CC BY
18ТРУДЫ КАФЕДРЫ БОГОСЛОВИЯ
Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии Русской Православной Церкви
№ 3 (7) 2020
Священник Борис Седов, И. Б. Гаврилов
Русская историософия XIX в.: опыт сравнительного анализа
Отзыв на монографию: Тарасов Б. Н. «Дело идет об истине... О России». Исторические воззрения русских мыслителей и писателей XIX века. СПб.: Алетейя, 2017. 412 с.
DOI 10.47132/2541-9587_2020_3_146
Аннотация: Отзыв посвящен книге Б. Н. Тарасова «"Дело идет об истине... О России". Исторические воззрения русских мыслителей и писателей XIX века» (СПб., 2017), содержащей анализ идей видных отечественных писателей и философов XIX столетия (К. Н. Леонтьева, Ф. М. Достоевского, Ф. И. Тютчева, Л. Н. Толстого и др.). Показано, что Б. Н. Тарасов не ограничивается одними историческими взглядами исследуемых авторов, но рассматривает их целостные мировоззрения, включающие антропологические, социально-политические и духовно-нравственные представления. Анализируемые идеи сравниваются с обширным кругом воззрений отечественных и зарубежных мыслителей. В частности, при рассмотрении историософии Ф. М. Достоевского отмечается, что писатель не был противником технического прогресса как такового. При этом он разоблачал многие заблуждения прогрессистов, в силу которых человек оказывается в плену материальных идолов, а понятия о Боге, любви и человечности вытесняются стремлением к бытовому комфорту и экономической выгоде. Подобная мысль звучит и в трудах Ф. И. Тютчева, видевшего апофеозом современной цивилизации отделившуюся от Бога личность с антихристианскими принципами. Книга подводит к выводу, что объединяющим для всех исследуемых русских мыслителей является понимание необходимости торжества в человеке нравственного начала.
Ключевые слова: Россия, историософия, русская философия, русская литература, философские идеи русской литературы, западничество, славянофильство, панславизм, почвенничество, Бог, самодержавие, личность, нравственность, память, Б. Н. Тарасов, К. Н. Леонтьев, Ф. М. Достоевский, Ф. И. Тютчев, Л. Н. Толстой.
Об авторах: Игорь Борисович Гаврилов
Кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры богословия Санкт-Петербургской духовной академии.
E-mail: igo7777@mail.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0003-3307-9774
Священник Борис Владимирович Седов
Бакалавр богословия, магистрант Санкт-Петербургской духовной академии. E-mail: bobstus@gmail.com
Ссылка на статью: Гаврилов И.Б., Седов Б., свящ. Русская историософия XIX в.: опыт сравнительного анализа. Отзыв на монографию: Тарасов Б.Н. «Дело идет об истине. О России». Исторические воззрения русских мыслителей и писателей XIX века. СПб.: Алетейя, 2017. 412 с. // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. №3 (7). С. 146-156.
PROCEEDINGS OF THE DEPARTMENT OF THEOLOGY
Scientific Journal Saint Petersburg Theological Academy Russian Orthodox Church
No. 3 (7) 2020
Priest Boris Sedov, IgorB. Gavrilov
Russian Historiosophy of the 19th Century: the Experience of Comparative Analysis
Review of the Monograph: Tarasov B.N. "Delo idet ob istine... O Rossii". Istoricheskie vozzreniia russkikh myslitelei i pisatelei XIX veka ("It is about the truth... about Russia." Historical Views of Russian Thinkers and Writers of the 19th Century). St. Petersburg: Aleteya, 2017. 412 pp.
DOI 10.47132/2541-9587_2020_3_146
Abstract: The review is dedicated to the book by B.N. Tarasov "It is about the truth... about Russia" Historical Views of Russian Thinkers and Writers of the 19th Century (St. Petersburg, 2017), containing an analysis of the ideas of prominent Russian writers and philosophers of the 19th century (Konstantin Leontiev, Fyodor Dostoevsky, Fyodor Tyutchev, Leo Tolstoy and others). It is shown that B. N. Tarasov is not limited to the historical views of the studied authors, but considers their holistic worldviews, including anthropological, socio-political and spiritual-moral ideas. The analyzed ideas are compared with a wide range of views of Russian and foreign thinkers. In particular, when examining Dostoevsky's historiosophy, it is noted that the writer was not an opponent of technical progress as such. At the same time, he exposed many of the progressives' delusions, by virtue of which a person is captured by material idols, and the concepts of God, love and humanity are supplanted by the desire for everyday comfort and economic benefit. A similar thought is prevalent in the works of Fyodor Tyutchev, who saw the apotheosis of modern civilization as a person with anti-Christian principles separated from God. The book leads to the conclusion that the common thing for all studied Russian thinkers is the understanding of the need for the triumph of the moral principle in man.
Keywords: Russia, historiosophy, Russian philosophy, Russian literature, philosophical ideas of Russian literature, Westernism, Slavophilism, Pan-Slavism, soilism, God, autocracy, personality, morality, memory, B. N. Tarasov, Konstantin Leontiev, Fyodor Dostoevsky , Fyodor Tyutchev, Leo Tolstoy.
About the author. Igor Borisovich Gavrilov
Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Theology at St. Petersburg Theological Academy.
E-mail. igo7777@mail.ru ORCID. https://orcid.org/0000-0003-3307-9774
Priest Boris Vladimirovich Sedov
Bachelor of Theology, Master's Student at St. Petersburg Theological Academy. E-mail. bobstus@gmail.com
Article link: Gavrilov I. B., Sedov B., Priest. Russian Historiosophy of the 19th Century. the Experience of Comparative Analysis. Review of the Monograph. Tarasov B. N. "Delo idet ob istine... O Rossif. Istoricheskie vozzreniia russkikh myslitelei i pisatelei XIX veka ("It is about the truth... about Russia." Historical Views of Russian Thinkers and Writers of the 19th Century). St. Petersburg. Aleteya, 2017. 412 pp. Proceedings of the Department of Theology of the Saint Petersburg Theological Academy, 2020, no. 3 (7), pp. 146-156.
Автор рассматриваемой книги Борис Николаевич Тарасов — доктор филологических наук, профессор Литературного института имени А. М. Горького, заслуженный деятель науки РФ, лауреат международных и всероссийских литературных премий: им. М. Горького за лучшую первую книгу молодого автора (1979), им. Ф.М.Достоевского (2003), им. Ф. И. Тютчева (2005), им. св. Александра Невского (2008), премии правительства Москвы в области литературы и искусства (2010), Бунин-ской премии (2011), Горьковской литературной премии (2013), государственной премии Правительства РФ в области культуры (2013), Патриаршей литературной премии (2016). В сфере профессиональных интересов Б. Н. Тарасова главное место занимают зарубежная и русская литература и философия и российско-европейские культурные связи. Он является автором многих книг в области философских и мировоззренческих проблем русской классической и мировой литературы, в частности, вступительных статей и комментариев к нескольким изданиям романов и «Дневника писателя» Ф. М. Достоевского, а также перевода и комментариев историософских произведений Ф. И. Тютчева1.
Книга ученого «"Дело идет об истине... О России". Исторические воззрения русских мыслителей и писателей XIX века» вышла в издательстве «Алетейя» в 2017 г. и представляет собой второй том четырехтомника «Избранные труды»2. Ее название является цитатой из знаменитого письма В. Г. Белинского Н. В. Гоголю по поводу его книги «Выбранные места из переписки с друзьями», с духом и смыслом которой критик
1 Некоторые известные книги Б. Н. Тарасова: Тарасов Б. Н. Историософия Ф. И. Тютчева в современном контексте. М., 2006. 157, [2] с.; Его же. Мыслящий тростник (Жизнь и творчество Паскаля в восприятии русских философов и писателей). М., 2009. 895 с.; Его же. «Тайна человека» и тайна истории. Непрочитанный Чаадаев. Неопознанный Тютчев. Неуслышанный Достоевский. СПб., 2012. 352 с.; Его же. Куда движется история? (Метаморфозы идей и людей в свете христианской традиции). СПб., 2013. 346, [1] с.
2 ТарасовБ.Н. Избранные труды: в 4 т. СПб., 2017-2018. Т.1: Метаморфозы идей и людей: Творческое зрение Пушкина. Чаадаев: жизнь, личность, творчество. СПб., 2017. 543 с.; Т. 2: «Дело идет об истине. О России». Исторические воззрения русских мыслителей и писателей XIX века. СПб., 2017. 412 с.; Т. 3: Блез Паскаль: Творческая биография. Паскаль и русская культура. СПб., 2017. 481 с.; Т. 4: Метафизика власти, наслаждения и денег в европейской и русской литературе: феномены истории и культуры от эпохи Возрождения к XX веку. СПб., 2018. 555 с.
Обложка книги Б. Н. Тарасова
выражал несогласие3. На наш взгляд, оно вполне отражает круг затрагиваемых в работе вопросов.
В первой главе «Рыцарь самодержавия. Черты правления Николая I» автор дает глубокую и всестороннюю характеристику личности и времени правления императора Николая I (1825-1855). Б. Н. Тарасов раскрывает причины, по которым этот монарх и его эпоха стали «излюбленной мишенью как для "либеральной", так и для "коммунистической" историографии (недаром К. Маркс и Ф. Энгельс считали русскую монархию одним из самых серьезных препятствий на пути практического осуществления собственных теорий)»4. Ключевой такой причиной представляется формулировка графом С. С. Уваровым в период правления Николая I жизнестроительных для России консервативных начал православия, самодержавия и народности5. Автор книги представляет читателю множество мнений, событий и фактов, а также свидетельств авторитетных писателей и мыслителей, высоко оценивших положительные черты Николаевской эпохи, которые, как он отмечает, обычно игнорируются в популярных и научных трудах, потому что не укладываются в общепринятые силлогизмы6.
Будучи последовательным сторонником монархической формы правления, Николай I старался строить государственную политику на основе Закона Божия и решительно отвергал революцию как метод преобразования действительности. Слова монарха, сказанные великому князю Михаилу Павловичу после восстания декабристов, стали, по сути, лозунгом всей его дальнейшей политической деятельности: «Революция на пороге России, но, клянусь, она не проникнет в нее, пока во мне сохранится дыхание жизни, пока, Божиею милостью, я буду императором»7. Б. Н Тарасов видит в Николае I самого национального из всех русских правителей после Петра I, монарха, который верил в «мировое призвание Святой Руси» и стремился по мере сил «служить ей на всех направлениях своей деятельности»8.
Вторая глава носит название «"Дело идет об истине... О России". Культурно-историческая и литературно-эстетическая полемика западников и славянофилов». В ней представлен исторический обзор развития мировоззренческих
3 Письмо от 15 июля 1847 г.: «Неожиданное получение Вашего письма дало мне возможность высказать Вам все, что лежало у меня на душе против Вас по поводу Вашей книги. <...> Тут дело идет не о моей или Вашей личности, а о предмете, который гораздо выше не только меня, но даже и Вас: тут дело идет об истине, о русском обществе, о России» (Н. В. Гоголь в русской критике: сб. ст. М., 1953. С. 252).
4 Тарасов Б.Н. «Дело идет об истине. О России». Исторические воззрения русских мыслителей и писателей XIX века. СПб., 2017. С. 8.
5 Подробнее см.: Гаврилов И. Б. Сергей Семенович Уваров. Жизнь. Труды. Мировоззрение // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2019. №2 (4). С. 131-191.
6 Тарасов Б.Н. «Дело идет об истине. О России». С. 9-10.
7 Там же. С. 21.
8 Там же. С. 31. Как отмечается в современных исследованиях, русское начало в мировоззрении Николая I выразилось в попытках установить препятствия для разлагающего западно-европейского влияния, которое император воспринимал как основную причину возможных мятежей (См.: Гаврилов И. Б. Вопросы просвещения и образования в русской религиозной мысли второй четверти XIX в. // Христианское чтение. 2020. № 2. С. 153-177).
споров, затронувших русское общество в 30-40-х гг. XIX столетия. Автор объясняет определенные трудности в исследовании как западничества, так и славянофильства, возникающие вследствие многолетнего тенденциозного толкования отечественной истории. Так, многие западники (В. Г. Белинский, А. И. Герцен и др.) «искусственно подтягивались до вульгарно-социологических канонов»9, тогда как такие представители «классического славянофильства» как И. В. Киреевский, А. С. Хомяков, Ю. Ф. Самарин, К. С. Аксаков «не вмещались вовсе в границы утрированной идеологии, за что подвергались резкой критике, выводились за пределы общественного сознания и практически отсутствовали, выпадали из поля зрения нескольких поко-лений»10. По этой причине в массовом сознании славянофилы остаются некими ретроградами, высшей идейной заслугой которых является «противопоставление цветущей России и гнилого Запада»11. Однако нарастающий в последние годы интерес к данной теме12 вселяет надежду на плодотворность непредвзятой дискуссии.
Б. Н. Тарасов, безусловно поддерживающий в этом споре славянофилов, отмечает, что утверждаемая ими народность искусства заключается не столько в связи с жизнью «простых людей», «сколько в расширении художественного мировоззрения», освоении основ и ценностей народного бытия, проникновении в нравственно-историческую глубину коренных традиций русского народа13. Эту мысль ярко раскрывает главный теоретик славянофильства А. С. Хомяков: «Не из ума одного возникает искусство. Оно не есть произведение одинокой личности и ее эгоистической рассудочности. В нем сосредотачивается и выражается полнота человеческой жизни с ее просвещением, волей и верованием. Художник не творит собственною своею силою: духовная сила народа творит в художнике. Поэтому, очевидно, всякое художество должно быть и не может не быть народным»14.
В следующей, третьей главе «"Мундирное человечество" или "народная личность"? Продолжение славянофильских традиций в почвенничестве» говорится о развитии на базе славянофильства нового явления в русской мысли — почвенничества. Данное направление продолжило обсуждать проблематику западников и славянофилов на рубеже 50-60-х гг. XIX в., в новых исторических реалиях. В частности, представители почвенничества (Н. Н. Страхов, А. А. Григорьев, Ф. М. Достоевский) полемизировали с революционными демократами (Н. Г. Чернышевским, Д. И. Писаревым и др.)15.
9 Тарасов Б.Н. «Дело идет об истине. О России». С. 64.
10 Там же.
11 Там же.
12 См.: ЛушниковД.Ю., свящ., ГавриловИ.Б., ИвановП.К. И.В. Киреевский о характере христианского просвещения. Философско-педагогический контекст // Христианское чтение. 2019. № 1. С. 167-179.
13 Тарасов Б.Н. «Дело идет об истине. О России». С. 85.
14 Там же. С. 86.
15 Более подробно об этой полемике см.: Гаврилов И. Б., Антонов С. В. Из истории антинигилистической полемики 1860-х гг. // Русско-Византийский вестник. 2020. № 1 (3). С. 110-126; Гаврилов И.Б. Михаил Никифорович Катков как охранитель традиционных русских начал // Русско-Византийский вестник. 2019. № 1 (2). С. 204-221.
Б. Н. Тарасов убедительно показывает, что почвенники разоблачали оторванный от реальности, «книжный» характер революционно-демократической идеологии, которая не предвидела катастрофических последствий воплощения в жизнь социалистических теорий. Мыслители данного направления подвергали критике понятие отвлеченного прогресса как подмену Бога и извращение религиозного чувства16. Так, А. А. Григорьев говорил о «всепожирающем прогрессе» и «торжестве крайних граней логического мышления», когда историческое прошлое, искусство и национальное своеобразие утрачивают свои самоценные силы, становясь лишь ступенью для воцарения абстрактной идеи17.
Глава «"Неузнанный феномен". Парадоксы К. Н. Леонтьева» посвящена одному из наиболее самобытных и парадоксальных русских религиозных философов. Автор книги отмечает, что труды К. Н. Леонтьева по сей день остаются во многом непрочитанными и неосмысленными, связывая это с тем, что религиозные мыслители часто становились объектом превратной (либеральной, демократической, классовой) критики.
Парадокс мысли Леонтьева Тарасов видит в особенностях его историософии, основанной на теории замкнутых культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского, и выделении эстетического критерия как универсального и объективного, обнимающего все типы бытия18. Однако автор отмечает, что не только биологическое и эстетическое, но и духовное и нравственное охраняют бытие от распада, принципиально выделяя формообразующую и обновляющую силу «слабости», «невидимой красоты», совести и сострадания, любви и бескорыстия. По его мнению, этого как раз и не учитывает метафизика Леонтьева, своим максимализмом открывающая «окно в бесконечность»19.
Самая обширная глава книги «"Тайна человека" или "фантастический реализм". Уроки Ф.М. Достоевского» рассматривает наследие величайшего русского писателя. Автор начинает с раскрытия своеобразия личности классика и его метафизики памяти. Подчеркивается, что Ф. М. Достоевский наделял этико-эстетической памятью тех героев своих произведений, которые были озабочены понятиями высшего смысла личного и человеческого существования. Для самого Достоевского благостные воспоминания стали «светлыми точками», оказывавшими на него огромное духовно-психологическое воздействие в кризисные моменты его жизни.
Говоря же о науке и прогрессе, писатель разоблачал многие заблуждения прогрессистов. В частности, его ужасала та высокая цена, которую человечество платит за технический и научный прогресс. Вопреки ожиданиям и надеждам прогрессистов прошлого и нынешнего времени, истинного прогресса человеческой личности не происходит. Скорее наблюдается обратный процесс: человек оказался в плену материальных идолов, а понятия о Боге, любви и человечности вытесняются стремлением к бытовому комфорту и экономической выгоде. Характерно, что Достоевский не был противником
16 Тарасов Б.Н. «Дело идет об истине. О России». С. 99.
17 Там же. С. 100.
18 Там же. С. 122.
19 Там же. С. 126.
технического прогресса как такового, но вместе с другими русскими мыслителями он констатировал, что основой человеческого бытия должны являться нравственные начала. Писатель подчеркивал, что и всему человечеству, и конкретно русскому обществу необходимо научиться видеть, ценить и сохранять те традиции, которые укоренены в веках нашей истории. Если эти идеалы и нормы станут не музейными реликвиями, а источниками вдохновения для современной деятельности, то людям проще будет научиться жить любовно.
Размышляя о судьбах Европы, Достоевский условно разделял ее на Европу христианской традиции во всех сферах искусства и жизни и Европу буржуазную, где все подчинено материальному благополучию. Писатель хотел, чтобы «вторая» Европа вспомнила о славных исторических «чудесах», вдохнула жизнь в застывшие «камни», воскресила «непосредственную благородную веру в добро как в христианство, а не как в буржуазное разрешение задачи о комфорте»20.
Развивая тему приоритетности духовных и нравственных начал, Б. Н. Тарасов анализирует роман «Преступление и наказание», основным идейным замыслом которого является противопоставление «закона Я» и «закона любви». Именно в обретении закона любви, отмечает автор, Достоевский усматривал надежду на преображение для любой преступной личности. От того, какой закон победит в обществе, будет напрямую зависеть его дальнейшее существование: или вечная жизнь, или вечная смерть; или любить, или уничтожить друг друга, — третьего не дано.
Б. Н. Тарасов подчеркивает, что писатель «проводит резкую разграничительную черту между нигилистами и революционерами демократами и западниками, которые не признали бы в террористической деятельности эволюцию своих благородных идей и отреклись бы от нее, как в романе Вер-ховенский-отец открещивается от родного сына»21. Этот парадокс Достоевский хорошо познал на личном опыте. Автобиографичность предельно важна для понимания другого его романа — «Бесов». По собственному свидетельству Федора Михайловича в «Дневнике писателя», и он некогда был заражен идеями социализма «о безнравственности основ (христианских) современного общества, о безнравственности религии, семейства; о безнравственности права собственности; <.> об уничтожении национальностей ради светлого братства
20 Там же. С. 186.
21 Там же. С. 219.
людей, о презрении к Отечеству как к тормозу во всеобщем развитии»22. Однако классик пришел к выводу, что «святые идеи» без ясного онтологического основания, с одной стороны, и с большой мечтательностью, с другой, моментально оборачиваются ужасом, разрушением, хаосом и кровью.
Особое место в наследии Достоевского занимает роман «Братья Карама-
" 23 "
зовы», последний в ряду известного пятикнижия писателя и содержащий основные идеи четырех предыдущих книг. Спектр тем, затронутых Б. Н. Тарасовым в исследовании этого произведения, настолько широк, что не представляется возможным подробнее рассказать о каждой из них в данном отзыве. Отметим лишь один, дающий определенное представление, штрих — тему выбора Дмитрия Карамазова в конце романа. Согласно сюжету, Иван предлагает ему деньги на побег в Америку к «механикам» и «машинистам», чтобы следовать в ногу с миром, уклонившимся с «прямой дороги». Но Дмитрий отказывается, предпочитая пойти за Христом и «через страдание и воскресение обрести в себе новую личность, остаться в России и стать подлинным братом ближнему своему»24. Таким образом, как отмечает автор, все человечество приглашается к жертвенному следованию религиозно-нравственным идеалам вопреки пагубному эгоизму.
В завершении главы о Достоевском Б. Н. Тарасов анализирует его мысли о человеческой душе и истинном и ложном богатстве в контексте Нагорной проповеди Спасителя. Писатель замечал, что стремления окружающего его мира в корне противоречат букве и духу учения Христова. Жизнь, призывающая понять «дух капитализма» и постичь «протестантскую этику», ставит во главу угла работу на обогащение. Классик не оправдывал бездействие и ле-ностное прозябание, но, черпая смыслы из Нагорной проповеди, призывал к свободе духа от имущественной похоти, к соблюдению меры и иерархии, в которой пища и одежда, материальные условия существования не забирают чрезмерного внимания, но занимают подобающее место. Неверно полагать, подчеркивает автор, что Достоевский был противником денег: он считал необходимыми и правовые, и финансовые отношения. Но, по его убеждению, без «даров Божьих», таких как чистота сердца и духа, все ценности цивилизации приводят человека к понижению «психического строя, иссушают и при-митивизируют душу»25. А это, как показывает писатель, ведет к неизбежному апокалипсическому финалу для всего человечества.
В главе «Историософия Ф. И. Тютчева в современном контексте» Б. Н. Тарасов проводит глубокий анализ историософских воззрений выдающегося поэта, обладавшего необычайно целостным и трезвым умом. Как отмечается, оценка Тютчевым различных событий социально-политической жизни в России и за рубежом, как правило, оказывалась верной. Так, поэт одним из первых обратил внимание на присущую западным умам русофобию.
22 Там же. С. 220.
23 В т. н. пятикнижие Достоевского входят следующие произведения: «Преступление и наказание» (1866), «Идиот» (1868), «Бесы» (1871-1872), «Подросток» (1875) и «Братья Карамазовы» (1880).
24 Тарасов Б.Н. «Дело идет об истине. О России». С. 269.
25 Там же. С. 278.
Б. Н. Тарасов полагает, что усиление антирусских настроений в Германии середины XIX в. было связано с внедрением в общественное сознание «жупела панславизма», не имевшего никаких оснований. Правительство Николая I строго придерживалось легитимистских начал Священного Союза и не только не поддерживало освободительных устремлений славянских народов, но и пресекало любые славянофильские попытки возбуждения сочувствия к страдающим братьям. В результате такого почти полного отсутствия внятной политики панславизма со стороны Российской империи в Германии происходило усиление опасных тенденций пангерманизма, гениально предсказанное Ф. И. Тютчевым26.
Большое внимание автор уделяет представлениям Тютчева о православном самодержавии. Поэт отличал этот вид правления от европейских монархий, являясь методичным критиком как чисто языческих представлений о самодовлеющей самодержавности, так и дехристианизированных демократических и либеральных принципов. Тютчев мыслил русского царя как Помазанника Божия и надсословную силу, которая должна исходить не из интересов политических партий и придворных группировок, а «из любви к добру и правде, опираться на Закон Божий, что его реально и объединяет со всем народом»27. Подлинная самодержавная монархия, по его мысли, связывает человека с Богом и открывает возможности для творчества и народной самодеятельности. «Самодержавие же признавалось им тою национальной формой правления, — отмечал И. С. Аксаков, — вне которой Россия покуда не может измыслить никакой другой, не сойдя с национальной исторической формы, без окончательного, гибельного разрыва общества с народом»28.
Основу такой самодержавной монархии Ф. И. Тютчев видел в православии. Так, Ф. М. Достоевский, развивая мысль Тютчева, отмечал: «Россия несет внутри себя драгоценность, которой нет нигде больше, — православие, <...> она — хранительница Христовой истины, но уже истинной истины, настоящего Христова образа, затемнившегося во всех других верах и других народах»29.
Вслед за И. С. Аксаковым Б. Н. Тарасов видит заслугу Тютчева в постижении революции как явления человеческого духа, суть которого заключается в подмене теоцентризма антропоцентризмом, утверждающим человека мерой
26 Там же. С. 307.
27 Там же. С. 350.
28 Там же.
29 Там же. С. 351.
Федор Иванович Тютчев
всех вещей, когда религиозные истины и догматы Церкви заменяются прагматическими ценностями30.
Согласно воззрениям поэта-мыслителя, апофеозом современной цивилизации является отделившаяся от Бога личность с антихристианскими принципами. Путь новоевропейской истории он видел в последовательном обоготворении человеческого разума и плоти. Б. Н. Тарасов убедительно раскрывает идейное родство этих представлений с выводами Достоевского, полагавшего все «несчастье Европы» в том, что в ходе социального и антропологического развития ее жители «потеряли Христа, а потом решили, что без Христа "обойдутся"»31.
В главе «Человековедение Л. Н. Толстого», рассматривая идейные воззрения и творчество яснополянского классика, автор отмечает парадоксальность и трагичность его личности. Исследуя дневники великого романиста, он показывает, с одной стороны, выдающийся ум их автора, а с другой — непомерное превозношение этого ума. Интересно, что Л. Н. Толстой и сам замечал в себе этот порок, справедливо связывая его с эгоистичностью и гордыней. Давая высокую оценку человеческому уму, Толстой в то же время подчеркивал его изъяны и неспособность постичь многого в этом мире. Однако, несмотря на глубокое понимание, писатель все же пошел на создание собственной религии, в которой не оказалось места непостижимым человеческому разуму чудесности и таинственности.
Б. Н. Тарасов отмечает, что, отвергая «промежуточные инстанции между Богом и человеком, разбивая "сосуд" таинств христианской жизни», Толстой «разливал» ее ценностное содержание, стремился упростить положительную и творческую роль исторического христианства32.
Примечательно, что на протяжении всей книги автор проводит постоянные параллели между воззрениями исследуемых мыслителей. Эти взгляды порой различны, а в ряде случаев даже противоположны, однако объединяющим для всех является понимание необходимости торжества в человеке нравственного начала. Укорененность в основных христианских идеалах прослеживается у всех без исключения авторов вне зависимости от их личных отношений с Православной Церковью.
КнигаБ.Н.Тарасова «"Дело идет об истине. О России". Исторические воззрения русских мыслителей и писателей XIX века» дает хорошую почву для размышлений о судьбах прошлого и будущего не только России, но и всего человечества. Она будет полезна читателям, интересующимся русской классической литературой XIX в. в ее неразрывной связи с историей отечественной религиозно-философской мысли.
30 Там же. С. 299.
31 Там же. С. 333.
32 Там же. С. 401.
Источники и литература
1. Гаврилов И.Б. Вопросы просвещения и образования в русской религиозной мысли второй четверти XIX в. // Христианское чтение. 2020. № 2. С. 153-177. DOI: 10.24411/1814-5574-2020-10034.
2. Гаврилов И. Б. Михаил Никифорович Катков как охранитель традиционных русских начал // Русско-Византийский вестник. 2019. № 1 (2). С. 204-221. DOI: 10.24411/2588-0276-2019-10013.
3. Гаврилов И. Б. Сергей Семенович Уваров. Жизнь. Труды. Мировоззрение // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2019. №2 (4). С. 131-191. DOI: 10.24411/2541-9587-2019-10019.
4. Гаврилов И. Б., Антонов С. В. Из истории антинигилистической полемики 1860-х гг. // Русско-Византийский вестник. 2020. №1 (3). С.110-126. DOI: 10.24411/2588-0276-2020-10006.
5. Лушников Д.Ю., свящ, Гаврилов И.Б., Иванов П. К. И. В. Киреевский о характере христианского просвещения. Философско-педагогический контекст // Христианское чтение. 2019. № 1. С. 167-179. DOI: 10.24411/1814-5574-2019-10016.
6. Н. В. Гоголь в русской критике: сборник статей / Подготовка текста А. К. Котова и М. Я. Полякова; вступит. статья, с. Ш-LXГV, примеч. М. Я. Полякова. М.: Гослитиздат, 1953. LXIV, 652 с.
7. Тарасов Б. Н. «Дело идет об истине. О России». Исторические воззрения русских мыслителей и писателей XIX века. СПб.: Алетейя, 2017. 412 с.
8. Тарасов Б. Н. «Тайна человека» и тайна истории. Непрочитанный Чаадаев. Неопознанный Тютчев. Неуслышанный Достоевский. СПб.: Алетейя, 2012. 352 с.
9. Тарасов Б. Н. Блез Паскаль: Творческая биография. Паскаль и русская культура. СПб.: Алетейя, 2017. 481 с.
10. ТарасовБ.Н. ИсториософияФ.И.Тютчева в современном контексте. М.: Наука, 2006. 157, [2] с.
11. Тарасов Б.Н. Куда движется история? (Метаморфозы идей и людей в свете христианской традиции). 2-е изд. СПб.: Алетейя, 2013. 346, [1] с.
12. Тарасов Б. Н. Метаморфозы идей и людей: Творческое зрение Пушкина. Чаадаев: жизнь, личность, творчество. СПб.: Алетейя, 2017. 543 с.
13. Тарасов Б. Н. Метафизика власти, наслаждения и денег в европейской и русской литературе: феномены истории и культуры от эпохи Возрождения к XX веку. СПб.: Алетейя, 2018. 555 с.
14. Тарасов Б. Н. Мыслящий тростник (Жизнь и творчество Паскаля в восприятии русских философов и писателей). 2-е изд. М.: Языки славянских культур, 2009. 895 с.
