CC BY
40
Литературоведение
Вестник Нижегородского университета им. H.H. Лобачевского,2015, № 2 (2), в. 39-44
УДК 82-992+УДК 821.163.6
РОССИЯ И РУССКИЕ В ТРАВЕЛОГАХ СЛОВЕНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ НАЧАЛА ХХ В.
© 2015 г. А.Г. Бодрова
Санкт-Петербургский государственный университет
bodran@mail.ru
Поступила в редакцию 02.02.2015
Целью проведенного исследования является анализ травелогов трех словенских писателей М. Странд, А. Ашкерца, Б.Вошняка, путешествовавших по России в начале ХХ в. В статье использовано несколько методов: структуралистский, текстуальный, компаративисткий, в частности имагологиче-ский анализ, а также историко-культурный подход. В результате исследования была выявлена общность рассматриваемых текстов. Во всех сочинениях присутствуют оппозиции Восток - Запад, славяне - неславяне, славяне - немцы. В ходе анализа были сделаны следующие выводы: на восприятие России словенскими авторами повлияло положение словенцев в Австро-Венгрии, в исследованных травелогах наблюдается смешение различных национальных кодов, которые как на уровне «своего», так и на уровне «другого» носят гетерогенный характер.
Ключевые слова: путешествие, словенская литература, травелог, имагология, национальные стереотипы, Марица Стрнад, Антон Ашкерц, Богумил Вошняк
В литературе путешествий авторы часто обращаются к другим странам и народам, поэтому темы национального своеобразия, национальных кодов и стереотипов, идентичности можно считать неизменной составляющей этого жанра. Травелоги изобилуют стереотипными образами других стран и этносов, «инородных для воспринимающего национального сознания» [1, с. 1].
Имагологический аспект травелогов представляется одним из ключевых для данной литературой формы. Термин травелог ввел в российский научный оборот А.М. Эткинд [2], что, по мнению Е.Р. Пономарева, позволяет разграничить понятия «путешествие как поездка» и «путешествие как сочинение о поездке» [3, с. 14]. Травелог является пограничным жанром, находится на периферии литературного поля -на границе между художественной и документальной литературой, нередко имеет точки соприкосновения с автобиографией, письмами, воспоминаниями. Бесспорно, «структурным признаком травелога следует считать описание передвижения, организующее линейное развертывание текста» [3, с. 14].
Описывая увиденные другие страны, путешествующий повествователь зачастую исходит из своего культурного опыта, поэтому он неизбежно создает свои тексты сквозь призму собственных идеологем. Особо ярко это проявляется в сопоставлении «своей» нации, культуры с «другой». Путешествия словенцев по России
имеют долгую традицию. Еще в первой половине XVI в. Сигизмунд Герберштейн (1486— 1566), выходец из словенских земель, дважды (в 1517 и 1526 годах) посетил Москву с дипломатической миссией по поручению императора Священной Римской империи Максимилиана I Габсбурга. В 1549 г. на латинском языке была издана книга «Rerum Moscoviticarum Commen-tarii» (в русском переводе она называется «Записки о московских делах» [4] или «Записки о Московии» [5]), а в 1557 г. вышел немецкий перевод текста. Данное произведение относится к одним из первых документов о Руси, созданных иностранцами (в книге «Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев» «Записки» Гер-берштейна занимают второе место после «Рассказа о путешествии в Москву» итальянца Ам-броджо Контарини). Стоит упомянуть и более поздние травелоги, например, Матии Мурко (Matija Murko) «В провинции России; путевые воспоминания и впечатления» (V provinciji na Ruskem; potni spomini in vtiski,1889), Людевита Стясного (Ljudevit Stiasny) «В Петроград. Путевые рассказы» (V Petrograd. Potopisne nrtice, 1898), которые не рассматриваются в данной статье.
В начале XX в. интерес словенцев к России не ослабевает. Многих словенских путешественников Россия привлекала как страна, где живет, в отличие от них, свободный, как им представлялось, славянский народ, имеющий свою государственность. На конец ХVIII -
начало XX вв. приходится национальное возрождение словенцев, живших более тысячи лет под властью германцев - большинство словенских земель находилось с XIII в. во владении Габсбургов. В статье рассматриваются травело-ги трех авторов, посетивших Россию: Марицы Стрнад (Marica Strnad, 1872-1953), Антона Ашкерца (Anton A^kerc, 1856-1912) и Богуми-ла Вошняка (Bogumil Vo^njak, 1882-1959).
Поэтесса и писательница Марица Стрнад родилась в Штирии в семье нотариуса. Работала учительницей. Публиковала не только стихи, но и полемические статьи, посвященные положению женщин, в частности учительниц. Иванка Зайц-Цизель пишет, что ей было присуще «национальное самосознание, и решительность» [6, с. 129]. В 1899 г. жизнь Стрнад резко изменилась - она познакомилась с капелланом Алойзием Цизерлем и «учительница-поэтесса и капеллан-аскет сбежали от враждебно настроенного окружения в Россию (через Париж), где перешли в православие и женились» [6, с. 132]. Оба они работали в немецкой гимназии в Кишеневе. У них родился сын Николай. Однако их брак оказался непрочным. Муж Марицы уехал из России в 1905, а Марица лишь в 1920. Свои впечатления о поездке в Россию она начала публиковать в газете «Slovenski narod» с 1899 по 1900: «Письмо из России» (Pismo iz Rusije, 1899-1900), «О всяком разном из России» (Marsikaj iz Rusije, 1900).
По данным словенского ученого Франце Коблара, Стрнад подписывала свои тексты псевдонимами, такими как «А-а», «Марица II», «Аленка», «Карандаш» и др. [7]. Например, в «Письме из России» авторство было обозначено следующим образом: «Написал Карандаш». Все повествование ведется от 1 лица ед. ч., и что любопытно - в мужском роде. Текст «О всяком разном из России» подписан «Марицей II».
Антон Ашкерц, знаменитый словенский поэт-реалист, увлекался русской литературой. Ему принадлежит Антология русской поэзии (более подробно об этом в работе Рыжовой М. И. [8]. В 1902 году он опубликовал текст «Две поездки в Россию. Очерки из путевого дневника » (Dva izleta na Rusko. №tice iz popotnega dnevnika). По словам Ашкерца, он пробыл в России общей сложностью 8 месяцев, посетил все важнейшие города от «Петербурга до Тифлиса» [9, с. 3].
Самый обширный текст принадлежит Богу-милу Вошняку, юристу и писателю. До России он посетил Италию, Палестину, Египет, что нашло отражение в «Записках молодого путешественника» (1903). В России он оказался в 1904 г. в разгар Русско-японской войны, а в
1906 г. опубликовал книгу «На рассвете. Русские штудии» (№ razsvitu. Яшке .^уе).
Общее для многих травелогов, в частности, для исследуемых текстов - это присутствие разнообразных оппозиций, являющихся вариациями антитезы Восток - Запад: русский -немец, славянин - немец, словенец - немец, русский - поляк, русский - еврей, русские -западные славяне (или австрийские славяне), русские - украинцы. Эти оппозиции можно свести к основной антитезе «свое» - «чужое». Часто Россию соотносят с Востоком.
Для всех вышеупомянутых авторов характерно некое предзнание о России, которое можно обнаружить в их травелогах. Путешественники еще до поездки обладают информацией о чужой стране, опосредованной художественной литературой, мифологией обыденного сознания, идеологическими предпочтениями (во всех рассматриваемых случаях это - панславизм).
Например, любопытно начинается текст Стрнад: повествователь под псевдонимом «Карандаш», с одной стороны, называет Россию «матерью», с другой стороны, в духе европейского ориентализма, описанного Э. Саидом
[10], с иронией представляет себя в роли миссионера из страны культуры и порядка в нецивилизованном мире.
...Ох, ты, варварская Россия! [...] Восторгайтесь мной как миссионером, продирающемся с крестом в руке - к дикарям! Ха-ха-ха...
[11].
Повествователь в конце травелога призывает своих соотечественников последовать его примеру и совершить путешествие в Россию:
Братья, доставьте себе удовольствие, учите русский язык и осчастливьте своих молодых супруг свадебными путешествиями по России! Но и вы, более пожилые, поезжайте со своими женами и детьми любоваться православным востоком! [12].
Травелог «Две поездки в Россию» Ашкерца открывает эпиграф из А. С. Пушкина: Я там был, мед, пиво пил, да усы лишь обмочил,— затем следуют размышления о феномене путешествия. По мнению повествователя, в некоторые страны, несмотря на их привлекательность, не хочется возвращаться. Так ему не хотелось бы еще раз поехать в Швейцарию. А в Италию он мечтает вернуться, т. к. считает эту страну необычайно значимой для европейской духовной жизни [9, с. 12]. Далее он, рассказывая о своем первом пребывании в России (в сентябре 1901 г.), предлагает читателям следующую оппозицию: Россия - не Италия. Российское небо не такое голубое, чистое, как итальянское. Само
по себе путешествие по России отнюдь не такое приятное, как по Аппенинскому полуострову или по Швейцарии. Однако и в следующем году (1902) я не мог не поехать снова в Россию! Что-то меня гнало назад «через границу». Что это было? Было что-то, чего я нигде в других местах не нашел и не почувствовал.
В Италию и в Швейцарию я ездил как человек (здесь и далее разрядка Ашкерца -А.Б.), а в Россию в первую очередь как словенец, как славянин. И Россия - славянская страна [9, с. 2].
Однако Ашкерц предупреждает своих читателей, что если те поедут в Россию, то им как славянам не будет оказан теплый прием: Русские не осознают своего славянства в той же мере, например, как чехи» [9, с. 2]. И тем не менее, повествователь признается, что во время путешествия по России чувствуешь себя, как «д о м а» [9, с. 2] и гордится своим славянством.
Ашкерц пишет, что уже со школьной скамьи мечтал посетить Россию, которую он воспринимал через призму литературы. Богумил Вошняк также упоминает русских писателей: Он лично познакомился с семейством Аксаковых и Л.Н.Толстым (Ашкерц тоже очень хотел его посетить в Ясной Поляне, но тот уехал в Крым). Как и Ашкерц, Вошняк неоднократно сетует, что русские не знают истории славянских народов, а тем более не знают об австрийских славянах. [13, с. 344]
Общей для всех трех авторов является оппозиция «русские - немцы», «русский язык -немецкий язык». Интерес словенских путешественников к немецкой теме неслучаен, поскольку словенцы подвергались германизации на протяжении многих веков. С ростом национального самосознания все немецкое часто ассоциируется с угнетателями.
Стрнад, как представительница народа, подавляемого германцами, говорит о наивном гостеприимстве русских по отношению к немцам: ...немец везде немец и матушка Россия рано или поздно пожалеет о своём славянском гостеприимстве, если не сказать... беззаботности [14]. Книга Ашкерца заканчивается следующим словами (финал - это сильное место текста): . обстоятельства изменились бы коренным образом в лучшую сторону, только если бы в России перестали властвовать немцы и немки... [9, с. 71].
Следует отметить, что травелог Вошняка, обладающий высокой степенью литературоцен-тричности, содержит как цитаты из сочинений русских писателей (иногда очень приблизительные), так и пересказ произведений русской
литературы. Например, он излагает «Семейную хронику» С.Т. Аксакова. В связи с оппозицией «немцы - русские» показательны размышления об «Обломове» (глава ХХУ называется «Обломовщина»). По мнению повествователя, в этом произведении русский (Обломов) и немец (Штольц) выступают антагонистами: Этот антагонизм глубоко укоренен в русской жизни, где борются иностранец с местным жителем за влияние и первенство [13, с. 292]. Повествователь, уверенный, что он знает, каковы «настоящие» немцы, даже говорит, что Гончаров, скорее, изобразил в Андрее Штольце англосаксон-ца, а не настоящего немца: Слишком большое влияние на немца оказывает питательное пиво, чтобы быть только из мышц и костей, как нам его описывает Гончаров. Штольц худой и костлявый, как англичанин.... [13, с. 293].
Это не единственное стереотипное суждение о народах - многие страницы текста посвящены евреям, полякам, финнам, татарам, японцам, американцам и т. д.
Однако мысль об англичанах не находит своего развития. Немецкая тема волнует повествователя намного больше. Так его до глубины души возмущает хладнокровность Штольца и его отца в сцене их прощания. Он пишет: Редко можно найти в русской литературе сцену, где бы характер обоих народов (русских и немцев - А.Б.) был так метко охарактеризован. Холодное, короткое, немое прощание нравится немцу, а поцелуи, ласковые обращения, слезы и благословения - русскому. Вся психика двух народов ясно выражена в этой непримечательной, на первый взгляд, короткой сцене. Русская природа чувствительная, нежная и мягкая, без презрения к чувствам и той привитой холодности, которой немец любит гордиться [13, с. 294]. Рассказчик считает, что Гончаров даже недостаточно акцентировал отрицательные черты характера Штольца, и слишком «очернил» Обломова [13, с. 296].
Вошняк в своем травелоге критикует российскую действительность: абсолютизм, бюрократию (которую, по его мнению, в России привили немцы), нищету российской провинции, малочисленность среднего класса, однако неслучайно его текст называется «На рассвете», он верит в будущее русского народа: Русский народ - молодой, свежий народ; там, в России, еще много недоделанного, запущенного и незавершенного. И эта молодость и свежесть, которую не найти нигде на Западе, доказывает, что еще бесчисленное множество человеческих сил не задействовано и не использовано [13, с. 381]. Вошняк утверждает, что изменения к
лучшему в России отразятся на всех славянах [13, с. 382]. Славянская идея присутствует в текстах всех трех путешественников. Славянская Россия олицетворяет альтернативный путь развития по сравнению с Западной Европой. Поэтому словенские авторы все время сравнивают Россию с Западом, подчеркивая, что она -не Европа. Так Ашкерц пишет: Прощай, Европа! Сейчас мы в России! [9, с. 5].
Примечательно, что в рассматриваемых тра-велогах присутствует наложение, смешение различных национальных кодов, которые как на уровне «своего», так и на уровне «другого» часто носят гетерогенный характер. Характерна двойственная позиция: с одной стороны, словенские путешественники с большой симпатией пишут о славянстве, о России и о русской культуре, рефлектируют о своей общности с русскими, тоже являющимися частью славянского мира, с другой стороны, они относят себя и к Западу. Австро-Венгрия остается для них не только государством, в котором они живут, но и воплощением культуры.
Исследуемые тексты исходят из ориента-листкого (по Э. Саиду) стереотипа, что Запад более развит, чем Восток, к которому они в той или иной степени относят Россию. Во всех трех травелогах присутствует мотив нарушенных ожиданий повествователя в сфере повседневной культуры. Так Стрнад поражают удобство российских поездов, интерьеры залов ожидания и буфеты, при этом в духе ориентализма рассказчик «Карандаш» чувствует себя на российских вокзалах, как в сказках 1001 ночи: С каким вкусом и как богато оборудованы эти помещения! Как в сказках 1001 ночи! На столах стоят красивейшие пальмы и другие широколистые растения, также на окнах и в углах такие лампы, такие люстры, ах, человеку кажется, что он приглашен на вечерний прием к какому-нибудь богатому знакомому. Возможно ли, что я путешествую по варварской России?! Ах, нет, я в Вене, точно в Вене!... [12].
Примечательно, что и Вошняк, и Ашкерц сравнивают Россию с Австрией, а русские города с Веной (например, Невский проспект - с улицей Ринг в Вене, которая обоим нравится больше, чем Невский).
Ашкерц, восхищенный количеством публичных библиотек в России пишет: В этом отношении (по числу библиотек - А.Б.) мы в Австрии далеко отстаем от России [9, с. 24].
Или: нас, людей с Запада, особенно удивляет, что в Москве большое число женских гимназий [9, с. 17]. Т.е. Восток оказывается более прогрессивным, чем Запад. Любопытно,
что и Ашкерц, и Стрнад позитивно относились к развитию женского образования в России. Так, Стрнад посвятила немало восторженных строк уровню образования русских женщин. . у женщин, как и у мужчин, есть право преподавать в женских и мужских гимназиях... таким образом неудивительно, что русские (женщины) высокообразованные и почти все близорукие, потому что страстно любят книгу... А ту пользующуюся дурной славой эмансипацию, которой так интересуются студентки, не слышишь и не видишь в России совсем... [14]. Любопытно, что Вошняк наоборот критикует слишком большое количество женских гимназий в России - повествователь заявляет, что лучше бы эти средства использовали на обычную школу или на ремонт дорог [13, с. 141]. Хотя, с другой стороны, ему нравится независимость русских женщин, в главе под названием «Россия и Америка. Параллель» он даже сравнивает их с американками. По его мнению, и те, и другие освободились от идеи, что им место только в кухне и в детской, они стали учительницами и служащими, слушательницами в университетах, врачами и писательницами. Американки и русские проявляют себя более свободно и независимо, чем женщины других народов... [13, с. 348].
В этой статье шла речь в основном только об одной присутствующей в текстах оппозиции «славяне - германцы». Было показано, что данная антитеза во многом обусловлена положением словенцев в Австро-Венгрии. Стоит сказать, что в рассматриваемых сочинениях значимы и другие оппозиции, например, «поляки - русские». Авторы по-разному трактуют ее: Ашкерц говорит о слишком жестоком обращении властей с поляками, Вошняк - на стороне царской России. В той или иной степени в текстах словенцев проявилась не только нелюбовь к немцам, но и атисемитизм, однако это особая тема.
Заслуживает внимания также отношение к кавказскому вопросу, выраженное в тексте Ашкерца. Он полностью поддерживает колониальную политику России на Кавказе. В этом контексте важна оппозиция «турки - русские» в травелоге. Эти взгляды соотносимы с ориента-листкими тенденциями его творчества, о которых пишет словенский ученый К.Я. Козак [15].
Для исследования представляют интерес и интертекстуальные связи рассматриваемых тра-велогов. Так Вошняк неоднократно ссылается на немецкоязычных и других авторов, писавших о России и о национальной проблематике. Требуют обстоятельного анализа цитаты, аллю-
зии, реминисценции из произведений русской литературы.
Список литературы
1. Папилова Е. В. Художественная имагология: немцы глазами русских (на материале литературы XIX в). Автореферат дис. ... канд. филол. наук. М.: Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, 2013. 21 с.
2. Эткинд А. Толкование путешествий. Россия и Америка в травелогах и интертекстах. М.: Новое литературное обозрение, 2001. 496 с.
3. Пономарёв Е.Р. Типология советского путешествия: «Путешествие на Запад» в русской литературе 1920-1930-х годов. Автореферат дис. ... д-ра филол. наук. СПб.: Институт русской литературы, 2014. 50 с.
4. Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев / Подготовка текстов, вступительная статья и комментарии Ю.А. Лимонова. Л.: Лениздат, 1986. 543 с.
5. Сигизмунд Герберштейн - воин, государственный деятель, дипломат и миротворец. М.: Белые аль-вы; Билье: Хумар, 2000. 205 с.
6. Zajc-Cizelj I. Marica Strnad-Cizerlj // Pozabljena polovica. Portreti hensk 19. in 20. Stoletja na Slovenskem. Ljubljana: Tuma, SAZU, 2012. S.129-133.
7. Koblar F. Strnad, Marica (1872-1953) //Slovenska biografija. Slovenska akademija znanosti in umetnosti, Znanstvenoraziskovalni center SAZU, 2013. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www. slovenska-biografija.si/oseba/sbi622914/#slovenski-biografski-leksikon (дата обращения 14.11.2014).
8. Рыжова М.И. Антон Ашкерц и русская литература // Словенская поэзия конца XIX- начала ХХ вв. и русская литература. СПб.: НППЛ «Родные просторы», 2012. С.22-75.
9. Abkerc A. Dva izleta na Rusko. №tice iz popotnega dnevnika. Ljubljana: L. Schwentner, 1903. 71 s.
10. Саид Э.В. Ориентализм: западные концепции Востока. СПб.: «Русский Мгрь», 2006. 636 с.
11. Strnad M. Pismo iz Rusije. Spomini s potovanja // Slovenski narod. 1899. bt. 268. S.1.
12. Strnad M. Pismo iz Rusije. Spomini s potovanja // Slovenski narod. 1899. bt. 270. S.1.
13. Vo^njak B. Na razsvitu. Ruske .btudije. Ljubljana: L. Schwentner, 1906. 396 s.
14. Strnad M. Marsikaj iz Rusije // Slovenski narod. 1900. bt. 197. S.1.
15. Kozak K. J. «Pod egido ruskega orla» ali orientalistimi izleti A. Abkerca // Primerjalna knjihevnost. 34.3. 2011. Ljubljana. S. 153-172.
RUSSIA AND RUSSIAN PEOPLE IN THE SLOVENIAN TRAVELOGUES AT THE BEGINNING OF THE 20th CENTURY
A.G. Bodrova
The purpose of this research study is to examine the travelogues of three Slovenian authors: Marica Strnad, Anton A^kerc, Bogumil Vo^njak. They traveled in Russia at the beginning of the 20th century. Some methods are used for the study: the structuralist, textual, comparative (including imagological) and the cultural-historical approach. As the analysis result the similarity of the texts in question was revealed. Such oppositions are present in all of them: East - West, Slavic people - non-Slavic people, Slavic people - German people. It may be concluded on the basis of the analysis: Slovenian people situation in Austria-Hungary determined the reception of Russia in the Slovenian travelogues. In the texts in question different national codes are confused, they are heterogeneous both on the "own" level and on the "other" one.
Keywords: travel, Slovenian literature, travelogue, imagologie, national stereotypes, Marica Strnad, Anton A^kerc, Bogumil Vo^njak
References
1. Papilova E. V. Khudozhestvennaya imagologiya: nemtsy glazami russkikh (na materiale literatury XIX v). Avtoreferat dis. ... kand. filol. nauk. M.: Moskovskiy gosudarstvennyy universitet im. M. V. Lomonosova, 2013. 21 s.
2. Etkind A. Tolkovanie puteshestviy. Rossiya i Amerika v travelogakh i intertekstakh. M.: Novoe litera-turnoe obozrenie, 2001. 496 s.
3. Ponomaryev E.R. Tipologiya sovetskogo puteshestviya: «Puteshestvie na Zapad» v russkoy literature 1920-1930-kh godov. Avtoreferat dis. ... d-ra filol. nauk. SPb.: Institut russkoy literatury, 2014. 50 s.
4. Rossiya XV-XVII vv. glazami inostrantsev / Pod-gotovka tekstov, vstupitel'naya stat'ya i kommentarii Yu.A. Limonova. L.: Lenizdat, 1986. 543 s.
5. Sigizmund Gerbershteyn - voin, gosudarstvennyy deyatel', diplomat i mirotvorets. M.: Belye al'vy; Bil'e: Khumar, 2000. 205 s.
6. Zajc-Cizelj I. Marica Strnad-Cizerlj // Pozabljena polovica. Portreti hensk 19. in 20. Stoletja na Slovenskem. Ljubljana: Tuma, SAZU, 2012. S.129-133.
7. Koblar F. Strnad, Marica (1872-1953) //Slovenska biografija. Slovenska akademija znanosti in umetnosti, Znanstvenoraziskovalni center SAZU, 2013. [El-ektronnyy resurs]. - Rezhim dostupa: http://www.
slovenska-biografija.si/oseba/sbi622914/#slovenski-biografski-leksikon (data obrashcheniya
14.11.2014).
8. Ryzhova M.I. Anton Ashkerts i russkaya literatura // Slovenskaya poeziya kontsa KhIKh- nachala KhKh vv. i russkaya literatura. SPb.: NPPL «Rodnye prostory», 2012. S.22-75.
9. A^kerc A. Dva izleta na Rusko. Irtice iz popot-nega dnevnika. Ljubljana: L. Schwentner, 1903. 71 s.
10. Said E.V. Orientalizm: zapadnye kontseptsii Vos-toka. SPb.: «Russkiy Mr"», 2006. 636 s.
11. Strnad M. Pismo iz Rusije. Spomini s potovanja // Slovenski narod. 1899. M. 268. S.1.
12. Strnad M. Pismo iz Rusije. Spomini s potovanja // Slovenski narod. 1899. M. 270. S.1.
13. Vo^njak B. Na razsvitu. Ruske ^tudije. Ljubljana: L. Schwentner, 1906. 396 s.
14. Strnad M. Marsikaj iz Rusije // Slovenski narod. 1900. M. 197. S.1.
15. Kozak K. J. «Pod egido ruskega orla» ali orien-talistiini izleti A. Aakerca // Primerjalna knjihevnost. 34.3. 2011. Ljubljana. S. 153-172.
