CC BY
2
Библиографический список
1. Добролюбов Н.А. Русские классики. Избранные литературно-критические статьи. Москва: Наука, 1970.
2. Кукуева А.А., Шульженко В.И. Евразийские грани творчества Ф.М. Достоевского и современная российская литература. К постановке проблемы евразийского текста. Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. 2017; Т. 11, № 3: 56-60.
3. Шульженко В.И. «Кавказский текст» русской литературы: границы описания и парадоксы восприятия. Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. 2017; Т. 11, № 1: 104-108.
4. Шульженко В.И. Русскоязычные писатели и «кавказский текст» русской литературы: проблемы межкультурной интеграции. Русский язык и межкультурная коммуникация. 2015; № 1 (14): 189-193.
5. Шульженко В.И. Поэтика теракта в «кавказском тексте» русской литературы. Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2012; № 1: 267-271.
6. Тургенев И.С. Дневник лишнего человека. Available at: http://turgenev.biografy.ru/dnevnik_lishnego_cheloveka.php
7. Леонтьева О.Б. Властители дум. Available at: http://repo.ssau.ru>b¡tstream/Uchebnye-¡zdan¡ya/...
8. Тургенев И.С. Рудин. Библиотека отечественной классики. Москва: Дрофа, 2008.
References
1. Dobrolyubov N.A. Russkie klassiki. Izbrannye literaturno-kriticheskie stat'i. Moskva: Nauka, 1970.
2. Kukueva A.A., Shul'zhenko V.I. Evrazijskie grani tvorchestva F.M. Dostoevskogo i sovremennaya rossijskaya literatura. K postanovke problemy evrazijskogo teksta. Izvestiya Dagestanskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. Obschestvennye i gumanitarnye nauki. 2017; T. 11, № 3: 56-60.
3. Shul'zhenko V.I. «Kavkazskij tekst» russkoj literatury: granicy opisaniya i paradoksy vospriyatiya. Izvestiya Dagestanskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. Obschestvennye i gumanitarnye nauki. 2017; T. 11, № 1: 104-108.
4. Shul'zhenko V.I. Russkoyazychnye pisateli i «kavkazskij tekst» russkoj literatury: problemy mezhkul'turnoj integracii. Russkij yazyk i mezhkul'turnaya kommunikaciya. 2015; № 1 (14): 189-193.
5. Shul'zhenko V.I. Po'etika terakta v «kavkazskom tekste» russkoj literatury. VestnikPyatigorskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. 2012; № 1: 267-271.
6. Turgenev I.S. Dnevniklishnego cheloveka. Available at: http://turgenev.biografy.ru/dnevnik_lishnego_cheloveka.php
7. Leont'eva O.B. Vlastitelidum. Available at: http://repo.ssau.ru>bitstream/Uchebnye-izdaniya/...
8. Turgenev I.S. Rudin. Biblioteka otechestvennoj klassiki. Moskva: Drofa, 2008.
Статья поступила в редакцию 24.09.24
УДК 811.161.1
Lu Yuxia, Cand. of Sciences (Philology), senior teacher, Jiangsu Normal University (Xuzhou, China), E-mail: [email protected]
RUSSIAN PHRASEOLOGICAL UNITS WITH A RELIGIOUS CODE (ON THE EXAMPLE OF IDIOMS WITH THE WORD "CROSS") IN THE ASPECT OF CHINESE LINGUOCULTURE. The article studies the semantics of Russian phraseological units with a religious code (with the word "cross") from the standpoint of the Chinese linguistic tradition. The word "cross" as a key component in phraseological units is an important source of semantics of the studied phraseological units. The study shows that its figurative meaning in modern Russian can be expressed by the Chinese word "Яй", which is closely related to the cultural code of Chinese traditional medicine. It is noted that the Chinese equivalents of the biblical phraseological units "heavy cross" and "to bear a cross" are not included in the dictionaries of Chinese phraseological units. Corpus analysis gives an idea of how these Chinese expressions are used in the form of free word combinations. The article provides a linguistic and cultural analysis. As a result, it is revealed that the bearers of cultural codes play an important role in phraseological systems, and the same bearer of a religious-cultural code can have a non-identical impact on different languages depending on the status of a given religious culture among different ethnic groups.
Key words: semantics, religion, Chinese phraseological unit, biblical phraseological unit, religious code, culture, cross, religious culture
Лу Юйся, канд. филол. наук, ст. преп., Цзянсуский педагогический университет, г. Сюйчжоу, E-mail: [email protected]
РУССКИЕ ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ С РЕЛИГИОЗНЫМ КОДОМ
В АСПЕКТЕ КИТАЙСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЫ
(НА ПРИМЕРЕ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ СО СЛОВОМ «КРЕСТ»)
Цель данной работы - раскрыть семантику русских фразеологизмов с религиозным кодом (на примере фразеологических единиц со словом «крест») с точки зрения китайской языковой традиции. Слово «крест» зачастую является ключевым составляющим компонентом во фразеологизмах, а также важным источником семантики исследуемых фразеологизмов. Исследование показало, что его переносное значение в современном русском языке может быть выражено китайским словом Яй, которое тесно связано с культурой китайской традиционной медицины. Кроме того, китайские эквиваленты библейских фразеологизмов «тяжкий крест» и «нести крест» не включены в словари китайских фразеологизмов. Корпусный анализ дает нам представление о том, как используются эти китайские выражения в форме свободных словосочетаний. В статье также проводятся лингвистический и культурологический анализы. Полученный результат указывает на то, что носители культурных кодов играют важную роль во фразеологических системах, один и тот же носитель религиозно-культурного кода может оказывать неидентичное воздействие на разные языки в зависимости от статуса данной религиозной культуры у разных этносов.
Ключевые слова: семантика, образ, китайский фразеологизм, библейский фразеологизм, религиозный код, культура, крест, лингвокультура
Совместное заявление РФ и КНР об углублении отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху, знаменует собой переход китайско-российских отношений на более высокий уровень. Экономические и культурные обмены и другие межкультурные обмены между двумя странами способствуют изучению лингвокультуры с точки зрения другой языковой традиции. Исследование семантики русских фразеологизмов с культурным кодом в аспекте китайской лингвокультуры имеет большое значение для полноценного общения между носителями двух лингвокультур, что и обусловливает актуальность данной работы.
Цель данной работы - изучить семантику русских фразеологизмов с религиозным кодом (на примере ФЕ со словом «крест») с точки зрения китайской языковой традиции. Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач: 1) выявить религиозный код в русских библейских фразеологизмах, содержащих в своем составе элемент крест; 2) раскрыть, как выражается универсальное значение рассматриваемых библейских оборотов в китайском языке; 3) рассмотреть, каким образом существуют китайские эквиваленты исследуемых русских фразеологизмов и как они используются в китайском языке. На-
учная новизна данной статьи заключается, во-первых, в том, что впервые в работе исследуется семантика русских фразеологизмов с религиозным кодом с точки зрения китайской языковой традиции; во-вторых, в том, что впервые анализируются причины неэквивалентного включения лексики на примере слова «крест» как носителя религиозного кода во фразеологическую систему разных языков.
В качестве методов исследования были использованы контекстуальный, лингвокультурологический и сопоставительный анализ. Для анализа языкового материала, в котором были использованы рассматриваемые языковые единицы разных языков, был выбран контекстуальный анализ, сравнительно-исторический метод. Посредством лингвокультурологического подхода выявляется религиозный образ, скрытый в ключевом компоненте «крест» в составе рассматриваемых фразеологизмов. Использование сопоставительного анализа показывает, что переносное значение исследуемых фразеологизмов может быть отражено в китайских словосочетаниях, содержащих в своем составе компонент-носитель культурного кода китайской традиционной медицины.
Теоретическая значимость работы определяется развитием сопоставительного лингвокультурологического подхода для исследования семантики
фразеологизмов. Выявление национально-культурной семантики русских фразеологизмов, в аспекте китайской лингвокультуры дает возможность указать на сходства и различия в познании данной религиозной культуры носителями разных лингвокультур, а также описать лексико-семантическую структуру и языковое выражение исследуемых языковых единиц с точки зрения иной языковой традиции.
Практическая значимость состоит в том, что данное исследование позволяет указать на особенности менталитета носителей русской и китайской лингвокультур, что способствует углублению взаимопонимания между двумя народами. Результаты исследования могут быть использованы в практике преподавания иностранных языков, в спецкурсах по межкультурной коммуникации, а собственно языковой материал может быть полезен при составлении учебных пособий по РКИ для китайских студентов.
В последние годы исследование языковых явлений с точки зрения лингвокультуры развивается очень бурно. По В.А. Масловой, «лингвокультурология -это отрасль лингвистики, возникшая на стыке лингвистики и культурологии и исследующая проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке» [1, с. 9]. В лингвокультурологии значимым аспектом является неразрывная связь между языком и культурой. Разные культуры имеют собственные ценности, верования, традиции и обычаи, и эти факторы непосредственно влияют на использование языка в коммуникации. Как известно, культура представляет собой совокупность всех материальных и духовных ценностей общества. Язык же играет важную роль в восприятии и понимании мира человеком определенной этнической группы: в языке воплощается система смыслов и ценностей данной группы и отражается ее история и культура.
Религия представляет собой одну из областей духовной культуры. Китайский ученый Лян Шумин считал, что «...человеческая культура началась с религии, и каждая из них ориентирована на религию. Общественный порядок и политика коренятся в религии, интеллектуальные знания людей и даже все виды учености - все это происходит из религии» [2, с. 113]. Религиозная культура играет важную роль в общественной жизни. Религиозная этика, религиозная философия, религиозная литература, религиозное искусство, религиозные обычаи, религиозные тексты и религиозная деятельность влияют на образ мышления людей и становятся неотъемлемой частью духовной жизни общества.
Язык и религия неразрывно связаны между собой. Язык является внешним проявлением человеческого духа и важным носителем для распространения религии, хранилищем религиозной культуры и основой для построения религиозного мира. По мнению Ю.В. Соболева, язык, будучи важнейшим носителем культуры, должен сохранять в себе следы влияния религии на него [3, с. 22]. «Язык и религия: ... два самых глубоких, несхожих и взаимосвязанных начала в человеческой культуре» [4, с. 36]. С одной стороны, религия распространяется с помощью языка. Ведь язык является важным инструментом для подавляющего большинства обычных верующих в понимании доктрин, канонов и религиозных теорий, в которую они верят. С другой стороны, распространение религии, в свою очередь, способствует обогащению и развитию языков. Религия не только привносит в язык большое количество религиозной лексики, но и придает определенным общеупотребительным словам некую религиозную культурную коннотацию.
Культурный код как один из предметов исследования в лингвокультуроло-гии существует в культурном пространстве конкретного народа и связан с определенными символами, культурными эталонами и т. п. Культурные коды, скрытые в восприятии языковой и культурной общности, отражают наиболее примитивный типичный образ данного народа. Объясняя разницу между культурными кодами и метафорами, В.А. Маслова обращается к взглядам В.Н. Телия по поводу культурного кода: они «...реализуются, как правило, в сакральных текстах, паремиях, метафорах, фразеологизмах, так как именно они обладают повышенной степенью символичности или вторичной семантикой» [5, с. 83]. М.Ю. Гудовой и М. Юань проведен анализ концепта «культурный код» и выделены три уровня его научного познания. Называемые авторами прикладные значения концепта «культурный код» - это его периферийные значения, которые формируются в культурологии, искусствознании, филологии, психологии и т. д. В этом смысле культурный код существует и «...как система архетипов коллективного бессознательного культуры, и как осмысленных в культуре переживаний, и как система устойчивых художественных приемов и мнемотехник» [6, с. 156]. Как справедливо отмечает Н.Н. Изотова, ссылаясь на ГД. Гачева, «...культурный код - ключ к идентификации уникальных особенностей, передающихся от поколения к поколению» [7, с. 6]. Таким образом, можно сказать, что культурный код функционирует в познании менталитета, идеалов и убеждений, а также ценностных ориентаций носителей этнокультуры. Согласно классификации Красных, можно выделить несколько групп культурных кодов, в которые включен духовный код. Его главными составляющими, его ядром являются религиозные и нравственные ценности, потому что, как отмечает Р.Т. Юлия, они, «...прежде всего, религиозные» [8, с. 82]. Они, находясь на духовном уровне культуры, определяют менталитет народа, его взгляд на мир, на жизнь, на свое существование в мире и т. д. Для данного понятия В.М. Савицкий дал узкую и достаточно четкую интерпретацию. Автор указал, что духовный код включили только образные коды, «...которые входят в этнокуль-туру, ..., служат знаками фрагментов реальности» [9, с. 69], в связи с тем что «...в основе образов лежат реалии действительности» [10]. В соответствии с данной
теорией мы полагаем, что религия как одна из реалий действительности лежит в основе религиозных образов, которые в аспекте лингвокультуры становятся внутренней формой лексических единиц с религиозным кодом и играют важную роль в изучении их семантики.
Православие, безусловно, оказывает наибольшее влияние на Россию. Распространение православия в России вызвало появление в русском языке большого количества лексических единиц с церковно-религиозной окраской, таких как «грех», «Бог», «крест», «Хам», «Адам», «Ева» и др., которые составляют религиозный код, который, по словам Л.А. Мисиевой, цитирующей КП Халико-ва и И.И. Эфендиева, является «...своеобразным индикатором, характеризующим социально-общественные отношения, а также ментальные особенности» [11, с. 65]. В русской фразеологии изучаются фразеологические единицы библейского происхождения, в которых проявляется социально-общественное сознание, восходящее к духовному уровню культуры.
Первоначальный религиозно-культурный код в русских библейских фразеологизмах исходит из библейского текста, прообразов библейских сюжетов и христианского учения, содержащегося в Библии. Например, фразеологизм со словом «грех» связан с фрагментом о первичном грехе, который совершили прародители человечества Ева и Адам, библейский оборот с компонентом «хам» восходит к библейскому рассказу из «Ветхого завета» о недостойном поступке Хама, сына Ноя. В библейских фразеологизмах с компонентом «Бог» отражается всемогущее господство Бога.
Крест как предмет культа символизирует принесение Иисуса Христа в жертву за грехи человечества. Согласно Библии, Иисус пострадал и был распят на кресте, чтобы искупить грехи человечества. Крест также символизирует следующих за Иисусом христиан и их веру в Него. Это не только олицетворяет их надежду на возрождение и спасение, но и показывает благочестие и преданность Богу. Слово «крест» толкуется в словаре следующим образом: «1. Предмет христианского культа, представляющий собой длинный вертикальный стержень, пересеченный у верхнего конца перекладиной креста из двух бревен был распят Иисус Христос. 2. Орден наподобие небольшого креста. 3. Метка из двух пересекающихся черточек. 4. перен. Тяжелая судьба, страдание, испытания» [12, с. 253-254].
Лексема «крест» как носитель религиозного кода входит в состав таких русских библейских фразеологизмов, как «нести крест», «тяжкий крест», «крестный путь», которые пришли из евангельского сюжета о страданиях Иисуса Христа: «И взяли Иисуса и повели. И, неся крест Свой, Он вышел на месть, называемое Лобное, по-еврейски Полгофа» (Иоан. 19: 16-17) [13].
Фразеологизм «тяжкий крест» имеет значение «длительные страдания, тяжёлые испытания, выпавшие на чью-либо долю; очень тяжёлая судьба, мученическая жизнь» [14, с. 671]. В китайском языке данное значение передается словосочетанием в котором слово Яй переводится на русский как
«страдание», «мучение». Интересно отметить, что входящий в данное слово компонент-иероглиф й (ку) обозначает горький вкус, который согласно «Шовэнь Цзецзы» («Объяснение простых и толкование сложных знаков»), про-
исходит от «Фулин» - одной из целебных трав китайской медицины [15]. Русский оборот «нести крест» используется в определенных случаях, когда необходимо «терпеливо переносить страдания, жизненные испытания и трудности, принимая их как неизбежность; безропотно мириться со своей тяжёлой и горькой участью; выполнять свой долг до конца» [14, с. 406]. По отношению к структуре и семантике данного фразеологизма, китайское словосочетание может
употребляться в подобном контексте.
Интересно рассмотреть слово «крест» в словарях современного китайского языка. «Крест» переводится на китайский язык как сложное слово (ши-цзы цзя), которое буквально говорит о крестообразной раме. Согласно исследованию автора, данное слово встречается в таких словарях китайского языка, как «Современный словарь китайского языка» [16], «Большой словарь китайского языка» [17], «Большое море слов Цыхай» [18], однако отсутствует в словаре «Море слов Цыхай современного китайского языка» [19]. В современном китайском словаре «крест» объясняется следующим образом: «Орудием пыток в эпоху Римской империи была деревянная рама в форме креста, к которой прибивали руки и ноги человека, что приводило к долгой и мучительной смерти. Согласно христианскому Новому Завету, Иисус был распят. Поэтому христиане рассматривают крест как знак веры и как символ страдания или смерти» [16, с. 1175]. Фраза из книги Юй Дафу «Один человек в пути» была включена
в словарь китайского языка:
«Моя женщина также несет крест вместе со мной (разделяет со мной бремя креста)» [17, с. 820].
Следующее предложение из третьей части «Осени» (й) Ба Цзиня «Мой двоюродный брат Мэй нес крест за меня» [там же].
Что касается происхождения этого слова в китайском лексиконе, то, согласно записям в современных словарях, «...крест впервые встречается в 1601 году в докладе императору династии Мин о вкладе (значимости) местной продукции» Маттео Риччи писал: «Я с уважением представляю вам местные продукты своей страны, в том числе изображение Тянь-ди ЖЙ (Небесный Владыка), два изображения Матери Тянь-ди, экземпляр сутры Небесного Владыки, крест, инкрустированный жемчугом, двое часов с кукушкой, ... и так далее» [20, с. 672].
Вышеперечисленные фразеологизмы употребляются и в русском языке. Например:
Никогда не видала. Но боюсь ее. Не может хорошая женщина согласиться оставить мужа. И хорошего человека. Ведь он товарищ Виктора и бывал у нас. Он был очень милый. Да какой бы он ни был..., нельзя бросать мужа. Надо нести свой крест (Толстой Л. Живой труп) [21, с. 276].
Несите терпеливо крест ваш, и покорность облегчит эту ношу (Горький М. Мои интервью) [там же].
Но в то же время не нужно думать, что взять ребенка - значит нести крест (Тимофеева О. Реальное усыновление. // Русский репортер, 2014) [22].
Он унаследовал от матери психическую неполноценность и рос умственно недоразвитым карликом. . В его маленькой комнатке оренбургского дома Бергов всегда было накурено, он часто бывал нетрезв. В общем, это был «тяжкий крест» семьи, источник нечасто случавшихся ссор и перепалок (Ерофеев Ю.Н. Аксель Берг, 2012) [22].
Ты мужчина, так тебе выпало, у каждого свой крест, а твой, оглянись, особо тяжелый (Проскурин П.Л. Число зверя. Часть вторая. // Роман-газета, 1999) [22].
В принятии христианства от Византии, говорит он «исторические судьбы России определились как трагедия, трагедия культурного одиночества и обособления, как крестный путь» (Кузнецов П. Русский Феникс, или что такое философия в России. // «Звезда», 2001) [22].
Я сделаю все, чтобы облегчить ваш крестный путь, - ваши нужды будут моими (Уткин А.А. Крепость сомнения, 2010) [22].
Для данного исследования мы с интересом просмотрели словари китайских идиом, такие как «Словарь для изучения и толкования китайских идиом» [23], «Словарь китайских идиом» [24], «Большой словарь китайских фразеологизмов Синьхуа» [25], «Полное собрание китайских пословиц» [26] и другие. Исследование показало, что фразеологизмы, содержащие в своем составе компонент «крест», не включены в словари китайских идиом. Стоит отметить, что эти русские фразеологизмы библейского происхождения могут быть дословно переведены на китайский язык как ГЖЖЙ+i^J , , , которые, согласно китайской идиоматической структуре, не могут считаться китайскими идиомами - чэнюй (Шё). Ведь китайская идиома чэнюй обычно представляет собой комбинацию из четырех иероглифов. Тем не менее автор может найти в отделах китайского языка BCC и CCL предложения, в которых используются эти обороты, существующие в качестве фразеологических единиц в русском языке. Нами было обнаружено 90 подобных фраз. Собственно словосочетание «тяжкий крест» встречается в 20 предложениях. А словосочетание «нести тяжкий крест» появляется в остальных предложениях. Например:
(«Учащиеся средних школ обычно считают уроки истории тяжелым (тяжким) крестом», (газета «Вэньхуэй бао», 2002) (Х;И, 2002)) [27].
(«Заключенные один за другим неравноправные договоры, которые являются национальным позором, и по которым Китай утрачивал свои суверенные права, легли тяжелым крестом на плечи сыновьей и дочерей Китая» (Интернет-корпус / Вопросы и ответы сообщества, 2010), (РШёЙ/ЦЕЙ^) [28].
ABSÜMM («Правда о челове-
ческом браке: то, что кажется легким (связывающим двоих) узлом, на самом деле является тяжелым (тяжким) крестом»), (Сина Вэйбо) (Ш4) [27]. _ StA
(«В Китае все еще сохраняются невежество, неграмотность и суеверия. Это подобно невидимому и тяжелому кресту, давящему на многих разведенных») (Избранные печатные издания, 1994) (fflü, 1994) [28].
(«Ежегодно в Китае этим заболеванием страдают несколько миллионов человек, и, в результате, миллионы семей несут тяжелый крест») (Научная литература) (ШХ«) [27].
(«Он решительно уехал из города и потерял работу, приехал в эту бедную горную деревушку и начал там нести свой тяжелый крест») (газета «Жэньминь жибао», 1998) [27].
(«Если я не смогу лично проводить ее в последний путь, моя душа понесет тя-
Библиографический список
желый крест, и я буду бесконечно сожалеть об этом») (Би Ш. Комментарий о назначении смерти, 1994), ^Ш, 1994) [27].
Русский библейский фразеологизм «нести крест» выражается в китайском языке словосочетанием которое, однако, отсутствует в ряде китайских фразеологических словарей. В нашей выборке мы обнаружили всего 13 предложений с данным словосочетанием. Среди них четыре предложения взяты из переводов с другого языка, одно - из содержания о «Введении в крестовые походы» в Википедии, одно - из названия религиозной песни, четыре - из микро-блогов, написанных христианами, три - из литературных произведений и средств массовой информации. Например:
...» (... Я не выношу такой боли. Иногда возникает оцепенение, и я почти ничего не чувствую, но более возвышенный голос зовет в моем сердце: Возьми свой крест и неси! Неси свой крест! ...) (Мао Д. Закаляй, 1948) (ff, «, 1948) [28].
Ф-^ЕЙШШ^Ё+^ШНЙ^ЙЙ («Действительно, жизнь полна не только поэзии, но и боли. Жизни суждено столкнуться с такой дилеммой. Однако нам все равно нужно нести свой крест и упорно идти вперед») (1980s/1988/ffi ШЗ/vol-116.txt) [28].
(«Они осмеливаются признать свое трагическое положение, неся свой крест, и обреченно переносят лишения») (1980-е/1989/Газеты/Чтение/том 120.txt)) (1980s/1989/ffl/ii З/vol-120.txt) [28].
Русский библейский фразеологизм крестный путь также отсутствует во фразеологических словарях китайского языка. В источнике китайского языка BCC нет примеров с данным оборотом, а в CCL найдено лишь три предложения, в которых представлено эквивалентное китайское выражение Два
примера из них взяты из фрагмента переводов художественной литературы, а третий - рассказ из Википедии о католической религиозной деятельности, имитирующей процесс распятия Иисуса «Крестный ход» (англ. via crucis).
Подводя итоги, можно сделать следующие выводы:
Крест как религиозный образный знак в русской лингвокультуре активно функционирует в духовном мире, а также в светской жизни русского народа, что обусловило активное развитие и распространение его семантики, а также способствует фразеологизации оборотов с данным компонентом.
Семантика исследуемых двух оборотов - «тяжкий крест» и «нести крест» - передается в китайском языке описательно: китайский язык использует такие свободные словосочетания, как и Г^йЯй , содержащие в
своем составе китайское употребительное слово Яй с кодом культуры, относящейся к традиционной китайской медицине. Если в русской лингвокультуре страдание символизируется «крестом», то в контексте китайского языка и культуры данное чувство связано с «горечью» лекарственных веществ в древних воспоминаниях китайского народа.
Структурно-семантический анализ китайских эквивалентов рассмотренных русских фразеологизмов позволяет выявить причину их отсутствия в словарях китайских фразеологизмов. В связи с четырехсимвольной структурой китайских идиом такие эквивалентные выражения по своей структуре не соответствуют стандартному составу китайских идиом.
Индивидуальное, т. е. окказиональное употребление китайских эквивалентных выражений в форме свободных словосочетаний некоторыми авторами показывает, что крест как символ христианства стал общепринятым в восприятии китайского народа.
Анализируя языковые материалы, мы обнаружили, что выражение Г^Й (нести тяжелый крест) употребляется чаще, чем словосочетание ГнЙ+i^J (нести крест). Это может быть связано с тем, что доминантный компонент «тяжелый» в составе оборота помогает сразу же раскрыть смысл текста, облегчает его понимание читателю. Мы полагаем, что для китайского читателя первичное религиозное значение китайского слова «+?& (ши-цзы цзя) (крест) превосходит его универсальное значение, что демонстрирует ограниченность религиозной семантики китайского языка.
В заключение подчеркнем, что изучение семантики русских фразеологизмов с тем или ином культурном кодом в аспекте китайской лингвокультуры представляет перспективу для дальнейшего теоретического и практического исследования двух лингвокультур через призму фразеологизмов, позволяет глубоко проникнуть в менталитет носителей разных лингвокультур и способствует развитию межкультурной коммуникации.
1. Маслова В.А. Лингвокультурология. Москва: Издательский центр «Академия», 2001.
2. ЩШМ.ФИХЛ^^. ^ЖЛЙЖШЙ. 2020. (Лян Ш. Основы китайской лингвокультуры. Шанхай: Шанхайское народное издательство, 2020).
3. Соболев Ю.В. Религиоведение: учебное пособие. Красноярск: СибГТУ 2012.
4. Мечковская Н.Б. Язык и религия: пособие для студентов гуманитарных вузов. Москва: Агентство «ФАИР», 1998.
5. Маслова В.А. Духовный код с позиции лингвокультурологии: единство сакрального и светского. Метафизика. 2016; № 4 (22):78-96.
6. Гудова М.Ю., Юань М. Концепт «культурный код»: уровни значения - Интеллект. Инновации. Инвестиции. Intellect. Innovations. Investments. 2022; № 4.
7. Изотова Н.Н. Культурный код как объект исследования социально-гуманитарных наук. Culture and Civilization. 2020; Vol. 10, Is. 3А.
8. Юлия Л.Т. Смысловые компоненты, выражающие культурные коды, в конфликтогенных поликодовых текстах. Политическая лингвистика. 2023; № 1 (97).
9. Савицкий В.М. Культурные коды: сущность, состав и функционирование в процессе общения. Дискурс профессиональной коммуникации. 2019; № 1-4.
10. Савицкий В.М. Культурные и лингвокультурные коды. Флагман науки. Международный научный журнал. 2023; № 3 (3).
11. Мисиева Л.А. Религиозный код культуры в аварских антропоцентрических паремиях. Вестник Дагестанского государственного университета. Серия 2. Гуманитарные науки. 2022; Т. 37, Выпуск 2.
12. Аделант. Толковый словарь современного русского языка. Москва, 2014.
13. Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. В Синодальном переводе с комментариями и приложениями. Российское библейское общество. Москва, 2004.
14. Энциклопедический словарь библейских фразеологизмов. Москва: Флинта: Наука, 2010.
15. Толкование китайского слово %«ку» в «Шовэнь Цзецзы («Объяснение простых и толкование сложных знаков»): Available at: https://www.cidianwang.com/ shuowenjiezi/ku3191.htm
16. ЙЙЭШ. ЯШ.ШШЛ(тАШ)£ЙШ. ФВИ^Ш^ШШЙ№^№ШЙШШШШ. Ж», 2012. (Современный китайский словарь. Пекин: Редакция Института языкознания китайская академия общественных наук, 2012).
17. ±1ili№tt. ЯШХШЙ (Ш 1 ±1, 1986. (Большой китайский словарь. Шанхай: Издательство Шанхайского словаря, 1986; Т. 1).
18. Х1$ШШШШМ£.±1, 2003. (Большое словарное море Цыхай. Шанхай: Издательство Шанхайского словаря, 2003).
19. ФД^ЯЙИ. Я\ШШШ(шШ$ТШ.)Т. {Я'К)ЯШШЯ»ШШШШЙШ. Ж», 2011. (Современный китайский словарь Цыхай. Составлен редакционным комитетом «Современного китайского словаря Цыхай». Пекин: Китайское книжное издательство, 2011; Ч. 2).
20. ±1ilii№tt. ттш. ШЯШ^Ш. ±1, 2010. (Этимология современных слов. Шанхай: Издательство Шанхайского словаря, 2010).
21. Войнова Л.А., Жуков В.П., Молотков А.И., Федоров А.И. Фразеологический словарь русского языка. Свыше 4 000 словарных статей. Москва, Советская энциклопедия, 1968.
22. Национальный корпус русского языка. Available at: https://ruscorpora.ru/?ysclid=m0945zrnbf712278296
23. ¡SPPitt. ЖШ&ЩЩЩШЙ, ЯИпШШ. Ж», 2000. (Словарь для изучения и толкования китайских идиом. Составлен Лю Цзесю. Пекин: Коммерческая пресса, 2000).
24. KJHiltiliroi. )ЯШМШШЛ. ШШ£Ш. Й, 2005. (Словарь китайских идиом. Чэнду: Издательство «Сычуаньский словарь», 2005.
25. ЙЙЭАЙ. ШФМШ^ШЙ. Ж», 2015. (Большой словарь китайских фразеологизмов Синьхуа. Составлен Словарным исследовательским центром коммерческой прессы. Пекин, 2015).
26. ФВШШХ'ш:. штШШШШ. ±1, 2004. (Полное собрание китайских пословиц. Составлено Вэнь Дуаньчжэном и другими. Шанхай: Издательство Шанхайского словаря, 2004).
27. Шяй, РШЯ, ШШШ. *ШЕи!ТВСС1даШЯ, ЩШШШЙТ, 2016; № 1. (Сюнь Эньдун, Жао Гаоци, Сяо Сяоюэ, Цзан Цзяоцзяо. Разработка корпуса BCC в контексте больших данных. Корпусная лингвистика. 2016; № 1. Available at: https://bcc.blcu.edu.cn/zh/search/0
28. ЖШХФФВШЙ^ШЙФ'Ь (CCL PKU) ЯК)ШШШШ (Корпус современного китайского языка Сa PKU) Available at: https://bcc.blcu.edu.en/zh/search/0
References
1. Maslova V.A. Lingvokul'turologiya. Moskva: Izdatel'skij centr «Akademiya», 2001.
2. ±1АЙЖ1Й. 2020. (Lyan Sh. Osnovy kitajskojlingvokul'tury. Shanhaj: Shanhajskoe narodnoe izdatel'stvo, 2020).
3. Sobolev Yu.V. Religiovedenie: uchebnoe posobie. Krasnoyarsk: SibGTU, 2012.
4. Mechkovskaya N.B. Yazykireligiya: posobie dlya studentov gumanitarnyh vuzov. Moskva: Agentstvo «FAIR», 1998.
5. Maslova V.A. Duhovnyj kod s pozicii lingvokul'turologii: edinstvo sakral'nogo i svetskogo. Metafizika. 2016; № 4 (22):78-96.
6. Gudova M.Yu., Yuan' M. Koncept «kul'turnyj kod»: urovni znacheniya - Intellekt. Innovacii. Investicii. Intellect. Innovations. Investments. 2022; № 4.
7. Izotova N.N. Kul'turnyj kod kak ob'ekt issledovaniya social'no-gumanitarnyh nauk. Culture and Civilization. 2020; Vol. 10, Is. 3A.
8. Yuliya L.T. Smyslovye komponenty, vyrazhayuschie kul'turnye kody, v konfliktogennyh polikodovyh tekstah. Politicheskaya lingvistika. 2023; № 1 (97).
9. Savickij V.M. Kul'turnye kody: suschnost', sostav i funkcionirovanie v processe obscheniya. Diskurs professional'nojkommunikacii. 2019; № 1-4.
10. Savickij V.M. Kul'turnye i lingvokul'turnye kody. Flagman nauki. Mezhdunarodnyj nauchnyj zhurnal. 2023; № 3 (3).
11. Misieva L.A. Religioznyj kod kul'tury v avarskih antropocentricheskih paremiyah. Vestnik Dagestanskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2. Gumanitarnye nauki. 2022; T. 37, Vypusk 2.
12. Adelant. Tolkovyj slovar' sovremennogo russkogo yazyka. Moskva, 2014.
13. Bibliya: Knigi Svyaschennogo Pisaniya Vethogo i Novogo Zaveta. V Sinodal'nom perevode s kommentariyami i prilozheniyami. Rossijskoe biblejskoe obschestvo. Moskva, 2004.
14. 'Enciklopedicheskij slovar' biblejskih frazeologizmov. Moskva: Flinta: Nauka, 2010.
15. Tolkovanie kitajskogo slovo % «ku» v «Shov'en'Czeczy («Ob'yasnenie prostyh i tolkovanie slozhnyh znakov»): Available at: https://www.cidianwang.com/shuowenjiezi/ ku3191.htm
16. ЙЙЭШ Я1ШёШЯ(ШАШ)£Ш ФВё£&¥ШШЙШЙШШШШШ. Ж», 2012. (Sovremennyj kitajskij slovar'. Pekin: Redakciya Instituta yazykoznaniya kitajskaya akademiya obschestvennyh nauk, 2012).
17. ШХШЛ (Ш 1 Ш).ШШАШШ№0т£. ±1, 1986. (Bol'shoj kitajskij slovar'. Shanhaj: Izdatel'stvo Shanhajskogo slovarya, 1986; T. 1).
18. ±1i?i№tt. ti$1. МШШШШяй.±1, 2003. (Bol'shoe slovarnoemore Cyhaj. Shanhaj: Izdatel'stvo Shanhajskogo slovarya, 2003).
19. ФВЗШМ. ЯКШШ(ШШШТШ)Т. (ЯШШ$Я»ШШШМШ Ж», 2011. (Sovremennyj kitajskij slovar' Cyhaj. Sostavlen redakcionnym komitetom «Sovremennogo kitajskogo slovarya Cyhaj». Pekin: Kitajskoe knizhnoe izdatel'stvo, 2011; Ch. 2).
20. ±1i?i№tt. Ш.ЯШШ. МЯЙ£Ш. ±1, 2010. ('Etimologiya sovremennyh slov. Shanhaj: Izdatel'stvo Shanhajskogo slovarya, 2010).
21. Vojnova L.A., Zhukov V.P., Molotkov A.I., Fedorov A.I. Frazeologicheskj slovar'russkogo yazyka. Svyshe 4 000 slovarnyh statej. Moskva, Sovetskaya 'enciklopediya, 1968.
22. Nacional'nyj korpus russkogo yazyka. Available at: https://ruscorpora.ru/?ysclid=m0945zrnbf712278296
23. ЙЙЕPitt ШШМШШЩЩ1Й, М)пШШ. Ж», 2000. (Slovar'dlya izucheniya i tolkovaniya kitajskih idiom. Sostavlen Lyu Czesyu. Pekin: Kommercheskaya pressa, 2000).
24. KJIIiliSM. ШМШШЛ. ШШШ № 2005. (Slovakkitajskihidom. Ch'endu: Izdatel'stvo «Sychuan'skij slovar'», 2005.
25. ¡SSPPitt. ШФМШкШЙ. ШШРУШШУЩ-ШФ'Ш. Ж», 2015. (Bol'shoj slovar' kitajskih frazeologizmov Sin'hua. Sostavlen Slovarnym issledovatel'skim centrom kommercheskoj pressy. Pekin, 2015).
26. ФВШШХ'ш:. штШШШШ. ±1, 2004. (Polnoe sobranie kitajskih poslovic. Sostavleno V'en' Duan'chzh'enom i drugimi. Shanhaj: Izdatel'stvo Shanhajskogo slovarya, 2004).
27. ЩЩ&, Ш1Й, ШНя, ШШШ. *Ши®ТВСС®даШЯ, ШШ1$ШЙ¥, 2016; № 1. (Syun' 'En'dun, Zhao Gaoci, Syao Syaoyu'e, Czan Czyaoczyao. Razrabotka korpusa BCC v kontekste bol'shih dannyh. Korpusnaya lingvistika. 2016; № 1. Available at: https://bcc.blcu.edu.cn/zh/search/0
28. ^»ХФФВШЙ^ШЯФ'Ь (CCL PKU) ЯЕШШШШ0 (Korpus sovremennogo kitajskogo yazyka SSL PKU) Available at: https://bcc.blcu.edu.cn/zh/search/0
Статья поступила в редакцию 25.08.24
УДК 811.111
Malinovskaia T.N., Cand. of Science (Philology), senior lecturer, Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia (Barnaul, Russia),
E-mail: [email protected]
Dyachenko I.N., Cand. of Science (Philology), senior lecturer, Institute of Humanities, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
STRUCTURAL AND SEMANTIC LEXICAL SYNONYMS IN MODERN ENGLISH-LANGUAGE LEGAL TERMINOLOGY (BASED ON THE MATERIAL OF ENGLISH-RUSSIAN DICTIONARIES, REFERENCE BOOKS AND GLOSSARIES). The article presents the results of a structural and semantic analysis of modern English-language terminological units related to the relations of synonymy used in modern English-language legal terminology. The paper describes semantic, structural and cross-variant types of synonymy, identified both in the language for general purposes and in the legal language for special purposes; more productive and less productive types of synonymy have been identified within the framework of the studied material (relative and multi-root synonymy are more productive, single-root (affixal, morphological and orthographic) synonymy are less productive); the frequency of combining different types of synonymy in the formation of a synonymic unit (mainly in combination with an inter-variant synonymy) has been established. The study confirms the predominance of the phenomenon of relative synonymy in the field of semantics, in the field of structure - multi-root synonymy, as well as a high degree of productivity of inter-variant synonymy, characteristic of modern English for general purposes and demonstrated, in comparison with the language for special purposes, a lower productivity of types of single-root synonymy, representing the lexical specificity of English-language legal terms as a vocabulary of a language for special purposes.
Key words: language for special tools, English legal terminology, synonymy, semantics, structure, legal translation
