CC BY
166
предпринимаемых государством для выхода из него. Произошли серьезные изменения и в государственной политике в этой сфере, была начата разработка соответствующих концепций и программ. Так, в 2001 г. была принята «Концепция демографического развития Российской Федерации на период до 2015 года». В документе констатировалась кризисная демографическая ситуация в России и были сформулированы цели и задачи демографической политики.
Правительством РФ 24 сентября 2001 г была одобрена Концепция демографического развития Российской Федерации на период до 2015 г., разработанная на основе Указа Президента Российской Федерации от 10 января 2000 г № 24 «О Концепции национальной безопасности Российской Федерации». Эта Концепция представляет собой систему взглядов, принципов и приоритетов в сфере регулирования демографических процессов. Согласно данной Концепции целями демографического развития Российской Федерации являются стабилизация численности населения и формирование предпосылок к последующему демографическому росту.
Демографическая ситуация в России столь тревожна, а корни неблагополучия столь глубоки, что решение этих проблем требует усилий не только государства, но и всего общества. С 2000 г доля детей, рожденных вне брака, держится не ниже 28%. По-прежнему остается «модным» жить в гражданском браке. Все названные причины обусловливают необходимость участия в формировании и реализации сильной и эффективной демографической политики, не только государства, но и
всего российского общества. В своем первом послании Федеральному Собранию в ноябре 2008 г. Президент РФ Д.А. Медведев в числе приоритетных и фундаментальных ценностей нашего общества назвал семью, семейные традиции, любовь и верность, заботу о младших и старших. Он, в частности, отметил: «Таковы наши ценности, таковы устои нашего общества, наши нравственные ориентиры. А говоря проще, таковы очевидные, всем понятные вещи, общее представление о которых и делает нас единым народом, Россией. Это то, от чего мы не откажемся ни при каких обстоятельствах» [7]. Эти заявления внушают определенные надежды на то, что сильная и эффективная демографическая и семейная политика государства поможет разрешить многие важные и актуальные проблемы нашего общества в этой сфере.
1. Демографический ежегодник России. М., 1998.
2. Демографический ежегодник России. М., 2002.
3. Демографический ежегодник России. М., 2008.
4. Медков В.М. Введение в демографию. М., 2006.
5. Основные итоги Всероссийской переписи населения 2002 года. М., 2003.
6. Послание Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию от 8 июля 2000 года // Российская газета. 2000. 9 июля.
7. Послание Президента РФ Д.А. Медведева Федеральному Собранию РФ. иР1_: http://www.kremlin.ru.
8. Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992.
9. Сорокин С.А. Судьба семьи в России XXI века. М., 2000.
УДК 94(47) НЮ. ШевЧеНКО
РУССКАЯ ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ УСАДЬБА В ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ РУБЕЖА XIX - XX веков
Процесс «оскудения дворянства» в постреформенный период сопровождался переходом части усадеб в руки представителей других сословий. Многие из усадеб продолжали играть роль «культурных гнезд». Ощущая, что из национальной культуры уходит значительный пласт отечественного наследия, художественная интеллигенция стремилась запечатлеть образ уходящего усадебного мира в общественном сознании.
Ключевые слова: усадьба, дворянство, провинция, общественное сознание, ностальгия.
N.Yu. Shevchenko
RUSSIAN COUNTRY ESTATE IN THE PUBLIC CONSCIOUSNESS IN THE TURN OF THE XIX - XX centuries
During the process of impoverishment of nobility many country estates have been sold to the representatives of other estates in the second half of the 19-th centuries. These estates played a role of cultural centers at those times. Realizing that the significant layer of the native heritage is disappearing, the artists were trying to preserve the image of the old estate world in the public consciousness.
The key words: estate, nobility, country, public consciousness, nostalgia.
Дворянская усадьба издавна привлекала к себе внимание представителей общественности. Среди них были и простые любители истории, которых интересовала жизнь в богатых поместьях, и творческая интеллигенция, которая рассматривала усадьбу как феномен российской действительности. В последнее время тема русской дворянской усадьбы в тех или иных ас-
пектах вызывает интерес историков, литературоведов, искусствоведов [5; 8; 10 - 13; 15; 19; 22; 28 - 29]. Это не случайно, поскольку история русской усадьбы, особенно провинциальной, является неотъемлемой частью национальной культуры. В период рубежа XIX - XX вв. произошли серьезные изменения в социокультурной роли дворянской усадьбы [17, с. 13]. С одной стороны,
♦
♦
русская усадьба, подарившая России и миру гениальные достижения русского зодчества и живописи, постепенно теряла былое культурное значение. С другой стороны, в эту эпоху в усадебной культуре отмечаются новые тенденции, которые формировали иные представления об усадебном мире.
Русская провинциальная усадьба представляла собой явление уникальное: для провинции она была носительницей столичной культуры и законодательницей моды в губерниях; для представителей столичных кругов она всегда оставалась элементом провинциальной культуры [12, с. 47; 14, с. 81].
После отмены крепостного права дворянская усадьба оказалась в сложных экономических условиях, когда бывшие владельцы крепостных не могли или не желали приспособиться к новым условиям жизни1. Именно тогда происходил процесс разорения значительной части первенствующего сословия, который получил название «оскудение дворянства» [30]. Желая спастись от окончательного финансового краха, большинство помещиков вынуждены были продавать свои «родовые гнезда». В качестве новых владельцев зачастую выступали люди, не принадлежавшие к дворянскому сословию: купцы, мещане, представители творческой интеллигенции. Многие из них стремились сохранить роль приобретенной усадьбы в социокультурном пространстве провинции. На рубеже веков именно эти усадьбы становятся центрами провинциальной культурной жизни, способствуя возникновению новых направлений в художественной культуре.
Оскудение дворянства в экономической жизни сопровождается новыми социокультурными веяниями, в частности усиливается мифологизация усадебной жизни. Усадьба являла собой символ счастья, гармонии и покоя уходящих эпох. Воспоминания о ней неразрывно связаны с безмятежным и счастливым детством, которое воспринималось как идеал навсегда утраченной жизненной гармонии. Сельская усадьба становится источником вдохновения для представителей творческих профессий, которые черпают свои сюжеты и воссоздают романтические образы провинциальных усадеб. Они пытаются разгадать секрет притягательности усадебной атмосферы именно в тот период, который грозил «неслыханными переменами» и «невиданными мятежами», когда в начале нового века все яснее ощущалось предчувствие социальных катастроф.
Эпоха рубежа веков, с одной стороны, стала периодом подведения итогов столетия, с другой - появилось стремление постичь, предугадать новизну наступающего века. В период fin de siècle в литературе, поэзии, художественной культуре характерной чертой становится тоска по угасающей усадебной жизни в соединении с дуалистическим отношением к своей родовой памяти.
1 Особенно трудными для владельца усадебного хозяйства оказались первые двадцать пореформенных лет, поскольку «трудно было нашему помещику, в особенности старику, расстаться с крепостным строем» [Государственный архив Саратовской области (ГАСО). Ф. 407. Оп. 2. Д. 745а. Л. 159 об.]. Новые условия жизни диктовали совершенно другую систему хозяйствования на земле, и в течение короткого периода времени в среде дворянства «должен был совершиться полный переворот в самом основании его хозяйства и перелом веками закоренелых привычек, понятий и убеждений» [Там же].
Усадьба в этот период как бы существует в двух измерениях: в реальности и в творческом воображении художественной интеллигенции. Образ русской усадьбы в литературе Серебряного века был не одинаков, но всегда имел общий знаковую черту - чувство тоски по уходящей дворянской культуре.
Представители творческой интеллигенции понимали, что усадьба находится на излете своей истории, ее «золотой век» остался в прошлом, но тем ценнее для них было запечатлеть и попытаться сохранить в памяти потомства последние островки усадебной культуры. Именно с это целью в начале XX в. стали издаваться журналы «Старые годы» и «Столица и усадьба», которые занимались популяризацией усадебной тематики.
Журнал «Старые годы» появился вскоре после Первой русской революции и стремился представить широкую панораму исчезающего усадебного мира [25, с. 472]. Журнал «Столица и усадьба» выходил с подзаголовком «Журнал красивой жизни». В этих журналах экспонировалось множество фотографий усадебных комплексов и интерьеров дворцов, что позволяло не только современникам, но и потомкам сохранить память о собственном культурном наследии: красоте утраченных усадебных ансамблей, богатстве внутреннего интерьера, изящных предметах искусства, хранившихся в усадебных дворцах. На страницах этих журналов появляются статьи о культурном достоянии не только столичных усадеб, но и провинциальных «дворянских гнезд». Авторы этих статей Николай Врангель, Георгий Лукомский, Юрий Шамурин приложили немало усилий, чтобы рассказать о том художественном богатстве, которое было скрыто от широкой публики в дворянских усадьбах [6, с. 18 - 19].
К началу XX в. в усадебной жизни уже наметились необратимые перемены, которые отмечались творческой интеллигенцией. Свое отношение к усадебной жизни показал А.П. Чехов, который, являясь разночинцем, в ряде произведений точно запечатлел все признаки заката усадебной эпохи («Дядя Ваня», «Чайка», «Вишневый сад», «Иванов»). Главной темой произведений писателя являлась гибель творческая, духовная, нравственная хороших интеллигентных людей, живущих или бывающих в усадьбах. В его пьесах жизнь жестоко вторгалась в мир чувств, «прекрасных как цветы», когда культурные ценности уступают место рыночным отношениям. В частности, купец Лопахин из пьесы «Вишневый сад» предлагает Раневской, которая в восприятии автора олицетворяла старинный дворянский уклад, «и вишневый сад, и землю сдать в аренду под дачи» [31, с. 31].
Сам Чехов, никогда не имевший родовой усадьбы, на литературные гонорары покупает небольшой усадебный дом в Мелихове. Но для писателя приобретение собственности стало не только обретением нового социального статуса [21, с. 43]. Мелихово скорее напоминало дачу, чем усадьбу [33, с. 392], но писатель с особой нежностью относился к ней, что нашло свое отражение в его эпистолярном наследии. Сотворенный А.П. Чеховым усадебный мир Мелихова воплощал его представления об усадьбе как составной части русской жизни и русской культуры. Благоустроенная и облагороженная усадьба была ему не менее дорога, чем иному помещику его родовая вотчина. Расставание с усадьбой для А.П. Чехова и его отъезд в Крым означали для русского гения не только завершение
♦---------------------------------------------------
определенного этапа в жизни, но и «начало конца» всего жизненного пути.
Последние дни усадебной жизни прекрасно запечатлел в своем творчестве Иван Бунин, который сам принадлежал к последнему поколению «писателей из дворянской усадьбы» [23, с. 74] и знал все особенности усадебной жизни, что называется, «изнутри». Именно родовая и индивидуальная память писателя обусловила духовные и творческие поиски, когда он обратился к традициям русской усадебной культуры в переломный для нее момент [9, с. 34]. Все сильнее звучит в творчестве И.А. Бунина мотив прощания с дворянским гнездом. Он осознавал, что усадьба значима для менталитета нескольких поколений русского дворянства и теперь она уходит в прошлое на глазах современников. В художественных произведениях этого периода чувствуется эмоциональность прощания с веками, образ которых исполнен гармонией.
Изображая угасание дворянских гнезд, Бунин стремится в то же время возвысить уходящий в прошлое уклад помещичьей жизни, в какой-то мере идеализируя его. В романе «Жизнь Арсеньева», написанном уже в эмиграции, автор с горечью констатирует закат усадебной жизни: «Я видел, как бледнел наш быт, но тем дороже был он мне» [4, с. 174]. В то же время он вкладывал в слова главного героя чувство гордости за свой род, семью и дворянское сословие в целом: «Из поколения в поколение наказывали мои предки друг другу помнить и блюсти свою кровь: будь достоин во всем своего благородства. И как передать те чувства, с которыми я смотрю порой на наш родовой герб» [4, с. 9].
Усадебная тема стала источником вдохновения и для Николая Гумилева, который посещал родовое поместье Слепнево (Бежецкий уезд Тверской губернии). Его произведения роднит с бунининскими чувство печальной любви к угасанию важного и дорогого сердцу: «Дома косые, двухэтажные,/ И тут же рига, скотный двор/ Где у корыта гуси важные/ Ведут немолчный разговор./ В садах настурции и розаны/ В прудах зацветших караси,-/ Усадьбы старые разбросаны/ По всей таинственной Руси» [7, с. 15].
Жизнь в Слепневе наложила свой отпечаток и на творчество Анны Ахматовой. В своей автобиографии она напишет: «Каждое лето я проводила в бывшей Тверской губернии, в 15 верстах от Бежецка. Это не живописное место: распаханные ровными квадратами на холмистой местности поля, мельницы, трясины, осушенные болота, хлеба, хлеба. Там я написала многие стихи “Четок” и “Белой стаи”» [2, с. 125]. Сельская жизнь в усадьбе для царскосельской «веселой грешницы» А. Ахматовой, с одной стороны, являлась испытанием: «Ты знаешь, я томлюсь в неволе, /О смерти господа моля./ Но все мне памятна до боли/ Тверская скудная земля» [3, с. 143]. Но, с другой стороны, усадебная жизнь поэтессу уносила в стародавние времена. Анатолий Найман вспоминал ахматовские впечатления о ее пребывании в Слеп-неве зимой: «Это было великолепно. Все как-то сдвинулось в XIX век, чуть не в пушкинское время» [16, с. 128]. Впечатления от Слепнева неоднократно будут пронизывать ее стихотворные строфы. Уже в 1915 г., в период Первой мировой войны она напишет: «Так случилось: заточенье/ Стало родиной второй» [3, с. 242].
Интерес к уходящей усадебной культуре нашел свое отражение и в живописи. Виды старых усадебных до-
мов и парков стали одной из самых распространенных тем в пейзажной живописи начала XX в. Творчество Марии Васильевны Якунчиковой-Вебер связано с усадьбой Введенское под Звенигородом, где она провела свое детство и приобрела первые навыки художественного восприятия окружающего мира [24, с. 10]. Ее отец, как и многие помещики пореформенной России, был вынужден продать усадьбу из-за финансовых трудностей, и грусть по утраченному счастью детских воспоминаний наполняет работы Марии Васильевны [1, с. 219]. Среди ее работ усадебного цикла следует особо отметить «Из окна старого дома. Введенское» и «Чехлы», в которых с большой тонкостью отражены и старый парк, окружавший усадьбу и интерьер усадебного дома [13, с. 242 - 243].
Усадебной теме (за немногим исключением) посвящена вся творческая жизнь Виктора Эльпидифорови-ча Борисова-Мусатова. Свои полотна он создавал под впечатлением от пребывания в усадьбе Зубриловка [32, с. 74] (Саратовская губерния, Балашовский уезд), принадлежавшей князьям Голицыным-Прозоровским2. Художник создает своеобразный свод усадебной символики своего времени [20, с. 343]. Он торопится взглянуть на эту старину, как бы боясь не успеть запечатлеть ее на своих полотнах. Здесь, в Зубриловке, он впервые полно ощутил единство мечты и яви. Он запечатлел романтические уголки усадьбы («Водоем», «Прогулка при закате», «Призраки», «Гобелен», «Реквием»), наполнив их своим мечтательным призрачным настроением. Борисов-Мусатов грустил об уходящей усадебной культуре, хотя сам не принадлежал к дворянскому сословию и собственной родовой усадьбы никогда не имел. Тяготение художника к прошлому представляется овеянным романтическими исканиями и поэтическим видением целостной картины утерянного усадебного мира, его красоты и духовной насыщенности. Это была не столько ностальгия по ушедшему прошлому, сколько восприятие этого прошлого как прекрасного призрачного «царства теней» [13, с. 242].
Таким образом, представители творческой интеллигенции уже на рубеже XIX - XX вв., осознавая угасание усадебной культуры, предпринимали немало усилий, чтобы продлить жизнь дворянской усадьбы в искусстве, акцентируя внимание современников на уникальности и культурной значимости старинных «дворянских гнезд». Усадьба на рубеже веков стала источником вдохновения для творческой интеллигенции, которая всячески популяризировала усадебную тематику. Жизнь в усадьбе пореформенного периода была продлена, освещенная искренним общественным интересом, и в 1900 - 1910-е гг. Россия пережила короткий, но яркий период «усадебного Ренессанса» [18, с. 60].
1. Аурова H.H. «Из окна старого дома...» // Мир русской усадьбы: очерки / под ред. Л.В. Ивановой. М., 1995.
2. Ахматова А. Коротко о себе // Анна Ахматова в Тверском краю. Калинин, 1989.
3. Ахматова А. Собр. соч.: в 6 т. М., 1998. Т.1.
4. Бунин И. А. Жизнь Арсеньева. Нью-Йорк, 1952.
2 Мистическим представляется слияние судеб художника и усадьбы, служившей источником вдохновения. Дворянскую усадьбу Зубриловку, воспетую на полотнах Борисова-Мусатова, местные крестьяне сожгли 19 октября 1905 г., а сам художник ушел из жизни 26 октября того же года.
♦
♦
5. «. в окрестностях Москвы». Из истории русской усадебной культуры XVII - XIX в. М., 1979.
6. Гудков А.А. Отечественное усадьбоведение XX века: опыт историографии: автореф. дис. .канд. истор. наук. М.,
2006.
7. Гумилев H.C. Стихотворения и поэмы. М., 1989.
8. Дворянская и купеческая сельская усадьба в России в XVI - XX вв. М., 2000.
9. Ершова Л.В. Лирика И. А. Бунина и русская усадебная культура // Филологические науки. 1999. №5.
10. Жаплова Т.М. Образ русской усадьбы в поэзии XIX -начала XX века. Оренбург, 2006.
11. Истомина Э.Г., Полякова М.А. Русская усадебная культура: проблемы и перспективы // Источники по истории русской усадебной культуры. Ясная Поляна; М., 1997.
12. Каждан Т. П. Русская усадьба конца XIX - начала XX // Цветы необычайные: народная художественная культура России рубежа веков: культуроведческая перспектива. М., 2002.
13. Каждан Т.П. Художественный мир русской усадьбы. М., 1997.
14. Кириченко Е.И., Щеболева Е.Г Русская провинция. М., 1997.
15. Марасинова Е.П., Каждан Т.П. Русская усадьба // Очерки русской культуры XIX века. М., 1998. Т. 1.
16. Найман А. Рассказы об Анне Ахматовой. М., 2002.
17. Нащокина М.В. Актуальные проблемы изучения русской усадьбы // Русская усадьба. Сборник общества изучения русской усадьбы. М.: Жираф, 2008. Вып. 13 - 14 (29 - 30).
18. Нащокина М.В. Неоклассические усадьбы Москвы // Русская усадьба. Сборник общества изучения русской усадьбы. М., 1997. Вып. 3 (19).
19. Нащокина М.В. Русская усадьба Серебряного века. М.,
2007.
20. Нащокина М.В. Русские усадьбы эпохи символизма // Русская усадьба. Сборник общества изучения русской усадьбы. М.: Жираф, 1998. Вып. 4 (20).
21. Новиков В.И. Русский писатель в своей усадьбе // Русская усадьба. Сборник общества изучения русской усадьбы. М., 2006. Вып. 12 (28).
22. Охлябинин С. Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века. М., 2006.
23. Паустовский К. Иван Бунин // Паустовский К. Наедине с осенью. Портреты, воспоминания, очерки. М., 1972.
24. Попова С.Г. Образ русской усадьбы в живописи XIX -начала XX вв. // Преподавание истории в школе. 2003. №3.
25. Рузвельт П. Жизнь в русской усадьбе. Опыт социальной и культурной истории. СПб., 2008.
26. Сборник общества изучения русской усадьбы. М., 1996. Вып. 2(18).
27. Сборник общества изучения русской усадьбы. М., 2008. Вып. 13 - 14 (29 - 30).
28. Сельская усадьба в русской поэзии XVIII - начала XIX века. М., 2005.
29. Стернин Г.Ю. Об изучении культурного наследия русской усадьбы // Русская усадьба.
30. Терпигорев-Атава С.Н. Оскудение: очерки в 2 томах. М., 1958. Т. 1.
31. Чехов А.П. Вишневый сад. Казань, 1982.
32. Шилов К.В. «Мои краски - напевы.». Саратов, 1979.
33. Щукин В.Г. Миф дворянского гнезда. Геокультуроло-гическое исследование по русской классической литературе // Щукин В.Г. Российский гений просвещения. М., 2007.
