Научная статья на тему 'Россия и Марокко: основные этапы и черты эволюции двусторонних связей в ХХ веке'

Россия и Марокко: основные этапы и черты эволюции двусторонних связей в ХХ веке Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
736
192
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
РОССИЯ / МАРОККО / ДВУСТОРОННИЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ / КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ / RUSSIA / MOROCCO / BILATERAL POLITICAL / CULTURAL RELATIONS

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Дьяков Николай Николаевич

Статья посвящена 115-летию установления официальных межгосударственных отношений между Россией и Марокко — одной из стран арабского Магриба. Автор освещает и анализирует основные этапы и особенности развития политических, экономических и культурных связей России с Королевством Марокко от доколониальной эпохи, периода протектората — до обретения страной национального суверенитета и становления независимой внешней политики в конце ХХ в.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Russia and Morocco: Main Stages and Features of Evolution of the Bilateral Contacts in the 20th C

The history of bilateral links between Russia and Morocco goes back to the late 18th C., when the first contacts were founded by a correspondence between Catherine the Great and the Moroccan Sultan Muhammad b. Abdallah. The present article is dedicated to the 115th anniversary of the official diplomatic relations between Russia and Morocco established in 1898. The author describes main stages and evolutions in the history of political and cultural interaction between the two countries during the 20th C., also giving an analysis of the present — day situation in the bilateral cooperation.

Текст научной работы на тему «Россия и Марокко: основные этапы и черты эволюции двусторонних связей в ХХ веке»

2013 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 13 Вып. 4

РОССИЯ И ВОСТОК

УДК 94 Н. Н. Дьяков

РОССИЯ И МАРОККО:

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ И ЧЕРТЫ ЭВОЛЮЦИИ

ДВУСТОРОННИХ СВЯЗЕЙ В ХХ ВЕКЕ

Уходящий 2013 год в числе прочих знаменательных дат был отмечен 115-летием установления официальных дипломатических отношений между Россией и Марокко.

Конечно, двусторонние связи между нашими народами не ограничиваются этим не очень продолжительным по меркам истории периодом на стыке Нового и Новейшего времени. Истоки отношений России со странами Магриба уходят в далекое прошлое, хотя, как известно, арабский Запад никогда не мог сравниться для нас по своему значению со Святой Землей, паломничество в которую в течение тысячи лет играло несравненно большую роль в жизни российских христиан и мусульман.

Начало прямых контактов России со странами Магриба относится к Новому времени — к эпохе новой «восточной политики» и связанных с ней колониальных споров и войн. Не имея притязаний на столь удаленную от ее границ область мусульманского мира, Россия как великая держава с XVIII в. стремилась к обеспечению стабильности в данном регионе, устанавливая первые политические контакты с его властителями1.

После наметившегося еще в XVIII в. по инициативе императрицы Екатерины II и султана Мухаммада III б. Абдаллаха сближения между Россией и Марокко решение вопроса об установлении дипломатических отношений долго откладывалось и встало в реальную плоскость лишь к середине XIX в. К сожалению, и тогда возникла пресловутая проблема финансирования: Россия не располагала достаточными средствами для учреждения своего представительства в Марокко.

Ситуация изменилась, наконец, после победы России в войне с Турцией (18771878), захвата англичанами Египта (1882), а Францией — Туниса (1881-1883). Заметно изменился расклад сил в Средиземноморье, возросла и активность России у бе-

Дьяков Николай Николаевич — доктор исторических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: [email protected]

1 В июле 1778 г. султан Мухаммад б. Абдаллах (1757-1790) обратился к Екатерине Великой с предложением развивать торговлю и заключить мирный договор, заверяя императрицу, что ее подданным «оказаны будут наивеличайшие знаки дружбы, предпочитая их всем прочим народам», находящимся в мире с Марокко. В ответ на это послание султана Екатерина предоставила такие же права марокканским судам в портах России.

© Н. Н. Дьяков, 2013

регов Северной Африки. На рубеже 1880-х годов резко обострился так называемый марокканский вопрос. Вслед за Францией и Испанией, добившимися от Марокко капитуляций еще в 1767 г., к освоению этой пока еще суверенной страны устремились и другие державы.

Для урегулирования противоречий по «марокканскому вопросу» в 1880 г. была созвана Мадридская конференция с участием Франции, Испании, Англии, Германии и других заинтересованных стран. В ответ на приглашение испанского премьера российский посланник в Мадриде М. А. Горчаков заявил, что Россия не имеет особых интересов в Марокко. Конференция, завершившаяся 3 июля 1880 г., приняла конвенцию о режиме капитуляций в Марокко, подписанную 14 государствами и провозгласившую равенство прав иностранных держав. Мадридская конвенция способствовала развитию официальных контактов России с Марокко, султан которого Мулай Хасан (1873-1894) высказывал пожелание, чтобы российский представитель был направлен в Танжер.

На пороге ХХ в. Россия поддержала принцип сохранения самостоятельности и целостности Марокко, чем заслужила признательность как шерифского прави-тельства-махзена, так и широкой общественности. Позиция России стала в значительной мере стабилизирующим фактором Средиземноморской политики того времени [1, с. 4-5].

В марте 1894 г. М. А. Горчаков писал министру иностранных дел: «Марокко призвано представлять собою часть восточного вопроса», и для усиления роли, «которая принадлежит нам в Средиземном море», абсолютно необходимо «наше эффективное представительство в Марокко», где даже Бельгия имеет своего представителя, а Германия «произвела своего чрезвычайного и полномочного посланника в ранг министра...»2

На фоне обострения «марокканского вопроса» 20 октября 1897 г. Государственный Совет Российской империи принял решение учредить российское консульство в Танжере. Данное решение получило высочайшее утверждение Николая II, и в декабре 1897 г. первым генеральным консулом в Марокко был назначен Василий Романович Бахерахт (1851-1916), получивший подробные инструкции о приоритетах российской политики, в частности об отсутствии у России каких-либо захватнических планов в Марокко. Прибывший «к месту служения» в мае 1898 г. статский советник В. Р. Бахерахт был принят, по его словам, с «обычными здесь для приема иностранных представителей почестями .»3

Начало ХХ в. принесло суровые испытания как для России, так и для Марокко. В первые годы нового столетия «марокканский вопрос», вызванный новым всплеском противоборства держав на пороге Дальнего Магриба, оказался в фокусе мировой политики. Санкт-Петербург не намеревался ввязываться в разгоравшийся спор Англии, Франции, а затем Германии, Италии за влияние в этом регионе.

В июле 1901 г. в Петербург прибыло чрезвычайное посольство марокканского султана во главе с министром иностранных дел Сид Абд аль-Каримом Бен Слима-

2 Письмо российского посланника в Мадриде М. А. Горчакова министру иностранных дел Н. К. Гирсу с сообщением о целесообразности учреждения дипломатического представительства в Марокко. Мадрид 12/24 марта 1894 г. [цит. по: 1, с. 170].

3 Из донесения В. Р. Бахерахта министру иностранных дел М. Н. Муравьеву. Танжер 4/16 мая 1898 г. [цит. по: 1, с. 195-196].

ном. Во время аудиенции, устроенной Николаем II в Большом Петергофском дворце, Бен Слиман вручил послание султана Мулай Абд аль-Азиза русскому императору — «блистательному величеству царственной империи, жемчужине в короне его славных предков; величеству нашего друга Николая II, благодарение Аллаху, императору всех россиян...» [1, с. 256].

В ответном письме султану Николай II писал: «Мы усмотрели в решении отправить означенную первую официальную миссию в Россию новый залог искреннего желания Вашего Величества еще теснее закрепить дружественные отношения, столь счастливо установившиеся между Нашими империями, особенно со времени учреждения дипломатического представительства Нашего в Марокко.» [2, с. 140].

Осенью 1904 г. в порт Танжера вошли российские корабли 2-й Тихоокеанской эскадры, направлявшиеся на войну с Японией. Их командиры нанесли визит наместнику султана, который отметил, что Марокко связано с Россией узами дружбы, и для русских судов «нет препятствий к стоянке и снабжению необходимым в портах султаната.» [1, с. 11]. Последствия войны на Дальнем Востоке ослабили влияние России в Средиземноморье. В итоге европейские державы пошли на окончательный раздел Северной Африки.

В январе 1906 г. на юге Испании, в Альхесирасе, собрались представители 10 держав (Австро-Венгрия, Великобритания, Германия, Бельгия, Голландия, Испания, Италия, Португалия, Франция, Швеция), а также России, Соединенных Штатов и Марокко. Генеральный акт Альхесирасской конференции признал особые интересы Испании и Франции в Марокко, что фактически означало крах германской стратегии4.

Конференция в Альхесирасе показала, что к 1906 г. ситуация в Марокко заметно изменилась в связи с введением нового международного режима эксплуатации его ресурсов. Сохраняя де-юре суверенитет, Марокко де-факто превратилось в протекторат под прямым контролем двух европейских держав — Франции и Испании5.

Россия в этих условиях приняла решение о преобразовании своего генерального консульства в полномочную дипломатическую миссию. Как отмечал в мае 1906 г. в послании в МИД А. П. Извольскому поверенный в делах России в Танжере Е. В. Са-блин, «вся деятельность наша в Марокко, где мы не имеем прямых интересов, была проникнута духом примирения, вполне отвечающим нашим миролюбивым целям»6.

4 Задачей российской дипломатии в этом кризисе было не дать какой-либо из держав укрепиться в Марокко за счет других. В своем качестве министра-резидента В. Р. Бахерахт был в 1906 г. представителем России на Альхесирасской конференции, призванной разрешить международные противоречия по поводу влияния в Марокко. За успешное исполнение своих обязанностей на конференции В. Р. Бахерахт был удостоен Высочайшей благодарности [3].

5 Примечательно, что на смену В. Р. Бахерахту, покинувшему в 1906 г. Марокко и продолжившему дипломатическую службу в Швейцарии в качестве Императорского Российского Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра в Берне, был направлен в должности представителя в Марокко Петр Сергеевич Боткин, сын известного врача Сергея Петровича и родной брат Евгения Сергеевича, погибшего в 1918 г. Ипатьевском доме вместе с Царской семьей. Два дипломата — Бахерахт и Боткин, не раз пересекавшиеся по службе в Европе и Африке, обрели место упокоения на одном швейцарском кладбище Сен-Мартен (Веве) [3].

6 Между тем, за восемь лет существования российского генерального консульства в Танжере многое «в мароккском вопросе изменилось». На политическом горизонте наряду с португальцами и испанцами появились такие крупные соперники, как Англия, Франция, а в последнее время и Германия. В Танжере располагались дипломатические миссии десяти держав, причем «все представители — чрезвычайные посланники и полномочные министры». Лишь Россия имела генеральное консульство с министром-резидентом во главе. «Положение сие не соответствует ни интересам

В 1912 г. Франция и Испания установили в Марокко режим протектората, определив международный статус Танжера; Италия в результате прямой агрессии захватила бывшие османские провинции в Ливии, установив там в 1912 г. колониальное правление.

В декабре 1912 г., с учетом новой международной обстановки, Россия пошла на передачу своих консульских полномочий в Марокко, «соответственно по зонам, во французские и испанские консульские учреждения». В феврале 1913 г. министр иностранных дел России С. Д. Сазонов уведомил Париж об упразднении, «ввиду объявления Марокко под французским протекторатом, российской миссии. с учреждением взамен российского генерального консульства» [1, с. 473].

Первая мировая война внесла свои жесткие коррективы в международные отношения первых десятилетий ХХ в. Как ни парадоксально, и в этот тяжелый период можно было проследить нити, соединявшие Россию с Магрибом. Во многих городах Алжира, Туниса и Марокко, в 1912 г. почти на полвека перешедшего под протекторат Франции и Испании, проживали выходцы из России, которых война застала на этой земле и по тем или иным причинам не дала вернуться домой. Русские в Магрибе по крохам собирали просачивавшиеся к ним, в основном из французской прессы, сведения о родине7.

Революционные события 1917 г. в России, как известно, оказали огромное влияние на общественно-политическую ситуацию в мире. Рассуждая о роли ислама в международной жизни после первой мировой войны, А. Тойнби отмечал, что в результате происшедших перемен Россия по существу оказалась в антизападном лагере [4, с. 31]. Многие патриотические лидеры стран Азии и Африки видели в новом режиме в России потенциального союзника в их борьбе за независимость. Идеи социального и национального освобождения, которые были сформулированы в первых же документах Советской власти, обращенных к мусульманам Востока, встретили поддержку антиколониальных сил Магриба. Известия о событиях в России распространялись по разным каналам, в том числе благодаря присутствию северо-африканцев на фронтах мировой войны, действиям французских войск в России, Венгрии и Германии.

Ярким примером общей позиции Советской России и патриотов Магриба стала война в Рифе (1920-1926), в зоне испанского протектората на севере Марокко, вызвавшая широкое движение солидарности в мире. Анализу хода этой «войны на истребление» посвящена одна из теоретических работ видного полководца гражданской войны М. В. Фрунзе, отметившего, что в результате военных успехов под руководством вождя рифов Абд аль-Карима «образовалось централизованное мусуль-

России, ни ее дипломатическому престижу в общеевропейском концерте, ни той роли, каковую она. волею своего миролюбивого монарха призвана играть в Европе вообще и при нынешних политических обстоятельствах в Марокко в частности.» (из послания российского поверенного в Танжере Е. В. Саблина министру иностранных дел А. П. Извольскому по поводу преобразования генконсульства в Марокко в дипломатическую миссию. Танжер, 2/15 мая 1906 г.) [цит по.: 1, с. 347-350].

7 В годы первой мировой войны и в межвоенный период в Марокко обосновались сотни русских эмигрантов, в том числе представители известных семей (Толстые, Шереметьевы и пр.) Во время работы в Марокко в 1980-х годах автору этих строк довелось увидеть немало русских могил на христианских кладбищах Рабата и Касабланки. В своих воспоминаниях почтенного возраста жители Танжера рассказывали о местной русской колонии, многие представители которой в свое время не без энтузиазма встретили известия о Февральской революции 1917 г. и падении монархии в России.

манское государство, располагающее более чем 20 тыс. кв. км территории с полумиллионом жителей». Это государство получило огромные военные и технические ресурсы и «возможность противопоставить завоевателям порядочную вооруженную силу», которую сам Абд аль-Карим определяет в 50 тыс. воинов [5, с. 214].

Примечательно, что одновременно с актами солидарности с борьбой рифов в СССР, комитеты поддержки их, правда, по иным причинам, возникли на Западе8.

Имелись и другие точки соприкосновения российской и марокканской истории в годы Рифской войны. Решающая роль в подавлении рифских повстанцев принадлежала французскому генеральному резиденту в Марокко маршалу Ю. Лиотэ (1912-1925). Столкнувшись с необходимостью «умиротворения туземных племен» еще в период французского вторжения в Марокко с территории Алжира, Лиотэ, назначенный в 1908 г. верховным комиссаром по «улучшению алжиро-марокканской границы», высоко отзывался об успехах русского правительства в Туркестане. «Метод, применяемый русскими — вот, к чему я призываю, — писал он. — Это будет и не дорого, и не трудно.» [7, с. 273].

В новых исторических условиях опыт России был взят на вооружение и «туземцами» Магриба. Сформированные повстанцами органы власти Республики Риф имели следы влияния конституции РСФСР. Один из помощников Абд аль-Карима открыто заявлял: «Россия освободилась от угнетателей, и мы идем по ее пути. пока не добьемся полного освобождения.» [6, с. 449].

Послеоктябрьский период дал рождение новой, советской литературе о Магри-бе. Как и работы о других колониальных странах Азии и Африки, эта литература отмечена идеологией «триумфального шествия» власти рабочих и крестьян. В условиях жесткого контроля и цензуры, регламентированных органами партии и государства, выходили в свет работы М. П. Павловича, П. Китайгородского, Б. Пурец-кого, П. П. Ионова9, посвященные борьбе народов Алжира, Марокко, Туниса против колониализма. В рамках антиимпериалистической пропаганды Коминтерна были переведены на русский язык и опубликованы также работы ряда зарубежных авторов о странах Магриба10.

Накануне и в годы второй мировой войны отношение советской политической верхушки к Марокко в целом определялось его сохранявшимся зависимым положением в условиях колониального режима. Гражданская война в Испании (1936-1939) продемонстрировала новую роль марокканцев в военно-политических событиях на Пиренейском полуострове. С середины 1930-х годов испанская зона Марокко по сути превратилась в «прибежище немецко-фашистской агентуры». С началом войны в Испании Берлин и Рим взяли под свой контроль север Марокко, направив туда свои миссии, фактически ставшие прообразом итало-германских комиссий, действовавших на территории арабских стран, перешедших с капитуляцией Франции под власть вишистской администрации.

8 В 1925 г. «Рифский комитет» был организован офицером королевских вооруженных сил Кан-нингом при поддержке английского правительства, не упускавшего случая ослабить позиции Франции в Марокко. Многие исследователи полагали даже, что именно последующий отказ Лондона от военных поставок Абд аль-Кариму и стал одной из причин его конечного поражения [6, с. 450].

9 См., напр.: [8-11]. «Заидеологизированность» ранней советской магрибистики, как и других областей востоковедения, в известной мере сохранилась и в последующие десятилетия.

10 См.: [12-15] и др.

Суля марокканцам скорую автономию и политические свободы, Франко смог привлечь на борьбу с республиканцами до 100 тыс. марокканских воинов, в основном из горских племен Рифа и Джбалы, что во многом определило исход первого этапа войны. В дальнейшем марокканские отряды сыграли важную роль в поражении республиканской Испании, «действуя, как правило, на направлениях главных ударов» [16, с. 103-105].

Марокко вписало заметную страницу и в историю второй мировой войны как важный участок североафриканского театра действий англо-американских союзников. Касабланка, главные морские ворота Магриба, в январе 1943 г. стала главной площадкой для переговоров лидеров антигитлеровской коалиции по итогам первого этапа войны и по планам военно-политических мероприятий на ее завершающей стадии.

В связи с напряженной ситуацией на Восточном фронте на конференцию в Касабланку не смог прибыть глава СССР И. В. Сталин, тем не менее, участие в ней приняли президент США Ф. Д. Рузвельт, премьер-министр Великобритании У Черчилль и руководитель «Сражающейся Франции» генерал Ш. де Голль. К переговорам и консультациям о взаимодействии в регионе в конце и после окончания войны был привлечен и султан Мухаммед б. Юсуф — 34-й потомок Пророка, 20-й представитель правящей династии Алауитских шерифов Марокко.

Именно здесь, на конференции в Касабланке, лидеры антигитлеровской коалиции определили рамки «безоговорочной капитуляции», акт о которой был подписан в мае 1945 г. в предместье Берлина уже с участием представителей СССР — державы-победительницы, полноправного члена антигитлеровской коалиции, внесшего, к тому же, решающий вклад в разгром фашизма.

В послевоенные годы СССР сыграл немалую роль в защите национальных интересов арабских стран, в том числе народов Магриба, прежде всего в решении главного для них вопроса о деколонизации и ликвидации колониальных режимов.

Развернувшаяся после войны острая полемика в ООН о судьбе французских и британских владений на Ближнем Востоке и на севере Африки привела к свертыванию колониальной администрации и выводу оккупационных сил из Сирии, Ливана, Иордании. 1950-е годы отмечены в новейшей истории Северной Африки завоеванием независимости Ливии, Судана, Марокко, Туниса.

В числе первых Советский Союз признал в 1956 г. независимость Марокко и его суверенитет над зоной Танжера, в 1958 г. установив дипломатические отношения11. В июне 1956 г. были установлены дипломатические отношения между Москвой и Тунисом. СССР продолжал оказывать поддержку сражавшемуся Алжиру и в 1958 г. вместе с другими социалистическими и независимыми афро-азиатскими странами признал Временное правительство Алжирской республики (ВПАР), вынужденное пока работать за границей. Весной 1962 г., с окончанием освободительной войны в Алжире — старейшей колонии Франции, ставшей в 1830 г. фундаментом ее трансконтинентальной империи, завершилась и колониальная история Магриба12.

11 В 1961 г. состоялся визит в Марокко Л. И. Брежнева, которого незадолго до своей кончины лично принял Мухаммед V. В октябре 1966 г. Москву посетил Хасан II, имевший встречи с Л. И. Брежневым и с председателем Совета Министров СССР А. Н. Косыгиным, которого марокканский монарх назвал одним из наиболее ярких людей, с кем ему когда-либо приходилось встречаться [16, с. 241].

12 На фоне общего подъема антиколониальных выступлений на севере Африки в 1950-е годы, выхода североафриканской проблематики на авансцену мировой политики и науки, отечественная магрибистика была отмечена новыми яркими достижениями не только в разработке тематики, свя-

В целом, последующие десятилетия независимого развития, вплоть до начала 1990-х гг., были наполнены плодотворными контактами стран Магриба с СССР в области экономического, научно-технического и культурного сотрудничества. Достаточно вспомнить участие советских специалистов в разработке нефтегазовых и фосфатных месторождений, в сооружении гидроэнергетических объектов в Алжире, Тунисе и Марокко, в строительстве и реконструкции металлургических и машиностроительных предприятий, объектов коммунального хозяйства и т. д.

Важной сферой сотрудничества стала подготовка в СССР профессиональных кадров для стран Магриба. В 1960-1980-е годы тысячи их граждан получили высшее и среднее специальное образование в советских вузах и техникумах. И сегодня наших выпускников можно встретить в правительственных кабинетах и на университетской кафедре, в больничных палатах и лабораториях во всех концах Северной Африки.

Итогом такого сотрудничества стало распространение русского языка. Об интересе к языку и культуре России говорит тот факт, что на многих гуманитарных факультетах в странах Магриба — от Касабланки и Рабата до Туниса — по-прежнему работают отделения русского языка и литературы, что автор может лично подтвердить, благодаря своим поездкам и встречам в университетах Марокко, Алжира и Туниса.

Во второй половине ХХ в. Советский Союз активно развивал политические и торгово-экономические связи на севере Африки. Москва укрепляла свои позиции в Средиземноморье — на стратегическом пространстве (от Суэцкого канала до Гибралтара). В целом отношения СССР со странами Магриба носили дружественный характер. Правда, с завершением «холодной войны» и распадом СССР российско-арабские отношения в экономической сфере пошли на спад, однако политические связи сохранялись. Так, Россия и Марокко продолжали занимать в целом близкую позицию по вопросам ближневосточного урегулирования, укрепления безопасности и сотрудничества в регионе.

На рубеже 1950-1960-х годов в Марокко, как и в ряде других недавно освободившихся арабских стран, были приняты пятилетние планы социально-экономического развития, укреплялся государственный сектор. Несмотря на не всегда ровные политические отношения с СССР и социалистическим лагерем, планирование экономического развития было признано Хасаном II, особенно на начальном этапе его правления (1961-1999), эффективным инструментом подъема национальной экономики. В стране развернулась «марокканизация» иностранных банков и других предприятий.

В постсоветский период партнерство Марокко и РФ не только сохраняло традиционные формы, но и обрели новые черты. Во многом оно было связано с эксплуатацией уже имевшихся промышленных и энергетических объектов (гидроэнергоком-плекс «Уахда», ТЭС «Джарада», гидроузел «Мансур ад-Дахби», ГЭС «Мулай Юсеф»). В 1998 г. объекты гидроэнергетического комплекса (ГЭК), построенного с помощью России, обеспечивали до 30% выработки электроэнергии в Марокко.

Благодаря поставкам нефти из РФ, Марокко вышло в число главных партнеров РФ на севере Африки. Правда, проведенная в 1990-х годах нефтеразведка показала

занной борьбой народов Алжира, Марокко и Туниса за независимость. Широкий отклик получили вышедшие уже во 2-й половине ХХ в. труды Н. А. Иванова, Н. С. Луцкой, В. В. Матвеева, А. Б. Кудели-на, Р. Г. Ланды, М. Ф. Видясовой, В. В. Орлова, С. В. Прожогиной и др., посвященные разным аспектам истории и культуры арабского Запада.

возможность значительных нефте- и газовых ресурсов на шельфе и на пороге Сахары и, соответственно, ограничения импорта сырья из РФ.

На пороге XXI столетия стремительно возрастал товарооборот между нашими странами: в 2001 г. — 380 млн долл.; в 2003 г. — 700 млн долл.; в 2005 г. — 1,2 млрд долл., в 2006 г. — до 1,5 млрд долл.13

15 октября 2002 г. состоялся исторический визит короля Мухаммада VI в Москву, где он подписал с президентом РФ В. В. Путиным Декларацию о стратегическом партнерстве, а также: 1) соглашение о сотрудничестве двух торгово-промышленных палат; 2) о сотрудничестве в авиакосмической сфере; 3) о рыболовстве и т. п. В ноябре 2005 г. Марокко посетил м.и.д. РФ С. Б. Лавров. Состоявшиеся переговоры, в том числе с Мухаммедом VI, подтвердили, что Марокко остается одним из главных партнеров РФ не только в арабском Магрибе, но и в Африке.

По итогам переговоров с главой марокканского министерства иностранных дел г-ном Фаси Фихри, состоявшихся в июне 2010 г., С. Б. Лавров заявил, что Россия и Марокко выступают за скорейшее и справедливое урегулирование ближневосточной проблемы, снятие блокады с сектора Газа.

Российско-марокканские отношения на современном этапе были обсуждены на состоявшейся в Касабланке в конце мая 2011 г. 10-й юбилейной сессии Российско-Арабского Делового Совета. По мнению участников этой встречи, начало XXI столетия было отмечено поступательным развитием двусторонних экономических связей. Марокко заняло ведущее место в торговле РФ со странами Африки. При этом Россия вошла в тройку стран, обеспечивающих энергетическую безопасность Марокко. Поставки нефти и угля из РФ Марокко в 2005-2009 гг. составили соответственно 8 и 3,3 млн т.14

Перспективы российско-марокканского торгово-экономического сотрудничества во многом зависят от связей отдельных субъектов РФ с Королевством Марокко. Наибольшую активность в продвижении своей продукции в Марокко в последние годы проявили российские партнеры из Центрального, Северо-Западного, Приволжского, Уральского, Сибирского и Южного федеральных округов РФ.

15-16 июня 2010 г. в Москве состоялось 4-е заседание Межправительственной российско-марокканской комиссии (МПК) по экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Марокканскую часть МПК возглавлял министр иностранных дел и сотрудничества Королевства Марокко Т. Фаси Фихри, российскую — министр юстиции Российской Федерации А. В. Коновалов. Стороны обсудили основные вопросы российско-марокканского экономического сотрудничества, в том числе в таких приоритетных областях, как торговля, промышленность, энергетика, финансы, сельское хозяйство, горнодобывающая промышленность, а также сотрудничество в области космоса, транспорта, образования, здравоохранения. Большое значение приобретает сегодня взаимодействие двух стран в сфере туризма, научных и культурных связей [19].

Итоги двустороннего сотрудничества между РФ и КМ в начале XXI столетия были вновь проанализированы в ходе российско-марокканского семинара «Марок-

13 РФ к тому же вышла на 2-е место после ЕС по импорту сельскохозяйственной продукции из Марокко — до 25% общего объема марокканского экспорта [17, с. 63].

14 По данным национальной статистики внешнеторговый оборот России с Марокко только в первом квартале 2010 г. составил 299,5 млн долл., (1-й квартал 2009 г. — 297,3 млн долл.), в том числе российский экспорт — 252,8 млн долл., импорт — 46,7 млн долл. [18].

ко и Россия: стратегическое партнерство», посвященного 10-летию визита в Москву Его Величества Мухаммада VI и проходившего в октябре 2012 го в стенах Рабатско-го университета им. Мухаммеда V. Участие российских представителей, в том числе автора этих строк и представлявшего также петербургское востоковедение доцента кафедры истории стран Ближнего Востока И. В. Герасимова, позволило, в частности, обсудить общие итоги и перспективы сотрудничества между нашими странами в области образования и культуры.

Несмотря на географическую отдаленность, а подчас и на отсутствие близости подходов по ряду политических проблем, Россия и Королевство Марокко с первых дипломатических контактов в конце XIX в. и вплоть до начала XXI в. сумели сохранить в целом дружественные связи по широкому спектру сотрудничества.

115-летняя летопись официальных российско-марокканских отношений показала, что и накануне первой мировой войны, в условиях разгоравшегося вокруг Марокко международного кризиса, разрешившегося с установлением иностранного протектората (Франции и Испании), и в годы гражданской войны в России и освободительной войны в марокканском Рифе, в течение и после окончания второй мировой войны, узы взаимодействия между нашими странами практически не прерывались, обретая новые источники и черты развития на каждом новом историческом этапе.

Литература

1. Россия и Марокко: история связей двух стран в документах и материалах / авт.-сост. Н. П. Под-горнова. М.: Наука, 1999. 624 с.

2. Мусатова Т.Л. Россия-Марокко: далекое и близкое прошлое. М.: Наука, 1990. 208 с.

3. Грезин И. Василий Бахерахт: Последний Императорский Посланник // Наша газета. 09.02.2011. URL: http://www.nashagazeta.ch/news/11275

4. Иванов Н. А. Кризис французского протектората в Тунисе. М.: Наука, 1971. 330 с.

5. Фрунзе М. В. Европейские цивилизаторы и Марокко // Фрунзе М. В. Избранные сочинения. М., 1940. 214 с.

6. Liautey (Maréchal). Choix des lettres (1882-1919). P., 1947. 373 p.

7. Луцкая Н. С. Очерки новейшей истории Марокко. М.: Наука, 1973. 478 с.

8. Павлович М. П. Борьба за Азию и Африку. М.: Государственное издательство, 1924. 254 с.

9. Павлович М. П. Французский империализм. М.; Л.: Государственное издательство, 1926. 260 с.

10. Китайгородский П., Пурецкий Б. Алжир, Тунис, Марокко в борьбе за независимость. М.: Научная ассоциация востоковедения при ЦИК СССР, 1925. 102 с.

11. Пурецкий Б. Марокко. М., 1925.

12. Бласко Ибаньес В. Разоблаченный Альфонс XIII. М.; Л., 1925. 94 с.

13. Дюваль Г. Французский империализм в колониях. М.: Московский рабочий, 1929. 128 с.

14. Морель Э. Десять лет секретной дипломатии. М.: Госиздат, 1924. 204 с.

15. Семар П. Война в Марокко. Л.: Госиздат, 1925. 80 с.

16. Сергеев М. С. История Марокко — ХХ век. М.: ИВ РАН, 2001. 360 с.

17. Лузянин С. Г. Восточная политика Владимира Путина. Возвращение России на «Большой Восток» (2004-2008 гг.). М.: Восток-Запад, 2007. 448 с.

18. Российско-марокканские отношения на современном этапе. Десятая юбилейная сессия Российско-Арабского Делового Совета в Касабланке. 24-26 мая 2011 г. URL: http://10session.russarabbc. ru/ru/rusmorocco/

19. Дьяков Н. Н. Россия и страны Магриба: историко-культурные контакты в Новое время // Россия и Восток: феноменология взаимодействия и идентификации в Новое время / под ред. Н. Н. Дьякова и Н. А. Самойлова. СПб.: Студия НП-Принт, 2011. С. 176-203.

Статья поступила в редакцию 25 июня 2013 г.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.