Роль позиции кс РФ в обеспечении защиты прав добросовестных приобретателей,применении последствий недействительности сделок и обеспечении единообразия судебной практики по этим вопросам Текст научной статьи по специальности «Право»

Корецкий Аркадий Данилович

доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой гражданского права Ростовского филиала ФГБОУ ВПО «Российская академия правосудия»

АННОТАЦИЯ. В статье рассматривается влияние некоторых актов Конституционного Суда РФ на законодательное развитие института защиты прав добросовестного приобретателя, а также предлагается к обсуждению вопрос о наличии конституционно-правовых оснований к защите незаконного, хотя и добросовестного владения.

КлючЕВЬШ СЯОВА: Конституция РФ, Конституционный Суд РФ, конституционно-правовая природа добросовестного владения, добросовестное приобретение, способы защиты правомочия владения, конкуренция исков, признание сделки недействительной, вин-дикационный иск.

роль позиции кс рф в обеспечении защиты прав добросовестных

приобретателей,

применении последствий

недействительности сделок и обеспечении единообразия судебной практики по этим вопросам

Конституционный Суд РФ, не являясь законодательным органом, вносит, тем не менее, заметный вклад в развитие, в том числе и гражданского законодательства. Применительно к институту защиты прав добросовестного приобретателя «развивающая» роль актов Конституционного Суда РФ проявилась в следующем.

1. Развитие учения о признаках добросовестного приобретателя.

Из содержания ст. 302 ГК РФ следует, что на законодательном уровне закреплены всего два признака добросовестного приобретения: субъективная неосведомленность приобретателя вещи о том, что лицо, её отчуждающее, не является собственником и, соответственно, не обладает правомочием по распоряжению ею (субъективный признак), а также отсутствие у него объективной возможности узнать о

№ 1/2014 // VEsTNIK oF THE LAw FAcuLTY oF souTHERN FEDERAL uNIVERsiTY

21

данном обстоятельстве в момент совершения сделки (объективный признак).

Возмездность или безвозмездность приобретения, по смыслу ст. 302 ГК РФ, имеют значение лишь для возможности виндицировать вещь, но не являются признаками добросовестного ее приобретения (абз. 4 п. 37 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»).

Статья 302 ГК РФ, устанавливающая признаки добросовестного приобретения, не изменялась с момента принятия части первой ГК РФ и существует в первоначальной редакции до сих пор.

Вместе с тем, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева» сформулирован еще один признак добросовестности: приобретатель не может быть признан добросовестным, если к моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества имелись притязания третьих лиц, о которых ему было известно, и если такие притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными.

Спустя 10 лет Федеральным законом от 07.05.2013 № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» данный признак был включен законодателем в текст ГК РФ, правда, не в ст. 302 ГК РФ, как можно было ожидать, а в п. 1 ст. 167 ГК РФ, который дополнили абзацем следующего содержания: «лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно».

2. Корректировка распределения обязанностей по доказыванию.

В силу п. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Если учесть, что по правилам доказывания, закрепленным в ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, получается, что не владеющий собственник вещи должен доказать недобросовестность ее приобретателя или безвозмездность ее приобретения, т.к. сам приобретатель вещи защищен презумпцией своей добросовестности и ничего доказывать не должен.

Понятно, что при подобном толковании, которое вполне соответствует буквальному содержанию закона, перспектива доказывания основания к истребованию имущества из чужого незаконного владения является весьма туманной, ибо возможные доказательства недобросовестности приобретателя чужой вещи находятся у сторон сделки по ее отчуждению, а собственник отчужденного имущества доступом к ним не располагает и, соответственно, заведомо не может представить их в суд.

КС РФ разрешает данную коллизию, давая следующее разъяснение: «Собственник должен представить доказательства того, что имущество выбыло из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником во владение, помимо его воли (было утеряно или украдено); приобретатель же должен доказать, что приобрел имущество возмездно и что не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение»1.

3. Устранение конкуренции между вещно-правовыми и обязательственно правовыми способами защиты права собственности.

В доктрине гражданского права сформулировано правило, ограничивающее собственника

1 Справедливости ради следует отметить, что данный подход был сформулирован еще до издания указанного Постановления КС РФ в п. 24 ныне утратившего

силу Постановления Пленума ВАС РФ № 8 от 25.02.1998 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», однако в силу ограниченности круга субъектов, для которых разъяснения Пленума ВАС РФ имеют обязательную силу, не приобрел общеправового значения, за что подвергался критике даже в учебной литературе (см., например, Гражданское право: Учебник / О.В. Гутников, А.С. Гутникова, С.Д. Радченко и др.; под ред. О.Н. Садикова. — М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006. — Т. 1. (Электронный вариант). — Опубликован — СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 03.04.2014).

в выборе способа защиты нарушенного права собственности при наличии обязательственных правоотношений с нарушителем: «При наличии договорных или иных обязательственных отношений между нарушителем и потерпевшим последним должны предъявляться специальные, обязательственные, а не вещно-правовые требования в защиту своих прав» [1].

Между тем, подобный, доктринальный подход не поддерживается Гражданским кодексом РФ, который, как справедливо отмечает КС РФ, «не ограничивает гражданина в выборе способа защиты нарушенного права и не ставит использование общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия специальных, вещно-правовых, способов; граждане и юридические лица в силу ст. 9 ГК Российской Федерации вправе осуществить этот выбор по своему усмотрению... Согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации лицо, полагающее, что его вещные права нарушены, имеет возможность обратиться в суд как с иском о признании соответствующей сделки недействительной (ст. 166-181), так и с иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения (ст. 301-302)»2.

КС РФ формулирует следующее правило: «Права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикацион-ного иска, если для этого имеются те предусмотренные статьей 302 ГК Российской Федерации основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.). Когда по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не

2 Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляно-вой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева». (Электронный вариант). — Опубликован — СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 03.04.2014).

имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться в суд в порядке статьи 302 ГК Российской Федерации с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество (виндикацион-ный иск). Если же в такой ситуации собственником заявлен иск о признании сделки купли-продажи недействительной и о применении последствий ее недействительности в форме возврата переданного покупателю имущества, и при разрешении данного спора судом будет установлено, что покупатель является добросовестным приобретателем, в удовлетворении исковых требований в порядке статьи 167 ГК Российской Федерации должно быть отказано»3.

Хотелось бы обратить внимание коллег на те коллизии, которые могут возникнуть при применении указанных разъяснений, и совместными усилиями найти способы их эффективного, не противоречащего вышеуказанной позиции КС РФ, преодоления.

В судебной практике встречаются ситуации, при которых оспаривание сделки является единственно возможным способом защиты права собственности, т.к. виндикационный иск по каким-либо причинам не может быть предъявлен.

Примером может быть следующая ситуация: два брата после смерти своих родителей унаследовали жилой дом. Однако своих прав в ЕГРП своевременно не зарегистрировали, что в силу п. 4 ст. 1152 ГК РФ (абз. 5 ст. 546 ранее действовавшего ГК РСФСР) не повлияло на приобретение ими права собственности на него в равных долях. Впоследствии один из братьев, вернувшись в очередной раз из мест лишения свободы, обнаружил, что в период его отсутствия второй брат зарегистрировал на себя право собственности на весь жилой дом и продал его целиком (вместе с долей первого брата) третьему лицу (добросовестному приобретателю).

Как в данном случае можно эффективно защитить право собственности истца путем

3 Как видим, если доктрина гражданского права ограничивает в выборе способа защиты нарушенного права собственности лишь собственника, состоящего в обязательственно-правовых отношениях с приобретателем спорной вещи, то анализируемое нами Постановление КС РФ распространяет данное ограничение на всех субъектов, в том числе — не состоящих в обязательственно-правовых отношениях с приобретателем спорной вещи.

№ 1/2014 // vestnik of the law faculty of southern federal university

23

виндикационного иска, без оспаривания совершенной братом сделки в порядке ст. 168 ГК РФ, если учесть, что доли братьев в спорном доме не определялись в натуре, соглашение о порядке пользования домом между ними не заключалось, а идеальная доля, выраженная в процентах, не является той индивидуально-определенной вещью, которая может быть истребована в порядке ст. 301 ГК РФ?

В рассматриваемом нами примере ситуация усугублялась тем, что истец фактически вселился в спорный дом, а потому имел статус фактического владельца, не имеющего документального подтверждения своего права собственности на долю в нем4.

Очевидно, что формула виндикации (иск невладеющего собственника к владеющему несобственнику об истребовании индивидуально-определенной вещи в натуре из чужого незаконного владения) в данном случае применяться не может, а возможность использования обязательственно-правового способа защиты права собственности исключено в силу вышеуказанного разъяснения КС РФ5.

4 Ведь в силу абз. 2 п. 1 ст. 2 Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» единственным доказательством существования зарегистрированного права является его государственная регистрация, свидетельство о которой в данном случае имелось только у приобретателя спорного дома (ответчика).

5 Правда в п. 42 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» указано на допустимость применения по аналогии ст.ст. 301, 302 ГК РФ при рассмотрении споров о восстановлении права на долю в общей долевой собственности. Между тем, постановленное по такому иску решение не может быть исполнено в порядке, предусмотренном ст. 88 Закона РФ «Об исполнительном производстве» (а именно в таком порядке подлежат исполнению решения об удовлетворении вин-дикационных исков. См.: Настольная книга судебного пристава-исполнителя: Учебно-практическое пособие / под ред. В.А. Гуреева. — М.: Статут, 2011. (Электронный вариант). — Опубликован — СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 03.04.2014).; Валеев Д.Х. Комментарий к Федеральному закону «Об исполнительном производстве» (с постатейными материалами). — М.: Статут, 2011. (Электронный вариант). — Опубликован — СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 03.04.2014)), т.к. физически никакая вещь у должника не изымается и взыскателю не передается, что подтверждает тезис о невозможности виндикации идеальной доли.

Вторая проблема связана с неоднозначностью существования конституционно-правовых оснований для защиты правомочий добросовестного, но незаконного приобретателя вещи.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 № 6-П право добросовестного приобретателя на защиту владения КС РФ «выводит» из ст. ст. 15 (часть 2), 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (части 1 и 3) Конституции Российской Федерации, ст. 1 Протокола № 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (в редакции Протокола № 11, ст. ст. 71 (пункты «в» и «о») и 76 Конституции Российской Федерации, указывая, что, «осуществляя регулирование оснований возникновения и прекращения права собственности и других вещных прав, договорных и иных обязательств, оснований и последствий недействительности сделок, федеральный законодатель должен предусматривать такие способы и механизмы реализации имущественных прав, которые обеспечивали бы защиту не только собственникам, но и добросовестным приобретателям как участникам гражданского оборота. В противном случае для широкого круга добросовестных приобретателей, проявляющих при заключении сделки добрую волю, разумную осмотрительность и осторожность, будет существовать риск неправомерной утраты имущества, которое может быть истребовано у них в порядке реституции, что, по мнению КС РФ, вступает в противоречие с конституционными принципами свободы экономической деятельности и свободы договоров, дестабилизирует гражданский оборот, подрывает доверие его участников друг к другу, а потому несовместимо с основами конституционного строя Российской Федерации как правового государства, в котором человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита — обязанность государства».

Такого законного основания возникновения права собственности, как приобретение вещи у лица, неуправомоченного на ее отчуждение, ГК РФ не знает.

Между тем, согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 14.05.1999 № 8-П, исходя из смысла статей 17 (части 1 и 3), 35 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации и общих принципов права, конституционные гарантии права собственности (в том числе

права владения, пользования и распоряжения имуществом) должны предоставляться лишь в отношении того имущества, которое принадлежит субъектам права собственности — и, следовательно, приобретено ими — на законных основаниях6. Аналогичная позиция высказана в Постановлении Конституционного Суда РФ от 11.03.1998 № 8-П «По делу о проверке конституционности статьи 266 Таможенного кодекса Российской Федерации, части второй статьи 85 и статьи 222 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан М.М. Гаглоевой и А.Б. Пе-стрякова».

Если добросовестное приобретение является априори незаконным, то можно ли говорить о наличии конституционно-правовых оснований для защиты вытекающего из него правомочия владения?

Из данного обстоятельства вытекает еще один вопрос, который хотелось бы обсудить с коллегами-конституционалистами.

Институт добросовестного владения является институтом гражданского, а не конституционного права и, в отличие от института права

6 Постановление Конституционного Суда РФ от 14.05.1999 N 8-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 131 и части первой статьи 380 Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой закрытого акционерного общества «Сибирское агентство «Экспресс» и гражданина С.И. Те-ненева, а также жалобой фирмы «Y. & g. Reliable Services, Inc.» (Электронный вариант). — Опубликован — СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 03.04.2014)).

собственности, явно не относится к категории конституционных прав человека и гражданина, толкование и защита которых возложены на Конституционный Суд РФ.

Возможно ли выявление конституционного смысла в том правовом институте, который по своей правовой природе не является конституционно-правовым и явно не относится к указанным в абз. 1 ст. 3 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» ценностям, защита которых осуществляется посредством конституционного судопроизводства?

Полагаем, что научно аргументированное решение указанных проблем позволит избежать многих коллизий в правоприменительной практике и будет полезно в равной степени наукам гражданского и конституционного права.

Литература

1. Гражданское право. Вещное право. Наследственное право. Исключительные права. Личные неимущественные права: Учебник: в 4 т. / И.А. Зенин, Е.В. Кулагина, Е.А. Суханов и др.; под общ. ред. Е.А. Суханова. 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Волтерс Клувер, 2008. — Т. 2. (Электронный вариант). — Опубликован — СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 03.04.2014).

THE INFLUENCE OF THE CONSTITUTIONAL COURT OF THE RUSSIAN FEDERATION IN ENSURING PROTECTION OF THE RIGHTS OF BONA FIDE PURCHASERS, IN APPLICATION OF CONSEQUENCES OF VOID CONTRACTS AND IN ENSURING UNIFORMITY OF JUDICIAL PRACTICE

Koretsky A.D., Doctor of the Science of Law, Professor, The Head of the Department of Civil law of the Rostov branch of Russian Academy of Justice

ANNOTATION. This article reviews the influence of certain acts of the Constitutional Court RF on the protection of the rights of bona fide acquirers. The author suggests to discuss the problem of a constitutional and legal basis for the protection of illegal, though fair possession.

KEYWORDS: Constitution of the Russian Federation, the Constitutional Court of the Russian Federation, the constitutional nature of fair possession, bona fide purchasers, protection of bona fide possession, competition claims, vindication, invalidity of the deals.