Роман Ингарден как основоположник рецептивной эстетики Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ФИЛОЛОГИЯ

УДК 82

РОМАН ИНГАРДЕН КАК ОСНОВОПОЛОЖНИК РЕЦЕПТИВНОЙ ЭСТЕТИКИ

© 2012 Е.В.Абрамовских

Поволжская государственная социально-гуманитарная академия

Статья поступила в редакцию 23.01.2012

В статье рассматриваются понятия польского философа и литературоведа Р.Ингардена, ставшие принципиальными для рецептивной эстетики: «коммуникативная неопределенность», «актуализация», «конкретизация», «эстетический опыт».

Ключевые слова: рецептивная эстетика, текст - читатель - произведение, «коммуникативная неопределенность», «актуализация», «конкретизация», «эстетический опыт».

Польский философ и литературовед Р.Ин-гарден1 (1893 - 1970) традиционно рассматривался как «один из основных предшественников современной рецептивной эстетики»2. Однако глубокое исследование концепций самого Р.Ингардена, изучение интеграции в научный оборот введенных им понятий - позволяет увидеть в нём именно родоначальника, а не предшественника рецептивной эстетики. Отдельные положения, выдвинутые Р.Ингарденом, разрабатывались представителями пражского структурализма Ф.Водичкой и Я.Мукаржовским. Наиболее последовательное выражение принципы рецептивной эстетики получили в работах представителей «констанцской школы» (Г.-Р.Яусс, В.Изер), сформированной в 1960-е годы в ФРГ.

Главным отличием рецептивной эстетики от других литературоведческих дисциплин является поворот к читателю, так как именно читатель, с точки зрения Марко Ювана, устанавливает характер отношения между прототекстом и метатекстом, замечает цитату или пропускает ее, «именно читатель формирует интертекстуальный идентитет»3. А.В.Дранов в концепту-

°Абрамовских Елена Валерьевна, доктор филологических наук, профессор кафедры русской, зарубежной литературы и методики преподавания литературы. E-mail: ariadna2@list. ru

1 Ingarden R. Das literarische Kunstwerk. 2. Verarb. u. erw. Aufl. Tübingen, 1960. XVI.; Ingarden R. Untersuchungen zur Ontholo-gie der Kunst: Musikwerk, Bild, Architektur, Film. Tübingen, 1962. IX.; Ingarden R. Vom Erkennen des literarischen Kunstwerks. Tübingen, 1968.; Ингарден Р. Исследования по эстетике. — М.: 1962.

2 Дранов А.В. Рецептивная эстетика // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. - М.: 2004. -С. 350.

3 Юван М. Поворот к интертекстуальности: Развенчание

или риторизация влияния // Slavica tergestina. Studia

comparata et russica. Edisioni LINT Trieste. 1995. — Вып.

3. — C. 6.

альной статье, посвященной функционированию школы рецептивной эстетики, дает следующее определение: рецептивная эстетика - «направление в критике <...>, исходящее из идеи возникновения произведения и реализации его только в процессе «встречи», контакта литературного текста с читателем»4.

Рассматривая отношения «текст - читатель -произведение», Р.Ингарден вводит следующие принципиальные для рецептивной эстетики понятия: «коммуникативная неопределенность», «актуализация», «конкретизация», «эстетический опыт». В работе Р.Ингардена5 процесс чтения предстает как «конкретизация» заложенной в нем «интенциональной» информации (идея Э.Гуссерля), что явилось философским обоснованием коммуникативного характера искусства и творческого характера читательского восприятия. Отношение «текст - читатель» для Р.Ингардена есть формализованное отношение футляра и содержимого, вкладываемого в него. Разные интерпретации, согласно Р.Ингардену, в равной мере допустимы, будучи обусловлены «воспринимательно-конструктивной деятельностью читателя». Такие интерпретации являются «моментами ложного понимания». Истинное понимание для Р.Ингардена заключается в постижении онтологии изолированного художественного бытия, сведенного до схематического образования и представляющего собой «как бы костяк, который в ряде отношений дополняется или восполняется читателем, а в некоторых случаях подвергается также искажениям или изменениям»6.

4 Дранов А.В. Рецептивная эстетика......- С. 350.

5 Ингарден Р. Исследования по эстетике. — М.: 1962. — С. 29.

6 Ингарден Р. Исследования по эстетике.... - С. 81.

Филология

Р.Ингарден вводит понятие «участков неопределенности» («пустых мест»)7. Для того чтобы возникли художественные образы, требуется работа читательского воображения, которое не только наполняет текст смыслом, но и заполняет «пустые места». Истоки концепции «пустых мест» содержатся в феноменологии Э.Гуссерля8 и связаны с представлениями о природе интен-ционального акта, с понятиями горизонта, «те-матизированной» и «нетематизированной» данности. Текст оказывается уподобленным «тема-тизированному предмету», который включает в структуру определенную «нетематизирован-ную» данность, что является его смысловым потенциалом и провоцирует сознание читателей на актуализацию смысла. При этом произведение не подразумевает исчерпанности смыслового потенциала одной возможной интерпретацией. Согласно Р.Ингардену, произведение характеризуется смысловой подвижностью, которая задается самой структурой текста и колеблется между «высказанным» и «невысказанным», между коммуникативной определенностью и коммуникативной неопределенностью. Размышляя о «видах» литературного произведения, под которыми Р.Ингарден понимает предметы изображения, исследователь указывает, что они не сочетаются в непрерывное целое, не заполняют все фазы произведения «от начала до конца», «они возникают скорее временами, как бы сверкают в течение одного мгновения и гаснут, когда читатель переходит к следующей фазе произведения. Они актуализируются читателем в процессе чтения. В самом же произведении они пребывают как бы «наготове», в некоем потенциальном состоянии»9. По словам Р.Ингардена, читатель «должен завершить конструирование (построение) данного изображаемого предмета»10. Исследователь говорит о разных способах конкретизации мест неопределенности, зависящих от множества причин: от фантазии читателя, от его опыта, вкуса, тонкости эстетического чутья и др.

При этом предполагается, что читательское сознание, как и смысловой потенциал текста, должно иметь подвижность, которая и обеспечит различные интерпретационные стратегии. Более того, в произведении порой содержатся такие участки неопределенности, которые и не должны быть заполнены каким-то конкретным содержанием. С точки зрения Р.Ингардена,

7 Ingarden R. Vom Erkennen des literarischen Kunstwerks. -Tübingen, 1968.

8 Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии / Пер. с нем. — Кн. 1. — М.: 1999.

9 Ингарден Р. Исследования по эстетике... - С. 29.

10 Там же. - С. 41.

полное исчерпывающее определение предметов, представленных в литературном произведении, ни к чему бы не привело. «Получилось бы нечто выходящее за пределы возможностей эстетического восприятия произведений искусства, а в некоторых случаях (например, лирика) даже препятствующее достижению специфического художественного результата. Дело в том, что эстетическое восприятие произведений искусства вообще, а произведений художественной литературы в некоторых их аспектах, может быть, в еще большей степени, ограничено по своей природе и вследствие этого всегда в какой-то мере односторонне. Даже если читатель сознательно стремится охватить как можно шире произведение искусства в целом, восприятие его никогда не будет исчерпывающим (Курсив автора - Е.А.)»11. Одновременно с предположением о тупиковом пути избыточной читательской конкретизации Р.Ингарден указывает, что и всякая перегрузка лишними деталями самого произведения не только затрудняет восприятие, но иногда приводит к совершенно противоположным результатам (например, взаимная нейтрализация).

Благодаря коммуникативной неопределенности произведение характеризуется незавершенностью, открытостью, возможностью вариативных интерпретаций, что задается коммуникативной определенностью. «В этой неустойчивости, в отсутствии окончательной завершенности и неподвижности коренится один из источников активности качеств охватывающего нас при чтении чувства, заключается известная доля его «очарования». Неполная определенность специфики чувства не только наличествует в произведении, но и играет важную роль в его художественной динамичности»12. В то же время коммуникативная определенность программирует внутреннюю целостность произведения. Соответственно важнейшим фактором произведения оказывается соразмерность коммуникативной определенности и неопределенности.

Итак, Р.Ингарден под влиянием философии Э.Гуссерля рассматривал смысл произведения как имманентно присущую ему константу. По мнению Р.Ингардена, смысл задаётся произведению автором. В процессе конкретизации произведения читателем смысл актуализируется, но «каждый раз при обращении к тексту всё новых и новых исследователей и читателей, сам смысл остается неизменным, то есть всякий раз актуализируется (...) одно и то же»13. Конкретизация является важным звеном в процессе

11 Там же. - С. 57.

12 Там же. - С. 43.

13 Ляпушкина Е.И. Введение в герменевтику: Учеб. пособие. — СПб.: 2002. — С 67 - 68.

Известия Самарского научного центра Российской академии наук, т. 14, №2(2), 2012

превращения текста в произведение. Различные интерпретации произведения в той или иной мере могут соответствовать или не соответствовать постоянному смыслу.

Кажутся наивными осуждения Р.Ингар-деном интерпретаций текста вне контекста эпохи. Он считает это выходом из границ, допустимых при дополнениях данного произведения. В качестве примера читательского произвола над текстом он приводит возможность играть на сцене «Гамлета» в костюмах салонов XX века. Такое представление о смысле произведения было существенно переосмыслено позднейшими представителями рецептивной эстетики.

В.Изер предлагал учитывать конкретно-исторический и социальный контексты восприятия произведения. В.Изер согласен с Р.Ингарденом, что становление произведения происходит не в тексте, поскольку произведение оказывается шире текста за счет «участков неопределенности». Однако В.Изер считает, что произведение не может быть идентифицировано с его конкретизацией, поскольку последняя не свободна от читателя. По мнению В.Изера, произведение являет собой некую «виртуальную реальность», оно осуществляется в промежуточном пространстве, между текстом и его конкретизацией. «Литературное произведение появляется, когда происходит совмещение текста и воображения читателя, и

невозможно указать точку, где происходит это совмещение, однако оно всегда имеет место в действительности, и его не следует идентифицировать ни с реальностью текста, ни с индивидуальными наклонностями читателя»14.

Таким образом, «феноменологизм» Р.Ин-гардена вел его к признанию активной роли читателя в процессе рецепции. Но, по Р.Ингардену, это «активное вмешательство» ложно и всякая читательская «вольная» интерпретация текста не приближает к его подлинному смыслу, а удаляет от него. Тем не менее, идею Р.Ингардена о постижении «онтологически изолированного бытия», отраженного в конкретном произведении, можно считать сходной с идеями Л.С.Выготского о «самодостаточности» смысловой интенции текста. Это подтверждает важность такого методологического подхода, как «имманентный» анализ, хотя исследователь и не дает конкретной информации о «технике» такого анализа. Несмотря на отсутствие в работах Р.Ингардена изучения самого процесса рецепции и специфики реципиента как самостоятельной инстанции, идеи исследователя стали отправной точкой для разработки рецептивной эстетики.

14 Изер В. Процесс чтения: феноменологический подход // Современная литературная теория: Антология. — М.: 2004. — С. 201 - 226. - С. 202.

ROMAN INGARDEN, THE FOUNDER OF RECEPTIVE AESTHETICS

© 2012 E.V.Abramovskih° Samara State Academy of Social Sciences and Humanities

The notions of the Polish philosopher and expert in literature R. Ingarden, considered in this article, became fundamental for receptive aesthetics: «communicative uncertainty», «updating», «specification», «aesthetic experience».

Key words: receptive aesthetics, text-reader-composition, «communicative uncertainty», «updating», «specification», «aesthetic experience».

° Elena Valerievna Abramovskih, Doctor of philological science, professor of Russian, foreign literature and methodology of teaching literature department E-mail: ariadna2@list. ru