CC BY
85
УДК 94(47)
ЮРЧЕНКО Валерия Сергеевна Тюменский государственный университет г. Тюмень, Россия
РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ В СИСТЕМЕ МЕСТНЫХ ОРГАНОВ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ СЕВАСТОПОЛЯ В 1921-1925 гг.
В первой половине 1920-х гг. по всей стране проводилась политика «выдвиженчества» представителей рабоче-крестьянского класса на руководящие должности в советском государственном аппарате. Ее целью являлось продвижение в Советы людей, преданных новой власти и новым идеям. В данной статье на примере Севастополя показано, что этот подход привел к резкому увеличению количества малообразованных кадров среди депутатского корпуса. Так, в севастопольском горсовете до 60% депутатов имели только начальное образование. Это сказалось на деятельности отделов исполкома, где некомпетентные руководители были неспособны наладить работу. Дореволюционные квалифицированные кадры в основном занимали должности руководителей в технической сфере. Строгий отбор руководящего состава по партийной принадлежности и социальному происхождению стал одной из причин дефицита кадров в 1921-1925 гг. В результате наблюдалась частая смена руководства, что негативно сказывалось на деятельности Совета. В Севастополе в рассматриваемый период руководящий состав нередко формировался из пришлых элементов, что также отрицательно повлияло на процесс восстановления городского хозяйства. Но именно в первой половине 1920-х годов в городе началось формирование местной советской элиты.
Ключевые слова: Севастополь, Крымская АССР, новая экономическая политика, 1920-е годы, горсовет, исполком, президиум, руководящий состав, депутаты, выдвиженчество.
DOI: 10.17748/2075-9908-2017-9-1/1 -89-95
Valeriia S. IURCHENKO
Tyumen State University Tyumen, Russia
EXECUTIVE PERSONNEL IN A LOCAL SOVIET AUTHORITY SYSTEM IN SEVASTOPOL IN 1921-1925
During the first half of 1920s politics of promotion of workers and peasants to managing roles in Soviet state apparatus took place in a whole country. The aim of this politics was to promote persons who were loyal to new Soviet authority and new ideas. This article on the example of Sevastopol reveals that this approach leaded to dramatic increase of uneducated deputies in the city Council. In Sevastopol Council there were approximately 60% of deputies who had only elementary education. It had an impact on the activity of the departments of the executive committee where incompetent managers could not provide necessary workflow. Pre-revolutionary specialists were permitted to be managers only in the technical departments such as utilities. Belonging to Communist Party and proletarian origin had a crucial influence at selection of executive personnel. It became a reason of shortage of executive personnel in 1921-1925. As a result there was a frequent change of members of the Council, its executive committee and presidium. That situation reflected negatively on the city Council's activity. In Sevastopol the managing staff of the Council was often formed from the alien elements. It also influenced negatively on the process of recovery of city economy. However, 1920s was a period of forming of new Soviet elite in Sevastopol.
Keywords: Sevastopol, Crimean Autonomous Soviet Socialistic Republic, new economic policy, 1920-s, city council, executive committee, presidium, executive personnel, deputies, promotion
Февральская, Октябрьская революции и Гражданская война привели к мощнейшим социальным сдвигам на территории бывшей Российской империи. Вызвав волну неконтролируемой миграции населения, они во многом подорвали существовавшую до этого городскую и деревенскую иерархию, систему межклассовых и межгрупповых взаимодействий и саму структуру органов государственной власти. Этим процессам способствовали массовые поиски в годы смуты наиболее удачной организации как общегосударственных, так и региональных органов власти. К концу этого противостояния победила большевистская модель, где стержневым элементом стал аппарат Коммунистической партии. Но в связи с продвижением во власть представителей нового (пролетарского) привилегированного класса, у которого до революции не имелось какой-либо культуры управления государством, почти полностью были утеряны сложившиеся традиции.
Разновременное присоединение регионов к Советской России повлияло на длительность и характер процесса перехода к новым реалиям. Одной из последних областей, осуществивших этот переход, стал Крымский полуостров, где в ноябре 1920 г. закончилось организованное сопротивление Белого движения большевикам, поддержанное финансовой и военной помощью извне [1]. В судьбе Крыма начала 1920-х годов отразились все те противоречивые тенденции, которые были характерны для первых лет советского государственного строительства. Здесь особую остроту приобрели проблемы организации снабжения населения, экономической разрухи и голода. Помимо этого, полуостров, с одной стороны, являлся национальной окраиной, с другой, базой русского военно-морского флота. В данном исследовании фокус внимания перемещен на Севастополь. Позже он будет восстановлен как главная база Черноморского флота (ЧФ) и станет мощным оплотом сопротивления юга страны в период Великой Отечественной войны. В 1920-е годы город в полной мере разделил участь Советского государства, которому необходимо было возрождать страну после 7 лет жизни в условиях войны. В статье рассмотрен
лишь один из аспектов строительства нового государства - строительство аппарата новых органов власти, а именно: его руководящего состава как наследия Октябрьской революции.
Тема советской политической элиты 1920-х годов достаточно полно отображена в работах современных отечественных исследователей. Этой темой занимались Е.Г. Гимпельсон, В.Н. Гузаров, С.А. Павлюченков, Г.А. Трукан и др. [2]. Но их работы посвящены кадровому составу центральных органов власти. Региональная советская элита во многом остается малоизученной. В данной статье рассматривается руководящий состав севастопольского городского Совета.
В 1921-1925 гг. система Советов не смогла эволюционировать до подлинной народной демократии, сохранился бюрократический подход в управлении, созданный в годы Гражданской войны [3]. Поэтому ключевую роль в деятельности местного Совета стали играть исполком (и его президиум), члены которого возглавляли его отделы, и заведующие других структурных подразделений горсовета (при руководящей роли РКП (б)).
В севастопольском архиве хранятся личные дела руководителей местного госаппарата начиная с 1922 г. Они состоят из личного листка (анкеты), дополнения к нему с указанием должностных инструкций, автобиографии и характеристики. Автобиография того периода подразумевала вольное эссе с ответами на поставленные вопросы. В ней указывались сведения о социальном происхождении, жизни семьи до революции, ее материальном положении, образовании (самообразовании), службе, участии в революционной деятельности, общественной жизни, об арестах или каторге. Особый интерес среди этих документов вызывает характеристика, на которой ставился гриф «секретно». Она предполагала объективное оценивание руководителя, учитывая его склад характера, уровень образования, предыдущий опыт работы, желание проявить себя на службе, умение выстраивать взаимоотношения с подчиненными и начальством. Проанализировав несколько десятков характеристик, автор приходит к выводу, что происхождение руководителя, его участие в революционной деятельности или безразличие к таковой в большинстве случаев оказывали значительное влияние на итоговую оценку сотрудника (справляется или не справляется он с поставленными задачами). Наблюдается стремление придать характеристике негативный или позитивный оттенок, в зависимости от степени участия депутата или руководителя в дореволюционных органах власти, принадлежности к РКП (б) и т.д. [4].
При ознакомлении с личными делами руководящего состава и другими архивными документами выделяются несколько основных проблем, с которыми столкнулась новая власть. Прежде всего, это касается образовательного уровня и профессионального опыта в сфере муниципального управления. Так, около 60% депутатов горсовета имели только начальное образование [5] (высшее - 3-4%, среднее - 11%) [6]. Большая часть из них являлись выходцами из рабочей среды (40-45%) [7]. Такая ситуация сложилась вследствие политики выдвиженчества. Она проводилась в советском государстве еще со времен Гражданской войны, когда на должности в государственном аппарате через учетно-распределительные отделы назначались прежде всего преданные новой власти сотрудники. Деловые качества учитывались во вторую очередь [8].
Некоторые депутаты получили профессиональный опыт до окончания Гражданской войны. Однако он был отрывочным, сопряженным с военными действиями. Так, следует выделить А.М. Кондракова, председателя исполкома в 1924-1925 гг. Он прошел путь от председателя Чрезвычайной комиссии (ЧК) до руководителя уездного исполкома и члена обкома Коммунистической партии на Урале. До революции он был рабочим и получил начальное образование [9]. Секретарь исполкома А.И. Богочаров также происходил из рабочей среды и окончил только начальное училище. Член партии с 1917 г., он служил в Красной армии, а в 1920 г. заведовал ревкомом и собесом, пока не стал членом президиума Севастопольского исполкома [10].
Особо стоит выделить руководителей, которые начали свою профессиональную деятельность в Севастополе. Например, в 1923-1924 гг. председателем горсовета был И.А. Богданов, член РКП (б), слесарь по профессии, получивший до революции начальное образование. С началом Гражданской войны он вступил в ряды Красной армии и почти сразу после демобилизации был назначен на должность председателя городского Совета [11]. Заведующим отделом управления в 1922-1923 гг. являлся К.Ф. Карнаухов, также бывший красноармеец, который оказался на своей должности после окончания военной службы. Получивший начальное образование в г. Карасубазар Симферопольского уезда (ныне г. Белогорск Белогорского района), он вступил в ряды РСДРП (б) в начале революционных событий. На гражданском посту он побывал только в 1919 г. в период существования Крымской ССР. Она продержалась всего два месяца и все это время готовилась к новым военным действиям [12].
Уроженец Саратовской губернии П.И. Веселкин заведовал финансовым отделом в 1922-1923 гг. Бывший матрос и красноармеец, он получил образование в приходской школе. На
эту должность его назначили благодаря членству в РКП (б). Ему написали достаточно хорошую характеристику. Тем не менее фразы «слабые организаторские и административные способности», неготовность «к более ответственной работе» объясняют тот факт, что через год он был снят со своего поста и заменен более опытным работником [13].
В 1921-1923 гг. отделом здравоохранения заведовал И.И. Форштманов [14]. Он получил домашнее образование, вступил в РСДРП (б) в 1912 г. и служил комиссаром Красной армии на Северо-Западном и Юго-Западном фронтах [15]. Заведующим отделом социального обеспечения (собеса) в 1925 - начале 1926 г. был К.Л. Бакалинский, родившийся в г. Проскурове Подольской губернии. Он вступил в ряды РКП (б) по «Ленинскому призыву в партию» 1924 г. До своего назначения работал машинистом на Черноморском флоте (ЧФ), токарем по металлу на заводе Диберза в родном Проскурове и на заводе «Черномор» в Севастополе [16].
Более профессиональные кадры также продвигались на руководящие должности. Но четкие установки на подбор политически грамотных и абсолютно лояльных партии кадров, которые так или иначе проявили себя в революционной борьбе, были препятствием в этом процессе.
Так, А.А. Флодин, заведующий отделом народного образования (ОНО) в 1924-1925 гг. учился в МГУ (факультет физических и математических наук), но с последнего курса ушел в Московскую сельскохозяйственную академию и впоследствии работал педагогом. В РКП (б) вступил в 1918 г. С 1919 г. являлся членом союза учителей-интернационалистов. Опыт руководства получил еще в годы Гражданской войны: заведовал ОНО в Аткарске (Саратовская губерния), Саратове (заместитель ОНО), Астрахани и Курске. Тем не менее, его характеризовали как руководителя, не способного выстроить перспективную политику развития отдела и взаимодействие между подчиненными [17].
Лояльность к новой власти была главным критерием отбора в руководящий состав горсовета в 1921-1925 гг. Но пробелы в образовании и профессиональном опыте у большинства членов исполкома мало соотносились с задачами восстановления государства после периода войн и социальных потрясений. При этом у политики выдвиженчества были свои плюсы: создавалась видимость народного управления (так как большинство руководителей являлись выходцами из рабоче-крестьянской среды) и постепенно формировался слой новых, советских управленцев [18].
Дореволюционных специалистов допускали главным образом на должности в технической сфере. Исключение составляли первые месяцы после установления новой власти в Крыму, когда необходимо было наладить работу и войти в курс дела. Так, в Севастополе с ноября по декабрь 1920 г. практически весь состав Рабоче-крестьянской инспекции формировался из кадров госконтроля царских времен. А уже январе 1921 г. многие из них были арестованы [19].
Показательный пример привлечения старых специалистов на должности в Совете - отдел коммунального хозяйства (комхоз). Так, Ф.Э. Коккот, заведующий строительной секцией, окончил Киевский институт гражданских инженеров. С 1919 г. состоял на службе у Советской власти. Сначала работал в аппарате Совета народного хозяйства (СНХ) в Евпатории, затем был переведен в Севастополь, где начинал карьеру с должности инструктора, и вскоре был назначен заведующим. До революции получил обширный опыт работы: был городским архитектором Калуги, Тобольска и Астрахани [20]. Но он получил не самую лучшую характеристику, что делает понятным вердикт «на более ответственную должность не переводить».
Аналогичную характеристику получил А.М. Арнольд, заведующий финансовой частью общего отдела (сюда входили отдел народного образования, социального обеспечения, здравоохранения и коммунального хозяйства). Его критиковали за приверженность старым методам работы, отсутствие инициативы и опыта (!). Критику можно назвать беспочвенной, так как его стаж в данной отрасли превышал 30 лет. Получивший высшее образование, до революции он стал одним из директоров правления Одесского товарищества красок и лаков. С 1910 г. работал в Севастопольской городской управе по приглашению бывшего городского головы в качестве бухгалтера, затем занял место заведующего финансовым отделом (финотделом) управы [21].
Самым ярким представителем из дореволюционных специалистов, которые пошли на службу к Советской власти, стал М.А. Врангель (1886-1963), заведующий подотделом благоустройства комхоза, городской архитектор Севастополя в 1922-1938 гг. Он происходил из дворянского рода Врангелей. Михаил Александрович родился в Харьковской губернии. Среднее образование получил в Севастопольском реальном училище, высшее - в институте гражданских инженеров в Петербурге, работал в строительной отрасли с 1908 г. М.А. Врангель не принимал участия в революционной деятельности. Но, по его словам, большое влияние на его взгляды оказало пребывание в семейном имении Чоргун под Севастополем: «Жизнь в Чоргуне заставила меня давно отрицать право собственности на землю, и вот почему особенно сильно все мои мысли были направлены к техническому образованию». Работать в управленческой
сфере начал с декабря 1917 г. (в городской управе). Во время Гражданской войны безвыездно находился в Крыму. Несмотря на то, что он «понимал, что только [его] фамилия может быть роковой при уходе Врангеля», решил остаться на родине и служить новой власти. Уже в первой половине 1920-х годов он пишет свои первые работы по вопросам застройки Севастополя. Характеристика М.А. Врангеля является одной из самых положительных по итогам анализа личных дел депутатов горсовета. Для Советской власти того периода он оказался незаменимым и ценным работником: инициативный, добросовестный и грамотный руководитель [22]. Однако в 1938 г. его постигла участь многих старых специалистов: он был обвинен в принадлежности к бывшему дворянскому сословию и участии в антисоветской организации, за что был отправлен в ссылку [23].
Вследствие недостаточного образовательного уровня выдвиженцев встал вопрос дефицита кадров (особенно первые два-три года). В результате наблюдалась частая смена руководителей (их переброска как внутри местного Совета, так и в другие регионы).
В Крыму до создания Советов и некоторое время после руководящий состав формировался из пришлых партийных кадров и красноармейцев, которые воевали в составе Южного фронта. Такая ситуация сложилась из-за отсутствия достаточного партийного актива. В ноябре 1920 г. в Крыму насчитывалось всего несколько сотен большевиков [24].
Комиссия по делам Крыма отмечала, что «в огромном большинстве во главе всех провинциальных советских органов стоят комсомолисты, которым полезно посещать партшколы, а не управлять населением, им совершенно непонятным и неизвестным» [26]. На полуострове царила «атмосфера отчуждения и изолированности власти от местного населения». Также отмечалось, что «во всех главных советских учреждениях большинство ответственных работников люди приезжие, застрявшие здесь, отбившиеся от армий, с чисто армейским методом работы, невежественные и презрительно третирующие местное население, совершенно незнакомые с местными нуждами, условиями и характером населения и края». Новые руководители, не успев познакомиться с делом, перебрасывались на другие участки. Такая ситуация не способствовала налаживанию эффективной работы местного Совета [Там же].
Кроме пагубного влияния на дело государственного строительства, эта политика приводила к появлению случайных людей на руководящих должностях. Они пользовались сложившейся ситуацией для собственного обогащения. Например, некий Паршинцев, который вступил в РКП (б) с победой Красной армии и заведовал собесом в 1921 г., был пойман на краже государственного имущества. Почти ничего не выделяя иждивенцам собеса, на все вопросы просителей он отвечал, что «истинным гражданам нужно все терпеть», в отдельных случаях он прибегал к «демонстрации своей нищеты - разорванной нижней рубахи перед (...) семействами красноармейцев и инвалидов, и сотрудников (...)». Заведующим хозяйственной частью он назначил своего знакомого, который стал его пособником. Перед арестом Паршинцев успел вынести из своего кабинета все ценные вещи, взломал столы бухгалтерии и стал выписывать продукты и вещи по ордерным книгам [27].
В 1922 г. заведующим собесом был назначен Березовский, присланный из Крымского Совета народных комиссаров (СНК), который продолжил эту линию руководства. Он присваивал себе драгоценности живых и умерших иждивенцев собеса и монахов Херсонесского монастыря, где в то время располагался дом старости, а также казенное имущество и конфискованные вещи, направляемые в собес. В конце концов он был арестован, хотя долго «партком и исполком верили красивым словам Березовского и не принимали никаких мер для ликвидации всего того, что творилось в Собесе» [28].
Однако нельзя утверждать, что на руководящие должности назначались исключительно приезжие. С 1922 г. в исполком избирались и местные кадры. Но процесс формирования новой городской элиты шел медленно и постепенно [29]. Руководители из местного населения тоже использовали отсутствие налаженной связи с центром и остальной частью Крыма в своих личных интересах. Например, заведующий комхозом в 1922 г. Лучин делал ремонт своей 4-комнатной квартиры за счет средств отдела (ему помогал заведующий подотделом снабжения комхоза Шведов). В суточных сводках по Чрезвычайной комиссии говорилось, что он потратил на это сотню миллионов рублей [30].
Говоря о местных кадрах, нельзя обойти стороной вопросы национальной политики. Если в Городовых положениях 1870 г. и 1892 г. устанавливались ограничения в зависимости от принадлежности к той или иной конфессии [31; 32], то в данном случае значение имела именно национальная принадлежность. В Севастополе в первой половине 1920-х годов на повестке дня стоял вопрос о «татаризации» государственного аппарата. Это было связано с активным выступлением крымско-татарского народа за свою независимость в годы Гражданской войны и с национальной политикой государства в целом [33]. С одной стороны, это означало, что на
должность не всегда назначались более способные руководители, с другой, - такая политика помогала наладить диалог с сельским населением района, которое на 60% состояло из крымских татар. Для татар даже был зарезервирован целый ряд должностей: например, заведующий земельным отделом. Как правило, руководители-татары являлись уроженцами местных татарских деревень и ранее проявили себя в работе сельских исполкомов (сельисполкомов). Это были молодые люди в возрасте от 24 до 30 лет, получившие начальное образование и часто плохо изъяснявшиеся на русском языке. В качестве примера стоит привести несколько выдержек из анкет.
В 1923 г. заведующим земельным отделом стал татарин Мустафа Абдула, уроженец дер. Байдары, до установления Советской власти в Крыму держал свое хозяйство. Начиная с ноября 1920 г., четыре месяца был начальником милиции в Байдарах. В 1921-1922 гг. - председателем Балаклавского ревкома, в 1922-1923 гг. - председателем Байдарского сельисполкома [34]. Его сменил Умеров Сеит Ягья, который окончил четыре класса татарского начального училища. Вступил в РКП (б) в 1921 г. С 1 февраля 1921 г. по 1 января 1922 г. работал инструктором в районной ячейке РКП (б) в Карасубазаре, в 1922 г. - председателем Карасубазарского районного комитета взаимопомощи. Затем был назначен начальником милиции Карасубазара, секретарем Бахчисарайского райисполкома (РИКа), ответственным секретарем Бахчисарайского райкома РКП (б) [35].
Салядин Бариев, уроженец дер. Уркуста (ныне с. Передовое Балаклавского района города федерального значения Севастополя), кандидат в члены РКП (б), стал заместителем заведующего финотделом в 1924 г. Он окончил сельскую школу, начал работать делопроизводителем с 1920 г., до этого два года являлся приказчиком в Байдарском кооперативе, затем секретарем сельисполкома в Байдарах, членом Балаклавского РИКа [36].
Анализ документов показывает, что они мало проявили себя на советской службе. Это справедливо и для многих других руководителей местных органов власти. Из-за отсутствия должного образования и времени для того, чтобы наладить работу в своем отделе, им не удалось оставить яркий след в истории города.
Таким образом, Октябрьская революция коренным образом повлияла на структуру и состав руководства местных органов власти. Ориентация на политически лояльные кандидатуры и политика выдвиженчества породили нездоровые явления при создании советского государственного аппарата. Частая смена работников руководящего состава, которые нередко назначались из пришлого элемента, ослабляла чувство ответственности. Но вместе с тем обозначилась и другая тенденция: формирование класса новых, советских управленцев и зарождение слоя новой местной элиты.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Карпов Н.Д. Трагедия белого Юга. 1920 год. Военные тайны 20 века. - М.: Вече, 2005. - С. 295, 299, 301.
2. Гимпельсон Е.Г. Советские управленцы. 20-е годы (Руководящие кадры государственного аппарата СССР).- М.: Изд-во ИРИ РАН, 2001. - 226 с.; Гузаров В.Н. Партийный аппарат Российской коммунистической партии большевиков: 1917-1925 гг. - Томск: Изд-во ТомГУ, 2007. - 390 с.; Павлюченков С.А. «Орден меченосцев»: Партия и власть после революции. 1917-1929 гг. - М., 2008. - 463 с.; Трукан Г.А. Путь к тоталитаризму 1917-1929 гг. - М.: Наука, 1994. - 167 с.
3. Маяк Коммуны. - 1925. - 18 апреля. - С. 3.
4. Государственное казенное учреждение «Архив города Севастополя» (далее - ГКУ АГС). Ф. Р-420. Оп. 7. Д. 3. Л. 2, 7, 37.
5. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 7. Д. 6. Л. 78.
6. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 1. Д. 252. Л. 43
7. Маяк Коммуны. - 1924. - 5 октября. - С. 4.
8. Соколова Ф.Х. Выдвиженчество как источник формирования интеллигенции Европейского Севера России в 1920-е годы. [Электронный ресурс] - 11Р1_: http://cyberleninka.ru/article/n/vydvizhenchestvo-kak-istochnik-formirovaniya-intelligentsii-evropeyskogo-severa-rossii-v-1920-e-gody (дата обращения: 22.12.2016).
9. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 1. Д. 281. Л. 2, 33.
10. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 2. Д. 43. Л. 2.
11. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 1. Д. 131. Л. 4, 12.
12. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 2. Д. 6. Л. 1, 9.
13. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 2. Д. 48. Л. 2, 6.
14. Маяк Коммуны. - 1923. - 4 декабря. - С. 3.
15. Государственный архив Республики Крым (далее - ГАРК). Ф. Р-558. Оп. 3. Д. 337. Л. 1.
16. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 2. Д. 195. Л. 14, 17.
17. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 2. Д. 162. Л. 4, 6-8.
18. Коржихина Т.П. Советское государство и его учреждения: ноябрь 1917 г. - декабрь 1991 г. - М.: Изд-во РГГУ, 1995. - С. 19, 26.
19. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 3. Д. 33. Л. 19.
20. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 2. Д. 95. Л. 2, 5.
21. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 2. Д. 34. Л. 4-8.
22. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 2. Д. 52. Л. 1, 3-5.
23. Островская И.В. «Дело общественного благоустройства». Об архитекторе Михаиле Александровиче Врангеле (1886-1963). [Электронный ресурс] - URL: http://www.mosjour.ru/index.php?id=2196. (дата обращения: 22.12. 2016).
24. Государственный архив Российской Федерации (далее - ГА РФ). Ф. Р-1247. Оп. 1. Д. 43. Л. 58, 338.
25. ГА РФ. Ф. Р -1247. Оп. 1. Д. 16. Л. 2, 6.
26. ГКУ АГС. Ф. Р-79. Оп. 1. Д. 33. Л. 18.
27. ГАРК. Ф. Р-558. Оп. 5. Д. 11. Л. 244, 284, 310, 331.
28. Дж. М. Истер. Советское государственное строительство. Система личных связей и самоидентификация в Советской России. - М.: РОССПЭН, 2010. - С. 25.
29. Городовое положение 1870 г. [Электронный ресурс] - URL: http://www.hrono.ru/dokum/1800dok/18700616.php (дата обращения: 22.12.2016).
30. Городовое положение 1892 г. [Электронный ресурс] - URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/grd1892.htm (дата обращения: 22.12.2016).
31. Никульшина Е.А. Национальное представительство в местных органах власти автономных республик и областей РСФСР в 1920-е годы: автореф. дисс...канд. ист. наук. [Электронный ресурс] - URL: http://dlib.rsl.ru/viewer/01002768403#?page=1 (дата обращения: 22.12.2016).
32. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп 2 Д. 124. Л. 1-2, 5.
33. ГКУ АГС. Ф. Р-420. Оп. 2. Д. 16. Л. 1, 3, 6.
34. ГКУ АГС, Ф. Р-420. Оп. 2. Д. 37. Л. 4, 7, 11.
REFERENCES
1. Karpov N.D. Tragediya belogo Yuga. 1920 god. Voenniye tayny 20 veka [Tragedy of White South. 1920. Military secrets of 20 century]. Moscow: Veche Publ., 2005. p. 295, 299, 301. (in Russ.).
2. Gimpelson E.G. Sovetskiye upravlentsy. 20-e gody (Rukovodyashchiye kadry gosudarstvennogo apparata SSR) [Soviet government officials. 20s (Managerial personnel of state apparatus of USSR)]. Moscow: IRI RAN Publ., 2001. 226 p.; Guzarov V.N. Partiyny apparat Rossiyskoy kommunisticheskoy partii bol'shevikov: 1917-1925 gg. [Party apparatus of Russian Communist Party of Bolsheviks: 1917-1925]. Tomsk: TomGU Publ., 2007. 390 p. Pavlyuchenkov S. A. "Orden mechenostsev": Partya i vlast' posle revolutsii. 1917-1929 gg. ["Order of the Sword": party and authority after Revolution. 1917-1929]. Moscow, 2008. 463 p.; Trukan G.A. Put' k totalitarizmu 1917-1929 gg. [Way to totalitarism 1917-1929]. Moscow: Nauka Publ. 1994. 167 p. (in Russ.).
3. Mayak Kommuny [Commune Leading Light]. 18th April 1925. p.3.(in Russ.).
4. Gosudarstennoe kazennoe uchrezhdeniye "Arkhiv goroda Sevastpolya" (GKU AGS) [State institution "Sevastopol city archive"] F. R-420. Op. 7. D. 3. L. 2, 7, 37. (in Russ.)
5. GKU AGS. F. R-420. Op. 7. D. 6. L. 78. (in Russ.).
6. GKU AGS. F. R-420. Op. 1. D. 252. L. 43. (in Russ.).
7. Mayak Kommuny [Commune Leading Light]. 5th October 1924. p. 4. (in Russ.).
8. Sokolova F.H. Vydvizhenchestvo kak istochnik formirovaniya intelligentsia Evropeiskogo Severa Rossii v 1920-e gody [Promotion to administrative posts as a source of Soviet intelligentsia forming in the European North of Russia in the 1920s]. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/vydvizhenchestvo-kak-istochnik-formirovaniya-intelligentsii-evropeyskogo-severa-rossii-v-1920-e-gody (accessed: 22.12.2016). (in Russ.).
9. GKU AGS. F. R-420. Op. 1. D. 281. L. 2, 33. (in Russ.).
10. GKU AGS. F. R-420. Op. 2. D. 243. L. 2. (in Russ.).
11. GKU AGS. F. R-420. Op. 1. D. 131. L. 4, 12. (in Russ.).
12. GKU AGS. F. R-420. Op. 2. D. 6. L. 1, 9. (in Russ.).
13. GKU AGS. F. R-420. Op. 2. D. 48. L. 2, 6. (in Russ.).
14. Mayak Kommuny [Commune Leading Light]. 4th December 1923. p. 3. (in Russ.)
15. Gosudarstvenny arkhiv Respubliki Krym (GARK) [State archive of the Republic of Crimea]. F. R-558. Op. 3. D. 337. L. 1. (in Russ.).
16. GKU AGS. F. R-420. Op. 2. D. 195. L. 14, 17. (in Russ.)
17. GKU AGS. F. R-420. Op. 2. D. 162. L. 4, 6-8.(in Russ.)
18. Korzhihina T.P. Sovetskoye gosudarstvo i ego uchrezhdeniya: noyabr' 1917 g.-dekabr' 1991 g. [Soviet state and its institutions: Novemner 1917 - December 1991]. Moscow: RGGU Publ., 1995. p. 19, 26. (in Russ.).
19. GKU AGS. F. R-420. Op. 3. D. 33. L. 19. (in Russ.).
20. GKU AGS. F. R-420. Op.2. D. 95. L. 2,5. (in Russ.).
21. GKU AGS. F. R-420. Op. 2. D. 34. L. 4-8. (in Russ.).
22. GKU AGS. F. R-420. Op. 2. D. 52. L. 1, 3-5. (in Russ.).
23. Ostrovskaya I. V. "Delo obshchestvennogo blagoustrystva". Ob arkhitectore Mikhaile Aleksandroviche Vrangele (18861963) ["Social improvement". About architect Mikhail Aleksandrovich Vrangel (1866-1963)]. URL: http://www.mosjour.ru/index.php?id=2196. (accessed: 22.12. 2016). (in Russ.).
24. Gosudarstvenny arkhiv Rossisskoy Federatsii (GA RF) [State archive of Russian Federation]. F. R-1247. Op. 1. D. 43. L. 58, 338. (in Russ.).
25. GA RF. F. R-1247. Op. 1. D. 16. L. 2, 6. (in Russ.).
26. GKU AGS. F. R-79. Op. 1. D. 33. L. 18. (in Russ.).
27. GARK. F. R-558. Op. 5. D. 11. L. 244,284, 310, 331. (in Russ.).
28. G. M. Ister. Sovetsloye gosudarstvennoye stroitel'stvo. Sistema lichnykh svyazey i samoidentifikatsiya v Sovetskoy Rossii. [Soviet state building. System of personal connections and personal identity in Soviet Russia]. Moscow, ROSSPEN Publ., 2010. p. 25. (in Russ.).
29. Gorodovoye Polozheniye 1870 [City Statute 1870]. URL: http://www.hrono.ru/dokum/1800dok/18700616.php (accessed 22.12.2016). (in Russ.).
30. Gorodovoye Polozheniye 1892 [City Statute 1892]. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/grd1892.htm (accessed: 22.12.2016). (in Russ.).
31. Nikul'shina E.A. Natsional'noye predstavitel'stvo v mestnykh organakh vlasti avtonomnykh respublik I oblastey RSFSR b 1920-e gody: avoreferat diss. k.i.n. [National representation in local authorities of autonomous republics and regions of RSFSR in 1920s. Abstract of thesis cand. of his.sci]. URL: http://dlib.rsl.ru/viewer/01002768403#?page=1 (accessed: 22.12.2016). (in Russ.).
32. GKU AGS. F. R-420. Op. 2. D. 124. L. 1-2, 5. (in Russ.).
33. GKU AGS. F. R-420. Op. 2. D. 160. L. 1, 3, 6. (in Russ.).
34. GKU AGS. F. R-420. Op. 2. D. 37. L. 4, 7, 11. (in Russ.).
Информация об авторе
Юрченко Валерия Сергеевна, аспирант, кафедра отечественной истории, исторический факультет,
Тюменский государственный университет,
г. Тюмень, Россия
Получена: 27,12,2016
Для цитирования статьи: Юрченко В.С., Руководящий состав в системе местных органов советской власти Севастополя в 1921-1925 гг. Историческая и социально-образовательная мысль. 2017. Том. 9. № 1. Часть 1. с. 89-95. doi: 10.17748/2075-9908-2017-9-1/1 -89-95.
Information about the author
Valeriia S. lurchenko, Postgraduate Student, Department of Russian History, Faculty of History, Tyumen State University,
Tyumen, Russia [email protected]
Received: 27,12,2016
For article citation: lurchenko, V. S., Executive personnel in a local soviet authority system in Sevastopol in 1921-1925. Istoricheskaya i sotsi-al'no-obrazovatelnaya mys'l = Historical and Social Educational Idea. 2017. Vol . 9. no. 1. Part. 1. Pp. 89-95.
doi: 10.17748/2075-9908-2017-9-1/1-89-95. (in Russian)
