CC BY
39
РОССИЯ В ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ «ИГРЕ» НА КАВКАЗЕ В ПОСТБИПОЛЯРНЫЙ ПЕРИОД
© Дудайти А.К.*
Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова,
г. Владикавказ
Выявлена роль и определено место Большого Кавказа в мировой геополитике на современном этапе. Анализируется политика России, США и их западных союзников в этом районе. Исследуются проблемы российско-грузинских и российско-азербайджанских взаимоотношений, раскрыта роль Армении в качестве стратегического партнера России в регионе Южного Кавказа. Даны оценки перспективам политики России на Кавказе в контексте современной стратегии по обеспечению национальных интересов страны.
Ключевые слова Кавказ, геополитическая «игра», пограничные проблемы, этнотерриториальные конфликты, межэтнические противоречия, интересы национальной безопасности.
Политические процессы, протекающие в районе Большого Кавказа на современном этапе, носят весьма сложный, порой противоречивый характер. Они находятся под воздействием целого ряда факторов, связанных как с проблемами суверенного развития закавказских государств, так и кавказской политикой Российской Федерации, США, других ведущих западных держав, а также региональных игроков - Турции и Ирана. Влияние этих факторов на события в районе Кавказа исключительно высокое: в конечном счете, именно под их воздействием формируется здесь качественно новая геополитическая ситуация в нынешних условиях.
В силу возрастания значения Кавказа в мировой геополитике интерес к проблемам этого района в нашей стране и за рубежом остается высоким. Российское кавказоведение пополняется новыми научными исследованиями, посвященными этнополитическим, этносоциальным, этноэкономиче-ским процессам на Кавказе, вопросам межнационального, межконфессионального взаимодействия и т.д. Безусловно, это положительное явление, хотя следует указать и на то, что многие из работ страдают отсутствием глубокого, научно обоснованного подхода к исследованию указанных выше проблем. В массе содержащегося в этих работах мониторингового материала зачастую даются противоположные оценки и выводы относительно событий, происходящих на Кавказе, и перспектив их развития. Так, авторы одних работ пытаются успокоить нас заявлениями о том, что на Кавказе у России
* Доцент кафедры Новой, новейшей истории и исторической политологии, доктор исторических наук.
нет проблем, что «здесь все находится под российским контролем», другие же наоборот, заинтересованные в подогреве панических настроений, утверждают, что «Кавказ стремительно ускользает из-под влияния России». Но на самом деле и те и другие, в лучшем случае, не правы: в многочисленных аналитических обзорах не отражается сложная, многогранная картина политических процессов на Кавказе, а выводы, как правило, недостаточно обоснованы. В этой связи ученый-кавказовед В.В. Дегоев замечает, что «разобраться в сопутствующей тональности не так уж сложно: в заупокойной стилистике столько же идеологически заказного, сколько и в бравурной» [1, с. 65].
Между тем, экспертное разночтение современных проблем Кавказа содействует росту в стране «ультра патриотических» настроений. И вот уже из лагеря «ультра патриотов» звучат голоса, что «пора прекратить кормить кавказцев», что России надо уйти из Северного Кавказа, отгородиться от него «железным занавесом» и т.д. Кавказская тема поднимается на поверхность «ультра патриотами» при каждом удобном случае, целенаправленно, с завидным упорством. Не вдаваясь в дебри ненужных дискуссии на эту тему, укажем, что такая политика ставит своей целью максимальное ослабление российской государственности, со всеми вытекающими последствиями. Не случайно президент В.В. Путин подверг уничтожающей критике идеи об отделении Северного Кавказа. В своем интервью чеченским журналистам по поводу 60-летия со дня рождения А.-Х. Кадырова (23 августа 2011 г.) он заявил: «Как только какая-то страна начинает отторгать от себя проблемные территории - это начало конца всей страны» [2].
За рассуждениями о том, нужно ли России сохранить свои позиции на Кавказе, как-то стало уходить из поля зрения, насколько стремительно растет актуальность этой проблемы. В данном случае она заключается в том, что цена несостоятельности кавказской политики является слишком высокой для нашей страны. Посмотрим правде в глаза: в 90-х гг. прошлого века Россия в противоборстве с ведущими геополитическими игроками в районе Большого Кавказа постепенно скатывалась на вторые роли, что могло иметь для нее катастрофические последствия. Кавказская политика страны того времени справедливо подвергается критике. Главными ее недостатками были вялость и пассивность; складывалось впечатление, что Москва добровольно отдает инициативу на Кавказе в руки геополитических соперников. Как результат, отход России на север привел к нарушению сложившегося десятилетиями геополитического равновесия в этом районе и складыванию здесь новой ситуации с геостратегической точки зрения. Она выражалась в заметном снижении влияния России на Кавказе и расширения присутствия здесь нерегиональных сил - США и их партнеров по НАТО. Этот район занял важное место в американском проекте Большого Ближнего Востока (ББВ), предусматривающего создание качественно нового, контролируемого США геополитического объединения, призванного заполнить тот «политический
вакуум», который образовался в районе после прекращения существования СССР. Роль составных частей проекта ББВ была отведена всем государствам Центральной Азии и Южного Кавказа, которые должны были объединиться с расположенными к югу от них странами. В случае успеха данного проекта Россия окончательно теряла свои кавказские позиции, что могло привести к судьбоносным изменениям на постсоветском пространстве, а также в масштабах всей Евразии, центр которой оказывался под контролем США.
Стартовые условия для реализации стратегических целей США и их западных союзников на Кавказе были созданы вскоре после распада СССР. С прекращением существования могучей страны, как единой и объединяющей государственной организации, в этом районе развернулась геополитическая «игра», которая тесно переплеталась с проблемами безопасного развития российских субъектов на Северном Кавказе и одновременно, государств Южного Кавказа - Грузии, Азербайджана и Армении. Характерной чертой становления последних в качестве суверенных государств было сохранение пограничных проблем и одновременно, высокий уровень конфликтности, базирующийся на этнотерриториальных и межэтнических разногласиях, переходящих в фазу острого вооруженного противостояния. Такой характер стал носить, в частности, конфликт между Арменией и Азербайджаном из-за территории Нагорного Карабаха, а также конфликты Грузии с Абхазией и Южной Осетией - бывшими автономиями, обозначившими свое стремление к полной самостоятельности. Разрушительная сила вооруженных конфликтов стала реальной с самого начала существования государств Южного Кавказа; она имеет место сегодня и, судя по всему, сохранится в обозримом будущем.
В начале 90-х гг. закавказские государства (прежде всего, речь идет о Грузии и Азербайджане) взяли курс на сближение с США и их западными союзниками, при одновременном сворачивании исторически сложившихся отношений с Россией. В это же время ускорились политические процессы в республиках Северного Кавказа. В регионе актуализировалась проблема т.н. разделенных народов - осетин, лезгин, чеченцев, оказавшихся частично в разных государствах, со всеми негативными последствиями. С другой стороны, шел бурный рост национального самосознания северокавказских народов, тесно связанный в политической практике с государственно-национальным строительством. Эти процессы сопровождались активизацией сил, объединенных в разные этнополитические движения, стремившихся к отделению Северного Кавказа от России и противоборству с ней. Росли антироссийские настроения также в идеологической и конфессиональной сфере, прежде всего, с опорой на непримиримые формы ислама.
Сложная ситуация, складывающаяся на Кавказе, послужила сигналом для активизации деятельности США и их западных союзников в этом районе. Закавказские государства постепенно стали втягиваться в орбиту за-
падного влияния; параллельно разные зарубежные партии и организации приступили к т.н. миссионерской деятельности на Северном Кавказе. Из-за рубежа началось финансирование процессов осознания северокавказскими народами своей национальной, культурной и религиозной идентичности, или же исключительности и стремления к независимости от России. В результате создалась ситуация, когда из-за умножающихся на Кавказе проблем, а также невнятных действий Россия могла лишиться здесь своих позиций.
Кавказская политика США и других ведущих стран Запада носила в начале 90-х гг. внешне сдержанный характер. В западных столицах имело место понимание, что доминирующая роль на постсоветском пространстве принадлежит России, как правопреемнице СССР, и поэтому там избегали высказываться открыто в пользу включения бывших советских республик Закавказья в сферу стратегических интересов Запада. По мнению отдельных представителей дипломатического корпуса США, «индустриально развитым западным странам надо было поддержать властные режимы в Закавказье, но при этом не следовало игнорировать в регионе доминирующие позиции России путем принятия на себя каких-либо обязательств»[3].
В эти годы приоритетное место в кавказской стратегии США занимала геоэкономическая составляющая. В основном американское присутствие было сосредоточено в Азербайджане, где имелись перспективные источники нефти и газа. Кроме того, это государство рассматривалось в Вашингтоне, как плацдарм для распространения влияния США в Кавказско-Каспийском регионе. В этой связи видный американский политик З. Бжезинский считал, что властям Баку необходимо оказывать активную поддержку. Объяснением такому утверждению служил не только факт наличия в Азербайджане, а также принадлежащей ему части каспийского шельфа богатых нефтяных и газовых месторождений, но и суждение, что «первоочередными объектами Москвы для политического подчинения представляются Азербайджан и Казахстан». При этом политик полагал, что достижение доминирования в Азербайджане помогло бы России упрочить свои позиции также в Армении и Грузии, чего, на его взгляд, нельзя было допустить [4, с. 8].
Уже в первые годы независимости Азербайджана на его территории развернулась активная деятельность западных нефтяных фирм и компаний. В сентябре 1994 г. в Баку было заключено масштабное соглашение о долевом распределении продукции глубоководных месторождений «Азери», «Чы-раг» и «Гюнешли». Ввиду своей огромной значимости оно получило название «Контракт века». Соглашение подписали 13 крупных компаний (Амоко, БП, МакДермотт, Юникал, ГНКАР, ЛУКойл, Статойл, Эксон, Туркиш петролеум, Пензойл, Иточу, Ремко, Делта) из 8 стран (Азербайджан, Турция, США, Япония, Великобритания, Норвегия, Россия и Саудовская Аравия). «Контракт века» открыл путь к подписанию еще 26 соглашений с участием 41 нефтяной компанией из 19 стран мира. В декабре 1994 г. Милли Медж-
лис (парламент) Азербайджанской Республики ратифицировал «Контракт века», и он обрел юридическую силу [5]. При этом в большинстве соглашений главенствующее положение занимали американские фирмы и компании.
Со второй половины 90-х гг. интерес Запада к Кавказско-Каспийскому региону значительно возрос в связи с обнаружением здесь новых крупных нефтяных и газовых источников. Так, по данным Министерства энергетики США, нефтяные ресурсы Каспийского региона составляли от 17 до 33 млрд. баррелей, потенциальные же запасы были равны 230 млрд. баррелей; объемы разведанного газа приближались к 232 трлн. куб. футов, а в перспективе они могли составить не менее 350 трлн. куб. футов. Столь значительные запасы дали основание считать регион Каспия «наиболее значительным игроком на мировом нефтяном рынке в предстоящем десятилетии» [6]. По утверждению тогдашнего госсекретаря США Дж. Бейкера, «в XXI в. каспийская нефть может иметь такое же значение для индустриального мира, какое сегодня имеет нефть региона Персидского залива» [7, с. 6].
В результате, Кавказско-Каспийский регион приобрел статус важного стратегического узла мировой политики, в который оказались втянутыми не менее 30 стран, среди них США, Япония, КНР, Россия. Кроме нефти и газа, регион располагает также другими полезными ископаемыми - железной, медной и хромовой рудой, глауберовой солью, хлоридами, фосфоритами, асбестом и т.д. В Каспийском море сосредоточено около 90 % мировых запасов осетровых рыб, которые вместе с черной икрой составляют немалую часть экспорта прикаспийских стран [8]. Но при всей важности этих богатств, прежде всего энергоносители способствовали превращению Кавказско-Каспийского региона в зону высокой активности. С другой стороны, он стал объектом повышенного внимания Запада из-за целого ряда особенностей геополитического характера: прежде всего, США и их союзники по НАТО были заинтересованы в обеспечении надежной безопасности энергетических и транспортных коммуникаций, проходящих в регионе. Американцам и их атлантическим союзникам с большим трудом удавалось решить проблему обеспечения контингента войск в Афганистане, поэтому они все больше ориентировались на кавказский маршрут «Северной распределительной сети». В этом отношении заключенные со среднеазиатскими государствами соглашения только усиливали значение кавказского маршрута, являющегося важным узлом международных торгово-экономических связей, пересечением торговых путей по линии Восток-Запад и Север-Юг.
Вышеуказанные обстоятельства и предопределили развертывание на Кавказе геополитической «игры», дирижером в которой выступили США. В 1997 г. этот район был объявлен Конгрессом США «зоной жизненно важных американских интересов». В соответствии с этим в рамках Госдепартамента и Совета безопасности были созданы т.н. кавказские структуры, в работе которых приоритетным направлением было определено «формирова-
ние будущего Кавказского региона». Таким образом, Кавказ превращался в арену острого соперничества США и их западных союзников с Россией. В основе американской стратегии лежало стремление выдавить Россию из региона Южного Кавказа и максимально расшатать ее позиции на Северном Кавказе. В конечном счете, это должно было способствовать постепенному ослаблению российской государственности и в конечном счете, распаду страны на отдельные государства регионального уровня - Европейскую, Сибирскую и Дальневосточную [9]. В ходе реализации американской стратегии активно использовалась политика «двойных стандартов», сокрытие истинных целей заявлениями о «необходимости построения либеральной демократии», «обеспечении прав человека» и т.д. - другими словами, использование старых приемов из внешнеполитического багажа США.
Похолодание в отношениях между США и Россией началось вскоре после появления планов по разработке месторождений нефти в Каспийском море и ее последующей транспортировки в Европу (1993 г.). В этом вопросе Россия и Турция придерживались противоположных позиций: так, в Москве настаивали на прохождении нефтепроводов через российскую территорию, а в Анкаре - через Турцию. Различными были подходы сторон также к участию в нефтяном консорциуме и доли каждой из них в разработке нефтяных месторождений. В этих условиях Россия, теряющая свои позиции в регионе, вынуждена была уступить здесь лидерство США, в том числе, в рамках «тройки» посредников (Вашингтон-Анкара-Москва) в мирном урегулировании нагорно-карабахского конфликта. Тем не менее, в Москве не теряли надежды выступить в качестве самостоятельного посредника в мирном его разрешении. В этом отношении Протокол, подписанный 5 мая 1994 г. в Бишкеке при посредничестве России, Киргизии, а также Межпарламентской Ассамблеи СНГ, следовало расценить, как несомненный успех российской дипломатии. Этот документ стал основой для заключения соглашения о прекращении огня в зоне конфликта, которое соблюдалось все последующие годы.
Хотя напряженность в отношениях между Азербайджаном и Арменией продолжает сохраняться. В нынешних условиях ключевым направлением внешнеполитической стратегии Баку является полное восстановление территориальной целостности Азербайджана и противодействие военно-политическому сотрудничеству между Россией и Арменией. Данную задачу власти страны намерены решать при опоре на влиятельные международные организации, а также США и Турцию. Как далеко зайдет Азербайджан в этом своем стремлении - покажет время, а также действия участников этого процесса. России же необходимо активизировать свои усилия в направлении Южного Кавказа. Время политически пассивного ожидания прошло: в регионе зреет опасный военный конфликт с подключением в него не только региональных, но и глобальных игроков. Что касается перспектив российско-азербайджанских отношений, то они во многом будут зависеть от того,
как пойдет решение нагорно-карабахского конфликта, а также вызванных им последствий, а именно: потерями Азербайджаном части своих территорий, выхода из его состава Нагорного Карабаха, проблемы беженцев.
Не менее сложными на протяжении более двух десятилетий являются отношения России с Грузией. В своей политике по отношению к северному соседу Грузия перманентно ведет себя неконструктивно: с возрождения в начале 90-х гг. грузинского национализма Россия воспринимается в Тбилиси как страна, кровно заинтересованная в ослаблении Грузии и превращении ее в безропотного исполнителя российской политики в Южном Кавказе. В свою очередь, Россия не желает терять позиции в регионе и выражает готовность защищать их «по-хорошему», или «по-плохому». Прежде всего, в ответ на стремление Грузии стать стратегическим партнером США и интегрироваться в структуры НАТО в Москве стали проявлять интерес к разрешению в этой стране острых этнотерриториальных конфликтов. Необходимость в этом диктовалось также вследствие антироссийской риторики в грузинских националистических кругах: СССР был объявлен там «модернизированной Российской империей», выход из которой должен был привести к полному восстановлению независимости Грузии и разрешению спорных вопросов с Абхазией и Южной Осетией по сценарию, разработанному в Тбилиси. В результате, напряженность с автономиями росла с каждым днем, принимая все более угрожающий характер. Произошло столкновение противоречащих друг другу международных императивов в этой стране: принципа нерушимости границ Грузии и права народов Абхазии и Южной Осетии на самоопределение. Своими действиями центральные власти стремились любым путем, включая применение военной силы, сохранить бывшие автономии в составе Грузии, постараться интернационализировать грузино-абхазский и грузино-осетинский конфликт путем подключения к их урегулированию США и их западных союзников. Тем самым в Тбилиси рассчитывали переформатировать противостояние с мятежными автономиями в конфликт Грузии с Россией, представить его как проявление российского неоимпериализма и таким образом, отказаться от эксклюзивной роли России как гаранта мира и стабильности в регионе Южного Кавказа. Но в реальности конфликты в Абхазии и Южной Осетии могли привести к вовлечению Грузии в орбиту влияния России, а не США, чего в Вашингтоне не желали допустить. В результате симпатии, проявляемые в Москве к Абхазии и Южной Осетии, стали одной из причин ускоренного грузино-американского сближения. США незамедлительно предложили свой вариант разрешения конфликтов в Грузии, без участия России [10].
В этих условиях в Москве уже не питали никаких иллюзий, что можно рассчитывать на поддержку Грузии при решении важных международных вопросов (в особенности тех, где сталкивались интересы РФ с Соединенными Штатами и НАТО). Грузинское руководство рассматривало Россию
как временного партнера, стремилось использовать российский фактор чисто в тактических целях - для восстановления территориальной целостности страны. В стратегическом же плане Грузия рассчитывала сблизиться с США и НАТО. Причем, если в начале 90-х гг. этот курс сдерживался наличием проблемы территориальной целостности, решить которую без содействия Москвы было нельзя, то в дальнейшем он стал уже приоритетным.
Высокая активность России в закавказском направлении наблюдалась во время вторжения грузинских войск в Южную Осетию в августе 2008 г. Действия российского военного контингента по отпору грузинской агрессии изменили ситуацию на Кавказе. Оказав поддержку народу Южной Осетии, Россия одержала здесь важную политическую и военную победу. Учитывая стремление Грузии вступить в НАТО, в Москве допускали, что в случае успешного для агрессора исхода военной операции, на его территории могли появиться базы НАТО с ракетными комплексами, нацеленными на Россию. Другим, не менее опасным результатом могла стать дестабилизация (не без помощи режима Саакашвили и поддерживавшего его Запада) обстановки в ряде северокавказских республик (Дагестане, Ингушетии, Чечне, Кабардино-Балкарии) и возможная цепная реакция событий по чеченскому сценарию.
Важную роль в усилении присутствия России в Южном Кавказе играет Армения. Значимость этого государства при расстановке сил в регионе существенно превосходит набор таких факторов, как размеры территории, численность населения, экономические и прочие ресурсы. В силу своего географического и геополитического положения, а также особенностей исторических связей Армения может при правильной организации тесного взаимодействия стать не только надежным союзником России на Кавказе, но и выдвинутым далеко на юг плацдармом российского влияния в этом районе. Серьезным обстоятельством, обусловившим прочные основы для российско-армянского сотрудничества на перспективу, следует считать традиционное недоверие Армении к Турции, рассматриваемой ею как главный источник внешней угрозы. В этом смысле прочные позиции России на Кавказе вполне выгодны Армении, связанной, в том числе, проблемой Нагорного Карабаха. Хотя вряд ли можно ожидать, что в перспективе произойдет основательный пересмотр политики Москвы по отношению к данной проблеме. Скорее всего Россия продолжит политику поддержания союзнических отношений с Арменией и нормальных (насколько это возможно) связей с Азербайджаном. Такой курс является гарантией безопасности Армении и невозобновления военных действий в Нагорном Карабахе.
Негативные процессы, связанные с территориальными и этническими конфликтами в Южном Кавказе, развиваются на фоне острых социально-экономических проблем, свойственных государствам этого региона. Они оказывают отрицательное воздействие на их дальнейшее развитие. Между тем, создание евразийского транспортного коридора могло бы принести
Азербайджану весьма существенные дивиденды, выдвинуть его в число крупнейших поставщиков нефти и газа на мировой рынок. Кроме того, вместе с Грузией он становился также транзитной страной для казахстанской нефти, туркменского газа, узбекского хлопка. В свою очередь, Армения получила бы шанс выйти из губительной для нее экономической блокады и вписаться в региональные интеграционные процессы. Такая перспектива полностью могла устроить Россию, заинтересованную в налаживании новых интеграционных связей с закавказскими государствами, расширении и диверсификации взаимовыгодных торгово-экономических и других связей с ними. Но эффективными они могли бы быть только при условии исключения южными соседями России политико-конъюнктурного составляющего их взаимодействия с российской стороной. В этой связи неуместными выглядят обвинения властей Азербайджана и Грузии в адрес России, якобы она стремится воспрепятствовать реализации проекта евразийского коридора для экспорта и транспортировки каспийской нефти без своего участия, и с этой целью оказывает поддержку сепаратизму в странах Закавказья. Но если в данном случае имеется в виду проблема Абхазии и Южной Осетии, то в подходе к их решению Россия исходила строго из учета своих национальных интересов - в данном случае, необходимостью защитить российских граждан в бывших автономиях, а также интересов обеспечения безопасности на юге страны. Последний фактор не снимается с повестки дня, учитывая тот факт, что прозападные тенденции в политике Грузии и Азербайджана продолжают набирать силу.
Подведем некоторые итоги. Анализ произошедших за последнее время изменений в районе Большого Кавказа дает основание констатировать, что они были обусловлены геополитическими факторами, связанными, прежде всего, со стремлением США и их западных союзников обеспечить здесь свое господство, установить контроль над каспийской нефтью и газом, а также системами их транспортировки на Запад. Формирующаяся на Кавказе новая геополитическая ситуация пока еще сбалансировано тем, что Россия в основном контролирует главные маршруты экспорта нефти и газа. Если в ближайшие годы ее развитие сохранит устойчивый характер, российская политика на Кавказе будет активизироваться. Сегодня в основном стратегию в этом районе определяют США, опирающиеся на военную мощь НАТО. Стратегическая задача Вашингтона состоит в выдавливании России из региона Южного Кавказа, лишении ее не только возможности участвовать в разведке, разработке и транспортировке нефти и газа, но и вообще, изоляции от Кавказа. Данная цель реализуется, в том числе, с помощью Грузии и Азербайджана. Такое развитие событий чревато новыми угрозами интересам национальной безопасности России и требует от нее наращивания усилий в кавказском направлении. Ситуация на Кавказе должна быть поставлена под совместный контроль международных центров силы, путем эффективного
использования механизма ООН, других международных организаций, т.е. должны быть урегулированы мирными средствами территориальные и межэтнические конфликты, преодолены их разрушительные последствия. Нарушение хрупкого баланса сил в районе Большого Кавказа в пользу США может привести здесь к новому витку напряженности, превратить Кавказ в один из нестабильных районов земного шара, со всеми вытекающими негативными последствиями.
Список литературы:
1. Дегоев В.В. О кавказском вопросе и будущем России // Вестник МГИМО. - 2012. - № 4.
2. Нужен ли Кавказ России? [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://newsland.com/news/detail/id/782647/ (дата обращения: 5.04.2013).
3. Маркедонов С. Россия проиграла геополитический тендер [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.apn.ru/publications/print1399.htm (дата обращения: 15.08.2012).
4. Бжезинский З. Выбор. Мировое господство, или глобальное лидерство (пер. с англ. яз). - М.: Международные отношения, 2007.
5. Этот день в истории [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://ubr.ua/history/0920/2166 (дата обращения: 6.04.2013).
6. Место Кавказа в геополитике США [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://kavpolit.com/mesto-kavkaza-v-geopolitike-ssha-2 (дата обращения: 3.04.2013).
7. Цит. по: Буров А.А. Специфика Кавказско-Каспийского региона как геополитической конструкции // Ученые записки. - 2008. - № 4.
8. Вылов осетровых рыб в России и торговля ими (российская часть Каспийского бассейна) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.inter-nevod.com/rus/academy/sci/04/osetr.shtml (дата обращения: 5.04.2013).
9. Бжезинский З. Геостратегия для Евразии. Краткосрочные и долгосрочные цели политики США в этом регионе // Независимая газета. - 1997. -24 октября.
10. Крылов А.Б. Новые участники дипломатической игры // Независимая газета. - 1996. - 17 сентября.
