CC BY
227УДК 340.132.6
Ю.И. Матат, аспирант Национальный университет «Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого», г. Харьков
РОЛЬ ЮРИДИЧЕСКОГО ТОЛКОВАНИЯ НОРМ ПРАВА В МЕХАНИЗМЕ ПРЕОДОЛЕНИЯ ПРОБЕЛОВ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
В правовых системах континентально -европейского права юридическое толкование правовых норм имеет весьма важное, а иногда и решающее значение. Это обусловлено особой ролью судьи, которая заключается в его деятельности не только исходя из формальных, заранее установленных нормативных актов, но и в применении последних в контексте правовой системы с учётом ее фундаментальных принципов и ценностей.
Проблематика юридической трактовки норм права и его роли в процессе преодоления пробелов в законодательстве исследовалась такими учеными, как А.В. Аверин, А.Т. Боннер, А.Н. Верещагин, Д.А. Туманов, С.П. Погребняк, С.П. Чередниченко, С.В. Шевчук и др. Весьма существенными для понимания соотношения пробелов в позитивном праве являются вопросы: (а) специфических видов последних и роли юридического разъяснения правовых норм в процессе преодоления существующих пробелов; (б) расширительном толковании закона и его применении по аналогии; (в) специфики интерпретации применяемых по аналогии норм, а также роли официальной интерпретации в процессе преодоления пробелов.
Регламентируя порядок реализации прав и исполнения обязанностей участников правоотношений, нормы права характеризуются высокой степенью формализма, что в значительной мере обусловило специфику пробелов, которые в них встречаются. Под пробелом в позитивном праве понимают полное или частичное отсутствие (неполноту) установленного законодателем правового регулирования общественных отношений в рамках рассматриваемого предмета [См.: 6. 37; 16, с. 628]. Речь идёт, в частности, не только о случаях, когда норма права отсутствует вообще, но и о ситуациях, когда она (или ее часть) сформулирована недостаточно четко, в результате чего мы сталкиваемся с формальным пробелом. По мнению А.Т. Боннера, формальный пробел представляет собой ситуацию, связанную с отсутствием закона, который прямо давал бы ответ на тот или иной вопрос. Однако это не означает, что нет соответствующей правовой нормы и что в таком случае органу правоприменения приходится в определенной степени создавать ее с учетом различных приёмов трактовки законодательства [3, с. 39]. Соглашаясь с высказанным мнением ученого, Д.А. Туманов определяет это понятие как ситуацию, при которой правоприменительный орган должен скорее не создавать норму, а реконструировать ее истинный логический смысл [12, с. 99]. Достичь этого можно лишь посредством разъяснения закона, которое, как справедливо заметил А.В. Аверин, является «самой сложной интеллектуальной процедурой, требующей как минимум наличия 2-х условий: глубокого познания человеком не только действующего законодательства, но и довольно сложных правил юридической герменевтики» [1, с. 172].
По своей природе толкование направлено на уяснение истинного смысла закона. При этом необходимо учесть, что последний в связи с особенностями человеческой речи может допускать существование нескольких вариантов его понимания. А потому интерпретация не изменяет и не отменяет закон, а лишь конкретизирует его, придает ему то значение, которое заложено в нём.
Необходимость интерпретации органически связана с использованием при разработке правового акта приемов и средств юридической техники, которые, в свою очередь, обусловлены несколькими аспектами внешней формы права, а именно: а) формой внешнего словесно-документального изложения содержания правовых предписаний и б) нормативным, специально-юридическим выражением этого содержания. Вместе с этими объективными основаниями потребность в трактовке объясняется несовершенством изложения в норме права воли законодателя. Исходя из этого надлежащее толкование правовых актов способствует устранению недостатков их формы. Неправильное или неполное использование приёмов и средств юридической техники, недостатки стиля правовых актов могут быть устранены путем надлежащего их разъяснения. Именно это даёт основания С.С. Алексееву рассматривать это понятие как своего рода продолжение юридической техники, цель которой - обеспечить полноту и точность выражения воли законодателя, закрепленной в этих актах, как следует раскрыть её и эффективно
реализовать [2, с. 505]. Следовательно, можно утверждать, что посредством использования различных приемов трактовки законов преодолеваются формальные пробелы.
В процессе реализации права важно не только интерпретировать то или иное формально закрепленное правовое предписание, но и разъяснить его в целом - его смысл, принципы, социальнополитическое содержание и т.д. Лишь углубленное толкование может служить надлежащим основанием для индивидуального поднормативного регулирования и конкретизации норм, аналогии права, субсидиарного их применения в соответствии с требованиями законности. Для достижения указанных задач органами правоприменения используется расширительная трактовка, цель которой - раскрыть истинный смысл правовой нормы, который является более широким, чем её буквальное значение. При этом крайне важно, чтобы в процессе такого толкования заложенный законодателем смысл оставался неизменным [12, с. 106]. Как справедливо по этому поводу замечает С.П. Погребняк, интерпретатор должен выбирать вариант разъяснения в рамках закона, а не вне его [9, с. 126]. При этом в основе интерпретации должен оставаться общий смысл нормы, который и определяет ее основную цель.
Расширительное толкование осуществляется судами и в результате применения конституционных норм о правах человека и основных свободах, когда путем судебного правотворчества дополнительно определяется их содержание [15, с. 548]. Например, Европейский суд по делу Yvonne van Duyn v. Home Office (Case 41/74 van Duyn v. Home Office) установил новое правоположение в результате разъяснения содержания принципа юридической определенности, который, по его мнению, означает, что заинтересованным лицам следует иметь возможность полагаться на обязательства, взятые государством, даже если они содержатся в законодательном акте, который в целом не имеет автоматического прямого действия. Такое действие указанного принципа связано с другим - с принципом ответственности, который заключается в том, что государство не может ссылаться на собственное нарушение обязательств для предотвращения ответственности. При этом при утверждении определенной концепции государством или органом публичной власти они будут считаться действующими противоправно, если отступят от такой политики или поведения. Ведь утверждение последних дало основания для возникновения у физических лиц обоснованных ожиданий по соблюдению ими такой политики или поведения [17].
Приведенный пример, безусловно, свидетельствует о реализации одного из путей развития права посредством толкования и судейского права [9, с. 124]. Считаем, что следует согласиться с мнением С.П. Погребняка, который отмечает, что в некоторых случаях интерпретационная и правоприменительная функции судебной практики фактически превращаются в правотворческую. При этом ученый констатирует, что в рамках романо-германской правовой семьи правотворческая функция судебной практики, конечно, не является основной, а выполняется как дополнительная, которая как бы дополняет правоприменительную или интерпретационную деятельность судов, компенсирует несовершенство формально-юридических источников [8, с. 96, 97].
Как уже отмечалось, особую актуальность проблема дополнения закона приобретает в процессе преодоления пробелов в законодательстве. В связи с этим возникает вопрос о необходимости раскрытия особенностей толкования норм, применяемых по аналогии.
Среди юристов-теоретиков распространена точка зрения, согласно которой, используя закон по аналогии, суд или другой правоприменительный орган должен трактовать его так же, как и при обычном применении этой нормы, поскольку недопустимо приспособление правовой нормы к аналогичным отношениям путем иной её интерпретации, перенесение её в область иных правоотношений. Итак, смысл правовой нормы при ее применении по аналогии искажать недопустимо. В то же время надо иметь в виду, что каждая норма имеет свою отраслевую (подотраслевую) и институциональную принадлежность и объясняется во взаимосвязи с другими, содержащимися в соответствующей отрасле или институте. При использовании аналогии норма права заимствуется и как бы трансформируется правоприменительным органом в правовой институт, в котором существует пробел. Из этого следует, что в конкретной ситуации такая норма должна истолковываться не как часть института, из которого она заимствована, а как составляющая того, пробел в котором она призвана преодолеть [12, с. 107, 108]. Таким образом, применяемая по аналогии норма в некотором смысле подлежит адаптации органом правоприменения.
Не менее значимым представляется вопрос официального толкования, играющего чрезвычайно важную, а иногда и определяющую роль в праве. Связано это с тем, что случаи аутентичной трактовки -довольно редкое явление, поэтому вполне логично, что особое значение приобретают так называемые официальные разъяснения, предоставляемые высшими судебными органами. Указанные полномочия основываются на нормах Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей» [10] (далее - Закон), согласно которому высшие специализированные суды дают специализированным судам низшего уровня рекомендации по вопросам применения законодательства относительно решения дел соответствующей судебной юрисдикции (п. 4 ч. 1 ст. 32). С целью обеспечения одинакового применения норм права при разрешении дел соответствующей судебной юрисдикции Пленум высшего специализированного суда обобщает практику применения материального и процессуального закона, по результатам чего также дает разъяснение рекомендательного характера по вышеуказанным вопросам (пункты 2 и 6 ч. 2 ст. 36 Закона),
предоставление которых состоит прежде всего в необходимости обеспечения единообразного понимания закона и оперирования им, благодаря чему достигается стабильность в развитии соответствующих правоотношений.
Вместе с тем надо обратить внимание на то, что правовые позиции, закрепленные в таких рекомендациях высших специализированных судов по вопросам применения законодательства, источником права признаваться не могут, так как представляют собой не что иное, как авторитетно-эталонное правоприменение нормативных правовых актов. Значительную роль официальное толкование последних играет также и в случае наличия формальных пробелов, когда с помощью интерпретации нормам права предоставляется более современное правовое оформление. Такая деятельность, как правило, связана с трактовкой соответствующих норм права, предоставлением им более широкого или узкого значения в зависимости от степени изменения сущности регулируемых ими отношений [12, с. 111].
В объективной действительности любой интерпретационный акт имеет вспомогательный характер по отношению к имеющемуся правовому акту - предмету толкования, что находит свое проявление в применении соответствующих его норм [14, с. 56], в результате чего образуются так называемые казуальные нормы (их еще называют «вторичные»), которыми оперируют с целью разрешения определенного правового спора, конкретного случая [5, с. 72-74]. Элемент судейского правотворчества является особенно заметным при разрешении так называемых сложных дел, которые не могут быть решены путем простого нормоприменения и рассматриваются в условиях наличия таких недостатков правовой системы, как нечеткость правовых предписаний, неоднозначность их понимания, наличие пробелов в правовой регламентации отношений и т.д. При разрешении этой категории дел судья использует расширенное правотворческое трактование нормы права, применяет аналогию права и закона, осуществляет судебную дискрецию, т.е. выбирает одно из нескольких правомерных решений [15, с. 547].
С учётом тесного взаимодействия правотворческой функции судебной власти с правоприменительной и интерпретационной некоторые юристы высказывают мнение о тождественности судебного правотворчества и правотолкования [См.: 4, с. 41; 13, с. 174]. В основании проблемы отождествления этих двух понятий лежат 2 группы причин. Первая из них связана с особенностями судебной деятельности в правовых системах англо-американского типа, где, в отличие от романогерманского права, не хватает четкого разграничения между правотворческой и правотолковательной деятельностью судебных органов [7, с. 66, 147]. Иные причины смешивания этих 2-х рассматриваемых категорий заключаются в факторах, вызывающих необходимость наделения судебных органов правотворческой функцией. Таким обстоятельством выступает прежде всего неопределенность содержания нормативных предписаний, которыми суд должен оперировать в процессе осуществления правосудия [11, с. 4]. Вот почему во избежание отождествления понятий «судебное правотворчество» и «интерпретационная деятельность», а также с целью формулировки общей конструкции «судебное правотворчество» в юридической литературе единственным условием существования последней предлагается установить наличие пробелов в правовом регулировании, которые и выявляют юрисдикционные органы при отправлении правосудия.
Таким образом, опираясь на приведенные соображения, можем сделать вывод, что толкование норм права является необходимым элементом механизма правового регламентирования. Его значение состоит прежде всего в обеспечении полного и точного раскрытия функций правовых актов как источников и форм наличия юридических норм, иных содержательных элементов существующей правовой системы. С помощью этой процедуры реализуется один из способов развития права, согласно которому суд уполномочен осуществлять поиски права за пределами буквального смысла закона. Именно это позволяет правоприменительным органам обеспечить разрешение юридических дел в строгом соответствии конституционным принципам равенства, правовой определенности, законности и верховенства права.
Список литературы: І. Аверин А. В. Правоприменительная деятельность суда и формирование научно-правового сознания судей: проблемы теории и практики / Под ред. М.И. Байтина. - Саратов: СГУ, 2003. - 308 с. 2. Алексеев С. С. Общая теория права: Учеб. - 2-е изд., перераб. и допол. - М.: ТК Велби, Проспект, 2008. - 576 с. 3. Боннер А. Т. Источники советского гражданского процессуального права: Учеб. пособ. - М.: Юрид. лит., 1977. - 69 с. 4. Верещагин А.Н. Судебное правотворчество в России. Сравнительно-правовые аспекты. - М.: Междунар. отношения, 2004. - 344 с. 5. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности: Пер. с фр. - М.: Междунар. отношения, 1996. - 400 с. б. Лазарев В. В. Пробелы в праве и пути их устранения. -М.: Юрид. лит., 1974. - 185 с. 7. Луць Л. А. Сучасні правові системи світу: Навч. посіб. - Л.: Малий видав. центр юрид. фак. ЛНУ, 2003. - 247 с. S. Погребняк С. Вплив судової практики на юридичні акти в романо-германській правовій сім'ї // Вісн. Акад. прав. наук України. - 2003. - № 4 (35). - С. 92 - 99. 9. Погребняк С. П. Роль основоположних принципів у застосуванні права // Пробл. філософії права. - 2008 - 2009. - VI - VII тт. - Київ - Чернівці: Рута, 2009. - С. 124 - 134. І0. Про судоустрій і статус суддів: Закон України від 07.07.2010 р. // Відом. Верхов. Ради України. - 2010. - N° 41-45. - Ст. 529. ІІ. СтецикН.В. Судова правотворчість: загальнотеоретична характеристика // Часопис Акад. адвокатури України. - 2010. - № 8 (3). - С. 1 - 6. І2. Туманов Д. А. Пробелы в гражданском процессуальном праве: Дис. ... канд. юрид. наук 12.00.15. - М., 2007. - 184 с. ІЗ. Чередниченко С. П. Судебное правотворчество: сравнительно-правовое исследование: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.01. - М., 2005. - 203 с. І4. Шаповал В. Офіційне тлумачення як функція Конституційного Суду України (проблеми теорії) // Вісн. Констит. Суду України. - 1999. - № 3. - С. 52 - 57. І5. Шевчук С. В. Судова правотворчість: світовий досвід і перспективи в Україні. - К.: Реферат, 2007. - 640 с. Іб. Юридичний словник / За ред. Б. М. Бабія, В. М. Корецького. - К.: Головна ред. УРЕ, 1974. - 848 с. І7. Court of Justice of the European Communities (CJEC): Judgment of 4 December 1974, Yvonne van Duyn v Home Office, Case 41/74 // Reports of Cases before the Court. - 1974. - P. 1337.
РОЛЬ ЮРИДИЧЕСКОГО ТОЛКОВАНИЯ НОРМ ПРАВА В МЕХАНИЗМЕ ПРЕОДОЛЕНИЯ ПРОБЕЛОВ В
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
Матат Ю.И.
В статье исследованы природа юридического толкования, его особенности, а также роль в процессе преодоления пробелов в законодательстве. Акцентируется внимание на значении интерпретационной деятельности для реализации путей развития права. Сделаны выводы относительно необходимости проведения разграничения между судебным правотворчеством и деятельностью по трактовке норм права.
Ключевые слова: юридическое толкование, пробелы в законодательстве, правоприменение, развитие права, судебное правотворчество.
ROLE OF LEGAL INTERPRETATION IN THE MECHANISM OF LEGISLATION GAPS OVERCOMING Matat Y. I.
The nature of legal interpretation, its peculiarities, as well as its role in the process of legislation gaps overcoming are examined in this paper. Attention is paid to the significance of interpretative activity for realization of law completion ways. Conclusions are made in relation to the necessity of delimitation of judicial lawmaking and rules of law interpretation activity.
Key words: legal interpretation, legislation gaps, law enforcement, law completion, judicial lawmaking.
Поступила в редакцию 17.01.2011 г.
