CC BY
139
А. И. Сергеев
РОССИЙСКИЙ БИЗНЕС И ВЛАСТЬ:
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ В ПОИСКАХ БАЛАНСА
История взаимоотношений российского бизнеса с государственной властью полна драматических эпизодов. Политическое влияние крупных российских предпринимателей в некоторые периоды становления посткоммунистической российской государственности заведомо превосходило совокупные возможности всех политических партий вместе взятых. Эти времена уже позади, но проблема взаимоотношений власти и бизнеса по-прежнему актуальна. Взаимодействие политики и экономики порождает множество противоречий в результате столкновения интересов государства и предпринимателей. Тем не менее в этом противостоянии просматриваются как негативные, так и позитивные аспекты.
Современные подходы к феномену предпринимательства, которые связаны с именами Ф. Хайека, П. Самуэльсона, П. Верхана, Л. Мизеса, П. Друкера и др., отличаются осознанием не только его экономических, но и социально-политических функций, которые включают в себя:
• разрушение авторитарных и тоталитарных основ общества, содействие созданию инновационного общества,
• трансформацию социальной структуры общества, перераспределение общественного богатства, доходов и политической власти экономически и политически приемлемым путем, конверсию экономического капитала в политический;
• придание вертикальной мобильности социально-политической системе, формирование каналов динамичного рекрутирования элиты;
• канализирование социальных траекторий потенциально гиперактивных и агрессивных социальных субъектов, вывод их из сферы неконвенциального политического действия.
Реализуя свои экономические функции, предпринимательство по существу принимает участие в трансформации социальной структуры общества. При этом за счет предпринимательской деятельности одни социально-политические факторы могут терять свои статусные позиции в обществе, поскольку уменьшается объем их экономической, а затем и политической власти, а другие, напротив, свои позиции укреплять. Происходящие в результате предпринимательской деятельности перелив капиталов, перераспределение инвестиционных потоков в политической сфере имеют своим результатом изменение конфигурации политических сил.
Предпринимательство является важнейшим субъектом общественно-экономической жизни: оно создает значительную часть национального продукта, стимулирует научнотехнический прогресс, обеспечивает рост числа рабочих мест, наполняет государственный бюджет и во многом определяет как уровень жизни в стране, так и ее позиции на международной арене. Ключевая роль бизнеса в системе экономического производства обосновывает его особые политические амбиции и интересы.
© А. И. Сергеев, 2008
В странах развитой демократии сложилась отработанная система представительства интересов, позволяющая решать проблему адекватного взаимодействия и взаимосвязи гражданского общества и государства. Она предполагает использование, с одной стороны, представительства интересов в рамках избирательных систем и электорального процесса, а с другой — современных механизмов прямого (функционального) представительства интересов. Основу демократической политической системы составляют партии, которые выступают в качестве выразителей интересов определенных электоральных групп и, соответственно, представляют их в органах законодательной власти. Формально именно партии играют основную роль в политическом процессе, выступая в качестве аккумуляторов электоральных предпочтений и каналов инкорпорации в политическую элиту страны своих представителей. Однако, как движение автомобиля невозможно без заправки горючим, так и работа партийной машины требует регулярной финансовой подпитки, и в результате политическая элита во многом оказывается в зависимости от бизнес-структур.
Крупный бизнес напрямую или через специально созданные для этой цели организации финансирует проведение избирательных кампаний партий и их кандидатов. В США, где законодательно ограничены возможности пополнения партийных касс юридическими лицами, широкое распространение получили Комитеты политического действия, создаваемые для сбора средств у персонала и акционеров фирм, которые стремятся содействовать избирательным кампаниям. В тех странах, где узаконенные каналы связи между партиями и бизнесом крайне ограничены, хроническая нехватка средств у партий на электоральные кампании и содержание собственного аппарата, с одной стороны, и стремление корпораций при помощи партий оказывать влияние на органы государственной власти — с другой, приводят к нарушениям законодательства и периодическим скандальным разоблачениям, демонстрирующим неэффективность подобных мер.
Основная проблема заключается в том, что, помимо интересов бизнеса в целом как одного из элементов гражданского общества, существуют и конкретные интересы отдельных крупных корпораций, которые не только зачастую противоречат интересам других акторов экономического пространства, но и могут идти вразрез с интересами общества и государства. Такие крупные корпорации, заинтересованные в получении для себя прямых выгод от своих партийных «клиентов», стремятся к прямому взаимодействию с политическими партиями, депутатами и государственными чиновниками в органах исполнительной власти1.
Попытки государства снизить зависимость законодателей от финансовых спонсоров осуществляются по двум основным направлениям: ограничения возможностей и масштабов финансирования избирательного процесса со стороны корпораций и государственного финансирования парламентских партий.
Система взаимоотношений бизнеса со всеми ветвями власти выстраивается на основе принципа четкого разграничения функций частного предпринимательства и государственного управления и недопустимости совмещения этих функций в одном лице. Действующие правовые нормы и неписаные правила морально-нравственного порядка ограничивают возможности влияния крупного бизнеса на государственную политику. Несмотря на то что бизнес и его профессиональные организации не имеют права законодательной инициативы, представителей бизнеса зачастую приглашают на парламентские слушания и в различные комитеты и комиссии, созданные для обсуждения важных социально-экономических проблем. Например, Конфедерация британской промышленности (CBI) и французская
организация предпринимателей (MEDEF) зарекомендовали себя как авторитетные организации, к мнению которых прислушивается правительство2.
Представители крупного бизнеса могут входить в состав различных консультативных советов и комиссий, что позволяет им иметь прямые контакты с властью и оказывать на нее влияние по затрагивающим их интересы вопросам. Естественно, что они могут занимать и государственные должности, как это было, например, с вице-президентом США Н. Рокфеллером или членами влиятельного клана Кеннеди, но в период государственной службы бизнесмены должны прекратить свою предпринимательскую деятельность. Использование служебного положения в интересах бизнеса, как и подкуп государственных чиновников, относится к числу тяжких экономических преступлений и строго контролируются как со стороны государства, так и со стороны общества через СМИ.
Проблема интересов и участия предпринимательства в политическом процессе России связана с его институциализацией в качестве субъекта политического процесса и формированием системы правовых и морально-этических норм, определяющих рамки и порядок взаимоотношений государственной власти и бизнеса. Этапы становления этих отношений в постсоветской России определялись как традициями советских времен, так и генезисом российского бизнеса, и эволюцией системы власти в стране.
Российский бизнес начал формироваться в эпоху перестройки прежде всего двумя путями: на основе частной предпринимательской инициативы (кооперативы, частные товарные биржи, банки) и за счет «номенклатурной» приватизации, создающей благоприятные условия для директоров государственных предприятий и министерской бюрократии. Политическое руководство страны избрало доктрину ускоренного формирования в стране класса собственников, который мог бы стать ее опорой в деле окончательного демонтажа советской экономической и политической системы. Нельзя сказать, что этот путь себя не оправдал. Молодой российский бизнес сыграл особую роль в периоды политического кризиса 1993 г. и президентской избирательной кампании 1996 г.
Вместе с тем подобный вектор формирования субъектов предпринимательства и ускоренный характер проведения приватизации вызвали к жизни и ряд негативных факторов. Крупные и наиболее успешные предприятия, прежде всего ориентированные на экспорт сырьевые компании, быстро перешли в частные руки. Впечатляющие показатели роста частного капитала вызвали у политиков и чиновников потерю интереса к требующему не только политической и юридической, но и материальной поддержки мелкому и среднему производственному бизнесу. Характерной особенностью российского бизнеса стал его отчетливо выраженный криминальный характер. Рэкет, бандитизм, вооруженные столкновения криминальных группировок были повседневным явлением в российском обществе начала 90-х гг. прошлого века.
Отработанные в сфере экономики криминальные и полукриминальные подходы достаточно быстро были перенесены в область взаимодействия власти и бизнеса, где основным инструментом стал теневой лоббизм, основанный на личных связях, активном участии чиновников и их родственников в коммерческой деятельности, а с другой стороны — инкорпорации крупных предпринимателей в структуры государственной власти. По данным О. Крыштановской, в 2001 г. бизнес-элита страны на 19,5 % состояла из бывших чиновников, включая таких высокопоставленных, как П. Авен, М. Бойко, В. Илюшин, А. Козырев, А. Кох; в то же время десятки крупных предпринимателей вошли в состав правительственных и парламентских комитетов и комиссий, а такие «олигархи», как Б. Березовский, В. Гусинский, Р. Вяхирев, В. Потанин вплоть до 2000 г. входили в десятку
самых влиятельных политиков страны. В 1996 г. Потанин занимал должность первого заместителя председателя правительства, а Березовский был заместителем секретаря Совета Безопасности3.
Быстро растущий слой бизнесменов становился все более заметным субъектом российской политической жизни. Он был кровно заинтересован в продолжении «политики реформ» и сохранении у власти элитной группы, возглавляемой президентом Б. Н. Ельциным — это было гарантией сохранения собственности, приобретенной не всегда законным путем, и сохранения высокого уровня доходов. Однако механизм политической поддержки власти в стране не был сформирован, а рейтинг как правительства, так и президента неуклонно снижался на фоне негативных последствий реформ для большинства населения. В этих условиях требовалось раскрутить механизм электоральной поддержки новых политических партий и не допустить прихода к власти «левых сил», жаждущих коммунистического реванша.
Возможно, главная проблема заключается в том, что созданный на развалинах огосударствленной экономики российский капитализм сохранил монопольные черты, характерные для советской экономической системы. «Капиталистическая монополия, опирающаяся на всестороннюю поддержку государства, перекрывает становление экономики свободной конкуренции в большинстве отраслей народного хозяйства, а значит, и формирование в массовом масштабе эффективного собственника»4. Подобная модель государственно-монополистического капитализма не могла стимулировать научнотехнический прогресс, инновационные процессы в экономике и развитие среднего класса как фундамента демократического общества.
Уже на заре формирования партийно-политической системы страны были созданы объединения предпринимателей, призванные не только формулировать «политический заказ» партиям, но и участвовать в избирательном процессе: Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), «Гражданский союз», Партия экономической свободы и ряд других. Однако на выборах 1993 г. даже партия «Выбор России», активно поддержанная властью и бизнесом, получила настораживающе низкий результат: за нее проголосовало только 15,51 % избирателей. Другие «партии предпринимателей», такие как «Гражданский союз во имя стабильности, справедливости и прогресса» в 1993 г. (1,93 %) или «Развитие предпринимательства» в 2003 г. (0,35 %), продемонстрировали свою полную электоральную бесперспективность как на федеральном, так и на региональном уровнях. Зато процент сторонников ЛДПР и КПРФ дал четкое понимание подлинных политических предпочтений граждан Российской Федерации
В сложившейся ситуации бизнес должен был найти механизм обеспечения своего представительства в структурах законодательной власти. Этого же настоятельно требовало и руководство страны, учитывая перспективы предстоящих в 1996 г. президентских выборов. Стратегия крупного бизнеса как основного игрока на политическом поле строилась на использовании финансовых возможностей в условиях несовершенства избирательного законодательства и отсутствия эффективного механизма контроля за избирательным процессом со стороны общества при полном попустительстве государства. Она реализовывалась в форме откровенного лоббизма необходимых решений в структурах законодательной власти, выдвижения своих представителей в избирательные списки политических партий, включая ЛДПР и КПРФ, финансирования избирательных кампаний в одномандатных округах, широкого использование «грязных избирательных технологий» и, прежде всего, механизма скупки голосов избирателей и различных махинаций в избирательных комиссиях.
Состав Государственной Думы традиционно демонстрировал высокий уровень представительства социальной группы предпринимателей: в 1993 г. менеджеры и предприниматели составляли 28,8 % от общего числа депутатов, а в 2003 г. их доля возросла до 44,4 %5. С одной стороны, такой порядок вещей устраивал верховную власть, обеспечивая ей определенную устойчивость: попытки левой оппозиции в 1999 г. добиться отставки Б. Н. Ельцина не увенчались успехом. С другой стороны, реальная политическая власть все больше смещалась в сторону крупного, как его стали называть, «олигархического» бизнеса.
Разгром парламентской оппозиции в 1993 г. «де-факто» закрепил в России «сверх-президентскую» централизованную систему власти. Но существующий порядок формирования органов законодательной и исполнительной власти, включавший прямые выборы губернаторов, открывал широкие возможности для проникновения во власть представителей финансово-промышленных кругов. По данным О. Крыштановской, в ходе избирательной кампании 1997-1998 гг. в органы региональной представительной власти кандидаты от бизнеса получили в Тамбовской области около 60 % депутатских мандатов, в Пермской и Пензенской областях — около 65 %, в Смоленской и Томской — до 70 % мест в областных думах. Представители бизнес-элиты успешно баллотировались и на выборах глав администраций субъектов Федерации. В период 1996-2004 гг. 13 бизнесменов заняли губернаторские посты, включая А. Ткачева в Краснодарском крае (2000), С. Дарькина в Приморском крае (2001), В. Штырова в Республике Саха (2002)6.
Пик влияния бизнеса на власть приходится на период второго президентского срока Б. Н. Ельцина, когда после залоговых аукционов корпоративный финансовый капитал не только занял ключевые позиции в экономике страны, но и стал важнейшим звеном политической власти. «Олигархический корпоративизм» был своего рода формальным инструментом, позволявшим крупным капиталистам присваивать политическую ренту, а государственной бюрократии — делить ее с ними или, точнее, «входить в долю», что было уже не только и не столько лоббизмом, сколько прямым участием во власти7.
Решительный сдвиг в сторону концентрации властных полномочий в руках высшего политического руководства страны произошел после назначения на пост председателя правительства В. В. Путина, который сосредоточил в своих руках основные рычаги политической и экономической власти и с самого начала стал главным ее носителем. Одновременно произошло определенное дистанцирование власти от бизнеса, увеличение ее автономии. По мнению ряда отечественных и зарубежных исследователей, именно выработка нового алгоритма взаимоотношений государственной власти и крупного российского бизнеса стала основным содержанием российского политического процесса 2000-2004 гг.8
Объявив одним из приоритетов новой системы взаимоотношений между бизнесом и властью принцип «равноудаленности» субъектов бизнеса от власти, Путин в мае 2000 г., через два месяца после своего избрания президентом, на встрече с влиятельными бизнесменами настоятельно рекомендовал им не вмешиваться «в кремлевские дела». Ряд представителей крупного капитала, недооценивших политическую волю нового президента и привыкших к безнаказанности, оказались в поле зрения правоохранительных органов, включая упоминавшихся нами выше В. Гусинского, Б. Березовского, В. Потанина, Р. Вяхирева9.
Особую остроту и общественно-политический резонанс приобрело судебное разбирательство и последующее осуждение одного из наиболее политически активных и богатых российских «олигархов» М. Ходорковского. Этот процесс стал и своеобразной
проверкой на прочность политической линии В. В. Путина, и надо сказать, что ни бизнес, ни население страны значимо не изменили своего отношения к президенту.
В результате возобладал новый формат диалога власти и бизнеса, в котором бизнес принимает правила игры, сформулированные государством. Одним из элементов этого нового формата стало общественное «покаяние» бизнеса, который в лице своих видных представителей, таких как В. Потанин, О. Дерипаска, декларирует стремление «исправлять ошибки первоначального накопления капитала», работать «в гораздо большей степени, чем сейчас, на интересы общественного развития»10.
Формализовать и законодательно закрепить новый этап во взаимоотношениях власти и бизнеса в России была призвана реформа системы государственной власти страны, начатая по инициативе В. В. Путина в 2004 г. Отмена прямых выборов глав исполнительной власти субъектов Федерации и переход к формированию Государственной Думы исключительно по пропорциональному принципу не только укрепили влияние федеральной власти на политический процесс, но и сократили возможности в этой сфере для крупного бизнеса.
Возглавив избирательный список партии «Единая Россия» на выборах в Государственную Думу в 2007 г., В. В. Путин в своем выступлении на VIII съезде, отдавая должное роли представителей крупного бизнеса в экономике страны, выразил сомнения в необходимости их личного присутствия в партийных списках, подчеркнув, что «власть и деньги должны существовать отдельно».
Значительная часть выступления была посвящена вопросам развития и поддержки предпринимательства; президент назвал содействие развитию малого и среднего бизнеса в регионах одной из главных задач партии. В качестве национального лидера Путин нарисовал портрет идеального современного российского предпринимателя: «Многие фактически с нуля развивают собственный бизнес, платят работникам достойную зарплату. Связывают с Россией свою собственную судьбу и судьбу своих детей. Не считают Россию “дойной коровой”, а считают ее своей Родиной. Это им задавать тон в современных, инновационных сферах экономики»11.
Подобные политические заявления позволяют говорить о том, что Россия сегодня вступает в новый этап развития отношений между властью и бизнесом, который должен привести к устойчивому балансу сил и интересов, необходимому для успешного развития экономики и гражданского общества в нашей стране.
Основными факторами сдерживания политических амбиций крупного бизнеса являются политическая воля В. В. Путина и высокий рейтинг доверия к нему российских граждан. В этих условиях обеспечить необратимость реформаторского курса и снизить вероятность деструктивных социальных процессов в дальнейшем можно только обеспечив российской демократии надежную опору в лице малого и среднего бизнеса, составляющего основу среднего класса в развитых странах Европы и Америки.
На Западе класс предпринимателей имеет давние традиции самоорганизации, призванные не только аккумулировать и выражать интересы отдельных групп бизнесменов, но и обеспечивать поддержку государственного курса, позволяющего эффективно развивать экономику и гражданское общество. В России пока нет сколько-нибудь значительных групп буржуазии, способных выполнять эту функцию: крупный «олигархический» капитал, прежде всего, отстаивает систему получаемых от государства экономических привилегий, и господство «коррумпированной бюрократии в сфере отношений государства и бизнеса» вполне его устраивает, а мелкий и средний бизнес практически не имеет
политического влияния. Новый курс В. В. Путина, определенный И. К. Пантиным как политика «авторитарной модернизации с социал-либеральной окрашенностью»12, призван сделать многочисленный социальный слой мелкого и среднего российского предпринимательства интегрирующим основанием российского общества.
Российский малый бизнес до последнего времени не был избалован государственной поддержкой. По данным авторов «Концепции государственной политики развития и поддержки малого и среднего бизнеса в Российской Федерации», в нашей стране только 16 % экономически активного населения занято в малом предпринимательстве, что в 2-3 раза меньше, чем в западноевропейских странах, где этот показатель достигает 40-50 %13. В этой сфере существуют значительные ресурсы, которые необходимо задействовать, учитывая тот факт, что «малый бизнес — это большое государственное дело, и, чем больше людей занимаются малым бизнесом, тем устойчивее экономика России», как отметил В. В. Путин, открывая 19 декабря 2001 г. заседание Госсовета, которое было посвящено обсуждению концепции программы развития малого и среднего бизнеса в России. Президент предложил улучшать стартовые условия для малого бизнеса, разработать законодательную базу, регламентирующую деятельность малых предприятий, подчеркнул необходимость совершенствовать систему налогообложения, облегчить доступ представителям малого бизнеса к кредитным, финансовым, материальным и информационным ресурсам14. Выступая с Посланием Федеральному Собранию в апреле 2007 г., Путин подчеркнул социальную значимость малого бизнеса — одного из главных инструментов занятости и самофинансирования населения, а в июле 2007 г. подписал Федеральный закон «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации».
Первые шаги третьего президента Российской Федерации Д. А. Медведева на посту главы российского государства продемонстрировали, что курс на цивилизованный диалог с бизнесом будет продолжен. Дмитрий Медведев выступил с рядом заявлений, в которых подчеркивал, что государство не должно запугивать бизнес, а бизнес — обманывать государство. Как отметил вице-президент Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА России» Владислав Корочкин, «произошел качественный перелом в отношениях между высшим руководством страны и малым бизнесом», о чем свидетельствует в том числе и сама публичность постановки данной проблемы15.
Сегодня в России, как и во всем мире, влияние бизнеса не ограничивается собственно экономическим пространством. Деловое сообщество имеет и жестко отстаивает свои политические, экономические интересы и цели, активно участвует, а в ряде случаев и доминирует в политическом процессе. Предпринимательство становится элементом политической системы и требует институциализации в качестве субъекта политического процесса, что позволит закрепить сферы ответственности современного российского бизнеса в политике, определить устойчивые формы его взаимодействия с другими субъектами политического процесса, а также способы воспроизводства и структурирования политической элиты. Политическое признание предпринимательства в России станет средством разрешения противоречий между государством и гражданским обществом, предотвращения слияния власти и бизнеса и перевода проблемы представительства интересов экономических субъектов в сферу публичной политики.
1 Перегудов С. П. Политическое представительство интересов: опыт Запада и проблемы России // Политические исследования. 1993. № 4. С. 115-124.
2 Киселев В. Взаимоотношения крупного капитала и государственной власти (зарубежный опыт) // Проблемы теории и практики управления. 2004. № 1.
3 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С. 345-346, 354.
4 Пантин И. К. Выбор России: характер перемен и дилеммы будущего // Политические исследования. 2007. № 4.
5 Гаман-Голутвина О. В. Государственная Дума ФС РФ: персональный состав и тенденции эволюции // Вестник РГНФ. 2006. № 4.
6 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С. 355, 357.
7 Перегудов С. П. Корпоративный капитал в российской политике // Политические исследования. 2000. № 4.
8Hanson Ph., Teague E. Big Business and the State in Russia // Europe-Asia Studies. 2005. № 5. P. 657-680; Ковалёв В. А., Кротов П. П. Региональная власть и бизнес: проблемы взаимодействия // Социологические исследования. 2004. № 7. С. 95-104.
9 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С. 359-362.
10 Власть и бизнес — поиски нового качества диалога? // Российская Федерация сегодня. 2004. № 10.
11 Путин В. В. Вступительное слово на VIII съезде партии «Единая Россия», 1.10.2007 // http://www. kremlin.ru/text/appears/2007/10/146479.shtml.
12 Пантин И. К. Выбор России: характер перемен и дилеммы будущего // Политические исследования. 2007. № 4.
13 К проекту концепции государственной политики развития и поддержки малого и среднего бизнеса в Российской Федерации // http://www.metal-profi.ru/library/economy/proekty_kontceptc.htm.
14 В. Путин: Малый бизнес не оправдал надежд РБК // http://www.utro.ru/news/2001121912331352532. shtml; Росбалт, 19.12.2001, Главные новости // http://www.rosbalt.ru/index.php?cn=29195.
15 РИА «Новости», 13.08.2008. Президент РФ Медведев за 100 дней обрел поддержку бизнеса // http:// www.rian.ru/economy/20080813/150350742.html.
