CC BY
16
КОММЕНТАРИЙ К СТИХОТВОРЕНИЮ Н. СОКОЛОВА «ПАМЯТИ ДОСТОЕВСКОГО»
А.С. Кондакова, студент
Научный руководитель: Э.И. Коптева, д-р филол. наук, доцент Омский государственный педагогический университет (Россия, г. Омск)
DOI: 10.24411/2500-1000-2018-10450
Аннотация. В настоящей работе произведён анализ стихотворения Н. Соколова «Памяти Достоевского». Было выяснено, что мироощущение автора передано через звуковые образы. Личность автора-повествователя здесь скрыта. В стихотворении прослеживаются пушкинская и лермонтовская традиции.
Ключевые слова: лирика, Достоевский, Лермонтов, Пушкин, анализ художественного текста, образ, 19 век, романтизм.
Соколов Николай Матвеевич (18601908), поэт, публицист, литературовед, литературный критик и переводчик. Его стихотворение «Памяти Достоевского» обладает поэтическим своеобразием: особенностями выражения лирического субъекта, особенностями мелодики текста, вкраплениями разнообразных поэтических традиций.
Приведём текст произведения полностью:
Волков ли то воет голодная стая? Шумит ли то моря прибой? То встала пурга и от края до края На степь полегла пеленой... Рыдает и стонет гнетущее горе В порывахъ бурана степей, И стон вековой по проклятой недоле, И гнев на неправду людей... Но, чу!... Грозный говор пурги заглушая, Железа доносится звук, Всё сердце бессильной тоской надрывая,
Как отзвук страданья и мук. То в цепи звено о звено ударяет, При каждом движеньи бренча, -То волю колодник с тос Стальную змею волоча... Не эти ль, страдалец, унылые звуки Носились звеня, над тобой, И их не забыл ты в минуту разлуки, И к нам их принес ты с собой?... Звук цепи в глаголы любви бесконечной Ты, сильный душой, перелил; Покорный велениям Истины Вечной,
Клеймо и железа простил. Ты умер - и северный ветер с тоскою Шумит над могилой твоей И мчится, суровый, над Русской землею В окраине южных морей, Где волны рокочут, где небо синее, Где лавр зеленея растёт, Где, грёзы волшебные в сердце лелея, Поэт о блаженстве поёт[5]. 28-го января 1882 года
Прежде всего, обращает на себя внимание уже поэтика заглавия. Архаичное окончание -аго предваряет авторскую мысль о величии души писателя.
Стихотворение примечательно тем, что лирическое движение, относящееся к картине каторги, передано через звук: вой волков, шум прибоя, стон горя, звук железа, бренчание цепей, шум ветра. Образы представлены весьма эскизно: герой-рассказчик едва различает их, будто путая: Волков ли то воет голодная стая? Шумит ли то моря прибой? Нам представляется, обилие звуковых образов здесь - не только индивидуальная черта авторского восприятия, но и способ лирического героя «замаскироваться». Так, Л.Я. Гинзбург утверждает, что «лирический субъект может быть зашифрован - пейзажем, предметом, другими персонажами, эпизодом, диалогом, сценой, размышлением, скреплением с частными участками жизни. Автор присутствует, но
присутствует как лирическое отношение к вещам»[1, с. 54].
В этом произведении лирическому субъекту необходимо зашифровать себя, поскольку текст посвящён другому писателю, а, кроме того, это - посмертная лирика, и читатель должен проникнуться образом Достоевского в большей степени, нежели лирическими переживаниями субъекта. Поэтому автор здесь погружается в звучание - до самозабвения, как бы «превращается в слух», и даже смена действия передана через междометия: «Но, чу!.. грозный говор пурги заглушая...»
Звуковые образы, выстроенные в единый смысловой ряд, имеют двухплановую природу. Первый план - содержательный (сами образы), второй план - выразительный (фонетический). Так, звуки бренчания цепей здесь переданы через повторяющиеся фонемы: [з], [ц], [ч].
Образ же Достоевского появляется ближе к концу стихотворения - причём, автор обращается к нему как к умершему. И именно к концу текста к звуковым ощущениям прибавляются визуальные: «где волны рокочут, где небо синее».Как мы видим, слуховые ощущения никуда не исчезают. Хронотоп земной постепенно становится хронотопом небесным, ВЕЧНОСТИ: только там становится доступна полнота ощущений. На Земле же они - более плоскостные и односферные.
В стихотворении реализуется традиция пушкинского «Пророка» (1826) [4, т. 2, с. 149], но не в отношении образов, а - в отношении выбранной схемы: в «Пророке» все чувства раскрываются постепенно, шаг за шагом: шестикрылый серафим касается зениц субъекта, затем ушей, «и их наполнил шум и звон», затем приник к его устам. В анализируемом текста схема обратная, но суть ее такова: постепенность. Духовное знание опасно постигать резко.
Мы полагаем, что Достоевский здесь -тоже пророк, продолжатель пушкинского, но уже на новом уровне развития. Он уже страдалец, он уже вобрал в себя то, что было велено пророку Пушкина; преображение уже произошло, поскольку он уже несёт в мир «глаголы любви бесконечной».
Но пушкинская традиция проявляется и в сюжетном, и в образном планах: Достоевский - тот же узник, что и герой Пушкина (см. стихотворение «Узник»). В стихотворении Пушкина в финале изображены белеющие горы, морские края, ветер:
Мы вольные птицы; пора, брат, пора! Туда, где за тучей белеет гора, Туда, где синеют морские края, Туда, где гуляем лишь ветер... да я!
(1822)[4, т.1, 205].
Аналогичная картина - и у Соколова. Достоевский уходит в мир,
Где волны рокочут, где небо синее,
Где лавр зеленея растёт,
Где, грёзы волшебные в сердце лелея,
Поэт о блаженстве поёт.
Но здесь актуализируются и мотивы, характерные для стихотворения М.Ю.Лермонтова «Выхожу один я на до-рогу»(1841) [3, с. 194]. Зеленеющий над могилой дуб - и у Лермонтова, зеленеющий лавр - у Соколова, звуки голоса и песни, - всё это характеризует характерную для русской литературы тему покоя, сопряжения с вечностью, примирения с Богом. Так, Котельников говорит о том, что «Покой - реальная область и состояние, где мир соприкасается и сливается с Богом»[2, 4].
Благодаря приведённым аналогиям можем констатировать, что художественный метод приведённого текста Соколова - романтизм, так как мир здесь представлен двусферно. А образ Достоевского олицетворяет собой любовь и смирение.
Библиографический список
1. Гинзбург Л.Я. О лирике. - Советский писатель. Ленинградское отделение, 1974.
2. Котельников В.А. «Покой в религиозно-философском и художественном контекстах. «Русская литература. 1991 №1.
3. Лермонтов М. Ю. Стихотворения. Поэмы. Маскарад. Герой нашего времени. - М.: Худож. лит. - 1972.
4. Пушкин А.С. Собрание сочинений: в 10 т. Стихотворения. Государственное издательство художественной литературы. М.: 1959.
5. Рус. мысль. - 1882. - № 3. - С. 329-330.
PURPOSE TO THE POEM OF N. SOKOLOV "MEMORY OF DOSTOYEVSKOGO" (1882)
A.S. Kondakova, student
Supervisor: E.I. Kopteva, doctor of philology sciences, associate professor Omsk state pedagogical university (Russia, Omsk)
Abstract. In this paper, an analysis was made of N. Sokolov's poem "In Memory of Dostoev-sky". It was found that the author's attitude was transmitted through sound images. The identity of the author-narrator is hidden here. The poem traces the Pushkin and Lermontov traditions.
Keywords: lyrics, Dostoevsky, Lermontov, Pushkin, analysis of literary text, image, 19th century, romanticism.
