CC BY
108
О.В. Демидова,
кандидат юридических наук, доцент, Воронежский институт ФСИН России
РОЛЬ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В ФОРМИРОВАНИИ СИСТЕМЫ ПОДЗАКОННЫХ НОРМАТИВНЫХ АКТОВ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО
ПРАВА
THE ROLE OF THE SUPREME COURT OF THE RUSSIAN FEDERATION ON THE FORMATION OF THE SYSTEM OF SUBORDINATE REGULATIONS OF CRIMINAL-EXECUTIVE LAW
Статья посвящена анализу проблемы признания решений Верховного Суда Российской Федерации, принимаемых в порядке судебного нормоконтроля, источниками уголовно-исполнительного права России. Подробно анализируется практика рассмотрения Верховным Судом РФ административных дел об оспаривании отдельных положений наиболее значимых подзаконных нормативных актов, регулирующих уголовно-исполнительные отношения, — Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений и Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы.
The scientific article is devoted to the analysis of the problem of recognition of the Supreme Court of the Russian Federation decisions making as judicial compliance assessment sources of the criminal-executive law of Russia. Analyzes in detail the practice of consideration by the Supreme Court administrative cases on contesting certain provisions, the most significant subordinate regulations, governing the criminal-executive relations, — Internal regulations of correctional institutions and the Internal regulations of investigatory insulators of criminal-executive system.
Верховный Суд РФ выполняет множество функций: правоприменение, судебный нормо-контроль, толкование нормативных правовых актов, судебный надзор, дача разъяснений по вопросам судебной практики.
Для формирования системы подзаконных нормативно-правовых актов, регулирующих уголовно-исполнительные отношения, имеет немаловажное значение рассмотрение административных дел об оспаривании нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации, федеральных органов исполнительной власти (п. 1 ч. 4 ст. 2 ФКЗ от 5 февраля 2014 г.
№3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» [1]).
Судебный нормоконтроль является средством разрешения противоречий в системе норм, содержащихся в источниках права, принадлежащих к различным иерархическим уровням. Реализуя функцию нормоконтроля в процессе рассмотрения административных дел об оспаривании нормативных правовых актов, суд, по существу, выступает в роли «негативного законодателя». Решения, принимаемые Верховным Судом при реализации функции нормоконтроля, имеют общеобязательный и нормативный характер (создают конкретизирующие предписания или из-
меняют правовые нормы), поэтому могут рассматриваться в качестве формальных (юридических) источников права России.
Важное место среди подзаконных актов, регулирующих уголовно-исполнительные отношения, занимают Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений (утв. приказом Министерства юстиции РФ от 03.11.2005 г. № 205 [2]), которым согласно ст. 82 УИК РФ делегировано установление в исправительных учреждениях правил поведения как осужденных, так и сотрудников уголовно-исполнительной системы в процессе исполнения наказания в виде лишения свободы.
Так, решением Верховного Суда РФ от 15 апреля 2009 г. № ГКПИ09-13 пункты 76 и 80 Правил признаны недействующими в части распространения их положений на пронос и использование лицом, имеющим право на оказание юридической помощи, при свиданиях с осужденным средств связи [3].
Оспариваемые положения предполагают, что лица, прибывшие на свидание с осужденными, обязаны сдавать запрещенные вещи на хранение (пункт 76), а также не допускают пронос каких-либо предметов лицами, прибывшими на свидание с осужденными, в комнаты краткосрочных свиданий (пункт 80).
Существует Перечень вещей и предметов, продуктов питания, которые осужденным запрещается иметь при себе, получать в посылках, передачах, бандеролях либо приобретать, закрепленный в приложении №1 к Правилам. В том числе к ним относятся фотоаппараты, фотоматериалы, химикаты, кинокамеры, видео-, аудиотехника (кроме телевизионных приемников, радиоприемников), средства связи и комплектующие к ним, обеспечивающие работу (пункт 18).
Ограничения, установленные пунктами 76 и 80 Правил, применимы к любым лицам, прибывающим на свидание, в том числе распространяются и на имеющих право на оказание юридической помощи.
Между тем, как указал Верховный Суд РФ, в названный перечень включены предметы, необходимые защитнику в процессе оказания осужденным квалифицированной юридической помощи.
Верховный Суд РФ в обоснование своего мнения привел аргументы, связанные с правовым регулированием права на получение квалифицированной юридической помощи, закрепленные в ст. 48 Конституции РФ; ФЗ РФ от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»; ст. 89 УИК РФ, в которой законодатель установил различные условия и порядок реализации права на свидание в зависимости от вида свидания с родственниками или защитником;
правовой позицией Конституционного Суда РФ, сформулированной в постановлении от 25 октября 2001 г. № 14-П о несоответствии Конституции РФ п. 15 ч. 2 ст. 16 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», допускающего правовое регулирование конституционного права на помощь адвоката (защитника) ведомственными нормативными правовыми актами.
Верховный Суд РФ указал, что любые ограничения на пронос адвокатом в исправительное учреждение предметов для использования при свидании с осужденными в целях оказания им квалифицированной юридической помощи могут быть установлены только федеральным законом, а не подзаконным нормативным правовым актом.
Поэтому данные пункты в части, допускающей ограничение закрепленного в Конституции РФ права на помощь адвоката, не соответствуют положениям федерального закона и должны быть признаны недействующими в части, предполагающей распространение положений этих пунктов на пронос и использование на территории исправительного учреждения лицом, имеющим право на оказание юридической помощи, при свиданиях с осужденным предметов и вещей, не запрещенных законом и используемых для оказания квалифицированной юридической помощи, в частности средств связи.
В дальнейшем решением Верховного Суда РФ от 7 февраля 2012 г. № ГКПИ11-2095 пункты 76, 80 и пункт 18 приложения № 1 признаны недействующими в части, допускающей распространение их положений на использование в исправительных учреждениях адвокатом (защитником) при свиданиях с осужденными фотоаппаратов, видео- и аудиотехники [3].
Суд при рассмотрении данного дела приводил аналогичные указанным выше аргументы. Было определено, что вступившим в законную силу решением Верховного Суда РФ от 15 апреля 2009 г. по делу № ГКПИ09-13 пункты 76, 80 Правил признаны недействующими в контексте, предполагающем распространение положений этих пунктов на применение лицом, имеющим право на оказание юридической помощи, при свиданиях с осужденным средств связи. Между тем мобильные телефоны, являющиеся средствами связи, наличие которых у адвоката при посещении им исправительного учреждения не запрещено, как правило, оснащены функциями диктофона, видео-, фотокамеры.
Определением Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 г. № АПЛ12-238 указанное решение оставлено без изменения [3].
Логичным завершением рассматриваемой правовой ситуации стало принятие решения от 13 февраля 2013 г. № АКПИ12-1763, которое признало недействующими положения Инструкции по охране исправительных учреждений, следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы в части, предполагающей при пропуске людей часовым контрольно-пропускного пункта принятие на хранение мобильных средств связи у адвокатов или иных лиц, имеющих право на оказание юридической помощи, при проведении свидания с осужденным, направленного на реализацию права осужденного на получение юридической помощи [3].
Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений становились предметом рассмотрения Верховным Судом РФ также в связи с оспариванием законности порядка предоставления осужденным свиданий с защитником.
Решением от 2 марта 2006 г. № ГКПИ06-54 пункт 83 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, признан недействующим в части слов «в нерабочее для осужденных время».
Рассматриваемым пунктом ранее было предусмотрено, что «для получения юридической помощи осужденным по их заявлениям предоставляются свидания с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи. По заявлению осужденного свидания предоставляются наедине, вне пределов слышимости третьих лиц и без применения технических средств прослушивания. В число свиданий, установленных законодательством, такие свидания не засчитываются, их количество не ограничивается, проводятся они продолжительностью до 4 часов в нерабочее для осужденных время и лишь в часы от подъема до отбоя» [3].
Последнее предложение оспариваемого пункта 83 Правил в нарушение ч. 4 ст. 89 УИК РФ закрепляло правило, согласно которому следовало разрешать свидания осужденным с адвокатами лишь в нерабочее время, и тем самым существенным образом нарушало процесс реализации права осужденного на получение юридической помощи, значимые элементы которого регламентированы федеральным законом.
В дальнейшем адвокат К. обратился в Верховный Суд РФ с заявлением о признании недействующим первого предложения приведенного пункта Правил в части слов «по их заявлениям».
Заявитель ссылался на то обстоятельство, что пункт 83 Правил в оспариваемой части противоречит ч. 4 ст. 89 УИК РФ и нарушает право адвоката на беспрепятственное общение со своим доверителем, гарантированное подпунктом 5 п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской
деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», поскольку предполагает добросовестность поведения представителей администрации исправительного учреждения.
Положение первого предложения пункта 83 Правил в оспариваемой части, по мнению заявителя, не может быть признано соответствующим закону, так как оно подразумевает возможность отказа адвокату в свидании со своим доверителем в связи с отсутствием соответствующего заявления осужденного.
Тем самым, по мнению заявителя, нарушается не только право адвоката беспрепятственно встречаться со своим подзащитным, но и право осужденного на получение квалифицированной юридической помощи, регламентация реализации которого осуществляется уголовно-исполнительным законом, не содержащим указания на наличие заявления осужденного в качестве обязательного условия его встречи с адвокатом.
Из содержания ч. 4 ст. 89 УИК РФ в действующей редакции следовало, что заявление осужденного о предоставлении свиданий с адвокатом требуется лишь в ситуациях их предоставления в особом порядке, который предполагает, что свидания предоставляются наедине, вне пределов слышимости третьих лиц, а также без применения технических средств прослушивания.
Решением от 26 июня 2007 г. № ГКПИ07-520 Верховный Суд РФ постановил признать недействующим первое предложение пункта 83 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 3 ноября 2005 г. № 205, в части слов «по их заявлениям» [3].
Приказом Минюста России от 3 марта 2008 г. № 48 пункт 83 Правил был изменен и сформулирован следующим образом: «Для получения юридической помощи осужденным предоставляются свидания с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи. По заявлению осужденного свидания предоставляются наедине, вне пределов слышимости третьих лиц и без применения технических средств прослушивания. В число свиданий, установленных законодательством, такие свидания не засчитываются, их количество не ограничивается, проводятся они продолжительностью до 4 часов и лишь в часы от подъема до отбоя» [3]. Таким образом, в новой редакции были учтены оба решения Верховного Суда РФ.
Пункт 83 также оспаривался в связи с указанием заявителя на возможность считывать информацию с губ во время проведения свидания, предположившим, что тем самым создается возможность нарушения конфиденциальности общения адвоката с осужденным (решение Верховного Суда Россий-
ской Федерации от 8 сентября 2010 г. № ГКПИ10-776). Верховный Суд РФ определил, что оспариваемое положение не противоречит федеральному закону, «не лишает осужденных права иметь свидания с лицами, наделенными правом на оказание юридической помощи, в условиях конфиденциальности и не содержит нормы, разрешающей сотрудникам исправительного учреждения считывать информацию по движению губ» [3].
Анализ практики Верховного Суда РФ показывает, что отдельные положения Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений неоднократно им рассматривались на предмет соответствия федеральному законодательству.
Обсуждался вопрос о признании пункта 1 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений недействующим. Рассматриваемый пункт определяет сферу действия нормативного правового акта, круг лиц, на которых распространяется правовое регулирование. Указывалось, что он не соответствует ч. 1 ст. 74 УИК РФ, так как в пункте 1 Правил не определены осужденные, в отношении которых приговор суда вступил в законную силу и которые подлежат направлению в исправительные учреждения для отбывания наказания, осужденные, перемещаемые из одного места отбывания наказания в другое, осужденные, оставленные в следственном изоляторе или переведенные в следственный изолятор в порядке, установленном статьей 77.1 УИК РФ. Верховный Суд констатировал, что оспариваемая заявителем норма Правил не противоречит федеральному законодательству, регулирующему правовое положение перечисленных категорий осужденных (ст.ст. 75, 76 УИК РФ), а неправильное применение этой нормы в практической деятельности исправительных учреждений не является основанием для признания ее недействующей (решение Верховного Суда Российской Федерации от 9 августа 2012 г. № ГКПИ12-941[3]).
Подвергался проверке абз. 11 пункта 14 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, предусматривающий обязанность осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы, носить одежду установленного образца с нагрудными и нарукавными знаками, за исключением содержащихся в колонии-поселении. Верховный Суд, оценив уголовно-исполнительное законодательство (ст. 82 УИК РФ), констатировал, что ношение одежды установленного образца представляет неотъемлемый элемент режима отбывания наказания в виде лишения свободы и способствует обеспечению правопорядка в исправительных учре-
ждениях. Данное правило не противоречит не только положениям федерального закона, но и международным нормам (определение Верховного Суда Российской Федерации от 1 сентября 2009 г. № КАС09-394 [3]).
Рассматривался п. 98, который устанавливает периодичность предоставления осужденным посылок, передач и бандеролей. Заявитель, оспаривая положения, закрепленные в рассматриваемом пункте, ссылался на нормы УИК РФ, который закрепляет только количество посылок, передач и бандеролей и не определяет периодичность их получения, из этого, по мнению заявителя, вытекает право осужденного самому определять время получения очередной посылки. Как указал Верховный Суд, подобное толкование не соответствует принципам уголовно -исполнительного законодательства, поскольку создает возможность для получения осужденными, переведенными в порядке взыскания в более строгие условия отбывания наказания, посылок (передач, бандеролей) не в количестве, разрешенном в новых условиях отбывания наказания, а в том, которое им было положено при отбывании наказания в менее жестких условиях (решение Верховного Суда Российской Федерации от 18 июня 2008 г. № ГКПИ08-1343 [3]).
Осужденные оспаривали законность пункта 109, предусматривающего, что разрешение на выезд за пределы исправительного учреждения дается начальником учреждения на основании письменного заявления осужденного, по их мнению, противоречащего ст. 97 УИК РФ, регламентирующей выезды за пределы исправительных учреждений. Хотя в указанной норме определено: «6. Разрешение на выезд за пределы исправительного учреждения дается начальником исправительного учреждения с учетом характера и тяжести совершенного преступления, отбытого срока, личности и поведения осужденного». Поэтому право на выезд не является безусловным правом. Суд пришел к выводу о том, что пункт 109 Правил не регулирует порядок направления осужденных к лишению свободы в учреждения медико-социальной экспертизы и поэтому не может рассматриваться как нарушающий права осужденных на охрану здоровья, как это указывалось в заявлении (решение Верховного Суда Российской Федерации от 30 января 2013 г. № АКПИ12-1658 [3]).
Подвергался проверке на соответствие требованиям закона пункт 131 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений. «Согласно пункту 131 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений в лечебно-профилактических учреждениях изолированно
от других категорий осужденных содержатся только мужчины, осужденные при особо опасном рецидиве преступлений, осужденные к пожизненному лишению свободы, а также осужденные, которым смертная казнь в порядке помилования заменена лишением свободы на определенный срок или пожизненным лишением свободы, осужденные к отбыванию лишения свободы в тюрьме. Указанные осужденные содержатся в специально выделенных и оборудованных по тюремному типу палатах. Отдельно от других осужденных содержатся несовершеннолетние, а женщины отдельно от мужчин. Осужденные, больные инфекционными заболеваниями, содержатся раздельно по видам инфекций и отдельно от больных, проходящих лечение по поводу неинфекционных заболеваний» [3]. В заявлении указывалось, что рассматриваемое положение не соответствует УИК РФ (ст. 10, 80, 82 и 125) и существенным образом ухудшает положение лица, отбывающего наказание в исправительной колонии особого режима, поскольку в случае его направления в лечебно-профилактическое учреждение изменяются условия проживания с общежития на запираемую палату по тюремному типу. Верховный Суд, проанализировав уголовно-исполнительное и уголовное законодательство, пришел к выводу, что требования режима являются практически одинаковыми, а права и обязанности осужденных не умаляются (решение Верховного Суда Российской Федерации от 11 апреля 2012 г. № АКПИ12-129 [3]).
В порядке нормоконтроля рассматривались Верховным Судом РФ положения, содержащиеся в п.п. 154, 155 и п. 2 примечаний к приложению № 1 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, регламентирующие некоторые особенности содержания осужденных в помещениях камерного типа, ЕПКТ или одиночных камерах. В заявлении осужденного обращалось внимание на незаконность нормы, запрещающей указанным категориям осужденных приобретать и хранить чай, кофе, а также исключающей возможность для рассматриваемой категории осужденных пользоваться электробритвами и электрокипятильниками заводского изготовления. Верховный Суд, изучив материалы дела, пришел к выводу о том, что различия в правовом регулировании общих условий содержания осужденных и осужденных, к которым применены меры дисциплинарного взыскания, правомерны и реализуют принцип дифференциации и индивидуализации исполнения наказания (решение Верховного Суда Российской Федерации от 1 ноября 2008 г. № ГКПИ08-1818 [3]).
Законность отдельных положений Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 14 октября 2005 г. № 189 [4], также рассматривалась Верховным Судом РФ.
Так, гражданин Ш. обращался в Верховный Суд РФ с заявлением, в котором просил признать не соответствующим федеральному законодательству пункт 146 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы в контексте, предполагающем запрет защитнику пользоваться при свидании с доверителем в следственном изоляторе диктофоном и мобильным телефоном.
В соответствии с п. 146 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы лицам, получившим разрешения на свидания с подозреваемыми или обвиняемыми, не разрешалось проносить в СИЗО и использовать во время свидания технические средства связи, компьютеры, кино-, фото-, аудио-, видео- и множительную аппаратуру без разрешения начальника СИЗО или лица, его замещающего. Положения п. 146 Правил распространялись в том числе на лиц, имеющих право на оказание юридической помощи.
Верховный Суд РФ признал, что правовое регулирование порядка проведения свиданий подозреваемых и обвиняемых с защитником ведомственным нормативным актом является незаконным, влечет ограничение права защитника на оказание квалифицированной юридической помощи лицам, находящимся под стражей, поэтому положения пункта 146 Правил в контексте установления порядка проведения свиданий подозреваемых и обвиняемых с защитником подлежат признанию недействующими (решение Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 2007 г. № ГКПИ07-1188 [3]).
Верховный Суд РФ в обосновании своей позиции сослался в том числе на решение Конституционного Суда РФ в связи с жалобами граждан А.П. Голомидова, В.Г. Кислицина и И.В.
Москвичева, в котором Конституционный Суд РФ признал не соответствующим Конституции РФ, ее статьям 48 (часть 2) и 55 (часть 3) положение п. 15 ч. 2 ст. 16 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», допускающее правовое регулирование конституционного права на юридическую помощь ведомственными нормативными актами (постановление Конституционного Суда РФ от 25 октября 2001 г. № 14-П [3]).
В дальнейшем Приказ Минюста России от 27 декабря 2010 г. № 410 сформулировал редакцию
рассматриваемого пункта следующим образом: «146. Родственникам и иным лицам, получившим письменные разрешения на свидания с подозреваемыми или обвиняемыми в порядке, установленном частью третьей статьи 18 Федерального закона, запрещается проносить в СИЗО и пользоваться во время свидания техническими средствами связи, компьютерами, кино-, фото-, аудио-, видео- и множительной аппаратурой». Для выполнения постановления Конституционного Суда РФ от 25 октября 2001 г. №14-П принят Федеральный закон РФ от 21 апреля 2011 г. №78-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», который исключил положение о том, что правилами внутреннего распорядка устанавливается порядок проведения свиданий с защитником.
ЛИТЕРАТУРА
1. О Верховном Суде Российской Федерации: Федеральный конституционный закон от 5 февраля 2014 г. №3-ФКЗ (в ред. от 04.11.2014) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2014. — №6. — Ст. 550.
2. Об утверждении Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений: приказ Минюста России от 03 ноября 2005 г. №205 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. — 2005. — №47.
3. Постановление Конституционного Суда РФ
от 25 октября 2001 г. №14-П // СПС «Консуль-тантПлюс» (дата обращения: 12 октября 2015).
4. Об утверждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы: приказ Минюста России от 14 октября 2005 г. №189 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. — 2005. — № 46.
REFERENCES
1. O Verhovnom Sude Rossiyskoy Federatsii: Federalnyiy konstitutsionnyiy zakon ot 5 fevralya 2014 g. # 3-FKZ (v red. ot 04.11.2014) // Sobranie zakonodatelstva Rossiyskoy Federatsii. — 2014. — #6. — St. 550.
2. Ob utverzhdenii Pravil vnutrennego raspor-yadka ispravitelnyih uchrezhdeniy: prikaz Minyusta Rossii ot 03 noyabrya 2005 g. #205 // Byulleten normativnyih aktov federalnyih organov ispolnitelnoy vlasti. — 2005. — # 47.
3. Postanovlenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 25 oktyabrya 2001 g. #14-P // SPS «Konsultant-Plyus» (data obrascheniya: 12 oktyabrya 2015).
4. Ob utverzhdenii Pravil vnutrennego raspor-yadka sledstvennyih izolyatorov ugolovno-ispolnitelnoy sistemyi: prikaz Minyusta Rossii ot 14 oktyabrya 2005 g. # 189 // Byulleten normativnyih aktov federalnyih organov ispolnitelnoy vlasti. — 2005. — # 46.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Демидова Оксана Васильевна. Начальник кафедры теории и истории государства и права. Кандидат юридических наук, доцент.
Воронежский институт ФСИН России.
E-mail: [email protected]
Россия, 394072, г. Воронеж, ул. Иркутская, 1а. Тел. (473) 222-43-26.
Demidova Oksana Vasilievna. The head of the chair of State and Law Theory and History. Candidate of Law, Associate Professor.
Voronezh Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia.
E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394072, Voronezh, Irkutskaja Str., 1а. Tel. (473) 222-43-26.
Ключевые слова: источники права; судебный нормоконтроль; решения Верховного Суда РФ; Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений; Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы.
Key words: law sources; judicial review; decisions of the Supreme Court of the Russian Federation; Internal regulations of correctional institution; Internal regulations of investigatory insulators of criminal-executive system.
УДК 340.142
