CC BY
23Русская эмиграция ХХ века и традиция русского «толстого» литературно-художественного журнала
Posted May 13 th, 2008 by Moderator
o Печатные СМИ o Выпуск №1. 2008г. o Скарлыгина Елена Юрьевна
Russian Emigration of the 20th Century and the Tradition of Russian Literary Magazines
Скарлыгина Елена Юрьевна
кандидат филологических наук, доцент кафедры литературно-художественной критики факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова
Skarlygina Elena Yu.
Ph. D., associate professor, chair of literary and art criticism, Faculty of Journalism Moscow State University.
Аннотация
В статье рассматривается история создания и редакционная политика журнала «Континент» - издававшегося известным русским писателем Владимиром Максимовым. Журнал, выходивший в период «третьей волны» русской эмиграции в Париже, имел принципиальное отличие от советских «толстых» литературно-художественных журналов прежде всего потому, что выходил в условиях мировоззренческой свободы и отсутствия цензуры.
Ключевые слова: эмигрантская журналистика, «третья волна» русской эмиграции, А. Солженицын, А. Сахаров, «Континент» В. Максимова, просветительская и культурная миссия.
Abstracts
The story of founding the ‘Kontinent’ magazine and its editorial policy shaped by the well-known Russian writer Vladimir Maksimov are discussed. Unlike Soviet literary magazines, the ‘Kontinent’ produced in Paris in the period of the ‘third wave’ of emigration from Russia, existed against the background offreedom of world outlook and absence of censorship.
Key words: emigration journalism, third wave of Russian emigration, A. Solzhenitsyn, A. Sakharov, V. Maksimov’s ‘Kontinent’, educational and cultural mission.
Если литература Русского зарубежья достаточно хорошо исследована за последние пятнадцать-двадцать лет (монографии, статьи, энциклопедии по этой тематике исчисляются уже многими сотнями), то эмигрантская журналистика ХХ века до сих пор во многом остается сферой непознанного. Достаточно сказать, что нет не только обобщающей монографии по данной проблематике, но и научных работ, диссертаций, посвященных важнейшим изданиям русского зарубежья: «Новому журналу», журналам «Вестник РХД», «Грани», «Синтаксис», газетам «Русская мысль» и «Новое русское слово».
Лишь в последние годы появились две диссертации, в которых рассматривается литературная критика журнала «Современные записки» - сокровищницы русской культуры (издавался с 1920 по 1940 год в Париже, всего вышло 70 номеров)»1. Между тем этот журнал как исключительно яркое явление в истории русской литературы и журналистики, безусловно, заслуживает отдельной монографии. Известное учебное пособие Г. Жиркова»2, посвященное печати русского зарубежья, касается только исторического отрезка с 1920 по 1940 гг. Послевоенный период (тем более издания «третьей волны» русской эмиграции, выходившие в 1970-1980-е годы), практически не исследован.
В меру сил автор данной статьи пытается восполнить этот пробел, занимаясь на протяжении последних лет изучением журнала «Континент» В. Максимова.
В середине 1970-х годов, когда на Западе сформировалась «третья волна» русской эмиграции, в Европе и в США уже издавались «Новый Журнал», «Грани», «Посев», «Вестник РХД». Однако представители третьей волны эмиграции приступили к созданию собственного «толстого» литературно-художественного журнала. Можно смело утверждать, что сама модель такого издания была чрезвычайно востребована русской диаспорой на протяжении всего ХХ века. «Толстый» литературно-художественный журнал - это журнал «энциклопедический», предполагающий обязательное присутствие и равноценность разделов прозы, поэзии, публицистики и литературной критики. Именно к такому типу изданий и принадлежал журнал «Континент».
Напомним, что «Континент» издавался с 1974 года в Париже и задумывался как неподцензурное русское издание за рубежом. Его редактором вплоть до 1993 года был Владимир Максимов - известный русский писатель, эмигрировавший под давлением
властей во Францию в 1974 году. К концу того года, помимо высланного с родины А. Солженицына и уже названного В. Максимова, в эмиграции находились Наум Коржавин и Виктор Некрасов, Андрей Синявский и Иосиф Бродский, Александр Галич и Ефим Эткинд. В редколлегию издания с первого же номера вошли И. Бродский, А. Синявский и
А. Галич, а Виктор Некрасов стал заместителем главного редактора. Спустя год Андрей Синявский по собственной воле и выбору покинул редакцию (с 1978 года супруги Синявские начали издавать свой «журнал публицистики, критики и полемики» -«Синтаксис»), а к постоянным сотрудникам издания присоединилась Наталья Горбаневская. Начала она стала ответственным секретарем, а затем и бессменным заместителем главного редактора издания (сменив на этом посту В. Некрасова)3.
Название журнала предложил Александр Солженицын, имея в виду весь европейский континент и конкретно - Восточную Европу, социалистические страны, находившиеся под влиянием и контролем СССР. Он же оказал финансовую помощь при издании первых двух номеров, обратился с приветствием к новому изданию и поместил в № 1 неопубликованную главу из романа «В круге первом». В дальнейшем издание выходило на деньги известного немецкого медиамагната Акселя Шпрингера, высоко ценившего личные качества и авторитет В.Максимова. При этом «Континент», в отличие от большинства эмигрантских журналов, имел возможность выплачивать довольно высокие гонорары, что было немаловажно для авторов. Финансовое благополучие издания сохранялось вплоть до 1989 года, до смерти А. Шпрингера.
«Третья волна» русской эмиграции была теснейшим образом связана с жизнью СССР, что заметно отличало ее от двух предыдущих «волн» - послереволюционной и послевоенной. Литераторы, эмигрировавшие в 1970-е - начале 1980-х годов, хорошо знали и своих советских собратьев по перу, и нравы Союза писателей, и особенности идеологической цензуры. Г. Владимов, В. Войнович, В. Аксёнов, А. Солженицын, В. Некрасов покинули страну в зрелом возрасте, и большинство произведений, принесших им славу, были созданы на родине. Однако цензурная ситуация в СССР с середины 1960-х годов складывалась таким образом, что «Раковый корпус» и «В круге первом» А. Солженицына, «Верный Руслан» Г. Владимова, «Ожог» и «Остров Крым» В. Аксёнова, «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» В. Войновича составляли список произведений, распространявшихся только благодаря самиздату и тамиздату. Это важно подчеркнуть, поскольку создание свободного русского издания за рубежом предполагало прежде всего публикацию текстов, запрещённых цензурой в СССР и странах Восточной Европы. Разумеется, на страницах журнала должны были появиться не только поэзия и
проза, но и публицистика, исторические очерки, философские статьи, архивные документы и мемуарные свидетельства.
Редакционная политика «Континента» - литературного, общественно-политического и религиозного журнала, выходившего ежеквартально, - была связана с открытым противостоянием мировой экспансии коммунизма, с разоблачительной критикой советской системы и государственного атеизма. Это был журнал с ярко выраженным «направлением», которое последовательно выдерживалось как в художественнопублицистической, так и в литературно-критической составляющей издания. Касаясь сложнейших проблем советской истории, «Континент» предоставлял трибуну таким известным историкам и публицистам, как Р. Конквест, А. Авторханов, философам А. Зиновьеву и А. Пятигорскому, культурологам Б. Парамонову и Г. Померанцу. Тем самым журнал из номера в номер целенаправленно выполнял как идеологическую, так и культурно-просветительскую задачу. Постепенно заполнялись белые пятна российской истории ХХ века, преимущественно советского периода: уничтожение русского крестьянства в период насильственной коллективизации, массовый голод на Украине 1932-1933 гг.; пакт о ненападении и секретный протокол, подписанный Молотовым и Риббентропом в 1939 году, Катынь, массовые сталинские репрессии, «дело врачей» и т. п. Рассматривая современную ситуацию в СССР, «Континент» писал о скрытой остроте национальных проблем, о катастрофическом положении в советской экономике (здесь особенно надо отметить статьи Игоря Бирмана), о тотальном подавлении инакомыслия и неусыпной работе цензуры.
Неслучайно «Континент» считался одним из наиболее опасных антисоветских изданий, ознакомиться с которым могли лишь единицы из числа «идеологически надежных» историков, литераторов и партийных работников. Журнал находился в «спецхране» нескольких крупнейших библиотек. Распространение его в СССР (которым занимались преимущественно западные дипломаты и иностранные корреспонденты) было уголовно наказуемо и каралось по статье 190-1 УК СССР «за антисоветскую агитацию и пропаганду». И хотя в период перестройки вся прежде запрещенная информация о советском прошлом открылась, нельзя не признать, что исторические, публицистические, политологические статьи, появлявшиеся на протяжении 1970-1980-х годов в «Континенте» под рубриками «Россия и действительность», «Восточноевропейский диалог», «Факты и свидетельства», «История», и сегодня читаются с интересом, а их авторами являются Милован Джилас и Александр Некрич, Борис Суварин и Ричард Пайпс, Герман Андреев и Михаил Агурский, Андрей Сахаров и Александр Солженицын.
Уже первый номер «Континента» был встречен с огромным интересом. В письме А. Суконику (литератору, одному из авторов журнала) В. Максимов писал 31 декабря 1974 года: «Материальный и политический успех на первых порах прямо-таки ошеломляющий (7.000 экз. русского разошлось, продано более 30.000 немецкого. Около 200, в основном, положительных, отзывов в печати), но мы не должны заблуждаться - удержаться на этом уровне будет очень трудно, для этого нам нужно качество, качество и еще раз качество. Будем стараться общими усилиями»4. В письме Науму Коржавину (члену редколлегии издания) от 2 сентября 1975 года В.Максимов писал: «Континент» постепенно приобретает четкие журнальные очертания. Пятый номер - это, примерно, то, что я себе предполагал в своих издательских фантазиях»5. Не забудем, что журнал реально делали всего несколько человек, но он неуклонно расширял сферу своего влияния. «Континент» имел постоянных представителей в Германии и в Англии, в Израиле и в США, причем к началу 1977 года издавался уже на девяти языках (вдумаемся, каких титанических усилий это требовало от В. Максимова!): русском, английском, немецком, голландском, французском, итальянском, испанском, японском и греческом. В 1976 году возник специальный Фонд «Ассоциации друзей «Континента», который был рассчитан не на частные вложения отдельных лиц, а прежде всего на участие в нем крупных культурных и общественных международных организаций.
О том, как много времени, духовных и физических сил требовал от редактора каждый номер «Континента», свидетельствует письмо В. Максимова И. Голомштоку от 26 апреля 1975 года, в котором сказано, что «журнал - трудоемкое, изматывающее мозг дело». «Человек, делающий журнал, хочет он этого или не хочет, думает о нем день и ночь. Это, если хотите, его любовь, но и его проклятие. <...> Я, как в свое дитя, вкладываю в него всё. Я его нянька, и бухгалтер, его сторож, его пропагандист, его мальчик для битья»6.
В конце 1970-х - начале 1980-х годов (особенно после публикации в «Континенте» в 1979 году остро полемичной «Саги о носорогах» В. Максимова) во многих личных письмах, которые Владимир Максимов получал из России, США, Израиля и других стран, появилось одно и то же главное пожелание: «Держитесь!», «Крепитесь!», «Не сдавайтесь!». В Бременском архиве, в фонде В. Максимова, хранится фрагмент письма А. Солженицына Акселю Шпрингеру от 19.08.1979 года, в котором Александр Исаевич подчеркивает: «Я знаю, что «Континент» находится под сильными атаками левой общественности - но, надеюсь, Максимов сумеет устоять и к тому же совершить
7
внутреннее духовное укрепление журнала» .
«Духовное укрепление» «Континента» А. Солженицын видел в большем интересе редакции к русской истории («грозной», «затоптанной», «невыявленной»), к огромному духовному материку - России. В личном письме В. Максимову от 23 июня 1979 года он писал: «Я думаю, что оздоровление «Континента» - дело трудное, потребует много энергии, может приобрести Вам новых врагов. Не призываю Вас непременно к этому, но вынужден сказать: за 5 лет «Континент» очень мало прибавил к пониманию русской истории. А так как я служу только ей, вот и сужу пристрастно, на том меня и простите. Желаю Вам перестоять травлю и атаки, и очень хотел бы видеть в Вашем журнале героические изменения»8.
Мнение А. Солженицына о журнале было для В. Максимова, безусловно, очень значимым и важным. Он высочайшим образом ценил этого человека и писателя, стоявшего, к тому же, у истоков создания «Континента». Восемнадцатый номер журнала (1978, № 4) был посвящен 60-летию А. Солженицына; Колонка редактора в нем, написанная В. Максимовым, так и называлась: «Итог одного шестидесятилетия». Здесь же были помещены материалы круглого стола «Что значит Солженицын для каждого из нас», прошедшего в Париже 19 сентября 1978 года. Разумеется, В. Максимов хотел бы видеть
А. Солженицына среди постоянных авторов журнала. Но этого не случилось, так как Александр Исаевич считал по-настоящему «своим», близким себе по духу журнал Никиты Струве «Вестник РХД». Кроме того, А. Солженицын весьма резко относился к третьей эмиграции в целом, как к явлению, о чем и написал в своих «очерках изгнания» «Угодило зернышко промеж двух жерновов». Фигура Владимира Максимова выведена там сочувственно, но с известными, весьма серьезными, претензиями.
Как редактор ведущего издания «третьей волны», Владимир Максимов находился в исключительно сложном положении. Журнал приковывал к себе пристальное, небеспристрастное внимание как сторонников, так и идейных противников, называвших «Континент» и его редактора «парижским обкомом», над которым есть еще и «вермонтский ЦК» (в лице А. Солженицына). В. Максимов постоянно выслушивал упреки и обвинения как «слева», так и «справа», стремясь занять и сохранить центристскую позицию. Членом редколлегии издания с самого его основания был Андрей Сахаров, к которому В. Максимов относился с высочайшим пиететом. Андрей Сахаров и Александр Солженицын, при всех расхождениях в их взглядах, были для В. Максимова равновеликими фигурами. Судьба диссидентского движения в СССР, деятельность правозащитников, жизнь политзаключенных постоянно освещались «Континентом». И, тем не менее, многолетняя ожесточенная полемика между лево-либеральным,
западническим крылом русской эмиграции - и её более консервативным, «правым» крылом - вылилась в открытую вражду между журналами «Континент» и «Синтаксис», расколовшую «третью волну» эмиграции на два непримиримых лагеря. Эта вражда была связана также с личным противостоянием А. Солженицына - и супругов Синявских, Е. Эткинда, Б. Шрагина, Л. Копелева и других. Таким образом «Континент» оказался одним из центров идейной, мировоззренческой борьбы.
Большинство авторов, находившихся в 1970-1989-е годы в эмиграции, стремились опубликовать свою прозу, поэзию или публицистику в «Континенте». Это было почетно и заметно прибавляло вес писателю, поэту или публицисту. В подборе круга авторов посильно участвовали и члены редколлегии, а не только сотрудники редакции. Так, Иосиф Бродский рекомендовал к печати и сопроводил предисловием стихи никому не известного в середине 1970-х Эдуарда Лимонова, и они были опубликованы в № 15 (1978, № 1), хотя
В. Максимову и Н. Горбаневской подборка совсем не нравилась. Иосиф Бродский очень высоко отзывался о стихах Юрия Кублановского, а также рекомендовал для «Континента» прозу Саши Соколова (чей роман «Школа для дураков» В. Максимов не оценил по достоинству) и философские, культурологические эссе Джорджа Оруэлла.
Василий Аксенов советовал привлечь к сотрудничеству с журналом молодых, тогда еще только начинавших свой путь в литературе П. Вайля и А. Гениса. Весьма активным членом редколлегии и постоянным автором издания был (и остается сегодня, уже в московском «Континенте») Наум Коржавин.
Принято считать, что наиболее сильной составляющей в «Континенте» была публицистика. Но и литературный отдел издания был, на наш взгляд, достаточно сильным. Значительную часть публикаций составляли здесь произведения, запрещенные в СССР не только по политическим, но и по эстетическим, порой чисто вкусовым соображениям.
Конечно, было бы нелепым утверждать, что в 1970-е - первой половине 1980-х годов из СССР выехали все наиболее значительные авторы. На родине продолжали работать Булат Окуджава и Фазиль Искандер, Юрий Трифонов и Андрей Битов, Виктор Астафьев и Валентин Распутин, Федор Абрамов и Василий Белов, Владимир Тендряков и Борис Можаев, Арсений Тарковский и Давид Самойлов. Но не будем забывать о цензурных препонах, которые им постоянно приходилось преодолевать, о целом ряде текстов, написанных «в стол», без надежды на публикацию. К тому же неверно и исторически
несправедливо делать вид, что изгнание Александра Солженицына, эмиграция Владимира Максимова и Наума Коржавина, Василия Аксенова и Анатолия Гладилина, Георгия Владимова и Фридриха Горенштейна, Владимира Войновича и Сергея Довлатова, Андрея Синявского и Виктора Некрасова, Александра Галича и Иосифа Бродского не имели для развития русской литературы никакого значения. Если добавить к уже названным имена Саши Соколова и Юрия Мамлеева, Юрия Кублановского и Натальи Горбаневской, если вспомнить, что «Континент» в самые глухие годы застоя печатал стихи Инны Лиснянской и Семена Липкина, Владимира Уфлянда и Генриха Сапгира, Геннадия Айги и Сергея Гандлевского, то станет абсолютно ясным: существовал огромный пласт русской литературы, который мог пробиться к читателю только благодаря зарубежным, эмигрантским изданиям и издательствам. Литературная журналистика русского зарубежья и такие издательства, как «Посев», «Ардис», «Эрмитаж», «ИМКА-Пресс» стали своеобразной «запасной площадкой» русской культуры, гонимой и притесняемой на родине.
Из наиболее заметных литературных произведений, появившихся на страницах «Континента», назовем главы из романа В. Гроссмана «Жизнь и судьба», главы из романов В. Войновича «Москва-2042» и «Претендент на престол», его же повесть «Шапка»; повесть Ф. Искандера «Кролики и удавы», прозу В. Корнилова, Л. Чуковской и
В. Марамзина, повесть В. Аксенова «Свияжск» и главы из романа «Скажи изюм»; прозу Юза Алешковского, Виктора Некрасова и Фридриха Горенштейна. Несмотря на всепоглощающую редакторскую работу, Владимир Максимов продолжал писать глубокую прозу реалистического направления, в которой рассматривал сложнейшие «узлы» русской истории ХХ века. Романы «Ковчег для незваных», «Заглянуть в бездну», «Прощание из ниоткуда», «Кочевание до смерти» получили искренние отклики у читателей.
На страницах «Континента» можно было прочесть статьи о произведениях Сергея Параджанова и Андрея Тарковского, о театре на Таганке и Юрии Любимове, о картинах Марка Шагала и Анатолия Зверева, о творчестве Сергея Эйзенштейна и Дмитрия Шостаковича, о музыкальном искусстве Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича. Здесь увидели свет мемуарные книги Эрнста Неизвестного «Лик - лицо - личина» и «Трагедия свободы».
Значение разделов «Критика и библиография», «Коротко о книгах» трудно переоценить. Их чтение давало представление как о книгах, появившихся в зарубежье, так и о лучших,
наиболее заметных изданиях, вышедших в советской России. Среди постоянных авторов рубрики «Критика и библиография» были Виолетта Иверни, Наталья Горбаневская, Василий Бетаки, Майя Муравник, Сергей Юрьенен, Кира Сапгир, Кирилл Померанцев. В сегодняшних, радикально изменившихся условиях трудно до конца осознать, каким ценным источником информации для потенциальных читателей в России были два этих литературно-критических раздела журнала. Ведь они давали представление о книгах, относящихся ко всей гуманитарной сфере знаний - социологии, истории, литературоведению, теории культуры, искусствознанию.
Важно подчеркнуть, что «Континент» испытывал постоянный интерес к тому, что происходит на родине и что там публикуется. Виолетта Иверни, к примеру, подробно и сочувственно писала о творчестве Валентина Распутина и Булата Окуджавы, Фазиля Искандера и Варлама Шаламова. Наум Коржавин посвятил большую статью «Добро не может быть старо» поэзии Олега Чухонцева, а Наталья Артамонова - прозе Юрия Домбровского. Статьи Алексея (Льва) Лосева подробно знакомили читателя с эстетическим своеобразием поэзии Иосифа Бродского и Юрия Кублановского. Владимир Максимов рецензировал и при этом высоко оценивал книгу Игоря Волгина «Последний год Достоевского» (М., 1986) и статью Игоря Золотусского «Крушение абстракций», появившуюся в № 1 «Нового мира» за 1989 год. «Континент» не раз писал (пусть и с известным скептицизмом) о творчестве Юрия Трифонова и братьев Стругацких.
Несмотря на многочисленные скандалы и ожесточенное выяснение отношений в эмигрантской среде, Владимир Максимов всякий раз, когда возникало новое издание «третьей волны» эмиграции, совершенно искренне его поддерживал. Так произошло с журналом В. Перельмана «Время и мы», с журналом А. Глезера «Стрелец», с газетой С. Довлатова «Новый американец». Редактор «Континента» считал, что чем больше появится таких изданий и чем разнообразнее они будут, тем лучше для общего дела, для русской культуры и литературы. На страницах «Континента» не раз анонсировались и подробно анализировались перечисленные издания, а также журнал В. Марамзина и А. Хвостенко «Эхо» (Париж), в котором печатались прежде всего произведения ленинградской неофициальной поэзии, поэтического самиздата (этот журнал был почти полностью свободен от политики). По-разному складывались в дальнейшем отношения В. Максимова с теми, чьи издания он приветствовал и поддержал в начале пути. Но факт остается фактом: такая поддержка была! И место для рекламы новых изданий «Континент» находил всегда, несмотря на дефицит журнальной площади. Возникнув самым первым в среде «третьей» эмиграции, «Континент» в дальнейшем знакомил читателя со всеми вновь
появлявшимися изданиями - как в Европе, так и в Израиле, в США. Журналы «Время и мы», «22», «Эхо», альманахи «Стрелец», «Третья волна» по мере своего возникновения удостаивались подробного разбора. Добавим к этому, что массу полезной информации содержала постоянная рубрика «Континента» «По страницам журналов». «Континент» помещал обзоры свежих номеров «Граней» и «Нового журнала», «Вестника РХД» и сборника христианского чтения «Надежда», альманахов «Память» и «Минувшее». Учитывая, что советский читатель, с огромным трудом получивший доступ к «Континенту», не имел возможности раскрыть и самостоятельно изучить перечисленные издания, редколлегия предпочитала помещать их подробные и концептуальные обзоры. Набранные мелким шрифтом, в конце номера, разделы «Коротко о книгах», «По страницам журналов» и сегодня поражают своей продуманностью и информационной насыщенностью. Кроме того, журнал анонсировал и рецензировал наиболее заметные новинки, появлявшиеся в издательствах «ИМКА-Пресс», «Ардис», «Посев», «Эрмитаж», «Третья волна». Таким образом, редколлегия «Континента» осознанно стремилась к созданию единого информационного поля, которое отражало бы жизнь русской диаспоры за рубежом, её издательскую и просветительскую деятельность, её культурную миссию.
Сегодня, тридцать лет спустя обращаясь к «Континенту» 1970-1980-х годов, ясно осознаешь, что это был журнал очень высокого уровня. Думается, что «Континенту» - как ни одному другому изданию «третьей волны» эмиграции - удалось продолжить лучшие традиции русского «толстого» журнала. Сотрудники редакции «Континента», сам Владимир Максимов хорошо знали по своему прежнему, советскому опыту недостатки подцензурного издания. Но пользуясь преимуществами свободы, они издавали на Западе журнал «с направлением», твёрдо выдерживая избранную линию, выполняя важнейшую политическую и историко-культурную миссию. Философские, исторические, политические материалы, опубликованные «Континентом», ни при каких условиях не смогли бы появиться на страницах либерального «Нового мира» даже в самые лучшие его времена. Принципиальное отличие «Континента» от советских «толстых» литературнохудожественных журналов состояло в том, что это было издание, рожденное и выходящее в условиях политической, мировоззренческой свободы.
Уникальность судьбы «Континента» состоит ещё и в том, что это единственное издание русской эмиграции, которое после распада СССР переместилось с согласия главного редактора на родину и продолжает выходить до сих пор. С 1993 года (начиная с № 73) журнал издается в Москве, его главным редактором вот уже пятнадцать лет является
Игорь Виноградов - кандидатура, избранная и утвержденная самим Владимиром Максимовым.
1. Жулькова К.А. Литературная критика парижского журнала «Современные записки». 1920-1940. М., 2001; Лебедева С.Э. Основные направления литературной полемики русского зарубежья первой волны и их отражение в журнале «Современные записки». М., 2007.
2. Жирков Г.В. Между двух войн: журналистика русского зарубежья. (1920-1940 годы). I Учебное пособие. СПб.: 1998.
3. См. развернутое интервью, взятое нами у Н.Горбаневской: «Показать, каким был журнал на самом деле» II Вопросы литературы. 2007. № 2. С.298-307.
4. Из архива журнала «Континент». Публикация Е.Скарлыгиной II Континент. 2006. № і29. С.285.
5. Там же. С. 286.
6. Там же. С. 284.
7. Исторический архив Forchungsstelle Osteuropa (г.Бремен, ФРГ): HA FSO Bremen. F.2 (Максимов В.Е.! Континент).
8. Там же. F.2 (Максимов В.Е. I Континент).
