CC BY
2
001: 10.34680/2411-7951.2024.2(53).268-275 Специальность ВАК: 5.9.1
УДК. 82-992 ГРНТИ 17.07.41
Лисица А. Р.
РОМАН В. А. КАВЕРИНА «ДВА КАПИТАНА»: ТРАДИЦИЯ КЛАССИЧЕСКОЙ ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Аннотация. В статье рассмотрены межтекстовые отношения романа В.А. Каверина «Два капитана» и классики приключенческой литературы. Среди «литературных предков» Сани Григорьева обнаруживаются герои Р. Л. Стивенсона, Ж. Верна, Дж. Ф. Купера, М. Твена. С произведениями этих авторов «Два капитана» сближают мотивы клятвы, побега, обнаружения таинственного артефакта, нечаянного свидетельства преступления. Кроме того, некоторые каверинские персонажи принадлежат к традиционным для зарубежной приключенческой литературы типам героев капитанов, учёных-чудаков. Диалог текстов реализуется в романе как система реминисценций, которая позволяет читателю ассоциировать повествование с историями героев знаковых произведений, входящих в круг юношеского и детского чтения, тем самым акцентируя внимание на приключенческой природе романа, а не на его соцреалистической составляющей. Образ Сани Григорьева характеризуется двуплановостью: он оказывается и преданным читателем приключенческой литературы, и автором собственного приключенческого романа, который «создает» самостоятельно, рассказывая читателю о собственной жизни и судьбе капитана Татаринова.
Ключевые слова: Каверин, классическая приключенческая литература, советская детская литература, традиция, реминисценция.
Для цитирования: Лисица А. Р. Роман В. А. Каверина «Два капитана»: традиция классической приключенческой литературы // Ученые записки НовГУ. 2024. 2(53). 268-275. 001: 10.34680/2411-7951.2024.2(53).268-275
В среде писателей и поэтов, критиков и исследователей у В. А. Каверина сложилась репутация книжника, читательский опыт которого органично и открыто вплетается в структуру собственных художественных текстов. В «Заметках о чтении» писатель признаётся: «...вся моя книжная жизнь со временем будет "открыта" мною как жизненный, а не книжный материал» [Каверин, 1983б, с. 261]. Постоянные читательские поиски и рефлексия становятся для него способом авторской самоидентификации, частью художественного познания мира. Восприятие литературного творчества как феномена открытого, негерметичного сохраняется у писателя на всю жизнь: «Мы занимались литературой продолжающейся, в которой никто не превращался в собственное бронзовое или каменное изваяние» [Каверин, 1983б, с. 249-250].
Каверина - особенно раннего - характеризуют как писателя, который ориентировался, прежде всего, на традиции западноевропейской литературы. Е. И. Замятин давал такую оценку его ранним прозаическим опытам: «Чтобы стать очень оригинальным писателем, Каверину нужно перевезти свой Нюрнберг хотя бы в Петербург, немного раскрасить свое слово и вспомнить, что это слово - русское» [Новикова, Новиков, 1986, с. 26-27]. Н. С. Тихонов в письме Л. Н. Лунцу называл писателя «другом и союзником, проклятым западником» [Автографы., н. д.].
Писатели и исследователи отмечают влияние зарубежной приключенческой литературы и на зрелые произведения писателя, в частности на роман «Два капитана». А. А. Фадеев упоминает, что этот текст написан «с точки зрения традиций не в русской классической манере, а в западноевропейской, в манере Диккенса, Стивенсона» [Смиренский, 1998]. Т. А. Круглова пишет, что «Два капитана» созданы в традициях европейского романа: «Это был нормальный толстый европейский роман, без
Ученые записки Новгородского государственного университета. 2024. № 2 (53). С. 268-275. ' '
которого немыслимо созревание людей моего поколения, которые проглатывали такие книги десятками, не разделяя их на русские и французские, советские и буржуазные» [Круглова, 2003, с. 206]. М. Л. Майофис выявляет сюжетные параллели, связывающие каверинский текст с романами Ч. Диккенса, среди которых оказываются «деспотичный отчим; самостоятельное долгое путешествие в другой город, навстречу лучшей жизни; изобличение "бумажных" махинаций злодея» [Майофис, 2017].
Однако вопрос о том, в каких отношениях находятся «Два капитана» и классика приключенческой литературы (которой принято считать романы Дж. Ф. Купера, Р. Л. Стивенсона, повести М. Твена и т.д.) не возникает перед исследователем, потому что принадлежность романа к приключенческой литературной традиции не требует дополнительных доказательств. Однако, на наш взгляд, пристальное прочтение и анализ романа в контексте канона приключенческой литературы необходимо. Такой подход позволяет, во-первых, определить функционал межтекстовых связей «Двух капитанов», во-вторых, обнажить авторские приемы создания художественного произведения, новизна которых становится ясной и осознаваемой именно на фоне предыдущего опыта литературы.
Классические образцы приключенческих романов неоднократно становились для писателя предметом переосмысления - об этом свидетельствуют автобиографические произведения Каверина. Последствие этих творческих поисков -найденное сбалансированное соотношение между остросюжетностью и нравственно-психологической точностью. Рассуждая об опыте чтения приключенческой литературы в детстве, писатель отмечает, что именно проза Стивенсона остановит его в разбеге детского чтения, поскольку в этих произведениях он первый раз «почувствовал обязывающую серьезность автора по отношению к тому, что происходит с его героя», а «за кулисами театра-книги ... увидел автора, силу его власти, направление его ума, преследующего определенную цель» [Каверин, 1983а, с. 4].
В 20-30-е годы XX века особенно острым становится вопрос о том, какой должна быть качественная детская книга. Именно в это время писатели стараются «удовлетворять государственные и потребительские запросы на создание новой литературы для советских детей» [Маслинская (Леонтьева), 2012, с. 100]. Е. О. Путилова отмечает, что уже к 1928 году появляется «огромная библиотека приключенческой литературы, в создании которой принимали участие опытные, уже заявившие себя в литературе писатели: Сергей Ауслендер, Лев Остроумов, Сергей Григорьев, Сергей Заяицкий, Павел Бляхин и ряд других авторов» [Путилова, 2014, с. 51]. Первые опыты создания приключенческих произведений для детей оказываются неудачными: состояться в качестве достойной книги им мешает излишняя остросюжетность.
Каверин предлагает собственную «концепцию» новой книги для юношества в статье «Советский мальчик», опубликованной в 1939 г. в «Литературной газете». Комментируя письмо читательницы, в котором та говорит о том, что желает «больше знать жизнь наших замечательных людей», писатель выдвигает главную писательскую задачу того времени - «показать мир глазами советского школьника» [Каверин, 1939, с. 3]. В воплощении этого замысла важную роль, по мнению Каверина, играют вопросы стиля. А стиль, очевидно, не может существовать без переосмысления предыдущего
литературного опыта.
При пристальном прочтении «Двух капитанов» обнаруживаются «следы» этого переосмысления. В этом смысле текстом-посредником между «Двумя капитанами» и приключенческой литературой, не всегда очевидным для читателей, но важным для исследователей, оказывается рассказ А. П. Чехова «Мальчики». Он упоминается в тексте романа через прямую цитацию имени Монтигомо в письме капитана Татаринова, которым называет себя гимназист Чечевицын. В каверинском романе Монтигомо Ястребиный Коготь - домашнее прозвище Ивана Татаринова. Таким образом, это имя объединяет чеховского Чечевицына - будущего героя-первооткрывателя, вдохновленного романами об индейцах и предпринявшего неудачную попытку убежать в пампасы, - и каверинского капитана Татаринова - уже состоявшегося героя-первооткрывателя Северной Земли, память о подвиге которого предстоит вернуть Сане Григорьеву. Рассказ вводит в роман тему рецепции приключенческой литературы детской аудиторией в России. Это находит отражение и в рассуждениях главных героев, ведь сначала Сане и Кате кажется, что этим загадочным и колоритным именем зовут кого-то из героев индейских романов Густава Эмара.
С одной стороны, упоминание о явно домашнем прозвище Ивана Татаринова настраивает читателя на несерьезное, ироничное его сравнение с забавной и трогательной фигурой чеховского Чечевицына. Этот факт отмечает и сам главный герой: «Может быть, теперь это кажется немного смешным, что капитана Татаринова она называла "Монтигомо Ястребиный Коготь"» [Каверин, 1981, с. 202]. С другой стороны, параллель между мальчиком, которого побудили к свершениям книги о приключениях, и состоявшимся первооткрывателем, проявившем все своё мужество, показывает, насколько тесно связанными оказываются душевный склад человека и его возраст: по-настоящему мальчишеская страсть к приключениям, подпитываемая прочитанным, способна сделать человека сильным, стойким, целеустремленным, способным на поступки.
Увлеченность приключенческой литературой, несомненно, характеризует и героев «Двух капитанов» на всем их жизненном пути. Саня и Петька устраивают совместные чтения в Соборном саду, которые производят на них примерно то же впечатление, что и на чеховских Чечевицына и Володю. Именно Петька становится идейным вдохновителем побега в Туркестан благодаря прочитанным книгам. Он рассказывает Сане о капитане Гаттерасе «с такими подробностями, которых не подозревал сам Жюль Верн» [Каверин, 1981, с. 57], пересказывает содержание детективов о Нике Картере. Интерес к книге маленький Саня сохраняет и после расставания с Петькой. Желание научиться читать заставляет героя остаться в школе -коммуне и отложить мечты о Туркестане: «Я никуда не удрал. Меня удержали чтения. Больше всего на свете мне хотелось научиться теперь читать, как Серафима Петровна» [Каверин, 1981, с. 61]. Особенно его поражает сказка «Али-Баба и сорок разбойников».
Ощутимая доля прочитанного каверинскими героями приходится именно на
V»
приключенческую литературу. С одной стороны, на основе читательского опыта они дают оценки окружающим, описывают жизненные обстоятельства, сквозь его призму видят мир как в детском, так и во взрослом возрасте. С другой стороны, определённое влияние прочитанное оказывает на выбор жизненного пути Сани Григорьева и Кати
Татариновой, ведь именно в главе, посвященной увлечённости героев приключенческой литературы, формулируется: «Но все еще впереди. <...>. Она хотела быть капитаном» [Каверин, 1981, с. 91].
Образы Сани и Петьки рифмуются с образами Чечевицына и Володи. Саня Григорьев и Петька Сковородников одновременно являются и читателями - или, если хотите, почитателями (курсив мой - А. Л.) приключенческой литературы, - и действующими главными героями приключенческого романа. Эта двуплановость в изображении, прежде всего, Сани приближает его к юному читателю и доказывает, что такого мальчика вполне себе можно встретить в реальной жизни или стать им самостоятельно - то есть, буквально соответствовать образу героя своего времени, сформулированному юной читательницей, письмо которой В.А. Каверин цитирует в вышеупомянутой статье «Советский школьник».
Межтекстовые связи романа В. А. Каверина «Два капитана» и классики приключенческой литературы представлены системой реминисценций - неявных, косвенных отсылок к другому тексту, напоминаний о другом художественном произведении, факте культурной жизни. Реминисценции заставляют читателя актуализировать свой читательский опыт таким образом, что Саня Григорьев закономерно попадает в ряд любимых с детства героев Ж. Верна, Р. Стивенсона, М. Твена, Ф. Купера, М. Рида, а читатель не воспринимает героя только как идеальный соцреалистический образ. Читатель ассоциирует и сам образ главного героя, и удивительные хитросплетения в его судьбе, и его ценностные ориентиры с тем, что мыслится дорогим и любимым с самого детства.
Сам культурный феномен «капитанства» может быть переосмыслен с учётом его литературных корней. Вспомним героев классики приключений: стивенсовских капитана Флинта и капитана Хозисона («Остров сокровищ» и «Похищенный»), верновских капитана Гранта и Пятнадцатилетнего капитана («Дети капитана Гранта» и «Пятнадцатилетний капитан»), куперовских капитана Хайдегера и капитана Уортона («Красный корсар» и «Шпион»). Кроме того, известно, что Томас Майн-Рид подписывал свои романы «Капитан Майн-Рид», акцентируя внимание именно на этом статусе.
Система персонажей в романе «Два капитана», подлежащая разграничению на положительных и отрицательных героев, часто становилась предметом критики, превращалась в причину для того, чтобы считать книгу исключительно детской. Определенность в нравственных позициях героев кажется противоречащим жизнеподобию, законам жизни. Своей системой ценностей, миропониманием, каверинские герои приближаются к аксиологии классических приключенческих романов: им созвучны благородство и душевная прямота, обостренное чувство справедливости, романтическое восприятие жизни куперовских, жюльверновских, стивенсовских героев.
Клятва Сани и Петьки напоминает об известном образе в детской литературе -клятве Тома Сойера и Гекельберри Финна. В обоих текстах дословно приводятся дружеские клятвы, подписываемые, непременно, кровью: «Гек Фин и Том Сойер оба клянутся что будут держать язык за зубами насчет этого дела И пусть они Упадут на месте и Сдохнут, если расскажут о нём» [Твен, 1971, с. 63-64] и «Кто изменит этому честному слову — не получит пощады, пока не сосчитает, сколько в море песку,
' '
сколько деревьев в лесу, сколько с неба падает дождевых капель. Захочет идти вперед — посылай назад, захочет идти налево — посылай направо. Как я ударяю моей шапкой о землю, так гром поразит того, кто нарушит это честное слово. Бороться и искать, найти и не сдаваться» [Каверин, 1981, с. 53]. Если у Твена клятва вторит общему юмористическому тону повествования, то у Каверина клятва выполняет иной функционал, оказываясь сложнее. Во-первых, она продолжает быть исключительно значимой для героев не только в детском, но и в зрелом возрасте. Во-вторых, клятва является интертекстуальным включением. Здесь Каверин «цитирует» одновременно произведение литературное и исторический факт: заимствует последнюю строку стихотворения А. Теннисона «Улисс» и напоминает о реальном подвиге Р. Скотта и его команды, погибших при освоении Южного полюса - как раз на месте их гибели стоит крест с этой цитатой.
Совершенно случайно герои становятся свидетелями чего-то важного и таинственного. Том Сойер и Гекельберри Финн, отправившись ночью на кладбище проводить ритуал сведения бородавки дохлой кошкой, видят доктора Робинсона, пьяницу Мэфа Поттера и индейца Джо. Джим Хокинс забирается в бочку из-под яблок и, сидя там, узнаёт о заговоре пиратов. Саня Григорьев идёт на охоту за голубым раком: ему предстоит стать очевидцем убийства сторожа.
Так же случайно герои обнаруживают таинственный письменный документ. В «Острове сокровищ» Джим Хокинс получает в «наследство» от Билли Бонса бумаги капитана Флинта. В «Таинственном острове» герои тоже находят бутылку с посланием, гласящим, что человек потерпел кораблекрушение и теперь взывает о помощи на острове Табор. В «Детях капитана Гранта» таким загадочным и внезапно появляющимся артефактом становится бутылка с запиской на трёх языках, в которой говорится о том, где находятся оставшиеся в живых члены экипажа судна «Британия». В «Двух капитанах» можно насчитать несколько таких документов: письмо Ивана Татаринова, обнаруженное в сумке погибшего почтальона, дневники штурмана Климова, последние письма капитана. Чтобы прочитать каждый из них, героям приходится прикладывать немало усилий: письмо размокло в сумке умершего почтальона, дневники написаны трудночитаемым почерком и залиты жиром, а последние письма капитана и фотографии экспедиции находятся в очень ветхом состоянии.
Вызывают определенные литературные ассоциации и второстепенные персонажи романа - доктор Иван Иваныч и Валька Жуков. Органичным образом они продолжают галерею образов учёных-чудаков, среди которых, конечно, герои Жюля Верна - Жак Паганель («Дети капитана Гранта»), учёный-энтомолог Бенедикт («Пятнадцатилетний капитан»), доктор Батциус из куперовской «Прерии». Каверинские образы учёных тоже отличаются эксцентричностью. Эксцентричен Валька Жуков, увлеченный зоологией, смотрящий на Саню с «добрым и немного сумасшедшим выражением» [Каверин, 1981, с. 86]. Валька совершает важные научные открытия - открывает изменение крови у гадюк в зависимости от возраста и придумывает «интересную штуку», от которой быстро растут лисицы, но на протяжении всего повествования выглядит рассеянным, находящимся в собственных мыслях учёным, постоянно источающим неприятный звериный запах. Также комически и по-доброму нелепо, оттеняя главную любовную линию, развиваются
отношения Вали и Кирен.
Менее чудаковатым, но тоже эксцентричным кажется читателю чудесный доктор Иван Иваныч. Этот человек сразу производит на маленького Саню впечатление человека необычного: «Сперва мне было странно, что он делает руками так много лишних движений; так и казалось, что он сейчас возьмет себя за ухо через голову или почешет подошву. Но скоро я привык к нему. Разговаривая, он вдруг брал в руки какую-нибудь вещь и начинал подкидывать ее или ставить на руку, как жонглер» [Каверин, 1981, с. 21]. Он оказывается похожим на доктора Айболита, цитирует Козьму Пруткова, учит Саню и Саню печь картошку на палочках и лечит немоту без глухоты с помощью затейливой скороговорки.
Насыщенность романа такими литературными ассоциациями помогает читателю «скользить» мимо обязательных составляющих соцреалистического канона, выдвигает вперед приключенческую «ипостась» «Двух капитанов», обеспечивает этому художественному тексту ту самую выносливость и читательское внимание, которое к нему проявляют представители разных поколений.
Внимание В. А. Каверина к рецепции приключенческой литературы отечественным читателем прослеживается сразу на нескольких уровнях текста. На идейно-образном уровне текста этот тезис подтверждается ценностной ориентацией персонажей, одновременно соответствующей образцам приключенческой литературы и сформированной ей же. На стилистическом уровне этот факт подтверждают постоянные сравнения рассказчика окружающих, быта, природы с образами приключенческой литературы. На высшем уровне - уровне художественного мира произведения - вдруг становится очевидным, что Саня Григорьев сам превращается автора, который, выражаясь словами Кати Татариновой, подбирает «осколки одной большой истории, разлетевшейся по всему свету» для того, чтобы её написать. Жанр произведения, которое выходит из-под его пера, можно определить однозначно - это приключенческий роман.
Литература и источники
Автографы Серапионов в фонде И. А. Груздева: К 100-летию литературной группы «Серапионовы братья» (н.д.). Официальный сайт Российской национальной библиотеки. URL: https://expositions.nlr.ru/ve/RA4919/avtografy-serapionov-kaverin (Дата обращения: 23.09.2023). Каверин В. А. (1939). Советский школьник. Литературная газета, 61 (840).
Каверин В. А. (1981). Собрание сочинений. В 8-ми т. Москва: Художественная литература. Т. 3. 638. Каверин В. А. (1983a). Собрание сочинений. В 8-ми т. Москва: Художественная литература. Т. 7. 590. Каверин В. А. (1983б). Собрание сочинений. В 8-ми т. Москва: Художественная литература. Т. 8. 463. Круглова Т. А. (2003). «Два капитана»: 35 лет спустя. Известия Уральского государственного
университета, 28, 205-210. Майофис М. Л. (2017). Как читать «Двух капитанов». Журнал Arzamas.
URL: https://arzamas.academy/mag/429-2cap (Дата обращения: 20.09.2023). Маслинская (Леонтьева) С. Г. (2012). «Пионерская беллетристика» vs «большая» детская литература.
Детские чтения, 1, 100-116. Новикова О., Новиков В. (1986). В. Каверин. Критический очерк. Москва: Советский писатель, 288. Путилова Е. О. (2014). Возвращение приключенческой повести 1920-х гг. Детские чтения, 2 (6), 50-66. Смиренский В. Б. (1998). Гамлет Энского уезда. Генезис сюжета в романе Каверина «Два капитана». Вопросы литературы. URL: https://voplit.ru/article/gamlet-enskogo-uezda-genezis-syuzheta-v-
273
romane-kaverina-dva-kapitana/ (Дата обращения: 04.09.2023).
Твен М. (1971). Приключения Тома Сойера. Саратов: Приволжское книжное издательство, 194.
References
Avtografy Serapionov v fonde I. A. Gruzdeva: K 100-letiyu literaturnoj gruppy «Serapionovy brat'ya» [Autographs of Serapions in the I. A. Gruzdev Foundation: On the 100th anniversary of the literary group "Serapion Brothers"] (n.d.). Oficial'nyj sajt Rossijskoj nacional'noj biblioteki. URL: https://expositions.nlr.ru/ve/RA4919/avtografy-serapionov-kaverin (Accessed: 03.08.2023).
Kaverin V. A. (1939). Sovetskij shkol'nik [The Soviet schoolboy]. Literaturnaya gazeta, 61(840).
Kaverin V. A. (1981). Sobranie sochinenij. V 8-mi t. [Collected works in 8 volumes]. Moscow: Hudozhestvennaya literatura. T. 3. 638.
Kaverin V. A. (1983, a) Sobranie sochinenij. V 8-mi t. [Collected works in 8 volumes]. Moscow: Hudozhestvennaya literatura. T. 7. 590.
Kaverin V.A. (1983, b) V Sobranie sochinenij. V 8-mi t. [Collected works in 8 volumes]. Moscow: Hudozhestvennaya literatura. T. 8. 463.
Kruglova T. A. (2003) «Dva kapitana»: 35 let spustya ["The Two Captains": 35 years later]. Izvestiya Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta, 28, 205-210.
Majofis M. L. (2017). Kak chitat' «Dvuh kapitanov» [How to read "The Two Captains"]. ZhurnalArzamas. URL: https://arzamas.academy/mag/429-2cap (Accessed: 20.09.2023).
Maslinskaya (Leont'eva) S. G. (2012). «Pionerskaya belletristika» vs «bol'shaya» detskaya literatura ["Pioneer fiction" vs "big" children's literature]. Detskie chteniya, 1, 100-116.
Putilova E. O. (2014) Vozvrashchenie priklyuchencheskoj povesti 1920-h gg. [The return of the adventure story of the 1920s] Detskie chteniya, 2 (6), 50-66.
Tven M. (1971). Priklyucheniya Toma Sojera [The Adventures of Tom Sawyer]. Saratov: Privolzhskoe knizhnoye izdatelstvo, 194.
Novikova O., Novikov V. (1986). V. Kaverin. Kriticheskij ocherk [V. Kaverin. Critical essay]. Moscow: Sovetskij pisatel', 288.
Smirenskij V. B. (1998). Gamlet Enskogo uezda. Genezis syuzheta v romane Kaverina «Dva kapitana» [Hamlet of the Ensky district. The genesis of the plot in Kaverin's novel "The Two Captains"]. Voprosy literatury. URL: https://voplit.ru/article/gamlet-enskogo-uezda-genezis-syuzheta-v-romane-kaverina-dva-
kapitana/ (Accessed: 04.09.2023).
Статья публикуется впервые.
Поступила в редакцию 30.11.2023.
Принята к публикации 15.02.2024.
Об авторе
Лисица Алла Романовна - аспирант, Южный федеральный университет; ОКСЮ: 0009-0003-6653-8081; aldolgova@sfedu.ru
Lisitsa A. R.
THE NOVEL OF V.A. KAVERIN "THE TWO CAPTAINS": THE TRADITION OF CLASSIC ADVENTURE LITERATURE
Abstract. In this article the intertextual relations of the V.A. Kaverin's novel "The Two Captains" and classics of adventure literature are considered. Among the "literary ancestors" of Sanya Grigoriev, there are the characters of R. L. B. Stevenson, J. G. Verne, J. F. Cooper and M. Twain. "Two Captains" is similar to the works of these authors with their adventure novels by the motifs of oath, escape, discovery of a mysterious artefact, being an accidental witness of a crime. In addition, some of the Kaverin's characters belong to the types of hero-captains and eccentric scientists that are traditional for foreign adventure literature. The dialogue of the texts is realized in the novel as a system of reminiscences, which allows a reader to associate the narration with the stories of characters of significant works and novels, traditionally included into the range of texts for children and teenagers. It enables to focus not on Socialist realism but on the adventure nature of the novel. The image of Sanya Grigoriev is characterized by a twofold nature: he turns out to be both a devoted reader of adventure literature and the author of his own adventure novel, which he "creates" independently, telling the reader about his own life and the fate of Captain Tatarinov.
Keywords: Kaverin, classic adventure literature, Soviet children's literature, tradition, reminiscence.
For citation: Lisitsa A.R. The novel of V.A. Kaverin "The Two Captains": the tradition of classic adventure literature. Memoirs of NovSU, 2024, 2(53), 268-275. DOI: 10.34680/2411-7951.2024.2(53).268-275
