CC BY
208
УДК 94(470)"19..."
Сильянов максим Балерьевич
Череповецкий государственный университет [email protected]
РОССИЙСКО-ФРАНЦУЗСКОЕ СБЛИЖЕНИЕ КОНЦА XIX БЕКА Б ЗЕРКАЛЕ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ: ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ ОЦЕНКИ
В статье прослеживается эволюция взглядов отечественных исследователей на роль общественного мнения в российско-французском сближении конца Х1Х в. Данная тема рассматривалась в контексте истории общественной мысли и истории внешней политики. Выделены три периода в изучении темы: дореволюционный, советский (с 1918 г. до середины 1950-х гг.) и последний этап, начавшийся с середины 1950-х гг. и продолжающийся по сегодняшний день. Первый этап опирался на публицистику и освещал реакцию общества на отдельные внешнеполитические события. На втором этапе появились общие и специальные исследования, написанные на основе дипломатической документации и многочисленных мемуаров. Однако историки больше внимания уделяли проблемам международных взаимоотношений двух стран, нежели реакции общественного мнения. Лишь на последнем этапе появились первые специализированные работы, рассматривающие общественное мнение как немаловажный элемент дипломатических взаимоотношений. Основное внимание в статье уделено трудам А.З. Манфреда, В.М. Хев-ролиной, И.С. Рыбачёнок, С.В. Оболенской и др. Показаны достижения отечественных историков в изучении роли общественного мнения в российско-французском сближении.
Ключевые слова: историография, внешнеполитическая мысль, русско-французский союз, общественное мнение, публицистика, карикатура, имагология.
Во второй половине XIX в. в российском общественном мнении широко дискутировались проблемы международной политики России, что было связано с возрастающей ролью периодической печати. После Крымской войны в России стало возможным открыто высказываться о внешнеполитических делах, в том числе и в прессе. Именно периодические издания того времени стали главными выразителями общественного мнения. В последней четверти XIX в. поводом для обсуждения стал вопрос о поиске Россией новых союзников. Постепенно как в высших эшелонах власти, так и в обществе укреплялась мысль о пользе российско-французского сближения. В связи с этим возникает вопрос о роли общественного мнения в процессе переориентации внешнеполитического курса России. В данной статье рассматривается позиция отечественной исторической науки по вопросу о роли общественного мнения в российско-французском сближении. В научном плане данная тематика находится на стыке двух областей исторической науки - истории общественной мысли и истории внешней политики. Подобный дуализм определяет особенность историографической базы исследуемой темы.
И.С. Рыбачёнок выделяет три этапа изучения проблем российско-французского сближения. Первый этап охватывает период с середины 80-х годов XIX в. до 1918 г., когда историография создавалась одновременно с историей и базировались на доступной современникам информации. Второй этап: 1918 г. - середина 50-х г. XX в., когда появились общие исследования, написанные на основе дипломатической документации и многочисленных мемуаров. Заключительный этап: середина 50-х годов XX в. - по сегодняшний день. В этот период происходит значительное расширение источ-
никовой базы, что вызвало появление специальных исследований по конкретным аспектам проблемы взаимоотношений России и Франции во второй половине XIX в. [10, с. 128-129]. Подобная периодизация подходит и для исследований, посвящённых восприятию общественным мнением российско-французского сближения.
Первый этап опирался на публицистику, освещавшую отдельные сюжеты, связанные с внешней политикой страны: взаимные визиты эскадр в 1891 и 1893 гг.; роль прессы в упрочнении двухсторонних отношений между Россией и Францией и т. д. Так, ещё в 1870 г. «Московские ведомости» опубликовали анонимную брошюру «Нынешний политический тупик» о необходимости союза России и Франции. Говоря о причинах сближения, автор подчёркивал отсутствие противоречий между странами в Восточном вопросе: «Интересы на Востоке не находятся ни в малейшем антагонизме с интересом Франции» [2, с. 94]. В последующем на этом будут акцентировать своё внимание советские и российские историки: М.Ю. Золотухин, А.З. Манфред, Н.С. Киняпина, И.С. Рыбачёнок и др.
Особое внимание в исследованиях уделялось деятельности М.Н. Каткова, ставшего главным идеологом профранцузской ориентации во внешней политике. Его выступления имели значительный вес в общественном мнении, а его газета «Московские ведомости» была одним из крупнейших печатных органов страны. В отличие от многих публицистов, М.Н. Катков открыто высказывал свою позицию по вопросам внешней политики. Подобная деятельность не обществом, более того, его выступления приобрели европейскую известность.
Первые работы, посвященные М.Н. Каткову, были написаны вскоре после его смерти. Это книги Н.А. Любимова и Р.И. Сементковского, в которых
© Сильянов М.В., 2017
Вестник КГУ № 4. 2017
41
показано становление М.Н. Каткова как публициста и редактора крупных изданий, его колоссальная роль в формировании общественного мнения. Если в первой работе основной упор был сделан на период Польского восстания (1863 г.), то вторая акцентирует внимание на эволюции внешнеполитических взглядов в целом. Главный вывод Р.И. Се-ментковского заключался в непоследовательности взглядов М.Н. Каткова: «Его симпатии к Пруссии и Франции постоянно колеблются. Он никакой самостоятельной политики в этом отношении не придерживается и только как бы ощупью комментирует шаги нашей дипломатии» [11, с. 65]. Окончательная трансформация взглядов Каткова, по мнению Сементковского, произошла во второй половине 1885 г., когда после болгарского переворота он из сторонника князя Бисмарка превратился в его антагониста. Схожей точки зрения придерживались С. Неведенский (С.Г. Щегловитов) и С.С. Татищев, отмечавшие непоследовательность взглядов Каткова на внешнеполитические вопросы. Так, по мнению Неведенского, причина симпатии публициста к Германии в начале 80-х гг. XIX в. объяснялась влиянием революционного движения в России. Однако уже с лета 1886 г. происходит изменение взглядов Каткова в сторону Франции, что было связано с Восточным вопросом [5, с. 410].
Профессиональная дореволюционная историография лишь косвенно затрагивала вопрос о роли общественного мнения в сближении России и Франции. Выдающуюся роль в изучении российско-французских отношений сыграл Е.В. Тарле, который в своих работах касался отдельных аспектов данной тематики. В частности, он рассмотрел деятельность генерала М.Д. Скобелева, который еще в 1881-1882 гг. вёл агитацию в пользу франко-русского союза. По мнению историка, его антинемецкие речи были довольно характерными для внутриполитических настроений тогдашней России [12, т. 11, с. 615]. В дальнейшем сюжет, касающийся деятельности известного русского генерала, изучался советским историком А.З. Манфредом.
В целом для дореволюционного этапа характерны не столько научные, сколько историко-пу-блицистические работы, что вполне закономерно, поскольку сам жанр предполагает обращение к актуальным проблемам и событиям. Подобные работы страдали отсутствием документальных источников, а их выводы зачастую строились на субъективных оценках прессы и современников. На это сетовали и сами авторы. «Не без грусти и сожаления вынуждены мы заметить, что за отсутствием всяких официальных сообщений нашего правительства о ходе внешних дел, нам не остаётся ничего другого, как почерпывать сведения о них из иностранных источников» [13, с. 37], - констатировал С.С. Татищев. В то же время многие предположения оказались верными, как, например,
оценки в прессе взаимосвязи Болгарского кризиса с ухудшением отношений с Германией. Некоторые из работ не потеряли своего значения и в настоящее время.
Дальнейшее развитие темы взаимоотношений России и Франции в конце XIX в. нашло отражение в советской исторической науке. Тема роли общественного мнения в российско-французском сближении находилась на втором плане. Историки, как правило, ограничивались в оценке событий ссылками на прессу или обращали внимание на отдельные сюжеты. Как верно подметила В.М. Хев-ролина, историки внешней политики рассматривали позицию общественного мнения попутно, в придачу к основной внешнеполитической проблеме [15, с. 7].
Одной из первых работ, косвенно затрагивающих проблему восприятия обществом отношений России и Франции, стала монография М.Н. Покровского «Дипломатия и войны в царской России XIX в.» [8]. В ней советский историк раскрыл эпизод, связанный с визитами французских и российских моряков в Кронштадт и Тулон, которые вызвали в обеих странах небывалый общественный отклик. Особенно ярким проявлением дружбы к Франции, по его мнению, было явное сочувствие русской публики к «Марсельезе». Также Покровский подчеркнул небывалую политическую значимость «Дела Гартмана» [8, с. 317-318]. Именно это событие, по мнению М.Н. Покровского, вызвало симпатию и сочувствие не только у Александра III и его окружения, но и в целом консервативно настроенной общественности.
Дальнейшее развитие исследований связано с именем академика В.М. Хвостова, обратившего внимание на волну антигерманских настроений в русском обществе, связанную с франко-прусской войной и чередой франко-германских кризисов. Военные успехи Пруссии породили в обществе волну антинемецких настроений и сопереживание Франции. В дальнейшем во времена франко-германских кризисов подобная тенденция не раз будет проявляться в российском обществе. Хвостов также рассмотрел роль Восточного вопроса в переориентации внешней политики России. По его мнению, неудачи царского правительства в решении этой проблемы стали одним из поводов создания общественной оппозиции, развязавшей открытую кампанию против политики правительства [14, с. 220].
Важное место В.М. Хвостов отводил деятельности М.Н. Каткова, подчеркивая, как и в дореволюционной историографии, непостоянство в его взглядах. Только с 1886 г. Катков выступил в качестве решительного противника германской ориентации русской политики и начал борьбу против министра иностранных дел Н.К. Гирса. Причины антигерманской агитации Каткова советской историк видел в сугубо экономических аспектах. «Под-
нятая Катковым кампания против немецкой ориентации русской внешней политики имела своей целью побудить царское правительство покончить с приспособлением русской таможенной политики к интересам Германии», - подчёркивал советский исследователь [14, с. 221]. Подобный экономический детерминизм был характерен для большинства советских историков.
Заметное развитие тема российско-французского сближения получила в исследованиях А.З. Ман-фреда, ставшего верным последователем и продолжателем Тарле. Большинство его работ написано на широкой источниковой базе, включавшей в себя русские и французские газеты и журналы, мемуары, дневники и переписку видных политиков. Как и большинство отечественных исследователей, главную причину сближения России и Франции Манфред видел в сложившейся после 1871 г. международной расстановке сил [4, с. 25].
А.З. Манфред впервые показал немаловажную роль закулисной, неофициальной дипломатии в налаживании российско-французских отношений. В качестве примера он привёл деятельность салона княгини Е.Э. Трубецкой. [4, с. 93]. Подобно своему учителю, А.З. Манфред рассмотрел антинемецкую пропаганду генерала М.Д. Скобелева. По его мнению, позиция известного генерала политических последствий не имела. Более того, выступления Скобелева вызвали в Петербурге как в «правящих сферах», так и в близких к ним славянофильских кругах смятение и переполох [4, с. 306].
Как и предшествующие авторы, исследователь обратил внимание на деятельность М.Н. Каткова. В качестве главной причины антигерманской агитации Манфред называл экономические интересы российской буржуазии, подчёркивая при этом неоднозначную роль подобной деятельности Каткова. С одной стороны, выступления Каткова имели определённое значение, его голос был авторитетом «для протекционистских и реакционно-националистических кругов вообще, в силу этого к нему прислушивался и царь» [4, с. 393]. С другой стороны, его агитация против Германии и за сближение с Францией не определяла политики правительства. В итоге, по мнению Манфреда, подобные выступления были одним из элементов, оказавших влияние на внешнюю политику. Рассмотрел историк и позицию других периодических изданий, большинство из которых поддерживали позицию Каткова, однако в них существовали некоторые разночтения. С одной стороны, газеты «Новости», «Русские ведомости», «Санкт-Петербургские ведомости» выступали за союз с Францией, так как, по их мнению, Союз трёх императоров исчерпал себя. Другая часть изданий, позицию которой выражал «Вестник Европы», выступала за сохранение сотрудничества как с Францией (без намёков на союз), так и с Германией. В первом случае, по мне-
нию Манфреда, главной причиной была симпатия к буржуазному республиканизму, во втором - антипротекционистская позиция издания [4, с. 388-390]. Позднее иную точку зрения займёт В.М. Хевроли-на, которая показала, что все либеральные издания выступали за свободу торговли и все, в том числе и «Вестник Европы», сочувствовали республиканизму. Хевролина пришла к выводу, что главной причиной позиции «Вестника Европы» стала боязнь франко-германской войны [15, с. 263].
Таким образом, на втором этапе изучения российско-французских отношений большинство работ было сконцентрировано на дипломатической составляющей сближения двух стран. Общественное мнение рассматривалось попутно с основной внешнеполитической канвой. Отметим широкое использование периодической печати как одного из важнейших источников. Как и в предшествующий период, исследователей привлекла борьба М.Н. Каткова за смену внешнеполитической ориентации страны в 80-е гг. XIX в.
Главной особенностью третьего историографического этапа, начавшегося в середине 1950-х гг., явилось появление специальных исследований, посвящённых различным аспектам сближения России и Франции, в том числе и проблеме интерпретации внешней политики страны через призму общественного мнения.
Появляются первые работы, посвящённые восприятию российским обществом итогов франко-прусской войны. В конце 70-х г. XX в. с разницей в год выходят монографии С.В. Оболенской [6] и Л.М. Шнеерсона. Оба автора сходятся во мнении, что успехи прусской армии вызвали волну беспокойства в российском общественном мнении. Подобная позиция общества резко контрастировала с мнением правящих кругов и лично Александра II. С.В. Оболенская показала различия в позициях общества и правительства: почти всё русское общество, включая и крайне правые круги, находилось в оппозиции царскому курсу [6, с. 63]. К теме отношения российского общества к франко-прусской войне обращаются и современные исследователи. Так, А.В. Ладыгин отметил ведущую роль периодических изданий в деле внедрения пропагандистских штампов в массовое сознание: «При формировании штампов-образов в отношении Франции и Германии господствующим были рациональные мотивы, основанные на утверждении примата национальных интересов России» [3, с. 151]. Отечественные издания, по его мнению, уже в это время активизировали свои усилия в попытках влиять на выработку внешнеполитического курса страны.
В связи с распадом СССР произошёл отход от марксистко-ленинской методологии, что привело к новому подходу в изучении темы. Как следствие этого процесса - большее внимание стало уделяться социальному восприятию внешней политики
Вестник КГУ № 4. 2017
43
и дипломатии. Показательным является проведение весной 1994 г. в Москве международного коллоквиума, посвященного 100-летию российско-французского союза. Если в первый день работы коллоквиума в основном обсуждали истоки и природу российско-французского союза, то во второй день заседания рассматривали проблемы отношения общественного мнения к союзу двух стран [7, с. 374]. Особый интерес представляет доклад С.В. Оболенской, в котором сделан вывод о том, что общественное мнение «сыграло немалую роль в воспитании в России дружеских чувств к Франции и французском народу» [6, с. 170]. При этом эволюция отношения к Франции, по мнению историка, протекала по-разному в либерально-демократическом и придворно-правительственном лагерях Российской империи.
Интерес в исторической науке стали вызвать специфические виды источников, на которые ранее исследователи не обращали внимания. Оживлённый интерес на коллоквиуме вызвало выступление И.С. Рыбачёнок с темой «Русско-французский союз в тостах». Внимательно изучив официальные контакты между Россией и Францией, она обосновала необходимость привлечения в арсенал историка международных отношений и истории дипломатии принципиально новых источников. Схожую точку зрения отстаивал Ю.В. Басенко, по мнению которого подобные источники ценны не только тем, что содержат событийную канву, но и передают атмосферу дружелюбия, царившую в то время [1, с. 180]. Ещё один специфический тип источников, на который обратила внимания И.С. Рыбачёнок, была карикатура: «Для историка, изучающего международные отношения, карикатура интересна тем, что, являясь "жаргоном улиц" и злобой дня, самым ярким образом отображает массовое сознание» [10, с. 235].
Знаковым событием стал выход в 1999 г. монографии В.М. Хевролиной «Власть и общество. Борьба России по вопросам внешней политики. 1878-1894 гг.» [15], в которой впервые была предпринята попытка проанализировать внешнеполитическую мысль общества последней четверти XIX в. Особое место в исследовании уделено российско-французским отношениям. Характеризуя роль общества в обсуждении внешней политики, автор выразила точку зрения, схожую с мнением, высказанным ещё С.С. Татищевым. По большому счёту, русское общество ещё не было готово оказывать серьёзное влияние на политику правительства, но настрой и психология общества имели значение, и правительство вынуждено было с ними считаться [15, с. 313]. В.М. Хевролина подробно рассмотрела внешнеполитические взгляды М.Н. Каткова. Продолжая традицию дореволюционной историографии, она подчеркнула его непостоянство [15, с. 27]. Причины подобной метаморфозы она ви-
дит не в экономических осложнениях между Россией и Германией, а в восточном кризисе. Союз же с Францией, по Каткову, способствовал укреплению положения России в Европе. Говоря о значение агитации, Хевролина отдаёт должное публицисту, который, несмотря на поражение в борьбе за переориентацию внешнеполитического курса, стал выразителем мнения значительной части российского общества [15, с. 40].
В целом касаясь общественного мнения, автор приходит к выводу, что либеральная часть общества была более сдержанной в отношении российско-французского союза. Если для консерваторов Франция была противовесом Германии в Европе, то для либералов Франция оставалось страной европейского прогресса [16, с. 49]. Подобную мысль высказывал ещё А.З. Манфред. Однако Хевроли-на обратила внимание на то, что часть либералов подвергала критике французскую парламентскую систему, а уже позднее беспокойство у либералов вызывала финансовая зависимость России от Франции. В итоге историк приходит к интересному выводу: либеральный лагерь во второй половине XIX в. не выдвинул самостоятельной внешнеполитической программы, а в основном поддерживал правительственную политику, возражая только против отдельных крайностей [15, с. 332-333].
В настоящее время тема российско-французского сближения продолжает привлекать внимание профессиональных историков, на что указывают ряд диссертаций (Д.С. Брыков, Е.Г. Костриков и др.). Важнейшая тенденция современной исторической науки связана с изучением этнического самосознания российского общества, формирования образов «своего» и «чужого» в рамках имагологии и военно-исторической антропологии.
Таким образом, в отечественной историографии получили отражение следующие аспекты роли общественного мнения в становлении русско-французского союза: противостояние власти и общества по вопросам внешней политики; роль отечественного общественного мнения в переориентации внешней политики; взаимосвязь внешнеполитических событий и реакции общества. Тема взаимосвязи внешней политики и общественного мнения рассматривалась на различных этапах изучения по-разному: если до середины 1950-х гг. вопрос поднимался попутно с основными внешнеполитическими событиями, то уже позднее (особенно в последние десятилетия) появились специальные исследования, посвящённые реакции общественного мнения (в частности, прессы) на те или иные внешнеполитические события, в том числе на переориентацию российской внешней политики в последней четверти XIX в. Тем не менее в рассматриваемой теме остаётся немало нерешенных проблем, важнейшая из которых - дальнейшая эволюция взглядов общества на франко-русский
союз под влиянием дела Дрейфуса, Русско-японской войны и Первой российской революции.
Библиографический список
1. Басенко Ю.В. К истории визита русской эскадры во Францию в 1893 г. // Россия и Франция. XVIII-XX века. - М.: Наука, 1995. - Вып. 1. -C. 178-195.
2. Катков М.Н. Собрания передовых статей Московских ведомостей. 1870 год. - М.: Типография Б.Н. Чичерина, 1897. - 812 с.
3. Ладыгин А.В. Отношение к странам-участницам франко-прусской войны в русской публицистике // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер.: История России. - 2009. -№ 2. - С. 144-152.
4. Манфред А.З. Внешняя политика Франции 1871-1891. - М.: АН СССР, 1952. - 587 с.
5. Неведенский С. Катков и его время. - СПб.: Типография А.С. Суворина, 1888. - 582 с.
6. Оболенская С.В. Русско-французский союз и русское общество // Россия и Франция. XVIII-XX века. - М.: Наука, 1998. - Вып. 2. - C. 165-171.
7. Петров П. Коллоквиум «Новый взгляд на русско-французский союз 1891-1893 гг.» // Новая и новейшая история. - 1994. - № 4/5. - C. 374-375.
8. Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. - М.: Красная новь, 1923. - 392 с.
9. Рыбачёнок И.С. Русско-французский союз конца XIX века в политической карикатуре // Россия и Франция. XVШ-XX века. - Вып. 7. - С. 213235.
10. Рыбачёнок И.С. Русско-французский союз: сто лет изучения // Россия и Франция. XVIII-XX века. - 1995. - Вып. 1. - С. 128-151.
11. Сементковский Р.И. М.Н. Катков его жизнь и публицистическая деятельность. - СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1891. - 82 с.
12. Тарле Е.В. Сочинения / под ред. А.С. Еру-салимского. - М.: Академия наук СССР, 1961. -Т. 11. - 883 с.
13. Татищев С.С. Дипломатические беседы о внешней политике России: Год второй. 1890. -СПб.: Типография А.С. Суворина, 1898. - 175 с.
14. Хвостов В.М. Проблемы истории внешней политики России и международных отношений. -М.: Наука, 1977. - 402 с.
15. Хевролина В.М. Власть и общество. Борьба России по вопросам внешней политики. 18781894 гг. - М.: Институт российской истории РАН, 1999. - 316 с.
16. Хевролина В.М.Внешнеполитическая концепция российского либерализма в конце XIX века // Вопросы истории. - 1997. - № 10. -С. 34-50.
Вестник КГУ. J № 4. 2017
45
