Научная статья на тему 'Роль СМИ в конструировании ценностных основ солидарного общественного существования'

Роль СМИ в конструировании ценностных основ солидарного общественного существования Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

CC BY
387
117
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
АНОМИЯ / СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ЦЕННОСТИ И НОРМЫ / СОЦИАЛЬНОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ / ANOMIE / SOCIOCULTURAL VALUES AND NORMS / THE SOCIAL CONSTRUCTION

Аннотация научной статьи по социологическим наукам, автор научной работы — Мещерякова Наталия Николаевна

В статье рассматривается проблема социальной аномии как кризиса ценностно-нормативных оснований солидарного существования применительно к современному российскому обществу. Доказывается необходимость и возможность социального конструирования смыслов общественного существования и особая роль СМИ в этом процессе.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The paper considers the problem of social anomie as a crisis of values and normative bases of solidarity with regard to the existence of modern Russian society. Presents evidence of the necessity and possibility of social construction of meaning of social existence and the special role of media in this process.

Текст научной работы на тему «Роль СМИ в конструировании ценностных основ солидарного общественного существования»

Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 35 (289).

Философия. Социология. Культурология. Вып. 28. С. 23-28.

Н. Н. Мещерякова

РОЛЬ СМИ В КОНСТРУИРОВАНИИ ЦЕННОСТНЫХ ОСНОВ СОЛИДАРНОГО ОБЩЕСТВЕННОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ

В статье рассматривается проблема социальной аномии как кризиса ценностно-нормативных оснований солидарного существования применительно к современному российскому обществу. Доказывается необходимость и возможность социального конструирования смыслов общественного существования и особая роль СМИ в этом процессе.

Ключевые слова: аномия, социокультурные ценности и нормы, социальное конструирование.

Предлагаемая на рассмотрение работа посвящена изучению ценностей как предмета социологического анализа в отличие от философского или культурологического. Данная исследовательская проблематика становится актуальной на фоне разворачивающегося в современном обществе кризиса культуры как кризиса ценностно-нормативных оснований его солидарного существования. Преодоление его если и возможно, то только через социальное конструирование смыслов и значений, адекватных реалиям, поскольку слова и понятия воссоздают социальную реальность и отображают ее. Здесь авторская исследовательская позиция сближается с микросоци-ологическими установками. Также в статье рассматривается особая роль СМИ в процессе социального конструирования смыслов и значений.

Изучением вопросов аксиологии, то есть исследованием ценностей как смыслообразующих оснований человеческого бытия, первой занялась философия. Г. Лотце ввел телеологическое понятие «значимости» как специфической характеристики мыслительного содержания, так же как в этику он ввел понятие «ценности». Одним из главных вопросов философской аксиологии оставался присущий философскому знанию вообще вопрос об условиях возможности оценок, имеющих «абсолютное значение»: ценность истины в философии, добра в этике, красоты в эстетике. Будучи обращенными к человеку, они приобретают характер императива.

Аксиология не случайно выделилась в особую область философии к концу XIX века, века, начавшегося с заявления Пьера Симона Лапласа Наполеону Бонапарту о том, что, выстраивая свою небесную механику, он не нуждается в гипотезе божественного вмеша-

тельства, а закончившегося надрывным выплеском Фридриха Ницше: «Бог умер! И мы его убили!». Обращение к аксиологической проблематике с точки зрения философов было одновременно и симптомом кризиса просвещенческого рационализма, и способом его преодоления, завершением одной фазы философского развития и началом новой. Импульсом к развитию аксиологии стало обнаружение в процессе познания оценочного момента, ставящего самопознание в зависимость от направленности человеческой воли, что определяло эволюцию самого типа научного знания от классического к неклассическому и далее постнеклассическому.

Любопытно, что сегодняшний подъем интереса к вопросам ценностей, их критериев, типов и т. д. приходится также на переломную эпоху. В работах исследователей самых разнообразных областей социогуманитар-ного знания проскальзывает предчувствие и предугадывание смены культурных эпох, когда поиск смыслообразующих оснований человеческого бытия актуализируется.

Изучение аксиологических вопросов в социологии началось с М. Вебера. Он привнес в нее неокантианскую традицию толкования проблемы, преодоление свойственного эпохи релятивизма через признание общезначимости ценностного, ценностей истины добра и красоты, к которым стремятся ради них самих, которые обнаруживаются в ценностях-благах культуры, науке, религии, праве и др., и оборачиваются к человеку как требования долженствования.

Вебер, разрабатывая проблему социального действия и его типов, ключевым моментом определения социального действия сделал именно осмысленность. Осмысленным же каждый человеческий акт становит-

ся лишь в соотнесении с ценностями, в свете которых артикулируются и нормы поведения людей, и их индивидуальные цели. Субъективно подразумеваемый смысл - предмет веберовской культурно-ориентированной понимающей социологии1. Он нашел равновесную позицию между интересовавшими философов трансцендентными ценностями и имманентным бытием, выразив ее в формуле «субъективно-переживаемого смысла». Анализ смыслосодержащих человеческих действий, соотнесенных с ценностями, он предложил осуществлять посредством пони-мающе-объясняющих процедур, тем самым впервые введя ценности в социологическую проблематику. «Для определенных (не всех) целей исторической и социологической науки тот факт, что субъективно осмысленное поведение (мышление или действие) ориентировано соответственно правильному типу, в противоречии с ним или приближенно к нему, чрезвычайно важен “сам по себе”, то есть вследствие лежащего в его основе отнесения к ценности. Далее, это обстоятельство обычно оказывается решающим каузальным моментом во внешнем аспекте - для “результата” действий. Следовательно, при таком положении дел конкретно-исторические или типично социологические предпосылки могут быть открыты - по крайней мере, в той степени, в какой степень идентичности, отклонения или противоречия эмпирического процесса по сравнению с правильным типом становится понятной, а тем самым и объяснимой посредством категории “адекватной смыслу причинной обусловленности”»2.

В чем заключалась «социологизация» аксиологии? Интериоризируя ценности как собственный предмет изучения, социология, в первую очередь, задается вопросом: как ценности, обращенные к человеку, реализуются в действительности. Что такое ценности? Как они возникают? Каким образом существуют? Какого нормативного кодекса должны придерживаться человек и общество?

Общим местом в литературе по истории социологической мысли XX столетия стало признание, что в ведущей школе социологии, североамериканской, с Ф. Знанецкого, через П. Сорокина и Т. Парсонса утвердилась традиция рассматривать ценности как правила поведения. У Ф. Знанецкого и У. Томаса с их помощью группы сохраняют, регулируют и распространяют соответствующие типы

социального действия среди своих членов. Данная точка зрения фактически игнорирует различия между правилами и ценностями. В функционализме Парсонса подчеркивается роль ценностей в социальной интеграции любого общества, но разрывается обусловленность норм ценностями в веберовском понимании, и нормы получают свою значимость от общественных санкций. Немецкий социолог Карл Ахам в своей работе «Социологизм и проблема ценности» пишет о гиперсоциа-лизированной картине личности, создаваемой главным образом североамериканской социологией в силу ее натуралистической, а именно бихевиористической ориентации. Личность здесь является исключительно продуктом всеохватного процесса, в ходе которого вырабатываются только «паттерны поведения». «Отсутствует именно то, что позволяет человеку неизменно опережать социальные условия - его собственные желания и основанная на них целеустановка»3.

Идея общественного договора, унаследованная модерном от эпохи Просвещения, пусть и несколько смягченная, представляющая общество установлением рационального ума, тем не менее, является одной из принципиальных для западной социальной мысли. В том числе это затрагивает и вопрос о том, что есть ценности, какова их природа. Ценности перестают быть «абсолютными», общественное бытие становится зыбким, чтобы скрепить общество, заключается общественный договор, что считать ценностями, они теряют статус категорического императива. Само обращение к ценностям как результату общественного договора выталкивало их в предметное поле социологии.

Но «обесценивание» ценности как абсолюта ведет к тому, что она утрачивает и нормозадающий характер. Именно нормы выступают как регуляторы социальных взаимодействий всех уровней и видов. Разорванность между ценностью и нормой, где первая должна «выражаться» во второй, ведет к тому, что «нормальным» начинает считаться поведение, не соотнесенное с ценностным содержанием культуры, а среднестатистический его вариант. Норма как средняя величина, а не полагание пределов вариативности, через удержание инвариантности, воплощенной в ценности.

Но сегодня, знакомясь с литературой самого различного толка, в том числе социоло-

гического, можно уловить «тоску по идеалу», которая выражается в полнее определенных исследовательских тенденциях. Например, выводить культурные феномены из сферы рационального, как у Р. Нисбета4. Осуществляются попытки нащупать в культуре базовые, универсальные, абсолютные ценности, такие как Истина, Добро, Красота, Любовь, Бог, - эти «драгоценные камни», которые составляют основу генотипа homo sapiens. «В процессе эволюции социальной системы многое меняется, но неизменно сохраняется определенная часть культуры - система упомянутых идеалов»5.

Эта тоска по утраченной целостности сама по себе свидетельствует о ценностно-нормативном кризисе современности. Помимо экологического, технологического, демографического кризисов на повестке дня кризис культуры. Культура, согласно обобщенной философско-культурологическо-социологической точке зрения, и есть ценностно-нормативное основание общественной жизни. Мир человека, его культура, это мир ценностей, актуальность которых проявляется через их значимость. За тысячелетия существования культурных форм жизни историческое сознание накопило «культурный запас» этих ценностей, и вопрос в том, что актуализирует тот или иной набор ценностей, делая их значимыми в каждый из исторических моментов жизни социума. Какие из них становятся доминирующими, определяя состояние общественного сознания, и почему.

Взаимоотношения культуры и социума всегда были одним из главных предметов социологического анализа. И у О. Конта, который видел в развитии культуры причины социальной динамики, и у М. Вебера, который писал о смыслозадающей роли культуры в структурировании социальных отношений, и у Т. Парсонса, который называл себя культурным детерминистом и видел в культуре высший тип социального действия, и т. д. Изучены вопросы аккультурации, когда деятельность социальных институтов приобретает культурное значение, легитимизации (или легитимации), признания, объяснения и оправдания социального порядка, социализации, когда культурные ценности приобретают социальное значение. Споры возникают по поводу того, что первично, что вторично.

Проблема ведущего фактора: культурные изменения влекут за собой социальные или

социальные культурные, - отнюдь не чисто познавательная. Вполне прагматическим и практическим ее следствием является возможность влиять на формирование ценностно-нормативной основы общественных отношений, что в виду наличествующего культурного кризиса становится особенно актуальным.

Каналами передачи культурного опыта от поколения к поколению, которые способствуют формированию культурной и социальной идентичности каждого члена общества, являются: семья, система образования, церковь, искусство. Очевидно, и это подтверждается многочисленными исследованиями прикладного и теоретического характера, на настоящий момент ведущим фактором формирования жизненных стилей, ценностей и целей, имиджевых образцов и т. д. является массовая культура, чьи образцы транслируются, главным образом через СМИ.

В своем обширном труде по социологии Э. Гидденс анализирует состояние исследо-ванности вопроса влияния телевидения, как наиболее влиятельного, по его мнению, из СМИ агента социализации, на состояние сознания. Он выделяет три наиболее исследованные темы: это влияние телевидения на предрасположенность к совершению преступлений и насилию, эффекты новостей и роль телевидения в политической жизни. Но даже и эти исследования дают весьма противоречивые результаты, между тем, он отмечает, что: «Воздействие телевидения как культурной среды не может быть должным образом оценено только в контексте предлагаемых программ. Телевидение помогает формировать основы восприятия, всеобщее культурное мировоззрение, с помощью которых индивид в современном обществе интерпретирует и организует информацию. <.. .> Оно формирует способ интерпретации социального мира, помогая упорядочить опыт нашего общения с ним. Установки, которые явно или скрыто присутствуют во всех видах телепродукции и в способах ее распространения, возможно, гораздо более важны, чем то, что конкретно показывается в программах»6.

О социальной ответственности СМИ, конечно же, говорят и пишут и ученые, и политики, и сами журналисты. Если проанализировать «Кодекс профессиональной этики российского журналиста», одобренный Конгрессом журналистов России 23 июня 1994 года,

то этика журналиста подразумевает, прежде всего: ответственность за достоверность информации, профессиональную способность разделять факт и суждение о нем, умение хранить тайну об источниках информации, неподкупность, недопущение «пренебрежительных намеков или комментариев в отношении расы, национальности, цвета кожи, религии, социального происхождения или пола, а также в отношении физического недостатка или болезни человека». Эти же требования к СМИ, по сути, предъявляет и общество: объективная и свободная от предрассудков информация, деятельность ни прямо, ни косвенно не способствующая проявлению насилия, общественных беспорядков, оскорблению меньшинств. Идеальная модель социальной ответственности формулируется в терминах либеральных ценностей.

Интересный, на мой взгляд, анализ того, что есть модель социальной ответственности СМИ, был проведен профессором факультета журналистики МГУ Е. Л Вартановой7. Исследователь сравнивает существующие теории масс-медиа. Все они сходятся, по мнению автора, в признании ключевого положения, что в условиях рыночной экономики СМИ являются их отдельной отраслью. Они движимы собственными финансовыми интересами, вынуждены исходить из соображений самоокупаемости и интересов собственников, акционеров, инвесторов. Создав наиболее прибыльную бизнес-модель, основанную на рекламе товаров массового потребления, СМИ превратились в основные каналы рекламы и, соответственно, в важнейшие механизмы экономики потребления.

Кроме того, средства массовой информации являются важнейшим социально-политическим институтом, выполняющим среди прочих и культурные функции. Согласно концепции общественной сферы Ю. Хабермаса, пресса сыграла ключевую роль в становлении и развитии пространства социальной коммуникации, в рамках которого ведется диалог граждан по социально значимым вопросам - как между собой, так и с представителями социальных институтов и властных структур. Хабермас обращает особое внимание на важность прессы для развития критического дискурса в обществе, что и сыграло особую роль в формировании концепции социальной ответственности СМИ перед ним. Но именно коммерческие влияния, с его точки зрения,

часто заставляют СМИ хуже исполнять стоящие перед ними социальные и культурные задачи, не способствуют, а, наоборот, препятствуют развитию общественной сферы в интересах всех ее участников. Заинтересованность в повышении нормы прибыли очень часто приходит в противоречие с ответственностью перед обществом и аудиторией.

Вартанова отмечает, что эти «извращения» рынка приводят, например, к «парадоксу разнообразия», то есть сближению контент-стратегий конкурирующих на рынке СМИ, что обусловлено копированием стратегии и жанров/форматов коммерчески успешных конкурентов; снижению этических норм под давлением рейтингов и долей. С особой остротой, считает автор, назрел вопрос о более четком и универсальном понимании концепции социальной ответственности журналистов и масс-медиа в целом. Журналисты и медиаменеджеры пока еще упускают из виду главного адресата своей деятельности - аудиторию, фактически являющуюся основой в том числе российского гражданского общества. Необходима медиаполитика, сбалансированная и обязательно неполитизированная, направленная на корректировку рыночных диспропорций и перекосов, возникающих в результате коммерциализации СМИ.

По сути, данная точка зрения есть продолжение давней дискуссии о том, как средствам массовой информации балансировать между властью, бизнесом и обществом, оставаясь независимой четвертой силой. Но, признавая актуальность данной проблемы, хотелось бы заострить внимание на необходимости сегодня еще более «тонкого» анализа содержания медийных текстов в самом широком смысле данного термина.

Социальные последствия формирования целого поколения в культуре потребительства, формируемой СМИ как агентами Транснациональных корпораций, очевидно, прослеживаются, например, в беспорядках, охвативших Лондон и другие города Британии в августе 2011 года. Анализируя причины погромов, глава правительства Великобритании называл, прежде всего, недоработку полиции с уличными бандами и, как следствие, разгул криминала. Архиепископ Кентерберийский говорил о кризисе духовности и связывал его с системой образования, которая за последние два десятилетия стала «инструментальной» и не ориентирована на воспитание, передачу

системы ценностей общества подрастающим поколениям. Я же предлагаю обратить внимание на утрату «социального» в этом движении. Уличные протесты для британцев не новость. Более того, они гордятся тем, что их политическая система позволяет и так отстаивать свои интересы. Но коренное отличие последних массовых уличных волнений в том, что они не являются способом борьбы за свои коллективные права. Никаких требований не выдвигается, молодые люди решили силой взять себе то, что не могут получить законным путем, и никакие соображения морали их не останавливают. Что это все? Предметы роскоши. Не за расширение политических прав они боролись, не за рабочие места, а за то, чтобы занять «достойное место» в системе потребления. Этим начинает сегодня измеряться социальный статус человека. И это следствие массированной маркетинговой атаки на общество через СМИ. Сегодня средства массовой информации успешно конкурируют и выигрывают борьбу за то, чтобы быть важнейшим каналом социализации. А это требует переосмысления того, в чем заключается их социальная ответственность.

Социальное конструирование реальности возможно, поскольку именно категории восприятия, системы классификации - слова и понятия, воссоздают социальную реальность и отображают ее. «Символическая власть -это возможность создания реальности при помощи слов, что удается лишь тогда, когда понятия адекватны реалиям», - говорил в своей известной речи в Сан-Диего П. Бурдье. Мы можем заметить, что таким реальным «символическим капиталом» обладают средства массовой информации. Безусловно, и они могут быть ангажированы той же властью или бизнесом, но чем успешнее им удается балансировать в так называемом «треугольнике Галтунга», вводящем схему взаимоотношений СМИ и основных социальных институтов - государства, бизнеса и гражданского общества, тем весомее их «символический капитал». Но, как мы уже показывали выше, СМИ являются силой, укореняющей не только политические идеи, но и ценностные установки, являющиеся фундаментом культуры и на микроуровне.

В. Г. Федотова называет СМИ мощными институтами хабитуализации [делать привычным. - Н. М.] ряда значений для масс, для тех, кто живет преимущественно в повсед-

невности, в сфере широких, а не специализированных значений. «СМИ сделали привычными насилие, вульгарность, отсутствие интереса к труду, нелитературный язык, превращение в национально интересные фигуры ничтожных квазизвезд»8. Критикуя политику телевидения, которое, с точки зрения автора, считает публику «отсталой и интересующейся всем тем, что составляет признаки дурного вкуса», она пишет: «Тут три ошибки: публика не такова, но легко может стать такой. Публика не является массой, но ТВ делает ее

^ 9

такой.»9.

В обществе и соответствующих социальных институтах нет глубокого понимания роли СМИ в формировании не только политической позиции, патриотизма и других идеологических составляющих, которые более менее осознанно воспринимаются, но и влияния на формирование более глубоких подсознательных установок. Или, что еще тревожнее, это осознается и используется различного рода политтехнологами, маркетологами и др., но не меняет концепции социальной ответственности СМИ, которая по-прежнему строится только исходя из либеральных представлений о правдивой, неподкупной позиции журналиста.

Между тем мы наблюдаем, как меняется публика. В наиболее активном своем сегменте, молодом, способном пользоваться современными коммуникационными технологиями, она выбирает для себя источники информации, которые вообще вне рамок какой-либо информационной политики. Она меняется психологически, говоря словами Бурдье, меняется ее габитус, и значительная часть общества демонстрирует нам образцы поведения, которые приводят в замешательство своей непредугаданностью сообщество политиков, политтехнологов, возможно, в меньшей степени ученых. События начала 2011 года в северной Африке уже названы «революцией Facebook». Когда стабильный, казалось бы, в течение десятилетий регион буквально «взорвался» с невиданной силой.

В итоге, в то время как в обществе, в социальных институтах, существующих через организации и, соответственно, проводящих организационную политику, нет четкого понимания места, роли организаций в формировании ценностно-нормативного ядра этого общества, мы наблюдаем разворачивание мощных самоорганизационных процессов,

которые никогда до конца не предсказуемы и не управляемы. И процессы эти происходят на фоне затянувшегося ценностно-нормативного кризиса, который с точки зрения социологии мы называем явлением социальной аномии. Утрата социального, общих свойств, присущих различным группам индивидов, интегрирующих их в единое целое, ведет к атомизации микромиров, разрыву социальной ткани общества. Сознательная же работа по конструированию смыслов солидарного общественного существования - это условие сохранения целостности общества на длительную историческую перспективу.

Примечания

1 Вебер, М. Основные социологические понятия // Вебер, М. Избранные произведения : пер. с нем. / сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова ; предисл. П. П. Гайденко. М. : Прогресс, 1990. С. 602-643.

2 Вебер, М. О некоторых категориях понимающей социологии // Западно-европейская

социология XIX - начала ХХ века. М., 1996.

С. 501-502.

3 Ахам, К. Социологизм и проблемы ценности [Электронный ресурс]. URL : http:// filosof.historic.ru/books/item/fD0/s00/z0000047/ index.shtml.

4 Нисбет, Р. А. Возвращение «Священного» // Социол. журн. 1999. № 1-2. С. 50-75.

5 Войцехович, В. А. Фракталы и аттракторы социальной эволюции [Электронный ресурс]. URL : http://www.inauka.ru/blogs/article54813. html.

6 Гидденс, Э. Социология : пер. с англ. / науч. ред. В. А. Ядов ; общ. ред. Л. С. Гурьевой, Л. Н. Посилевича. М. : Эдиториал УРСС, 1999. С. 420.

7 Вартанова, Е. Л. Факторы модернизации российских СМИ и проблема социальной ответственности // Медиаскоп. 2009. Вып. 1 [Электронный ресурс]. URL : http://www. mediascope.ru/node/261.

8 Федотова, В. Г. Хорошее общество. М. : Прогресс-Традиция, 2005. С. 455.

9 Там же. С. 456.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.