CC BY
31
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЭКОНОМИКИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Е.Я. Арапова
УДК 339.56
Россия и северо-восточноазиатский треугольник: потенциал торгового сотрудничества с позиции национальных интересов
Статья посвящена анализу возможностей расширения торгового сотрудничества России с тремя государствами Северо-Восточной Азии — Китаем, Японией и Республикой Корея — в условиях структурных изменений, протекающих в Восточноазиатском регионе — перехода к модели роста, ориентированного на потребление. Анализ проведен с позиции стратегических интересов России — достижения географической сбалансированности и диверсификации отраслевой структуры экспорта — с применением методов количественного и качественного анализа данных. Автором проведен обзор состояния двусторонней торговли с тремя торговыми партнерами, дан прогноз торговых потоков, в том числе отраслевой структуры к 2020 году при сохранении «инерционного тренда», а также сделаны выводы относительно потенциальных ниш, которые могли бы в перспективе быть заняты российскими экспортерами на рынках стран региона с учетом наметившихся в последние годы тенденций импортного спроса.
Ключевые слова: внешняя торговля, Китай, Япония, Республика Корея, Северо-Восточная Азия, импортный спрос, национальные интересы, структура экспорта.
Вместо введения Восточноазиатские тренды и приоритеты России
В апреле 2014 года Российским Правительством был официально объявлен курс на ускоренное им-портозамещение, развитие национальных производств и снижение импортозависимости российской экономики как на одну из основ национальной стратегии стимулирования экономического роста.
В рамках провозглашенного курса были утверждены новая редакция государственной программы России «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности» (до 2020 года) [3], план содействия импортозамещению в промышленности [7] и план мероприятий («дорожная карта») по содействию импортозамещению в сельском хозяйстве [6], был также разработан ряд отраслевых программ импортозаме-щения в гражданских отраслях промышленности [4].
© Арапова Е.Я., 2017
При этом стратегическим приоритетом в средне- и долгосрочной перспективах остается наращивание экспортного потенциала страны, реализуется целый комплекс мероприятий («дорожной карты») «Поддержка доступа на рынки зарубежных стран и поддержка экспорта» [5], государственная программа Российской Федерации «Развитие внешнеэкономической деятельности» [2], а также целый ряд отраслевых стратегий и программ. Ключевыми целями государственных программ развития экспорта является диверсификация отраслевой структуры российского экспорта и достижение «географической сбалансированности» внешнеторговых потоков с учетом общемировых трендов и структурных изменений, проблем и рисков, экспортного потенциала российских отраслей, а также потребительского потенциала и импортного спроса в странах-партнерах.
В современных условиях для России важное стратегическое значение приобретает развитие диалога с развивающимися государствами Восточной Азии и расширение торгового сотрудничества. Связано это не только и не столько с нынешней политической напряженностью в отношениях с развитыми странами Запада (они традиционно выступают основными стратегическими торговыми партнерами России, на них приходится большая доля отечественного экспорта), экономическими отношениями в формате санкции-антисанкции, сколько со структурными изменениями, происходящими в последние годы в экономических системах развивающихся государств Восточной и Юго-Восточной Азии [1].
Государства всего Восточноазиатского региона (и Северо-Восточной, и Юго-Восточной Азии) обладают колоссальным потребительским потенциалом [2, 8, 9], в первую очередь, за счет положительного прироста населения, относительно благоприятной (по сравнению с развитыми странами Запада), хотя и несколько ухудшающейся в последние годы демографической структурой населения [19] (высокой долей лиц в трудоспособном возрасте), а также сравнительно высокими темпами роста доходов населения и стремительного растущего среднего класса [12, 13, 14]. Кроме того, для развивающихся стран региона характерна относительно менее «качественная» отраслевая структура потребления, что и определяет его «потенциал», наличие возможностей для его отраслевой трансформации в условиях устойчивого долгосрочного роста доходов [16].
В Китае курс на трансформацию модели экономического роста в направлении consumption-led growth (от англ. — «рост, основанный на потреблении») составляет основу национальной стратегии долгосрочного развития [11]. Комплекс мер с целью стимулирования внутреннего потребления включает: смягчение денежно-кредитной политики (ключевая ставка была снижена с 6 % в конце 2014 года до 4,35 %, в сторону понижения несколько раз в период 2015—2016 годов корректировалась норма обязательных резервных требований) [10], реформы в финансовой системе, нацеленные на повышение конкурентоспособности китайских банков и облегчение досту-
па к финансовым ресурсам, наращивание расходов на социальное обеспечение для увеличения располагаемого дохода населения, поддержку малого и среднего бизнеса и проч.
На стимулирование потребительского спроса и выход на целевые показатели инфляции направлены и политика Банка Японии (посредством регулярных впрыскиваний и увеличения денежной массы в обращении), и реформы в пенсионной системе (расширение программ пенсионного страхования работников) [10].
Активные действия с целью наращивания частных потребительских расходов предпринимаются в Республике Корея. Несколько раз за последние годы снижалась ключевая ставка, достигнув к 2017 году рекордно низкого уровня в 1,25 % [10]. Низкие показатели инфляции обеспечивают возможность для наращивания государственных расходов на социальные нужды, а также поддержку малого и среднего бизнеса. Масштабная налоговая реформа (в том числе сокращение некоторых акцизных налогов и поощрение с помощью механизма налоговых льгот компаниям, проводящих политику увеличения заработных плат работникам), а также изменения в пенсионной системе призваны стимулировать экономический рост за счет расширения частных потребительских расходов.
Интенсивность и эффективность проводимых реформ различны, однако общий ожидаемый региональный долгосрочный тренд заключается в увеличении потребления, в том числе за счет импортного компонента.
Соответственно, для России сейчас крайне важно действовать на опережение, иметь представление о потенциальных изменениях в структуре национальных производств развивающихся государств региона и тенденциях импортного спроса, способных стать следствием происходящих структурных сдвигов. Важно выявить товарные позиции и группы, на которые развивающиеся страны региона проявляют повышенный импортный спрос с учетом протекающих в настоящее время процессов трансформации стратегий экономического роста в ряде крупнейших стран региона, сопоставить нынешние тенденции с стратегическими долгосрочными приоритетами России (стремлением к оптимизации товарной структуры национального производства и экспорта, снижению сырьевой зависимости экспортных потоков, диверсификации географической структуры внешней торговли и преодолению сложившихся географических диспропорций во внешней торговле) и определить потенциальные «ниши», которые могли бы быть заняты российскими экспортерами в условиях ускоренного роста азиатского потребления по сравнению с наращиванием национальных производственных мощностей.
В целом, баланс торговли России с тремя ключевыми торговыми партнерами в Северо-Восточной Азии остается положительным, благодаря значительным профицитам в торговле с Республикой Корея и Японией.
«Инерционный» сценарий торгового взаимодействия
Китай
Китай выступает основным торговым партнером России в Азиатском регионе. На него в 2016 году приходилось 20,9 % российского импорта и 9,82 % экспорта. Начиная с 2007 года в двусторонних торговых отношениях с Китаем у России сформировался отрицательный баланс, при этом ежегодно размер дефицита двустороннего торгового баланса увеличивается, что связано в первую очередь с превышением темпов прироста импорта над среднегодовыми темпами прироста экспорта. Снижение товарооборота в 2014 году и особенно в 2015 году способствовало сокращению дефицита до 6,86 млрд долларов, за которым последовал рост дефицита до 10 млрд долларов в 2016 году. При этом динамика внешнеторговых связей остается относительно неблагоприятной для России, в том числе, и по отраслевой структуре внешней торговли.
Основу российского экспорта в Китай составляет минеральное топливо (нефть и нефтепродукты), на которые приходилось 51,9 % в 2010 году и 63,75 % в 2016 году. При этом снижается доля древесины и изделий из нее: с 11 % в 2010 году до 9,25 % в 2016 году, а также удобрений — с 4 % до 2,67 %, соответственно.
Основой российского импорта из Китая продолжает оставаться продукция машиностроения: на долю электронного и электрооборудования, занимающего первое место, в 2015 году приходилось 25,2 % (доля этой категории выросла более чем на 3 процентных пункта с 2010 года). Стабильно высокой и устойчиво растущей остается и доля ядерных реакторов и котлов — 23,7 % и 22,9 % в 2015 году и 2010 году соответственно. Постепенно растет и импорт транспортных средств (отличных от трамвайного и железнодорожного).
При этом важно, что при сохранении «инерционной траектории» неблагоприятная для России отраслевая структура внешнеторговых связей с Китаем может усилиться, что выразится в еще большем закреплении за Россией в структуре национального экспорта статуса «сырьевой державы» (таблица 1). По результатам проведенных прогнозных расчетов, к 2020 году доля минерального топлива в объеме отечественного экспорта может достичь 77 %.
При этом отраслевая структура импорта значительно не изменится (таблица 2) — на две товарные категории: транспортные средства и продукцию машиностроения, — будет приходиться более половины импорта. Россия может снизить импортный спрос на низкотехнологичные категории товаров: обувь, одежду и текстиль, — что будет связано как с переориентацией торговых потоков на другие страны-партнеры, так и с успешным импортозамещением и повышением конкурентоспособности отечественной продукции низкой технологичности.
Таким образом, в рамках «инерционного сценария» отраслевая структура российского импорта из Китая остается весьма устойчивой, без каких-либо серьезных изменений, которые соответствовали бы стратегическим долгосрочным приоритетам российской экономики, при этом меняющаяся структура экспорта в последние годы только способствует закреплению за Россией статуса «сырьевой державы».
Прогноз отраслевой структуры российского экспорта в Китай до 2020 года в рамках «инерционного сценария»
по основным статьям экспорта
Товарная номенклатура внешнеэкономической деятельности (ТН ВЭД) 2017 2018 2019 2020 2010 2016 2020
В млн долларов США Отраслевая структура российского экспорта, %
Все товары 37873,29 40048,68 41793,86 41775
27 Топливо минеральное, нефть и продукты их перегонки; битуминозные вещества; воски минеральные 28519,43 30058,4 31859,03 32161,9 51,92 63,75 76,99
44 Древесина и изделия из нее; древесный уголь 2321,049 2400,79 2485,531 2486,448 10,97 9,25 5,95
84 Реакторы ядерные, котлы, оборудование и механические устройства; их части 1512,249 1637,266 1752,77 1872,128 4,30 4,29 4,48
3 Рыба и ракообразные, моллюски и другие водные беспозвоночные 1300,087 1357,495 1347,653 1390,039 4,51 3,68 3,33
31 Удобрения 895,7359 851,1768 924,5403 823,988 4,02 2,67 1,97
26 Руды, шлак и зола 1561,155 1494,6 1404,849 1196,963 4,89 2,74 2,87
47 Масса из древесины или из других волокнистых целлюлозных материалов; регенерируемые бумага или картон (макулатура и отходы) 740,2693 753,4955 793,9924 779,6846 3,09 2,53 1,87
Прогноз отраслевой структуры российского импорта из Китая до 2020 года в рамках «инерционного сценария»
по основным статьям импорта
тн вэд 2017 2018 2019 2020 2010 2016 2020
В млн долларов США Отраслевая структура российского импорта, %
Все товары 49853,19 52209,55 53737,14 51525,71
85 Электрические машины и оборудование, их части; звукозаписывающая и звуковоспроизводящая аппаратура, аппаратура для записи и воспроизведения телевизионного изображения и звука, их части и принадлежности 12326,55 12761,88 13411,86 13179,43 22,09 23,82 25,58
84 Реакторы ядерные, котлы, оборудование и механические устройства; их части 12718,97 12912,14 13445,73 13129,07 22,87 29,14 25,48
64 Обувь, гетры и аналогичные изделия; их части 2060,913 1889,179 1741,814 1401,442 7,41 3,07 2,72
62 Предметы одежды и принадлежности к одежде, кроме трикотажных машинного или ручного вязания 1864,212 1832,84 1827,721 1737,475 4,37 3,12 3,37
39 Пластмассы и изделия из них 1813,394 1837,949 1911,87 1856,841 3,35 3,45 3,60
87 Средства наземного транспорта, кроме железнодорожного или трамвайного подвижного состава, и их части и принадлежности 1917,622 2004,011 2149,764 1996,239 2,61 3,04 3,87
95 Игрушки, игры и спортивный инвентарь; их части и принадлежности 1738,382 1764,782 1796,814 1727,837 3,25 2,82 3,35
Япония
Хотя Япония является третьим по объему импорта и вторым по объему экспорта торговым партнером России среди государств-партнеров по АТЭС, российский импорт из Японии неуклонно сокращается, начиная с 2011 года. При этом экспорт устойчиво растет, начиная с кризисного 2009 года, исключение составили 2015 и 2016 годы, когда было зафиксировано падение как импорта, так и экспорта. Тем не менее, даже падение в 2015 году по экспорту было значительно ниже, чем по импорту: 28 % против 39 %, что позволяло на протяжении нескольких лет сохранять положительное сальдо баланса двусторонней торговли с Японией (хотя в 2016 году произошло его резкое сокращение до 2,7 млрд долларов США по сравнению с 7,6 млрд долларов в 2015 году. В соответствии с приведенными прогнозами, при сохранении инерционного движения восходящий тренд по экспорту до 2020 года будет сохраняться, а профицит двустороннего торгового баланса — расширяться (таблица 3). Тем не менее, отраслевая структура российского экспорта демонстрирует сохранение сырьевой зависимости: доля нефти и нефтепродуктов по состоянию на 2016 год составляла 74 %, а к 2020 году она может вырасти до 87,4 %. Продажа алюминия и изделий из него составляет лишь 7,9 % общего экспорта (второе место), и его доля неуклонно снижается (к 2020 году может упасть до 1,5 %).
По состоянию на 2016 год половина российского импорта из Японии (и первое место) — это транспортные средства (отличные от трамвайного и железнодорожного), вторую строку занимают ядерные реакторы и котлы — 18,3 %. На третьей позиции электронное и электрооборудование — 6,3 %. При этом в последние годы наметились существенные изменения в отраслевой структуре российского импорта из Японии, которые отразились и в результатах расчетов прогнозных значений до 2020 года (таблица 4). К 2020 году доля транспортных средств может сократиться до 30 %, электронного и электрооборудования — до 3,4 %, а доля ядерных реакторов и котлов, напротив, увеличиться до 29,7 %. При этом сокращение первых двух позиций может быть связано в большей степени в переориентации на других торговых партнеров.
Республика Корея
Начиная с 2009 года двусторонний торговый баланс России с Республикой Корея складывается с профицитом, вплоть до 2015 года темпы ежегодного прироста экспорта оставались положительными (в среднем, 28,8 % в период с 2010 года по 2014 года). В свою очередь, импорт начал снижаться уже с 2012 года, а в 2015 году было зафиксировано рекордное падение импорта на 50,3 % (против 27,6 % по экспорту). Такая тенденция способствует укреплению и расширению профицита баланса двусторонней торговли.
Прогноз отраслевой структуры российского экспорта в Японию до 2020 года в рамках «инерционного сценария»
по основным статьям экспорта
тн вэд 2017 2018 2019 2020 2010 2015 2020
В млн долларов США Отраслевая структура российского экспорта, %
Все товары 17438,69 19171,87 19571,97 18841,39
27 Топливо минеральное, нефть и продукты их перегонки; битуминозные вещества; воски минеральные 15136,94 16948,54 17069,33 16462,58 83,81 73,99 87,37
76 Алюминий и изделия из него 471,8453 279,9498 416,4425 280,6985 6,71 7,90 1,49
44 Древесина и изделия из нее; древесный уголь 287,3237 297,6853 299,4561 322,3244 3,19 3,97 1,37
3 Рыба и ракообразные, моллюски и другие водные беспозвоночные 438,5005 544,1338 572,6577 604,8058 1,57 2,92 1,71
71 Жемчуг, драгоценные камни, металлы, монеты и т. д. 17438,69 19171,87 19571,97 18841,39 0,32 2,75 3,21
Прогноз отраслевой структуры российского импорта из Японии до 2020 года в рамках «инерционного сценария»
по основным статьям импорта
тн вэд 2017 2018 2019 2020 2010 2015 2020
В млн долларов США Отраслевая структура российского импорта, %
Все товары 8153,673 7823,897 8383,704 5726,43
87 Средства наземного транспорта, кроме железнодорожного или трамвайного подвижного состава, и их части и принадлежности 3370,03 3015,153 3579,523 1719,872 52,79 50,03 30,03
84 Реакторы ядерные, котлы, оборудование и механические устройства; их части 1957,465 2000,989 2049,013 1701,543 17,34 18,33 29,71
85 Электрические машины и оборудование, их части; звукозаписывающая и звуковоспроизводящая аппаратура, аппаратура для записи и воспроизведения телевизионного изображения и звука, их части и принадлежности 425,108 368,664 351,5626 192,9959 8,70 6,23 3,37
40 Каучук, резина и изделия из них 572,937 133809,9 117649,2 154892,7 4,20 5,39 2704,87
90 Инструменты и аппараты оптические, фотографические, кинематографические, измерительные, контрольные, прецизионные, медицинские или хирургические; их части и принадлежности 329,107 296,3672 290,7692 189,689 4,84 4,09 3,31
39 Пластмассы и изделия из них 143,911 148,2671 153,8112 147,7351 1,26 1,51 2,58
Источник: расчеты автора на основе данных ITC Trade Map
Прогноз отраслевой структуры российского экспорта в Республику Корея до 2020 года в рамках «инерционного сценария» по основным статьям экспорта*
тн вэд 2016 2017 2018 2019 2020 2010 2015 2020
В млн долларов США Отраслевая структура российского экспорта, %
Все товары 18620,23 19709,03 21094,6 22579,1 23210,71
27 Топливо минеральное, нефть и продукты их перегонки; битуминозные вещества; воски минеральные 15144,07 16041,45 17403,4 18723,81 19304,15 73,49 78,50 83,17
3 Рыба и ракообразные, моллюски и другие водные беспозвоночные 1378,374 1496,024 1570,079 1586,524 1678,033 7,80 7,31 7,23
76 Алюминий и изделия из него 616,7088 693,848 749,8617 809,2309 835,9686 2,22 3,96 3,60
72 Черные металлы 443,8261 323,2652 196,1539 231,4091 139,7926 7,31 2,15 0,60
10 Злаки 145,1168 163,782 183,9055 200,9595 210,1874 0,11 1,20 0,91
* на момент проведения исследования данные по отраслевой структуре торговых потоков между Россией и Республикой Корея недоступны
Прогноз отраслевой структуры российского импорта из Республики Корея до 2020 года в рамках «инерционного сценария» по основным статьям импорта*
тн вэд 2016 2017 2018 2019 2020 2010 2015 2020
В млн долларов США Отраслевая структура российского импорта, %
Все товары 8511,784 8085,877 7922,939 8193,747 7238,561
87 Средства наземного транспорта, кроме железнодорожного или трамвайного подвижного состава, и их части и принадлежности 2529,029 2127,43 1953,812 2092,133 1672,447 31,85 24,92 23,10
84 Реакторы ядерные, котлы, оборудование и механические устройства; их части 1534,55 1573,938 1674,634 1727,151 1549,433 18,83 17,28 21,41
85 Электрические машины и оборудование, их части; звукозаписывающая и звуковоспроизводящая аппаратура, аппаратура для записи и воспроизведения телевизионного изображения и звука, их части и принадлежности 1000,385 919,2411 849,8035 816,2275 662,4288 20,27 16,07 9,15
39 Пластмассы и изделия из них 566,2944 540,3314 524,4134 537,9989 472,3624 8,04 8,51 6,53
72 Черные металлы 344,4527 361,2854 372,4242 385,2274 390,1211 2,58 3,97 5,39
40 Каучук, резина и изделия из них 334,9635 359,3814 380,6891 406,9587 413,9068 1,80 3,32 5,72
90 Инструменты и аппараты оптические, фотографические, кинематографические, измерительные, контрольные, прецизионные, медицинские или хирургические; их части и принадлежности 199,8581 175,8329 155,8493 189,9743 169,0316 2,16 3,24 2,34
* на момент проведения исследования данные по отраслевой структуре торговых потоков между Россией и Республикой Корея
Несмотря на положительный баланс двусторонней торговли, отраслевая структура товарооборота между Россией и Республикой Корея остается сравнительно неблагоприятной для России и не способствует стратегической переориентации и диверсификации российской экономики. Наибольшую долю в структуре российского экспорта в Республику Корея составляет минеральное топливо, нефть и нефтепродукты — 78,5 % по состоянию на 2015 год, при этом в последние годы сырьевая направленность российского экспорта только укреплялась (в 2010 году соответствующий показатель составлял 73,5 %). При сохранении инерционной динамики торгового сотрудничества между двумя странами (в отсутствие серьезных структурных изменений внутри экономических систем двух стран или реализации интеграционного сценария) доля нефти и нефтепродуктов в российском экспорте может к 2020 году достичь 83,2 %. Вторую позицию, с огромным отрывом занимает экспорт рыбы, моллюсков и ракообразных — 7,3 % в 2015 году, ожидается, что доля соответствующей товарной категории к 2020 году сохранится примерно на том же уровне. Постепенно растет доля алюминия и изделий из него: с 2,2 % в 2010 году до 4 % в 2015 году, а доля черных металлов в отраслевой структуре российского экспорта за последние 6 лет резко сократилась: с 7,3 % в 2010 году до 2,2 % в 2015 году, и снижение объемов поставок как в абсолютном, так и в относительном выражении может продолжиться до 2020 года.
Что касается отраслевой структуры российского импорта из Республики Корея, ее основу составляет продукция машиностроения и автомобилестроения, доля которых, однако, в последние годы несколько снизилась. Доля транспортных средств (отличных от трамвайного и железнодорожного транспорта) в 2015 году составила 24,9 %, снизившись с 31,9 % в 2010 году. Доля ядерных реакторов и котлов, занимающих вторую позицию, составила 17,3 % против 18,8 % в 2010 году, а электронного и электрооборудования — 16,1 % против 20,3 % соответственно. Россия также импортирует из Республики Корея изделия из пластика (8,5 % в 2015 году), черные металлы (4 %), а также резину, каучук и изделия из них (3,3 %).
Тенденции импортного спроса и стратегические интересы России
Китай выступает чистым экспортером природного или культивированного жемчуга, драгоценных или полудрагоценных камней, драгоценных металлов, металлов, плакированных драгоценными металлами, и изделий из них, бижутерии, монет (ТН ВЭД 71), электрических машин и оборудования, их частей, звукозаписывающей и звуковоспроизводящей аппаратуры, аппаратуры для записи и воспроизведения телевизионного изображения и звука, их частей и принадлежностей (ТН ВЭД 85), пластмасс и изделий из них (ТН ВЭД 39), реакторов ядерных, котлов, оборудования и механических устройств и их частей (ТН ВЭД 84), черных металлов (ТН ВЭД 72), резины, каучука и изделий из них (ТН ВЭД 40), хлопка (ТН ВЭД 52).
Дисбаланс спроса и предложения внутри Китая, ставший следствием резкого падения спроса на внешних рынках при сохранении «инерционных» темпов роста производства, и высокая загрузка производственных мощностей снизили импортный спрос на минеральное топливо и металлы, однако в средне- и долгосрочной перспективах нынешний курс на ускоренную урбанизацию и инфраструктурное развитие может восстановить спрос на биржевые товары [17].
В посткризисный период (2010—2016 годов) интенсивно растет импортный спрос на летательные, космические аппараты и их части (ТН ВЭД 88), фармацевтическую продукцию (ТН ВЭД 30), топливо минеральное, нефть и продукты их перегонки; битуминозные вещества; воски минеральные (ТН ВЭД 27), руду, шлак и золу (ТН ВЭД 26), древесину и изделия из нее; древесный уголь (ТН ВЭД 44), масличные семена и плоды; прочие семена, плоды и зерно; лекарственные растения и растения для технических целей; солому и фураж (ТН ВЭД 12), средства наземного транспорта, кроме железнодорожного или трамвайного подвижного состава, и их части и принадлежности (ТН ВЭД 87), инструменты и аппараты оптические, фотографические, кинематографические, измерительные, контрольные, прецизионные, медицинские или хирургические; их части и принадлежности (ТН ВЭД 90), массу из древесины или из других волокнистых целлюлозных материалов; регенерируемую бумагу или картон (макулатуру и отходы) (ТН ВЭД 47). В долгосрочной перспективе с учетом отмены политики «одного ребенка» и курса на стимулирование внутреннего потребления ожидается рост импорта сельскохозяйственной продукции и продуктов питания. Уже сейчас наметилась тенденция роста потребления овощей и фруктов, а также мяса, птицы и проч. При этом, последняя товарная группа — мясо, птица и проч. — имеет высокую эластичность спроса по уровню доходов и на данный момент относится к категории «luxury» [18], что в условиях потенциального роста доходов населения, на который направлена нынешняя государственная политика, может привести к ускоренному росту потребления и, как следствие, импортного спроса.
Япония — чистый экспортер электрических машин и оборудования, их частей, звукозаписывающей и звуковоспроизводящей аппаратуры, аппаратуры для записи и воспроизведения телевизионного изображения и звука, их частей и принадлежностей (ТН ВЭД 85), реакторов ядерных, котлов, оборудования и механических устройств, их частей (ТН ВЭД 84), инструментов и аппаратов оптических, фотографических, кинематографических, измерительных, контрольных, прецизионных, медицинских или хирургических, их частей и принадлежностей (ТН ВЭД 90), органических химических соединений (ТН ВЭД 29), пластмасс и изделий из них (ТН ВЭД 39).
Япония демонстрирует в последние годы устойчивое сокращение импорта по большинству товарных позиций (положительный прирост мирового предложения на фоне отрицательного прироста импортного спроса).
Товарные категории, для которых характерно относительно меньшее сокращение импортного спроса по сравнению с темпами падения мирового предложения при сохранении значительной доли в мировом импорте, — это минеральное топливо, нефть и продукты их перегонки (ТН ВЭД 27), руды, шлак и зола (ТН ВЭД 26).
Республика Корея — чистый экспортер черных металлов (ТН ВЭД 72), средств наземного транспорта, кроме железнодорожного или трамвайного подвижного состава, и их частей и принадлежностей (ТН ВЭД 87), пластмасс и изделий из них (ТН ВЭД 39), электрических машин и оборудования, их частей, звукозаписывающей и звуковоспроизводящей аппаратуры, аппаратуры для записи и воспроизведения телевизионного изображения и звука, их частей и принадлежностей (ТН ВЭД 85), реакторов ядерных, котлов, оборудования и механических устройств и их частей (ТН ВЭД 84), изделий из черных металлов (ТН ВЭД 73).
В последние годы Республика Корея активно закупает на внешних рынках продукты неорганической химии; соединения неорганические или органические драгоценных металлов, редкоземельных металлов, радиоактивных элементов или изотопов (ТН ВЭД 28), топливо минеральное, нефть и продукты их перегонки; битуминозные вещества; воски минеральные (ТН ВЭД 27), медь и изделия из нее (ТН ВЭД 74), летательные аппараты, космические аппараты, и их части (ТН ВЭД 88), алюминий и изделия из него (ТН ВЭД 76).
Таким образом, нацеливаясь не только на расширение торговых связей со странами региона в абсолютном выражении, но и на диверсификацию отраслевой структуры экспортных поставок с учетом долгосрочных национальных интересов России стоит уделять особое внимание, в первую очередь, развивающимся государствам с высоким потенциалом роста потребления и импорта. В отношениях с Японией в средне- и долгосрочной перспективах экспорт будет падать, а его сырьевая направленность — сохраняться и усиливаться. Возможности достижения стратегических интересов посредством расширения торговли с Японией крайне ограничены. В то же время Китай и Республика Корея могут представлять для России значительно больший интерес.
Рост импортного спроса со стороны Китая на летательные аппараты, космические аппараты, и их части (ТН ВЭД 88) должен составлять основу стратегии России в отношении диверсификации отраслевой структуры российского экспорта. Высок потенциал наращивания поставок обработанной древесины и изделий из нее, а также древесного угля (ТН ВЭД 44). Есть потенциал расширения экспорта удобрений (ТН ВЭД 31) и фармацевтической продукции, а в долгосрочной перспективе — расширения поставок сельскохозяйственной продукции, в особенности с территории Дальнего Востока.
Республика Корея также наращивает импортный спрос на летательные и космические аппараты и их части (ТН ВЭД 88), что может пред-
ставлять для России стратегический интерес. Кроме того, есть перспективы наращивания поставок алюминия и изделий из него (ТН ВЭД 76). В долгосрочной перспективе также могут расшириться возможности поставок продовольственных товаров.
Таким образом, основу российской стратегии расширения торговых связей с государствами Северо-Восточной Азии, в первую очередь, Китаем и Республикой Корея с учетом стратегических, долгосрочных интересов России, могут составлять: тяжелое машиностроение — продукция авиастроения, космического и энергетического машиностроения; химическая промышленность — продукция неорганической химии, органические химические соединения и удобрения. Диверсификации сырьевого компонента отраслевой структуры отечественного экспорта можно добиться за счет наращивания поставок металлов — черных металлов и алюминия. В долгосрочной перспективе высок потенциал расширения поставок в Азию продукции сельского хозяйства.
Литература
1. Арапова Е.Я. Восточная Азия: диверсификация источников экономического роста // Азиатско-Тихоокеанский регион: экономика, политика, право. 2014. № 3—4. С. 62—74; Регионализация в Восточной Азии в условиях диверсификации источников экономического роста. М.: Проспект, 2016; Экономические стратегии стран Восточной Азии. Новые тенденции развития // Азия и Африка сегодня. 2015. № 2. С. 24—28.
2. Государственная программа Российской Федерации «Развитие внешнеэкономической деятельности», утверждена постановлением Правительства Российской Федерации от 15 апреля 2014 года № 330.
3. Постановление от 15 апреля 2014 года № 328 «Об утверждении новой редакции государственной программы «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности». URL: http://government.ru/ docs/11912/ (дата обращения: 12 августа 2016 года).
4. Приказы Минпромторга России от 31 марта и от 9 апреля 2015 года по вопросу импортозамещения. URL:http://mari-el.gov.ru/minprom/ Pages/160323122015.aspx (дата обращения: 12 августа 2016 года).
5. Программа «Поддержка доступа на рынки зарубежных стран и поддержка экспорта» утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 29 июня 2012 года № 1128-р в редакции распоряжения Правительства Российской Федерации от 25 февраля 2014 № 259-р.
6. Распоряжение от 2 октября 2014 года № 1948-р «Об утверждении плана мероприятий («дорожной карты») по содействию импортозамеще-нию в сельском хозяйстве на 2014—2015 годы». URL: http://government. ru/docs/15135/ (дата обращения: 12 августа 2016 года).
7. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 30 сентября 2014 года № 1936-р «Об утверждении плана содействия импортозаме-щению в промышденности».
8. Advancing Sustainable Consumption in Asia. A Guidance Manual. United Nations Environment Programme. URL:http://www.unep.fr/shared/ publications/pdf/DTIx0742xPA-AdvancingAsia.pdf (дата обращения: 12 августа 2016 года).
9. Asia: In Consumption We Trust? Credit Suisse. 2016. Апрель. URL:https:// doc.research-and-analytics.csfb.com/docView?language=ENG&source=ulg&for mat=PDF&document_id=1059707531&serialid=aAmZSsvG02pro7h%2B80So A0uKWv5k9BF9FyLegdI5xko%3D(дата обращения: 12 августа 2016 года).
10. Economic and Social Survey of Asia and the Pacific 2016. Nurturing productivity for inclusive growth and sustainable development. (UNESCAP, 2016), 144 c.
11. Keely, L. and Anderson, B. Sold in China. Transition to Consumer-led Economy // Demand Institute Paper. 2015. C. 1—29.
12. Kerschner E.M., Huq, N. Asian Affluence: The Emerging 21st Century Middle Class. Morgan Stanley, Smith Barney, Global Investment Committee. 2011. C. 1—26.
13. Kharas, Homi. The Emerging Middle Class in Developing Countries. Brookings Institution Paper. 2011. Июнь. С. 1—20.
14. Kong, D, Peter, Ch. and Prante, C. Rising Middle Class — Global Outlook and Growth Potential. The Swiss perspective and example of Indonesia. Switzerland Global Enterprise. 2015. С. 2—56.
15. Lahoti, R, Jayadev, A., and Reddy S.G. The Global Consumption and Income Project (GCIP): An Introduction and Preliminary Findings. DESA Working Paper. № 140, ST/ESA/2015/DWP/140, 2015. Июнь. С. 1—24
16. Lim, M.-H. Globalization, Export-Led Growth and Inequality: the East Asian Story". South Center Research Paper. 2014. № 57. С 1—35.
17. Roberts, I., Saunders, T., Spence, G. and Cassidy, N. China's Evolving Demand for Commodities. Reserve Bank of Australia. Conference Volume. 2016. С. 107—158. URL: https://www.rba.gov.au/publications/confs/2016/pdf/rba-conference-volume-2016-roberts-saunders-spence-cassidy.pdf (дата обращения: 12 августа 2016 года).
18. Wang, G. An analysis of structure change of food demand in China. The Arctic University of Norway. School of Business and Economics. 2014. URL: http://munin.uit.no/bitstream/handle/10037/6864/thesis.pdf;sequence=1 (дата обращения: 12 августа 2016 года).
19. World Economic Outlook Statistic Database, апрель, 2016.
References
1. Arapova E.Ya. Vostochnaya Aziya: diversifikaziya istochnokov ekonomicheskogo rosta [East Asia: Diversification of Economic Growth Sources], Aziatsko-
Tikhookeansky region: ekonomika, politika, pravo [Asia-Pacific Region: Economy, Politics and Law], 2014, no. 3—4, pp. 62—74. (in Russian); Regionalisaziya v Vostochnoy Asii v usloviyakh diversifikazii istochnikov ekonomicheskogo rosta [Regionalisation in East Asia amid Diversification of Economic Growth Sources], Moscow. Prospect. 2016. 238 p. (in Russian); Ekonomicheskie strategii stran Vostochnoy Asii. Novie tendenzii pazvitiya [Economic Strategies of East Asian Countries. New Trends of Development], Asiya i Afrika segodnia [Asia and Africa Today], 2015, no. 2, pp. 24—28. (in Russian).
2. Gosudarstvennaya programma Rossiyskoy Federazii "Razvitiye vneshne-ekonomicheskoy deyatel'nosti" [State Program of the Russian Federation "Development of Foreign Economic Activity"], approved by Decree of the Government of the Russian Federation No. 330, April, 15, 2014. (in Russian)
3. "Ob utverzhdennoy novoy redakzii gosudarstvennoy programmy "Razvitie promyshlennosti i povyshenie ee konkurentosposobnosti" ["About the New Approved Revised Version of the State Program "Industrial Development and Its Rising Competitiveness"], Decree of the Government of the Russian Federation No. 328, April, 15, 2014. Available at: http://government.ru/ docs/11912/ (accessed 12 August 2016). (in Russian)
4. Prikazy Minpromtorga ot 31 marta i 9 aprelya 2015 goda po voprosu importozamesheniya [Orderas of the Minpromtorg Russia, March 31 and April, 9, 2015 on Import Substitution], Available at: http://mari-el.gov.ru/minprom/ Pages/160323122015.aspx (accessed 12 August 2016). (in Russian)
5. Programma "Podderzhka dostupa na rynki zarubezhnukh stran i podderzhka exporta" [Program "Support of Access on Foreign Markets and Exports Support"], approved by Decree of the Government of the Russian Federation No. 1128-p, June, 29, 2012. (in Russian)
6. "Ob utverzhdenii plana meropriyatiy ("dorozhnoy karty") po sodeistviyu importozamesheniyu v sel'skom khozyaystve na 2014—2015 gody" ["About the Approval of the Action Plen ("Roadmap") on Support of Import Substitution in Agriculture for 2014—2015], Order of the Government of the Russian Federation No. 1948-p, October, 2, 2014. Available at: http://government.ru/ docs/15135/ (accessed 12 August 2016). (in Russian)
7. "Ob utverxhdenii plana sodeystviya importozamesheniyu v promyshlennosti" [ "About the Approval of the Action Plan on Industrial Import Substitution Support], Order of the Government of the Russian Federation No. 1936-p, September, 30, 2014. (in Russian)
8. Advancing Sustainable Consumption in Asia. A Guidance Manual. United Nations Environment Programme, http://www.unep.fr/shared/publications/ pdf/DTIx0742xPA-AdvancingAsia.pdf (accessed 12 August 2016).
9. Asia: In Consumption We Trust? Credit Suisse, April, 2016. https://doc. research-and-analytics.csfb.com/docView?language=ENG&source=ulg&forma t=PDF&document_id=1059707531&serialid=aAmZSsvGO2pro7h%2B8OSoA0 uKWv5k9BF9FyLegdI5xko%3D (accessed 12 August 2016).
10. Economic and Social Survey of Asia and the Pacific 2016. Nurturing productivity for inclusive growth and sustainable development. (UNESCAP, 2016), 144 p.
11. Keely, L. and Anderson, B. 2015. Sold in China. Transition to Consumer-led Economy. Demand Institute Paper. Pp. 1—29.
12. Kerschner E.M., Huq, N. 2011. Asian Affluence: The Emerging 21st Century Middle Class. Morgan Stanley, Smith Barney, Global Investment Committee. Pp. 1—26.
13. Kharas, Homi. 2011. The Emerging Middle Class in Developing Countries. Brookings Institution Paper. June. Pp. 1—20.
14. Kbng, D., Peter, Ch. and Prante, C. 2015. Rising Middle Class — Global Outlook and Growth Potential. The Swiss perspective and example of Indonesia. Switzerland Global Enterprise. Pp. 2—56.
15. Lahoti, R., Jayadev, A., and Reddy S.G. 2015. The Global Consumption and Income Project (GCIP): An Introduction and Preliminary Findings. DESA Working Paper. No. 140, ST/ESA/2015/DWP/140, January. Pp. 1—24
16. Lim, M.-H. 2014. Globalization, Export-Led Growth and Inequality: the East Asian Story". South Center Research Paper. No. 57, November. Pp. 1—35.
17. Roberts, I., Saunders, T., Spence, G. and Cassidy, N. 2016. China's Evolving Demand for Commodities. Reserve Bank of Australia. Conference Volume. Pp. 107—158. Available at: https://www.rba.gov.au/publications/confs/2016/pdf/ rba-conference-volume-2016-roberts-saunders-spence-cassidy.pdf (accessed 12 August 2016).
18. Wang, G. 2014. An analysis of structure change of food demand in China. The Arctic University of Norway. School of Business and Economics. Available at: http://munin.uit.no/bitstream/handle/10037/6864/thesis.pdf;sequence=1 (accessed 12 August 2016).
19. World Economic Outlook Statistic Database, April 2016.
