CC BY
69
УДК 323.174, 323.266
Д. Ш. Мурзина
РОЛЬ СИМВОЛОВ И РИТУАЛОВ В МИФОЛОГИЗАЦИИ СОЗНАНИЯ ЖИТЕЛЕЙ
РЕГИОНОВ РОССИИ
Ключевые слова: политический миф, мифологизация сознания, региональная политическая элита, ритуал, символ.
Аннотация: В статье исследованы суггестивные возможности использования символов и ритуалов в политической деятельности региональной элиты России. Символизация политической жизни региона является неотъемлемой частью мифотворческого процесса. На примере актуализации определенных символов и ритуалов в коммуникационном пространстве Татарстана показана их роль в укоренении мифосюжетов в массовом сознании жителей региона.
Key words: political myth, consciousness' mythologizing, regional political elite, ritual, symbol.
Summary: Suggestive opportunities of symbols and rituals' usage by Russian regional political elite has been investigated in the article. Symbolization of regional political life is essential part of myth construction process. The example of actualization of some symbols and rituals in communicative area of Republic of Tatarstan demonstrates their role in the inculcation of mythological plots in mass consciousness of region residents.
В современном политическом процессе России мифологизация сознания выступает одной из наиболее популярных технологий властвования. Правящая элита страны, используя подконтрольные ей общественно-политические институты, в том числе и средства массовой информации, активно участвует в укоренении сконструированных ею мифосюжетов в политическом сознании граждан. Как и в любом процессе, в рамках мифотворчества можно выделить несколько этапов: конструирование - внедрение - актуализация. Для мифотворца стадия актуализации является определяющей, поскольку именно здесь миф выступает средством управления сознанием, а в дальнейшем и поведением граждан. На этом этапе функционирования миф воспринимается реципиентами как абсолютная реальность и дает объяснение этой реальности, в связи с этим происходит модификация сознания и поведения в нужном мифотворцу русле.
Средствами актуализации политического мифа выступают ритуалы и символы той социальной общности, которая попадает под суггетивное воздействие мифа. По словам исследовательницы Т.В. Ев-геньевой, «историческая мифология приобретает законченную форму после формирования особой системы символов и ритуалов, с помощью которых происходит самоидентификация культурной общности, символизация сознания и ритуализация поведения, достигается эмоционально-психологическое слияние личности с группой». [1]
Анализ функциональной значимости символов и ритуалов демонстрирует их способность оказывать воздействие на сознание, провоцировать нужную эмоциональную реакцию. Так, символы лежат в основе политической идентичности граждан, хранят в себе коллективный опыт, выступают в качестве средства легитимации власти. Ритуалы, в свою очередь, служат механизмом канализации энергии масс [2], в том числе и негативных эмоций, закрепляют мифо-сюжеты в нормах поведения, а порой и сокращают дистанцию между представителями власти и членами гражданского общества. В ходе ритуала также можно программировать определенные ценности, «заражать» единым эмоциональным настроем его участников. [3]
В деле оказания воздействия на массовое сознание правящие элиты как на уровне федерального центра, так и на уровне субъектов Российской Федерации активно используют символы и ритуалы. М. Эдельман утверждает, что в политическом процессе традиционно существует организованная элита, которая умело использует символы для достижения материальной выгоды, и неорганизованные массы людей, которыми при помощи символов манипулируют. [4] При этом политический истеблишмент в своей деятельности использует либо существующие традиционные символы и ритуалы, либо создает новые. Автор А. Коэн утверждал, что «символы являются основными социальными операторами и средствами манипуляции элиты. Представители элит постоянно вмешиваются в те представления, которые имеют самое критическое значение, модифицируя символы, обеспечивают передачу своего послания. Способность мобилизовать старые и новые символы так, чтобы они «постоянно преобразовывали реальность, характеризующуюся отличиями, в видимость схожести», является, таким образом, ключевым атрибутом политического руководства». [5] Те, кто наилучшим образом создают, мобилизуют и выражают соответствующие символы, становятся лидерами. А. Коэн выделяет два способа управления мифами со стороны элиты: «культурное продолжение», в рамках которого идеализированное прошлое считается путеводителем в будущее, и «культурную замену», при которой государство устанавливает новые институты для создания новых поддерживающих ценностей». [5]
В 90-е годы ХХ века региональные элиты России, воспользовавшись идеологическим кризисом, стали активно выстраивать собственную символическую политику. По словам Р. Ф. Туровского, это проявилось в уничтожении прежних «советских» символов и выстраивании новых, которые нередко выступали «забытым старым», взятым из дореволюционной эпохи, нежели чем-то инновационным. [6] Далее в качестве кейса будет рассмотрена специфика использования символов и ритуалов в политической деятельности правящего класса Республики Татарстан.
Во время политических изменений конца ХХ века руководство Татарстана в целях укрепления своей власти использовала многочисленные ресурсы, в том числе и символические. В мифологическом пространстве Республики Татарстан можно выделить следующие объекты, подвергающиеся символизации в деле позиционирования региона, формирования региональной идентичности:
1) Официальные символы региона (герб, гимн, флаг). В 90-е годы ХХ века в глазах местной элиты официальные символы Татарстана стали наглядной демонстрацией своему населению и остальной части России успешного проведения политики «суверенитета», символом новой государственности, а также мифологизированной победы «добра» над «злом», при этом в роли последнего выступала Москва и вся федеральная чиновничья рать.
Отечественный исследователь Ю. Росич называет официальную символику «важным атрибутом регионального самосознания». [7] По мнению автора, обретение государственной символики в новообразованных субъектах РФ в 90-е годы ХХ века проходило по различным сценариям. Национальные республики стали пионерами в деле символического поиска. В ряде республик проводились специальные конкурсы на новый герб, гимн. Главной задачей здесь был поиск символов, которые бы соответствовали новой региональной идее, укрепляли власть политического лидера. Несмотря на то, что многие республики, как например Татарстан, имели богатое историческое символическое наследие, доставшееся ему от Казанской губернии, местные идеологи не стали обращаться к ним по сугубо политическим мотивам: эти символы были дарованы прежде империей, что никак не согласовывалось с новой риторикой суверенитета. Регионы, которые относятся к «красному поясу», предпочли оставить советскую символику. Часть субъектов, с преимущественно русским населением, обратилась к дореволюционному наследию, а остальные и вовсе решили обойтись без некоторых государственных символов. [7]
В период децентрализации Российской Федерации политическая элита Татарстана на символическом уровне стремилась подчеркнуть свою независимость и самостоятельность. «Оскаленная пасть» изображенного на гербе республики белого барса, по мнению авторов В.А. Тишкова и В.К. Мальковой, также символизируют «воинственность политической линии республики, его готовность и возможность пойти на конфликт в деле защиты местных интересов». [8]
2) Памятники архитектуры, природные памятники, или, как выражаются представители отечественной культурной географии, «знакового места», под которым они понимают «пространство, имеющее определенные семиотические характеристики в рамках конкретного метапростанства».[9] При этом знаковым местом может быть «любое географическое пространство, осмысляемое с помощью историко-культурного, социального, политического, географического воображения на основе реальных или вымышленных событий. Знаковые места являются также культурно-ландшафтными репрезентациями локальных мифов, функционирование и вос-
производство которых как устойчивых нарративов невозможно без конкретных, достаточно регулярных и семиотически насыщенных топографических событий и манифестаций». [9]
Так, например, знаковым местом для Республики Татарстан является архитектурный ансамбль казанского Кремля, в особенности «башня Сююмбике», отражающая трагические моменты в истории татарской государственности и транслирующая мифологию «жертвы» имперских российских амбиций. Правительница Казанского ханства Сююмбике, по мнению казанских исследователей С.А. Сергеева и З.Х.Сергеевой, выступает в роли «гения места» в г. Казань, поскольку ее образ несет в себе символическое значение. [10] Согласно легенде, русский царь Иван Грозный влюбился в царицу, но та ответила ему отказом, что послужило поводом к походу царя на Казань. После взятия города царица поднялась на самый верх башни, построенной специально для нее Иваном Грозным, осмотрела свои владения и бросилась вниз. Эта мифологема, получившая широкое хождение среди жителей региона, в очередной раз показывает достоинство татарского народа, его гордость; а также подчеркивает несправедливость российской политики по отношению к нему.
3) В деле позиционирования каждый регион стремится выделиться на фоне остальных, показать свое значимое положение для страны в целом. С этой целью зачастую региональная элита инициирует в местном идеологическом поле риторику сто-личности. Автор М.В. Назукина тематику центра, оплота, форпоста и др. относит к «маркерам региональной амбициозности». [11]
Не осталась в стороне от такой имиджевой технологии и Республика Татарстан. В 2009 году администрация города Казани приобрела права на бренд «Третья столица России». При этом, как отмечают эксперты РАПН, «в споре за звание «третьей столицы» Казань и Н. Новгород придерживались разных стратегий: если в Нижегородской области «столичность» «понималась как коммерческий бренд, то в Татарстане это - закамуфлированный политический лозунг, который является продолжением долгих попыток выделиться на фоне всей системы федеративных отношений в качестве специфического, уникального региона». [12]
4) История региона с акцентом на отдельные события также приобретает символическое значение для его жителей. Как утверждает отечественный историк В.А. Шнирельман, «люди конструируют прошлое, во-первых, исходя из окружающей их социополитической действительности и связанных с ней интересами, а во-вторых, для того, чтобы, опираясь на это интерпретированное соответствующим образом прошлое, выдвигать проекты на будущее». [13] При этом, по мнению автора, знаковые события региональной истории имеют тесную связь с: 1) «обретением родины», что дает право на эту территорию; 2) государственностью, что легитимирует попытки элиты претендовать на особый политический статус территории; 3) сюжетами о Золотом веке народонаселения, связанные с «великими завоеваниями» и «ужасной катастрофой». [13]
Очень важным моментом в истории российских регионов является характер его исторических взаимоотношений с Российским государством. [14] Если в 1990-е гг. руководство Татарстана в деле выстраивания мифологизированного образа Врага ограничивалось преимущественной критикой проводившейся в то время политикой центра по отношению к регионам, то в 2000-е гг. с началом политики централизации, будучи зависимой от политической воли Москвы, республиканская элита транслировала свои «обиды» в далекое историческое прошлое. Так, день взятия Казани Иваном Грозным (15 октября), положивший конец существованию Казанского ханства как самостоятельного государства в постперестроечную эпоху было объявлено Днем памяти и скорби татарского народа.
5) Символический язык как средство суггестии. По мнению Г. Ласвелла, одним из немногих обстоятельств, объединяющих людей независимо от расы, происхождения, профессии, принадлежности к партии или религии, является то, что на их сознание постоянно воздействует один и тот же набор ключевых слов. В США ключевыми словами являются "права", "свобода", "демократия", "равенство"». Данные термины способствуют развитию чувства лояльности к власти и тем самым обеспечивают единство населения страны. [15]
В Республике Татарстан в связи с принятием новой региональной идеи в 1990-е гг. также возник ряд ключевых, по Г. Лассвелу, слов, к которым можно отнести, риторику национального суверенитета, и тесно связанного с ним демократического строительства. Однако, анализируя республиканскую прессу, исследовательница В.К. Малькова пришла к выводу, что, зачастую говоря о «бесспорной ценности суверенитета, местные идеологи не всегда четко представляют, что это такое». [16]
Особое символическое значение имеют политические лозунги, которые, по мнению А.Н. Савельева, являются «формой существования мифа в пространстве, позволяющим его маркировать». [17] «Чаще всего это несколько слов, в которых понятно и доступно изложена цель или задача. Большей частью политические лозунги обещают пусть что-то и не очень определенное, но обещаемое в будущем, и это должно быть всегда лучшее, чем есть сей-час».[17] В Татарстане тоже есть свой лозунг, авторство которого принадлежит первому президенту республики М.Ш. Шаймиеву, - "Без булдырабыз!" (Пер. - «Мы можем!»), который представляет собой символический посыл во внешнее пространство, суть которого подчеркнуть большой потенциал республики и эффективность политического курса, проводимого руководством.
6) Праздничные мероприятия как форма ритуализированного поведения. В регионах наряду с общегосударственными праздниками зачастую на официальном уровне закрепляются праздники, имеющие значение для местного сообщества, связанные с особенной датой для жителей данного субъекта. Так, в Республике Татарстан существует закон «О праздничных и памятных днях в Республике Татарстан», [18] в котором наряду с традиционными общероссийскими праздниками выделяются праздничные события регионального масштаба, де-
монстрирующие историческую и культурную уникальность республики, ее особый политико-правовой статус. К таковым можно отнести: День Республики Татарстан (30 августа), День Конституции Республики Татарстан (6 ноября), который, по словам авторов прежнего Официального портала республики (www.tatar.ru), символизирует «начало нового исторического пути в развитии республики», День родного языка (26 апреля), День официального принятия Ислама Волжской Булгарией (21 мая), Сабантуй . [8]
Особое место среди праздничных событий регионального масштаба занимают юбилеи. По мнению Т.В. Евгеньевой, ««древность» региона, его "укорененность" в истории вместе с "особой" ролью, сыгранной им в отдельные периоды в судьбе России, служат средством символического повышения статуса общности». [1] В 1990-начало 2000-х гг. по стране прокатился вал региональных юбилеев: 850-летие Москвы, 200-летия Саратовской и Курской губерний и др. Несмотря на то, что многие историки выражали сомнения относительно истинного возраста столицы Республики Татарстан, региональные власти приняли решение провести в 2005 году 1000-летие г. Казань.
Анализируя массовость и масштабность подобных празднований, исследователь В.Д. Нечаев приходит к двум выводам:
1) «местные власти с большой охотой идут на проведение подобных мероприятий, даже в условиях перманентной нехватки средств на все остальное, то есть воспринимают их как необходимую и полезную символическую политическую практику»;
2) «инициатива местных властей находит широкий отклик на массовом уровне». [19]
7) Завоевание права на проведение значимых спортивных мероприятий, церемонии открытия либо закрытия спортивных игр также можно рассматривать как ритуал, призванный позиционировать регион не только в масштабах страны, но и на мировой арене. В духе получившей распространение по всей стране моды на здоровый образ жизни, сегодня заниматься спортом в регионах стало престижно. Этим не могли не воспользоваться региональные политические элиты, чье руководство традиционно является поклонником того или иного вида спорта. Зачастую эти пристрастия транслируются в грандиозные коммерческие проекты. Всем известно, что первый Президент республики Татарстан М.Ш. Шаймиев горячий поклонник хоккея и любитель конных скачек. Это хобби транслировалось в создание на территории республики хоккейного клуба «Ак барс», чьи успехи «рекламируют» регион в масштабе всей страны, а также в строительство МКСК «Казань», «Татнефть Арены». Важнейшим спортивным событием в новейшей истории республики стало проведение XXVII Всемирной летней Универсиады 2013 в Казани (6-17 июля). Проведение Универсиады на территории республики было призвано символизировать интеграцию Татарстана в глобальное спортивное, а затем и экономическое, политическое пространство.
8) Общение политиков регионального масштаба со своим избирателями, которое протекает в живую либо в режиме он-лайн, также является сво-
его рода ритуалом, создающим иллюзию участия граждан в процессе принятия политических решений, заботы об их повседневных проблемах. В ритуале человек «общается с незнакомыми, далекими и таинственными существами как с близкими и родными, настолько близкими, что на их волю, на проявление их желаний можно подействовать актами ритуала, заклинания, актами магии». [20]
С появлением такого средства коммуникации как интернет возможности проведения символической политики заметно расширились. Сегодня практически у всех регионов имеются собственные сайты (у Республики Татарстан - Официальный портал http://tatarstan.ru/, прежде tatar.ru), на которых представлена справочная информация, зачастую сопровождаемая эмоциональной интонацией и идеологическими комментариями, и благодаря которым, по мнению В.А. Тишкова и В.К. Мальковой, «каждый субъект Российской Федерации получил еще одну возможность представить в лучшем виде собственный образ своему населению, всей стране и всему миру, показать свои достижения, возможности и свой потенциал в разных областях жизни». [8] Еще один способ символически приблизить политическое руководство к гражданскому обществу Республики Татарстан, ставший доступным благодаря широкому использованию интернет - технологий: общение региональных чиновников в социальных сетях. В отношении Республики Татарстан лидером здесь, безусловно, считается нынешний президент республики Р.Н. Минниханов, который завел собственную страничку в Твиттере, и регулярно ее обновляет новостями о собственной деятельности, встречах в сопровождении фото из популярного среди пользователей Интернета приложения Инстаграмм. Местные электронные СМИ, в связи с этим провозгласили Президента республики «одним из главных ньюсмейкеров Татарстана». [21] «О множестве событий пользователи сети узнают из его Твиттера, а для журналистов президентского пула стала привычной просьба подвинуться и дать главе республики что-то сфотографировать». [21]
Руководитель пресс-службы президента РТ Андрей Кузьмин так прокомментировал подобную активность первого лица в республике: «Сегодня Татарстан по многим вопросам находится на ведущих ролях в России - это и прозрачность власти, и антикоррупционная политика, и электронное правительство, и многие другие. Решив активнее использовать дополнительный канал коммуникации, президент лишь подтвердил свою открытость». [22] Вслед за Р. Н. Миннихановым многие республиканские чиновники последовали его примеру.
По мнению И. С. Башмакова, современные интернет-технологии символизируют «возможность решения проблем рядовых граждан». Однако «в большинстве случаев данные технологии не приводят к формированию подлинной «электронной» демократии, а выполняют лишь имиджевую роль». [23]
Подводя итог, можно с утверждением заявить, что политическая мифология, снабженная системой символов и ритуалов, перестает быть простым нарративом, и становится эффективным средством воздействия на общественное сознание.
Также следует отметить, что выбор тех или иных региональных символов и ритуалов зачастую становится лишь данью моде, заведенной на общефедеральном уровне: в отношении Республики Татарстан это касается и Универсиады, которая стала вторым после зимней Олимпиады в Сочи событием в спортивном мире, освоение татарстанских чиновников популярных среди интернет-пользователей сетей также последовало после того, как Президент России Д.А. Медведев начал активно пропагандировать свою страничку в Твиттере, сюда же можно причислить решение о строительстве Иннополиса вслед за хорошим финансированием государством деятельности Сколково. Даже на символическом уровне республика не желает отставать от инициатив федерального центра, чтобы лишний раз заслужить себе славу «продвинутого» региона. Тем более что некоторые из символических действий приносят немалую материальную выгоду.
Не следует недооценивать символический фактор политического процесса в регионах в силу его значительного суггестивного потенциала. В условиях огромного разрыва между обществом и властью конструктивный диалог между двумя этими социальными группами легче построить на языке символов. «Используя общественно значимые символы, символические действия и речи, руководители страны, региона, муниципалитета могут находить отклик в сознании рядовых граждан, менять отношение к тем или иным социальным явлениям, а также мобилизовывать население на осуществление коллективных действий».[23] Однако при этом любые действия по распространению либо конструированию новых символических смыслов должны подкрепляться конкретными действиями, направленными на удовлетворение нужд населения, иначе все усилия окажутся напрасными.
Литература
1. Т.В. Евгеньева, Современные исторические мифы: закономерности формирования и функционирования. В сб. РГГУ - вузам России. Преподавание истории студентам неисторических специальностей. Изд-во РГГУ, Москва, 2005. С. 83,90, 82-95.
2. Л.Г. Ионин, Социология культуры: путь в новое тысячелетие. Логос, Москва, 1999. С.142.
3. А.А.Вилков, Т.И. Захарова, Сакральные основания власти в политической жизни России. Издательский центр «Наука», Саратов, 2010. С.26-27.
4.Р. Кобб, Ч. Элдер, Использование символов в политике. Политическая лингвистика, 29, 131-144 (2009).
5. Н.Н. Петро, Взлет демократии: новгородская модель ускоренных социальных изменений. Логос, Москва, 2004. С.170-171.
6. Р.Ф. Туровский, Соотношение культурных ландшафтов и региональной идентичности в современной России. В сб. Идентичность и география в современной России, Геликон Плюс, СПб., 2003, С.142
7. Ю. Росич, Региональная символика: в поисках идеологии [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://geraldika.ru/symbols/578 (дата обращения: 06.09.2013).
8. В.К. Малькова, В.А. Тишков Культура и пространство Книга первая. Образы российских республик в Интернете. М, 2009. С.110-111,113,29.
9. Д. Замятин, Гуманитарная география: пространство, воображение и взаимодействие современных гумани-
тарных наук. Социологическое обозрение,9,3, 26-51(2010).
10. С.А. Сергеев, З.Х. Сергеева, Казань: культурные символы и «гений места». Вестник Казанского технологического университета, 15,24,168 (2012).
11. М.В. Назукина, Структурные уровни региональной идентичности в современной России. Регионология, 4 (2011) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://regionsar.ru/node/809 (дата обращения: 15.10.2014).
12. А.В. Дахин, А.С. Макарычев, С.А.Сергеев, М.А. Анипкин, О.Г. Реут, Д.С. Коршунов, А.С. Гусев, Я.В. Ваплер, Источники регионального разнообразия и формирование новых субъектов развития России: гипотезы, экспертные оценки, прогнозы. Н.Новгород, 2009. С.28.
13. В.А. Шнирельман, Национальные символы, этноисто-рические мифы и этнополитика. Теоретические проблемы исторических исследований, 2. С.120,129 (1999).
14. А.Л. Салагаев, С.А. Сергеев, Л.В. Лучшева, Республика Татарстан: социокультурный портрет в динамике развития. Вестник Казанского технологического университета, 3, 326 (2010).
15. Г. Лассвелл, Язык власти. Политическая лингвистика. 20, 264-279 (2006).
16. В.К. Малькова, Республиканская пресса России: новая этно-национальная идеология [Электронный ресурс].
Режим доступа: http://www.narodru.ru/articles1682.html (дата обращения: 13.06.2012).
17. А.Н. Савельев, Политическая мифология. Логос, Москва, 2003. С.167-168.
18. "О праздничных и памятных днях в Республике Татарстан": Закон РТ от 19.02.1992 № 1448-XII. В сб. Ведомости Государственного Совета Татарстана, 4 (1992), «О внесении изменений в Закон Республики Татарстан «О праздничных и памятных днях Республики Татарстан»» : Закон РТ от 14.21.2010 № 74-ЗРТ. Ватаным Татарстан, 214 (2010).
19. В. Д. Нечаев, Региональный миф в политической культуре современной России. Изд-во Института Африки РАН, Москва, 1999. С.91.
20. А.М. Цуладзе, Политическая мифология. ЭСКМО, Москва, 2003. С.258.
21. Е. Орешина, Интернет-активные чиновники Татарстана [Электронный ресурс] Режим доступа: http://kazanfirst.ru/feed/3037 (дата обращения: 13.08.2013).
22. В. Казанцев, Медведев добавил Минниханова в список избранных. Бизнес online, 10.11.2011. [Электронный ресурс] Режим доступа http://www.business-gazeta.ru/article/49192/ (дата обращения: 14.05.2013).
23. И.С. Башмаков. Автореф. дисс. канд. полит. наук, Кубанский гос. ун-т, Краснодар, 2012. 25 с.
© Д. Ш. Мурзина - ассистент каф. социальной и политической конфликтологии, КНИТУ, [email protected]. © D. S. Murzina - Assistant of The department of social and political conflictology, KNRTU, [email protected].
