CC BY
5
Вестник Томского государственного университета. История. 2023. № 83
Tomsk State University Journal of History. 2023. № 83
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИОГРАФИИ, ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ И МЕТОДОВ ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
PROBLEMS OF HISTORIOGRAPHY, SOURCE STUDIES AND METHODS OF HISTORICAL RESEARCH
Научная статья УДК 930.1
doi: 10.17223/19988613/83/17
Россия и Европа: на пересечении диалога и конфликта (взгляд Ф.А. Степуна)
Лидия Александровна Гаман
Северский технологический институт - филиал Национального исследовательского ядерного университета «Московский инженерно-физический институт», Северск, Россия, GamanL@yandex.ru
Аннотация. Рассматриваются представления Ф.А. Степуна (1884-1965), русско-немецкого ученого, религиозного мыслителя, о характере межкультурных контактов России и Европы как составных частей европейской культуры, христианской по своим истокам, в свете христианского историзма. Освещаются его представления о темпораль-ности, в его версии, структурно состоящей из «вечного» и «временного» измерений, что важно для понимания взаимоотношений Европы и России в режиме долгого времени. Анализируются его размышления об особенностях России и Европы в фокусе асинхронности их социокультурной модернизации. Ключевые слова: религиозная философия истории, Россия, Европа, либерализм, марксизм
Для цитирования: Гаман Л.А. Россия и Европа: на пересечении диалога и конфликта (взгляд Ф.А. Степуна) // Вестник Томского государственного университета. История. 2023. № 83. С. 127-132. doi: 10.17223/19988613/83/17
Original article
Russia and Europe: at the Crossroads of Dialogue and Conflict (view of F.A. Stepun)
Lidiia A. Gaman
Seversk Technological Institute Seversk - a branch of the National Research Nuclear University "Moscow Institute of Engineering and Technology ", Seversk, Russian Federation, GamanL@yandex.ru
Abstract. The purpose of the article is to study historical and religious ideas of the Russian-German scientist, Russian religious thinker F. A. Stepun (1884-1965) associated with the problem of "East-West relations", traditional for Russian public thought. The complex of his ideas about the intercultural interaction between Russia and Europe in the "long" time regime in the spirit of Christian historicism is analyzed in the focus of the problem of temporality. The relevance of the work is justified. Its source base is characterized, with the Stepun's works of the emigrant period of creativity (19221965) as its core. His interdisciplinary research strategy is considered; the method of religious symbolism, which is of the fundamental importance for him, is noted. Stepun's ideas about the nature of history are analyzed, in his version consisting of "super-historical" and actually "historical", "spatio-temporal" levels, which corresponded to a complexly structured temporality. The latter consisted, according to Stepun, of the "eternal" and "temporal" dimensions, correla-tively interconnected, in their complex interaction acting as a significant factor in historical development. Stepun emphasized the unity of the European and Russian cultures, Christian in their origins. Considering Russia as Eastern Europe, he argued that Russia belongs to the "European" type of culture with its specific axiological-normative system, emphasized the dialogical nature of their intercultural relations, and saw a common development prospect for Russia and Europe. Stepun's fundamental view about their initial unity was complicated by his thoughts about their features, ambiguous consequences of their centuries-old intercultural interaction, and about the factors that often influenced the distorted perception of the semantics of their cultural fields. One of these factors was the asynchrony of the historical development of Russia and Europe. Such asynchrony, as he objectively emphasized, was not always taken into account, particularly, in state policy and social practice in Russia in the 19th-20th centuries. It was also ignored in the reception of the influential European ideological complexes, such as liberalism and Marxism, perceived in Russia in isolation from
© Л.А. Гаман, 2023
their socio-cultural context. It is concluded that, despite the various conflicts and numerous "breakdowns" in relations between Russia and Europe in new and contemporary times, Stepun consistently asserted the idea of a common destiny, as a condition for the implementation of the Christian project of the world transformation. Keywords: religious philosophy of history, Russia, Europe, liberalism, Marxism
For citation: Gaman, L.A. (2023) Russia and Europe: at the Crossroads of Dialogue and Conflict (view of F.A. Stepun). Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya - Tomsk State University Journal of History. 83. pp. 127132. doi: 10.17223/19988613/83/17
Тема «Восток-Запад», «Россия-Европа» артикулированная ранними славянофилами, исходно религиозная по своему характеру, является одной из магистральных для русской общественной мысли, изучению которой уделяли внимание многие выдающиеся ученые и мыслители. Весомый вклад в ее развитие внес Федор Авгу-стович Степун (1884-1965), русско-немецкий ученый, яркий представитель русской религиозно-философской мысли XX в., автор многочисленных работ, посвященных изучению России в связи с общемировыми тенденциями в духе христианского историзма.
Творческое наследие Ф.А. Степуна сохраняет свою научную ценность вплоть до настоящего времени, продолжает привлекать внимание российских и зарубежных исследователей. Различные аспекты его интеллектуального наследия затрагиваются в работах А. Штаммлера [1, 2], А.А. Ермичева [3, 4], В.К. Кантора [5, 6], Р. Гергеля [7], Л.А. Гаман [8, 9] и др. Особого внимания заслуживает сборник статей, подготовленный международным коллективом авторов, в котором представлен содержательный анализ различных сторон многогранного творчества Ф.А. Степуна [10]. Несмотря на научный интерес исследователей к творческому наследию мыслителя, едва ли можно считать его всесторонне изученным. Так, требуют дальнейшего изучения его размышления о характере взаимодействия России и Европы в режиме долгого времени в связи с его интерпретацией темпоральности как структурно сложного явления. Целью данной работы является освещение этого блока его историко-религиозных построений. Данные размышления христианского мыслителя и ученого обретают дополнительный интерес в связи с актуальностью проблемы темпоральности для современной историографии [11]. Источниковую базу статьи составляют произведения Ф.А. Степуна, написанные им преимущественно в эмигрантский период творчества (1922-1965), так или иначе затрагивающие проблему взаимодействия Европы и России в режиме долгого времени. Это такие работы, как «Освальд Шпенглер и «Закат Европы»» [12], «Мысли о России» [13], «Бывшее и несбывшееся» [14], «Структура социологической объективности» [15], «Борьба либеральной и тоталитарной демократии вокруг понятия истины» [16], «Россия между Европой и Азией» [17], «Москва -третий Рим» [18], «Дух, лицо и стиль русской культуры» [19] и др.
В своем историко-философском постижении истории Ф.А. Степун опирался на междисциплинарную исследовательскую стратегию, в рамках которой органично комбинировались собственно научные методы изучения истории с методами, свойственными религиозному ее постижению [9. С. 25-43]. Основу его ис-
следовательской стратегии составил ряд теоретико-методологических положений, в целостном виде впервые изложенных им в 1922 г. в работе «Освальд Шпенглер и закат Европы» [12]. Фундаментальными для историко-религиозных построений Ф.А. Степуна являются положения о внутреннем единстве мировой истории, ее преемственном и динамичном характере, о культурной множественности и открытости культур друг для друга в ходе их исторической эволюции. Идея о проницаемости культур друг для друга как основе их диалога - «прозрачности всякого "ты" для всякого "я"» [12. С. 167] - является важной для его понимания характера взаимоотношений Европы и России. Ученый также подчеркивал значение культурно-исторического контекста для исследования тех или иных исторических событий и явлений, в том числе для изучения истории идей. Необходимо отметить близость этих теоретических положений Ф.А. Степуна исследовательским подходам ряда представителей российской исторической науки конца XIX - первой половины XX в., в частности, Н.И. Кареева (1850-1931) [20] и Г.П. Федотова (1886-1951) [21].
Особое значение для историко-философских построений Ф.А. Степуна как религиозного мыслителя, приверженца метода религиозного символизма [22], имело положение о богочеловеческой природе истории. Согласно его представлениям, история как процесс состояла из двух коррелятивно связанных между собой уровней, а именно сверхисторического уровня, в котором коренились абсолютные начала, задающие смысл историческому процессу, и уровня собственно исторического, «пространственно-временного», «эмпирического» [15]. Такой структуре истории соответствовала сложно структурированная темпоральность: со сверхисторическим уровнем истории связывалась «вечность», эсхатологическое время, с эмпирическим -время «историческое», с характерным для него делением на модусы времени (прошлое, настоящее и будущее). «Вечность» и «время» находились в сложном взаимодействии друг с другом. Постулирование структурной сложности истории и темпоральности позволяло Ф.А. Степуну усложнять линейный взгляд на прошлое, признавать направленность истории и в то же время критически относиться к исторической закономерности в позитивистском смысле, учитывать трагический характер истории.
Так, Ф.А. Степун, стремясь отразить глубоко трагический характер революции 1917 г., этой центральной для его творчества темы, или Второй мировой войны, отмечал свойственную им апокалиптическую атмосферу переживания «конца времен», заострение экзистенциальных вопросов, приближение к первоос-
новам бытия. Судьбоносные события подобного масштаба, согласно его мысли, выводили исторических акторов в измерение «диалога с вечностью» [14. С. 296], в терминологии другого отечественного исследователя -«диалога на пороге» [23. С. 374], «на пороге жизни и смерти, лжи и правды, ума и безумия» [23. С. 418]. В версии Ф.А. Степуна главный смысл «диалогов с вечностью» применительно к этим событиям заключался в осознании исчерпанности гуманистической безрелигиозной культуры, необходимости и неизбежности христианского преображения мира. Выраженная направленность на будущее в духе христианского историзма является отличительной чертой его историософии.
В фокусе сложного взаимодействия эсхатологического и исторического времени разворачивались его размышления о «новом Средневековье». Развивая эту известную идею Н.А. Бердяева, Ф.А. Степун писал о становлении тоталитарных систем XX в.: «Тотчас после Первой мировой войны на востоке континента началась новая - но, конечно же, по сути своей извращенная - средневековая эпоха: одновременно безбожная и полная веры, одновременно насильственная и жертвенная, одновременно враждебная духу и вдохновенная - она резко отличалась от мира девятнадцатого столетия. Навстречу большевистской идеократии поднялось на Западе содержательно враждебное, но по многим параметрам родственное структурно-«идеокра-тическое» строение итальянского и немецкого фашизма...» [16. С. 29] Ф.А. Степун, как и Н.А. Бердяев и целый ряд других религиозных мыслителей, находил в современных ему европейских тоталитарных системах, - в его терминологии, псевдорелигиозных идео-кратиях, - признаки, свойственные религиозной средневековой культуре, однако глубоко деформированные в условиях рационалистической технической цивилизации.
Постулирование взаимозависимости «вечного» и «временного» заостряло проблему памяти, призванной, по мысли Ф.А. Степуна, сохранять все подлинно ценное в истории для вечности, обеспечивая тем самым устойчивость культурной традиции и историческую преемственность. «Сущность памяти, - подчеркивал он, - в спасении образов жизни от власти времени. Не сбереженное памятью прошлое проходит во времени, сбереженное - обретает вечную жизнь» [24. С. 225]. Мыслитель дифференцировал понятия «память» и «воспоминания», полагая, что «воспоминания» перегружены информацией, подвластны эмоциональным переживаниям в своем стремлении «вернуть невозвратное» [24. С. 225]. Память же, укорененная в вечности, имела иную природу. «Для нее, в ее последней глубине, -пояснял он, - неважно, умирает ли нечто во времени или нет, потому что в ней все восстает из мертвых. Возвышаясь над временем, она естественно возвышается и над всеми измерениями его, над прошлым, настоящим и будущим, почему в ней и легко совмещаются несовместимые во времени явления» [24. С. 225-226].
Опираясь на отмеченные теоретико-методологические подходы, Ф.А. Степун предложил свою версию развития России как части европейской цивилизации, как Восточной Европы. На эту принципиальную пози-
цию мыслителя справедливо указывал его современник А. Штаммлер. «Для Степуна, - писал он, - Россия -это Восточная Европа, а не Западная Азия, или даже Евразия» [1. С. 329]. Действительно, Ф.А. Степун, не противопоставляя Россию и Азию, отказывался причислять Россию к азиатскому типу культуры. Он полемизировал с исследователями, в частности с евразийцами, стремившимися доказать чуждость России «духовно-культурному облику Запада» [17. С. 42]. Подобного рода концепции, считал он, являлись ошибочными, искажали историческую перспективу России, связанную с общими для нее и Европы задачами христианства в мире.
Опираясь на идею множественности культурных типов и христианскую идею «многоединства во Христе», Ф.А. Степун настаивал на единстве европейской и российской культур, христианских по своим истокам, несмотря на глубокое своеобразие каждой из них. Отмечая сложный, противоречивый, нередко трагический опыт многовековых контактов России и Европы, он подчеркивал непрерывность их «разнохарактерных связей» и «диалогов» в различных сегментах культуры. В данном случае необходимо терминологическое пояснение. Под «диалогом» мыслитель понимал «...некоторую незавершенность, рассчитанную на творческую природу акта. понимания, на встречу» [25. С. 106].
Традиционно для отечественной мысли Ф.А. Сте-пун отмечал ключевое значение имперского периода российской истории в развитии и укреплении межкультурных связей России и Европы. Сложившийся европейский характер созданной Петром империи он не сводил к односторонней рецепции Россией различных европейских достижений, рассматривая его в качестве результата продолжительного диалога Европы и России в обозначенном выше смысле, двусторонней коммуникации, творческого общения в различных сферах культуры. В этой связи он отмечал: «Европейский характер основанной Петром империи доказывается в первую очередь не влиянием Европы на Россию... а тем живым общением между Западом и Россией, которое началось сразу же после раскрытия Петром окна в закрытой до тех пор заморский мир» [17. С. 50-51]. Диалогичные по своему характеру отношения России и Европы Степун находил в сфере философии, литературы, искусства, общественно-политической мысли. Так, касаясь проблемы связи немецкого романтизма и славянофильства и рассматривая ее в историософском ключе, он отмечал: «Сущность этой проблемы заключается отнюдь не в одностороннем влиянии немецкой философии на русскую мысль, а во встрече религиозной тоски западноевропейской культуры, нашедшей свое выражение в романтизме, с религиозностью русской души, философски впервые сознавшей себя в славянофильстве.» [26. С. 13]
Признавая многие негативные стороны петровских преобразований, он не сомневался в положительном значении Петровской эпохи, «породившей изумительный расцвет культуры от Ломоносова и Пушкина до Толстого и Достоевского» [17. С. 46-47]. Сходной точки зрения придерживался Г.П. Федотов, также считавший показателем исходного единства обоих куль-
турных миров стремительное развитие и расцвет отечественной культуры в результате творческой рецепции русским народом европейских ценностей, включая ценность свободы в ее различных модусах [27]. Важнейшим результатом «соприкосновения с Западной Европой...» [13. С. 416], отмечал Степун, стало зарождение в России новой социальной группы - интеллигенции, сыгравшей решающую роль в новой российской истории, ставшей, по его убеждению, основным субъектом российского освободительного движения, рупором европейских либерально-демократических идей и главным творцом революции 1917 г. в России [28]. Положение Ф.А. Степуна о решающей роли русской радикальной интеллигенции в революции 1917 г. едва ли может быть признано бесспорным, на что указывали уже его современники [2. С. 252].
Представление Степуна об исходном единстве Европы и России усложнялось его размышлениями об их особенностях, о неоднозначных последствиях их продолжительного культурного взаимодействия и о факторах, обусловивших порой искаженное восприятие семантики полей культуры России и Европы, что нередко вело к социальному напряжению и конфликтам разных видов.
Фундаментальным свойством России, которое преломлялось во всех сферах жизни, включая пространство коммуникации, обусловившим ее уникальный духовно-культурный образ, Ф.А. Степун считал «духовную целостность», «целостное сознание», «соборность», исторически сформировавшееся свойство, отражавшее глубину усвоения русским народом христианских ценностей [17. С. 62]. «Духовная целостность» как религиозное качество была характерна, по его мнению, и для средневековой Европы, однако со времен Возрождения и Реформации она постепенно утрачивалась европейскими народами под воздействием процессов секуляризации. Следствием этого стало преобладание в Западной Европе «начала автономии», ставшего ее главной особенностью, начала, сделавшего возможным широкое распространение рационализма при неуклонном вытеснении христианских ценностей на периферию общественного сознания [17. С. 62]. Ученый подчеркивал, что в своей совокупности это предопределило трансформацию ранее органичного европейского общества в направлении общества организованного [19. С. 74]. Эти процессы наложили неизгладимый отпечаток на весь культурный облик Европы нового и новейшего времени; повлияли они и на характер взаимоотношений Европы и России.
Русский же народ, полагал Ф.А. Степун, в отличие от европейцев, в массе своей оставался религиозным и в начале XX в. Он отмечал в этой связи: «.Россия 1914 года находилась не в Новом времени, а, в сущности, в Средневековье.» [29. С. 152]. В этом он, в частности, находил одну из главных причин невосприимчивости русского народа к либерально-демократическим ценностям. В комплексе причин, обусловивших слабость формального правосознания русского народа, ученый особенно отмечал тот факт, что России осталось чуждым лежащее в основе современных европейских демократий «античное учение о естествен-
ном праве», освященное католичеством, но не воспринятое православием [18. С. 90; 30. С. 520].
Заслуживает внимания и замечание Ф.А. Степуна о почти религиозном восприятии русской интеллигенцией центральной для политического либерализма идеи свободы, что, по его мнению, «для начала двадцатого столетия имело нечто чрезмерное.» [16. С. 36]. Он отмечал в этой связи, что русская интеллигенция в силу религиозной структуры своего сознания, - что, по его мнению, не являлось равнозначным религиозности в подлинном значении этого слова, - не заметила, что либерализм в ходе своей исторической эволюции оторвался от религиозной почвы, породившей его, трансформировался и утратил изначально присущий ему религиозно-гуманистический пафос.
Одним из существенных факторов, способствовавших нарастанию социальной напряженности в России, -как и между Россией и Европой, - в XIX-XX в, по мысли Ф.А. Степуна, являлась асинхронность их социокультурной модернизации. Примечательно в этой связи его суждение о том, что «самодержавие было всем развитием Европы определенно обречено на гибель (курсив мой. - Л.Г.)» [13. С. 392].
Ученый справедливо подчеркивал нечувствительность российской монархии к эпохальным вызовам и духу времени, что напрямую сказывалась на государственной политике и социальной практике в России XIX-XX вв. Убедительными примерами этого для него выступали непоследовательные либеральные реформы Александра II, запоздалая аграрная реформа П.А. Столыпина, формирование неэффективной парламентской системы в России в начале XX в. [19, 28]. Политическая близорукость российской монархии, ее стремление законсервировать архаические социальные структуры и модель власти, ее приверженность старым идеалам способствовали накоплению социальных противоречий, делая неизбежным социальный взрыв.
В фокусе асинхронного развития Европы и России Ф.А. Степун проанализировал проблему рецепции марксизма в России и истоков формирования его русифицированной версии, созданной В.И. Лениным. Мыслитель стремился опровергнуть представление о пролетарском характере революции в России, перекликаясь в этих своих размышлениях с Н.А. Бердяевым, в числе первых обратившим внимание на своеобразный характер марксизма в России [31]. Опираясь на социологический метод и метод философской критики литературных текстов, Ф.А. Степун доказывал, что вразрез с учением Маркса в предреволюционной России с социологической точки зрения не сложилось ни многочисленного «пролетариата» [28. С. 104], ни «буржуазии» как социальных групп с соответствующим классовым самосознанием [28. С. 103]. В.И. Ленин как теоретик революции экстраполировал на российскую социальную структуру эти базовые понятия марксизма, приспособив к русской жизни учение, не соответствовавшее ее социально-экономическому «возрасту» [32. С. 52-53].
Через глубокомысленные размышления Ф.А. Сте-пуна о предпосылках, характере и последствиях революции 1917 г. красной нитью проходила важная и для
своего времени достаточно неожиданная мысль об ответственности Европы за революцию в России и трагедию русского народа, поскольку именно в Европе был выработан комплекс революционных общественно-политических идей, вне своего культурно-исторического контекста оказавшихся столь разрушительными.
Таким образом, Ф.А. Степун как христианский мыслитель и как ученый был убежден в общности исторической судьбы Европы и России, несмотря на их
особенности и многочисленные сложности и «срывы» во взаимоотношениях в Новое и Новейшее время. Его понимание структуры темпоральности позволяло ему акцентировать внимание на приоритетном значении диалогичных отношений между Россией и Европой в режиме долгого времени как важного условия преодоления системного кризиса европейской цивилизации, как условия осуществления христианского проекта преображения мира.
Список источников
1. Штаммлер А. Ф.А. Степун // Русская религиозно-философская мысль XX века : сб. ст. / под ред. Н.П. Полторацкого. Питсбург : отд. славян-
ских языков и литературы Питсбургского ун-та, 1975. С. 322-332.
2. Штаммлер А. Федор Августович Степун // Новый журнал (Нью-Йорк). 1966. № 82. С. 246-256.
3. Ермичев А.А. Имя того же рода... О Ф.А. Степуне // Ермичев А.А. Имена и сюжеты русской философии. СПб. : Наука, 2014. С. 386-404.
4. Ермичев А.А. Федор Августович Степун: христианское видение России // Ермичев А.А. Имена и сюжеты русской философии. СПб. : Наука,
2014. С. 405-425.
5. Кантор В.К. Ф.А. Степун: анализ большевизма и национал-социализма (с приложением двух писем Степуна Н.А. Бердяеву) // Вестник Рус-
ской христианской гуманитарной академии. 2009. Т. 10, вып. 4. С. 156-170.
6. Кантор В.К. К проблеме «восстания масс» (Степун и Шпенглер) // Вопросы философии. 2015. № 10: Материалы конференции «Федор Сте-
пун: русский немец и немецкий русский как хранитель высших смыслов европейской культуры». С. 66-76.
7. Гергель Р.Е. Социология массы Федора Степуна // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Т. 1, № 3. С. 33-42.
8. Гаман Л.А. Степун о I Мировой войне // Диалог со временем : альманах интеллектуальной истории. М. ИВИ РАН, 2014. Вып. 47. С. 71-80.
9. Гаман Л.А. Ф.А. Степун о революции 1917 г. и Советской России: взгляд христианского мыслителя из эмиграции (1922-1965 гг.). Северск :
Издательство СТИ НИЯУ МИФИ, 2020. 174 с.
10. Федор Августович Степун / под. ред. В.К. Кантора. М. : Рос. полит. энцикл. (РОССПЭН), 2012. 399 с.
11. Образы времени и исторические представления: Россия-Восток-Запад / под ред. Л. П. Репиной. М. : Кругъ, 2010. 960 с. (Образы истории).
12. Степун Ф.А. Освальд Шпенглер и «Закат Европы» // Степун Ф.А. Жизнь и творчество. Избранные сочинения / вступ. ст., сост. и коммент. В.К. Кантора. М. : Астрель, 2009. С. 159-182.
13. Степун Ф.А. Мысли о России // Степун Ф.А. Жизнь и творчество. Избранные сочинения / вступ. ст., сост. и коммент. В.К. Кантора. М. : Астрель, 2009. С. 253-474.
14. Степун Ф.А. Бывшее и несбывшееся. СПб. : Алетейя, 2000. 651 с.
15. Степун Ф.А. Структура социологической объективности // Степун Ф.А. Большевизм и христианская экзистенция. Избранные сочинения / сост. В.К. Кантор. М. ; СПб. : Центр гуманитарных инициатив, 2017. С. 7-12.
16. Степун Ф.А. Борьба либеральной и тоталитарной демократии вокруг понятия истины // Степун Ф.А. Большевизм и христианская экзистенция. Избранные сочинения / сост. В.К. Кантор. М. ; СПб. : Центр гуманитарных инициатив, 2017. С. С. 29-39.
17. Степун Ф.А. Россия между Европой и Азией // Степун Ф.А. Большевизм и христианская экзистенция. Избранные сочинения / сост. В.К. Кантор. М. ; СПб. : Центр гуманитарных инициатив, 2017. С. 40-63.
18. Степун Ф.А. Москва - третий Рим // Степун Ф.А. Большевизм и христианская экзистенция. Избранные сочинения / сост. В.К. Кантор. М. ; СПб. : Центр гуманитарных инициатив, 2017. С. 80-100.
19. Степун Ф.А. Дух, лицо и стиль русской культуры // Степун Ф.А. Большевизм и христианская экзистенция. Избранные сочинения / сост.
B.К. Кантор. М. ; СПб. : Центр гуманитарных инициатив, 2017. С. С. 64-79.
20. Кареев Н.И. Общий ход всемирной истории. Очерки главнейших исторических эпох // Кареев Н.И. Избранные труды. М. : Рос. полит. энцикл. (РОССПЭН), 2010. С. 27-351.
21. Федотов Г.П. Собрание сочинений : в 12 т. / примеч.: С.С. Бычков. М. : Мартис, 2004. Т. 9: Статьи американского периода. 383 с.
22. Степун Ф.А. Мистическое мировидение. Пять образов русского символизма / пер. с нем. Г. Снежинской, Е. Крепак и Л. Маркевич. СПб. : Владимир Даль, 2012. 479 с.
23. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского // Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М. : Э, 2017. С. 220-591.
24. Степун Ф.А. Иван Бунин // Степун Ф.А. Портреты / сост. и послесл. А.А. Ермичева. СПб. : РХГИ, 1999. С. 216-231.
25. Степун Ф.А. По поводу «Митиной любви» // Степун Ф.А. Встречи. М. : Аграф, 1998. С. 104-120.
26. Степун Ф.А. Немецкий романтизм и философия истории славянофилов // Степун Ф.А. Большевизм и христианская экзистенция. Избранные сочинения / сост. В.К. Кантор. М. ; СПб. : Центр гуманитарных инициатив, 2017. С. 13-28.
27. Гаман Л.А. «Культурный переворот Петра Великого» и судьбы Российской империи: взгляд Г.П. Федотова // Кунсткамера. 2022. Т. 2 (16).
C. 35-45.
28. Степун Ф.А. Пролетарская революция и революционный орден русской интеллигенции // Степун Ф.А. Большевизм и христианская экзистенция. Избранные сочинения / сост. В.К. Кантор. М. ; СПб. : Центр гуманитарных инициатив, 2017. С. 101-119.
29. Степун Ф.А. Кем является Александр Федорович Керенский? Демократ и объединение русской эмиграции // Степун Ф.А. Портреты / сост. и послесл. А.А. Ермичева. СПб. : РХГИ, 1999. С. 149-152.
30. Степун Ф.А. Католичество и православие // Степун Ф.А. Большевизм и христианская экзистенция. Избранные сочинения / сост. В.К. Кантор. М. ; СПб. : Центр гуманитарных инициатив, 2017. С. 513-523.
31. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М. : Наука, 1990. 224 с.
32. Степун Ф.А. Письма / сост., археограф. работа, вступ. ст. к тому и разделам В.К. Кантора. М. : РОССПЭН, 2013. 683 с.
References
1. Stammler, A. (1975) F.A. Stepun. In: Poltoratsky, N.P. (ed.) Russkaya religiozno-filosofskaya mysl' XX veka [Russian Religious and Philosophical
Thought of the 20th Century]. Pittsburg: Department of Slavic Languages and Literature of Pittsburgh University. pp. 322-332.
2. Stammler, A. (1966) Fedor Avgustovich Stepun. Novyy zhurnal (N'yu-York). 82. pp. 246-256.
3. Ermichev, A.A. (2014a) Imena i syuzhety russkoy filosofii [Names and Plots of Russian Philosophy]. St. Petersburg: Nauka. pp. 386-404.
4. Ermichev, A.A. (2014b) Imena i syuzhety russkoy filosofii [Names and Plots of Russian Philosophy]. St. Petersburg: Nauka. pp. 405-425.
5. Kantor, V.K. (2009) F.A. Stepun: analiz bol'shevizma i natsional-sotsializma (s prilozheniem dvukh pisem Stepuna N.A. Berdyaevu) [F. Stepun: an
analysis of Bolshevism and National Socialism (with the attachment of two letters from Stepun to N.A. Berdyaev)]. VestnikRusskoy khristianskoy gumanitarnoy akademii. 10(4). pp. 156-170.
6. Kantor, V.K. (2015) K probleme "vosstaniya mass" (Stepun i Shpengler) [On the "revolt of the masses" (Stepun and Spengler)]. Voprosy filosofii. 10.
pp. 66-76.
7. Gergel, R.E. (1998) Sotsiologiya massy Fedora Stepuna [Sociology of the Mass by Fyodor Stepun]. Zhurnal sotsiologii i sotsial'noy antropologii -
Journal of Sociology and Social Anthropology. 1(3). pp. 33-42.
8. Gaman, L.A. (2014) Stepun o I Mirovoy voyne [Stepun about World War I]. Dialog so vremenem: al'manakh intellektual'noy istorii. 47. pp. 71-80.
9. Gaman, L.A. (2020) F.A. Stepun o revolyutsii 1917 g. i Sovetskoy Rossii: vzglyad khristianskogo myslitelya iz emigratsii (1922—1965 gg.) [F. Stepun
on the Revolution of 1917 and Soviet Russia: The Perspective of a Christian Thinker from the Emigration (1922-1965)]. Seversk: Moscow Engineering Physics Institute.
10. Kantor, V.K. (2012) Fedor Avgustovich Stepun. Moscow: ROSSPEN.
11. Repina, L. P. (2010) Obrazy vremeni i istoricheskiepredstavleniya: Rossiya—Vostok—Zapad [Images of time and historical ideas: Russia-East-West]. Moscow: Krug".
12. Stepun, F.A. (2009a) Zhizn' i tvorchestvo. Izbrannye sochineniya [Life and Art. Selected Works]. Moscow: Astrel'. pp. 159-182.
13. Stepun, F.A. (2009b) Zhizn' i tvorchestvo. Izbrannye sochineniya [Life and Art. Selected Works]. Moscow: Astrel'. pp. 253-474.
14. Stepun, F.A. (2000) Byvshee i nesbyvsheesya [The past and the unfulfilled]. St. Petersburg: Aleteyya.
15. Stepun, F.A. (2017a) Bol'shevizm i khristianskaya ekzistentsiya. Izbrannye sochineniya [Bolshevism and Christian Existence. Selected Works]. Moscow; St. Petersburg: Tsentr gumanitarnykh initsiativ. pp. 7-12.
16. Stepun, F.A. (2017b) Bol'shevizm i khristianskaya ekzistentsiya. Izbrannye sochineniya [Bolshevism and Christian Existence. Selected Works]. Moscow; St. Petersburg: Tsentr gumanitarnykh initsiativ. pp. 29-39.
17. Stepun, F.A. (2017c) Bol'shevizm i khristianskaya ekzistentsiya. Izbrannye sochineniya [Bolshevism and Christian Existence. Selected Works]. Moscow; St. Petersburg: Tsentr gumanitarnykh initsiativ. pp. 40-63.
18. Stepun, F.A. (2017d) Bol'shevizm i khristianskaya ekzistentsiya. Izbrannye sochineniya [Bolshevism and Christian Existence. Selected Works]. Moscow; St. Petersburg: Tsentr gumanitarnykh initsiativ. pp. 80-100.
19. Stepun, F.A. (2017e) Bol'shevizm i khristianskaya ekzistentsiya. Izbrannye sochineniya [Bolshevism and Christian Existence. Selected Works]. Moscow; St. Petersburg: Tsentr gumanitarnykh initsiativ. pp. 64-79.
20. Kareev, N.I. (2010) Izbrannye Trudy [Selected Works]. Moscow: ROSSPEN. pp. 27-351.
21. Fedotov, G.P. (2004) Sobranie sochineniy: v 12 t. [Collected Works: in 12 vols]. Vol. 9. Moscow: Martis.
22. Stepun, F.A. (2012) Misticheskoe mirovidenie. Pyat' obrazov russkogo simvolizma [Mystical Worldview. Five Images of Russian Symbolism]. Translated from German by G. Snezhinskaya, E. Krepak, L. Markevich. St. Petersburg: Vladimir Dal'.
23. Bakhtin, M.M. (2017) Problemy poetiki Dostoevskogo [Problems of Dostoevsky's Poetics]. Moscow: E. pp. 220-591.
24. Stepun, F.A. (1999a) Portrety [Portraits]. St. Petersburg: RKhGI. pp. 216-231.
25. Stepun, F.A. (1998) Vstrechi [Meetings]. Moscow: Agraf. pp. 104-120.
26. Stepun, F.A. (2017f) Bol'shevizm i khristianskaya ekzistentsiya. Izbrannye sochineniya [Bolshevism and Christian Existence. Selected Works]. Moscow; St. Petersburg: Tsentr gumanitarnykh initsiativ. pp. 13-28.
27. Gaman, L.A. (2022) "Kul'turnyy perevorot Petra Velikogo" i sud'by Rossiyskoy imperii: vzglyad G.P. Fedotova ["Cultural upheaval of Peter the Great" and the fate of the Russian Empire: G.P. Fedotov]. Kunstkamera. 2(16). pp. 35-45.
28. Stepun, F.A. (2017g) Bol'shevizm i khristianskaya ekzistentsiya. Izbrannye sochineniya [Bolshevism and Christian Existence. Selected Works]. Moscow; St. Petersburg: Tsentr gumanitarnykh initsiativ. pp. 101-119.
29. Stepun, F.A. (1999b) Portrety [Portraits]. St. Petersburg: RKhGI. pp. 149-152.
30. Stepun, F.A. (2017h) Bol'shevizm i khristianskaya ekzistentsiya. Izbrannye sochineniya [Bolshevism and Christian Existence. Selected Works]. Moscow; St. Petersburg: Tsentr gumanitarnykh initsiativ. pp. 513-523.
31. Berdyaev, N.A. (1990) Istoki i smysl russkogo kommunizma [The origins and meaning of Russian communism]. Moscow: Nauka.
32. Stepun, F.A. (2013) Pis'ma [Letters]. Moscow: ROSSPEN.
Сведения об авторе:
Гаман Лидия Александровна - доктор исторических наук, профессор кафедры гуманитарных и социальных наук Северского технологического института - филиала Национального исследовательского ядерного университета «Московский инженерно-физический институт» (Северск, Россия). E-mail: GamanL@yandex.ru
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Information about the author:
Gaman Lidiia A. - Doctor of Historical Sciences, Professor of the Department of Humanitives and Social Sciences, Seversky Institute of Technology - a branch of the National Research Nuclear University "Moscow Institute of Engineering and Technology" (Seversk, Russian Federation). E-mail: GamanL@yandex.ru
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 18.11.2022; принята к публикации 22.05.2023
The article was submitted 18.11.2022; accepted for publication 22.05.2023
