CC BY
76
рую маринованную капусту - кимчи, а также многое другое с лейблом Made in Korea. Корейская волна, как цунами, молниеносно накрыла практически всю Юго-Восточную Азию, Японию, Китай, затем перешла на другие страны.
Литература
1. Doobo S. Hybridity and the rise of Korean popular culture in Asia. - Media, Culture & Society. 2006. 28 (1), 25-44. doi:10.1177/0163443706059278).
2. Kim K. (2006, February 7). Hallyu, Cultural Coexistence or Imperialism? The Korea Times, pp. 1-3. Retrieved November 18, 2010, from the LexisNexis database.
3. Kim H. (2010, April 6). Korean culture is key to
promoting positive national image. The Korea Herald. Retrieved November 18, 2010, from
http://www.koreaherald.com/national/Detail. jsp?newsMLId=20051123
4. Hyejung J. (2007). The Nature of Nationalism in the «Korean Wave»: A Framing Analysis of News Coverage about Korean Pop Culture. Conference Papers -National Communication Association, 1. Retrieved from Communication & Mass Media Complete database.
5. Seiko Yasumoto. The Impact of the «Korean Wave» on Japan: A case study of the influence of transborder electronic communication and the trans-national programming industry
http://coombs.anu.edu.au/SpecialProj/ASAA/biennial-
conference/2006/Yasumoto-Seiko-ASAA2006.pdf
6. True Jacqui Globalisation and Identity // Globalisation and Identity / Raymond Miller. - South Melbourne: Oxford University Press, 2006. - P. 74. - ISBN 978-0-19-558492-9
7. ^£g, ^^, «&# q&m
S^: §^o^» 2009. 8 KOCCA
09-01
Гармаханов Мунко Цыденович, аспирант кафедры истории, археологии и этнографии Бурятского государственного университета, 670025, г. Улан-Удэ, ул. Пушкина, 25, e-mail: [email protected]
Garmahanov Munko Tsydenovich, postgraduate student at History, Archeology and Ethnography Chair of Buryat State University, 670025, Ulan-Ude, Pushkina St. 25, e-mail: [email protected]
УДК 930 (519.5) © Э.Б. Дашибалов
РОССИЯ В ЮЖНОКОРЕЙСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ: ПЕРИОДИЗАЦИЯ И ПОДХОДЫ
В статье рассматриваются история развития и современное состояние русистики в Республике Корея. Ключевые слова: Корея, Россия, историография, российско-корейские взаимоотношения.
E.B. Dashibalov
RUSSIAN STUDIES IN SOUTH KOREA: PERIODIZATION AND APPROACHES
The article is devoted to the history and the current state of Russian studies in Republic of Korea Keywords: Korea, Russia, historiography, Russian-Korean relations
История изучения России в Корее относительно коротка, поскольку на протяжении долгого времени контакты между Россией и Республикой Кореей были крайне ограниченные.
В целом историю развития русистики в Корее можно разделить на три периода:
1. Изучение России до 1945 г.
2. Изучение России в 1945-1991 гг.
3. Изучение России в постсоветский период (1991-2012 гг.)
Изучение России до 1945 г.
Первое знакомство корейцев с Россией произошло еще в XIII в. через сведения европейского путешественника Плано Карпини. В конце XVII в. на р. Амур завязались первые торговые контакты между корейской династией Чосон и Россией. Однако, поскольку Корея вплоть до последней четверти XIX в. оставалась «закры-
той» страной для европейских государств, говорить о целенаправленном изучении России на полуострове не приходилось. Японско-
корейский договор, подписанный под военным давлением Японии в 1876 г., фактически завершил период самоизоляции Кореи и открыл путь для аналогичных договоров между Кореей и другими державами [2]. Официальные дипломатические отношения между Кореей и Россией были установлены в 1884 г. после заключения договора о дружбе и торговле. Поскольку Корея находилась под сильным давлением империалистической Японии, она была заинтересована в изучении тех стран, на поддержку которых корейцы могли рассчитывать в борьбе с нарастающим японским влиянием [7]. В числе этих стран была и Российская империя. После установления тесных корейско-российских контак-
8Q
тов в сфере политики, торговли и культуры появилась необходимость в изучении русского языка и культуры. В 1896 г. в Сеуле была открыта правительственная школа русского языка, которая в значительной степени удовлетворяла потребности в переводчиках с корейского языка на русский [2]. В целом можно сказать, что Россия до начала ХХ в. рассматривалась в Корее как страна, в которой можно было видеть союзника в борьбе с японской агрессией.
В период японской колонизации (1910-1945) российские исследования в Корее в основном были связаны с изучением марксистско-ленинской философии [7]. Одним из результатов такого изучения может служить создание Корейской коммунистической партии в 1925 г. В целом однако современные корейские русисты констатируют, что изучение России в колониальный период было связано с определенными трудностями [7].
Изучение России в 1945-1991 гг.
Значительные изменения в корейской русистике происходят после 1945 г., когда Корея была освобождена от японского колониального господства. В первую очередь эти изменения были связаны с появлением на полуострове двух враждебных друг другу государств. В Южной Корее в данный период в значительной степени превалировали антисоветские настроения. На негативное отношение к Советскому Союзу во многом повлияла Корейская война (1950-1953), которая, по мнению большинства южнокорейцев, была развязана Ким Ир Сеном при непосредственной поддержке СССР [5]. Результатом подобного отношения было ограничение исследований Советского Союза в Южной Корее. Этому способствовал и антикоммунистический закон, принятый в эпоху Третьей республики (1963-1972 гг.). С другой стороны, начиная со второй половины 1950-х гг. в Южной Корее начали осознавать, что для успешного соперничества с КНДР необходимо изучать опыт коммунистических стран, в т. ч. и опыт Советского Союза. Так, в 1954 г. состоялось открытие первого в Республике Корея отделения русского языка и литературы в университете иностранных языков Хангук, а также были организованы курсы по теории советской политики в университете Корё в 1958 г. В 1960-е гг. южнокорейский режим активизировал антисоветскую и антикоммунистическую политику. В связи с этим исследованиями Советского Союза в основном занимались не академические структуры, а государственные учреждения, такие как Бюро национальной разведки и Министерство иностранных дел. В 1970-е гг. корейской советоло-
гии был придан значительный импульс. Разрядка международной напряженности привела к значительному потеплению в межкорейских отношениях. Правительство Южной Кореи стало осознавать потребность в нормализации отношений с Советским Союзом, что, в свою очередь, способствовало развитию научных исследований, посвященных СССР. В этот период появились молодые корейские ученые-русисты, которые получили образование в университетах США. Этих исследователей можно назвать первым поколением русистов в Южной Корее [8]. Многие из них вернулись на родину и внесли огромный вклад в развитие советских исследований. Они также стояли у истоков создания отделений русского языка и литературы во многих университетах Республики Корея (Сеульский национальный университет, университет Кённам, университет Корё, университет Ёнсэ, университет Ханъян и др.). Кроме того, были созданы правительственные и неправительственные исследовательские институты с государственным финансированием по изучению России. Тем не менее нужно отметить, что до конца 1970-х гг. в южнокорейских исследованиях преобладает антисоветская позиция [7].
Приход к власти в СССР М.С. Горбачева и последовавшая за этим глобальная перестройка советского общества привели к повышению интереса в Южной Корее к Советскому Союзу. В 1985 г. была основана Корейская ассоциация славяноведения. В конце 1980-х гг. в одной из основных задач южнокорейской внешней политики было установление дипломатических отношений с Советским Союзом и другими коммунистическими странами. В 1989 г. был создан Институт изучения СССР и Восточной Европы (в настоящее время Институт изучения России, Восточной Европы и Евразии) при Сеульском университете. В корейском славяноведении был сделан акцент на необходимость целенаправленного изучения коммунистических стран, их языков, истории, литературы, политики, экономики, общества без учета идеологических разногласий. Установление дипломатических отношений с Советским Союзом в 1990 г. также дало хороший стимул для изучения России в Корее, кроме того, корейские студенты-русисты получили возможность стажироваться в СССР [5]. Установление прямых контактов послужило толчком для развития образования и университетских специальностей, связанных с Россией. В начале 1990-х гг. выпускники корейских средних школ стали поступать в университеты на специальность «Русский язык и литература», а сами университеты боролись за открытие фа-
культетов, связанных с Россией [1]. Каждый корейский университет стремился приглашать специалистов по России. Соответственно расширился и спектр научных интересов, появились исследователи, специализирующиеся в таких областях, как история музыки и изобразительного искусства России.
Изучение России в постсоветский период (1991-2012 гг.)
Развал Советского Союза и распад коммунистической системы не привели к сокращению российских исследований в Южной Корее в начале 1990-х гг. Многие специалисты, обучавшиеся за рубежом, вернулись в страну. Тот факт, что они прошли обучение в разных странах (Великобритания, СССР, Германия, США, Франция), способствовал тому, что в корейском славяноведении появились специалисты с разными взглядами и мнениями. Таким образом, первую половину 1990-х гг. можно считать периодом расцвета в корейском славяноведении. Нормализация отношений двух государств открыла возможности обеим странам преодолеть запутанное и искаженное представление друг о друге, вызванное разделом Корейского полуострова и Корейской войной, и помогла воспринимать партнера более объективно. Однако к середине 1990-х гг. изучение России в Корее стремительно сократилось как на академическом, так и на правительственном уровне [3]. Основной причиной этого стало отсутствие плодотворного сотрудничества между Россией и Республикой Корея после 1990 г. [4]. В результате в Корее подвергли сомнению практическую необходимость полномасштабного изучения России. Соответственно, резко снизилось и количество научных публикаций, связанных с Россией.
Тем не менее нельзя сказать, что будущее корейской русистики не имеет перспектив. По инициативе Корейской ассоциации славяноведения регулярно проводятся научные конференции, охватывающие все сферы современной русистики. В 2010 г. в Сеуле состоялся международный симпозиум, приуроченный к двадцатилетию установления дипломатических отношений между Кореей и Россией [1]. В этой конференции приняло участие более 200 ученых-русистов из Кореи, Китая, Японии. Также в Корее выпускается ежеквартальный научный журнал «Славяноведение», который является одним из наиболее престижных в своей области. Следует отметить и деятельность научноисследовательских институтов, которые изучают Россию и российское общество: Исследовательский центр Азиатско-Тихоокеанского региона Университета Ханянъ, Институт россий-
ских исследований Университета иностранных языков Хангук, Институт русской культуры Университета Корё, Институт России Сеульского государственного университета, Институт Сибири Университета Пэчжэ, Институт Евразии Университета Кукмин и др. [1].
По данным профессора Ким Хён Тэка, декана Высшей школы переводоведения Университета иностранных языков Хангук, на сегодняшний день в Республике Корея насчитывается 32 вуза, в которых существуют кафедры русского языка и литературы, из них 5 - государственные, остальные - частные, 13 находятся в Сеуле и в столичной провинции Кёнги, остальные - в других провинциях. Кроме того, в стране действует 9 университетов, где есть магистратура и аспирантура по дисциплине «Русский язык» [1].
С другой стороны, можно констатировать проблему снижения интереса к России среди корейской молодежи. Соответственно уменьшается количество студентов, изучающих русский язык [1]. На наш взгляд, основной причиной снижения популярности русского языка среди корейских студентов является сравнительно невысокая востребованность выпускников-русистов на рынке труда.
Тем не менее представляется, что корейская русистика, несмотря на существующие проблемы, имеет несомненные перспективы развития. Главные надежды в этом направлении следует возлагать на активизацию российско-корейских отношений в сфере экономики, культуры и туризма. Это, в свою очередь, увеличит потребность в специалистах, владеющих русским языком, а также создаст рабочие места для выпуск-ников-русистов.
Литература
1. Ким Хён Тэк. Русистика в Республике Корея:
проблемы и перспективы.
(http://www.russkivmir.ru/russkiYmir/ru/publications/arti cles/article0703.html?print=true)
2. Пискулова Ю.Е. Российско-корейские отношения в середине XIX - начале XX в. - М.: Восточная литература, 2004.
3. Ha Yong-Chool. Current state of Soviet and East-European Studies // Area studies in Korea: current state and tasks. - Seoul: Seoul National University Press, 1998. - P. 247-273.
4. Hwang Sung Woo. Current state and tasks in Russian studies // Current state and tasks of area studies. -Seoul: Hankook University of Foreign Studies Press, 1996. - P. 395-409.
5. Kim Hakjoon. Soviet Studies in South Korea // Soviet Studies in the Asia-Pacific Region. - Honolulu, 1998. - P. 248-251.
6. Kim Hyung Joo. Change in times and circumstances and new understanding of Russian studies // Rus-
Е.В. Журбей. Роль «мозговых центров» во внешнеполитическом процессе Китайской Народной Республики и Тайваня: общее и особенное
sian Area Studies. - Seoul: Institute of Russian Studies, Hankook University of Foreign Studies, vol. 1 (1997). -P. 1-26.
7. Kwon Won Soon. The Development of Slavic studies in Korea: Past and Present// Where are Slavic Eura-
sian Studies Headed in the 21st Century? - Slavic Research Center, Sapporo, 2005. - P. 53-55.
8. Park Soo Heon. Russian studies in Korea since the rise of the «Third Generation»: with focus on social science fields // Where is Eurasian studies heading for? -Seoul, 2012. - P. 19-47.
Дашибалов Эрдэм Баирович, кандидат исторических наук, преподаватель кафедры истории, археологии и этнографии Бурятского государственного университета, 670025, Улан-Удэ, ул. Пушкина, 25, e-mail: [email protected]
Dashibalov Erdem Bairovich, candidate of historical sciences, lecturer at History, Archeology and Ethnography Chair, Buryat State University. 670025, Ulan-Ude, Pushkina St. 25, e-mail: [email protected]
УДК 327(510:529)
© Е.В. Журбей
РОЛЬ «МОЗГОВЫХ ЦЕНТРОВ» ВО ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ И ТАЙВАНЯ: ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ
Статья посвящена роли института «мозговых центров» во внешнеполитическом процессе Китая и Тайваня. В статье рассматриваются специфика организации, деятельности и каналы влияния на проводимую национальным руководством внешнюю политику.
Ключевые слова: мозговые центры, исследовательские институты, внешняя политика, внешнеполитический процесс.
E.V. Zhurbey
THE ROLE OF "THINK TANKS” IN THE FOREIGN POLICY COURSE OF THE CHINA PEOPLE'S REPUBLIC AND TAIWAN: GENERAL AND SPECIAL
The article focuses on the role of the “think tanks” institute in the foreign policy processes in China and Taiwan. The specific features of organization, activities and channels of influence on the ongoing national foreign policy are discussed in the article.
Keywords: think tanks, research institutes, foreign policy, foreign policy process.
Важнейшим признаком государства как субъекта международных отношений является наличие у последнего внешнеполитического процесса. Если же субъект международных отношений не обладает внешнеполитическим процессом (ВПП), то фактически он не способен к эффективному и активному участию в международной жизни. Сомневаться в том, что КНР обладает таким процессом, нет никаких оснований. Если же анализировать ВПП Тайваня, то мнения экспертов расходятся. Мы же будем исходить из того, что ВПП присутствует, но структура и качество отличаются от своего «собрата» на континенте. Под ВПП мы будем понимать, во-первых, «исторически сложившиеся в стране фактические обычай и порядок формирования и осуществления ее внешней политики со всеми их структурами, процедурами, участниками, особенностями, какими бы эти обычаи и порядок ни были» [4, с. 70], во-вторых, «технологическую сторону работы органов власти, высшего руководства и обеспечение международного курса государства: прохождение ин-
формации и документов; порядок подготовки, обсуждения и принятия решений, внесение изменений в ранее принятые; организацию исполнения и контроля за ними» [4, с. 70].
Схема внешнеполитического процесса преимущественно повторяет организационно-
политическую структуру государства. Все важнейшие внешнеполитические решения принимаются сектором высшей власти, а уже к нему примыкают многочисленные министерства и ведомства, которые воплощают эти решения в жизнь (МИД, министерство обороны, разведка и т.д.). Безусловный отпечаток на ВПП Китая и Тайваня накладывает форма политического режима. Авторитаризм в КНР заставляет говорить о том, что принцип разделения властей формален, и все решения в сфере внешней политики органы исполнительной власти принимают произвольно, т.е. без оглядки на законодателей. Ситуация с ВПП Тайваня в последнее десятилетие XXI в. существенно изменилась. Страна явно эволюционирует в сторону демократии, а значит, исполнительная власть действует преиму-
