CC BY
110
Б. С. Орлов
РОССИЯ ГЛАЗАМИ НЕМЦЕВ В НОВЕЙШЕЕ ВРЕМЯ
Орлов Борис Сергеевич - доктор
исторических наук, главный научный
сотрудник ИНИОН РАН.
Для понимания эволюции и условий формирования образа России глазами немцев важно знать, что исторически представляло собой германское общество.
Прежде всего отметим, что оно было неоднородно с учетом менталь-ности людей, проживающих в той или иной земле. Если бы в начале ХХ в. спросили, каким представляет себе немец русского человека, Россию как страну, то, по всей вероятности, мы получили бы разные ответы от жителей Пруссии, Баварии, Саксонии, северных германских территорий.
Следует иметь в виду, что Германия как целостное государство возникло только после 1871 г. Население страны с 41,6млн. в 1873 г. увеличилось до 52 млн. в 1895 г. (5, с. 17). Росли города с численностью до 100 тыс. человек и более. Германия становилась городской страной с новым отношением к окружающему миру. Рабочий класс вместе с «пролетаризующимися слоями» составлял 67,5% населения, доля средней и крупной буржуазии (включая и интеллигенцию) - 29-30%.
Как отмечают авторы учебника «История Германии», подготовленного совместно российскими и немецкими учеными в рамках университета в Кемерово «особо динамично формировались "новые средние слои"», включающие специалистов в сферах государственного управления, образования, здравоохранения, науки и культуры. Накануне Первой мировой войны к "новым средним слоям" относилось около 15% населения» (5, с. 18). Отметим, что именно в этой среде в первую очередь проявлялся интерес к тому, что происходило в России, формировался и корректировался образ страны и человека, в ней проживающего.
В обществе сохранились и «старые» средние слои. Их ядро традиционно составляли владельцы ремесленных предприятий, купцы и лавочники, домовладельцы. Вместе с домочадцами их численность находилась на уровне 2,32,5 млн. человек, что составляло около 5% населения страны (5, с. 19).
Еще одно важное обстоятельство: в период Второго райха (1871-1918) шло активное формирование широкого спектра политических взглядов и, как следствие, политических партий с соответствующими программами. Это прежде всего партия либералов, отражавшая интересы крупной, средней буржуазии, интеллигенции (Национал-либеральная партия); партия социально-ориентированных либералов (средние и мелкобуржуазные слои); партии консерваторов, одна из которых представляла интересы крупной промышленности и крупных аграриев (Партия свободных консерваторов), другая - интересы юнкерства Восточной Пруссии, Бранденбурга, Померании и прусского офицерства и чиновничества (Немецкая консервативная партия). Партия Центра располагала влиянием в Южной и Западной Германии среди
католического населения. Рабочее движение было представлено Социал-демократической партией.
Антисемитские настроения, существовавшие в германском обществе, наши отражение в деятельности ряда организаций. Наиболее известная из них - Христианско-социальная рабочая партия (ХСРП). В нее входила часть мелкой и средней буржуазии, студенчество. В начале ХХ в. ХСРП стала терять свое влияние, поскольку в империи появились другие националистические и шовинистические организации. «Но Германия стала своего рода "образцом" проведения антисемитских кампаний для европейских стран», -констатируют авторы кемеровского учебника истории Германии (5, с. 36).
В рядах всех этих политических организаций создавались свои представления о России, о том, какими должны быть отношения с этой страной. Вместе с научной и творческой интеллигенцией, с представителями высшей власти эти политические группировки образовывали ту среду, где появлялись, сталкивались друг с другом, опровергали друг друга различные точки зрения, образуя, как и сами отношения двух стран, «беспримерную цепь разрывов и перерывов, коллизий и конфликтов» (36, с. 10).
Если говорить о самом начале ХХ в. и о реакции видных представителей немецкой творческой интеллигенции, то речь шла, скорее, об открытии некоего нового образа России. По этой причине поэт Рильке едет в Россию, встречается в 1900 г. с Толстым. Перед этим в переводе на немецкий язык появляется роман русского писателя «Анна Каренина» (1885). Рильке столь увлечен русской культурой, что берется за перевод «Слова о полку Игореве» и пишет стихи на русском языке. В 1906 г. поездку в Россию совершает
скульптор Эрнст Барлах, и он тоже в восторге от естественности простого русского человека, что находит отражение в его работах.
Читатель в Германии открывает для себя русского писателя Тургенева и его повести, а затем Достоевского, Толстого и чуть позднее Горького, особенно его пьесу «На дне». Открывают немцы для себя музыку Чайковского и русский балет Дягилева. Неповторимое явление русской культуры в начале ХХв., которое назовут «Серебряным веком», вызывает к себе большой интерес в Германии. Герд Кёнен дает общую характеристику реакции немцев на происходящее в России в начале ХХ в. : «Россия со своей богатой литературой и грандиозной музыкой, со своей многообразной живописью, со своим классически-модерновым Ballets russes или авангардистскими театральными постановками неожиданным образом проявила себя как "культурная нация" первостепенного ранга, солнце которой светило тем ярче, чем больше оно подавлялось и преследовалось царской бюрократией и полицией» (36, с. 44). Обобщая этот интерес немцев к русской культуре, Г. Кёнен полагает, что в Германии возник новый «русский миф». Он приводит высказывание Томаса Манна, говорившего о «святой русской литературе». «Большинство остальных немецких писателей и деятелей искусства предвоенного времени также свидетельствовали, что для них знакомство с русской литературой, и прежде всего встреча с Достоевским, были эпохальными событиями» (36, с. 45).
Свой взгляд на происходящее в России обосновывали представители левого лагеря, особенно примыкавшие к германской социал-демократии. Они с большим вниманием следили за революционными выступлениями в 1905-1907 гг., полагая, что именно Россия дает пример решительности в действиях для трудящихся масс. Примерно так высказалась Роза Люксембург, связавшая свою судьбу с деятельностью польской и германской социал-демократии и являвшаяся в первом десятилетии ХХ в. одним из виднейших теоретиков СДПГ. На собрании в Мангейме 25 сентября 1906 г. она так характеризовала происходящее в России: «Русская революция для германского пролетариата - великий наставник. Нет сомнения, что русская революция в самой значительной мере окажет воздействие на заграницу. Русское правовое государство вызовет сдвиг в политических условиях и в Германии. Я имею в виду решительность и смелость в постановке таких политических задач, каких требует политическая ситуация. Если мы что-либо можем почерпнуть из русской революции, так это не пессимизм, а величайший оптимизм» (11, с. 140).
Конечно, эта позиция не определяла отношение всех немцев к России, тем более, что в последующие несколько десятилетий Россия и Германия стали противниками в двух мировых войнах. Средства массовой информации создавали упрощенный, нередко односторонний и предвзятый образ нашей
страны, усваивавшийся миллионами немцев, но складывались и иные традиции понимания России, на основе скрупулезного изучения истории ее народа и государства. Отметим в первую очередь исследования, которые проводились в ФРГ с начала 80-х годов в Вуппертале (земля Северный Рейн - Вест-фалия) группой энтузиастов под руководством Льва Копелева.
Лев Зиновьевич Копелев - человек удивительной судьбы. Блестящий знаток немецкой литературы, фронтовик, отсидевший из-за протеста против аморального поведения советских солдат на немецкой территории десять лет в сталинских лагерях, в том числе в подмосковной «шарашке» (прообраз Цезаря в «Одном дне Ивана Денисовича» и Рубина в романе «В круге первом» Солженицына), поддерживавший тесные контакты с немецкими литераторами, прежде всего с Генрихом Бёллем, в 1981 г. вместе с женой Раисой Орловой он уезжает по научным делам в ФРГ, и здесь, в посольстве СССР, ему сообщают что указом от 12 января 1981 г. за подписью Брежнева оба они лишены советского гражданства (подробнее см.: 6).
Были задуманы две параллельные серии, составляющие десять томов с иллюстрациями и названные «Западно-восточные отражения». Серия «А» (красная) - «Русские и Россия глазами немцев» и серия «Б» (зеленая) - «Немцы и Германия глазами русских». Первые четыре тома вышли под непосредственным руководством Копелева, последующие - после его смерти в 1997 г. под руководством его ближайших сотрудников (59). Под редакцией Копелева и одного из его ближайших коллег Герда Кёнена вышел также уже после смерти Копелева том «Германия и русская революция. 1917-1924» (60). В результате был совершен труд, не имеющий аналогий в исторической литературе.
Какой методологический подход избрал Копелев для исследования этой проблематики? Он предпослал многотомному исследованию суждение Гёте: «Итак, мы повторяем, что не может быть и речи о том, чтобы нации думали одинаково; они должны только, сознавая себя, видеть одна другую и, если они не могут взаимно любить друг друга, то, по меньшей мере, должны учиться быть терпимыми» (цит. по: 7, с. 64).
Монументальное дело Льва Копелева было продолжено. Коллектив авторов во главе с учеными из Бохумского университета Карлом Аймермахе-ром и Астрид Вольперт при сотрудничестве российского ученого Геннадия Бордюгова приступили к изданию серии «Западно-восточные отражения: новое продолжение». Уже вышли первые три тома. Первый том: «Искушение насилием. Русские и немцы в Первой и Второй мировых войнах» (25). Второй том: «Взрывные всплески и разочарование в ожиданиях. Русские и немцы
в межвоенные периоды» (23). Том третий: «Оттепель. Время заморозков и управляемые диалоги. Русские и немцы после 1945 г.» (24). 168
Были изданы и другие материалы, посвященные данной тематике. Даг-мар Херманн и Астрид Вольперт выпустили сборник «Мечта и травма. Русские и немцы в ХХ столетии». В нем помещены статьи немецких и российских авторов в двух больших разделах: политизация культурного диалога; трудности в ходе обращения к прошлому (32).
С отдельной книгой - «Российский комплекс. Немцы и Восток. 19001945» - выступил и Герд Кёнен (36). Важной вехой формирования образа России в Германии в начале ХХ в. предстает Первая мировая война. Что касается отношения в той обстановке Германии к России, то Кёнен высказывает такую точку зрения: хотя Первая мировая война началась с объявления войны Германской империей Российской империи, то это не из-за особой «вражды к России» или из-за неразрешимых конфликтов между обеими империями, но только на основе стратегического расчета, рассматривающего баланс сил между всеми великими державами. Этот стратегический расчет обозначил еще канцлер Бюлов в речи в рейхстаге 6 декабря 1897 г.: «Времена, когда немцы одному из своих соседей отдавали землю, а другому моря, оставив за собой лишь небо, безвозвратно ушло в прошлое» (цит. по: 1, с. 19-20).
Суть перемен во внешней политике, сопровождавшихся переменами в умонастроениях в обществе, авторы Кемеровского учебника истории Германии характеризовали следующим образом: «В августовские дни немецкий народ, как и народы других стран, оказался во власти национал-патриотизма. Война не стала для него чрезвычайным явлением, ибо идея войны уже прочно вошла в сознание каждого немца. «Бисмарковское поколение» немцев было воспитано войной за единую Германскую империю. «По-стбисмарковское» поколение усвоило идею войны за «Великую Германию» (5, с. 91). Авторы учебника приводят высказывание немецкого публициста Эрнста Толлера: «Мы живем в состоянии опьянения. Слова "Германия ", "Родина ", "Война" имеют магическую силу. Когда мы их произносим, они не улетучиваются, они парят в воздухе, кружатся, воспламеняются и зажигают нас» (5, с. 92). Родился рифмованный слоган «Am deutschen Wesen wird die Welt genesen» - «Немецкой сутью мир оздоровится».
Но в те военные годы общественная мысль в Германии развивалась не только в правом, консервативно-националистическом духе, но и в левом, обретая со временем все больше сторонников, что в конечном счете нашло отражение в Ноябрьской революции 1918 г. Идеями социализма вдохновлялось рабочее движение, причем в рядах партии, представлявшей это движение - СДПГ - возникли два направления, одно из которых сочло возможным продвигаться в сторону социализма в рамках существующего государственного строя с помощью реформ с последующим изменением этого строя в рамках демократии, а другое продолжало настаивать на необходимости
кардинальных революционных преобразований и построения принципиально нового общественного строя.
И здесь, как и предсказывала Роза Люксембург, не обошлось без воздействия российского опыта. Деятельность левых сил вместе с радикализаций бедствующих и озлобленных поражением Германии масс готовили революционную ситуацию в Германии. «Эхо российской революции, - пишет А. Ватлин, - расходилось по Германии, независимо от большевистских агитаторов, вербовавшихся из военнопленных и снабженных кипами свежеотпечатанных листовок. Оно породило стихийные братания на фронте и стачки в крупнейших городах страны, в которых участвовали около 1,5 млн. рабочих» (1, с. 40). Заметим, «братание на фронте» представляло собой принципиально новое явление в истории военных действий на европейском континенте.
* * *
Примечательно, что в начале Ноябрьской революции 1918 г. в Германии было искушение повторить опыт российского Февраля 1917 г. Авторы «Краткой истории СДПГ» так описывают создавшуюся ситуацию: «При первом же толчке старые государственные устои разваливались, подобно гнилой стене. Как грибы, повсюду вырастали Советы рабочих и солдат -революционные органы массового движения. Они следовали русскому примеру и в зачаточной форме появились в Германии еще во время волнений на флоте в 1917 г. и прежде всего в январской забастовке 1918 г.» (15, с. 91).
Сейчас мало кто помнит, даже в Германии, что в ночь с 7 на 8 ноября 1918 г. в Мюнхене была провозглашена Социалистическая республика Советов. 9 ноября Социалистическую республику с балкона Берлинского замка провозгласил спартаковец Карл Либкнехт. Но в тот же день уже в стенах рейхстага представитель СДПГ Филипп Шейдеман заявил о начале новой эпохи в истории Германии - эпохи демократической республики. В какой-то степени повторялся русский опыт двоевластия.
В дальнейшем немецкие коммунисты во всем покорно слушались приказов из Москвы и восторгались большевистским опытом строительства социализма; среди немецких же социал-демократов возникали иные суждения по мере того, как они наблюдали за большевистским экспериментом в России.
Тревогу по поводу того, что что-то неладно в «большевистском королевстве» забила Роза Люксембург еще до того, как была образована КПГ. Находясь в тюрьме в Бреслау (ныне Вроцлав), она следила за событиями в Советской России, пока не была освобождена в ходе Ноябрьской революции 1918 г. Приветствуя сам Октябрьский переворот и видя в нем логическое 170
продолжение революционного процесса, начавшегося еще в 1905 г., она вместе с тем в своих тюремных записках писала: «Ленин и Троцкий поставили на место представительных учреждений, вышедших из всеобщих народных выборов (Р. Люксембург имела в виду Учредительное собрание, которое разогнали большевики. - Б.О.), Советы как единственное истинное представительство трудящихся масс. Но с подавлением политической жизни во всей стране неизбежно будет все более затухать и жизнь в Советах. Без всеобщих выборов, неограниченной свободы печати и собраний, свободной борьбы мнений замирает жизнь в любом общественном учреждении; они превращаются в видимость жизни, деятельным элементом которой остается только бюрократия. Общественная жизнь постепенно угасает, дирижируют и правят с неуемной энергией и безграничным идеализмом несколько дюжин партийных вождей, среди них реально руководит дюжина выдающихся умов, а элита рабочего класса время от времени созывается на собрания, чтобы рукоплескать речам вождей и единогласно одобрять предложенные резолюции» (10, с. 226).
Еще более критически оценивал происходящее в Советской России Карл Каутский, который написал несколько работ, посвященных деятельности большевиков. О первой из них и о том, что Каутский «ренегат», знали все в СССР, кто знакомился с историей Октябрьской революции. Так обозвал теоретика СДПГ Ленин в 1918 г. в известной работе «Пролетарская революция и ренегат Каутский» (29). В 1930 г., т.е. спустя 13 лет после Октябрьского переворота, он дал итоговую (на то время) оценку: большевизм в тупике. Поясняя свою главную мысль, Каутский писал: «Этот безумный эксперимент не может кончиться иначе, как страшным крахом. И величайший гений не смог бы этого краха предотвратить. Он неизбежно вытекает из неразрешимости поставленной задачи в наличных условиях и при наличных средствах. Но чем ощутительнее становится надвигающееся банкротство, тем более выступает смелость последнего рода - смелость отчаяния. Параллельно быстрому ухудшению положения трудящихся масс все более гигантскими становятся проекты, высиживаемые, чтобы вытащить себя из болота. Чем грандиознее проект, тем короче время для его осуществления, но тем больше и насилие, пускаемое в ход, чтобы добиться результатов, которые могла дать лишь волшебная лампа Аладдина» (6, с. 210).
Но критические суждения Каутского перекрывались суждениями тех, кто хотел видеть в новой России сотворение принципиально нового мира, формирование нового человека. И если созданное «Немецкое общество по изучению Восточной Европы» стремилось к взвешенной оценке происходившего в России, то «Общество друзей новой России» выступало за активную поддержку преобразовательных процессов в стране Советов. Уже в 1926 г. в Советской России побывала первая группа писателей и представителей
интеллигенции из Германии. Они знакомились с условиями жизни в этой стране и свои впечатления отражали в книгах и статьях, которые могли влиять на формирование представлений о происходившем в Советской России. Хайнрих Фогелер после поездки в 1924 г. так описывал свои впечатления: «Как красивы и спокойны здесь люди, когда смотришь им в глаза, и это отличает их от людей Запада» (58).
С 1924 г. в Берлине стал выходить журнал «Новая Россия» («Das neue Russland»). Вплоть до 1932 г. в течение девяти лет выходило ежегодно по шесть номеров. В 1930 г., когда, по мнению Каутского, политика большевиков со всей очевидностью зашла в тупик, журналист А. Грабовский считал возможным писать о «духовном подъеме в СССР» (28).
Таким образом, в левой интеллектуальной и политической среде Германии существовали весьма различные представления о происходившем в Советской России - от критических до панегирических.
Достаточно громко в 1920-е годы звучали в Германии и голоса русских эмигрантов. В столице Германии их оказалось так много, что стали говорить о своеобразном феномене под названием «русский Берлин». Как отмечают авторы работы «Они были не только противниками», «порой в германской столице проживали до 150 000 русских эмигрантов. Городской район Шарлоттенбург берлинцы в это время прозвали Шарлоттенградом». В январе 1923 г. в Берлине выходили 39 журналов и три ежедневные газеты на русском языке. Здесь обосновались 86 русских издательств и книжных магазинов (13а, с. 69). Авторы полагают, что «в 1921-1923 гг. Берлин был единственным в своем роде очагом русской культуры». Для такого вывода были веские основания. Здесь проживали постоянно или останавливались, чтобы затем отправиться в Париж, Владимир Набоков, Борис Пильняк, Алексей Толстой, Алексей Ремизов, Максим Горький, Владимир Маяковский, Александр Вертинский, Виктор Шкловский, Илья Эренбург и многие другие.
Приведем оценку автора учебника «Германия в ХХ веке» Александра Ватлина: «Российское влияние на духовную жизнь Веймарской республики было несравненно большим, нежели во времена Вильгельмовской империи. Читающая публика открыла для себя Ф.М. Достоевского, немецкие переводы его романов в 1920-е годы вышли на уровень бестселлеров. Уже в 1922 г. в Берлине состоялась первая выставка, посвященная искусству новой России. Экзальтированность немецкой духовной элиты тех лет объяснялась ее неподдельным интересом к творческим поискам как на Западе, так и на Востоке. Достаточно напомнить о том восторженном приеме, который вызвал у немецкой публики фильм «Броненосец Потемкин». Высланные из России пассажиры «философского парохода», причалившего осенью 1922 г. в порту Штеттин, образовали в Берлине научный институт, который внес заметный вклад в прогресс естественных наук и философии межвоенного 172
периода» (1, 63).
Конечно, буржуазная часть немецкого общества и правая пресса отвергали коммунистическую идеологию и критиковали советский политический строй. То же самое делали, придя к власти, нацисты, но уже на антисемитской подкладке, делая упор на то, что в руководстве большевистской партии много лиц еврейской национальности. С учетом застарелых антисемитских настроений в немецком обществе, этот пропагандистский прием оказывал ощутимое влияние на сознание людей и, соответственно, на их восприятие Советской России (26).
Созданные нацистской пропагандой стереотипы проявили себя в реакции немецкого населения на войну против СССР, особенно на приближение Советской Армии к границам Германии и на ее вхождение на немецкую территорию. Рожденный ситуацией и подогреваемый нацистской пропагандой крик отчаяния «Русские идут!» как бы подтверждался действиями советских солдат при занятии немецких городов и селений. Молва о зверствах и бесчинствах русских солдат облетела страну, формируя соответствующий образ русского человека. Этот образ долго сохранялся среди жителей Восточной Германии, вынужденных вступать в контакты с Советской военной администрацией. Постепенно время затягивало раны воспоминаний, реальная практика вносила коррективы в сложившийся стереотип. Позитивную роль играла деятельность тех представителей СВАГ, которые вели воспитательную работу среди населения, разъясняя пагубность нацизма для немецкой нации и отдавая должное классической немецкой культуре как основе нравственного возрождения (41).
Последующие события - провозглашение ГДР как самостоятельного немецкого государства, установление социалистического режима с немецкой спецификой (многопартийная система при полном преобладании правящей СЕПГ, допущение деятельности частных малых предприятий), усиление тесных экономических связей с СССР, развитие культурных, научных, образовательных контактов - представляли собой процесс, в который втягивалось все большее число граждан ГДР, что позволяло представителям каждой из сторон менять представления, сложившиеся в ходе военного противоборства.
В догматических псевдомарксистских рамках развивались и научные контакты. Но при этом сохранялись в определенной степени традиции «Остфоршунга», возникшие еще в начале ХХ в., а то и раньше. В качестве примера можно назвать серию «Документы и исследования, посвященные истории Восточной Европы». 17-й том этого исследования, вышедший в 1973 г., был посвящен теме «Генезис и развитие капитализма в России». Здесь не обошлось без ссылок на труды классиков марксизма, в то же время
между учеными из СССР и ГДР велась серьезная дискуссия о времени становления в России первоначальных капиталистических отношений (26).
Так или иначе, можно говорить о том, что через общение граждан СССР и ГДР по самым разным каналам - от совместного обучения в вузах до туристических поездок - жители обеих стран постепенно избавлялись от трагических воспоминаний времен Великой Отечественной войны. Со временем сложилась ситуация, когда советский человек мог сесть за один стол с немцем, пригласить его в гости или воспользоваться приглашением из ГДР.
* * *
Этой тенденцией не были затронуты те немцы, которые не приняли условия, с их точки зрения, несвободного политического режима в Восточной Германии и при любой возможности, зачастую рискуя жизнью, бежали в западную часть страны. У них о русских, как установивших несвободный режим и у себя дома, в СССР, и здесь, в Восточной Германии, было иное представление. Хотя среди немцев с подобной судьбой были такие, кто хорошо понимал, что дело не в самих русских, а в советской политической системе.
И уж, конечно, иное представление о русских, о России, о Советском Союзе было у преобладающего числа жителей Западной Германии, у которых почти не было контактов с гражданами СССР, и которые судили о происходящем в этой стране только по газетным публикациям и по телевизионным каналам, где они получали информацию в основном критического характера.
Однако и в ФРГ находились люди, стремившиеся непредвзято изучать Россию и СССР. Яркий пример - профессор Боннского университета Ханс-Адольф Якобсен, проведший в лагерях военнопленных много лет до того момента, когда Аденауэр, прибыв в Москву, договорился о возвращении немецких военнопленных на родину (1955). Это было для него непростое время или, как он сам деликатно выразился, «университеты» жизни. Об обстоятельствах пребывания Ханса-Адольфа Якобсена в плену и возвращения на родину написан очерк «Ханс и Доротея. История одной немецкой семьи» (18). Но самое при этом примечательное: после столь тяжких испытаний проф. Якобсен «заболел» своеобразной «болезнью», которую я замечал у многих, кто не по своей воле побывал в СССР, - желанием устанавливать тесные, дружеские отношения со страной, с которой немцы в ХХ в. дважды вели опустошительную войну.
В окрестностях небольшого города Мюльхайм, что стоит на речке Рур (земля Северный Рейн - Вестфалия) находилась одна из евангелических ака-174
демий протестантской церкви - своего рода религиозный и культурно-просветительский центр. И так получилось, что директор академии доктор Дитер Бах и проф. Ханс-Адольф Якобсен на одной из встреч в Мюльхайме договорились с делегацией «Литературной газеты» об установлении тесных контактов. Со временем это превратилось в небольшую добровольную организацию немецкой и российской интеллигенции, получившую название «Мюльхаймская инициатива». В рамках этой «Инициативы» в течение многих лет, особенно после начавшегося процесса перестройки в СССР, состоялись многочисленные тематические конференции, круглые столы, издавались брошюры и книги. В одной из них, названной «Не упустить наших возможностей» (13), ставился вопрос о том, что перед нашими народами открылась уникальная возможность установления принципиально новых отношений и что интеллигенция в первую очередь должна создавать творческую основу для таких взаимоотношений.
Существенную роль для объективного осмысления, происходящего в СССР, а затем в России, сыграла деятельность Института исследований Востока и международных отношений в Кёльне (сокращенное название на немецком языке БЮБТ). Продукция сотрудников этого института - аналитические записки, обзоры, брошюры - регулярно рассылалась в правительственные и научные учреждения ФРГ и, прямо или косвенно, влияли на формирование представлений политической и научной элиты о том, что происходит в самых разных областях жизнедеятельности в СССР - от экономической и административной до культурной и научной. После перенесения столицы теперь уже единой Германии из Бонна в Берлин институт был расформирован. Однако огромный информационный массив, накопленный в изданиях института, позволяет составить представление о том, как оценивали ведущие германские политологи сложнейшие процессы в СССР и особенности становления новой, демократической России.
Примечательно, что ни на одной из конференций БИОСТа не прозвучала возможная гипотеза о развале Советского Союза. Показательна в этом плане позиция директора БИОСТа на коллоквиуме, организованном штабом планирования при Министерства иностранных дел ФРГ и состоявшемся 28 ноября 1985 г. Доктор Хайнрих Фогель выступил на нем с темой «Возможности специфического советского информационного общества» (56). Он обратил внимание на то, что СССР пребывает в состоянии экономической и технологической отсталости и это вызовет проблемы при заимствовании технологических новшеств из стран Запада. О возможном распаде СССР речи тогда не было.
Годом раньше в Мюнхене под редакцией Барбары Диц вышел сборник «Перспективы будущего Советского Союза. Программа и действительность», в котором выступил ряд экспертов по различным областях жизни,
главным образом по вопросам экономики. Общий вывод Барбары Диц: «Следует предполагать, что Советскому Союзу и в будущем придется иметь дело с давно известными системными проблемами. Не торопясь делать слишком поспешные прогнозы на будущее, следует обратить внимание на зачастую недооцененную силу советской системы управления» (61, с. 14). Как видим, о возможном конце этой «управляемой системы» составитель сборника и эксперты даже не помышляли. Между тем исторический хронометр неумолимо отсчитывал время. До конца существования «системы» оставалось всего семь лет.
К началу 90-х годов сложилась своеобразная ситуация, когда в Германии необыкновенной популярностью пользовался Михаил Горбачёв, тогда как в России основная масса населения предпочла ему Бориса Ельцина, избранного в 1993 г. Президентом Российской Федерации. Канцлер ФРГ Коль установил тесные отношения с Ельциным, практикуя в том числе и дипломатию «сауны», а общественность, понимая, что с точки зрения интересов Германии следует поддерживать контакты с теми, кто реально властвует в Кремле, тем не менее симпатизировала больше Горбачёву. Примечательна статья Хорста Тельчика, много лет занимавшего пост руководителя внешнеполитического отдела в ведомстве канцлера, опубликованная в конце мая 1991 г. в авторитетном леволиберальном еженедельнике «Ди Цайт». Статье предпослан заголовок: «Помогать Горбачёву» (54).
Политолог Хайнц Тиммерманн в 1992 г. выпустил в БИОСТе брошюру «Чего ожидает Европа от России?», в которой, в частности, давал такой прогноз: «В России путь к демократии европейского типа в случае, если он вообще состоится, будет трудным, длительным, сопровождаемым многими обходными путями. В любом случае европейцы должны быть готовы к тому, что при недостатке демократических традиций авторитарный стиль правительственного курса - по крайней мере на переходный период - почти неизбежен» (55, с. 3).
Критическая тональность в оценке деятельности правительства Ельцина нарастала. Журналист Карл Гробе свою статью в леволиберальной газете «Франкфуртер рундшау» весной 1994 г. озаглавил: «Россия - враг или партнер?» Он начинал ее со следующей констатации: «Отношения между Россией и Западом развиваются не к лучшему. В настоящее время они даже хуже, чем во времена, когда СССР и обе сверхдержавы стремились к разоружению».
И уже в конце статьи: «Если Запад не будет стремиться к подлинному и тем самым к достойному партнерству с Москвой, то он подготовит себе в будущем противника в лице великорусского шовинизма» (28).
Еще более резко выступали средства массовой информации консервативного направления. Газета «Ди Вельт» в том же году опубликовала ста-176
тью депутата бундестага, председателя «Фонда Германия» Вильфрида Бё-ме, обвинившего Российскую Федерацию в давлении на другие республики -члены СНГ и намерении продолжать советскую колониальную политику» (21).
Критика в СМИ нарастала после начала первой чеченской войны. В 1996 г. журналист Кристиан Шмидт-Хойер в еженедельнике «Ди Цайт» рассматривал эту войну как «акт отчаяния» (91). Корреспондент немецкого телевидения Дирк Зегер опубликовал в 1996 г. книгу с красноречивым названием: «Обманутая Россия. Ельцинская разрушенная демократия» (48). С более сдержанными оценками выступила историк Маргарет Моммзен в книге «Куда заносит Россию? Великая держава между анархией и демократией». Ее вывод: «При всей противоречивости и обнаженности современного политического процесса, демократический путь представляет собой одну из возможных перспектив развития. Но это не исключает дальнейших проявлений авторитаризма» (40, с. 300).
Эта дилемма была определяющей в представлениях и прогнозах немецких специалистов относительно внутрироссийских процессов в России до того момента, когда Ельцина на посту президента Российской Федерации сменил В.В. Путин. Политический класс ФРГ воспринял это событие в основном благожелательно, вынося за рамки тот факт, то Путин - выходец из КГБ и в свое время служил под официальным прикрытием в ГДР. Депутаты Бундестага оценили положительно выступление Путина в немецком парламенте на их родном языке. Возникла своего рода эйфория: этот человек хорошо знает Германию и, следовательно, с ним после Ельцина будет куда легче развивать нормальные отношения. Была срочно издана книга известного публициста Александра Рара с примечательным названием «Немец в Кремле» (45). Корреспондент «Московских новостей» в Берлине Александр Сосновский сообщал, что «уже в XXI веке на прилавки были выложены одиннадцать жизнеописаний, документальных исследований или аналитических произведений о российском президенте... Легко прогнозировать, что до 2008 года свет увидит еще как минимум 5 книг, в названии которых будет фигурировать Владимир Путин» (17).
Обобщая сказанное, можно констатировать следующее: в начале XXI в. в Германии сложилась своеобразная ситуация, влияющая по-разному на формирование общественного мнения о России. Средства массовой информации и аналитические центры после краткого периода ожидания изменений в политике Путина в сторону демократии перешли к интенсивной критике его действий. Обобщенно суть критики деятельности Путина на четвертом году его правления отразил в своей статье Хайнрих Фогель, который после расформирования БИОСТа стал членом правления Фонда «Наука и политика» в Берлине. В статье «Обходной путь или скатывание на-
зад?» в журнале «Остойропа» он писал: «Отсутствие прозрачности при принятии решений, утверждение "вертикали власти" без какого-либо парламентского контроля, демонтаж свободы печати и случай с ЮКОСом не оставляют сомнения: Россия попадает в ловушку нового авторитаризма» (57, с. 42).
Политические круги ФРГ с большей сдержанностью реагировали на действия Путина, учитывая зависимость от поставок нефти и газа из России. Занявшая пост канцлера после досрочных выборов христианская демократка Ангела Меркель уже не стала развивать дипломатию активной дружбы, практиковавшуюся Шрёдером, который вошел в руководство совместной российско-германской корпорации по прокладке газопровода по дну Балтийского моря в сторону Германии. Но и она старалась избегать критики политики Путина.
* * *
При том, что конъюнктурно-политические соображения всегда в решающей мере влияли на отношение Германии (как и любого другого государства) к другим странам (в нашем случае к России), политический класс принимал во внимание и научные исследования, в том числе исторического характера. В Германии научный интерес к истории России существовал всегда, находя отражение в солидных изданиях академического толка, порой переиздаваемых с уточнениями и дополнениями. Так, «История России» Карла Штелина издавалась в 1923, 1930, 1935, 1961 гг. (82). Многократно переиздавалась «История России» Гюнтера Штёкля (53).
Порой трактовка истории России носила подчеркнуто идеологический характер, что отражалось уже в названиях трудов. В 1994 г. вышла книга Сони Марголиной «Россия: нецивилизованное общество» (51), а в 1996 г. -книга «Россия на грани крушения: государство и экономика в состоянии кризиса» (52). Но это скорее исключения. Историческую школу Германии отличает склонность к хорошо документированным изданиям справочно-аналитического характера. Среди них немецкой основательностью выделяются: «Настольная книга истории России», изданная в шести томах по периодам (39).
В 1983 г. вышел под редакцией Ханса-Иоахима Торке «Лексикон истории России» (37). Немецкие историки Роланд Гётц и Уве Хальбах выпустили несколькими изданиями «Политический лексикон», посвященный странам, входившим в Советский Союз (55), а затем такой же «Политический лексикон», посвященный национальным республикам и регионам Российской Федерации (28). 178
Среди огромного числа книг, посвященных отдельным темам в истории России, выделяется фундаментальный труд Астрид фон Борке «Происхождение большевизма. Якобинская традиция в России и теория революционной диктатуры» (22). Историк Андреас Каппелер в 1989 г. откликнулся на перестроечные процессы в СССР книгой «Перестройка советской системы: 7 аспектов эксперимента» (34), а четырьмя годами позже солидным исследованием «Россия как страна многих народов. Возникновение. История. Распад» (35). Хельмут Альтрихтер в 2001 г. издал «Краткую историю Советского Союза»: 1917-1991» (20). Советская тематика превалирует в книге Леонида Лукса «История России и Советского Союза» (38). Попытались рассмотреть будущее России Габриэла Горцке и Петер Шульце совместно с учеными из России в книге: «В поисках новой идентичности. Россия на пороге XXI века» (29). Статью, посвященную анализу политической культуры России, в 1995 г. в журнале «Остойропа» опубликовал кёльнский историк Герхард Зимон; он проанализировал исторические особенности механизма властвования в России; влияние сложившихся традиций на сегодняшние политические процессы (51).
И, конечно, много работ посвящено истории отношений немцев и русских. Среди них обратим внимание на книгу Х.В. Канна «Немцы и русские: история их отношений со времен Средневековья и по настоящий день (33). Она вышла в 1984 г., т.е. за два года до перестроечных процессов в СССР, за шесть лет до объединения Германии. А в 1990 г. с предисловием Ханса-Дитера Геншера вышла книга: «Они были не только противниками. Немцы и русские в два последние столетия» (50).
Как в любой нормальной исторической науке, предусматривающей разные точки зрения, среди ученых Германии нет единого мнения относительно исторических процессов в России. Это прежде всего касается места России в европейской цивилизации. Ганноверский историк Ханс-Хайнрих Нольте в 1981 г. выпустил книгу под названием: «Становление России как европейской державы» (42), тем самым четко обозначив свою позицию. Он продолжал развивать ее в книге «Россия. СССР. История, политика, экономика», изданной десять лет спустя (93), а также в последующих изданиях карманного формата (44), что делает их весьма удобными для широкого читателя.
Среди тех, кто полагает, что Россия, установившая давние исторические связи с Европой - экономические, политические, культурные, тем не менее представляет собой особую цивилизацию в силу ее геополитического расположения между Западом и Востоком, следует назвать бывшего канцлера ФРГ Хельмута Шмидта. Свою позицию он подтвердил, выступая в Германском историческом институте в Москве 25 сентября 2007 г.: «Российская нация во многом отличается от европейцев и американцев. Россия представляет собой нечто совсем особенное. За тысячу лет страна привык-
ла к автократическому правлению, поэтому она никогда не будет демократией по вестминстерскому или вашингтонскому образцу. Еще много лет россияне будут иметь дело с громадными потерями, понесенными в результате краха Советского Союза; одновременно им придется заниматься насущной необходимой модернизацией государственности, гражданского общества и экономики» (19, с. 13).
Для достаточно широких кругов общественности ФРГ источником регулярной информации о происходящем в России служит информационно-аналитический бюллетень «Яш81апйапа1у8е» («Анализ России» или «Российский анализ»). В каждом бюллетене по той или иной теме даются аналитические материалы, результаты опросов, наглядные графики, таблицы: документация, хроника событий.
В заключение целесообразно еще раз подчеркнуть ряд моментов методологического характера. Представления немцев о России и русских на протяжении целого века многомерны. Слишком много событий происходило в ХХ в. в России и в Германии, слишком по-разному они сказывались на судьбах людей в этих странах. Ссылаться на опросы, в которых выясняется, каково отношение немцев к России и какие качества русских рассматриваются ими как положительные или отрицательные, конечно, можно. Но в таких опросах учитывается как бы усредненный образ немца. Разным было восприятие у разных социальных и профессиональных групп в разные периоды и в разном возрасте, эмоциональный фон был индивидуальным.
Известный российский социолог А.Г. Здравомыслов в 2002 г. провел в различных городах Германии 22 экспертных интервью с представителями, как он пишет, «немецкой интеллектуальной элиты», главным образом с учеными. Основной вывод на основе анализа этих интервью: единого взгляда немцев на Россию не существует (3).
Но если у ученых, вращающихся примерно в одной и той же интеллектуальной и культурной среде, взгляды отличаются, что же говорить о рабочих из Эссена, крестьянах из Баварии, банковских служащих из Кёльна или продавцах из маленького провинциального городка Эрфштадта. То же самое касается представителей различных политических спектров - в прошлом и в настоящем. Либералы, социал-демократы, христианские демократы, зеленые - у них свои представления о прошлом и будущем России, о том, как с ней следует выстраивать отношения.
И тем не менее поток истории - это не просто разнонаправленные поступки отдельных людей в некотором хаотичном движении. Выявляются какие-то тенденции, какие-то причинные взаимосвязи в зависимости от разных окружающих обстоятельств. Такие взаимосвязи в свое время побудили значительную часть немцев поддержать нацистский режим. Но те же немцы после Второй мировой войны создали в западной части страны обще-180
демократический консенсус, осмыслили в духовном акте покаяния свершенное в годы войны и теперь принимают активное участие в общеевропейском строительстве.
Понять менталитет именно этого поколения немцев наиболее важно для россиян - как с ними взаимодействовать, как дальше жить. Иных обижает, что в немецких СМИ слишком много внимания обращается на теневые стороны жизни в России. Но ведь эти стороны не выдуманы, многие из них признаются властью и критикуются оппозицией. Немцев прежде всего беспокоит возможное развитие авторитарных тенденций в России с их отрицательными возможными последствиями для окружающего мира, в том числе и для Германии.
Герд Кёнен в упомянутой книге (36) говорит о таком феномене как «российский комплекс». У немцев повышенный интерес к тому, что происходило и происходит в России. Некоторые даже говорят о мистических связях немцев и русских. Гюнтер Рормозер писал в 1993 г., когда Россия уже второй год вырабатывала свой новый курс: «В условиях, когда логика процессов модернизации приобретает радикальный характер, а культура, сделавшая возможными и вызвавшая эти процессы, находится в состоянии глубокого всеобщего кризиса, многое будет зависеть от той духовной силы, с которой русские и немцы смогут философски осмыслить свой всесторонний, во многом сходный опыт» (16, с. 28). По-разному можно оценивать смысл того «духовного опыта», о котором говорит Рормозер, но представляется очевидным, что отношения между Россией и Германией не могут носить только подчеркнуто экономический характер в отрыве от культурных и духовных процессов, от понимания роли демократии в деле обеспечения прав человека, его свободы. Опросы последнего времени свидетельствуют о том, что в Германии возрастает тенденция настороженного отношения к происходящему в России. Результаты опроса, проведенного в 47 странах и опубликованного в июне 2007 г., показали, что в Германии 34% опрошенных относятся к России положительно и 62% - отрицательно (12). И как будут дальше развиваться события, многое зависит от действий руководящих политиков. Но не будем при этом забывать главного: за многовековую историю отношений между Германией и Россией впервые создалась ситуация, когда в сознании и даже в подсознании жителей России исчезло затаенное чувство страха перед возможным нападением со стороны немцев. Есть основания предполагать, что подобные чувства испытывают и жители Германии, не боясь вторжения «русского варвара». Мы вступили в новую историческую эпоху и наша обязанность использовать предоставляемые ею шансы.
Литература
1. Ватлин А.Ю. Германия в ХХ веке. - М, 2005. - 336 с.
2. Драбкин Я. О Копелеве в жизни и творчестве // Лев Копелев и его «Вуппертальский проект» /Под ред. Драбкина Я. С. - М, 2002. - С. 33-36.
3. Здравомыслов А.Г. Немцы о русских на пороге нового тысячелетия. Беседы в Германии: 22 экспертных интервью с представителями немецкой интеллектуальной элиты о России, ее настоящем, прошлом и будущем - контент-анализ и комментарии. - М., 2003. - 544 с.
4. Зуев М.Н. История России. Учебное пособие. В двух книгах. Книга 2. История России в ХХ - начале XXI века. - М. 2002. - 608 с.
5. История Германии: учебное пособие для студентов вузов в 3 т. / Под ред. Б. Бонвеча, Ю.С. Галактионова. Т. 2. - Кемерово, 2005. - 624 с.
6. Каутский К. Большевизм в тупике - М., 2002. - 315 с.
7. Копелев Л. К предыстории русских образов немцев // Лев Копелев и его «Вуппертальский проект». Под ред. Я.С. Драбкина. - М.: «Памятники исторической мысли», - 2002. -С. 121-156.
8. Копелев Л., Орлова Р. Мы жили в Кёльне. - М., 2003. - 544 с.
9. Ленин В.И. Пролетарская революция и ренегат Каутский. - М., 1953. - 104 с.
10. Люксембург Р. Актуальные аспекты политической и научной деятельности (К 85-летию со дня гибели). Международная конференция в Москве 12 февраля 2004 г. - М., 2004. - 294 с.
11. Люксембург Р. О социализме и русской революции. Избранные статьи, речи, письма / Сост. Я.С. Драбкин. М., 1991. - 399 с.
12. Московский комсомолец, 2007. - 29 июня. - С. 3.
13. Не упустить наших возможностей. Аспекты российско-германских отношений в ХХ веке / Сост. Якобсен Х.-А., Орлов Б. - М., 1992. - 141 с.
13а. Они были не только противниками. Русские и немцы на протяжении двух
столетий / Под научн. руководством проф. Б. Бонвеча. Сост. Дуда Г. и Розе О. - М.; Эрлан-ген, 1990. -
154 с.
14. Орлов Б. Германия с дальнего и ближнего расстояния. - М, 2005. - 493 с.
15. Поттхофф Х., Миллер С. Краткая история СДПГ. 1848-2002. - М., 2003. - 560 с.
16. Россия и Германия. Опыт философского диалога. М., «Медиум», 1993. - 351 с.
17. Русские и немцы в XVIII веке. Встреча культур / Редколлегия: С.Я. Карп (отв. ред.), Й. Шлобах, Н.Ф. Сокольская. -М., 2000. - 310 с.
17а. Сосновский, Александр. Гешефт с Путиным //Московские новости, 2005. -
7-13 октября, № 39. - С. 9.
18. Ханс и Доротея. История одной немецкой семьи // Орлов Б. Германия с дальнего и ближнего расстояния. - С. 340-348.
19. Шмидт. Положение в современном мире. Глобальный обзор. - Доклад в Германском историческом институте. - In recto - М., 2007. - 14 с.
20. Altrichter H. Kleine Geschichte der Sowjetunion. 1917-1991. - München, 2001. - 262 S.
21. Böhm W. Der Menschenwürde Rechnung tragen. Druck Moskaus auf die neuen Republiken als Folge sowjetischer Kolonisierungspolitik //Die Welt, 1994, 29. Sept. - S. 7.
22. Borke A. von. Die Ursprünge des Bolschewismus. Die Jacobinische Tradition und die Theorie der revolutionären Diktatur. - München, 1977. - 646 S.
23. Eimermacher K., Volpert A. (Hrsg.). Stürmische Aufbrüche und entteuschte Hoffnungen. Russen und Deutsche in der Zwischenkriegszeit. - München, 2006. - 1134 S.
24. Eimermacher K., Volpert A. (Hrsg.). Tauwetter, Eiszeit und gelenkte Dialoge. Russen und Deutsche nach 1945. - München, 2006. - 1306 S.
25. Eimermacher K., Volpert A. (Hrsg.). Verführungen der Gewalt. Russen und Deutsche im Ersten und Zweiten Weltkrieg. - München, 2005. - 1395 S.
26. Genesis und Entwicklung des Kapitalismus in Russland. Studien und Beiträge / Hoffman P. Lemke H. (Hrsg.). - Berlin, 1973. - 267 S.
26. Enzyklopädie des Nationalsozialismus / Hrsg. von W. Benz, H. Grampl, H. Weiß. - Berlin, 2000; Alltag unter Hitler / Hrsg. von W. Schneider - Berlin, 2000; Anatomie des SS-Staates / Von H. Buchheim, M. Broszat, H.A. Jacobsen, H. Krausnik. - München, 1994.
27. Götz R. /Halbach U. Politisches Lexikon. GUS. Dritte, neubearbeitete Auflage. - München, 1996. - 448 S.
28. Götz R. / Halbach U. Politisches Lexikon. Rußland. Die nationalen Republiken und Gebietseinheiten der Russländischen Föderation. - München, 1994. - 400 S.
28a.Gorzke G., Schulze P.W. (Hrsg.). Auf der Suche nach einer neuen Identität. Russland an der Schwelle zum 21. Jahrhundert. - Bremen, 1998. - 294 S.
286.Grabowsky A. Der Geistige Aufbau der Sowjetunion // Das neue Russland. - Berlin, 1930. - H. 3/4, S. 4-6.
29. Grobe K. Russland Feind oder Partner? //Frankfurter Rundschau, 1994. - 19. April.
30. Hamburg auf den Barrikaden. Erlebtes und Erhörtes aus dem Hamburger Aufstand 1923. Von Larissa Reisner. - Berlin, o.j. - 85 S.
31. Handbuch der Geschichte Russlands / Heilmann M., Zernack K., Schramm G. (Hrsg). -Stuttgart. - Bd I-VI.
32. Herrmann D., Volpert A. (Hrsg.). Traum und Trauma. Russen und Deutsche im 20. Jahrhundert. - München, 2003. - 318 S.
33. Kahn H.W. Die Deutschen und die Russen: Geschichte ihrer Beziehungen vom Mittelalter bis heute. - Köln, 1984. - 225 S.
34. Kappeler A. Russland als Vielvölkerreich. Entstehung. Geschichte. Zerfall. - München, 1993. - 393 S.
35. Kappeler A. Umbau des Sowjetsystems: 7 Aspekte eines Experiments. - Bonn, 1989. -237 S.
36. Koenen G. Der Russland-Komplex. Die Deutschen und der Osten. 1900-1945. - München, 2005. - 528 S.
37. Lexikon der Geschichte Russlands / Torke H.-J. (Hrsg.). - München, 1983. - 446 S.
38. Luks L. Geschichte Russlands und der Sowjetunion. - Regensburg, 2000 - 574 S.
39. Margolina S. Russland: die nichtzivile Gesellschaft. - Hamburg, 1994. - 220 S.
40. Mommsen M. Wohin treibt Russland? Eine Grossmacht zwischen Anarchie und Demokratie. - München, 1996. - 196 S.
41. Neumark N. Die Russen in Deutschland: Die Sowjetische Besatzungszone 1945 bis 1949. -Berlin, 1999.
42. Nolte H.-H. Der Aufstieg Russlands zur europäischen Grossmacht. - Stuttgart, 1981. -124 S.
43. Nolte H.-H. Russland, UdSSR. Geschichte, Politik, Wirtschaft. - Hannover, 1991. - 285 S.
44. Nolte H.-H. Kleine Geschichte Russlands. - Bonn, 2005. - 544 S.
45. Rahr A. Wladimir Putin. Der Deutsche in Kreml. - München, 2000. - 286 S.
46. Russland am Abgrund: Staat und Wirtschaft in der Krise. - Hamburg, 1996. - 98 S.
47. Sager D. Betrogenes Russland: Jelzins gescheiterte Demokratie. - München, 1996. - 351 S.
48. Schmidt-Häuer Chr. Bis daß der Tod sie scheidet. In Jelzins Kreml-Garde hat der Kampf um die Macht längst begonnen //Die Zeit, 1996. - 27. Sept., N 40. - S. 1.
50. Sie waren nicht nur Gegner. Deutsche & Russen in zwei Jahrhunderten. Mit einem Vorwort von Hans-Dietrich Genscher. - Dortmund, 1990.
51. Simon G. Zukunft aus der Vergangenheit. Elemente der politischen Kultur in Russland // Osteuropa, 1995, S. 455-482.
52. Stählin K. Geschichte Russlands von den Anfängen bis zur Gegenwart. - Stuttgart, 1923, Bd. I. - 438 S.
53. Stökl G. Russische Geschichte. Von den Anfängen bis zur Gegenwart. ö.erweiterte Auflage.
- Stuttgart, 1997 - 961 S.
54. Teltschik H. Gorbatschow helfen //Die Zeit, 1991. - Mai, N 23. - S. 7.
55. Timmermann H. Was erwartet Europa von Russland? - Berichte des Bundesinstituts für ostwissenschaftliche und internationale Studien, Köln,1992, № 10. - 46 S.
56. Vogel H. Möglichkeiten einer spezifischen sowjetischen Informationsgesellschaft. Kolloqi-um des Planungsstabs des Auswärtigen Amts in Bonn. Am 28. November 1985. - In recto. - 22 S.
57. Vogel H. Umweg oder Rückfall? // Osteuropa, 2004, № 8. - S. 42-49.
58. Vogeler H. Reise durch Russland: Die Geburt des neuen Menschen. - Dresden, 1925. -
S. 11.
59. West-Östliche Spiegelungen. Wuppertaler Projekt zur Erforschung der Geschichte deutschrussischer Fremdenbildung unter der Leitung von Lew Kopelew.
Reihe A.
Bd. 1. Russen und Rußland aus deutscher Sicht. 9-17. Jahrhunderten. Hrsg. Mechthild Keller unter Mitarbeit von Ursula u. Karl-Heinz Korn. - München, 1985.
Bd. 2. Russen und Rußland aus deutscher Sicht. 18. Jahrhundert: Aufklärung. Hrsg. Mechthild Keller. - München, 1987.
Bd. 3. Russen und Rußland aus deutscher Sicht. 19. Jahrhundert: Von der Jahrhundertwende bis zur Reichsgründung 1800-1871. Hrsg. von Mechthild Keller unter Mitarbeit von Claudia Pawlik.
- München, 1992.
Bd. 4. 19-20. Jahrhundert. Von der Bismarckzeit bis zum Ersten Weltkrieg. Hrsg. von Mechthild Keller unter Mitarbeit von Karl-Heinz Korn. - München, 1999. Reihe B.
Bd. 1. Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht. 17-19. Jahrhundert. Hrsg. Dagmar Herrmann unter Mitarbeit von Johanne Peters, Karl-Heinz Korn u. Volker Pallin. - München, 1988.
Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht. Sonderband: Deutsche und Deutschland in der russischen Lyrik des frühen 20. Jahrhunderts. Hrsg. Dagmar Herrmann, Johanne Peters. - München, 1988.
Bd. 2. Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht. 18. Jahrhundert: Aufklärung. Hrsg. Dagmar Herrmann unter Mitarbeit von Karl-Heinz Korn-München, 1992.
Bd. 3. 19. Jahrhundert. Von der Jahrhundertwende bis zu den Reformen Alexanders II. Hrsg. Dagmar Herrmann und Alexander L. Ospowat. - München, 1998.
Bd. 4. 19/20. Jahrhundert. Von den Reformen Alexanders II. bis zum Ersten Weltkrieg. Hrsg. Dagmar Herrmann und Alexander L. Ospowat.
60. Bd. 5-I. Deutschland und die Russische Revolution. 1917-1924. Hrsg. Gerd Koenen, Lew Kopelew. - München, 1988.
Bd. 5-2. Deutschland und die Russische Revolution. 1917-1924. Hrsg. Gerd Koenen, Lew Kopelew. - München, 1988.
61. Zukunftsperspektiven der Sowjetunion. Programm und Wirklichkeit. - München, 1984. - 200
S.
