CC BY
120
Кириленко В. П., Алексеев Г. В
Роль средств массовой информации в признании статуса субъектов международного права
Кириленко Виктор Петрович
Северо-Западный институт управления — филиал РАНХиГС (Санкт-Петербург)
Заведующий кафедрой международного и гуманитарного права
Доктор юридических наук, профессор
Заслуженный юрист Российской Федерации
intlaw@szags.ru
Алексеев Георгий Валерьевич
Северо-Западный институт управления — филиал РАНХиГС (Санкт-Петербург) Доцент кафедры международного и гуманитарного права Кандидат юридических наук, доцент intlaw@szags.ru
РЕФЕРАТ
Признание статуса субъекта в международном публичном праве как определяется соблюдением ряда правовых формальностей, так и проявляется в уважении прав и законных интересов друг друга, отражается в официальных средствах массовой информации сторон, подкрепляется правоприменительной практикой. На всех стадиях становления государственности международные средства массовой информации влияют на общественное мнение и в условиях демократии предопределяют административное решение о признании международной правосубъектности.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
субъекты международного права, средства массовой информации, признание государств, общественное мнение, транснациональные корпорации
Kirilenko V. P., Alekseev G. V. The Role of Mass Media in Recognition of International Legal Personality
Kirilenko Viktor Petrovich
North-West Institute of Management — branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public
Administration (Saint-Petersburg, Russian Federation)
Head of the Chair of International and Humanitarian Law
Doctor of Science (Jurisprudence), Professor
Honored Lawyer of Russia
intlaw@szags.ru
Alekseev GeorgyValeryevich
North-West Institute of Management — branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public
Administration (Saint-Petersburg, Russian Federation)
Associate Professor of the Chair of International and Humanitarian Law
PhD in jurisprudence, Associate Professor
intlaw@szags.ru
ABSTRACT
The recognition of international legal personality in international law needs a number of legal formalities, as well as respect of the rights and legitimate interests of each other. It is also observed in the official media of the parties and stated in the legal practice. International media influence public opinionat all stages of forming the statehood and predetermine an administrative decision of the democratic state on the recognition of international legal personality.
KEYWORDS
Internationallegal personality, mass media, recognition of the state, public opinion, global corporations, TNCs
< >
о о
о В условиях становления постсоветской государственности известный украинский ^ и российский юрист-международник Игорь Иванович Лукашук характеризовал вли-^ яние средств массовой информации на национальную государственность через ЕЗ участие институтов социального контроля в принятии управленческих решений [4]. ^ Он обосновано полагал, что гласность внешней политики в значительной мере зависит от деятельности журналистов, отмечал существенную роль международной о журналистики в формировании и осуществлении внешней политики страны в целом, о выражал обеспокоенность в связи с необходимостью обеспечения социальной от-< ветственности редакций международных средств массовой информации. Он, в част-с ности, пишет: «Рост роли международных отношений и международного права х в жизни общества и отдельного человека привлекает к ним внимание широких 2 слоев населения, порождает стремление воздействовать на них в своих интересах. н- Развитие демократии на национальном и международном уровнях создает для ^ этого благоприятные условия. Большую роль в этом могли бы играть средства с массовой информации, но пока они не готовы к этому» [5, с. 116].
Несмотря на возрастающее влияние норм международных соглашений на правовое положение индивида в обществе, ведущие советские и российские ученые, такие как Ю. М. Колосов, С. А. Малинин, Б. Н. Топорнин, Г. И. Тункин [5; 7], придерживались различных определений субъекта международного права, но единодушно не признавали международную правосубъектность индивидов. В частности, профессор С. В. Чер-ниченко категорично утверждает, что «индивиды ни при каких условиях не являются и не могут быть субъектами международного права» [6, с. 149; 7, с. 384].
Органы государственной власти в отношениях с иностранными гражданами и корпорациями традиционно определяют их правовой режим, формируют общие правила признания статуса и квалификации иностранных граждан, признают или не признают юридические лица по иностранному праву. Вместе с тем, как только индивид привлекает внимание средств массовой информации, его индивидуальный статус формируется на основе общеизвестной информации о его индивидуальных достижениях, так случалось со всеми медийными персонами, будь то Джулиан Ас-санж, Эдвард Сноуден или Роберт Джеймс Фишер.
Для всякой личности важно восприятие ее окружающими, и не столько в силу тех субъективных переживаний, которые с этим связаны, сколько из-за юридических последствий факта признания. Крайне значимы в правовом смысле взаимные права и обязанности, возникающие одновременно с признанием правосубъектности. Эмансипация африканцев в Соединенных Штатах Америки — важнейший акт признания их полноправными членами общества, признание права на самоопределение колониальных народов после Второй мировой войны — обусловила формирование независимых государств в Африке; признание в рамках Совета Европы права индивида на исковую защиту собственных прав вовлекло физических лиц в европейские политические процессы.
Современная цивилизация основана на либеральной системе ценностей и образах-стереотипах, прочно интегрированных в массовое сознание. Разрушение универсальных мета-нарративов философией постмодерна оказало поразительно небольшое влияние на психологию восприятия имиджа субъектов товарного и политического рынка. Известность, понятность и признание личных достижений являются частью успеха в современных экономических условиях.
Правовое положение индивидуальных и коллективных субъектов зависит от тех представлений о них, которые формируются в массовом сознании посредством сообщений в социальных коммуникативных системах. Формирование актуального имиджа, который обеспечивает конкурентоспособность идей и начинаний субъектов, является для них такой же необходимостью, как и организационно-правовая форма ведения дел.
Их правовое положение имеет существенную региональную специфику. Евро- о пейская конвенция о признании правосубъектности международных неправитель- ^ ственных организаций 1988 г.1 гарантирует некоммерческим организациям дого- ^ варивающихся сторон признание в качестве субъектов международных правовых EJ отношений в Европейском союзе, в то время как вопрос о правосубъектности g иностранных юридических лиц в России находится в плоскости международного L-частного права и национального законодательства. о
В 2000 г. занимавший на тот момент пост министра иностранных дел Российской о Федерации И. С. Иванов отметил роль средств массовой информации в формирова- < нии нового мирового порядка, в котором влияние на мировое общественное мнение ^ определяет легитимность той или иной политики. Представляется логичным, что в х условиях, когда «никакой иерархии принципов международного права не существует» 2 [3, с. 62], а государственный суверенитет всегда направлен на защиту национальных н-интересов, становится актуальным вопрос о всеобщем и единообразном понимании ^ характера политической реальности, требующей международного вмешательства, а щ иногда и ограничения суверенитета того или иного государства. С юридической точки зрения такое ограничение суверенитета возможно только на основании Устава Организации Объединенных Наций, но на практике все осложняется отсутствием единства в понимании правовых положений Устава, использованием юридической формулы «casussuigeneris»2 правительствами стран в обосновании своих действий, непризнанием существующих государств и их правительств.
Министр иностранных дел Российской Федерации С. В. Лавров во время украинского кризиса 2014 г. систематически обращал внимание на необходимость всестороннего отражения политической реальности украинских событий в ведущих мировых средствах массовой информации3. Цель такой политики не состоит во всеобщем признании Донецка и Луганска государствами, этого не сделала и российская сторона. Представляется, что из материалов средств массовой информации всем очевиден факт существования там администрации вне публичного контроля украинской стороны. И, несмотря на то, что в отношении признания этой администрации носителем прав и обязанностей по международному публичному праву каждое правительство принимает решение исходя из своих национальных интересов, сам факт существования эффективной администрации имеет принципиальное юридическое значение и подтверждается материалами СМИ.
Отражение в средствах массовой коммуникации деятельности индивидов и юридических лиц, органов государственной власти и международных организаций, наций, народов и государств с неизбежностью сказывается на правовом положении тех, кто привлекает к себе внимание субъектов международной журналистики. В международном сообществе государств журналистами каждого государства формируется своя медиареальность. Современное международное сообщество склонно признавать существование и учитывать интересы лишь той личности, которая в условиях открытого, конкурентного универсального информационного пространства способна склонить на свою сторону общественное мнение. В этом контексте средства массовой информации выступают инструментом мягкой власти.
Институт «мягкой власти» в доктрине международных отношений сформировался во многом благодаря дискуссии о перспективах американского влияния в мире, участниками которой стали британский историк из Йельского университета Пол
1 European convention on the recognition of the legal personality of international non-governmental organizations // Appendix 4.11 of the International Associations Statutes Series. vol 1, UIA eds (1988).
2 Случай, единственный в своем роде, дающий право не следовать общим правилам и нормам.
3 Лавров: иностранные СМИ не интересует ситуация с беженцами с Украины // РИА новости. 2014. 2 февр.
о Майкл Кеннеди [18] и американский политолог из Гарварда Джозеф Самуэль Най ^ [22]. Дискуссия о перспективах американского влияния интересна в контексте его ^ обеспечения через политическое давление со стороны институтов гражданского ЕЗ общества и ограниченного использования политического насилия, что в конечном ^ итоге обозначено термином «во^рсмег», который в доктрине международных отношений формирует авторитет в массовом сознании, легитимируя политическую о реальность [23].
о Массовое сознание и общественное мнение, как и доверие, практически невоз-< можно регулировать законодательством. Социология права анализирует состояние с общественного сознания и характеризует общественное мнение через различные х его проявления, в том числе и распространение суждений по общественно значи-2 мым вопросам [1]. Юридическое значение общественного мнения обычно прояв-н- ляется в демократических процедурах принятия решений, на выборах и референ-^ думе. Вместе с тем, результаты голосования не учитывают накал страстей в обще-1= стве, который не может остаться в тени от внимания журналистов.
Французский писатель эпохи возрождения Мишель Монтень использует впервые термин «общественное мнение» в XVI в. в контексте регулятора поведения индивидов, в частности он отмечает следующее: «Мы лишаем себя некоторых удобств, лишь бы не провиниться перед общественным мнением. Для нас не настолько важно, какова наша истинная сущность, чем мы являемся в действительности, насколько значима эта сущность в глазах окружающих» [21].
Британский политолог и экономист Иеремия (Джереми) Бентам отметил тот факт, что для законодателя основная трудность состоит в расположении к себе общественного мнения, его исправлении, когда оно неправильно, и в придании ему той формы, которая будет наиболее благоприятна для всеобщего подчинения его мандату [9]. Общественное мнение приобретает политическое и экономическое содержание как особого рода благо и практически значимое состояние общества в работах американских ученых Уолтера Липмана, Эдварда Бернайса, Норманна Пауэлла и др.
Сложность изучения и даже просто точного определения феномена общественного мнения обусловлена рядом факторов его онтологической природы. Слово мнение означает суждение, выражающее оценку объекта. При этом суждение - это умственный акт, реализующий отношение говорящего к содержанию высказываемой мысли и связанный с убеждением или сомнением в ее истинности или ложности. Суждение в психологии представляется основной формой мыслительной деятельности. В нем формулируется предварительный итог мыслительного процесса, оно заключает в себе социальный аспект, отражая отношение субъекта к объекту; суждение насыщено эмоционально [8].
Несмотря на то, что термин «общественное мнение» общепринят в социальной науке, он остается одним из самых неопределенных феноменов в жизни общества. Такое положение вещей имеет в своей основе объективные предпосылки. Во-первых, сформировать мнение об объекте корректно возможно лишь при условии обладания всей полнотой знаний о нем, что затруднительно и требует высокой специальной компетенции, которой большинство носителей мнения не имеют. Во-вторых, для мыслительной деятельности неизбежно характерен субъективизм, и поскольку коллективный разум объективно не существует, речь может идти только о внедрении чьих-то суждений в сознание большинства индивидов, составляющих целевую аудиторию. В-третьих, измерение общественного мнения осуществляется в процентах и в определенный момент времени, что привносит в оценку мнения больших социальных групп высокую степень неопределенности, которую активно используют группы политического давления, работающие через журналистов.
Конкуренция за «мягкую власть» резко обострилась за последние 10-15 лет, что подтверждается появлением «целого ряда альтернативных американо-британских
средств массовой информации (например, спутниковых телеканалов — арабских о Al-Jazeera, Al-Arabiya, китайского CCTV, иранского Press-TV, российского Russia ^ Today, латиноамериканского Telesur, французского France 24 и др.), которые в ^ определенном отношении выступают в роли инструментов „мягкой силы" участво- EJ вавших в их создании государств» [2, с. 3]. g
Опасность возрастания влияния журналистики на общественные отношения от- L-метил немецкий философ Вальтер Беньямин. Он, в противовес фашистской пропа- о ганде, которая сама производила общественное мнение и на него же прочно опира- о лась, написал: «совершенно точно общественное мнение, производимое прессой, < преследует цель лишить общественность способности к самостоятельным суждени- ^ ям, незаметно внушить осознание чьей-то безответственности и неосведомленности» х [10, р. 131]. 2
Репутация индивидуальных и коллективных субъектов уже во второй четверти н-ХХ в. формируется средствами массовой информации, и общественное мнение ^ выступает основным фактором, определяющим юридическое признание междуна- щ родной правосубъектности. Механизмы правовой защиты нематериальных активов и информационного капитала требуют признания их существования как благ, принадлежащих определенным субъектам, которые этой репутацией пользуются, претворяя в жизнь свои чаяния и отстаивая индивидуальный, групповой и национальный интерес. Существует при этом определенное сходство между индивидом, ищущим применение своей способности к труду, и государством, реализующим некие геополитические притязания. Для того чтобы достичь желаемого результата, им необходимо создать у окружающих определенное отношение к себе.
В связи с этим достаточно показательны рассуждения о России 1930-х гг. председателя апелляционного суда Нью-Йорка Кутбера Паунда1. В решении суда он пишет: «Что такое Советская Россия как юридическая концепция? Банда разбойников или правительство? Мы все знаем, что это правительство. Это знает правительство штата, суды, нации и люди на улице. Если это фактически правительство, то его законы действуют в пределах его границ и распространяются на представителей его народа. Признание не создает государства2. Оно просто дает государству defacto международный статус» [19, р. 284]. Общеизвестность факта и его единообразную оценку многими субъектами можно создать юридическими актами только как правовую фикцию, и потому реальные проявления репутации формируются социально-политическими механизмами, в том числе государственными средствами массовой информации, и охраняются от противоправных посягательств законодательством и эффективной правоприменительной практикой.
Возникновение международного статуса требует признания, объект которого сформирован теоретиками международного права Г. Кельзеном и Дж. Шварцен-бергером в их концепции международной правосубъектности [17]. В частности ими отмечается, что «международное право как совокупность норм и правил применяется между суверенными государствами и такими другими сообществами, которым была предоставлена международная правосубъектность» [26, р. 78]. Однако до сих пор остается не ясным, кто способен предоставить такую правосубъектность.
Британский профессор Джеймс Кроуфорд в своей работе «Критерии для государственности в международном праве» [14] отмечает, что признание в любой форме, будь то формальная дипломатическая практика или неформальные процедуры международного общения, не является актом, образующим государство
1 Cuthbert Winfred Pound — американский юрист и политик из штата Нью-Йорк.
2 Согласно прецеденту Wulfosohnv. Russian Socalistic Federated Soviet Republic, 234 N. Y. 372, 138 N. E. 24. 1923.
о в международных отношениях, несмотря на то, что признание в качестве государ-^ ства некой социальной общности требует акта правоприменения в каждом кон-^ кретном случае.
^ Влияние Организации Объединенных Наций в вопросах унификации правовых g позиций различных стран и народов еще в 1957 г. характеризует американский политолог и правовед Филипп Куинси Райт. В своей работе «Развитие мирового о общественного мнения и транснациональные коммуникации» он видит усиление о роли Организации Объединенных Наций в формировании архитектуры мирного < сосуществования народов именно через формирование медиаструктур, ответствен-с ных за унификацию представлений о мировой политической реальности. Из акту-х альных сегодня работ британских ученых, в частности Стефана Талмона и Томаса 2 Гранта, очевидно, что институт признания государств и правительств претерпел н- существенные изменения за последние 60 лет [24; 25].
^ Профессор Кембриджского университета Херш Лаутерпахт в своей работе «При-d знание в международном праве» (1947) [20] последовательно придерживался доктрины конституционной природы акта правового признания государства и правительства. Юридические конструкции, обусловливающие существование непризнанных государств, и еще более запутанная в правовом плане проблема политических образований, признанных одними государствами и не признанных другими, изначально расцениваются им как угроза мирному сосуществованию народов. Смелая попытка Х. Лаутерпахта решить проблему полной безответственности и безнаказанности непризнанных государств и правительств, которая производна от фактически отсутствующей у них правосубъектности, состояла в возложении на все государства обязанности по признанию нового субъекта с того момента, как международно-правовые критерии государственности были выполнены.
Швейцарский профессор права Пол Гуггенхайм, анализируя вопросы морского права, в частности права мирного прохода, отмечал, что в целом ряде случаев признание является обязанностью государства [16]. Известный британский юрист — специалист по международному праву Ян Броунли в связи с этим возражал, что «признание — это акт политического выбора, и в его отношении не может существовать обязанности», он подчеркнул тот факт, что «к сожалению, когда стоит вопрос о существовании государств и правительств, справедливая юридическая перспектива представляется иллюзией» [11, p. 86-88].
Такой волюнтаризм, производный от традиционного представления о суверенитете, порождает теоретическую проблему одностороннего изменения политической позиции государств в отношении признания. Непризнание в новых условиях ранее признанных государств, правительств, норм права, фактов, имеющих правовое значение, способно радикально изменить юридическое представление о законности тех или иных действий государств в мировом сообществе. Очевидно, что нелегитимно одностороннее решение правительства любой страны о непризнании существования государства Канада в силу изменения там политических условий, равно как нельзя не признавать все юридические лица по американскому праву по причине политических разногласий с Соединенными Штатами Америки, это очевидно нерационально, неправомерно и нанесет больший вред репутации государства, практикующего такую политику.
Политическая природа правового решения о признании вне зависимости от того, имеет ли такое решение конституционную или декларативную основу, обусловливает и его юридическое значение, состоящее в информировании о своем официальном отношении к происходящему остальных участников международного политического процесса. Признание государства и правительства вне зависимости от формы такого признания (de-jure — признание юридическим актом, de-facto — признание конклюдентными действиями официальных лиц, ad-hoc — признание
в рамках конкретного правоотношения) подтверждает намерения признающего о субъекта соблюдать свои обязательства и нормы международного права в отно- ^ шении признанного субъекта. Непризнание выражается в форме протеста и под- ^ тверждает неприемлемость в настоящее время фактического положения, которое EJ имеет место быть, а также демонстрирует официальное намерение оспорить пра- g вомерность случившегося, информирует международное сообщество о желании L-субъекта публичного права защищать свои права и интересы. о
В соответствии с конститутивной теорией, как отмечает британский ученый Маль- о кольм Шоу, не социальные процессы, благодаря которым государство приобрело < независимость, а именно акт признания со стороны других государств создает новое государство и наделяет его правосубъектностью. Профессор М. Н. Шоу х справедливо полагал, что подавляющее большинство ученых и арбитражная прак- 2 тика исходят из декларативной теории, согласно которой «признание — это всего н-лишь принятие государствами существующей ситуации. Новое государство приоб- ^ ретает дееспособность в международном праве не посредством согласия остальных, щ но благодаря конкретной фактической ситуации» [27, p. 243].
В процессе правовой характеристики процедуры принятия государств в Организацию Объединенных Наций профессор Университета Витватерсранда (Южно-Африканская Республика, Йоханнесбург) Джон Дуггард отмечает, что «взгляды Кельзена1, Бриггса2 и Райта3 обеспечивают необходимую юридическую базу для анализа практики «признание посредством принятия», сложившейся в Организации Объединенных Наций. Поскольку существует полное понимание того, что признание со стороны Организации Объединенных Наций не создает обязанности у государств-членов вступать в двухсторонние отношения или обмениваться дипломатическими представителями с государством-неприятелем, и что основная цель состоит в подтверждении существования правовой общности как государства-субъекта со всеми международно-правовыми привилегиями и обязательствами, даже самым ярым защитникам государственного суверенитета должно быть проще признать ту роль, которую играет Организация Объединенных Наций в признании государств» [15, р. 50].
Обычно правовой институт коллективного универсального признания, как и право Организации Объединенных Наций участвовать в формировании национальной государственности de-facto, равно как и сам обычай признания Организацией Объединенных Наций статуса возникшего государства de-jure, требуют одобрения opiniojuris со стороны суверенных государств — членов мирового сообщества [28]. Без принятия нормы права, которая наделяет Организацию Объединенных Наций полномочиями по признанию субъектов международного права, и подтверждения законности применения этой нормы по каждому конкретному факту признания, определенности в международных отношениях не прибавится. Непризнание ряда государств со стороны Организации Объединенных Наций также неверно оценивать через фактическое небытие этих стран и народов, равно как и через отсутствие у них национальных интересов и репутации в мире. В этом смысле институты и информационные ресурсы Организации Объединенных Наций являются одним из наиболее эффективных инструментов медиа, который информирует мировое сообщество о фактах, вынуждает признавать их в той или иной степени.
1 Ганс Кельзен (нем. Hans Kelsen) — австрийский юрист и философ, один из основных теоретиков правового позитивизма, основоположник концепции конституционного суда и конституционного контроля.
2 Герберт Бриггс (англ. Herbert W. Briggs) — американский юрист, автор работы «Право народов: казусы, документы, заметки» 1938 (Briggs Herbert W. The lawof Nations.Cases, Documents and Notes (1938). London, Stevens and Sons Ltd, 1953.).
3 Филипп Куинси Райт (англ. Philip Quincy Wright) — американский политолог, специалист в международном праве и международных отношениях.
о В отношении признания правосубъектности участников международных отноше-^ ний представляется применимой по аналогии система признания обычных норм ^ международного права, так как существование определенного государства — это, ЕЗ по сути, обычная юридическая норма международного права. Обычаи зависят от ^ ортю^пв, мнения, имеющего юридическое значение, которое понимается либо как убеждение в том, что следует придерживаться норме в силу ее юридической о обязательности (Л. Оппенгейм, Д. Анцилотти), либо как сознательный акт, направо ленный на признание возникшей нормы права (И. И. Лукашук, Г. И. Тункин) [28]. < И в том, и в другом случае существование статуса в международном публичном с праве зависит от правосознания носителя суверенитета, а оно формируется под х воздействием средств массовой информации, трансформируется под воздействи-2 ем фактов и их интерпретаций.
н- Организация Объединенных Наций изначально предполагала обсуждение проблем, ^ стоящих перед суверенными государствами, но все чаще в рамках специализиро-1= ванных учреждений ассоциированными членами выступают международные неправительственные организации и транснациональные корпорации, которые добиваются легитимации своего участия в международных отношениях в качестве полноправных субъектов современной международной системы. Однако легальная основа такого участия отсутствует, ее пока не удалось согласовать на универсальном уровне.
Соотношение легальности и легитимности актуально в контексте той роли, которую играют медиаструктуры в современной международной политике. Формы достижения и обеспечения легальности и легитимности внешней политики государства методологически различаются. Легальность в международном праве имеет договорно-правовую основу. Согласованный текст международного договора выступает своего рода законом, который стороны добровольно решили соблюдать в определенный исторической перспективе. Легитимность международной политики — это доверие и позитивная оценка внешнеполитического курса страны в общественном мнении, гармоничное соотнесение управленческих решений с национальными интересами и общечеловеческими ценностями. Мировое сообщество оценивает национальную политику как легитимную, исходя из политических и правовых критериев, представлений о должном и справедливом. Легитимность позволяет строить внешнюю политику без принуждения, и оправдать применение силы, когда оно необходимо. Легитимная власть авторитетна, суверенна и обладает правом давать юридическую оценку действительности, но утратив связь с действительностью, в том числе и медиареальностью, публичная власть теряет легитимность.
Зависимость властей государства от универсальной медиареальности позволяет современным западным политикам высказывать сомнения в актуальности принципа государственного суверенитета. Американский ученый Джонотан Чарней, автор идеи всеобщего признания международной правосубъектности транснациональных корпораций [12], предложил убрать термин «суверенитет» из словаря, поскольку он «пробуждает анахронистическую идею тотальной независимости и автономности государства и не имеет сегодня никакого реального значения. Использование этого слова взывает в сознании фундаментализм, с которым сложно вести диалог из-за его эмоционального содержания» [13].
Здесь необходимо возразить, отметив, что суверенное равенство государств — это сложившийся основной общий принцип международного права. Ни один народ не готов отказаться от права жить в соответствии со своими обычаями и традициями, равно как следует избегать навязывания одним народам ценностей других народов. Каждый народ имеет право жить своим социальным укладом. Народный суверенитет общепризнан, закреплен в Уставе Организации Объединенных Наций и в отношении него сложились правовые обычаи, которые невозможно пересмотреть из-за экономических интересов или субъективных взглядов на мировую политику.
Институт признания правосубъектности в международных отношениях выполня- о
ет функцию юридической формализации статуса при согласовании условий со- ^
трудничества субъектов и выработке общих позиций в отношении международных ^
споров и ситуаций. В процессе принятия решения государственными органами о EJ
признании правосубъектности тех или иных социальных структур принимается в g
расчет комплекс факторов: общеизвестные факты, субъективные мотивы и про- L-
гнозируемые последствия акта признания или непризнания субъекта, медиареаль- о
ность, сложившаяся вокруг субъекта. о
Политическая природа юридического акта признания правосубъектности вместе < с тем не исключает правовой оценки политических решений. Представляется, что
на национальном уровне любое административное решение о признании должно х
быть, опираясь на международное право, обеспечено со стороны субъектов между- 2
народной журналистики обоснованием его справедливости и доказательствами его н-
соответствия реальности международных отношений. ^
Литература
1. Гревцов Ю. И. Социология права. СПб. : Юридический центр Пресс 2001. 374 с.
2. Зегонов О. В. Роль «глобальных» СМИ в мировой политике : автореф. дис. ... канд. полит. наук. МГИМО, 2009. 16 с.
3. Иванов И. С. Верховенство права в международных отношениях — залог стратегической стабильности и безопасности в XXI веке. Выступление на Генеральной Ассамблее ООН // Дипломатический вестник. 2000. дек. С. 60-64.
4. Лукашук И. И. Средства массовой информации, государство, право. М. : Стольный град, 2001. 322 с.
5. Лукашук И. И. Международное право. Общая часть. Институт государства и права РАН. М. : Волтерс Клувер, 2005. 432 с.
6. Черниченко С. В. Личность и международное право. М., 1974.
7. Черниченко С. В. Теория международного права. Т. 1 М., 1999.
8. Толковый словарь психиатрических терминов / Блейхер В. М., Крук И. В. М., 1995.
9. Энциклопедия Британика [Электронный ресурс]. URL: /http://global.britannica.com/EBchecked/ topic/482436/public-opinion/258764/Public-opinion-and-government
10. Benjamin W. Selected Writings. Vol. 2. Part 2. 1927-34. 1931. Karl Kraus. Belknap Press. 2005.
11. Brownlie I. Principles of Public International Law, 7th ed. Oxford : Oxford University Press, 2008.
12. Charney J. I. Transnational Corporations and Developing Public International Law // Duke Law Journal. 1983. № 4. P. 748-788.
13. Charney J. I. Politics, Values and Functions: International. Law in the 21 st Century, Essays in Honor of Professor Louis Henkin, Nijhoff, The Hague, 1997.
14. Crawford J. The Criteria for Statehood in International Law // British Yearbook of International Law. 1977. P. 93-182.
15. Duggard С. J. R. Recognition in the United Nations. Cambridge. 1987.
16. Guggenheim P. Traité de Droit international public, Genève, Librairie de l'Université, Georg & Cie S. A. 1953. Vol. 1. 592 p.
17. Kelsen H. Principles of international law (New York : Rinehart, 1952) (New York : Holt, Rinehart & Winston, 1966) (Clark, New Jersey : Lawbook Exchange, 2003).
18. Kennedy P. M. The Rise and Fall of the Great Powers: Economic Change and Military Conflict From 1500 to 2000(1980). N. Y. : Vintage Books, 1987.
19. Kobey Е. F. International Law — Recognition and Non-Recognition of Foreign Governments // Marquette Law Review. Vol. 34. Issue 4. Spring. 1951. P. 282-288.
20. Lauterpacht H. Recognition in International Law. (1947) Cambridge University Press, 2012. 442 р.
21. Montaigne M. de. Essays of Michel de Montaigne, tr. Charles Cotton // ed. William Carew Hazlitt, 1877.
22. Nye J. S. Bound to Lead: The Changing Nature of American Power. Basic Books, 1990.
23. Roselle L., Miskimmon А., O'Loughlin В. Strategic narrative: a new means to understand soft power // Media, War & Conflict. 2014. April. Vol. 7. № 1. P. 70-84.
24. Talmon S. Recognition of Governments in International Law: With Particular Reference to Governments in Exile. Oxford : Clarendon Press, 1998.
o 25. Grant T. D. The Recognition of States: Law and Practice in Debate and Evolution. Westport : h Praeger Publishers, 1999.
" 26. Schwarzenberger G. A Manual of International Law. Vol. 1. 6th ed, 1976.
< 27. Shaw M. N. International Law. 3rd ed, Cambridge. 1991.
> 28. Tunkin G. I. Remarks on the Juridical Nature of Customary Norms of International Law // 49
o California Law Review. 419 (1961). P. 420-421.
_
o
g References
CÛ
< 1. Grevtsov Yu. I. Sociology of Law [Sotsiologiya prava]. SPb. : Legal center press [Yuridicheskii != tsentr press]. 2001. 374 p.
s 2. Zegonov O. V. Role of "global" mass media in a world policy [Rol' «global'nykh» SMI v mirovoi g politike]. Dissertation abstract. MGIMO. 2009. 16 p.
3. Ivanov I. S. The rule of law in the international relations — guarantee of strategic stability and x safety in the XXI century [Verkhovenstvo prava v mezhdunarodnykh otnosheniyakh — zalog § strategicheskoi stabil'nosti i bezopasnosti v XXI veke]. Report on the United Nations General
Assembly // Diplomatic messenger [Diplomaticheskii vestnik]. 2000. Dec. P. 60-64.
4. Lukashuk I. I. Mass media, the state, the law [Sredstva massovoi informatsii, gosudarstvo, pravo]. M. : Capital hail [Stol'nyi grad], 2001. 322 p.
5. Lukashuk I. I. International law. General part. Institute of the state and the law of the Russian Academy of Sciences [Mezhdunarodnoe pravo. Obshchaya chast'. Institut gosudarstva i prava RAN]. M. : Volterskluver, 2005. 432 p.
6. Chernichenko S. V. Person and international law [Lichnost' i mezhdunarodnoe pravo]. M, 1974.
7. Chernichenko S. V. Theory of international law [Teoriya mezhdunarodnogo prava]. V. 1. M, 1999.
8. Explanatory dictionary of psychiatric terms [Tolkovyi slovar' psikhiatricheskikh terminov] / Bleykher V. M, Kruk I. V. M, 1995.
9. The Encyclopedia Britannica [Electronic resource]. URL: http://global.britannica.com/ EBchecked/topic/482436/public-opinion/258764/Public-opinion-and-government
10. Benjamin W. Selected Writings. Vol. 2. Part 2: 1927-34. 1931. Karl Kraus. Belknap Press, 2005.
11. Brownlie I. Principles of Public International Law, 7thed. Oxford : University Oxford Press, 2008.
12. Charney J. I. Transnational Corporations and Developing Public International Law // Duke Law Journal. 1983. № 4. P. 748-788.
13. Charney J. I. Politics, Values and Functions: International. Law in the 21 st Century. Essays in Honor of Professor Louis Henkin, Nijhoff, The Hague, 1997.
14. Crawford J. The Criteria for Statehood in International Law // British Yearbook of International Law. 1977. P. 93-182.
15. Duggard C. J. R. Recognition in the United Nations. Cambridge, 1987.
16. Guggenheim P. Traité de Droit international public, Genève, Librairie de l'Université, Georg &Cie S.A, 1953. Vol. 1. 592 p.
17. Kelsen H. Principles of international law (New York : Rinehart, 1952) (New York : Holt, Rinehart & Winston, 1966) (Clark, New Jersey : Lawbook Exchange, 2003).
18. Kennedy P. M. The Rise and Fall of the Great Powers: Economic Change and Military Conflict From 1500 to 2000(1980). N. Y : Vintage Books, 1987.
19. Kobey E. F. International Law — Recognition and Non-Recognition of Foreign Governments // Marquette Law Review. Vol. 34. Issue 4. Spring. 1951. P. 282-288.
20. Lauterpacht H. Recognition in International Law. (1947) Cambridge University Press, 2012. 442 p.
21. Montaigne Michel de. Essays of Michel de Montaigne, tr. Charles Cotton // ed. William Carew Hazlitt, 1877.
22. Nye J. S. Bound to Lead: The Changing Nature of American Power. Basic Books, 1990.
23. Roselle L., Miskimmon A., O'Loughlin B. Strategic narrative: A new means to understand soft power // Media, War & Conflict. 2014. April. Vol. 7. № 1. P. 70-84.
24. Talmon S. Recognition of Governments in International Law: With Particular Reference to Governments in Exile. Oxford : Clarendon Press, 1998.
25. Grant T. D. The Recognition of States: Law and Practice in Debate and Evolution. Westport : Praeger Publishers, 1999.
26. Schwarzenberger G. A Manual of International Law. Vol. 1. 6th ed, 1976.
27. Shaw M. N. International Law. 3rd ed. Cambridge. 1991.
28. Tunkin G. I. Remarks on the Juridical Nature of Customary Norms of International Law // 49 California Law Review. 419 (1961). P. 420-421.
