CC BY
19
РОЛЬ СТИХОТВОРЕНИЙ А.Н. РАДИЩЕВА В РАЗВИТИИ ФИЛОСОФСКОЙ
ЛИРИКИ А.С. ПУШКИНА
А.С. Кондакова, студент
Научный руководитель: Э.И. Коптева, д-р филол. наук, доцент Омский государственный педагогический университет (Россия, г. Омск)
DOI:10.24412/2500-1000-2021-3-2-123-127
Аннотация. В статье производится анализ стихотворения А.Н. Радищева «Почто, мой друг, почто слеза из глаз катится». Выявляются особенности формы стихотворения (риторическая форма - философский диалог), а также выполняется целостный анализ, включающий себя поиск аллюзий и реминисценций к этому стихотворению у более поздних авторов - например, у Пушкина. Анализируется традиция Псалтири, нашедшая воплощение в данном стихотворении. Выясняется, что данное стихотворение является одним из истоков философской лирики.
Ключевые слова: лирика, Радищев, Пушкин, философская лирика, аллюзия, Псалтири.
В настоящее время тема воздействия лирики А.Н. Радищева на А.С. Пушкина и в целом проблема изучения творчества Радищева, его роли в русской поэзии является достаточно актуальной [1,4, 9, 13, 15].
Исследователи лишь аккуратно намечают наличие философского начала в лирике Радищева [6, 15, 16]; целостного же анализа того или иного стихотворения или оды не произведено, а между тем, на наш взгляд, поэзия Радищева становится одним из истоков философской лирики Пушкина и других авторов, в этом смысле значение лирики Радищева сложно переоценить. Внимание учёных до сегодняшнего дня было в основном сконцентрировано на «Путешествии...», на оде «Вольность».
Наша цель - произвести анализ отдельного стихотворения Радищева, исследовать специфику выражения внутреннего Я лирического субъекта (о лирическом герое в стихотворениях Радищева говорить не всегда правомерно). Обратимся к стихотворению Радищева «Почто, мой друг, почто слеза из глаз катится» (1791) [12, с. 27]. Стихотворение было написано в начале 1791 года, а уже 20 декабря того же года он был отправлен в Илимск, где ему и суждено было отбывать ссылку в остроге. Мы полагаем, что в этом сочинении отразились предчувствия поэта по поводу вероятной грядущей ссылки, его переживания о дальнейшей несвободе. Предчувст-
вия были небезосновательными, ведь указ, признававший Радищева виновным (за идеи, изложенные в главном его сочинении - «Путешествии...»), был издан 4 сентября 1790 года, после чего стоял вопрос о казни или же о помиловании. Таким образом, поэтическая тема жизни и смерти, смертности и бессмертия была поистине живой, «наболевшей» у Радищева.
На наш взгляд, оно содержит в себе истоки философской лирики, которые прорастут впоследствии у других авторов.
Довольно небольшое по объёму (для XVIII века) стихотворение всецело посвящено вечным законам мироздания: преходящей жизни и её неизбежному переходу в смерть, со- и противопоставлению мира внутреннего и мира внешнего, постоянной внутренней борьбе человека с самим собою, неоднозначности бытия.
Стихотворение выдержано в древнейшей форме - диалоговой. Античность является истоком подобной риторической формы; это философский диалог. Причин, по которым Радищев избрал данную форму, несколько. Полагаем, что, во-первых, это связано с эпохой создания стихотворения: поэту XVIII века ещё было трудно полностью высвободиться из оков классицизма, чтобы передать путь лирического героя от одного чувства к другому (совершенно иному: от уныния - к утешению) в душе одного лирического героя,
поэтому Радищев «разделил» противоборствующие между собой и одновременно дополняющие друг друга чувства и мысли разных лирических «я». В то же время движение мысли могло бы претендовать на слитность и нерасчленённость - то есть на принадлежность лишь одному лирическому субъекту.
Во-вторых, при выборе подобной риторической формы Радищев мог сознательно или неосознанно руководствоваться принципом объективации. Именно через диалог можно приблизиться к пониманию глубинного человеческого Я. Так, М.М. Бахтин пишет о том, что «...овладеть внутренним человеком, увидеть и понять его нельзя, делая его объектом безучастного нейтрального анализа, нельзя овладеть им и путём слияния с ним, вчувствованием в него. Нет, к нему можно подойти и его можно раскрыть - точнее, заставить его самого раскрыться - лишь путём общения с ним, диалогически» [3, с. 293].
В-третьих, это выбор формы может быть объяснён и стремлением автора к драматизации - в качестве придания некоей схожести с драматургическим произведением, для того чтобы понять и услышать разнообразные точки зрения в их разнообразии
В-четвёртых, диалоговая форма словно бы «подталкивает» лирического героя к исповедальности, откровенности, выходу на самые сокровенные для сердца темы - и даже к молитвенности. Так, Л.М. Баткин, рассуждая об «Исповеди» блаженного Августина, замечает, что все «мысленные диалоги» являются производными от диалога с Богом: «"Я" осознаётся и обретает пластику, форму, глубину через божественное "Ты"» [2, с. 63]. Таким образом, форма диалога способствует более полному постижению самосознания лирического Я. Данное стихотворение, по сути, является диалогом с Богом.
Опорой для приведённого стихотворения во многом служит традиция Псалтири. Для авторов XVIII века обращение к текстам Псалмов не является чем-то уникальным, тем не менее данное стихотворение
не есть переложение того или иного псалма, однако в нём есть некоторые аллюзив-ные сближения с Псалтирью. Так, например, Псалом 6 начинается плачем Давида: «И душа моя в сильном смятенье <.> Изнемог я от воздыханий моих, омываю плачем всякую ночь ложе мое, слезами моими постель мою орошаю» [Пс. 6: 7]. Но заканчивается псалом утешением: «Услышал Господь моление мое, Господь принял молитву мою» [Пс. 6: 10]. Похожий переход от чувства смятения к чувству покоя переживает и лирический субъект Радищева. Финальные строки у Радищева, в которых герой обретает надежду и покой («Мужайся и будь тверд, с тобой пребуду я») отсылают к Псалму 26: «Надейся на Господа, мужайся, и да укрепляется сердце твое, и надейся на Господа» [Пс. 26: 14]. Так, финальные строки стихотворения Радищева являются, по сути, молитвенным предстоянием перед Богом.
Ключевым и для псалма, и для стихотворения является образ сердца. Именно от любящего сердца и зависит понимание человеком сути Божьего мира: в цитируемых строках псалма речь идёт об укреплении сердца, а в стихотворении Радищева есть подобные строки:
Престань стенать. Кто мог всесильною рукою
И сердце любяще, и душу нежну дать, К утехам может тот тебя опять воззвать [12, с. 28].
Разумеется, что слово «утехи» здесь понимается как «утешение, радость».
Третья, ответная строфа-реплика, начавшаяся со слова «вспомни», отчасти послужила аллюзией к философской лирике, например, к стихотворению А. С. Пушкина «Воспоминание» (1828) [10, т. 2, с. 206]. Можно даже утверждать, что Пушкин прибегает к намеренной аллюзии к радищевскому стихотворению в целом (не только к 3 строфе). Ср.: У Радищева:
Почто, мой друг, почто слеза из глаз катится <...>
Змия раскаянья преступно сердце гложет [12, с. 27]. У Пушкина:
<...>
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья.
<...>
И горько жалуюсь, и горько слёзы лью [10, т. 2, с. 206].
В обоих стихотворениях лирический герой остаётся наедине со своим прошлым, со своею совестью; прошлое читается им как книга, как «свиток». Вот что говорит Е.А. Маймин о стихотворении А.С. Пушкина, сближая его произведения с творениями поэтов-любомудров: «"Воспоминание" при всей недоговоренности -это исповедь, человеческий документ, это не просто мысль, а жизнь мысли и мука мысли» [8, с. 348]. Мы считаем, что стихотворение Радищева тоже представляет собой исповедь, рассказывающую о прошлом лирического субъекта, его заблуждениях и ошибках, пути к утешению. Но если в стихотворении Радищева есть образ собеседника, то у Пушкина размышления
синтезированы, принадлежат единому лицу.
Кроме того, существенным для анализа становится и хронотоп: у Пушкина это -ночной хронотоп, именно он содействует рождению размышлений у лирического героя. У Радищева хронотоп не определен прямо, однако ближе к концу произведения возникает образ денницы (утренней зари), следственно, ей предшествовала ночь.
Последующая строфа Радищева содержит мысль о необходимости духовной жизни в каждом человеке - для того чтобы все земные блага не обратились во зло. Неопытная душа лирического героя в прошлом впервые заметила глубокую противоречивость и неоднозначность происходящего: «В одежде дружества злодеи предстояли», «и добродетели порочный вид придать». Именно духовность становится для лирического героя компасом и ключом к сохранению самого себя: «Душа моя во мне, я тот же, что я был». Утешителем для лирического героя становится Бог: «Кто мог всесильною рукою // И сердце любяще, и душу нежну дать, // к утехам может тот тебя опять воз-
звать». И печали кажутся лирическому герою напрасными, ведь вся судьба предопределена: «То шествие судьбы возможно ли претерть?».
Философское осмысление прошлого, забрезжившая в финальных строках надежда, — всё это сближает анализируемое стихотворение Радищева с «Элегией» (1830) Пушкина. Лирический герой Пушкина находит утешение и покой в поэтических вымыслах, в любви. Лирический субъект Радищева же зрит утешение в настоящем, обозримом мире - недаром это чувство появляется у него с утра, с рассветом, когда прошла ночь и рассеялись ночные грёзы:
- Се живописное светило возблистало
И утрени мечты от глаз моих прогнало.
Приятный тихий сон телесность обновил,
И в сердце паки я надежду ощутил [12, с. 27].
Телесность, понимаемая как внешняя оболочка, своеобразный «сосуд», таящий в себе людскую душу, обновляется - единовременно происходит и обновление духа, обретение героем надежды - «И в сердце паки я надежду ощутил».
Традиция Псалтири прослеживается и здесь, именно рассвет (денница) становится предвестником утешения в Псалме 118: «Предваряю рассвет и взываю; на слово Твое уповаю. Очи мои предваряют утреннюю стражу, чтобы мне углубляться в слово Твое» [Пс. 118:147].
Можем проследить целую цепочку образов, выстраиваемых от стихотворения Радищева вплоть до произведений других эпох:
У А.Н. Радищева:
- Се живоносное светило возблистало
И утренни мечты от глаз моих прогнало,
Приятный тихий сон телесность обновил,
И в сердце паки я надежду ощутил.
- Подобно ей печаль в веселье претворится,
Оружьем радости вся горесть низло- Искатель новых впечатлений, <...> [10,
жится, т. 1, с. 117].
На крыльях радости умчится скорбь твоя, Мы видим, что и у Радищева, и у Жу-
Мужайся и будь тверд, с тобой пребуду ковского, и у Пушкина состояние радости я. носит внеземной характер, оно напрямую
У В.А. Жуковского - в «Невырази- связано с небесным миром, с полётом ду-мом»: ши. Отсюда назревает и тема поэтического
Сие дрожанье вод блестящих, вдохновения.
Сии картины берегов Таким образом, данное относительно
В пожаре пышного заката - небольшое стихотворение Радищева не
Сии столь яркие черты - только опирается на уже существующую,
Легко их ловит мысль крылата богатую предшествующую традицию
И есть слова для их блестящей красо- (псалмы, переводы псалмов, духовные ты [5]. оды, драматургия XVIII века), но и стано-
вится истоком для лирики, созданной в У А.С. Пушкина - в стихотворении дальнейшем: радищевские «звучания» мы «Погасло дневное светило»: слышим в лирике В. А. Жуковского, А. С.
Где легкокрылая мне изменила ра- Пушкина, особенно в философской лири-дость ке.
И сердце хладное страданью предала.
Библиографический список
1. Бабкин Д.С. В.В. Капнист и А.Н. Радищев. 269-288. XVIII век. Сборник 4. Изд-во АН СССР. М.; Л., 1959. Отв. ред. П.Н. Берков.
2. Баткин Л.М. Европейский человек наедине с собой. Очерки о культурно-исторических основаниях и пределах личного самосознания. - М.: РГГУ, 2000. - 1005 с.
3. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М.: Советская Россия, 1979. - 320 с.
4. Берков П.Н. Некоторые спорные вопросы современного изучения жизни и творчества А.Н. Радищева. 172-205. XVIII век. Сборник 4. Изд-во АН СССР. - М.; Л., 1959. Отв. ред. П.Н. Берков.
5. Жуковский В.А. Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 1. - М.: Гослитиздат, 1959.
6. Зверева Т.В. А.Н. Радищев и Н.М. Карамзин в идейном контексте «Капитанской дочки» А.С. Пушкина // Филологический класс. - 2020. - №1.
7. Лотман Ю.М. Источники сведений Пушкина о Радищеве (1819-1822) / Пушкин: Биография писателя. Статьи и заметки, 1960-1990. "Евгений Онегин": Комментарий. - СПб.: Искусство-СПБ, 1995. - С. 765-785.
8. Маймин Е.А. О русском романтизме; Русская философская поэзия; Лев Толстой. Путь писателя; Воспоминания; Переписка / Е.А. Маймин; под ред. Н.Л. Вершининой и Е.Е. Дмитриевой-Майминой ; подготовка текста писем и комментарии Е.Е. Дмитриевой-Майминой. - Псков, 2015. - 904 с., ил. - («Псковская историческая библиотека».
9. Макогоненко Г.П. Радищев и его время. - М.: Гослитиздат, 1956. - 774 с.
10. Пушкин А.С. Собрание сочинений в десяти томах. Государственное издательство художественной литературы. - М., 1959.
11. Радищев А. Н. Полное собрание сочинений. - М.; Л.: Изд-во Академии Наук СССР, 1938-1952, Т.2.
12. Радищев А.Н. Стихотворения. . Л.: Советский писатель, 1947. - 207 с.
13. Сакулин П.Н. Пушкин и Радищев : новое решение старого вопроса / проф. П.Н. Сакулин. - М.: Альциона, 1920. - 75 с.
14. Сумароков А.П. Избранные произведения. Л.: Советский писатель, 1957. - 607 с.
15. Шестакова Л.Л. Поэзия Александра Радищева: особенности языковой и стиховой формы // Вестник ТГГПУ. - 2015. - №2 (40).
16. Щенникова Л.П. Книга о романтическом жизнетворчестве // Филологический класс. - 2005. - №13.
17. Якушин В.Е. Радищевъ и Пушкинъ. - II. Кончина Пушкина. - III. Исторiя Пушкин-скаго текста 1814-1887 г. - IV. Сочинешя Пушкина въ 1887 г. - V. Изъ неизданныхъ бу-магъ Пушкина.
THE ROLE OF A.N. RADISHCHEV'S POEMS IN THE DEVELOPMENT OF A.S. PUSHKIN'S PHILOSOPHICAL LYRICS
A.S. Kondakova, Student
Supervisor: E.I. Kopteva, Doctor of Philology Sciences, Associate Professor Omsk State Pedagogical University (Russia, Omsk)
Abstract. The article analyzes the poem by A.N. Radishchev "Pochto, my friend, pochto a tear from the eyes rolls". The author reveals the peculiarities of the poem's form (the rhetorical form is a philosophical dialogue), and also performs a holistic analysis, including the search for allusions and reminiscences to this poem from later authors - for example, Pushkin. The author analyzes the tradition of the Psalter, which is embodied in this poem. It turns out that this poem is one of the origins of philosophical lyrics.
Keywords: lyrics, Radishchev, Pushkin, philosophical lyrics, allusion, Psalms.
