CC BY
37
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
Зарубежное право
Александр Дмитриевич ГУЛЯКОВ,
кандидат юридических наук, доцент, ректор Пензенского государственного университета Comp_federalism@yandex.ru 440026, Россия, г. Пенза, ул. Красная, д. 40
Алексей Юрьевич САЛОМАТИН,
д.ю.н., д.и.н., профессор, заведующий кафедрой теории государства и права и политологии Пензенского государственного университета, член-корреспондент Международной академии сравнительного права valeriya_zinovev@mail.ru 440026, Россия, г. Пенза, ул. Красная, д. 40
© А. Д. Гуляков, 2017, А. Ю. Саломатин, 2017
РОЛЬ ВЫСШИХ СУДОВ В РАЗВИТИИ ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКИХ ФЕДЕРАТИВНЫХ ГОСУДАРСТВ (НА ПРИМЕРЕ США И АВСТРАЛИИ)1
Аннотация. В переселенческих социумах, где становление федеративного государства начиналось практически с нуля, исполнительная власть не могла быть сильной, а законодательной власти была отведена консолидирующая роль главным образом в момент консти-туционализации. В регулировании взаимоотношений между федеративным центром и субъектами важную роль была призвана сыграть власть судебная, выполнявшая функции арбитра. Однако в этой роли судебная власть, перешедшая затем к властной экспансии, не удержалась и превратилась в политически пристрастную силу. Именно она содействовала централизации молодых федеративных государств. В США этот процесс протекал более активно, в Австралии, которая не сталкивалась с очевидными проявлениями сепаратизма, он имел место в менее явной форме.
Ключевые слова: высшие суды, первопоселенческие государства, история США, история Австралии, Верховный суд США, Высокий суд Австралии.
DOI: 10.17803/2311-5998.2017.32.4.124-133
A. D. GULYAKOV, Candidate of legal Sciences, Associate Professor, Rector of Penza state University Comp_federalism@yandex.ru 440026, Russia, Penza, Krasnaya Str., 40 A. Yu. SALOMATIN, doctor of legal Sciences, doctor of historical Sciences Professor, Head of the Department Theory of State and Law and Political Science of Penza State University, corresponding member of International Academy of Comparative Law valeriya_zinovev@mail.ru 440026, Russia, Penza, Krasnaya Str., 40 THE ROLE OF HIGHER COURTS IN THE DEVELOPMENT OF PIONEERING STATES (USA AND AUSTRALIA BEING THE EXAMPLES) Annotation. In the pioneering societies where the creation of federative state had begun from the zero level, the executive power wasn't strong and legislative power had a consolidated effect mainly in the moment of consti
Работа выполнена по гранту РГНФ № 14-03-00284 «Стратегия развития правосудия в условиях глобализации».
tutionalization. In the relations between federative center and sub-units the courts were of high importance functioning as arbitrator. But the courts beginning with the power expansion have turned partisan. They have helped to centralize young federative states. This process was developing rapidly in the USA and in Australia where there were not acts of clear separatism it look place in less obvious manner. Keywords: Higher Courts; Pioneering States; History of the USA; History of Australia; USA Supreme Court; Higher Court of Australia.
В знаменитом сборнике политических памфлетов «Федералист» сюжетам судебной власти была посвящена только третья, завершающая часть (статьи № 78—83), но отношение к ней было весьма комплиментарным. Автор этих статей, лидер федералистов А. Гамильтон, обосновывал мысль о том, что из всех трех властей судебная наиболее слабая, «она не имеет никакого влияния ни на меч, ни на "казну", и значит, ей надо дать возможность защищаться от властных ветвей — конкурентов»2. Утверждалось, что судьи должны «служить промежуточными органами между народом и законодательной властью, дабы, помимо прочего, они держали ее в рамках предоставленной ей компетенции»3. Все указанные сентенции формулировались в рамках классической схемы разделения властей .
Политика наибольшего благоприятствования федеральной судебной власти нашла свое выражение в Законе о судоустройстве от 24 сентября 1789 г., который учредил трехзвенную федеральную судебную систему во главе с Верховным судом. Отбор судей (и прежде всего в высший суд страны) прошел по жестким критериям политической благонадежности и элитарности4, а решения по первым делам продемонстрировали, что власть не ошиблась в консерватизме и социальной слепоте своих лиц. Однако в 1790-е гг. Верховный суд в силу тех или иных объективных и субъективных причин еще не стал достаточно авторитетным и по-настоящему работоспособным органом. Ситуация меняется только с приходом в председательское кресло энергичного политика Джона Маршалла.
Решение по делу Marbury v. Madison (1803) стало поворотным в судейской экспансии и в переходе Суда к решительной защите федерализма. Хотя в этом случае Дж. Маршалл прагматично избежал прямой конфронтации с администрацией и формально она одержала победу, так и не выдав патент судьи федералисту Мэрбери, фактически Маршалл добился для Суда полномочий конституционного контроля. В решении подчеркивалась высшая юридическая сила конституции по отношению к обычному закону и обосновывалась интерпретирующая роль Суда5 .
2
4
Федералист. Политические эссе Александра Гамильтона, Джеймса Мэдисона и Джона Джея. М., 1994, С. 503. Федералист. С. 505.
Саломатин А. Ю. Верховный суд США. Судебная правовая политика от Дж. Джея до
Дж. Робертса. М., 2013, С. 7—9.
Конституции зарубежных государств. М., 1996. С. 53.
J-I
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
Период 1819—1824 гг. — наиболее резонансный момент в деятельности высшего органа страны. В это время принимается поворотное решение McCulloch v. Maryland (1819), всколыхнувшее многочисленных сторонников прав штатов. Касаясь двух принципиальных вопросов — о конституционности Первого и Второго национального банков и о законности введения штатом Мэриленд налога на деятельность местного банковского филиала, Суд всецело принял сторону банка и кассира его мэрилендского филиала Мак Куллоха, возбудившего иск к штату.
Верховный суд не подвергал сомнению право штата на налогообложение, а только подчеркнул, что «суверенитет штата распространяется на все, что существует с его санкции», но никак не на структуры, созданные конгрессом. Иначе говоря, если штату будет позволено взимать налог на деятельность одного федерального органа, может возникнуть вопрос о законности налогообложения других органов и институтов — таких как почта, монетный двор, патентные права и т.д.6
Решение в пользу Второго национального банка не прибавило Верховному суду популярности, ибо банк этот в стране не любили, справедливо рассматривая его прежде всего как предприятие узкого клана спекулянтов, враждебное рядовым гражданам и другим, не привилегированным банкам.
В конгрессе было вынесено 26 предложений с целью изменить состав Суда или характер его решений. Специфическая критика в адрес судебного органа звучала в устах сенаторов и конгрессменов 13 из 24 штатов. Аргументы о правах штатов постоянно выдвигались их губернаторами. С критикой Суда выступали законодатели и судьи из отдельных штатов. Все это давление на Верховный суд, возможно, возымело бы успех, если бы его поддержала исполнительная власть. Однако из президентов лишь Эндрю Джексон (1829—1837) частично и не вполне последовательно оказал воздействие на федеральный судебный орган7 .
К тому времени и сам Суд стал смягчать свою позицию, выказывая большее уважение правам отдельных штатов и здравому смыслу. Так, адекватным потребностям времени и общественным настроениям было решение по делу Gibbons v. Ogden (1824).
Судебный спор между обладателем пароходной лицензии Огденом, выданной монополистом — пароходной компанией Фултона, и другим пароходчиком, Гиббонсом, получившим разрешение конгресса США на занятие прибрежной торговлей, в суде штата Нью-Йорк был решен в пользу первого. В результате этого «пароходное движение в водах Нью-Йорка было блокировано для всех аутсайдеров, во-первых, и нанесен удар по власти конгресса, во-вторых. Т. Гиб-бонс принес дело в Верховный суд США, и им занялся сам Маршалл». Маршалл при этом исходил из конституционного принципа о праве конгресса регулировать торговлю: «Полномочия в отношении торговли с иностранными государствами и между двумя или несколькими штатами, предоставленные конгрессу конституцией, столь же неограниченны, полны и закончены, — заключил Маршалл, — как если бы Соединенные Штаты управлялись одним правительством»8 .
Basic Readings in US Democracy / ed. by M. I. Urofsky. Wash., 1994. P. 61, 63, 64—68. JessupD. W. Reaction and Accomodation. The US Surpreme Court and Political Conflict. N. Y. and L., 1987. Р. 423, 425, 428—432.
Черниловский В. М. От Маршалла до Уоррена. Очерки истории Верховного суда США.
М., 1982. С. 47—48.
Дело было решено в пользу Гиббонса, «причем данное решение было довольно популярным, т.к. ограничение выдачи всевозможных монопольных прав в это время поддерживалось многочисленными слоями населения. В решении Верховного суда специально оговаривалось, что полномочия конгресса простираются на отношения между штатами, в принципе — вне зависимости от типа транспорта. Тем самым создались предпосылки к созданию единой транспортной сети страны, не зависимой от деятельности отдельного штата. В полной мере значение этого решения сказалось уже через несколько лет, когда, наряду с развитием пароходного движения по водным путям, началось интенсивное строительство железных дорог»9 .
Примечательно, что судебная политика менялась не только в связи со сменой состава Суда, но и в соответствии с потребностями страны. Дуалистический федерализм, в рамках которого развивались США примерно до 1930—1940-х гг., предусматривал известный параллелизм федерального и штатного уровня власти, и цен-трализаторский вектор развития страны должен был быть сбалансирован с учетом интересов штатов. Защитой «полицейских» (т.е. административных) полномочий штатов как раз и занимался Верховный суд США под председательством Р. Тэни.
По праву знаковым для Суда Маршалла являлось дело Dartmouth College v. Woodward (1819), в котором в жесткой и даже анахроничной форме была подтверждена нерушимость контракта, заключенного еще колониальными властями. В новых условиях, во многом в аналогичном деле Charles River Bridge v. Warren Bridge (1837) Суд Тэни вынес совершенно иной вердикт. Спор двух мостостроительных компаний — первой, чья хартия была выдана в 1785 г., и второй, чье разрешение на строительство почти в том же месте было датировано 1828 г., был, по сути, спором между сторонниками и противниками монополии, а не сторонниками и противниками собственности. Верховный суд, признав право штата регулировать вопросы, связанные со «всеобщим благом», отказался рассматривать выдачу второй хартии как нарушение договора.
Характерно, что Р. Тэни не подверг ревизии прежнее решение по дартмутско-му делу, а лишь вывел рассматриваемый вопрос из сферы его применения. Более того, в период председательства Тени из более чем ста конституционных решений 30 касались проблемы нерушимости контракта, и Верховный суд во многих случаях достаточно активно защищал права собственника от властей штатов10. Другой вопрос, что дело двух мостостроительных компаний создало важный прецедент, новый регулирующий подход по поводу собственности. «... Годы Тэни в Суде были отмечены растущей озабоченностью судей защитой прав общины, противостоящих праву собственности»11. Эта озабоченность была вполне в духе официальной риторики тех дней, которую обозначил один из ведущих редакторов О. Браун, заявивший: «Мы полагаем, что собственность должна занимать подчиненное место по отношению к человеку, а не человек по отношению к собственности»12 .
□
__Р
Конституция США: история и современность. М., 1988. С. 112.
Currie D. P. The Constitution in the Supreme Court. The First Hundred Years. 1789—1888.
Schwartz B. From Confederation to Nation. The American Constitution, 1835—1877. Baltimore, L., 1973. P. 5.
Schlesinger A. M. The Age of Jackson. N. Y., 1945. P. 312.
D
Chicago & L., 1985. P. 210—211. Е
К
Baltimore, L., 1973. Р. 5. □
П
К k
9
10
11
12
J--У I
УНИВЕРСИТЕТА
O.E. Кугафина (МПОА)
В то же время решение Charles River Bridge v. Warner Bridge, а также дело Mayor of New York v. Miln, в ходе рассмотрения которого в том же 1837 г. были признаны конституционными законы штата Нью-Йорк по поводу судов, заходивших в нью-йоркский порт, не только открывали широкую возможность для развития транспортной сети страны, но и создавали климат, способствующий появлению новых предприятий. Верховный суд с гораздо большей снисходительностью, нежели прежде, смотрел на действия отдельных штатов в социально-экономических вопросах. Концепция народного суверенитета, и «полицейских» (т.е. административных) полномочий штатов, служили в годы «джексоновской демократии» делу развития капитализма «вширь». «Так, в деле Brisco v. Bank of Kentucky, в значительной мере вразрез с прежними решениями, суд признал законным выпуск бумажных денег банком, контролируемым штатом Кентукки»13 .
Разумеется, процессы централизации государства после окончания Гражданской войны ускоряются, поскольку, во-первых, рухнуло последнее препятствие на пути к созданию единого внутреннего рынка — рабство. Во-вторых, в стране начинаются процессы индустриализации, которые фактически стирают границы между штатами. В-третьих, завершается освоение Запада, что требует усиления интеграционных усилий в отношении пионерских территорий.
В этот момент Верховный суд усиливает централизаторский прессинг на штаты — причем действует социально агрессивно, исключительно в интересах крупного капитала. Это касается непризнания конституционными актов легислатур штатов по поводу регулирования железнодорожных тарифов и условий труда. Консервативно настроенные судьи пытаются блокировать антикризисное законодательство «Нового курса» Ф. Д Рузвельта, расширявшее полномочия центральной власти, но терпят поражение в конце 1930-х гг. Но кульминация вмешательства Верховного суда США в дела штатов происходит в условиях кооперативного федерализма .
Председательская эра Э. Уоррена (1953—1969) богата подобными событиями. Дело Brown V. Board of Education of Topeka (1954) заложило основы политики десегрегации школ, что в известной мере было вмешательством в дела штатов. В решении по делу Heart of Atlanta Motel v. US (1964) Суд воспользовался весьма расширительной трактовкой полномочий федеральной власти контролировать торговлю между штатами, чтобы запретить сегрегацию в отеле, формально и фактически не имевшего отношения к межштатным перевозкам. В решении по делу Baker v. Carr (1962) судьи вмешались в такой деликатный вопрос, как «нарезка» избирательных округов штатов, что традиционно не являлось полномочием судебной власти. Словом, Верховный суд осуществил беспрецедентную экспансию, и во всех случаях она укрепляла власть федерального правительства.
Общественно-политическое развитие США отчетливо связано с чередованием этапов либерализма и консерватизма14. В послевоенной истории США выделяют 6 консервативных волн, но только 3-я из них (вторая половина 1970-х — 1980- гг.) отличалась беспрецедентной длительностью и повлияла на федеративные отно-шения15. Именно при Р. Рейгане были выдвинуты лозунги «нового федерализма»,
13 Конституция США: история и современность. С. 122—123.
14 Шлязингер А. Циклы в американской истории. М., 1992.
15 Гарбузов В. Н. Американские консервативные волны // США. Экономика. Политика. Культура. 2016. № 5. С. 3—17.
направленного на сокращении федеральных расходов и частичного перекладывания финансового бремени на штаты. Однако реальный перелом в настроениях управленческой элиты происходит позже — в 1990-е гг., что нашло подтверждение и в решениях высшего судебного органа страны.
Вступление США в этап конкурентного федерализма на рубеже тысячелетий побудил Верховный суд скорректировать судейскую экспансию и либерально-центристскую интерпретацию. Новые, антицентрализаторские тенденции появились и в деятельности Верховного суда США. С 1991 г. он начал год за годом выносить решения, в которых отвергалось право конгресса командовать административным аппаратом штатов и местных органов власти и навязывать им конкретные политические действия, подрывать суверенитет штатов, чрезвычайно широко толковать право федерального центра регулировать торговлю между штатами, недолжным образом толковать право конгресса регулировать деятельность штатов на основании 14-й конституционной поправки16. Первым в череде вердиктов было решение по делу Gregory v. Ashcroft (1991), где Суд отказал в возможности применить федеральный закон в отношении судей штата Миссури, для которых штатом предусматривался обязательный возраст выхода в отставку. Суд указал, что «данное дело затрагивает положение конституции штата, посредством которого население Миссури устанавливает квалификацию для тех, кто работает в качестве судей. Это положение не выходит за рамки того, что традиционно регулируется штатами. Посредством установления структуры правительства и требований к тем, кто осуществляет власть, штат самоопределяет себя как суверенная единица»17 .
В решении по делу US v. Lopez (1995) было покончено с неадекватно расширительной, можно сказать, мифотворческой практикой трактовки положения о регулировании федеральной властью межштатной торговли. Было констатировано, что федеральный закон 1990 г., запрещавший ношение оружия вблизи школ, никакого отношения к конституционным полномочиям конгресса регулировать торговлю не имеет.
В следующий раз, в 1997 г., Суд отметил, что билль Брейди, обязывающий сотрудников местной полиции участвовать в федеральных программах борьбы с распространением оружия, ущемляет полномочия штатов. Подтвердили компетенцию штатов верховные судьи и в других делах — Idaho v. Cour d'Alene Tribe of Idaho (1997), Seminol Tribe of Florida v. Florida (1996), Alden v. Maine (1999). Впрочем, чуть позже были вынесены решения по другим вопросам, благожелательные в отношении федерального центра18 .
В Австралии развитие высшего суда страны пошло примерно по той же траектории, хотя и с рядом особенностей. Как признавались сами себе создатели австралийского государства, процесс его строительства происходил медленно и осторожно, и перед общественным мнением не довлел фактор возможной катастрофы, связанной с промедлением его организации19 .
□
Р
16
Conlan T. J., De ChantalF. V. The Rehnquist Court and Contemporary American Federalism // Political Science Quarterly. Vol. 116. 2001. № 2. P. 257.
Davidson A. The Invisible State. The Formation of Australian State. 1788-1901. N.Y, 1991. P. 239.
D
17 Conlan T. J., De ChantalF. V. Op. cit. P. 259. E
18 Cm.: Urofsky M. I., Finkelman P. A March of Liberty. A Constitutional History of the US.
Vol. 2. N. Y., Oxford, 2002. P. 977—979. □
П
19
УНИВЕРСИТЕТА
O.E. Кугафина (МПОА)
Созданная государственная конструкция учитывала опыт других демократий и федеративных государств. Так, например, в Конституции «имеется аналог швейцарской практики прямой демократии — вынесение отдельных вопросов на референдум...». И в то же время опыт Великобритании был использован в видоизмененном виде — без официального признания «суверенитета парламента». «Точно так же видоизменилась и американская система сдержек и противовесов. Присущая ей четкая демаркационная линия между властью законодательной и исполнительной по существу исчезла»20 .
Властные возможности высшего судебного органа страны носили более широкий характер, чем у его американского аналога. Кроме того, что он занимался интерпретацией Конституции, его апелляционные полномочия были особо оговорены.
В то же время в австралийском парламенте изначально не было полного единодушия по поводу необходимости Высокого суда. Генеральному прокурору Ди-кинсу, внесшему билль в феврале 1901 г., пришлось уговаривать парламентариев.
Назначение судей Высшего суда состоялось только в 1903 г. в соответствии со ст. 71 Конституции и Судебного акта 1903 г. Первоначально он имел очень узкий состав — трех членов (включая председателя), но все они были известными ветеранами политики. Используя собственную интерпретацию Конституции и Судебного акта, судьи быстро присвоили широкую апелляционную юрисдикцию в отношении дел, направляемых из судов штатов, чем не только обеспечили себя работой, но даже оказались перегружены потоком хлынувших дел. В 1906 г. парламент удовлетворил их просьбу и расширил состав Суда за счет двух новых членов. В 1913 г. было решено, что судей должно быть не 5, а 7.
Сложилась практика выездных заседаний: причем исходя из климатических особенностей за каждым штатом был закреплен свой временной отрезок: февраль — за Тасманией, июнь — за Квинслендом, сентябрь — за Западной Австралией, октябрь — за Южной Австралией. Обычно сессия длилась неделю. Суд постоянно находился в Мельбурне (штат Виктория) и регулярно заседал в Сиднее (новый Южный Уэльс).
До 1920 г. Суд придерживался трактовки Конституции в пользу штатов, и в этом он отличался от централизаторски настроенного Верховного суда США под председательством Дж. Маршалла. Высший суд Австралии уже в решении D'Emden v. Pedder (1904) исходил из параллельного, независимого друг от друга существования федерального права и права штатов. Доктрину зарезервированных за штатами прав Суд развил в решениях по делам Peterswald v. Bartley (1904), R v. Barger (1908), Attorney General (NSW) v. Brewery Employees Union (NSW) (1908) и Huddart Parker v. Moorehead (1908). Полномочия федерального центра Судом интепретировались тогда узко, чтобы оставить максимальное поле деятельности для штатов21 .
20 Федерализм: теория и история развития (сравнительно-правовой анализ) : учеб. пособие / отв.ред.М. Н. Марченко М., 2000, С.237
21 Sawer G. Australian Federalism in the Courts. L. : Cambr. Univ. Press, 1967. P. 127 ; Hanks P., Keyzer P. and Clarke J. Australian Constitutional Law. Materials and Commentary. 7th ed. Sydney : Butterworths, 2004. P. 579.
Исходя из концепции зарезервированных полномочий за штатами, он отказывал федеральному парламенту в расширении его прав. С двумя судьями-старожилами — С. Гриффитом и Э. Бартоном, постоянно консультировались генерал-губернаторы, и эта практика сохранилась и в более поздние времена.
При новом председателе — А. Ноксе, Суд стал благосклоннее относиться к центральной власти, что продемонстрировало решение по делу Amalgamated Society of Engineers v. Adelaide Steam ship Co. Ltd. (1920). Конечно, Адриана Нокса трудно отождествить с Джоном Маршаллом, как трудно провести параллель между осторожно-централизаторской линией австралийского суда и напористостью Маршалла и его коллег, агрессивно утверждавших свой авторитет и авторитет федерального центра. Тем не менее общий вектор на централизацию в данных двух странах четко просматривается.
При председателе Ф. Г. Даффи судьи в 1932 г. признали незаконным игнорирование выплаты займов штатом Новый Южный Уэльс и его премьер-министром Дж. Лэнгом. Это решение было в пользу зарубежных кредиторов и не отвечало интересам жителей штата, с трудом выживавших в годы Великой депрессии. В то же время при председателе Дж. Лэтеме в ходе рассмотрения First Uniform case (1942) действия федерального правительства по концентрированию в его руках налогов, ранее принадлежавших штатам, получили одобрение, и это, безусловно, усилило обороноспособность страны в годы Второй мировой войны.
Считается, что 23-летний период председательства О. Диксона, который начался в 1952 г., был «золотым веком» Суда. Председатель пользовался большим влиянием среди коллег, и ему удалось навязать им свою централизаторскую интерпретацию Конституции, позже отмененную. После окончания Второй мировой войны штатам было сложно восстановить у себя подоходный налог, и второе дело о взимании унифицированного налога — Victoria v. Commonwealth (Second Uniform Tax Case) (1957) — было решено Высоким судом в пользу федеральной власти.
В 1980-е гг. в бытность председателем Г. Гиббса высший судебный орган страны опять стал на сторону федерального правительства, широко трактуя его внешние полномочия для решения чисто внутренних проблем.
Важной вехой на пути дальнейшего усиления федеральной власти стало дело Commonwealth v. Tasmania (1983). Это был спор между федеральным правительством и властями острова Тасмания по поводу строительства дамбы на реке Франклин, осуществляемого по предложению Гидроэлектрической комиссии штата. В 1982 г. ЮНЕСКО причислил район реки Франклин к мировому наследию, что усилило позиции противников строительства и дало повод федеральному лейбористскому правительству издать в 1983 г. Акт о сохранении собственности, принадлежащей к мировому наследию. Тогда же оба правительства — федеральное и штатное — обратились в Высокий суд.
Судьи с перевесом в один голос (4 против 3) приняли решение, что акт федерального правительства, запрещающий штату строительство бомбы, является конституционным на основе подсекции 29 секции 51 Конституции о так называемых «внешних» полномочиях федеральной власти, сформулированных, объективно говоря, крайне туманно. Судья Мейсон подчеркнул, что эта неопределенность в конституционном тексте была допущена намеренно, с перспективой расширительного толкования, и в момент принятия Конституции не существова-
П
К к
Л-I
УНИВЕРСИТЕТА
O.E. Кугафина (МПОА)
ло ни международных организаций, ни транснациональных корпораций. Судья Мерфи сформулировал обстоятельства, при которых закон приобретает международный, или «внешний», характер (они включали случаи, когда речь шла о выполнении международного договора, рекомендаций со стороны ООН, ВТО, МОТ, сделок юридических лиц внутри Австралии с зарубежными партнерами, сделок внутри Австралии, имеющих международный характер)22 .
Надо ли говорить, что подобная широкая интерпретация конституционного текста не могла не встревожить сторонников прав штатов. Дебаты по поводу «внешних полномочий» нашли продолжение в последующих делах23, причем Высокий суд выступал за их широкое толкование.
Еще более щедрые полномочия федеральному центру давало решение по делу New South Wales v. Commonwealth (2006). Речь шла о конституционной оценке Work Choices Act (2005) — Закона о «трудовом выборе», корректирующем Закон об отношениях на рабочем месте (Workplace Relations Act) 1996 г. Закон 2005 г. нарушил обязательства по Конвенции МОТ № 87 «О свободе ассоциации и защите прав на организацию», Конвенции МОТ № 98 «О применении принципов права на организацию и на введение коллективных переговоров», Конвенции МОТ № 158 «О прекращении трудовых отношений по инициативе предпринимателя». Эта мера, подвергшаяся резкой критике со стороны профсоюзов, продвигала принципы классического либерализма о невмешательстве государства в трудовые отношения24
Суд выступил на стороне правоцентристских сил, поддержав крайне непопулярный среди рядовых австралийцев акт. Против федерального правительства выступили штаты Новый Южный Уэльс, Западная Австралия, Южная Австралия, Квинсленд, Виктория и австралийский Союз рабочих совместно с профсоюзами Нового Южного Уэльса.
И тем не менее судьи нашли возможным проигнорировать широкое общественное недовольство и обосновали свою позицию подсекцией 20 секции 51 Конституции о правомочности федерального парламента принимать законы о «зарубежных корпорациях и торговых и финансовых корпорациях, сформированных внутри федеративного сообщества».
В свою очередь, сторонники прав штатов и прав трудящихся обращали внимание судей на то, что конституционное положение о регулировании корпораций не может пониматься столь широко: оно распространяется только на их внешнее регулирование (т.е. не охватывает регулирование персонала) и важнейшую их деятельность, не включает в себя процедуры примирения и арбитража между работниками и работодателями25 .
Упорство, с каким консерваторы-рыночники и большой бизнес продвигали закон, достойно сожаления. Их недальновидное стремление к безусловной победе привело к поражению правящей партии на последующих парламентских выборах
URL: http://www.austlii.edu.au/au/cases/cth/HCA/1983/21.html.
См.: Richardson v. Forestry Comission (1988); Queensland v. Commonwealth(1989); Victoria v. Commonwealth (1996).
См.: Бобровникова М. Судьба либеральных реформ в сфере труда // Сравнительное трудовое право. 2009. № 2.
URL: https://en.wikipedia.org/wiki/New_South_Wales_v_Commonwealth(2006).
22
23
24
в декабре 2007 г. и фактическому демонтажу защищаемого Судом законодательства. Возникли разговоры о необходимости реформы федерализма. Усилилась критика Высокого суда. Теперь выражается недовольство тем, как члены Высокого суда произвольно интерпретируют Конституцию, неоправданно далеко уходя от намерений отцов-основателей26 .
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Бобровникова М. Судьба либеральных реформ в сфере труда // Сравнительное трудовое право. — 2009. — № 2. 2 . Гарбузов В. Н. Американские консервативные волны // США. Экономика. Политика. Культура. — 2016. — № 5. — С. 3—17.
3. Конституции зарубежных государств.— М., 1996.
4. Конституция США: история и современность. — М., 1988.
5 . Саломатин А. Ю. Верховный суд США. Судебная правовая политика от Дж. Джея до Дж. Робертса. — М., 2013.
6. Федералист. Политические эссе Александра Гамильтона, Джеймса Мэдисона и Джона Джея. — М., 1994.
7. Федерализм: теория и история развития (сравнительно-правовой анализ) : учебное пособие / отв. ред. М. Н. Марченко. — М., 2000.
8 . Черниловский В. М. От Маршалла до Уоррена. Очерки истории Верховного
суда США. — М., 1982.
9 . Шлязингер А. Циклы в американской истории. — М., 1992.
10. Allan J. and Aroney N. An Uncommon Court: How the High Court of Australia Has Undermined Australian Federalism // Sydney Law review.—Vol. 30. — P. 246—247.
11. Basic Readings in US Democracy / ed. by M. I. Urofsky. — Wash., 1994.
12 . Conlan T. J., De Chantal F. V. The Rehnquist Court and Contemporary American
Federalism // Political Science Quarterly. — Vol. 116. — 2001. — № 2. — P. 257.
13 . Currie D. P. The Constitution in the Supreme Court. The First Hundred Years.
1789—1888. — Chicago & L., 1985.
14 . Jessup D. W. Reaction and Accomodation. The US Surpreme Court and Political
Conflict. — N. Y. and L., 1987.
15 . Schwartz B. From Confederation to Nation. The American Constitution, 1835—
1877. — Baltimore, L., 1973.
16 . SchlesingerA. M. The Age of Jackson. — N. Y., 1945.
17. Urofsky M. I., Finkelman P. A March of Liberty. A Constitutional History of the US. —
Vol. 2. — N. Y., Oxford, 2002. Т
□
"0
Й Р И
И Ч
п
К
26 См.: Allan J. and Aroney N. An Uncommon Court: How the High Court of Australia Has
Undermined Australian Federalism // Sydney Law review. Vol. 30. P. 246—247.
П К
