CC BY
715. Kayalioglu G., Oyar O., Govsa F. Nasal cavity and paranasal sinus bony variations: a computed tomographic study // Rhinology. — 2000. — Vol. 38. — P. 108-113.
16. The relaitionship between the concha bullosa, nasal septal deviation and sinusitis / D. Aktas [et al.]// Rhinology. — 2003. -Vol.41. - №2. — P.103-106.
Мишкорез Мария Владимировна — очный аспирант кафедры оториноларингологии Санкт-Петербургской медицинской академии последипломного образования. 191015, Санкт-Петербург, ул. Кирочная, д. 41. Моб. тел.: 8-911-283-47-31.
УДК: 616. 216-002 + 615. 33
РОЛЬ РАЗЛИЧНЫХ АНТИБИОТИКОВ В АНТИМИКРОБНОЙ ТЕРАПИИ ОСТРЫХ РИНОСИНУСИТОВ У ЛИЦ МОЛОДОГО ВОЗРАСТА ИЗ ОРГАНИЗОВАННЫХ КОЛЛЕКТИВОВ И. В. Отвагин1, Р. С. Козлов2, А. В. Колосов3
THE ROLE OF DIFFERENT ANTIBIOTICS IN THE THERAPY OF ACUTE MAXILLARY RHINOSINUSITIS IN YOUNG ADULTS FROM ORGANISED COMMUNITIES
I. V. Otvagin1, R. S. Kozlov2, A. V. Kolosov3
1ГОУ ВПО «Смоленская государственная медицинская академия» Министерства здравоохранения и социального развития» (Ректор — докт .мед. наук И. В. Отвагин)
2 НИИ антимикробной химиотерапии ГОУ ВПО «Смоленская государственная медицинская академия» Министерства здравоохранения и социального развития» (Ректор — докт. мед. наук И. В. Отвагин)
3 Филиал №4 ФГУ «1586 Окружной военный клинический госпиталь МВО» МО РФ, г. Смоленск
(Начальник — А. Л. Бурховецкий)
Высокий уровень заболеваемости острым риносинуситом отмечается в организованных, в том числе, и воинских коллективах. Существенной проблемой является повсеместный рост устойчивости микроорганизмов к антибиотикам. Цель: Определить чувствительность выделенных возбудителей острого риносинусита у лиц молодого возраста из организованных коллективов к широко используемым и перспективным антибактериальным препаратам. Материалы и методы: наблюдались пациенты 18-28 лет. Этиология уточнялась при посеве аспирата, полученного при пункции максиллярного синуса до начала антимикробной терапии. Чувствительность возбудителей определялась методом микроразведений в бульоне в соответствии с МУК 4.2.1890-04 и критериями CLSI (США, 2010). Результаты: обследовано 190 пациентов в возрасте 19,4±2,0 лет. Бактериальные возбудители выявлены у 59% (113/190) пациентов. В монокультуре преобладали H. influenzae — 51% и S. pneumoniae — 26%. Ассоциация данных микроорганизмов установлена в 6%. Чувствительность H. influenzae к амоксициллину и амоксициллину/клавуланату составила 89,5% и 100%, S. pneumoniae к амоксициллину — 100%, к пенициллину и азитромицину — 92% и 97% соответственно. Выводы: Основными бактериальными возбудителями острого риносинусита у лиц молодого возраста из организованных коллективов являются H. influenzae и S. pneumoniae, которые обусловили развитие заболевания у 87% пациентов. Аминопенициллины по своим фармакодинамическим показателям (94% всех протестированных штаммов чувствительны к ампициллину) подтвердили статус препаратов выбора у пациентов с острым риносинуситом из организованных коллективов.
Российская оториноларингология №3 (52) 2011
Ключевые слова: аминопешциллшы, антимикробная терапия, организованный коллектив, острый риносинусит, этиология, антибиотикорезистентность..
Библиография: 40 источников.
High incidence of acute rhinosinusitis has been observed amongst different communities, including military ones. Increase of resistance to antimicrobials agents is a world-wide problem. The objective of this study was to determine susceptibility of strains isolated from young adults from organized communities with acute rhinosinusitis to widely used and perspective antimicrobial agents. Materials and methods: patients from 18 to 28 years old were observed. Etiology was determined on the basis of study of aspirate obtained from maxillary sinus before initiation of antimicrobial therapy. Susceptibility of pathogens was determined by broth microdilution in accordance with MUK 4.2.1890-04 and CLSI criteria (USA, 2010). Results: A total of 190 patients wit age 19.4+2.0 were included into the study. Pathogens were identified in 59% (113 out of 190 patients). As single pathogen, H. influenzae and S. pneumoniae were predominant (51% and 26%, respectively). Association of these pathogens was determined in 6% of cases. Susceptibility of H. influenzae to amoxicillin and amoxicillin/clavulan-ate was 89.5% and 100%, respectively. S. pneumoniae was susceptible to amoxicillin, penicillin G and azithromycin in 100%, 92% and 97%, respectively. Conclusions: Aminopenicillins based upon pharmacodynamic characteristics confirmed their status as drugs of choice in patients with acute rhinosinusitis from organized communities.
Key words: aminopenicillins, antimicrobial therapy, organized communities, acute rhinosinusitis, etiology, antibiotic resistance.
Bibliography: 40 sources.
Инфекции верхних дыхательных путей (ИВДП) — третья из распространённых причин обращения за амбулаторной помощью [19, 22]. Около трети этих обращений связано с острым риносинуситом (ОРС) [25]. По данным исследований в США острым риносинуситом ежегодно болеют около 20 миллионов человек, а связанные с этим затраты на лечение составляют около 3,5 миллиардов долларов в год [34]. В России по расчетным данным, ОРС ежегодно переносят около 10 млн. человек [11], при этом среди лиц, госпитализируемых в ЛОР-отделения стационаров, доля пациентов с риносинуситами (РС) достигает 36% [10].
Высокий уровень заболеваемости ОРС отмечается в организованных воинских коллективах. Согласно официальному отчёту Главного военно-медицинского Управления Министерства Обороны Российской Федерации (ГВМУ МО РФ), заболеваемость острыми инфекциями дыхательных путей (ОИДП), в том числе ОРС, повысилась за год на 9,6% и составила в 2006 г. 213,6 %0 [9].
Антимикробные препараты (АМП) занимают основное место в терапии бактериального ОРС. В США частота их применения при ОРС достигает 80% [25], в Европе — 72-92% [20, 31, 40].
При этом эффективность терапии острых бактериальных ИВДП, в том числе и ОРС, зависит от того, насколько своевременно и рационально проводится системная антимикробная терапия (АТ). Являясь этиотропным лекарственным средством, антибиотики (АБ) обладают специфичностью в отношении возбудителей инфекционных заболеваний. В связи с этим проблема выбора АМП при лечении больных с ОРС представляет определённые сложности из-за меняющегося спектра возбудителей, роста их резистентности к АБ [1].
Как и при других внебольничных ИВДП, основные бактериальные возбудители ОРС представлены H. influenzae и S. pneumoniae. Несколько меньшая роль принадлежит M. catarrhalis и метициллиночувствительному Staphylococcus aureus. [26, 27]
При этом в последнее время учёные и клиницисты всего мира сталкиваются с проблемой роста резистентности возбудителей респираторных инфекций, в том числе и возбудителей РС, к антимикробным препаратам [23, 30]. По данным G.V. Doern и соав. в 1999-2000 годах в США 34,2% штаммов пневмококков были резистентными к пенициллину, из них 21,5% высокорезистентными. Устойчивость к другим АБ составила: к макролидам — 25,2%, к клиндамици-ну — 8,9%, к тетрациклину — 16,3%, к хлорамфениколу — 8,3%, к ко-тримоксазолу — 30,3%. Полирезистентными были 22,4% штаммов [23]. В странах Юго-Восточной Азии отмечается
крайне высокий уровень устойчивости пневмококка к макролидам, превышающий 70-80% [29, 39]. 85,7% пневмококков, выделенных у пациентов с внебольничной пневмонией в трёх университетских клиниках Японии, оказались резистентными к азитромицину [32]. В Италии и Франции частота устойчивости S. pneumoniae к макролидам превышает 40%, а в Германии, Швейцарии и Австрии достигает 20% [38]. В Северной Америке уровень устойчивости S. pneumoniae к макролидам по разным данным составляет 30% [24, 35]. В последние годы в США 32,2% штаммов H. influenzae и 94,2% штаммов M. catarrhalis являются ß-лактомазопродуцирующими. Такого же уровня достигает их устойчивость к ампициллину. Резистентность H. influenzae к ко-тримоксазолу составляет в США 15,5% [28, 30]. В Финляндии 24% штаммов H. influenzae и 96% штаммов M. catarrhalis являются ß-лактамазопродуцирующими [33].
В России исследования в рамках проекта ПеГАС-III выявили рост резистентности пневмококка к пенициллину (с 8,1% в 2005 г. до 11,2% в 2009 г.), а также высокий уровень резистентности пневмококка к ко-тримоксазолу (39-40%), превышающий в некоторых регионах страны 50% [5].
В современных рекомендациях в качестве средств выбора при лечении ОРС предлагаются амоксициллин (АМО), ингибиторозащищённые аминопенициллины (ИЗА) и пероральные цефалоспорины II-III поколения. [3, 6-8, 10, 18]. Однако современных достоверных данных по этиологии и антибиотикорезистентности возбудителей острого риносинусита у лиц молодого возраста из организованных коллективов пока нет.
Целью нашего исследования было определить чувствительность выделенных возбудителей острого риносинусита у лиц молодого возраста из организованных коллективов к широко используемым и перспективным антибактериальным препаратам и фармакодинамические особенности этих препаратов.
Пациенты и методы
Под наблюдением находились 190 пациентов молодого возраста, 18-28 лет, с лёгкой и сред-нетяжёлой формой максиллярного ОРС. Всем больным проводилось комплексное клинико-микробиологическое обследование, включающее клиническое наблюдение в динамике и микробиологическое исследование аспирата или промывных вод синусов, полученных при пункции верхнечелюстных пазух до назначения АТ. Диагноз острый гнойный риносинусит выставлялся на основании характерных жалоб пациента, данных анамнеза, объективного обследования, лабораторных методов исследования (клинический анализ крови, определение СОЭ и С- реактивного белка), рентгенографии околоносовых пазух (ОНП) (проекция Water), пункции максиллярных синусов. Объективное обследование включало: осмотр, пальпацию и перкуссию стенок ОНП, риноскопию. Рентгенографию ОНП выполняли в стандартных проекциях, оценивали состояние слизистой оболочки верхнечелюстных пазух (утолщение слизистой менее или более 6 мм), характер затемнения и наличие воздушно-жидкостного уровня.
Симптомы ОРС (гнойное отделяемое при передней риноскопии, боль и болезненность при перкуссии над проекцией синуса, заложенность носа, гипосмия, отёчность мягких тканей лица, головная боль) оценивались на момент госпитализации и далее ежедневно как: 0 — отсутствующие, 1 — слабо выраженные, 2 — выраженные, 3 — сильно выраженные.
В случае наличия гнойного аспирата, полученный материал отправлялся на микробиологическое исследование, а больному назначалась эмпирическая АТ. Спустя 48-72 часа результаты чувствительности выделенного возбудителя к антибиотикам сопоставлялись с назначенной АТ.
Методы этиологической диагностики
Взятие материала для бактериологического исследования осуществлялось методом пункции максиллярного синуса иглой Куликовского путём свободной аспирации отделяемого или при промывании синуса стерильным 0,9% изотоническим раствором натрия хлорида. В течение 1,5 часов материал доставлялся в лабораторию НИИ антимикробной химиотерапии (НИИАХ) ГОУ ВПО «Смоленская государственная медицинская академия Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию» (ГОУ ВПО СГМА Росздрава) на модифицированной среде Дорсэ, где в соответствии с МУК 4.2.1890-04 и рекомендациями Комитета по клиническим лабораторным стандартам США (CLSI, 2010) проводилось бактериологическое
Российская оториноларингология №3 (52) 2011
исследование материала на анаэробную и аэробную флору, после чего методом микроразведений в бульоне определялась чувствительность штаммов к различным АМП. Оценивалась чувствительность H. influenzae: к ампициллину, амоксициллину/клавуланату, цефотаксиму, ази-тромицину, левофлоксацину, ко-тримоксазолу, тетрациклину; S. pneumoniae: к пенициллину, амоксициллину, цефиксиму, цефтриаксону, эритромицину, азитромицину, ципрофлоксацину, левофлоксацину, триметоприму/сульфаметоксазолу, тетрациклину и хлорамфениколу.
Статистическая обработка
Ввод, статистическую обработку и анализ данных проводили с помощью компьютерной программы М-Lab (НИИАХ, Смоленск). Все полученные данные вносились в специально разработанные индивидуальные регистрационные карты и электронную базу данных Microsoft Access.
Обработка данных была проведена с использованием пакета статистических программ SAS для Windows, версия 8.01 (SAS Institute, США) с использованием технологии двойного слепого ввода данных и автоматического сравнения введенных результатов, для выявления возможных ошибок ввода.
Результаты
В ходе данной работы 190 пациентам была выполнена пункция максиллярных синусов с последующим микробиологическим исследованием полученного аспирата. Микрофлора выделена у 59,5% (113/190) пациентов. В 40,5% случаев (77/190) возбудителя выявить не удалось. Было идентифицировано 123 штамма аэробных микроорганизмов. В 88,5% (100/113) была выделена монокультура и 11,5% (13/113) пришлись на долю микробных ассоциаций. Чаще других среди монокультур выделялись H. influenzae (58/100) и S. pneumoniae (29/100). Кроме того, у обследуемых пациентов были обнаружены Streptococcus рyogenes — 7/100 (7%), а также следующие микроорганизмы: ß-гемолитический стрептококк группы С — 3/100, Pseudomonas fluorescens — 1/100, Klebsiella pneumoniae — 1/100 и Streptococcus spp. — 1/100, на долю которых пришлось 6% случаев. Из 13 случаев выделения микробных ассоциаций 7 были представлены S.pneumoniae + H. influenzae, 2 — H. influenzae + анаэробы, по одному — S.pneumoniae + S.pyogenes, H. influenzae + Streptococcus spp.+ анаэробы, ß-гемолитический стрептококк группы С + анаэробы, H. influenzae + ß-гемолитический стрептококк группы С. Обращает на себя внимание то, что в 84,5% (11/13) случаев в состав микробных ассоциаций, выделенных у наших пациентов, входила H. influenzae, а в 92% (12/13) случаев заболевание было связано с основными бактериальными возбудителями ОРС: S. pneumoniae и H. influenzae.
С целью изучения особенностей фармакодинамики широко используемых и перспективных АМП мы исследовали чувствительность к ним выделенных штаммов H. influenzae, S.pneumoniae и S. pyogenes. Нами установлено, что из 57 протестированных штаммов H. influenzae пять (8,8%) оказались резистентными к ампициллину (МПК 90 = 8 мг/л и более) и ещё один штамм был умереннорезистентным (МПК 90 = 2 мг/л). Совокупный уровень устойчивости к ампициллину/амоксициллину составил 10,5%. Все штаммы H. influenzae показали высокую чувствительность к амоксициллину/клавуланату, цефотаксиму, азитромицину и левофлоксацину. Устойчивость к тетрациклину и ко-тримоксазолу составила, соответственно, 9,8% и 28,1%.
Все протестированные штаммы S. pneumoniae (n = 36) показали 100%-ную чувствительность к амоксициллину, цефтриаксону, эртапенему, линезолиду, ванкомицину, левофлоксацину и моксифлоксацину. Лишь один штамм (2,8%) был устойчив к азитромицину и ципрофлок-сацину. 8,3% (3/36) штаммов оказались устойчивы к пенициллину, 8,3% (3/36) — к цефиксиму. Резистентность же к тетрациклину и ко-тримоксазолу составила соответственно 5,6% и 25%.
Все протестированные штаммы S. pyogenes показали 100% чувствительность к амоксициллину, амоксициллину/клавуланату, цефтриаксону, хлорамфениколу, эртапенему, линезолиду, ванкомицину, макролидам и респираторным фторхинолонам (РФХ). Резистентность же к тетрациклину составила 14,3% (один штамм из семи).
Обсуждение
Острый риносинусит по частоте назначения АМП стоит на пятом месте в структуре общей гнойно-воспалительной патологии [6, 13]. При этом, вовлечение верхнечелюстных пазух
Научные статьи
в патологический процесс может достигать 75% всех случаев риносинусита [8]. В ходе изучения этиологии ОРС у лиц молодого возраста, нами подтверждена ведущая роль штаммов
H. influenzae и S. pneumoniae — указанные микроорганизмы были выделены у 87% пациентов.
В настоящее время практикующие врачи обладают достаточно широким арсеналом АМП для лечения ОРС как в стационарных, так и в амбулаторных условиях. Это в первую очередь ß-лактамы: амоксициллин, ингибиторозащищённые аминопенициллины (ИЗА) (амоксицил-лин/клавуланат, амоксициллин/сульбактам и др.), цефалоспорины (цефуроксим, цефтри-аксон и др.). При аллергии на ß-лактамы назначают современные макролиды (азитромицин, кларитромицин), респираторные фторхинолоны (левофлоксацин, моксифлоксацин и др.) [3, 4, 18, 21, 37]. Очевидно, что АБ могут стимулировать селекцию резистентных к данным АМП штаммов. В итоге, в современном обществе прослеживается устойчивая тенденция к росту резистентности респираторных патогенов [1]. Появление антибиотикорезистентных штаммов микроорганизмов затрудняет эмпирический выбор АМП при назначении системной АТ.
Таким образом, при выборе АМП необходимо учитывать степень тяжести состояния пациента, особенности анамнеза болезни (приём АМП в предшествующие 4-6 нед), состояние ан-тибиотикорезистентности вероятных возбудителей ОРС в конкретном регионе и популяции, а также и другие факторы. [3,4, 16, 36]. С этой точки зрения основной проблемой является повсеместный рост устойчивости S. pneumoniae к макролидам, ко-тримоксазолу и тетрациклину.
Проблема резистентности H. influenzae в обычно связаны с продукцией ß-лактамаз и изменением пенициллинсвязывающих белков (BLNAR1 и BLPACR2 фенотипы). Однако данные фенотипы резистентности в РФ встречаются менее, чем в 3-11% случаев [2, 12, 14, 15, 17]. Это позволяет рассматривать аимнопенициллины как средство выбора при лечении нетяжёлой, непредлеченной ß-лактамами гемофильной инфекции у молодых пациентов из организованных коллективов.
Современные макролиды, несмотря на некоторое нарастание устойчивости к ним со стороны пневмококков, сохраняют высокий уровень активности в отношении этого микроорганизма (уровень резистентности пневмококка к ним в РФ пока не превышает 8%) [5, 12].
Фторхинолоны, являясь высокоактивными в отношении всех выделенных возбудителей АМП, также рекомендованы к назначению при РС [4, 7]. Выводы
1. Основными бактериальными возбудителями острого риносинусита у лиц молодого возраста из организованных коллективов являются H. influenzae (58% среди монокультур и 84,6% всех микробных ассоциаций) и S. pneumoniae (29% среди монокультур и 61,5% микробных ассоциаций), которые вызвали заболевание в 87 % случаев микробиологически подтверждённого острого риносинусита.
2. Аминопенициллины, в том числе и амоксициллин, по своим фармакодинамическим показателям (94% всех протестированных штаммов чувствительны к ампициллину и 100% — к амок-сициллину/клавуланату) и, как следствие, высокой клинической эффективности, подтвердили статус препаратов выбора у пациентов с ОРС из организованных коллективов.
ЛИТЕРАТУРА
I. Бойкова Н. Э., Элькун Г. Б. Острая гнойная патология ЛОРорганов: подходы к лечению// Рус. медиц. журн. — 2009. Т. 17, № 1. С.1-4 .
2. Боронина Л. Г., Блинова С. М. Антибиотикорезистентность штаммов Н. influenzae, выделенных в Екатеринбурге в 2000-2005 гг. у детей с инфекцией различной локализации // Клин. микробиол антимикроб химиотер 2007; 9:187-192.
3. Каманин Е. И., Стецюк О. У. Инфекции верхних дыхательных путей и ЛОРорганов. Практическое руководство по антиинфекционной химиотерапии. Под ред. Страчунского Л. С., Белоусова Ю. Б., Козлова С. Н. — М.: Боргес, 2002. — С. 211-219.
4. Каманин Е. И., Отвагин И. В. Острый бактериальный риносинусит // Клин. микробиол. антимикроб. химиотер. — 2008. — Т. 10. — № 1. — С. 34-45.
5. Козлов Р. С. Пневмококки: уроки прошлого — взгляд в будущее. — Смоленск: МАКМАХ. — С. 58-62 .
1 Бета-лактамазаотрицательные, устойчивые к ампициллину (BLNAR)
2 Бета-лактамазаположительные, устойчивые к амоксициллину/клавуланату (BLPACR)
Российская оториноларингология №3 (52) 2011
6. Лопатин А. С. Принципы лечения острых и хронических синуситов. Фармакотерапия болезней уха, горла и носа с позиций доказательной медицины. Лекционный образовательный курс. Москва, 2006, с. 15-23.
7. Лопатин А. С., Свистушкин В. М. Острый риносинусит: этиология, патогенез, диагностика и принципы лечения. Клинические рекомендации. 2008.
8. Пискунов Г. З., Пискунов С. З. Клиническая ринология.— М.: Миклош, 2002. — 390 с.
9. «Показатели состояния здоровья военнослужащих Вооруженных Сил РФ... в 2006 году», ГВМУ МО РФ, 2007 г. — С. 7.
10. Рязанцев С. В., Науменко Н. Н. Принципы этиопатогенетической терапии острых синуситов: метод. рекомендации. СПб.: РИА-АМИ, 2005; 38 с.
11. Страчунский Л. С., Каманин Е. И. Антибактериальная терапия инфекций в оториноларингологии // Рус. ме-диц. журн. 1998; 6:684-93.
12. Страчунский Л. С., Богданович Т. М. Состояние резистентности к антиинфекционным химиопрепара-там в России. Практ. руководство по антиинфекционной химиотерапии / Под ред. Страчунского Л. С., Белоусова Ю. Б., Козлова С. Н. — М.: Боргес, 2002. — С. 32-39.
13. Страчунский Л. С., Каманин Е. И. Влияние антибиотикорезистентности на выбор антимикробных препаратов в оториноларингологии // Consilium medicum 2002: 3, №8: 352-357.
14. Страчунский Л. С., Кречикова О. И. Чувствительность к антибиотикам Haemophilus influenzae, выделенных у здоровых детей из организованных коллективов // Клин микробиол антимикроб химиотер 2002; 4:33-41.
15. Страчунский Л. С., Тарасов А. А. Возбудители острого бактериального синусита. Результаты многоцентрового микробиологического исследования SSSR // Там же. — 2005. — Т. 7. — С. 337-349.
16. Тарасов А. А., Каманин Е. И. Острый бактериальный риносинусит: современные подходы к диагностике и антибактериальной терапии в амбулаторных условиях // Там же. — 2002. — Т. 4. — С. 70-82.
17. Филимонова О. Ю., Грудинина С. А. Антибиотикорезистентность штаммов Haemophilus influenzae, выделенных в Москве с 2002 по 2004 гг. // Антибиотики и химиотерапия 2004; 49:14-20.
18. Янов Ю. К., Рязанцев С. В. Практические рекомендации по антимикробной терапии синусита // Клин. микро-биол. антимикроб. химиотер. — 2003. — Т. 5. — №2. — С. 167-174.
19. Ambrose P. G., Anon J. B. Use of pharmacodynamic endpoints for the evaluation of levofloxacin for the treatment of acute maxillary sinusitis // Diagn Microbiol Infect Dis 2008; 61:13-20.
20. Ashworth M., Charlton J. Variations in antibiotic prescribing and consultation rates for acute respiratory infection in UK general practices 1995-2000 // Br J Gen Pract 2005; 55:603-608.
21. Brook I., Gooch III W. M. Medical management of acute bacterial sinusitis // Ann. Otol. Rhinol. Laryngol. — 2000. — Vol. 109, Suppl. — P. 1-20.
22. Cherry D. K., Woodwell D. A. National ambulatory medical care survey: 2005 summary. Hyattsville: National Center for Health Statistics, 2007.
23. Doern G. V., Heilmann K. P. Antimicrobial resistance among clinical isolates of Streptococcus pneumoniae in the United States during 1999-2000, including a comparison of resistance rates since 1994-1995 // Antim. Agents. Chemother. — 2001. — Vol. 45, N6. — P. 1721-1729.
24. Farrell D., File T. Prevalence and antibacterial susceptibility of mef(A)-positive macrolide-resistant Streptococcus pneumoniae over 4 ears (2000 to 2004) of the PROTEKT US Study // J. Clin. Microbial., 2007, 45, 290-293.
25. Gill J. M., Fleischut P. Use of antibiotics for adult upper respiratory infections in outpatient settings: a national ambulatory network study // Fam Med 2006; 38:349-354.
26. Gwaltney J. M., Scheld W. M. The microbial etiology and antimicrobial therapy of adults with acute community-acquired sinusitis: a fifteen-year experience at the University of Virginia and review of other selected studies // J. Allergy Clin. Immunol. — 1992. — Vol. 90, N6, pt. 2. — P. 457-461.
27. Gwaltney J. Acute community-acquired sinusitis // Clin. Infect. Dis. — 1996. — Vol. 23. — P. 1209-1225.
28. Hoban D. J., Doern G. V. Worldwide prevalence of antimicrobial resistance in Streptococcus pneumoniae, Haemophilus influenzae and Moraxella catarrhalis in the SENTRY antimicrobial surveillance program, 1997-1999 // Clin. Infect. Dis. — 2001. — Vol. 32. — Suppl. 2. — P. 81-93.
29. Inoue M., Kaneko K. Antimicrobial susceptibility of respiratory tract pathogens in Japan during PROTEKT years 1-3 (1999-2002) // J. Infect. Chemother., 2006, 12, 9-21.
30. Jones M. E., Karlowsky J. A. Apparent plateau in ß-lactamase production among clinical isolates of Haemophilus influenzae and Moraxella catarrhalis in the Unitad States: results from the LIBRA surveillance initiative // Intern. J. Antimicrob. Agent. — 2002. — Vol. 19. — P. 119-123.
31. Kuyvenhoven M., van Essen G. Management of upper respiratory tract infections in Dutch general practice; antibiotic prescribing rates and incidences in 1987 and 2001. // Fam Pract 2006; 23:175-179.
32. K. Yanagihara, K. Izumikawa. Efficacy of Azithromycin in the Treatment of Community-acquired Pneumonia, Including Patients with Macrolide-Resistant Streptococcus pneumoniae Infection. Internal Medicine 2009. — N 48, P. 527-535.
33. Manninen R., Huovinen P. Incriasing antimicrobial resistance in Streptococcus pneumoniae, Haemophilus influenzae and Moraxella catarrhalis in Finland // J. Antimicrob. Chemother. — 1997. — Vol. 40. — P. 387-392.
34. McIsaac W. J., Levine N. Visits by adults to family physicians for the common cold // J. Fam. Pract. — 1998. — Vol. 47. — P. 366-369.
35. Mera R., Miller L. Increasing prevalence of multidrug-resistant Streptococcus pneumoniae in the United States over a 10-year period: Alexander Project // Diagn. Microbial. Infect. Dis., 2005, 51, 195-200.
36. Poole M. D. Acute bacterial rhinosinusitis: clinical impact of resistance and susceptibility // Am. J. Med. 2004; 117 (Suppl. 3A): 45S-50S.
37. Randall D. A. (2007). «Re: Acute bacterial rhinosinusitis — a review of US treatment guidelines.» Otolaryngol Head Neck Surg 136(4): 681; discussion 682.
38. Reinert R., Reinert S. Antimicrobial susceptibility of Streptococcus pneumoniae in eight European countries from 2001 to 2003 // Antimicrob. Agents Chemother., 2005, 49, 2903-2913.
39. Shito G., Marchese A. Comparative activity of telithromycin against macrolide-resistant isolates Streptococcus pneumoniae : results of two years of the PROTEKT surveillance study // J. Chemother., 2004, 16, 13-22.
40. Varonen H., Rautakorpi U. M. Management of acute maxillary sinusitis in Finnish primary care. Results from the nationwide MIKSTRA study. Scand J Prim Health Care 2004; 22:122-127.
Отвагин Игорь Викторович — доктор мед. наук, доцент каф. оториноларингологии, ректор Смоленской ГМА. 214019, Смоленск, Крупской ул., 28. Раб. тел. 8-481-255-02-75, э/п oiv@sgma.info; Козлов Роман Сергеевич — доктор мед. наук, профессор, директор НИИ антимикробной химиотерапии Смоленской ГМА. 214019, Смоленск, Крупской ул., 28. Раб. тел. 8-481-245-06-02, э/п roman@antibiotic.ru; Колосов Александр Валентинович — зав. ото-риноларингологическим отделением филиала №4 ФГУ «1586 Окружной военный клинический госпиталь МВО» Минобороны РФ. 214012, Смоленск, Фрунзе ул., 35. Раб. тел. 8-481-227-09-96, э/п alex_doc_74@mail.ru
УДК: 616.28-008.14:613.6:674.05
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ТУГОУХОСТИ У РАБОТНИКОВ СОВРЕМЕННОГО ДЕРЕВООБРАБАТЫВАЮЩЕГО ПРЕДПРИЯТИЯ В. С. Паньшина, Н. Н. Петрова
FEATURES OF DEVELOPMENT OF OCCUPATIONAL HEARING LOSS AT WORKERS OF THE MODERN WOODWORKING ENTERPRISE V. S. Panshina, N. N. Petrova
ГОУ ВПО Санкт-Петербургская государственная медицинская академия им. И. И. Мечникова
(Зав. каф. оториноларингологии — проф. А. Н. Пащинин)
В статье рассмотрены особенности развития профессиональной сенсоневральной тугоухости на современном деревообрабатывающем предприятии. Обследованы пациенты различных профессий, работающие в условиях воздействия шумового фактора. Выявлены особенности развития сенсоневральной тугоухости в зависимости от профессии, трудового стажа и превышения предельно допустимых уровней шума.
Ключевые слова: профессиональная тугоухость, деревообрабатывающие предприятия, работа в условиях производственного шума, сенсоневральная тугоухость. Библиография: 8 источников.
In article features of development occupational sensorineural hearing loss at the modern woodworking enterprise are considered. The patients of various trades working in the conditions of influence of the noise factor are surveyed. Features of development sensorineural hearing loss depending on a trade, the seniority and excess of maximum permissible noise levels are revealed.
Key words: occupational hearning loss, woodworking enterprises, work in the conditions of industrial noise, sensorineural hearning loss. Bibliography: 8 sources.
Сенсоневральная тугоухость (СНТ) является одной из актуальных проблем современной аудиологии. Несмотря на улучшение условий труда, совершенствование технологических процессов и оборудования, заболеваемость профессиональной СНТ среди работников со-
