CC BY-NC
49Genesis: исторические исследования
Правильная ссылка на статью:
Шапиро Б.Л. — Русская кавалерия после Крымской войны: основные сценарии развития // Genesis: исторические исследования. - 2019. - № 5. DOI: 10.25136/2409-868X.2019.5.29721 URL: https;//nbpublish.com'library_read_article.php?id=29721
Русская кавалерия после Крымской войны: основные сценарии развития
Шапиро Бэлла Львовна
кандидат исторических наук
доцент, кафедра музеологии, Российский государственный гуманитарный университет
125993, Россия, г. Москва, ул. Миусская Площадь, 6
И b.shapiro@mail.ru
Статья из рубрики "Факторы исторического развития"
Аннотация.
Поражение в Крымской войне открыло один из самых противоречивых периодов в истории русской кавалерии. Многое из того, что стало неотъемлемой частью военного дела к 1850-х гг., заставило во второй половине XIX столетия поставить вопрос о роли кавалерии на театре войны. Соответственно этому сформулирована цель исследования — анализ динамики развития русской кавалерии в правление Александра II, инициированных поражением в Крымской войне и последовавшими за этим реформами. Задачи исследования: воссоздать историю эволюции русской кавалерии в 1855-1881 гг., выявить ее этапные изменения и последствия этих изменений. Источниками изучения выступили архивные материалы, военно-административные документы, «летописи» военных формирований и военно-учебных заведений, периодика. Методологической основой исследования являются хронологически-проблемный метод и метод периодизации. Акцент сделан на состоянии вопроса в три различные фазы развития: в первые годы после окончания Крымской войны, в 1860-е гг. и в 1870-е гг. В научный оборот вводятся архивные материалы, позволяющие более детально проследить причины кризиса русской кавалерии в 1850-х гг. и динамику выхода из кризиса в царствование Александра II (1855-1881). Полученный результат позволяет сделать выводы о том, что за четверть века русская кавалерия значительно улучшила свое состояние. Ориентиром для ее дальнейшего развития называется казачья конница; основными направлениями развития — узкоспециальная подготовка, в том числе усиление материальной и научной базы, развитие военной иппологии, военно-прикладных видов конного спорта и спортивного коннозаводства.
Ключевые слова: Александр II, военная история, Крымская война, Восточная война, Русско-турецкая война, кавалерия, Николаевское кавалерийское училище, казаки, иппология , история лошади
DOI:
10.25136/2409-868Х.2019.5.29721
Дата направления в редакцию:
16-05-2019
Дата рецензирования:
17-05-2019
Русская кавалерия после Крымской войны:
основные сценарии развития
Середина XIX столетия стала переломным моментом в русской военной истории. Поражение в Крымской войне (1853-1856), несмотря на, казалось бы, блестящее
состояние армии и усилия командования, показала кризис русской военной школы. Ему способствовали, прежде всего, социальная и техническая отсталость армии J21. Еще одной очевидной причиной поражения русской армии была непомерная раздутость ее штатов. «Иррегулярные части по штатам военного времени должны были представлять 245 тыс. человек и 180 тыс. коней; фактически в Восточную войну они были мобилизованы в гораздо большем составе и представляли массу в 407 тыс. человек и 369 тыс. коней... При таком изобилии легкой иррегулярной конницы, мы содержали еще
свыше 80 тыс. регулярной кавалерии», - сообщал военный историк А.А. Свечин Г3, с- 221. По уточненным данным, «к началу Крымской войны на службе в армии состояло 110 тыс. кавалеристов, сведенных в 59 полков (12 кирасирских, 11 драгунских, 16 гусарских, 20
уланских)» Г4, с- 227-2281. Численность всей армии, согласно списочному составу войск, к 1 января 1853 г. достигала 1 400 тыс. человек Г5, с- 4761; содержание громадной людской и конской массы было тяжелым финансовым бременем. Как верно отметил исследователь И.В. Давыдов, «огромные человеческие и материальные затраты, связанные с этой
войной, перешли все границы допустимого» J-61.
Повсеместное введение нарезного оружия, утроившего дальность выстрела и увеличившего его меткость, поставило вопрос о современных целях и задачах кавалерии. Высказываются — пока еще одиночные — мнения о том, что роль кавалерии на театре войны окончена Г7, с- 381. Начинается немедленное сокращение кавалерии. Первые шаги в этом отношении были сделаны еще Николаем I Г8, л 1 - л 3о6-"1, во время царствования которого ее численность колебалась в пределах от 14 до 20 кавалерийских дивизий Г3, с- 221.
В царствование Александра II сокращение кавалерии началось сразу же после восшествия на престол, не дожидаясь решения вопроса о возможных путях ее развития. Кирасирские полки переформируются в драгунские. По воспоминаниям современников, в те годы «кирасиры со слезами на глазах продавали с аукциона крупных коней чтобы заменить их легкими драгунскими» Поначалу расформировывались целые полки; следующим шагом стало сокращение полковых штатов Г10, с 481.
Одновременно со спешной реорганизацией армии началась ее столь же стремительная техническая модернизация, сопряженная с развитием военного дела и военной науки.
Армии требовались специалисты в новых областях военно-профессиональной деятельности. Возросли требования к боевой и научной подготовке личного состава, прежде всего, офицерских кадров — одновременно с сокращением их численности. Для кавалерии это означало, что в основе подготовки должны была встать «современность», которой называли твердость посадки, понимание лошади и принципов управления ею;
манежная езда должна была остаться в прошлом [11, с- 1131. «Манеж выучит управлению,
лихость же уничтожит», — говорили в те годы [12, с- 78].
Очевидно, что требовалась реформа николаевской системы военного образования, преодоление ее косности и рутины. Первые шаги в этой области были сделаны уже во второй половине 1850-х гг. В качестве простого и доступного общеразвивающего средства, способствующего улучшению подготовки личного состава, был назван спорт, прежде всего гимнастика. С конца 1855 г. вводятся вольные и военно-прикладные гимнастические упражнения в гвардейском и гренадерском корпусе, а затем и в остальных воинских частях. Непосредственно для кавалерии были введены упражнения со снарядами: ими были известный с античности «конь» и укороченный конь под
названием «козел»; оба использовались для обучения вольтижировке [13, с- 43]. Стоит отметить, что попытки ввести в военный быт «гимнастические машины» и «деревянные кобылки» были сделаны еще в царствование Николая I, а инициатором распространения гимнастики был вел. кн. Михаил Павлович [14, с 1371.
В полках были образованы гимнастические, фехтовальные и вольтижировочные команды (впоследствии слитые воедино), и кроме того, при гвардейском корпусе учреждалась особая фехтовально-вольтижировочная команда для обучения нижних чинов рубке
палашами, фланкированию пиками, гимнастике и вольтижировке [11, с 1131. Продолжала развитие джигитовка.
В 1857 г. была издана первая русскоязычная «Метода берейторского искусства, основанная на новых началах» — руководство по обучению верховой езде версальского мастера выездки Ф. Боше, написанный им в 1847 г. За следующие 15 лет сам Боше,
посвятивший свой труд «всем господам кавалеристам, охотникам до верховой езды» приобрел множество почитателей и последователей, его учение, простое и понятное в массах, получило название «бошеризма», а его труд — неофициальное название «Библии бошеризма», десять переизданий, разошедшихся в более чем 40 тыс. экземпляров в переводе, кроме русского, на немецкий, английский, испанский, итальянский и голландский языки. Основная мысль «Методы», гарантировавшая, по словам ее создателя, неизменный успех — сведенная до минимума роли лошади; всаднику и его навыкам отдавалось главное значение.
В 1857 г. были изданы правила испытаний офицерских лошадей по выездке [16, с 60]; в следующем - «Иппология для офицера» Кюне [17], а еще через год - «Кавалерист и его лошадь» того же автора
Начинается формирование военно-иппологических библиотек. В 1861 г. библиотеки пополнились двухтомным «Трудом о коневодстве» Кюне (один экземпляр, в кожаном переплете с золотым тиснением и образом, хранился в «Коллекции русского
кавалериста» библиотеки Зимнего дворца) [19, 20].
В январе 1862 г. военный министр Д.А. Милютин представил свой известный всеподданнейший доклад, послуживший началом больших реформ. Одним из первых, с
1863 г., началось преобразование николаевской системы военного образования. Основные изменения затрагивали состав учебного плана и распределение дисциплин внутри него; они были согласованы с новыми условиями и требованиями военной службы. Стоит отметить, что Александр II в течение шести лет до восшествия на престол исполнял обязанности главного начальника военно-учебных заведений и хорошо представлял положение дел в этой области [21, л 1 - л 2].
Пажеский корпус получил сближение организации его специальных классов с организацией военных училищ. Общие классы были реорганизованы по принципу военных гимназий. Аналогичное переустройство получила бывшая Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, которая еще в 1859 г. (по упразднению звания подпрапорщиков) в память своего основателя была переименована в Николаевское училище гвардейских юнкеров. Стоит отметить давнюю связь этих двух учебных заведений: традиционно камер-пажи и пажи, выдержавшие экзамен для производства в офицеры и изъявившие желание служить в кавалерии, на время лагеря прикомандировывались для ознакомления с предстоящей службой к кавалерийским юнкерам [22, с- 931. Выпускники Пажеского корпуса и Школы традиционно составляли основу гвардейской кавалерии [11, с 1361.
В 1864 г. Николаевское училище гвардейских юнкеров было преобразовано в Николаевское кавалерийское училище (далее — НКУ). В результате изменений оно получило статус специально-кавалерийского, новый штат (утвержден в 1867 г., вместе с Положением об НКУ) и табель. По новому штату училищу полагалось 11 офицерских строевых лошадей, 220 юнкерских с ремонтными (на 200 юнкеров) и 5 трубаческих [23, с-81-82]; ———86]. Пажам-кандидатам пажеского корпуса было отдано 10 казенных вакансий.
Учебную программу НКУ, после реформ значительно усиленную, составляли науки «сугубые» (общеобразовательные), военные и специально-кавалерийские [24, с- 67]. В специально-кавалерийскую программу входили верховая езда, учение «пешее по конному» (для практического ознакомления с уставами), теоретическое изучение уставов, теория верховой езды (которая дополнялась основами выездки молодых лошадей), шашечные приемы и рубка с коня, вольтижировка, стрельба в цель, седловка и уборка лошадей, практические занятия в ветеринарном лазарете. Особо стоит отметить углубленное преподавание иппологии, для чего был оборудован иппологический
кабинет и приглашен профессор с мировой известностью И.И. Равич [23, с- 9]; [25, с- 326]. Еще одной сильной стороной программы было теоретическое и практическое обучение
ковке при специальной кузнице НКУ [23, с- 91]. Также в программе были пеший строй, ружейные приемы (обе дисциплины считались основой молодцеватой выправки, обязательной для кавалериста), фехтование, фланкировка, гимнастика, танцы [23, с 7374]; [23, с- 102-1041; [25' с- 2321. В итоге школа полностью удовлетворяла требованиям к подготовке кавалерийского офицера, предлагая прочную базу для последующего развития.
С 1863 г. в кавалерию выпускались из Александровского военного училища [26, ° 38-391, чьи юнкера старшего класса занимались манежной верховой ездой раз в неделю. По мере развития военно-специального образования выпуск из непрофильных заведений сокращался. Общим направлением стала узкая профилизация.
В 1865 г. занятия верховой ездой включены в число обязательных в Николаевской
академии Генерального штаба. Для контроля была установлена строгая отчетность посещений и периодические смотры, производимые самим начальником академии. Спустя два года, чтобы побудить офицеров к еще более тщательному изучению кавалерийского искусства, было решено применить административные меры: «которые после двухлетнего пребывания в Академии окажутся слабыми в езде по собственному нерадению, не допускать к переводу на службу в генеральный штаб» Г27, с- 286-2871.
В 1865-1869 гг. были открыты кавалерийские военно-учебные заведения на периферии (в Елисаветграде и Твери — кавалерийские юнкерские училища, в Оренбурге и Новочеркасске — казачьи юнкерские училища и казачий отдел в Варшавском юнкерском
училище) Г28, с- 251; Г29, с- 2171. На протяжении всего курса обучения юнкера занимались фронтовым учением, гимнастикой, фехтованием, стрельбой, вольтижировкой и иппологией.
Волна реорганизации дошла и до Образцового кавалерийского полка. С 1860 г. он, будучи сокращенным до одного эскадрона Г30, с- 9451, получил название Образцового кавалерийского эскадрона; с 1863 г. — Учебного кавалерийского эскадрона (далее — УКЭ). Учебная программа была в целом сходна с курсом НКУ; одними из важнейших, могущих принести немалую пользу, считались военно-научная иппология и теория ковки
— одно из новых актуальных направлений военной иппологии Г12, с 79-821; Г31, с- 3001. Для практического познания этой науки в эскадрон целенаправленно покупались лошади различных заводов и пород; стоит отметить, что отпущенные на их покупку суммы по 185 р. серебром за лошадь намного превышали обычную армейские отпуски, «чтобы лошади были отличных статей и достоинств» Г31, с 2991.
В 1865 г. был уточнен профиль подготовки в УКЭ: его задачей стала подготовка офицеров и нижних чинов кавалерии в верховой езде, а также практическая и теоретическая подготовка кавалерийских офицеров к должности командира эскадрона и подготовка офицеров-инструкторов и инструкторов нижних чинов, прошедших курс ковки. В 1866 г. к УКЭ было присоединено Елисаветградское кавалерийское училище,
откуда были переданы библиотека, учебные пособия и руководства Г32, с- 381.
Продолжают свое развитие иппологические библиотеки. «Журнал охоты и коннозаводства», публикующий официальные документы по Управлению государственного коннозаводства, а также переводные и оригинальные материалы, в конце 1860-х гг. выходит каждые две недели — в два раза чаще, чем обычно.
На государственном уровне поощряется коннозаводство (а вместе с ним и конская торговля) для нужд армии. Возможным средством преодоления кризиса в кавалерии называется линейная тактика, где одним из требований была еще более высокая
скорость кавалерийского наскока Г33, с 1781 а, значит, еще более качественная лошадь.
Одной из мер поддержки коннозаводства и конской торговли становятся всероссийские конские выставки. На первой из них, в 1866 г., Александр II обещал «ездить только на
русских лошадях» ———4731 Отечественная лошадь вывозится и на всемирные выставки, где дебютирует весьма успешно: так, на Всемирной конской выставке 1867 г. в Париже были представлены 24 лошади из России, в четырех классах: верховые (преимущественно англо-арабские), рысистые (две из них призовые), тяжелоупряжные породы и разное (для заграничной публики наиболее интересными стали донские казачьи лошади, небольшие, полностью отвечающие нуждам иррегулярной кавалерии) Г35, с- 250-2511. По словам Наполеона III, Россия в те годы имела все возможности для
того, чтобы стать поставщиком кавалерийской лошади для всей Европы [36, с' 2001.
Стоит отметить, что в те годы началось распространение нового взгляда на требования, предъявляемые к кавалерийской лошади: нарядному экстерьеру теперь придавалось второстепенное значение, первое место отдавалось силе и выносливости. Предпочтение
все чаще отдается степным, особенно донским лошадям [16, с~ 57].
Для отбора лучших с 1860-х гг. использовался конный спорт, который в этот период в России имел сугубо военно-прикладное значение [13, с' 39]. Для повышения уровня подготовки юнкеров и офицеров использовались и традиционные конные турниры — карусели, проводившиеся в манеже в зимнее время. Программа каруселей была в это
время расширена и включала, в т. ч., и вольтижировку [25, с'—2401. Часто турниры проходили в Высочайшем присутствии.
Представители дома Романовых поддерживали многие начинания личным примером. Так, активным участником конских скачек был вел. кн. Михаил Николаевич [37, л~ 1 - л~ 41. Трудно переоценить вклад в развитие кавалерии в период ее кризиса вел. кн. Николая Николаевича старшего, генерал-инспектора кавалерии с 1864 г.
Реформы 1870-х гг.представляют развитие идей предыдущего периода,
скорректированных военным опытом франко-прусской войны (1870-1871) I381, которая, по словам политического деятеля и публициста М.С. Чайковского, «доказала значение
хорошей, а главное усовершенствованной конницы» [39, л~ 2], а также русско-турецкой войны (1877-1878).
Особое внимание уделяется казачьей коннице: так, «совершенным образцом» [33, с' 1441 называет ее известнейший военный теоретик второй половины XIX в. М.И. Драгомиров. «Лучшими и первейшими мастерами конного искусства» назвал донских казаков М.С. Чайковский [39, л- 21об. - л. 23 об-1 в своей записке на пятидесяти листах, поднесенной Александру II в 1873 г. с целью обратить внимание военной элиты на проблемное состояние русской кавалерии. Главная мысль записки — именно кавалерия все еще
является главной военной силой, несмотря на прогресс огнестрельного оружия [39, л~ 30 —331. Однако в своем настоящем состоянии она не может быть ведущим видом вооруженных сил империи.
На волне внимания к казачьей коннице полки в очередной раз переформировываются, теперь уже с присоединением казачьей конницы к регулярным дивизиям. Открываются Ставропольское юнкерское казачье училище (1870) и казачьи отделы при Елисаветградском, Иркутском и Виленском юнкерских училищах (1874-1876).
К этому моменту было признано, что учебные программы специально-кавалерийских заведений оказались слишком обширны, что получило незамедлительную критику, поскольку учебное заведение «... есть прежде всего учреждение специально-военное, а не кузнечная школа и даже не берейторская; следовательно, главная его задача — познакомить офицера с военным искусством, а после уже с ковкой, иппологией и проч.» [12, с' 761. Уместно вспомнить, что Д.А. Милютин предостерегал реформаторов системы военного образования от «впадания в энциклопедизм» еще в 1840-х гг. [40, с~ 251.
Из-за опасения «наплодить коновально-ветеринарных-берейторских школ» ———721 учебные курсы кавалерийских школ сокращаются; убирается перегруженность и
дублирование. В стремлении «избежать крайностей, ограничиться необходимым,
отбросить все, что составляет предмет роскоши» J-12———и не соответствует современным тактическим требованиям учебные курсы успешно корректируются.
Научным базисом специально-кавалерийского образования оставалась военная иппология, которая получила свое развитие как комплекс сведений о лошади, дающий наиболее рациональное ее использование. В 1876 г. вышел курс иппологии магистра ветеринарных наук, военного ветеринара Ф.Ф. Фишера, специально рассчитанный на
кавалерийские училища Г41, с 3-4"". Этот труд основывался на двухтомном «Полном курсе иппологии» проф. И.И. Равича, в 1866 г. положившего начало научной иппологической литературе.
Получил свое развитие конный спорт, где состязания имели характер испытаний строевой лошади. В июле 1872 г. состоялась первая четырехверстная скачка (стипль-чез) в Красном селе; к участию допускались только офицеры кавалерии и конной
артиллерии Г13, с- 91-92""; -42, с- 200"". Предъявлялись особые требования и к конскому составу: ими могли быть строевые лошади не моложе 4 лет, рожденные исключительно в России. Здесь же, во время летнего лагеря, проводились скачки нижним чинам на
строевых лошадях и состязания на призы в выездке молодых лошадей Г11, с- 1151; -16, с-601.
Введение с 1874 г. всеобщей воинской повинности и усиленный спрос на подготовленных офицеров во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. послужили к еще одному пересмотру системы специально-кавалерийской подготовки. Все сделанное ранее еще раз пересматривается с точки зрения приспособленности к боевым условиям и ценности для армии.
Зимой 1880-1881 гг. были переработаны все кавалерийские уставы (предыдущие были изданы в начале 1860-х гг., затем выпускались только исправления и дополнения;
накопившись во множестве, они затрудняли использование Г43, с- 356-357""). Наконец-то было приспособлено к современной дальности ружейного огня расстояние для перехода из одного аллюра в другой при атаке Г7, с- 38-40"". Тогда же Военным министерством было
предложено описание стандартов верховой строевой лошади J44". Впервые ставка делается не на английскую, а на отечественную лошадь (развернувшаяся в печати дискуссия по поводу публикации кавалериста, адъютанта вел. кн. Николая Николаевича Старшего и коннозаводчика А.П. Струкова «Чистокровная английская лошадь в строю и в походе, из опыта минувшей войны» (1879) Г45, л- 1 - л- 6о6""; Г46, с- 235"".
Вводится новое прикладное средство подготовки всадника и его лошади к бою — конкур-иппик (concours hippique) Г13, с 241"", хорошо зарекомендовавший себя в Европе и впоследствии получивший олимпийское значение. Начинает работу комиссия по выработке положения об усовершенствовании офицерского кавалерийского образования.
Таким образом, за более чем четверть века царствования Александра II (1855-1881) русская кавалерия претерпела целый ряд реформ, серьезно улучшивших ее состояние.
Поражение в Крымской войне открыло один из самых сложных и тяжелых периодов истории русской кавалерии. Быстрое развитие технической стороны военного дела, переориентация на новую тактику, реформированная система военного образования, усиление материальной и научной базы, появление военной иппологии и военно-
прикладных видов конного спорта, спортивного коннозаводства, и, наконец, введение всеобщей воинской повинности делали многое из привычного отжившим и ненужным.
Несомненно, что «ломить неприятеля фронтом» — главного требования к кавалерии в предыдущие времена — в новых условиях было недостаточно для победы. Новыми, обязательными условиями стали рассыпной строй и большая подвижность: «теперь для солдата мало быть молодцом в строю, ему нужно быть таким же молодцом и в одиночку:
в рубке, на разведках, скача с донесением или приказанием» [11, с- 1131. Ориентиром для развития русской кавалерии была названа казачья конница, которая одна была в состоянии «подобно птице перелетной, быстро переноситься с одного места на другое, иногда и за сотню верст в сутки, орлом низвергаться на добычу и поселять страх и
смятение там, где ее не ждут» [11, с- 1121. Старая «манежная» система не могла в полной мере отвечать вызовам нового времени и нуждалась в дальнейшей реорганизации.
Библиография
1. Кухарук А. В. Реформирование армии правительством Николая I в 18301е годы // Русский сборник: Исследования по истории России. Т. VII. М., 2009. С. 191-205.
2. Бесов А. Г. О причинах и итогах Крымской войны 1853-1856 годов // Восточный архив. 2006. № 14-15. С. 5-10.
3. Свечин А. А. Эволюция военного искусства. Т. 2. М.; Л., 1928. 620 с.
4. Михайлов А. А. Первый бросок на юг. М., 2003. 429 с.
5. Зайончковский А. М. Восточная война 1853-1856 гг. Т. 1. Приложения. СПб., 1908. 604 с.
6. Давыдов И. В. Преобразование системы военного образования России во второй половине XIX века по итогам Крымской войны 1853-1856 годов // Тенденции развития науки и образования. 2016. № 12-4. С. 10-14.
7. Столетие Военного министерства. 1802-1902. Главный штаб. Образование (обучение) войск. Уставы и наставления. Т. 4. Ч. 1. Кн. 2. Отд. 3. Вып. II. Уставы и наставления. СПб., 1914. 279 с.
8. ГАРФ. Ф. 649. Оп. 1. Д. 188. Докладная записка без подписи автора, по вопросу уменьшения кавалерии и учреждения резервных эскадронов. Б/д. 3 л. Здесь и далее техническая подготовка текста из ГАРФ (Государственного архива Российской Федерации) к печати - Д. С. Муравьева, Российский государственный гуманитарный университет.
9. Марков А. Л. Из кирасирских былей // Военная быль. 1956. № 18. С. 21.
10. Памятка исторического прошлого Нарвского кавалерийского полка. СПб., 1897. 52 с.
11. Штакельберг К. К. Полтора века Конной гвардии. 1730-1880. СПб., 1881. 230 с.
12. Заметки об учебном кавалерийском эскадроне // Военный сборник. 1870. № 3. С. 71-82.
13. Иванов М. С. Возникновение и развитие конного спорта. М., 1960. 164 с.
14. Гребенкин А. Н. Физические занятия и спорт в жизни воспитанников кадетских корпусов Российской империи и русского зарубежья // Вестник Брянского государственного университета. 2015. № 2. С. 136-140.
15. Боше Ф. Метода берейторского искусства, основанная на новых началах. СПб., 1857. 363 с.
16. Кожевников Е. В., Гуревич Д. Я. Отечественное коневодство: история, современность, проблемы. М., 1990. 220 с.
17. Kuhne. Hyppologische Sammlungen eines Russischen Reiterofficiers. Petersburg, 1858. 111 р.
18. Кюне. Кавалерист и его лошадь. СПб., 1859. 348 с.
19. ГАРФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 2660. Ч. I. Кене (Kuhne). Коллекция русского кавалериста. Труд о коневодстве (Hyppologische). 1861 г. 64 л.
20. ГАРФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 2660. Ч. II. Кене (Kuhne). Коллекция русского кавалериста. Труд о коневодстве (Hyppologische). 1861 г. 98 л.
21. ГАРФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 359. Описи книг военно-учебных заведений, хранившихся в большом кабинете великого князя Александра Николаевича. 1849 г. 2 л.
22. Милорадович Г. А. Материалы для истории Пажеского Его Императорского Величества корпуса. 1711-1875. Киев, 1876. 260 с.
23. Шкот П. П. Исторический очерк Николаевского кавалерийского училища, бывшей школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. 1832-1898. СПб., 1898. 133, 120 с.
24. Афанасьева М. Б. Обучение в Николаевском кавалерийском училище и мотивация учащихся (1864-1917) // Человеческий капитал. 2017. № 10 (106). С. 66-71.
25. Потто В. А. Исторический очерк Николаевского кавалерийского училища. Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. 1823-1873. СПб., 1873. 344, 326 с.
26. Кедрин В. И. Александровское военное училище. 1863-1901. М., 1901. 54, 187 с.
27. Глиноецкий Н. П. Исторический очерк Николаевской академии Генерального Штаба. СПб., 1882. 385, 205, 98 с.
28. Столетие Военного министерства. 1802-1902. Главное управление военно-учебных заведений. Т. 10. Ч. 3. СПб., 1914. 215 с.
29. Ряснянский С. Н. Исторический очерк Елисаветградского кавалерийского училища: с воспоминаньями питомцев школы к столетию со дня основания училища. Нью-Йорк, 1965. 239 с.
30. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. Т. 35. Ч. 1. 1860. СПб., 1862. 960 с.
31. Учебно-кавалерийский эскадрон // Военный сборник. 1866. № 12. С. 299-300.
32. Панченко А. М. Библиотека Офицерской кавалерийской школы: история создания и состав книжных фондов // Библиосфера. 2017. № 2. С. 37-45.
33. Драгомиров М. И. Учебник тактики. СПб., 1879. 459 с.
34. Коптев В. И. Материалы для истории русского коннозаводства 1847-1887. М., 1887. 941 с.
35. Reports on the Paris universal exhibition, 1867. Vol. V. London, 1868. 306 р.
36. Всё о лошади. СПб., 1996. 525 с.
37. ГАРФ. Ф. 649. Оп.1. Д. 87. Грамота Главного Комитета конских скачек на Кавказе о присвоении великому князю Михаилу Николаевичу звания члена соревнования. 4 л.
38. Подольников В. П. Франко-прусская война (1870-1871) в русской периодике 70-х годов XIX в. // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. 2015. № 4 (188). С. 90-95.
39. ГАРФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 143. Записка Михаила Станиславовича Чайковского «О значении конницы», поднесенная Александру II. 1873 г. 50 л.
40. Гребенкин А. Н. Российская военная школа в эпоху великих реформ: модернизация образовательной парадигмы // Философия образования в отечественной культурно-
исторической традиции: история и современность. Сб. ст. III Всероссийской научно-практической конференции. Пенза, 2017. С. 24-30.
41. Фишер Ф. Ф. Записки иппологии. Курс Николаевского кавалерийского училища. СПб., 1876. 430 с.
42. Савин С. П. Красное село — летний лагерь императорской резиденции. СПб., 2011. 216 с.
43. Бескровный Л. Г. Очерки по источниковедению военной истории России. М., 1957. 452 с.
44. Хотинский М. Военно-конская повинность. М., 1880. 78 с.
45. ГАРФ. Ф. 730. Оп. 1. Д. 1427. Анонимная записка с подписью «Старый кавалерист коннозаводчик» о преимуществах русских пород лошадей. По поводу статьи Струкова в газете «Русский инвалид» № 14 «Чистокровная лошадь в строю и походе». Май 1880 г. 6 л.
46. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах. Т. 4. Ч. 1. 1895-1917. М., 1983. 364 с.
