CC BY
9Выпуск 38(54)
сентябрь 2015 г.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
России, он заявил: «Мы не ведем себя агрессивно - мы более настойчиво и последовательно начали отстаивать свои интересы. Мы долгое время, можно сказать -десятилетия, спокойно молчали и предлагали всякие элементы сотрудничества, но постепенно нас все отжимали, уже поджали к такой черте, за которую дальше мы не можем отступить»1. Это жесткое заявление -по сути, отповедь - трудно совместить с высказанным президентом искренним желанием и впредь видеть в Европе традиционного и важнейшего экономического партнера. И не разобраться, как соотносятся в этой тираде два мотива - «за Державу обидно» и личная обида президента на то, что его не признали «своим».
Но это - частность. А суть дела в том, что заявленный геополитический проект, в случае его успеха, может стать крупнейшим событием в истории России. Многие века она была обращена лицом на Запад. Российское государство возникло и сформировалось в Европе. С ней его объединяет родство религии, неразделимое пространство культуры и уходящие в древность хозяйственные связи. Вплоть до начала XX в. она проходила, пусть и с немалым опозданием, те же стадии экономического и социального развития. Теперь, согласно новой геополитической концепции, России предписано повернуться лицом к Востоку. Не спрашивая народ, общество. Не подвергнув этот проект тщательной, многократной экспертизе. Эта тема выходит за рамки данной статьи. Поэтому ограничимся лишь несколькими вопросами. Не будет ли Россия «чужаком» в Азиатско-Тихоокеанском регио-
не, где все страны, за исключением США, принадлежат к иным цивилизациям, иным религиям и выросшим из них культурам? И если в Европе Россия входила на равных в четверку крупнейших государств, то не затеряется ли она в окружении таких гигантов как США и Китай, превосходящей ее экономически Японии и явно обгоняющей ее Индии? Возместят ли экономические и политические эффекты участия России в ШОС ее потери, обусловленные свертыванием сотрудничества с Евросоюзом? Оправданы ли надежды Москвы на то, что БРИКС станет консолидированным содружеством, своего рода «Не-Западом», противостоящим Западу и его ядру - Евро-Атлантическому альянсу? Эти и другие подобные вопросы можно назвать риторическими, так как осуществление этого проекта находится в эмбриональной стадии. Отметим только, что пока скептиков среди экспертов намного больше, чем оптимистов.
Возможно, в середине следующего десятилетия мы сможем подвести первые итоги реализации новой геополитической стратегии. Учитывая персоналистский характер нашей политической системы, решающую роль президента в определении главных направлений политики, особенно внешней, и гарантированную победу В. Путина на очередных выборах, которые продлят его президентство до 2024 г., вряд ли можно усомниться в том, что продвижение в АТР будет высшим приоритетом его деятельности. Это означает, что курс на размежевание с Западом, с Евросоюзом будет продолжен во всех областях - политике, экономике и даже культуре. А дальше заглядывать не будем.
1 http://www.kremlin.ru/events/president/news/49733
РОССИЯ МЕЖДУ ЖЕЛАЕМЫМ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМ
Владимир Чернега,
Чрезвычайный и Полномочный Посланник, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН,
доктор юридических наук
Конфронтация между Россией и Западом по поводу Украины, движение России в сторону Азии вновь поставили вопрос о ее месте в системе международных координат. Мнения на сей счет в самой России и за рубежом очень варьируются - от «супердержавы», «региональной великой державы» до «угасающей державы». Хотя тот факт, что культурно-цивилизационно Россия в основном принадлежит к Европе, кажется общепризнанным, в последние годы в ней оживились сторонники «евразийских» концепций, восходящих корнями главным образом к послереволюционной
эмигрантской среде, которые делают акцент на «осо-бости» российской цивилизационной и государственно-политической модели. При этом, однако, практически никто не считает Россию азиатской державой.
Речь только на первый взгляд идет об умозрительных конструкциях. В действительности, между самоидентификацией России, тем как ее воспринимают другие участники международного сообщества, и практической политикой существует вполне субстантивная связь. Конечно, если рассматривать эту проблему через призму извечной дилеммы - «кто пер-
сентябрь 2015 г.
Выпуск 38(54)
вый - курица или яйцо?», приоритет следует отдать практической политике. Нынешний «азиатский крен» России, например, вызван прежде всего факторами практического порядка. На поверхности - это естественное стремление ослабить воздействие западных антироссийских санкций, не допустить изоляции страны на международной арене. Глубинная причина - нежелание российской правящей элиты принять европейскую политическую и социально-экономическую модель, требующую от нее значительных самоограничений (согласиться с реальной политической конкуренцией, жить не «по понятиям», а по закону, платить существенно более высокие налоги и т.п.).
Вместе с тем очевидно, что одной из главных причин нынешней конфронтации явилось противоречие между видением России на Западе как державы «второй категории», с которой можно особенно не считаться, и восприятием ее большинством россиян как великой державы, с которой нужно вести дела на равных. Триумфализм Запада после крушения СССР сыграл в этой связи плохую шутку. Он способствовал экспансии ЕС и НАТО, несмотря на возражения РФ, причем последней реальной «евро-атлантической перспективы» не предлагалось. К этому нужно присовокупить чрезмерную идеологизацию западной внешней политики, выразившуюся, в частности, в тенденции к ускоренному «экспорту демократии» без учета степени готовности того или иного общества к требуемым переменам.
Игнорирование интересов России воспринималось большинством российского общества как унижение, а противодействие этой политике - как естественное восстановление справедливости. Это умонастроение пытался донести до западных партнеров, правда, весьма робко, еще Б.Н. Ельцин. Но по-настоящему его вер-бализировал В. Путин, без обиняков обозначивший проблему в своем известном выступлении в Мюнхене в 2007 г. Он не был услышан и, как можно было предвидеть, это рано или поздно должно было привести к противостоянию. Но оно могло бы и не принять нынешнюю острую форму, если бы не случился украинский кризис. Глубинные причины кризиса были связаны с внутренней политической и экономической ситуацией (в частности, продолжающимся обеднением основной массы населения, все большим неприятием мафиозно-коррупционного характера власти), но непосредственным детонатором стало соперничество России и Запада, в данном случае ЕС.
В силу значительно большей привлекательности для украинцев «европейской модели» перевес оказался на стороне ЕС. Прозападный государственный переворот в Киеве в феврале 2014 г. стал для российской власти своего рода «красной чертой». Она ответила известными шагами - присоединение к России Крыма, поддержка сепаратистских движений в Донбассе, которые, как представляется, были не частью заранее продуманной стратегии, а скорее реактивным поведением. Но получилось так, что Москва этими шагами не только попыталась остановить экспансию Запада к своим границам, но и поставила под вопрос установившийся в Европе после 1991 г. международный порядок. Разумеется, Запад, чувствующий себя сильнее,
отреагировал мерами политического, экономического (санкции) и психологического давления. Россия ответила контрсанкциями, активизацией политики на азиатском направлении, в том числе по линии ЕАЭС и ШОС, а также в рамках БРИКС. Начала приобретать зримые очертания идея превращения страны в особый «евразийский центр силы».
Применительно к теме настоящей статьи главным остается вопрос, как менялось в этот период самоощущение российского общества. Официальные российские структуры по изучению общественного мнения зафиксировали следующие изменения: в 1996 г. Россию считали великой державой 21% россиян, в 2008 г. - 0 (ФОМ), в 2014 г. - 68% (Левада-Центр)1. Примерно такую же картину дают и неофициальные источники. По данным независимого российского социолога П.А. Бавина, например, приведенным в его выступлении в Страсбургском университете в марте 2015 г., в 2000 г. аналогичного мнения придерживались 28% россиян, в 2008 г. - 57, в 2014 г. - 67%2. Твердость российского руководства перед лицом западного давления лишь укрепила мнение россиян о своей стране как о великой державе.
В этой эволюции российского общественного мнения несомненную роль сыграли экономические успехи России в 2000-2008 гг., повышение благосостояния россиян и рост их чувства уверенности в себе. Одновременно усилилось и чувство патриотизма, угнетенное в 90-е годы из-за очевидной слабости страны. В этом, конечно, нет ничего необычного, патриотизм естественным образом присущ любому народу. Автор, проживший длительное время во Франции, может засвидетельствовать в качестве примера, что по части патриотизма и национальной гордости французы могут «дать сто очков форы» любой другой нации. В не таком уж недалеком прошлом генерал Ш. де Голль, отражая умонастроение французов, утверждал, что Франция, «лишенная величия, перестает быть Францией»3.
К поведению в качестве великой державы Россию подталкивают и такие объективные факторы, как размеры ее территории и географическое положение. Очевидно, что для самого большого в мире государства, являющегося крупнейшим структурно-организующим фактором на огромном евразийском пространстве, активное участие в мировых делах является условием выживания. В противном случае важные решения, так или иначе затрагивающие его жизненные интересы, будут приниматься без него, за него и в конечном счете не в его пользу.
Проблема, однако, в том, как эта объективная потребность страны в величии, равно как отмеченные представления россиян соотносятся с ее реальными возможностями.
Очевидно, что о статусе великой державы недостаточно провозгласить. Его необходимо постоянно
1 Россия в глобальной политике. Январь-февраль 2015 г. С. 35.
2 Conférence internationale: «La Russie dans le monde au XXI siècle». L'Université de Strasbourg, 31 mars 2015.
3 Голль Шарль де. Военные мемуары: В 3 т. М., 1957-1966. Т. 1. С. 29.
Выпуск 38(54)
сентябрь 2015 г.
подкреплять совокупной государственной мощью, определяющейся прежде всего состоянием экономики и военной силой, но также политическими, социальными, морально-психологическими факторами, которые обеспечивают социальную сплоченность общества. В современную эпоху большое значение прибрела еще и способность государства проецировать вовне так называемую «мягкую силу», основанную главным образом на привлекательности существующей в нем политической и социально-экономической модели.
С этой точки зрения приходится констатировать, что Россия сегодня находится между желаемым и действительным. С одной стороны, существуют реальные факторы, которые подтверждают ее притязания на статус великой державы. Речь идет, прежде всего, о ядерном арсенале, самых больших в мире запасах природных ископаемых, стратегически важном положении на евразийском пространстве, месте постоянного члена в Совете Безопасности ООН. Осуществляемая ныне модернизация российских вооруженных сил также усиливает международные позиции страны.
В «положительное сальдо» России следует занести и активную внешнюю политику, осуществляемую посредством квалифицированной дипломатии. Тот факт, что без участия России не решается ни одна из актуальных международных проблем, в значительной степени является результатом этой политики.
С другой стороны, для великой державы экономический вес России в мировой экономике незначителен, он несоразмерно низок по сравнению с США, ЕС и Китаем и существенно ниже, чем у Японии. По общему объему ВВП ее уже обгоняют Индия и Бразилия. Стало общим местом отмечать слабую диверсификацию российской экономики, слишком большую ее зависимость от экспорта энергоносителей и недостаточное развитие реального сектора, общую технологическую отсталость.
Особо следует отметить, что Россия, по сравнению с развитыми странами, даже в успешные годы инвестировала недостаточно средств в развитие науки, которая определяет конкурентоспособность страны на длительную перспективу. Нынешние экономические трудности вынуждают российскую власть еще и сокращать эти затраты. Закономерным результатом этой политики стал рост «утечки умов». Сократились также расходы на образование и здравоохранение, имеющих важнейшее значение для качества так называемого «человеческого капитала».
Вряд ли можно назвать привлекательной для обществ других стран и политическую систему России, имитирующую демократию. Государственный аппарат, как признает и российская власть, поражен коррупцией. Оставляет желать лучшего функционирование системы правосудия.
Позиции России как великой державы подрываются также демографическими и социальными проблемами. В последние годы в стране благодаря более активной демографической политике отмечались повышение рождаемости и снижение смертности населения. При этом, однако, рождаемость была все же недостаточной, чтобы достичь хотя бы простого воспроизводства населения.
Между тем в январе 2015 г. Росстат зафиксировал снижение рождаемости (а также некоторое повышение смертности) по сравнению с соответствующим периодом 2014 г. Более того, по расчетам экспертов, Россия в ближайшие годы окажется в «демографической яме» из-за низкого числа женщин репродуктивного возраста, родившихся в 90-е годы1.
В результате уже к 2030 г. население РФ может сократиться с нынешних 146 млн до 130 млн человек, а к 2050 г. - до 110-115 млн. Тот факт, что Россия в географическом плане «зажата» между ЕС (более 500 млн человек) и Китаем (1,3 млрд), грозит не только сокращением ее шансов остаться великой державой, но и ослаблением контроля над собственной огромной территорией. Стоит отметить также, что уже сейчас в рамках БРИКС Россия по численности населения находится на предпоследнем месте - после Китая, Индии (1,2 млрд) и Бразилии (202 млн).
Тревожная демографическая ситуации в России сочетается с острыми социальными проблемами, такими, как огромное неравенство в доходах людей, находящихся вверху и внизу социальной лестницы, а также большое число бедных2. Справедливости ради следует отметить, что на протяжении ряда лет бедность в стране в результате предпринятых российской властью усилий начала сокращаться. Однако нынешние экономические трудности свернули эту тенденцию.
Прямым следствием нездоровой социальной ситуации, снижающей качество «человеческого капитала», являются ряд печальных рекордов России: первое место в мире по числу людей, страдающих алкоголизмом и наркоманией, первое место в мире по числу абортов, одно из первых мест в мире по числу заключенных, первое место в Европе по числу ВИЧ-инфицированных (около 1 млн человек).
Бедность и социальное неравенство подрывают социальную сплоченность российского общества. Между тем высокий уровень социальной сплоченности в развитых странах считается непременным условием стабильного экономического развития.
Отмеченные «факторы слабости» России, усугубляемые ныне конфронтацией с Западом, уже сейчас частично нивелируют, а в перспективе могут свести на нет отмеченные выше «факторы величия».
Косвенным образом россияне осознают наличие этой проблемы. В упомянутом выше выступлении независимого российского социолога П. А. Бавина в Страс-бургском университете в марте 2015 г. были приведены такие данные: на просьбу назвать «источники национальной гордости» 54% опрошенных россиян ответили - «победа в Великой Отечественной войне», 9% - полет Ю. Гагарина в космос, 7% - статус России как ядерной державы3. Иными словами, осязаемые «источники национальной гордости» относятся к прошлому
1 Подробно см.: Россия и современный мир., 2014. № 2. С. 161-162.
2 Подробно см.: там же, с. 163.
3 Conférence internationale: «La Russie dans le monde au XXI siècle»! L'Université de Strasbourg, 31 mars 2013.
сентябрь 2015 г.
Выпуск 38(54)
или были созданы в прошлом. В настоящем России их практически не обнаружилось.
Конечно, теоретически международные позиции России могут усиливаться по мере утверждения так называемого «многополярного мира». Российская внешняя политика давно вдохновляется соответствующей концепцией. Ныне она даже исходит из презумпции, что «многополярный мир» уже стал реальностью.
В действительности скорее всего мы находимся на переходном этапе, когда жесткая «однополярность» постепенно исчезает, но еще не перешла в настоящую «многополярность». Что это означает на практике, показала история с инициированными США антироссийскими санкциями, которые вынуждены были поддержать, зачастую вопреки своим интересам, страны ЕС и другие союзники Америки. Россия, со свой стороны, получила косвенную поддержку таких крупных партнеров по БРИКС и ШОС, как Китай, Индия и Бразилия, но далее этого дело не пошло. При всех теплых отношениях с Россией ни одно из этих государств не захотело рисковать отношениями с Соединенными Штатами, которые все еще остаются бесспорным мировым лидером во многих сферах.
Особо следует отметить, что США тратят больше, чем все остальные страны мира, взятые вместе, на научные и научно-конструкторские разработки, а также на военные цели. Соединенные Штаты по-прежнему контролируют большую часть мировых информационных ресурсов, что, как отмечает, например, французский политик Жан-Пьер Шевенман, позволило Вашингтону в связи с украинским кризисом «организовать настоящий идеологический крестовый поход против России, чтобы изолировать ее и одновременно усилить свое влияние на Европу»1.
Следует также учитывать, что хотя дальнейший подъем Китая и Индии, других развивающихся экономик будет вести к утверждению более очевидной «многополярности», вряд ли перемены будут приносить России одни преимущества. Конечно, ЕАЭС, БРИКС, ШОС, усиление сотрудничества с Китаем на данном этапе усиливают геополитические позиции России перед лицом давления Запада и в определенной мере способствуют решению ее экономических проблем. Однако в перспективе, с учетом огромного и, к тому же, возрастающего разрыва в экономической мощи (как в количественном, так и в качественном отношении), а также в численности населения с Китаем, Россия, вместо «евразийского центра силы», о котором мечтает российская власть, рискует превратиться в «евразийский сырьевой и транспортный
придаток» этой рождающейся «супердержавы». Приоритетом внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии Пекина является надежное обеспечение своей экономики, основанной прежде всего на промышленном производстве, сырьем и энергоносителями, а также транзитными путями к рынкам сбыта (особенно ЕС) своих товаров. Россия нужна Китаю прежде всего в этом плане, а не как промышленный конкурент. Конечно, Китай, находящийся с точки зрения демократии и прав человека позади России, в отличие от США далек от «демократического мессианства», чем весьма симпатичен российской правящей элите. Но это не мешает ему все глубже проникать в экономики среднеазиатских государств -партнеров России по ЕАЭС, а в последнее время, пользуясь ослаблением российских позиций - наращивать экономические связи с Украиной.
Сомнительно также, что партнеры по ШОС и БРИКС смогут в обозримом будущем помочь России в преодолении технологической отсталости ее экономики. Большинство передовых технологий в мире по-прежнему создаются в западных странах, в первую очередь в США.
Резюмируя, следует подчеркнуть: у России, если она хочет сохраниться в качестве великой державы, нет альтернативы тому, что, с одной стороны, она должна начать реформы, имеющие целью «новую индустриализацию» страны, повышение качества «человеческого капитала», и в то же время, с другой стороны, пытаться возобновить конструктивные отношения с ЕС. Этому, помимо прочего, могло бы способствовать возвращение к идее «единого европейского пространства от Лиссабона до Владивостока» (которая отнюдь не исключает российских глобальных интересов в Азии или других регионах мира), недавно вновь озвученной руководством Германии. Между Россией и ЕС сохраняется высокая степень взаимозависимости в торгово-экономической сфере, только Евросоюз может быть достаточным источником необходимых ей технологий и инвестиций. Только вместе они могут обеспечить безопасность на континенте, а в более узком плане - стабилизировать ситуацию на Украине.
В большинстве стран ЕС, судя по всему, растет понимание того, что нынешняя конфронтация с Россией невыгодна обеим сторонам и поэтому нужно искать какие-то компромиссные решения, которые позволили бы продолжать и даже наращивать взаимовыгодное сотрудничество. Россия должна использовать этот исторический шанс.
1 Ье Ыопае йр1ошайдие, 27.05.2015.
