CC BY
103
Научная смена
Вестник ДВО РАН. 2008. № 5
Брянцева Светлана Олеговна
Проблемой адаптации восточнославянских народов, переселившихся на Дальний Восток России, их семейных взаимоотношений и положением женщины в семье Светлана Брянцева стала заниматься еще на 4-м курсе Института культуры Владивостокского государственного университета экономики и сервиса. В 2006 г. под руководством д.и.н. Ю.В.Аргудяевой она защитила работу «Хозяйственная культура и семейно-бытовой уклад русских крестьян в Приамурье (вторая половина Х1Х-начало XX в.») и получила диплом с отличием по специальности «культурология». В том же году за победу в конкурсе РАН для молодых ученых и студентов была награждена медалью Российской академии наук.
Затем С.О.Брянцева становится старшим лаборантом-исследователем в отделе этнографии Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, осенью 2006 г. поступает в аспирантуру. Тема будущей диссертации - «Культура хозяйствования и семейно-бытовой уклад русских крестьян низовьев р. Амур во второй половине XIX в. - 20-х годах XX в.» - стала органичным продолжением ее научных интересов.
Результаты своих исследований Светлана Олеговна отразила в 11 научных публикациях, а также представила на региональных, всероссийских и международных конференциях в городах Сыктывкар, Благовещенск, Хабаровск, Владивосток.
Решением Попечительского совета Фонда содействия отечественной науке ей был присужден грант по программе «Лучшие аспиранты РАН» за 2008 г.
УДК: 392.3 (571.62)
С.О.БРЯНЦЕВА
Русская крестьянская семья на Нижнем Амуре (вторая половина XIX в .-20-е годы XX в.)
Анализируются социально-демографические факторы, влияющие на экономическую основу, численность и хозяйственный уклад русской крестьянской семьи Нижнего Амура во второй половине XIX в.-20-х годах XX в. Впервые подсчитаны ее состав и численность, а также соотношение мужского и женского населения на дан-
БРЯНЦЕВА Светлана Олеговна - аспирант (Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток). E-mail: [email protected]
Работа выполнена при поддержке Фонда содействия отечественной науке.
ной территории (в соответствии с административным делением второй половины XIXв.). Выявлены и проанализированы неопубликованные материалы — прошения ссыльных поселенцев Нижнего Амура.
Ключевые слова: русские, семья, хозяйственный уклад, демографические показатели.
Russian peasant family in the down-stream of Amur River (the second half of the XIX century—the 20s of the XX century). S.O.BRYANTSEVA (Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok).
Social-demographic factors affecting the main functions of the family are viewed. Variations of its major indices, such as family quantity, percentage of masculine and feminine population in the region based on its administrative division of that time, are discovered and examined. Unpublished earlier materials — petitions of the Amur down-stream deportees — are revealed and analyzed.
Key words: the Russians, family, the household activity, demographical indices.
К теме крестьянской семьи обращались такие авторы, как М.М.Громыко, А.Г.Харчев, И.И.Власова и ряд других исследователей [5-10, 13]. Они рассматривали различные аспекты быта сельского населения центральной части России, Сибири, Амурской области, в том числе касающиеся брачных отношений. Так, А.П.Георгиевский, Л.М.Свиридова, Л.Е.Фетисова исследовали проблемы трансформации славянского фольклора и духовной культуры крестьян на Дальнем Востоке [7, 10, 12], а Ю.В.Аргудяева провела основательный демографический и статистический анализ переселенческой семьи юга Дальнего Востока [1-4].
Цель же нашей работы - заполнить пробел в современных знаниях по этой теме, исследовав изменения структуры и форм семьи с середины XIX в. до 20-х годов XX в., живущей на Нижнем Амуре. Мы предполагаем, что особые климатические, экономические и социально-демографические условия этой территории не могли не оказать существенного влияния на формирование хозяйственного уклада переселенцев и на тип семьи. В поисках ответа на вопрос, каково было это влияние и его причины, мы обратились к ряду опубликованных материалов и неопубликованных архивных источников.
Основой крестьянского образа жизни на новой родине оставалось отношение к семье, и именно это позволяло приспособиться к кардинальным переменам. Это отношение предполагало традиционные нормы поведения - такие же, как и у российских земледельцев других областей страны: тесно связанные с условиями жизни в деревне, селе, включающие ценностные ориентации.
Отношение крестьян к семье было обусловлено не только этическими нормами и так называемым обычным правом1, но и рядом социально-экономических факторов (невозможность существования хозяйства вне семьи, высокая детская смертность, регламентация норм поведения церковью и т.д.). Община и государство не обеспечивали стариков, о родителях заботились их потомки - понятно, что бездетных в глубокой старости ожидала нужда.
У крестьянок практически не было ограничения в количестве детей: они не знали о противозачаточных средствах и не делали, за редкими исключениями, абортов. Детей, как правило, было от 5 до 15. Средний интервал между родами равнялся приблизительно 2,5 годам. Высокая рождаемость объяснялась большой детской смертностью и тем, что право на получение надела земли имели только мужчины (следовательно, необходимо, чтобы обязательно были сыновья), т.е. как экономическими, так и социальными причинами. Кроме того, дети рано начинали помогать старшим.
Во второй половине XIX-начале XX в. семейный уклад во многом изменился по сравнению с первым периодом заселения Дальнего Востока. Крестьяне-земледельцы по-прежнему были многодетны, но появились и так называемые промысловые семьи, в которых земледелие не было основным источником дохода и большое количестве рабочих рук стало ненужным: «По мере завоза сюда более дешевого хлеба с Зее-Буреинской равнины
1Термин «обычное право» используется для обозначения совокупности неписаных правил поведения (обычаев), сложившихся в обществе и санкционированных государством.
земледелие здесь стало падать, а затем окончательно уступило место различным промыслам: поставке дров на пароходы, почтовой гоньбе2, охоте и, особенно, рыбной ловле» (Го -сударственный архив Хабаровского края, далее ГАХК. Ф. 353, оп. 9, д. 26, л. 157). В это время тенденция к уменьшению количества детей становилась все более выраженной.
В крестьянских хозяйствах Нижнего Амура мужчины в основном ловили рыбу и чинили снасти, занимались извозом, заготовкой дров, охотились, пахали землю под огородные культуры, косили сено. Некоторые хозяева изготавливали бочки и бочата для засолки пойманной рыбы. До переезда на Амур (до 1860-х годов) в этих же семьях основными мужскими обязанностями были работы по выращиванию зерновых культур (боронование, вспашка, посев).
Женщины ухаживали за огородом и скотиной, в первые годы после переезда изготавливали домашнюю одежду (позже развитие промышленного производства освободило их от этого занятия), стирали белье, поддерживали чистоту в доме, готовили еду, в том числе выпекали хлеб. Кроме того, исключительной их обязанностью являлся уход за детьми.
Детский труд в семьях использовался очень широко. В 7-8 лет мальчики сделанной специально для них небольшой косой помогали косить сено. Девочки с 3-4 лет ухаживали за грудными детьми, с 7-8 лет учились прясть и вязать. И мальчики, и девочки в 6-7 лет помогали на покосе (носили снопы), кормили домашних животных, пололи огород. Если в семье выращивали зерновые, то мелкие работы по уходу и сбору урожая также входили в обязанности младшего поколения. Подобное распределение сохранялось в течение всего рассматриваемого периода.
По нашим подсчетам, основанным на (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 5, д. 34, ч. 2 и др.) [1, с. 77], состав и численность семьи в первые годы жизни на новой родине (так называемая первая волна переселения) были стабильны - около 6,2 чел. При этом на 100 мужчин приходилось 93,88 женщины. На Нижнем Амуре, где было большинство мужчин (отставные нижние чины, ссыльные переселенцы), уже через два десятилетия изменяется, хотя и незначительно, не только численность семьи, но и соотношение мужчин и женщин. Кроме того, среди переселенцев второй волны, переезжавших после 1861 г. большей частью за свой счет, на 100 мужчин приходилось 88,57 женщины. В этот период (1861-1900 гг.) на Нижнем Амуре особенно остро проявился характерный для всего Дальнего Востока дефицит женщин. Отчасти такие изменения объясняются тем, что переселенцев первой волны обеспечивали имуществом на месте за казенный счет, и они могли позволить себе переезд, даже если количество мужчин (работников) было недостаточным.
Именно тогда формируется тип так называемой малой семьи (два поколения, родители и дети). Это явление характерно для 70-х годов XIX в., так как на новой родине крестьянские семьи сразу же разделялись. Дело в том, что несколько семей подавали заявки на переезд как одна: во-первых, потому что размер оплаты не зависел от количества членов семьи, во-вторых, появлялась возможность получить надел в 100 десятин - в соответствии с «Правилами для поселения русских и иностранцев в Амурской и Приморской областях Восточной Сибири», принятыми 26 марта 1861 г.
По нашим подсчетам, средняя численность семьи по уездам Нижнего Амура в начале XX в. (1909 г.) равнялась 5,33 чел. в Хабаровском (до 1896 г. - Софийском) и 4,12 чел. -в Николаевском (ранее Удском) (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 5, д. 207, л. 17; Листок Приморского статистического комитета, 1909 г. № 10; 11; 12, л. 5). Эти цифры свидетельствуют об уменьшении количества детей в семье: следовательно, подтверждается наше предположение о формировании в регионе нового типа семьи, отличающегося от того, что был изначально присущ переселявшимся в регион из центральной России.
2 Почтовая гоньба - вид деятельности крестьян: они были обязаны содержать определенные почтовые станции и за плату обеспечивать связь между населенными пунктами (по взаимному соглашению с местными органами самоуправления).
В 1916 г. в селе Пермское на 70 мужчин приходилась 71 женщина (РГИА ДВ. Ф. 704, оп. 1, д. 490. л. 21 об.), в селениях Троицкое - 139 и 144, Сарапульское - 64 и 59, Воронежское - 162 и 152, Малышевское - 33 и 26 (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 5, д. 207). На основании этих данных мы можем судить, что в начале XX в. проблема дефицита русских женщин, хоть и немного и не везде, стала смягчаться.
То, что женщин было меньше, чем представителей сильного пола, повлияло и на возрастную структуру семьи всего Дальневосточного региона. Так, в районе Нижнего Амура средний возраст вступающих в брак девушек составлял 18 лет, юношей - 21 год [3, с. 143]: родители стремились как можно раньше начать поиск невесты для сына, так как только женатый мужчина мог получить надел и обзавестись хозяйством.
Важные характеристики семьи - этнические и социальные. Этническая неоднородность для Нижнего Амура была менее выражена, чем для Приморской области, но здесь встречались смешанные семьи из русских, украинцев, белорусов. Браки заключались и между ссыльными (выходцами из разных губерний) либо ссыльными и крестьянами, так что семьи зачастую были различны не только по этническому, но и социальному признаку. Такое смешение представителей разных восточнославянских народов способствовало ассимиляции и созданию нового вида материальной культуры, сочетавшего различные элементы хозяйственного уклада.
Среди крестьян поначалу преобладали социально однородные браки, но постепенно из-за дефицита женщин все чаще заключались союзы с представителями другого социального слоя: отставными военными, ссыльными поселенцами3 и др. Восточная Сибирь и особенно о-в Сахалин с его рудниками стали местом ссылки огромного количества осужденных крестьян и крестьянок центральной России. Они отбывали срок наказания, назначенный судом, а затем оседали в основном на Дальнем Востоке. Кроме того, правительство большими партиями отправляло на Сахалин женщин, предпочитая этот вид наказания за различные несоразмерные по тяжести преступления - как за убийство, так и за бродяжничество. Так, прошение о позволении вступить в брак с посёлкою Софийского округа Агафьей Герасимовой из Пермской губернии, сосланной за бродяжничество, поданное в январе 1867 г. «Григорием Васильченко, крестьянином Выкринского селения», было удовлетворено, так как у обоих вышли сроки наказания (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 2, д. 18).
В 1873 г. в Софийском округе 379 поселенцев из 6 700 проживающих там не принадлежали ни к одному из сословий, а в Николаевском округе - 800 из 5 954 (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 450. л. 7). Эти люди изначально не были заинтересованы в земледелии, а занималась преимущественно более выгодными промыслами. Пары, в которых хотя бы один из супругов принадлежал к ссыльным, отличались от традиционных крестьянских семей не только способами ведения хозяйства, но и нравственными установками, сформировавшимися в результате долговременного вынужденного незаконного совместного проживания. Попытки получить разрешение на брак терпели неудачу из-за того, что срок наказания не истек. Часто брак оформляли только через 3-4 года совместного проживания - и лишь при наличии детей. Это положение подтверждает прошение о выдаче метрического свидетельства о рождении и крещении ребенка, где указывалась причина - необходимость оформления законного брака (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 2, д. 18. л. 19). Ссыльнопоселенцы также создавали семьи. Так, в мае 1867 г. Иван Гриняков из Больше-Михайловского селения Николаевского округа подал прошение о дозволении вступить в брак с поселкой Татьяной Власовой, «нигде не причисленной, осужденной в 1859 г. в Воронежской губернии за удушение младенца, сосланной в Восточную Сибирь на вольное поселение» (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 2, д. 18).
3 Поселенец, посёлка - крестьяне, отправленные на каторгу или в ссылку на Дальний Восток и полностью отбывшие свой срок. После этого они имели право жить во всех районах («приписываться к селениям») региона, но не в Центральной России.
В ведомости о движении населения в Приморской области, помещенной в отчете ее губернатора И.Г.Баранова от 1882 г., содержатся следующие сведения: в Софийском округе заключено 29 браков и родилось 280 детей, в Хабаровске - 22 брака, в Николаевске - 16 браков и 213 детей, из которых 24 ребенка были незаконнорожденными [9, с. 35]. Доля незаконнорожденных детей традиционно была выше в северных и промысловых округах (Удском, Николаевском, Софийском): по данным П.Ф.Унтербергера, в 1895-1897 гг. 0,47-1,4% в Южно-Уссурийском округе и 4,16-5,55% - Софийском [11, прил. 1].
Следовательно, особенность русских крестьянских семей, живущих на Нижнем Амуре, состояла в следующем: увеличение числа семейных коллективов за счет их разъединения; увеличение размеров малой семьи (крестьяне по-прежнему стремились иметь большое количество детей, хотя хозяйство уже не требовало много рабочих рук); неоднородность этнического и социального состава жителей сел и деревень; наличие категории ссыльных (рабочих и поселенцев), селившихся рядом со старожилами и не имевших материального стимула заниматься земледелием из-за отсутствия хороших земель, сельскохозяйственных орудий, жилища. Итак, на основании проведенного нами анализа можно заключить, что в районе Нижнего Амура сформировался иной тип сельского жителя - утратившего традиционное отношение к своему хозяйству.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аргудяева Ю.В. В.К.Арсеньев - путешественник и этнограф: Русские Приамурья и Приморья в исследованиях В.К.Арсеньева: материалы, комментарии. Владивосток: ДВО РАН, 2007. 272 с.
2. Аргудяева Ю.В. Архивные материалы как источники по исследованию крестьянской семьи на Дальнем Востоке // Архивы ДВ России на пути в новое тысячелетие: материалы региональной науч.-практ. конф., посвященной 80-летию со дня принятия декрета СНК РСФСР «О реорганизации и централизации архивного дела в РСФСР». Владивосток, 1998. С. 179-188.
3. Аргудяева Ю.В. Крестьянская семья у восточных славян на юге Дальнего Востока России (50-е гг. Х1Х в.-начало ХХ в.). М.: Ин-т этнологии РАН, 1997. 314 с.
4. Аргудяева Ю.В. Структура крестьянских семей в Приморье (60-е годы XIX в.-начало XX в.) // Социальноэкономическое развитие дальневосточной деревни (дореволюционный период). Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1982. С. 51-63.
5. Васильева Э.К. Семья и ее функции: демографо-статистический анализ. М.: Финансы и статистика, 1975. 168 с.
6. Власова И.И. Русские. Сельская семья // Семейный быт народов СССР. М.: Наука, 1990. С. 22-45.
7. Георгиевский А.П. Русские на Дальнем Востоке. Вып. 1. Заселение Дальнего Востока // Тр. Дальневост. гос. ун-та. Владивосток, 1929. Сер. 3, № 9. 72 с.
8. Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири // Семейный быт народов СССР. М.: Наука, 1990. С. 67-89.
9. Ищенко М.И. Специфика брачных отношений на Сахалине (конец XIX-началоXX в.) // Семья и семейный быт в восточных регионах России. Владивосток: Дальнаука, 1997. С. 35-45.
10. Свиридова Л.М. Фольклор славянского населения Приамурья и Приморья 2-й половины XIX в. // Этнография и фольклор народов Дальнего Востока СССР. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1981. С. 142-148.
11. Унтербергер П.Ф. Приморская область. 1856-1898 гг. СПб., 1900. 387 с.
12. Фетисова Л.Е. Восточнославянский фольклор на юге Дальнего Востока России: Сложение и развитие традиций. Владивосток: Дальнаука, 1994. 220 с.
13. Харчев А.Г. Брак и семья в СССР. М.: Мысль, 1979. 367 с.
