CC BY
47
АРИДНЫЕ ЭКОСИСТЕМЫ, 2003, том 9, № 18
============= СИСТЕМНОЕ ИЗУЧЕНИЕ АРИДНЫХ ТЕРРИТОРИЙ =============
УДК 577.486(082)
РОЛЬ ПРИРОДНЫХ И АНТРОПОГЕННЫХ ФАКТОРОВ В ИЗМЕНЕНИИ ГРАНИЦ АРЕАЛОВ И ДИНАМИКЕ ЧИСЛЕННОСТИ МЛЕКОПИТАЮЩИХ И ПТИЦ В СТЕПНОЙ ЗОНЕ МЕЖДУРЕЧЬЯ ВОЛГИ И УРАЛА В 20 СТОЛЕТИИ*
© 2003 г. Опарин М.Л.1, Опарина О.С.1, Тихонов И.А.2, Ковальская Ю.М.2, Капранова Т.А.1
1 Саратовский филиал Института проблем экологии и эволюции РАН, 410024 Саратов, ул. Рабочая, 24 2Институт проблем экологии и эволюции РАН, Москва 117071, Ленинский проспект, 33
В последние десятилетия в степях Волго-Уральского междуречья наблюдается расселение ряда мезофильных видов мелких млекопитающих и птиц из разнотравно-ковыльно-типчаковых степей в подзону сухих ковыльно-типчаковых степей. Одновременно отмечается сокращение численности и перемещение к югу северных границ ареалов ксерофильных видов пустынно-степного и пустынного комплексов. Эти процессы описаны для ряда млекопитающих и птиц, а также сделана попытка выяснения роли циклических изменений климата и антропогенных факторов в динамике структуры животного населения в пределах рассматриваемой территории.
МАТЕРИАЛ И МЕТОДИКА
В основу данной работы положен анализ литературных источников и собственные данные полевых исследований, проводящихся авторами в Саратовском Заволжье с 1996 г. Экспедиционные работы ежегодно охватывали период с конца марта-начала апреля по конец октября. Сочеталась работа на маршрутах с исследованиями на стационарах, расположенных в подзоне сухих степей Заволжья в Краснопартизанском, Краснокутском и Ровенском районах Саратовской области. Маршрутные исследования порой выходили за пределы Саратовской области, но, в основном, выполнялись на ее территории (рис.). Учеты численности мелких млекопитающих проводили традиционными методами: а) ловушко-ночей с использованием давилок Геро со стандартной приманкой и экспозицией линий до трех суток (накоплено 14550 ловушко-ночей); б) ловчих канавок: использовались канавки 25-метровой длины с 2 цилиндрами в 5м от концов канавки (накоплено 3756 канавко-суток); в) конусов с направляющими дорожками (накоплено 1583 конусо-суток); г) живоловками, расставленными в линии и на площадках (накоплено 5547 ловушко-суток). Всего добыто 6375 мелких млекопитающих разных видов. Во всех случаях производилась привязка к местности с точностью до 100м, с использованием топографической основы масштаба 1:100000, выполнялись геоботанические описания местообитаний животных. Использовались следующие методы учетов птиц: картографический (Tomialojc, 1980; Bibby et al., 1992), точечный с регистрацией дальности обнаружения (Бибби и др., 2000), простая регистрация редко встречающихся видов с географической привязкой на местности и к местообитанию во время экскурсий и экспедиционных маршрутов. Картографическим методом учеты проведены на 5 площадках общей площадью в 200га в гнездовой период. Точечных учетов с переменной дальностью обнаружения выполнено 351. Общая продолжительность экскурсий за все годы наблюдений превысила 5000 часов.
Рис. Картосхема размещения подзон степи и участков стационарных исследований в саратовском Заволжье.
Условные обозначения: СТС - северная разнотравно - ковыльно - типчаковая степь; ЮТС - южная разнотравно - ковыльно - типчаковая степь; СС - сухая ковыльно - типчаковая степь; ПС -пустынная полынно - злаковая комплексная степь; ■ - стационарные пункты полевых исследований; — - границы подзон степи.
Fig. A map of steppe sub-zones and sites of stationary studies in the Saratov trans-Volga area. Graphical symbols: CTC - northern motley grass-feather grass-fescue steppe; ЮТС - southern motley grass-feather grass-fescue steppe; CC - dry feather grass-fescue steppe; ПС - desert wormwood-gramineous complex steppe; ■ - stationary points of field investigations; — - steppe sub-zone boundaries.
РАЙОН ИССЛЕДОВАНИЯ
Территория, на которой проводилось наше исследование, расположена в степной зоне саратовского Заволжья в пределах сыртовой равнины к югу от реки Большой Иргиз и входит в Заволжскую провинцию сухостепной зоны, для которой характерны суббореальные умеренно континентальные восточно-европейские южные степные ландшафты. Это
низменные аллювиальные равнины, пологоволнистые, плоские и пологонаклонные с покровом лесса, лессовидных суглинков, сыртовых глин (Исаченко, Шляпников, 1989; Ландшафтная карта..., 1987; Тарасов, 1968; Юго-Восток..., 1971).
Климат описываемого района, по данным Краснокутской и Ершовской метеостанций, сухой континентальный. Лето здесь жаркое (средняя температура июля - +23-24°С), а зима холодная (средняя температура января - минус 12-13 °С). Годовое количество осадков около 300мм. Основное их количество выпадает летом, а испаряемость с открытой водной поверхности в 2 - 2,5 раза превосходит количество выпадающих осадков. Годовой коэффициент увлажнения по Высоцкому-Иванову - 0,33-0,50. Вероятность сухих и засушливых лет - более 60%.
Рельеф территории довольно однообразен и представлен полого-волнистой равниной, сформировавшейся вследствие постепенного перехода высоких сыртов в Прикаспийскую низменность. Абсолютные высоты невелики (30-80м). Превышение водоразделов над долинами балок незначительное, днища балок врезаны лишь на несколько метров, характерны пологие склоны.
В почвенном покрове преобладают зональные каштановые, суглинистые и супесчаные почвы, характерны солонцеватые почвы и солонцовые комплексы. Долевое участие зональных, суглинистых почв в сухостепной зоне Поволжья составляет 62%, солонцеватых -24%, супесчаных и песчаных автоморфных почв и песков - 6%, лугово-степных почв - 5%, аллювиальных почв - 3% (Сельскохозяйственное., 1988).
Для обследуемой территории характерна высокая земледельческая освоенность. По официальным данным Саратовского областного Министерства сельского хозяйства и продовольствия, а также Комитета Земельных ресурсов по Саратовской области за 2000г. пахотные земли занимают 60% общей площади территории. Из них 20-25% приходится на залежи и пары, около 25-27% площади занимают природные пастбища, которые имеют существенное значение для животноводства, и 1-2% - луговые сенокосы. На пашне преобладают зерновые (озимая и яровая пшеницы, яровой ячмень, просо, озимая рожь), кормовые культуры и однолетние травы (суданская трава). В хозяйствах представлено также мясо-молочное скотоводство и овцеводство.
В ботанико-географическом отношении изучаемая территория относится к типчаково-ковыльным степям Заволжско-Казахстанской степной провинции (Ергенинско-Заволжской подпровинции) в составе Евразиатской степной области (Ботанико-географическое., 1979).
Карта растительности европейской части СССР (1979) характеризует данную территорию как сельскохозяйственные земли (пашни, а также залежи и сбитые полынковые, ромашниково-белополынные, белополынные пастбища) на месте настоящих и сухих бедноразнотравных типчаково-ковыльных заволжско-казахстанских степей (Stipa lessingiana, S. capillata, Festuca valesiaca, Tanacetum achilleifolium). Здесь представлены два варианта степи: а) северные сухие степи на темнокаштановых почвах, часто в комплексе с типчаково-белополынными (Artemisia lercheana), типчаково-ромашниковыми и белополынными сообществами на солонцах; б) южные сухие степи на темнокаштановых солонцеватых и каштановых почвах с участием в комплексе также и ксерофитноразнотравно-чернополынных и чернополынно-ромашниковых (Artemisia pauciflora, Kochia prostrata, Tanacetum achilleifolium) сообществ на солонцах.
На фоне этих сообществ встречаются фрагменты гемипсаммофитных и реже псаммофитных степей. Это сельскохозяйственные земли (пашни, залежи, сбитые пастбища с господством Euphorbia seguierana и др.), расположеные на месте гемипсаммофитных разнотравно-типчаково-тырсовых и типчаково-тырсовых (бедноразнотравных) заволжско-казахстанских степей (Stipa capillata, Festuca valesiaca, иногда Stipa borystenica, реже - другие виды ковылей, местами Agropyron fragile и Cleistogenes squarrosa, гемипсаммофильное
разнотравье - Euphorbia seguierana, Helichrysum arenarium, Artemisia marschalliana) на супесчаных темнокаштановых и каштановых почвах, преимущественно на надлуговых террасах рек. Реже встречаются псаммофитные разнотравно-типчаково-песчаноковыльные и типчаково-песчаноковыльные степи (Stipa borystenica, Festuca beckeri, Agropyron fragile, гемипсаммофильное и псаммофильное разнотравье (Euphorbia seguierana, Thymus pallasianus, Achillea micrantha, Artemisia marschalliana) на тёмно-серых песках, а также бугристые пески, более или менее заросшие псаммофилами (Leymus racemosus, Agropyron fragile, Artemisia arenaria).
Низкое степное Заволжье издавна считалось одной из главных зерновых житниц страны. Об этом говорит его высокая земледельческая освоенность, чрезмерные антропогенные нагрузки на степные экосистемы. Однако серьезным препятствием земледелию являются негативные природные процессы. Бедствием для сельского хозяйства Заволжья, имеющего в основном зерновое направление, являются довольно устойчивая суховейно-засушливая погода, большая повторяемость сухих восточных ветров, вызывающих пыльные бури, портящих посевы и особенно губительных в пору созревания урожая. В этих условиях пахотные земли дают крайне неустойчивые и пониженные урожаи, нередки и совсем неурожайные годы (Юго-Восток..., 1971).
По данным Государственного (национального) доклада о состоянии и использовании земель Российской Федерации (Государственный., 1997), распаханность степной территории превышает экологически допустимые пределы, что усиливает процессы деградации почв, ухудшения гидрологического режима водосборных бассейнов, снижает способность степных ландшафтов к саморегуляции, уменьшает продуктивность сельскохозяйственных угодий. Одним из наиболее неблагополучных в этом отношении является Поволжский экономический район, сельскохозяйственные угодья которого на 85% являются эрозионноопасными и подверженными водной и ветровой эрозии (в том числе 28% из них уже эродированы). Наиболее эрозионноопасными и эродируемыми являются пахотные угодья (95% площади пашни, в том числе 28% уже эродированы). Эрозионноопасны и эродируемы около 70% площади природных пастбищ, в том числе эродировано 30% пастбищ Поволжского экономического района.
В целом, экологическая ситуация, складывающаяся на исследуемой территории, оценивается как умеренно острая (Экологическая., 1999). Состояние природных элементов окружающей среды не оказывает негативного влияния на здоровье человека, однако, естественные ресурсы территории существенно деградированы. Основными негативными факторами являются: понижение естественного плодородия почв (дегумификация), ускоренная эрозия почв, вторичное засоление почв, деградация природных пастбищ.
К сказанному следует добавить, что на рубеже 80-х-90-х гг. 20-го века ввиду сложившейся в нашей стране политической и социально-экономической обстановки интенсивность антропогенного воздействия на пастбищные и пахотные экосистемы резко снизилась, и до настоящего времени продолжает сохраняться тенденция к уменьшению антропогенной нагрузки. В целом на описываемой территории, по нашим данным, площади залежей различного возраста составляют 40% от площади пашни, поголовье крупного рогатого скота в общественном стаде снизилось почти в 10 раз, мелкого рогатого скота -более чем в 30 раз. Рост поголовья крупного рогатого скота в личном подсобном хозяйстве более чем в 3 раза, не соизмерим с общим падением поголовья, поскольку соотношение этих групп скота составляло примерно 20:1. Изменилась структура выпасаемого стада, овца в наше время в саратовском Заволжье стала редким животным. Частники держат мало овец, так как обычно их не принимают в стадо крупного рогатого скота, а пасти их индивидуально редко кто имеет возможность. После падения цен на шерсть овцы в общественном стаде исчезли вообще, и лишь в одном хозяйстве из десяти сохранились небольшие отары от
нескольких сотен до нескольких тысяч голов. Все расчеты основаны на наших личных оценочных сведениях и не имеют ничего общего с официальной статистикой.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
В литературе неоднократно обсуждался вопрос о расселении в описываемом регионе рыжеватого суслика (Spermophilus major Pallas) из подзоны разнотравно-ковыльно-типчаковых степей Прииргизья в подзоны настоящих и сухих степей (Денисов, 1964; Денисов и др., 1990; Ермаков, 1995; Ильин и др., 1996; Ермаков, Титов, 2000; Опарин, Опарина, 2000). В то же время наблюдалось смещение к югу северной границы ареала желтого суслика (Spermophilus fulvus Licht.) (Орлов, 1929; Орлов, Кайзер, 1934; Строганова, 1952, 1954; Ларина и др., 1968; Ермаков, 1995; Ильин и др., 1996; Кучерук, 1998; Опарин, Опарина, 2000). Процесс расселения на север малого суслика (Spermophilus pigmaeus Pallas) подробно описан рядом авторов (Ерофеев, 1930; Кириков, 1959; Формозов, 1959; 1962; Попов, 1960; Денисов, 1964; Груздев, 1968; Ларина и др., 1968). Значительно меньше обсуждается снижение его численности и сокращение площади ареала у северных границ распространения вида (Варшавский и др., 1986; Ткаченко и др., 1992; Опарин, Опарина, 2000; Опарин, Опарина, Трофимова, 2001; Шилова и др., 2001). О расселении из Заиргизья в подзону сухих степей полевой мыши (Apodemus agrarius Pallas) и полевки экономки (Microtus oeconomus Pallas) в литературе ничего не известно. Распространение этих грызунов в Заволжье описывается в работе Н.И. Лариной с соавторами (1968), где в отношении полевой мыши сказано, что она встречается в северных степях Заиргизья и в пойменных лесах по р. Б. Иргиз, а южнее этой реки не обнаружена. О полевке экономке эти же авторы, основываясь на устном сообщении Г. А. Кондрашкина и Н.В. Щепотьева, пишут, что данный вид обнаружен в 1966г. в пойменном лесу р. Б. Иргиз. В новейшей сводке по млекопитающим Саратовской области Г.В. Шляхтина с соавторами (2001), к сожалению, недостаточно подкрепленной собственными полевыми исследованиями, о распространении к югу этих грызунов не упоминается, также как и об изменении границ ареала малого суслика. Нами, в июне 2001г. в центре Сыртового Заволжья на востоке Краснопартизанского района в балке Чилижный Дол (51036/ СШ, 49017/ ВД) отловлены два экземпляра полевой мыши и два экземпляра полевки экономки. Одна из полевых мышей поймана на средневозрастной залежи с доминированием полыней, молочая, и корневищных злаков в 4 км к юго-востоку от п. Целинный, вторая - в 2,5 км от него, к северо-западу, на плотине пруда с растительностью из ветел и луговых злаков. Обе полевки экономки пойманы в 2 км к северо-западу от поселка Целинный в зарослях веничной полыни (Artemisia scoparia) по обоим берегам спущенного пруда.
Таким образом, полевая мышь и полевка экономка обнаружены нами в 100 км к югу от описанной ранее границы ареала, в подзоне сухих степей. Экспедиция Института «Микроб», работавшая в Прииргизье в 80гг., (Отчет., 1987) не отмечает эти виды южнее пойменных лесов Б. Иргиза. На основании приведенных выше данных мы можем предположить, что расселение этих грызунов произошло в последнее десятилетие 20 века. Попутно было выявлено повсеместное симпатрическое распространение в Заволжье Microtus rossiameridionalis и M. arvalis, установленное нами с использованием методики электрофореза гемоглобинов. Кроме этого, с помощью кариологических методик показано обитание как в предиргизье, так и в заиргизье номинантной формы Sicista subtilis, распространение по всему саратовскому Заволжью Crocidura suaveolens и отсутствие на этой территории C. leucodon, присутствие которой на описываемой территории ошибочно указывалось перечисленными выше авторами.
Кроме расселения мезофильных видов грызунов в подзоны настоящих и сухих степей саратовского Заволжья, нами зарегистрировано вселение сюда с востока и запада ряда мезофильных видов птиц, прежде здесь не отмечавшихся, а также сокращение численности и исчезновение некоторых видов орнитокомплекса кампофилов настоящих и сухих степей Заволжья (Опарин и др., 2001). К первым из них следует отнести желтоголовую трясогузку (Motacilla citreola Pall.), черноголового чекана (Saxicola torquata L.), просянку (Emberiza calandra L.), отмеченных нами в 1998-1999гг., а также желчную овсянку (Emberiza bruniceps Br.), отмеченную впервые И.Б. Волчанецким (1937) в 1928г. в долине Б. Узеня в его нижнем течении. На юге Заволжья ее нашли А.С. Мальчевский (1946), Л.Г. Динесман (1955) А.Н. Формозов (1959). В списке птиц саратовского Заволжья, составленном И.А. Лебедевой (1968) по литературным источникам и на основе собственных экспедиционных исследований 57-61 гг., этот вид не приводится. В то же время, в степной части саратовского Заволжья катастрофически сократилась численность малого (Calandrella cinerea Gm.), серого (Calandrella rufescens Vieill.), черного (Melanocorypha yeltoniensis J.R. Forst.), белокрылого (Melanocorypha leucoptera Pall.), степного (Melanocorypha calandra L.) жаворонков, степного орла (Aquila nipalensis Hodgs.) и целого ряда других видов (Опарин и др., 2001). Объяснить описанные выше процессы, происходящие в структуре населения животных в Заволжских степях действием какой-либо одной группы факторов (природных, либо антропогенных), не представляется возможным. Скорее всего, имеет место их сложное взаимодействие, и в одних случаях ведущую роль играют спонтанные природные процессы, а антропогенные факторы оказывают на них модифицирующее действие, в других случаях они меняются местами. К основным природным факторам, обуславливающим динамику животного населения птиц и млекопитающих степи, следует отнести циклические колебания климата и связанные с ними изменения природных условий. К основным антропогенным факторам нашего времени можно отнести индукцию восстановительных сукцессий на пашне и пастбищах, обусловленную резким уменьшением интенсивности хозяйственной деятельности в последнее десятилетие, а также строительством хозяйственной инфраструктуры в 70-80гг. прошлого столетия.
Циклические колебания климата известны в науке достаточно давно. Не вдаваясь в далекую историю изменения климата в отдельные геологические эпохи, поскольку это не входит в задачи нашей работы, остановимся кратко на климате голоцена для того, чтобы на примерах продемонстрировать эту цикличность. Известно, что климат голоцена имел ряд противоположных тенденций, что естественно отразилось в положении ландшафтных зон и на составе зональных биот (Нейштадт, 1957; Зубаков, 1986; Борзенкова, 1992). В начале голоцена - в субарктический период, начавшийся около 10-12 тыс. лет назад (Марков, 1934; Шнитников, 1953; Зубаков, 1986), на степные водоразделы распространились березовые леса, и степные ландшафты Сыртовой равнины Заволжья того времени напоминали Западно-Сибирскую лесостепь (Никитин, 1933; Зозулин, 1970). Позже, 8-10 тыс. лет назад, в бореальный период голоцена, который характеризовался теплым сухим климатом, березовые леса на плакорах уступили место зональной степной растительности. По долинам рек на песчаных террасах в это время распространялись сосновые леса (Никитин, 1933). В наше время эти леса в Нижнем Поволжье уничтожены человеком и сохранились лишь на севере правобережья на песчаных меловых субстратах (Никитин, 1948; Денисман, 1958). Присутствие их на Приерусланских песках подтверждается наличием бореальных реликтов в осиновых колках Салтовского (Дьяковского) леса, расположенного на границе сухой степи и полупустыни (Виленский, 1918; Худяков, 1968).
Средний голоцен, около 5-8 тыс. лет назад, приходился на теплый и влажный атлантический климатический период. В это время наблюдалосься максимальное развитие дубрав (Никитин, 1933). Однако, по данным Л.Г. Динесмана (1977), в степи в это время, в отличие от лесной зоны, отмечался климат, характеризовавшийся засушливостью. В
суббореальный климатический период голоцена из-за зональных особенностей циркуляции атмосферы климат степной зоны был, возможно, более влажным, чем сейчас (Верещагин, Громов,1952; Нейштадт, 1957; Динесман, 1977). Субатлантический период голоцена, начавшийся около 2500 лет назад, характеризовался прохладным и влажным климатом (Захаров, 1935; Берг, 1950). Однако, на изменение природы степей в это время начала сказываться хозяйственная деятельность человека, которая вносила существенные коррективы в структуру растительности и животного населения (Комаров, 1951; Кларк, 1953; Кириков, 1959; Формозов,1959,1962; Либеров, 1960; Бибикова, 1967; Цалкин, 1970; Динесман, 1977; Гумилев, 1987, 1989; Иванов, Васильев, 1995; Демкин, 1997; Богданов, 1999; Динесман, Савинецкий, 2000; Шилова и др., 2001).
Заметное воздействие на природу имеют и менее выраженные многовековые и внутривековые колебания климата. Длительные климатические циклы, охватывающие периоды около 2000 лет, описаны целым рядом авторов (Шнитников, 1957; Рубашов, 1964; Кинд, 1976; Жуков, 1977). Внутривековые колебания климата имеют различную длительность, но наиболее выражены 11-летние и 35-летние (Брикнеровские) циклы. Как правило, они асинхронны в разных регионах и зонах (Гурвич, 1950; Абросов, 1962; Шнитников, 1969; Динесман, 1977; Сачок, 1985; Кривенко, 1991; Зонн и др., 1994).
В Нижнем Поволжье за период инструментальных наблюдений с 1830 года по настоящее время отмечено несколько выраженных внутривековых циклов изменений климата (Сажин, 1993). С начала 30-х годов 20 века по 50-е гг. отмечалось значительное снижение количества осадков. В этот же период, в связи с высокой повторяемостью холодных зим отмечена самая низкая среднегодовая температура воздуха. В период с 60-х годов среднегодовая температура, в связи с повышением зимних температур, была выше климатической нормы, в это же время происходило направленное увеличение годовых сумм осадков. В 70-е годы количество осадков превысило норму на 50-60мм, а в отдельные годы на 170-200мм. Следует отметить, что по данным Ф.Р. Зайдельман с соавторами (1998), период с 1986 по 1995 гг., характеризовался на юге степной зоны России большей увлажненностью, чем с 1975 по 1985 гг.
На фоне увеличения осадков, достигших экстремального уровня в конце 80-х и первой половине 90-х гг., значительно изменился характер многих природных процессов. Преобразились степные ландшафты, поднялся уровень грунтовых вод. Подобное явление отмечено и в других регионах степной зоны Евразии (Тихонов, 2000; Михайлов и др., 1998; Соколова и др., 2001).
Продолжительность полного цикла временного ряда осадков в Нижнем Поволжье, как и в степной зоне Урала, составляет около 60-70 лет и включает в себя две эпохи циркуляции (Сажин, 1993; Тихонов, 2000). Природные степные экосистемы функционируют, в значительной степени следуя этой ритмике.
Необходимо отметить, что именно с 70-х гг. 20 века в саратовском Заволжье наблюдается расширение к югу ареала рыжеватого суслика, сокращение численности и отступление к югу северной границы ареала малого суслика. Оба эти процесса были модифицированы антропогенным воздействием. С одной стороны, рыжеватый суслик при расселении использовал антропогенные элементы ландшафта: обочины дорог, ограниченные лесополосами, долины малых рек, наполненных через систему каналов волжской водой (Опарин, Опарина, 2000). С другой стороны, негативное влияние гумидной фазы климатического цикла на малого суслика до второй половины 80-х гг. 20 века сдерживалось пастбищной дигрессией целинных участков, поддерживавшейся перевыпасом скота. По нашим данным, нагрузка на пастбища в подзонах настоящих и сухих степей в средине 80-х гг. в саратовском Заволжье составляла 7,4 головы условных овец на 1 га (расчеты основаны на статистических данных отдела животноводства Управления сельского хозяйства Саратовской области за 1984 г. и данных Земельного комитета Саратовской области), что в
5-7 раз превышало допустимую пастбищную нагрузку. В конце 80-х-90-е гг. из-за обвального сокращения поголовья скота на пастбищах саратовского Заволжья начались интенсивные восстановительные сукцессии растительности. В конце 90-х гг. пастбищные нагрузки в подзоне настоящих и сухих степей составляли всего 0,7 условных головы овец на 1 га пастбищ (расчеты основаны на данных отдела животноводства Министерства сельского хозяйства и продовольствия Саратовской области за 2000 г. и Комитета земельных ресурсов по Саратовской области). Для сравнения в начале 20 века пастбищные нагрузки, по нашим расчетам, основанным на использовании литературных данных по поголовью скота и площади пастбищ (Новоузенский уезд., 1912), составляли 1,4 условных головы овец на 1 га. Именно с двумя последними десятилетиями 20-го века связана глубокая депрессия численности малого суслика не только в саратовском Заволжье, но и в Восточном Причерноморье и Северо-Западном Прикаспии (Варшавский и др., 1986; Ткаченко и др., 1992; Опарин, Опарина, 2000; Шилова и др., 2001).Следует отметить, что характер природных и антропогенных процессов в указанных регионах имеет одинаковую направленность и выраженность. Параллельно сокращению численности и перемещению к югу северной границы ареала малого суслика, но с опережением, переместилась к югу северная граница ареала желтого суслика. В период с 80-х по 90-е гг. произошло расселение к югу мезофильных полевой мыши и полевки экономки, которые из пойменных лесов р.Б. Иргиза и разнотравно-ковыльно-типчаковых степей Заиргизья появились в подзонах настоящих и сухих степей в центральной части Сыртовой равнины Заволжья. Кроме этого, здесь появились мезофильные желтоголовая трясогузка, черноголовый чекан, желчная овсянка, просянка, которые не были зарегистрированы И.Б. Волчанецким и Н.П. Яльцевым (1934), К.А. Юдиным (1952), Л.А. Лебедевой (1968), а отмечены нами лишь в конце 90-х гг. (Опарин и др., 2000, 2001). Следует добавить, что желчная овсянка чаще регистрируется в центре и на востоке Заволжья, чем на западе в Приерусланской степи. Просянка зарегистрирована на крайнем юго-западе Заволжья в Приерусланской степи. Именно на внутривековой гумидный цикл и ослабление антропогенного пресса приходится период глубокого сокращения численности жаворонков степного комплекса и целого ряда степных кампофилов (Опарин и др. 2001). Аналогичные процессы расселения мезофильных кампофилов наблюдаются и в других степных регионах (Белик, 2000; Баник, Вергелес, 2000; Коханов, 2000). Однако весной 2001 года отмечалась инвазия в степное Заволжье белокрылого и черного жаворонков, отдельные гнездовые пары которых регистрировались от северо-восточных до юго-западных районов сухой степи. Особенно многочисленны белокрылые жаворонки были в комплексной степи верховий Соленой Кубы на границе с полупустыней. Весной 2001г. в комплексной полупустыне в районе Джаныбека и Эльтона наблюдалась повышенная численность этого вида (устное сообщение Б.Д. Абатурова). Инвазия белокрылых жаворонков отмечалась после мягкой зимы на огромных пространствах степей от юго-восточных районов Ростовской области (устное сообщение С. А. Букреева) до Западной Сибири (степная зона Омской области) (Якименко, 2001).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Распашки Заволжских степей и концентрация значительного поголовья скота на сохранившихся естественных пастбищах обусловили чрезмерные пастбищные нагрузки 6080гг. и повсеместную деградацию пастбищных экосистем. Фоновыми на них стали типчаково-полынковые и луковично-мятликово-полынковые сбои. На солонцах, где преобладали лерхо-полынные и типчаково-ромашниковые ассоциации, произошло развитие очень разреженного растительного покрова из прутняково-чернополынных и чернополынно-ромашниковых ассоциаций. Коренное изменение облика местообитаний в результате
неумеренных пастбищных нагрузок, а также уровень прямого беспокойства, значительно превышающий пороговый, привели к исчезновению на гнездовании фоновых степных видов жаворонков. По всей вероятности на малого суслика отрицательное значение оказала фрагментация ареала. Пригодные для его поселения участки в Сыртовой равнине Заволжья в настоящее время занимают не более 10% территории. Отдельные выделы имеют площадь от нескольких десятков до нескольких сотен гектаров. Они изолированы друг от друга непригодными для постоянного обитания сусликов пахотными землями. Нераспаханные ленты целины шириной 10-20м вдоль лесополос также мало пригодны для этого вида, так как из-за аккумуляции снега и повышенного в результате этого увлажнения здесь развивается злаково-разнотравное высокотравье лугоподобного типа. Фрагментация пригодных для малого суслика местообитаний привела на первом этапе к возникновению мелких изолированных поселений, что неизбежно привело к снижению устойчивости его популяции на рассматриваемой территории. Погода в подзоне сухой степи Заволжья крайне неустойчива по годам. Неблагоприятная гумидная фаза климатического цикла, возможно, обуславливает большую вероятность возникновения неблагоприятных погодных условий, отрицательно влияющих на малого суслика. Элиминация населения малого суслика на обширных территориях в результате неблагоприятных условий отдельных лет, а в особенности групп лет (весенний возврат холодов, после пробуждения истощенных зверьков, задержка весенней вегетации из-за аномальных метерологических условий и т.п.), возможно привели к резкому снижению численности уже к концу 70гг. Из-за изоляции пригодных для поселения этого вида местообитаний, расселение крайне затруднено, и восстановления численности популяции из оставшихся поселений в благоприятные для размножения годы не происходит. По нашему мнению, именно таков механизм снижения численности малого суслика в Сыртовом Заволжье в 60-80гг. Резкое снижение пастбищной нагрузки в 90гг., совпавшее по времени с наложенными гумидными фазами внутривекового и многовекового циклов, привело к быстрой демутации растительности. На месте сбитых пастбищ развились злаковники из типчака с примесью ковылей и ковылей с примесью типчака, тонконога, житняка с высоким, значительно сомкнутым травостоем, что тоже неблагоприятно для малого суслика. На фоне сокращения численности малого суслика в саратовском Заволжье практически исчез на гнездовании степной орел. В этих условиях рыжеватый суслик начал интенсивное расселение к югу, и граница его ареала достигла южной части подзоны сухих степей, а на отдельных участках и пустынных степей. Этот вид использует для своего расселения антропогенные элементы ландшафта, как например, шоссейные дороги, обрамленные лесополосами, где из-за повышенного в результате аккумуляции снега увлажнения развиваются лугоподобные злаковые ассоциации, и олуговевшие долины малых рек, наполненных через системы каналов волжской водой. Кроме того, расселению этого вида способствуют и природные факторы (гумидная фаза климатических циклов). Однако, если малый суслик был в Заволжье фоновым видом и занимал фоновые степные местообитания в подзоне сухих степей, то рыжеватый суслик в настоящее время занимает здесь второстепенные местообитания с повышенным увлажнением, не имеющие широкого распространения. По аналогичным экологическим руслам расселяются в подзону сухих степей мезофильные полевая мышь и полевка экономка, которые в основном придерживаются долин степных речек. Мезофитизация степных местообитаний, вызванная снижением антропогенных нагрузок и гумидизацией климата, благоприятствует расселению на рассматриваемой территории мезофильных видов мелких воробьиных птиц, названных нами выше.
Таким образом, на примере ряда мелких млекопитающих и птиц нами продемонстрирована связь расселения мезофильных видов на юг, в подзону сухих степей, и сокращения численности, а также изменения ареалов видов ксерофильного комплекса у северных пределов их распространения с гумидными фазами многовекового и
внутривекового климатических циклов и антропогенным воздействием на природные экосистемы. Показано модифицирующее влияние антропогенных факторов, которые в одних случаях ослабляют интенсивность природных процессов, в других - усиливают их. Наше исследование выявило практическое отсутствие фаунистических работ в регионе с начала 60-х по 90-е гг. Этот период пришелся на массовое увлечение зоологов экологическими и фенетическими исследованиями, а проблемы современного фауногенеза, динамики структуры населения животных в конкретных регионах оказались вне сферы внимания специалистов. Отрывочность, а порой и полное отсутствие таких данных, затрудняет анализ многолетней динамики животного населения с целью выявления природных и антропогенных факторов, ее обуславливающих, и составления прогнозов на будущее. В этом мы полностью разделяем мнение В.К. Рябицева (2001).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абросов В.Н. Гетерохронность периодов повышенного увлажнения гумидной и аридной зон // Изв.
ВГО, 1962. Т. 94. Вып. 4. С. 325-328.
2. БаникМ.В., Вергелес Ю.И. Просянка (Emberiza calandra L.) в Харьковской области: возвращение
вида или флуктуации численности в ареале // Птицы бассейна Северского Донца. Донецк: Изд. ДНУ, 2000. С. 20-27.
3. Белик В.П. Птицы степного Придонья. Ростов-на-Дону: Изд. РГПУ, 2000. С. 1-376.
4. Берг Л. С. Некоторые соображения о послеледниковых изменениях климата и о лесостепье // Вопр.
географии, сб. 23. М.: Географгиз, 1950. С. 57-84.
5. Бибби К., Джонс М., Марсден С. Методы полевых экспедиционных исследований. Исследования и
учеты птиц. Перевод с англ. М.: Союз охраны птиц России, 2000. С. 1-186.
6. Бибикова В.И. К изучению древнейших домашних лошадей Восточной Европы // Бюлл. Моск. о-ва
испыт. природы. Отд. биол., 1967. Т. 72. Вып. 3. С. 106-117.
7. Богданов С. В. Историко - культурный след древних народов степного приуралья в ландшафте, топонимах и артефактах // Вопросы степеведения. Оренбург: Изд. Димур, 1999. С. 64-70.
8. Борзенкова И.И. Изменение климата в кайнозое. СПб.: Гидрометеоиздат. 1992. С. 1-247.
9. Ботанико-географическоерайонирование европейской части СССР, м. 1:20000000, 1979. М.:
ГУГК. 1 л.
10. Варшавский С.Н., Попов Н.В., Лавровский А.А., Шилов М.Н., Сурвилло А.В., Козакевич В.П., Денисов П.С., Сорокина З.С., Варшавский Б.С., Денисенко И.И., Викулина Е.А.. Современное состояние ареала и численности малого суслика на Юго-Востоке европейской части СССР, в связи с антропогенным преобразованием ландшафтов // Бюллю Моск. о-ва испыт. Природы. Отд. биол., 1986. Т. 91. Вып. 4. С. 10-20.
11. Верещагин Н.К., Громов И.М. К истории фауны позвоночных нижнего течения реки Урал // Тр. Зоол. ин-та, 1952. Т. 9. Вып. 2. С. 1226-1269.
12. Виленский Д. Г. Растительность Салтовского леса Новоузенского уезда Самарской губернии // Изв.
Сарат. обл. сельхоз. опыт. ст., 1918. Т. 1, вып. 2. С. 1-12.
13. Волчанецкий И.Б. К орнитофауне Волжско-Уральской степи // Труды научно-исследовательского зоолого-биологического института. Харьков, 1937. №4. С. 23-78.
14. Волчанецкий И.Б., Яльцев Н.П. К орнитофауне Приерусланской степи АССР НП // Ученые записки Саратовского государственного университета. Саратов,1934. №11. С. 63 - 93.
15. Государственный (национальный) доклад о состоянии и использовании земель Российской Федерации за 1996 год / Госкомзем, 1997. М.: РУСЛИТ. С. 1-88.
16. Груздев В.В. Современная граница ареала малого суслика (Citellus pygmaeus Pall.) и возможности его дальнейшего распространения в европейской части СССР // Зоол. журн. 1968. Т.47, вып. 1. С. 154-158.
16. Гумилев Л.Н. Люди и природа Великой Степи // Вопросы истории, 1987. № 11. С. 64-77.
17. Гумилев Л.Н. Хунны в Азии и Европе // Вопросы истории, 1989. №6. С. 64-78.
18. Гурвич Б.С. Макроклиматический засухообразующий процесс // Тр. Главн. геофиз. Обсерв., 1950.
Вып. 19 (81). С. 79-101.
19. Демкин В.А. Палеопочвоведение и археология. Пущино. ОНТИ ПНЦ РАН, 1997. С. 1-213.
20. Денисов В.П. Распространение малого (Citellus pygmaeus Pall.) и рыжеватого (Citellus major Pall.)
сусликов в Заволжье // Научн. Докл. Высш. Шк. Биол. науки, 1964. №2. С. 49-54.
21. Денисов В.П., Стойко Т.Г., Ермаков О.А. Динамика южной границы ареала рыжеватого суслика в
Поволжье // Тез. докл. 5 съезда Всесоюзного териологического общества. М., 1990. Т. 1. С.127-128.
22. Динесман Л.Г. Орнитофауна лесных посадок в северо-западной части Прикаспийской низменности // Тр. Ин-та леса АН СССР. 1955. Т.25. С. 212-239.
23. Динесман Л.Г. К истории древесно-кустарниковой растительности междуречья Урала и Волги //
Тр. Ин-та леса АН СССР. М.: Изд. АН СССР, 1958. С. 171-181.
24. Динесман Л.Г. Биогеоценозы степей в голоцене. М.: Наука, 1977. С. 1-160.
25. Динесман Л.Г., Савинецкий А.Б. Влияние пастбищной дигрессии степей на млекопитающих
Русской равнины // Зоол. журн., 2000. Т. 79. № 4. С.388-396.
26. Ермаков О.А. К распространению большого и желтого сусликов в Поволжье // Регион. эколого -фаунист. исследования как науч. основа фаунистического мониторинга. Тез. докл. Конф. Ульяновск, 1995. С. 177-179.
27. Ермаков О.А., Титов С.В. Динамика границы ареала большого суслика Spermophilus major (Rodentia, Sciuridae) в Поволжье // Зоол. журн., 2000. Т. 79, № 4. С. 503-509.
28. Ерофеев П.В. Материалы о грызунах Заволжья // Бюл. Средневолжск. станции защиты растений.
1926-28 гг. Самара, 1930. С.72-78.
29. Жуков В.М. Климат и процесс болотообразования // Научные предпосылки освоения болот Зап. Сибири. М.: Наука, 1977. С. 13-29.
30. Захаров С.А. Борьба леса и степи на Кавказе // Почвоведение, 1935. №4. С. 501-548.
31. Зайдельман Ф.Р., Тюльпанов В.И., Ангелов Е.Н., Давыдов А.И. Почвы мочарных ландшафтов-формирование, агроэкология и мелиорация. М.: Изд. МГУ, 1998. С. 1-160.
32. Зозулин Г.М. Исторические свиты растительности // Бот. журн., 1970. Т. 55, №1. С.23-33.
33. Зонн С.В., Чернышев Е.П., Рунова Т.Г. и др. Степи Русской равнины: состояние, рационализация аграрного освоения. М.: Наука, 1994. С. 1-212.
34. Зубаков В.А. Глобальные климатические события плейстоцена. Л.: Гидрометеоиздат., 1986. С. 1288.
35. Иванов И.В., Васильев И.Б. Человек, природа и почвы Рын-песков Волго-Уральского междуречья в голоцене. М.: Интеллект, 1995. С. 1-264.
36. Ильин В.Ю., Ермаков А.О., Лукьянов С.Б. Новые данные по распространению млекопитающих в
Поволжье и Волго-Уральском междуречье // Бюл. Моск. о-ва испыт. Природы. Сер. Биол., 1996. Т. 101. Вып. 2. С. 30-37.
37. Исаченко А.Г., Щляпников А.А. Природа мира: Ландшафты. М.: Мысль, 1989. С. 1-504.
38. Карта растительности европейской части СССР, м. 1:2500000, 1979. М.: ГУГК, 1979. 6 л.
39. Кинд Н.В. Палеоклиматы и природная среда голоцена // История биогеоценозов СССР в голоцене.
М.: Наука, 1976. С. 5-14.
40. Кириков С.В. Изменение животного мира в природных зонах СССР. Степная зона и лесостепь. М.: Изд. АН СССР, 1959. С. 1-175.
41. Кларк Дж.Г.Д. Доисторическая Европа: Экономический очерк. М.: Изд. иностран. лит-ры, 1953. С. 1-332.
42. Комаров Н.Ф. Этапы и факторы эволюции растительного покрова черноземных степей. М.: Географгиз., 1951. С. 1-328.
43. Коханов В.Д. К итогам полувекового изучения орнитофауны окрестностей Красногоровки близ
Донецка. // Птицы бассейна Северского Донца. Донецк: Изд. ДНУ, 2000. С.40-47.
44. Кривенко В.Г. Водоплавающие птицы и их охрана. М.: Агропромиздат., 1991. С. 1-271.
45. Кучерук В.В. Современные представления об ареале желтого суслика (Citellus fulvus) // Зоол. журн., 1998. Т.75, №10. С. 1205-1207.
46. Ландшафтная карта СССР, м. 1:2500000, 1987. М.: ВСЕГЕИ. 12 л.
47. Ларина Н.И., Голикова В.Л., Денисов В.П., Девишев Р.А. Видовой состав и распространение млекопитающих // Вопросы биогеографии Среднего и Нижнего Поволжья. Саратов: Изд. СГУ, 1968. С.105-132.
48. Лебедева Л.А. Видовой состав и распространение птиц // Вопросы биогеографии Среднего и Нижнего Поволжья. Саратов: Изд. СГУ, 1968. С. 141-159.
49. Либеров П.Д. К истории скотоводства и охоты на территории Северного Причерноморья в эпоху раннего железа (IX в. до н. э.-V в. н. э.) // Матер. и исслед. по археолог. СССР, № 53. М.: Изд. АН СССР, 1960. С. 110-164.
50. Мальчевский А.С. К биологии желчной овсянки // Природа. 1946. № 6. С. 71.
51. Марков К.К. Поздне - и послеледниковая история окрестностей Ленинграда на фоне поздне - и послеледниковой истории Балтики // Тр. Комисс. по изучению четвертичного периода, 1934. Т. 4 Вып. 1. С.5-70.
52. Михайлов В.Н., Рычагов Г.И., Повалишникова Е.С. Являются ли недавний подъем Каспийского моря и его последствия природной катастрофой // Вестник РФФИ, 1998. № 4. С. 51-60.
53. Нейштадт М.И. История лесов и палеогеография СССР в голоцене М.: Изд-во АН СССР, 1957. С. 1-404.
54. Никитин С.А. Четвертичные флоры Низового Поволжья // Тр. Комис. по изуч. четверт. периода,
1933. Т. 3. Вып. 1. С. 65-124.
55. Никитин С.А. Растительность и почвы // Нижнее Поволжье. М.: Изд. АН СССР, 1948. С.57-95.
56. Новоузенский уезд в естественно историческом и хозяйственном отношении. Новоузенск: Изд. Новоузенского уездного Земства, 1912. Т.1. С. 1-257. Т.2. С. 1-302.
57. Опарин М.Л., Опарина О.С. Изменение ареалов сусликов (Citellus pigmaeus Pall., C. major Pall., C. fulvus Licht.) в Саратовском Заволжье на протяжении двадцатого столетия // Вопросы степеведения. Оренбург: Изд. Оренбургская губерния, 2000. С. 137-142.
58. Опарин М.Л., Опарина О.С., Кондратьев Г.П. и др. Динамика природных комплексов подзоны сухих степей Заволжья в ХХ столетии на примере Приерусланской степи // Проблемы природопользования и сохранения биоразнообразия в условиях опустынивания: Материалы Межрег. Науч.-практ. конф. Волгоград. 2000. С.26-30.
59. Опарин М.Л., Опарина О.С., Трофимова Л. С. Динамика орнитокомплексов кампофилов подзоны сухих степей Заволжья // Современная динамика компонентов экосистем пустынно-степных районов России. М.: РАСХН, 2001. С. 129-140.
60. Орлов Е.И. Желтый суслик // Матер. к познанию фауны и флоры НижнегоПоволжья. Саратов, 1929. № 4. С. 3-112.
61. Орлов Е.И., Кайзер Г.А. Охотпромысловое значение Приерусланских песков АССР Немцев Поволжья // Учен. зап. СГУ, 1933. Т. 10. Вып. 2. С. 111-158.
62. Отчет о НИР. Оценка влияния антропогенных факторов на условия существования природных очагов чумы и туляремии. Саратов, 1987. С. 1-109.
63. РубашовБ.М. Проблемы солнечной активности. М.-Л.: Наука, 1964. С. 1-362.
64. Рябицев В.К. Авиафаунистические исследования на Урале, в Приуралье и Западной Сибири за последнюю четверть века и взгляд на будущее // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: Изд. Екатеринбург, 2001. С. 4-12.
65. Сажин А.Н. Природно-климатический потенциал Волгоградской области. Научное исследование природно-климатических ресурсов области за 100-летний период. Волгоград: Изд. ВСХИ, 1993. С. 1-28.
66. Сачок Г.И. Сопряженность колебаний климата в Северном полушарии. Минск: Навука i тэхшка, 1985.С. 1-107.
67. Сельскохозяйственное использование и структура почвенного покрова. Карта м. 1:15000000, 1988. М.: ГУГК. 1 л.
68. Соколова Т.А., Сиземская М.Л., Толпешта И.И., Сапанов М.К., Субботина И.В. Динамика солевого состояния целинных почв полупустыни Северного Прикаспия в связи с многолетними колебаниями уровня грунтовых вод // Экологические процессы в аридных биогеоценозах. Доклады на XIX ежегодных чтениях памяти академика В.Н. Сукачева. М.: РАСХН, 2001. С. 113132.
69. Строганова А.С. Фауна млекопитающих орошаемых земель и лесных насаждений Валуйской опытно-мелиоративной станции (Сталинградская обл.) // Тр. ЗИН АН СССР, 1952. Т. 11. С.214-234.
70. Строганова А.С. Млекопитающие степного и полупустынного Заволжья // Тр. ЗИН АН СССР, 1954. Т. 16. С. 30-116.
71. Тарасов А. О. Растительные зоны, геоботанические районы // Вопросы биогеографии Среднего и Нижнего Поволжья. Саратов: Изд. Саратовского ун-та, 1968. С.7-56.
72. Тихонов В.Е. Ритмичность метеорологических факторов и биоклиматический потенциал в степной зоне Урала // Вопросы степеведения. Оренбург: Изд. Оренбургская губерния, 2000. С. 93-101.
73. Ткаченко В.С., Тарасов М.П., Емельянов П.Ф. и др., Итоги инвентаризации поселений малого суслика Citelluspygmaeus в Предкавказье на 1988г.// Зоол.ж. 1992. Т.71, вып. 1992. 2. С. 98 - 102.
74. Формозов А.Н. О движении и колебании границ распространения млекопитающих и птиц // География наземных животных и методы ее изучения. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1959. С. 172-197.
75. Формозов А.Н. Изменение природных условий степного Юга европейской части СССР за последние сто лет и некоторые черты современной фауны степей // Исследования географии природных ресурсов животного и растительного мира. М.: Изд-во АН СССР, 1962. С. 114-161.
76. Худяков И.И. Лесная растительность // Вопросы биогеографии Среднего и Нижнего Поволжья. Саратов: Изд. СГУ, 1968. С. 57-74.
77. Цалкин В.И. Древнейшие домашние животные Восточной Европы. М.: Наука, 1970. С.1-280.
78. Шилова С.А., Чабовский А.В., Неронов В.В. Закономерности динамики полупустынных экосистем Калмыкии при снятии антропогенного пресса // Экологические процессы в аридных биогеоценозах. Доклады на XIX ежегодных чтениях памяти академика В.Н. Сукачева. М.: РАСХН, 2001. С. 9-56.
79. Шляхтин Г.В., Белянин А.Н., Беляченко А.В., и др. Обзор фауны млекопитающих Саратовской области // Известия Саратовского гос. университета. Сер. биол. Саратов: Изд. Сарат. ун-та, 2001. С.378-481.
80. Шнитников А.В. Изменчивость горного оледенения Евразии в поздне- и послеледниковую эпоху
и ее абсолютная хронология // Докл. АН СССР, 1953. Т. 90, №4. С.643-646.
81. Шнитников А.В. Изменчивость общей увлажненности материков северного полушария // Зап. Геогр. О-ва СССР. Нов. сер., 1957. Т. 16. С. 1-337.
82. Шнитников А.В. Внутривековая изменчивость компонентов общей увлажненности. Л.: Наука, 1969. С. 1-245.
83. Экологическая карта России. Состояние окружающей природной среды, м. 1:8000000 / Институт географии РАН, 1999. М.: ПКО «Картография». 1 л.
84. Юго-Восток Европейской части СССР. (Природные условия и естественные ресурсы СССР),
1971. М.: Наука. С.1-459.
85. Юдин К.А. Характеристика фауны птиц района Валуйской опытно-мелиоративной станции
(Сталинградская область) // Труды зоологического института, 1952. М.-Л.: Изд. АН СССР. Т. XI. С.235-264.
86. Якименко В.В. К орнитофауне Омской области // Материалы к распространению птиц на Урале, в
Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: Изд. Екатеринбург, 2001. С. 167-170.
87. Bibby O.V., Burgess N.D., Hill D.A. Bird census techniques. London: Academic Press, 1992. P. 1-257.
88. Tomialojc L. The combined version of mapping method // Proc. VI Intern. Conf. Bird Census Work, Gottingen, 24 - 28. 09 1979. Gottingen, 1980. P.92-106.
CHANGES IN THE AREAL BOUNDARIES AND POPULATION OF MAMMALS AND BIRDS IN THE STEPPE AREA BETWEEN THE RIVERS OF VOLGA AND URAL IN THE XX CENTURY (THE ROLE OF NATURAL AND ANTHROPOGENIC FACTORS)
© 2003 r. M.L.Oparin1, O,S.Oparina1, LA.Tikhonov2, Yu.M.Kovalskaya2, T.A.Kapranova1
1 Saratov Branch of the RAS Institute for Problems of Ecology and Evolution, 410024 Saratov, 24 Rabochaya st., Russia 2 the RAS Institute for Problems of Ecology and Evolution, 117071 Moscow, 33 Leninsky prosp., Russia
Connection between settling of mesophile species to the south in the zone of dry steppe and decrease in population has been shown by the example of small mammals and birds, as well as the connection
between the changes in areals of the xerophile complex species along the northern bounds of their distribution with the humus stages of centuries-old and interdecadal climatic cycles and anthropogenic effect on natural ecosystems. Modifying influence has been demonstrated of several factors which in some cases relax the intensity of natural processes while strengthening it in the others. Our study has discovered practically total lack of faunistic works in the region since the beginning of the 60-ies to the 90-ies. This period fell on the zoologists' mass enthusiasm for ecological phenetic studies while problems of modern faunogenesis and changes in structures of animal populations in concrete regions were left unconsidered by specialists. Fragmentary character or even the total lack of such information complicates the analysis of the long-term dynamics of animal population with the object of discovering natural and anthropogenic factors which cause these changes and making forecasts. In this question we entirely share the opinion of V.K.Ryabitsev (2001).
