CC BY
262
616.61-036-008.09
Оксенюк О. С., Калмыкова Ю. А., Смирнова О. Б., Пасечник Д. Г.
РОЛЬ ОКИСЛИТЕЛЬНОГО СТРЕССА В РАЗВИТИИ ХРОНИЧЕСКОЙ БОЛЕЗНИ ПОЧЕК И СПОСОБЫ ЕГО ОЦЕНКИ
Ростовский государственный медицинский университет Россия, 344022, г. Ростов-на-Дону, пер. Нахичеванский, 29 E-mail: oksenuk_o@bk.ru
В обзорной статье приведены современные данные исследований, посвящённые важной роли окислительного стресса в патогенезе хронической болезни почек. Представлено определение понятия окислительный стресс, а также описаны механизмы его повреждающего действия. Приведена общая характеристика оксидантной и антиоксидантной систем. Дано описание маркеров окислительного стресса для комплексной оценки показателей сбалансированности про-и антиоксидантной статуса.
Ключевые слова: окислительный стресс, хроническая болезнь почек, антиоксидантная система.
Oksenyuk O. S., Kalmykova Yu. A., Smirnova O. B., Pasechnik D. G.
THE ROLE OF OXIDATIVE STRESS IN THE DEVELOPMENT OF CHRONIC KIDNEY DISEASE AND METHODS OF ITS EVALUATION
Rostov State Medical University 29 Nacichevanski str., Rostov-on-Don, 344022, Russia E-mail: oksenuk_o@bk.ru
In the review there are current data of numerous studies devoted to the important role of oxidative stress in the pathogenesis of chronic kidney disease as well as modern approaches to eliminate the effects of exposure to active oxygen forms and/or preventing their excessive initiation. We described the markers of oxidative stress and the modern methods of determination of the free radical oxidation and antioxidant products in various tissues.
Keywords: oxidative stress, chronic kidney disease, antioxidants.
В настоящее время накоплено значительное число данных о роли окислительного стресса в качестве ведущего фактора патогенеза многих заболеваний [1-4], в том числе и хронической болезни почек [511].
Окислительный стресс — это процесс повреждения активными формами кислорода различных органов и тканей на клеточном уровне, возникающий в результате дисбаланса функциональной активности прооксидантной и антиоксидантной систем, т.е. систем, поддерживающих и препятствующих окислению. Данный процесс может быть результатом как недостатка антиоксидантной защиты, вызванного нарушением продукции эндогенных антиоксидан-тов, так и чрезмерного избытка образующихся свободных радикалов [3, 12-14].
К активным формам кислорода (АФК) относятся ионы кислорода, свободные радикалы, перекиси как органического, так и неорганического проис-
хождения. Как правило, это небольшие молекулы, обладающие высокой реактивностью благодаря наличию на внешнем электронном уровне неспарен-ного электрона. АФК инициируют свободно-радикальное окисление — один из фундаментальных процессов, обеспечивающих нормальную жизнедеятельность организма [3]. В физиологических условиях АФК, продуцируемые фагоцитирующими клетками, обеспечивают защиту организма от патогенов, опухолевых клеток, обладают бактерицидным и иммуномодулирующим действием, участвуют в детоксикации ксенобиотиков. Большую роль АФК играют в качестве вторичных мессенджеров, регулирующих протекание метаболических процессов, связанных с фосфорилированием белков, индукцией Са2+-сигнала, модуляцией факторов транскрипции, гидролизом фосфолипидов (табл.). При любых стрессорных реакциях, сопровождающихся состоянием окислительного стресса, АФК включаются в
передачу информации от первичных посредников: клеточную мембрану для запуска реакций адапта-гормонов, цитокинов, нейротрансмиттеров через ции организма к экстремальным условиям [3, 4].
Таблица 1
Активированные кислородные метаболиты в организме: образование, свойства, утилизация
(по Н. К. Зенкову и соавт.) [3]
Форма АКМ Механизмы образования в живых системах Биологическое действие Ингибиторы
Одноэлектронное восстановление О2- ксантиноксидазой, НАДФН-оксидазой фагоцитов; оксидами аминокислот; образование в цепи транспорта электронов митохондрий и микросом; при окислении оксигемоглобина Усиление пролиферации лимфоцитов; индукция ПОЛ; высвобождение железа из ферритина; разрушение мембран эритроцитов; образование НО-2, Н2О2, НО- и О2'; восстановление цитохрома С; внутриклеточная регуляция; вазомоторное действие Мп-СОД; Си^п-СОД; убихинон; аскорбиновая кислота; церулоплазмин; глутатион; тирозин; N0-
НО2 Присоединение Н+ к О2- в кислой среде; реакция Н2О2 с органическими радикалами; промежуточный продукт в реакциях восстановленных флавинов с О2 Индуцирует ПОЛ; переходит в Н2О2 (при взаимодействии с органическими молекулами) и в О2; обладает цитотоксическим действием Аскорбиновая кислота; мочевая кислота; селен; убихинон; а-токоферол
н2О2 Двухэлектронное восстановление О2 ксантиноксидазой и фла-виновыми оксидазами; реакция дисмутации О2- с участием или без участия СОД Цитотоксичность; локальное за-кисление среды; сосудосуживающее действие; образование ОН в реакции типа Фентоновской; ингибиро-вание пролиферации лимфоцитов Внутриклеточные ката-лаза и глутатионперок-сидаза; церулоплазмин
НО- Разложение Н202 ионами металлов переменной валентности (реакции Фентона); действие ионзирующих излучений на Н20; образование при микросомаль-ном окислении, при взаимодействии Н0С1 с О2- Сильный окислитель; разрывает любую СН-связь; вызывает повреждение нуклеиновых кислот и белков; индуцирует процессы ПОЛ; обладает сильным цитотоксическим, мутагенным и канцерогенным действием Мелатонин; основания ДНК; мочевая кислота; тиомочевина; бензоат; демитилсульфоксид; одно-и многоатомные спирты
N0- Окисление L-аргинина конститутивными и индуцибельными N0-синтазами Релаксация гладкомышечных клеток; цитотоксичность; ингибиро-вание пролиферации лимфоцитов; нейрорегуляция Аналоги L-аргинина; мелатонин; у-токоферол; О2-; гемоглобин
Сопутствующий продукт в реакциях с пероксидами, при спонтанной дисмутации Н202 с N0% фотоиндуцированные реакции Индуцирует процессы ПОЛ; обладает цитотоксическим и мутагенным действием; переход в О2 сопровождается излучением при 1260 нм Аскорбат; глутатион; гистидин; каротиноиды; мочевая кислота; а-токоферол; билирубин
ОС1-ОВг-ОГ Реакция Н2О2 с миелопероксида-зой лейкоцитов и преоксидазой эозинофилов Как индуцируют, так и ингибиру-ют ПОЛ; инактивируют ингибиторы протеаз; вызывают мобилизацию цинка из металлопротеинов; обладают цитотоксическим действием Церулоплазмин; мочевая кислота; альбумин; аминокислоты: аланин, серин, валин, глицин
R0•2 Взаимодействие 02 с органическими радикалами; реакция О2-, О2', ОН-, R0• с ненасыщенными липидами и жирными кислотами Взаимодействует с ненасыщенными липидами с образованием R• и R00Н; реакция рекомбинации сопровождается биохемилюминесцен-цией Аскорбиновая кислота; мочевая кислота; селен; убихинон; а-токоферол
R0• Разложение органических перекисей ионами металлов переменной валентности Индуцирует ПОЛ; обладает цито-токсическим и канцерогенным действием Аскорбиновая кислота; мочевая кислота; убихинон; а-токоферол
Примечания: АКМ - активированные кислородные метаболиты, ПОЛ - перекисное окисление липидов, СОД - супероксиддисму-таза, НАДФН - восстановленный никотинамидадениндинуклеотидфосфат, НОСЬ - гипохлорная кислота, О2- - супероксид анион, НО-2 - гидроперекисный радикал, Н2О2 - перекись водорода, НО- - гидроксил-радикал, N0^ - оксид азота, О21 - синглетный кислород, ОС1-, ОВг-, О1- - галогенизированные формы радикалов кислорода, ЯО-2 - алкилдиоксил, ЯО- - алкоксил, Я- - органический радикал).
Все живые организмы (за исключением обли-гатных анаэробов) обладают рядом наследуемых, генетически детерминированных антиокислительных механизмов детоксикации потенциально опасных АФК [15]. В организме токсическому действию АФК противостоит мощная многокомпонентная антиоксидантная система, представленная высокомолекулярными и низкомолекулярными соединениями, проявляющими специфическую и неспецифическую антиоксидантную активность. Кроме того, антиоксидантная система клетки обладает механизмами устранения окислительного повреждения, направленными на репарацию, удаление или замещение поврежденных молекул. Специфическая антиоксидантная защита направлена непосредственно на снижение и прямое разрушение АФК в тканях как ферментативным, так и неферментативным путем.
Действие неспецифической антиоксидантной защиты связано с предотвращением возможности дополнительной генерации свободных радикалов путем устранения пула металлов переменной валентности [4].
Среди ферментативных компонентов антиокси-дантной системы важную роль играют супероксид-дисмутаза (СОД), каталаза, глутатионпероксида-зы, глутатион^-трансфераза, глутатионредуктаза. Действия ферментов-антиоксидантов тесно связаны друг с другом и четко сбалансированы [1, 16] (рис.).
СОД (КФ 1.15.1.1) — семейство металлофер-ментов, которые являются важным компонентом
антиоксидантной защиты и катализируют реакцию дисмутации активного кислорода (супероксидного радикала) в перекись водорода и молекулярный кислород [17].
У человека известны три изоформы СОД, кодируемые генами: SOD1 (цитоплазматическая, Cu-Zn-зависимая СОД1), SOD2 (митохондриальная, Mn-зависимая СОД2), SOD3 (внеклеточная СОД3) [18, 19].
СОД-1, или Cu-Zn-СOД, локализуется в цитоплазме клеток и представляет собой димер, который содержит медь (кофактор активного центра) и цинк (кофактор, стабилизирующий конформацию). СОД-2, или Mn-СОД, обнаруживается в митохондриях. Это тетрамер, содержащий на каждую субъединицу атом Mn, в качестве кофактора активного центра [20]. СОД-3 — экстрацелюллярная форма, которая представляет собой тетрамер, содержит медь в активном центре и цинк как структурный компонент и гепарин-связывающий домен со стороны С-конца. Высокая экспрессия СОД-3 наблюдается в тканях кровеносных сосудов, сердце, легких, почках и плаценте. СОД-3 — единственный известный внеклеточный фермент, способный нейтрализовать супероксид. Индукция СОД-3 регулируется с помощью цитокинов, а не в ответ на изменение концентрации ее субстрата и других оксидантов [21]. СОД-3 играет важную роль в поддержании сосудистого тонуса, уменьшении влияния возрастного фактора на когнитивные способности, функции легких, метаболизме оксида азота, патогенезе различных заболеваний [3, 21].
NOX
XADFH
Ш02
XADF
КО
Окисление липиоов
j-^-Lw- "Повреждение'--ОН —... ДНК
„TRXfSH^ ^NADPH^ \
TR
Лактат
'-NADP4 GSH / NADPH.^ \
н У <1
Окисление белков
^t G». _
•"GSSG"' 4 NADF* фосфатный
Пентом-[1ЯТБЫ путь
Гликолиз
GôT
Глюкоза
Рисунок. Схема процессов генерации активных форм кислорода и путей их элиминации в клетке (по C.I. Kobayashi)[1]
Примечания: NOX - оксиды азота, NADP+ - никотинамидадениндинуклеотидфосфат, NADPH - восстановленный никотинамида-дениндинуклеотидфосфат, NADH - восстановленный никотинамидадениндинуклеотид, SOD1 - супероксиддисмутаза 1, SOD2 -супероксиддисмутаза 2, SOD3 - супероксиддисмутаза 3, CAT - каталаза, Prx - пероксиредоксины, Prx (SH2) - окисленный PRX, PRX(S2) - востановленный Prx с образованием дисульфидной связи, TR - трансфераза, GSH - восстановленный глутатион GSSG - окисленный глутатион, GPX — глутатионпероксидаза, GR- глутатионредуктаза, G6P - глюкозо-6-фосфат, О2- - супероксид, ЭТЦ - электронтранспортная цепь).
Каталаза (КФ 1.11.1.6) — хромопротеид, состоящий из четырёх субъединиц, каждая из которых содержит железопорфириновый комплекс в качестве кофактора. Каталазная активность в клетках сосредоточена в пероксисомах, которые содержат и другие ферменты, образующие перекись водорода. Так же каталаза локализуется в микросомах и в меньшей степени в цитозоле. Считается, что ката-лаза имеет невысокое сродства к Н2О2 и не может эффективно обезвреживать это соединение при низких концентрациях, имеющихся в цитозоле. В пероксисомах концентрация Н2О2 высокая и ката-лаза активно ее разрушает. Данный фермент играет важную роль в адаптивных процессах клетки в ответ на окислительный стресс [22].
Каталаза относится к ферментам, которые длительно сохраняют высокую активность, а скорость реакции разложения пероксида водорода лимитируется скоростью диффузии субстрата к активному центру [23]. Каталаза проявляет умеренную пероксидазную активность, катализируя реакции окисления перекисью водорода различных доноров электронов (этанол, метанол и др.).
Глутатионпероксидазы (КФ 1.11.1.9) — группа ферментов, катализирующих восстановление органических пероксидов с использованием глутатио-на в качестве донора электронов. Селензависимые глутатионпероксидазы, содержащие селеноцисте-ин, в отличие от неселензависимых способны восстанавливать и неорганический субстрат — перок-сид водорода [3].
Существует семь изоформ глутатионперокси-даз, различающихся по структуре и локализации. Глутатионпероксидазы обеспечивают двойную защиту клеток от воздействия свободных радикалов: обезвреживание продуктов перекисного окисления липидов и утилизацию перекиси водорода. Глу-татионпероксидазы также обеспечивают защиту мембраны клетки, особенно от экзогенного повреждения. Кроме того, глутатионпероксидазы регулируют содержание органических перекисей, тем самым участвуя в регуляции синтеза эйкозаноидов, а также препятствуют выходу цитохрома С из митохондрий, предотвращая апоптоз [24].
Глутатионпероксидазы обладают в 1000 раз большим сродством к пероксиду водорода по сравнению с каталазой и поэтому данный фермент рассматривают как имеющий первостепенное значение в защите клетки от образуемой перекиси водорода. Наряду с этим, глутатионпероксидаза способна восстанавливать гидроперекиси жирных кислот, перекиси белкового и нуклеиновокислотного происхождения [3].
Показано, что глутатионпероксидаза главным образом защищает клетку от слабого окислительного стресса, в то время как каталаза действует при более интенсивной прооксидантной нагрузке [24].
Пероксиредоксины — это семейство антиокси-дантных белков с пероксидазной активностью [25]. Различают 6 типов пероксиредоксинов (Ргх1 — Ргхб), и большая их часть была идентифицирована сравнительно недавно. В клетке пероксиредокины находятся, в основном, в цитозоле, а также в митохондриях и пероксисомах. Две изоформы перок-
сиредоксинов (Prx4 и Prx6) являются секреторными белками [26]. Пероксиредоксины катализируют восстановление органических перекисей до воды и спирта. Кроме того, некоторые изоформы пероксиредоксинов способны разрушать пероксинитрит — высоко реакционный и токсичный побочный продукт реакции между оксидом азота и супероксид-анионом.
Миелопероксидаза (КФ 1.11.1.7) — фермент ли-зосом нейтрофилов, мономер состоящий из легкой и тяжелой цепи, связанных дисульфидными мостиками через гемовую группу. Каждый мономер эн-зиматически активен и может продуцировать про-оксиданты [27].
Миелопероксидаза в комбинации с Н2О2 формирует ферментно-субстратный комплекс, который окисляет ионы Cl-, I-, Br- и образует высокореактивные соединения, в частности, гипохлорную кислоту (HOCL) [28]. Миелопероксидаза — единственный фермент, способный приводить к образованию оксидантов, содержащих хлор. Считается, что на формирование HOCL используется 40 % Н2О2 [29].
Гипохлорная кислота участвует в окислительной модификации антиоксидантных ферментов и ингибирует ферменты пентозофосфатного пути, что сопровождается окислительной модификацией белков и перекисным окислением мембранных ли-пидов [30].
Физиологическим субстратом миелопероксидазы служит оксид азота (NO), являющийся продуктом цитокин-индуцибельной NO-синтазы, содержащейся в нейтрофилах. NO реагирует с супероксид-анионом, формируя пероксинитрит, окисляющий белковые и небелковые сульфгидрильные группы. Активность миелопероксидазы может поддерживаться супероксид-анионом в присутствии избытка Н2О2, что может таким образом усиливать окислительное повреждение в местах воспаления.
Одним из основных плазменных антиоксидантов является белок острой фазы церулоплазмин, обладающий супероксидустраняющей активностью, позволяющей предотвращать окисление липидсодер-жащих биоструктур [31]. Церулоплазмин не только участвует в разрушении супероксидного радикала, но и, являясь ферментом феррооксидазой, переводит железо в окисленную форму, предупреждая его прооксидантные эффекты. Церулоплазмин служит источником меди при синтезе медьзависимых ферментов, в частности, Cu-Zn-СОД и функционирует в качестве ингибитора миелопероксидазы. Но церулоплазмин может оказывать не только антиок-сидантное, но и прооксидантное действие, усиливая окисление аскорбиновой кислоты, катехолами-нов, серотонона и серосодержащих соединений, в частности, гомоцистеина. Церулоплазмин наряду с альбумином участвует в формировании дисульфид-ных форм гомоцистеина и цистеина в циркулирующей крови, регуляции их взаимопревращений и повреждающих эффектов, играющих важную роль в патогенезе сердечно-сосудистых заболеваний [32].
Низкомолекулярные антиоксиданты взаимодействуют со свободными радикалами в тех компар-тментах клетки, которые лишены антиоксидантных
ферментов. Так, основной жирорастворимый ан-тиоксидант токоферол подавляет цепные реакции перекисного окисления липидов (ПОЛ) в гидрофобном липидном бислое клеточной мембраны, способствуя стабилизации его состава и физического состояния. Среди водорастворимых компонентов антиоксидантной системы ключевая роль принадлежит веществам, содержащим восстановленную сульфгидрильную группу. Тиоловый анти-оксидант трипептидглутатион участвует в обезвреживании различных АФК, являясь во многих реакциях донором атомов водорода [33, 34].
При патологических состояниях развитие окислительного стресса сопровождается интенсификацией свободно-радикального окисления белков, аминокислот, углеводов, нуклеиновых кислот и особенно ненасыщенных жирных кислот, как свободных, так и входящих в состав фосфолипи-дов клеточных и субклеточных мембран [34-36]. Процесс свободно-радикального окисления липи-дов, или ПОЛ, лежит в основе механизма синтеза простагландинов, лейкотриенов, тромбоксанов, холестерина, регуляции состава биомембран, их проницаемости и активности мембраносвязанных ферментов [37, 38]. Инициация ПОЛ происходит в результате действия АФК, чаще всего гидро-ксил-радикала на ненасыщенные жирные кислоты с образованием липидных радикалов, вступающих в цепную реакцию генерации алкильных, липок-сильных и липодиоксильных радикалов. Считается, что свободнорадикальные интермедиаты и молекулярные продукты ПОЛ — первичные, вторичные и конечные — ответственны за повреждение клеток и тканей [39].
Сложность исследований повреждающего действия АФК заключается в том, что прямая количественная оценка АФК и активных форм азота в биологических системах практически невозможна из-за их малой продолжительности существования и участия в последующих цепных реакциях [40]. Для изучения окислительного стресса и свободноради-кальных процессов определяют маркеры, то есть соединения, обладающие высокой чувствительностью и специфичностью, для численного отображения повреждающего действия данного процесса в естественных условиях. По мнению ряда авторов, такими маркерами могут быть изопростан-2 и изопростан-8 [41-43]. Однако использование изо-простанов в качестве маркеров повреждающего действия АФК возможно при снижении функции почек [42] в начале прогрессирования ХПН [43]
Изопростаны относятся к семейству эйкоза-ноидов и являются продуктами метаболизма ара-хидоновой кислоты. Образование эйкозаноидов происходит при неферментативном свободнора-дикальном окислении фосфолипидов клеточных биомембран. Определение изопростанов имеет ряд преимуществ, поскольку данное соединение химически стабильное, образуется на этапе инициации процессов перекисного окисления липидов [41] и поэтому может служить надежным маркером уровня окислительного стресса в организме при различных патологических состояниях.
Классическим маркером ПОЛ плазмы крови, эритроцитов и тканей органов-мишеней является уровень вторичного продукта — малонового диальдегида (МДА), определяемого в тесте с 2-ти-обарбитуровой кислотой (ТБК). По данным Ф. А. Тугушевой и др. [7, 8] проявление окислительного стресса обнаруживается на самых ранних стадиях хронической болезни почек и имеет важное значение в развитии почечной недостаточности. Результаты, полученные авторами, показали, что у больных с хроническим гломерулонефритом с сохранной функцией почек даже при самом благоприятном течении заболевания обнаруживается накопление МДА в эритроцитах, а по мере про-грессирования заболевания изменения становятся более выраженными.
Увеличение концентрации МДА в плазме крови выявлено у пациентов с нарушением функции почек в сочетании с сердечно-сосудистой патологией. Показано, что уровень МДА высоко коррелирует со степенью кальцификации коронарных артерий [44]. При оценке состояния прооксидантной системы у пациентов с хронической болезнью почек выявлено усиление процессов ПОЛ в сыворотке крови, о чем свидетельствовало накопление первичных интермедиатов — диеновых конъюгатов и гидроперекисей липидов и вторичных ТБК-реактивных продуктов [45]. Авторы отмечают возрастание про-оксидантной активности у 77,8% больных с хронической болезнью почек на поздних стадиях заболевания.
Прогрессирующее повышение уровней диеновых конъюгатов и МДА в сыворотке крови больных с хроническим ренокардиальным синдромом, начиная с первой стадии хронической болезни почек, обнаружено при оценке состояния проок-сидантной системы, ответственной за увеличение проницаемости мембран нефрона и стимуляцию процессов фиброзирования [46].
При изучении окислительных процессов у крыс с экспериментальной моделью хронической почечной недостаточности выявлено более значительное накопление первичных продуктов ПОЛ — диеновых конъюгатов и гидроперекиси липидов в легочной ткани по сравнению с сывороткой крови, что связано с присутствием атмосферного кислорода, инициирующего цепи свободно-радикальных реакций [47].
Высокая активность ПОЛ в легочной ткани при почечной патологии может быть одной из причин формирования фиброза интерстициальной ткани легких, развития гипоксемии и поражения выделительной функции респираторной системы у больных с хронической почечной недостаточностью
[48].
В работе М. В. Осикова и др. [49] представлены результаты определения содержания продуктов ПОЛ в гептановой фракции липидного экстракта плазмы, концентрирующей большую часть три-ацилглицеридов, и в изопропанольной фракции, аккумулирующей основное количество мембранных фосфолипидов, а также концентрации веществ низкой и средней молекулярной массы у больных с терминальной стадией хронической почечной не-
достаточности. Обнаружено существенное накопление продуктов ПОЛ — диеновых конъюгатов, кетодиенов, сопряженных триенов в обеих липид-ных фракциях и значительное повышение плазменного уровня веществ низкой и средней молекулярной массы. Очевидно интенсификация процессов свободного радикального окисления в плазме крови является важным механизмом развития эндогенной интоксикации, приводящей, в свою очередь, к дисфункции различных клеток, участвующих в генерации и элиминации оксидативных агентов при хронической почечной недостаточности.
Конечные продукты ПОЛ — основания Шиф-фа, образуемые при взаимодействии МДА с аминогруппами фосфолипидов, представляя собой соединения довольно плотной структуры, способны вызывать нарушение фильтрационной функции клубочков почек, артерио- и пневмосклероз [15].
О. В. Митрофановой [50] установлено, что в процессе прогрессирования хронического гломе-рулонефрита имеет место уменьшение суммарного уровня фосфолипидов в мембранах клубочков и отдельных фракций (фосфатидилсерина и фос-фатидилэтаноламина), увеличение доли стеринов. Снижение фосфолипидов связывают с активацией эндогенных фосфолипаз (ФЛ-аз), наиболее активных в отношении гидроперекисей липидов, что подтверждает роль реакций ПОЛ в изменении ли-пидного профиля мембран клубочков.
Помимо поражения самой базальной мембраны при хроническом гломерулонефрите и особенно при нефротическом синдроме поражаются мембраны эпителия и лизосом канальцевого аппарата, что сопровождается повышением активности в моче ряда ферментов-маркеров лизосом и доказывает важную роль мембранолитических процессов в ге-незе хронической болезни почек [7].
Значительные изменения структурно-функционального состояния почечных мембран продемонстрированы в экспериментах на животных при моделировании гломерулярных поражений почек, обусловленных интенсификацией ПОЛ [51]. В экспериментальной работе Т. L. Ра11опе [52] показано, что окислительный стресс может быть стимулирован в корковом и мозговом веществе почек как отдельно, так и одновременно, причем супероксид-анион запускает данный механизм во всех отделах почек, а перекись водорода только в мозговом веществе.
При хроническом гломерулонефрите, являющемся иммунной нефропатией, мембранные образования клубочка подвергаются повреждающему воздействию иммунных комплексов и антител к базальной мембране при участии активированной системы комплемента, макрофагов, нейтрофилов и мезангиальных клеток, которые начинают интенсивно вырабатывать АФК, происходит стимуляция ПОЛ, экзогенных ФЛ-аз и протеаз. Высокая и пролонгированная активность ФЛ-аз и ПОЛ, модификация липидной фазы клеточных мембран нефрона могут быть существенными факторами, определяющими тяжесть и исход хронической болезни почек [8].
Данные об изменении параметров системы анти-оксидантной защиты крови при хроническом гло-мерулонефрите представлены в работах Ф. А. Ту-гушевой и др. [7, 8]. Результаты показали снижение общей пероксидазной активности и уменьшение пула самых лабильных факторов — восстановленных SH-групп в плазме крови при параллельном повышении данного показателя в эритроцитах, что может свидетельствовать о компенсаторной реакции в условиях развития окислительного стресса. Возрастание SH-групп эритроцитов, необходимое для их нормального функционирования, очевидно, связано с выявленной стимуляцией окисления глюкозы в ходе пентозо-фосфатного пути, поставляющего НАДФН2, для восстановления эри-троцитарных белков. Авторами также отмечена статистически значимая прямая связь между накоплением МДА в эритроцитах и уровнем основного структурного антиоксиданта — токоферола, необходимого для сохранения целостности мембран.
Состояние антиоксидантной системы у больных с хронической болезнью почек, среди которых были выделены группы с диагнозом хронический гломерулонефрит, хронический пиелонефрит и диабетическая нефропатия, оценивали по концентрации сульфгидрильных SH-групп, активности СОД, глутатионпероксидазы и каталазы в сыворотке крови [5, 6]. При этом на фоне интенсификации процессов ПОЛ обнаружено достоверное снижение активности антиоксидантных ферментов во всех группах по сравнению с контролем (пациенты с гипертонической болезнью), установлена отрицательная корреляционная связь между концентрациями МДА, SH-групп, и между содержанием S-нитрозотриола и активностью глутатионпе-роксидазы. Сделано предположение, что снижение активности глутатионпероксидазы, обеспечивающей расщепление нитрозотиолов с высвобождением N0 может быть одной из причин нарушения метаболизма оксида азота у больных с хронической болезнью почек [5, 6].
Развитие хронической почечной недостаточности, сопровождаемое увеличением количества АФК, повышением концентрации в плазме продуктов ПОЛ, F2 — изопростанов, 3-хлортирозина, характеризуется также уменьшением содержания антиоксидантных витаминов — С и Е, селена и угнетением ферментативного звена антиоксидант-ной системы [53,54]. На модели экспериментальной хронической почечной недостаточности у крыс продемонстрировано угнетение механизмов анти-оксидантной защиты, которое проявилось снижением в сыворотке крови концентрации церуло-плазмина и витамина Е [47].
В работе Н. А. Щербань и др. [45] состояние системы антиоксидантной защиты пациентов с хронической болезнью почек, причиной которой явились следующие нозологии: хронический гло-мерулонефрит, хронический пиелонефритнефрит, диабетическая нефропатия и тубулоинтерстици-альный нефрит, — оценивали по содержанию в сыворотке крови альфа-токоферола и церулоплаз-мина. У всех больных отмечено достоверное снижение показателей антиоксидантной активности
при сопутствующем усилении процессов ПОЛ. Исследование у этих больных вазомоторной функции сосудистого эпителия позволило сделать вывод о формировании эндотелиальной дисфункции, выраженность которой находится в непосредственной зависимости от сбалансированности прооксидант-ной и антиоксидантной систем и может являться критерием тяжести нефропатии [47].
У больных с терминальной стадией хронической почечной недостаточности, находящихся на программном гемодиализе, обнаружено значительное снижение активности СОД и каталазы в сыворотке крови, при этом отмечено отсутствие влияния процедуры гемодиализа на активность ферментов [49]. Депрессия системы ферментативной антиоксидант-ной защиты рассматривается как универсальный механизм окислительного стресса при хронической почечной недостаточности [55].
Уменьшение активности ферментов (СОД, ката-лазы, пероксидаз), истощение неферментативного звена антиоксидантной защиты (витаминов с анти-оксидантным действием, восстановленных тиолов), интенсификация липопереокисления при хронической болезни почек могут приводить к структурно-функциональным повреждениям клеточных мембран, в том числе и почечного фильтра. Изменение физического состояния биомембран — микровязкости, текучести, проницаемости для ионов водорода и кальция — вызывают потерю митохондриями способности осуществлять синтез АТФ, и клетка оказывается в условиях энергетического голода. Одновременно в цитоплазму выходят ионы кальция, которые повреждают мембраны органелл [2].
Нарушение функционирования мембраносвя-занных липидзависимых и транспортных ферментов, в первую очередь Са2+-АТФ-азы, в активный центр которой входят тиоловые группы, может быть связано с неферментативным окислением SH-групп свободными радикалами липидов. При этом генерируются сульфгидрильные радикалы, которые затем взаимодействуют с образованием дисульфидов, либо окисляются кислородом до производных сульфоновой кислоты [2].
Недостаток в крови больных с хронической болезнью почек самого мощного липидрастворимого антиоксиданта витамина Е может влиять на снижение продукции оксида азота, так как показано, что токоферол способен уменьшать концентрацию ассиметричного диметиларгинина (АДМА), ингибитора NO-синтаз [56].
Среди АФК, ответственных за развитие окислительного стресса при хронической болезни почек, важную роль играет оксид азота, обладающий широким спектром физиологического действия, включающим регуляцию сосудистого тонуса, плазменного и тромбоцитарного звеньев гемостаза, формирование иммунного ответа, торможение пролиферации гладкомышечных клеток. Основной эффект оксида азота связан с его участием в качестве вазодилататора в развитии эндотелиальной дисфункции, которая может возникать в результате снижения способности эндотелия сосудов синтезировать и высвобождать это соединение [57, 58].
В клубочках нефронов почек оксид азота влияет на гемодинамику главным образом путем регуляции сосудистого тонуса афферентных артериол [59].
Биодоступность оксида азота определяется балансом межу продукцией его под действием ферментов NO-синтаз (NOS), с одной стороны, и утилизацией с участием свободных радикалов, с другой [3]. Образование оксида азота в ходе окисления L-аргинина зависит от состояния кофактора NOS—тетрагидробиоптерина и активности эндогенного ингибитора — АДМА, который, в свою очередь, может ингибироваться диметиларгинин-диметиламиногидролазой (ДДАГ), расщепляющей АДМА [60].
В условиях окислительного стресса повышается способность свободных радикалов, в частности супероксид-аниона, инактивировать NO путем образования пероксинитрита (ONOO-), а затем пероксиазотистой кислоты (HOONO), которая превращается в двуокись азота и гидроксильный радикал, обладающий мощным цитотоксическим действием. Следует отметить, что высокотоксичный пероксинитрит является вазоконстриктором и таким образом вносит свой вклад в формирование эндотелиальной дисфункции [61]. Окислительный стресс также нарушает продукцию оксида азота путем снижения содержания кофактора NOS—те-трагидробиоптерина, ингибирования ДДАГ и разобщения изоформ NOS [62].
Особенности метаболизма оксида азота при хронической болезни почек изучены в работах И. И. Топчего [5, 6] путем определения плазменной концентрации L-аргинина как субстрата NOS, нитритов как стабильных продуктов окисления NO, S-нитрозотиола как показателя состояния депонирования NO, активности индуцибельной (i-NOS) и эндотелиальной (eNOS) синтаз и содержания их ингибитора — АДМА. У всех пациентов с хронической болезнью почек по сравнению с контрольной группой, представленной больными гипертонической болезнью, наблюдалось значительное снижение уровня L-аргинина и нитритов, суммарной активности синтаз при возрастании концентрации нитрозотиола и АДМА. Автор предполагает, что на синтез АДМА большое влияние оказывает воспалительный процесс в почках, что приводит к снижению активности ДДАГ, регулирующего уровень АДМА. Повышение содержания АДМА при хронической болезни почек сказывается на соотношении синтаз оксида азота, о чем свидетельствует увеличение активности i-NOS по сравнению с e-NOS.Увеличение концентрации нитрозотиолов снижает биодоступность оксида азота, что способствует развитию и поддержанию артериальной гипертензии наряду с усилением интраренальной продукции ангиотензина у больных с хронической почечной недостаточностью.
Снижение синтеза оксида азота и его биодоступности при хронических почечных патологиях может быть следствием развития гипергомоцисте-инемии, являющейся результатом нарушения обмена аминокислоты гомоцистеина [10]. По данным В. А. Добронравого и др. [63], распространенность гипергомоцистеинемии у пациентов с хронической
болезнью почек в несколько раз превышает обще-популяционную уже при начальной дисфункции почек. Образующиеся в процессе окисления гомо-цистеина свободные радикалы инициируют прямую деградацию оксида азота, что усиливает дисфункцию эндотелия сосудов, приводит к повреждению гломерулярного и канальцевого аппарата и интер-стициальной ткани, прогрессированию нефропатий [57]. Кроме того высокий уровень метаболитов го-моцистеина способствует развитию ПОЛ и образованию окисленных липопротеидов плазмы крови
[64].
Одной из мишеней окислительного стресса являются нуклеиновые кислоты. Повреждающее действие АФК на ДНК возможно не только за счет непосредственного взаимодействия, но и опосредовано генотоксичными продуктами перекисного окисления липидов и белков, реагирующих с ДНК
[65]. Так, например, один из продуктов ПОЛ — МДА способен образовывать аддукты с гуанином, аденином и цитозином и привести к появлению миссенс-мутаций [66]. Повреждение ДНК также возможно в результате действия нуклеаз, которые активируются при повышении концентрации внутриклеточного Са2+, наблюдаемого в ходе окислительного стресса [67]. Окисление клеточной ДНК происходит, в основном, под действием гидрок-сильного радикала и, в меньшей степени, супероксид-анионом. В экспериментальных работах Т. Finkel и G. Ва^а показано, что митохондриаль-ная ДНК подвержена повреждающему действию в большей степени, чем ядерная [68, 69]. Авторы предполагают, что данные различия могут быть об-
условлены несколькими факторами: митохондрия является основным местом образования АФК и свободных радикалов в клетке, митохондриальная ДНК не ассоциирована с гистоновыми комплексами, обеспечивающими дополнительную защиту, а также наличием менее эффективных систем репарации ДНК [68-70].
В работе К. Ко^т и Т. Der-Cherng [11] показано значительное повышение содержания 8-ОН-дезоксигуанозина (8-0HdG) у пациентов с хронической болезнью почек по сравнению с контрольной группой. Причем более значительное и длительное повышение 8-0HdG отмечалось у пациентов с хронической болезнью почек, находящихся на гемодиализе. Авторы полагают, что 8-0HdG может быть надежным маркером окислительного повреждения ДНК у пациентов с хронической болезнью почек.
Представленные в обзоре литературные данные убедительно свидетельствуют о важной роли окислительного стресса в патологии хронической болезни почек. Многие вопросы развития окислительного стресса у больных с заболеваниями почек нуждаются в уточнении. Тем не менее, результаты исследований, проведенных в последние годы, дают основание надеяться на появление новых методов лечения и профилактики окислительного стресса у нефрологических больных. В связи с этим представляется актуальным разработка комплексной оценки показателей сбалансированности про-и антиоксидантной систем для осуществления фармакологической профилактики и коррекции повреждений клеточных структур органа-мишени.
ЛИТЕРАТУРА
1. Kobayashi C. I. Regulation of reactive oxygen species in stem cells and cancer stem cells / C. I. Kobayashi, T. Suda // Journal of Cellular Physiology. - 2012. - Vol. 227. - P. 421-430.
2. Владимиров Ю. А. Свободные радикалы в биологических системах / Ю. А. Владимиров // Соросовский Образовательный Журнал. - 2000. - Т. 6. - № 12. - С. 17-19.
3. Зенков Н. К. Окислительный стресс: Биохимический и патофизиологический аспекты /Н. К. Зенков, В. З. Ланкин, Е. Б. Меньщикова. М.: МАИК «Наука/Интерпериодика», 2001. -343 с.
4. Дубинина Е. Е. Продукты метаболизма кислорода в функциональной активности клеток (жизнь и смерть, созидание и разрушение) Физиологические и клинико-биохимические аспекты / Е. Е. Дубинина. СПб.: Изд-во Медицинская пресса, 2006. - 400 с.
5. Топчий И. И. Окислительный стресс. Повышение содержания ассиметричного диметиларгинина и разобщенность NO-синтаз как факторы развития артериальной гипер-тензии при хронической болезни почек / И. И. Топчий // Украшський терапевтичний журнал. - 2007. - № 3. - С.8-14.
6. Топчий И. И. Перекисное окисление липидов и метаболизм оксида азота у больных хронической болезнью почек в динамике лечения / И. И. Топчий, А. Н. Кириенко, Т. Н. Бондарь и др. // Украшський журнал нефрологи та дiалiзу. -2012. - № 1. - С. 3-8.
7. Тугушева Ф.А. Оксидативный стресс и хроническая болезнь почек / Ф. А. Тугушева, И. М. Зубина, О. В. Митрофанова // Нефрология. - 2007. - Т. 11. - № 3. - С. 29-47.
8. Тугушева Ф.А. Оксидативный стресс и его участие в не-имунных механизмах прогрессирования хронической болезни почек / Ф. А. Тугушева, И. М. Зубина // Нефрология. -2009. - Т.13. - № 3. - С. 42-48.
9. Ландышев Ю.С. Выраженность процессов перекисного окисления липидов в респираторной системе у крыс с экспериментальной моделью хронической почечной недостаточности / Ю. С. Ландышев, Н. А. Щербань // Тихоокеанский медицинский журнал. - 2011. - № 2. - С. 31-34.
10. Нестеренко О. В. Значение гипергомоцистеинемии в патогенезе хронического пиелонефрита / О. В. Нестеренко, В. Б. Бородулин, В. И. Горемыкин и др. // Фундаментальные исследования. - 2014. - № 7. - С. 193-196.
11. Ko-Lin K. Oxidative Stress in Chronic Kidney Disease / K. KoLin, T. Der-Cherng // Adaptive Medicine. - 2010. - Vol. 2(2). -P. 87-94.
12. Залесский В. Н. Механизмы цитотоксических эффектов активных молекул кислорода и развитие апоптоза /В. Н. За-лесский, Н. В. Великая // Современные проблемы токсикологии. - 2003. - № 1. - С. 11-17.
13. Massy Z. A. The role of oxidative stress in chronic kidney disease / Z. A. Massy, P. Stenvinkel, T. B. Drueke // Seminars in Dialysis-2009. - Vol. 22(4). - P. 405-408.
14. Pedzik A. Oxidative stress in nephrology / A. Pedzik, M. Paradowski, J. Rysz // Polski Merkuriusz Lekarski. - 2010. -Vol. 28(163). - P. 56-60.
15. Цветикова Л. Н. Метаболические факторы формирования патологических состояний, связанных с изменением окси-
дативного статуса /Л. Н. Цветикова, Д. Ю. Бугримов, Н. В. Лобеева // Журнал анатомии и гистологии. - 2015. - Т. 4. -№ 2. - С. 14-22.
16. Дубинина Е. Е. Роль активных форм кислорода в качестве сигнальных молекул в меьаболизме тканей при состояниях окислительного стресса / Е. Е. Дубинина // Вопросы медицинской химии. - 2001. - Т. 47. - № 6. - С. 561-581.
17. Pervaiz S. Oxidative stress regulation of stem and progenitor cells / S. Pervaiz, R. Taneja, S. Ghaffari // Antioxidants & Redox Signaling. - 2009. - Vol. 11. - P. 2777-2789.
18. Majima H. Prevention of mitochondrial injury by Mn-SOD reveals a primary mechanism for alkaline-induced cell death / H. Majima, T. D. Oberley, K. Furukawa et al. // The Journal of Biological Chemistry. -1998. -Vol. 273. - P. 8217-8224.
19. Fukai T. Superoxide dismutases: role in redox signaling, vascular function, and diseases / T. Fukai, M. Ushio-Fukai // Antioxidants & Redox Signaling. - 2011. - Vol. 15. - P. 1583-1606.
20. Guan Y. Crystal structure of Y34F mutant human mitochondrial manganese superoxide dismutase and the functional role of tyrosine 34 / Y. Guan, M. J. Hickey, G. E. Borgstahl et al. // Biochemistry. - 1998. - Vol. 37. - P. 4722-4730.
21. Mates J. M. Effects of antioxidant enzymes in the molecular control of reactive oxygen species toxicology / J. M. Mates // Toxicology. - 2000. - Vol. 153. - P. 83-104.
22. Hunt C. Genomic instability and catalase gene amplification induced by chronic exposure to oxidative stress / C. Hunt, J. E. Sim, S. J. Sullivan et al. // Cancer Research. - 1998. - Vol. 58. -P. 3986-3992.
23. Liedias F. Oxidation of catalase by singlet oxygen / F. Liedias, P. Rangel, W. Hansberg // The Journal of Biological Chemistry. -1998. - Vol. 273. - P. 10630-10637.
24. Yan H. Glycation-induced inactivation and loss of antigenicity of catalase and superoxide dismutase / Yan H., J. J Harding // Biochemical Journal. - 1997. - Vol. 328. - P. 599-605.
25. Rhee S. G. Hydrogen peroxide: a key messenger that modulates protein phosphorylation through cysteineoxidation / S. G. Rhee, Y. S. Bae, S. R. Lee, J. Kwon // Science's STKE .-Vol. 2000, (53) -Р. 1-6.
26. Peshenko I. V. Oxidation of active center cysteine of bovine 1-Cys peroxiredoxin to the cysteine sulfenic acid form by peroxide and peroxynitrite/ I. V. Peshenko, H. Shichi //Free Radical Biology and Medicine. - 2001. - Vol. 31(3). -Р. 292-303.
27. Kaya M. G. Potential role of plasms myeloperoxidase level/ M. G. Kaya, R. Yalcin, K. Okyay et al. // Tex Heart Inst J.- 2012.-Vol. 39 (4).- P. 500-506.
28. Bergt C. The myeloperoxidase product hypochlorous acid oxidizes HDL in the human artery wall and impairs ABCA1-dependent cholesterol transport / C. Bergt, S. Pennathur, X. Fu et al. // PNAS.-2004.- Vol. 101.- P. 13032-13037.
29. Klebanoff S. J. Myeloperoxidase: Friend and foe / S. J. Klebanoff // The LeDuc Lab. - 2005.- Vol. 77.- P. 598-562.
30. Лапшина Е.А. Гипохлорная кислота модифицирует ферменты пентозофосфатного пути и антиоксидантной защиты в тканях печени и сердца крысы in vitro / Е. А. Лапшина, Е. Ю. Судникович, В. Л. Кубышин и др. // Биомедицинская химия.- 2006. - № 5.- С. 469-478
31. Ким Л. Б. Диагностическое и прогностическое значение сывороточного церулоплазмина / Л. Б. Ким, Е. Ю. Калмыкова // Клиническая лабораторная диагностика. - 2006. - № 5. -С. 13-19.
32. Шевченко О. П. Клинико-диагностическое значение церу-лоплазмина / О. П. Шевченко, О. В. Орлова // Клиническая лабораторная диагностика. - 2006. - № 7. - С. 23-33.
33. Меньщикова Е. Б. Окислительный стресс. Прооксиданты и антиоксиданты / Е.Б. Меньщикова. В. З. Ланкин, В. З. Зенков и др. М.: Слово, 2006. - 553 с.
34. Luis Aldаmiz-Echevarria Fernando Andrade Asymmetric Di-methylarginine, Endothelial Dysfunction and Renal Disease / Aldаmiz-Echevarria Luis // International Journal of Molecular Sciences - 2012. - № 13. - P. 11290-11296.
35. Гуськов Е.П. Генетика окислительного стресса. - Ростов н/Д. : Изд-во ЮФУ, 2009. -154с.
36. Johnson-Davis KL. Blood enzymes and oxidative stress in chronic kidney disease: a cross-sectional study/ K. L JohnsonDavis , C Fernelius. , N.B. Eliason et al // Annals of Clinical & Laboratory Science. - 2011. - Vol. 41(4).- Р.331-339.
37. Christopher R. Martens, Peripheral Vascular Dysfunction in Chronic Kidney Disease / R. Christopher, Martens, David G. Edwards // Cardiology Research and Practice. - 2011. - №1. -Р. 2-6.
38. Панина И. Ю. Особенности функции эндотелия при хронической болезни почек. Обзор литературы и собственные данные / И. Ю. Панина, А. Ш. Румянцев, М. А Меншутина. и др // Нефрология.- 2007. - Т. 11, № 4. - С. 28-30.
39. Хавинсон, В. Х. Свободно-радикальное окисление и старение / B. Х. Хавинсон [и др.] - СПб.: Наука, 2003. - 327 с.
40. Суханова Г. А., Серебров В. Ю. Биохимия клетки. - Томск: Чародей, 2000. - С. 91-142
41. Janick M. Isoprostanes Biomarkers of Lipid Peroxidation: Their Utility in Evaluating Oxidative Stress and Analysis/ M. Janicka, A. Kot-Wasik, J. Kot, J. Namiesnik // International Journal of Molecular Sciences. - 2010. Vol. 11(11). -Р 4631-4659.
42. Dounousi E. Oxidative Stress Is Progressively Enhanced With Advancing Stages of CKD /Dounousi E., Papavasiliou E., Makedou A. et al. // American Journal of Kidney Diseases. -2006. -Vol. 51(3).-P.752-760.
43. Oberg B.P. Increased prevalence of oxidant stress and inflammation in patients with moderate to severe chronic kidney disease/ B. P. Oberg, E Mc Menamin, FL Lucas et al. //Kidney International. - 2004. -Vol. 65. - P.1009-1016.
44. Taki K. Oxidative stress, advanced glucation end products and coronary artery calcification in haemodialysis patients / K. Taki, F. Takayama, Y. Tsuruta, T. Niva // Kidney International Supplements. - 2006. - Vol. 70. - Р. 218-224.
45. Щербань Н.А. Формирование эндотелиальной дисфункции при хронической болезни почек в условиях оксидативного стресса / Н.А. Щербань, Ю.С. Ландышев, С.С. Целуйко, М.А. Штарберг // Дальневосточный медицинский журнал. -2010. - № 1. - С. 19-22.
46. Власенко Е. М. Изменение активности прооксидантной системы при хроническом ренокардиальном синдроме на фоне антигипертензивной терапии / Е. М. Власенко, Н.В. Демихонова // Журнал клшчних та експериментальних ме-дичних дослвджень. - 2013. - № 3. - С. 337-340.
47. Ландышев Ю.С. Выраженность процессов перекисного окисления липидов в респираторной системе у крыс с экспериментальной моделью хронической почечной недостаточности / Ю.С. Ландышев, Н.А. Щербань // Тихоокеанский медицинский журнал. - 2011. - № 2. - С. 31-34.
48. Pierson D.J. Respiratory considerations in the patient with renal failure / D.J. Pierson // Respiratory Care. -2006. - Vol. 51(4). -Р. 413-422
49. Осиков М. В. Влияние эритропоэтина на выраженность азотемии и процессы свободнорадикального окисления при хронической почечной недостаточности / М. В. Осиков, Т. А. Григорьев, Ю. И. Агеев // Вестник ЮУрГУ. 2012. № 21. Серия «Образование, здравоохранение, физическая культура», выпуск 31. С.69-74.
50. Митрофанова О. В. Состояние фосфолипидов крови при ХГН / О. В. Митрофанова, А. И. Куликова // Нефрология (Рабочее совещание нефрологов Северо-Запада России): Сборник материалов. СПб, 1996. С. 72-76.
51. Gwinner W. Role of reactive oxygen species in glomerulonephritis / W. Gwinner, H. Y. Grone // Nephrol Dial Transplant. - 2000. -Vol. 15(8).- Р. 1127-1132.
52. Pallone T. L. Is oxidative stress differentially regulated in the renal cortex and medulla ? / T. L. Pallone // Nature Clinical Practice Nehprology. - 2006. - Vol. 2(3). - Р.118-119.
53. Locatelli F. Oxidative stress in end-stage renal disease: an emerging threat to patient outcome / F. Locatelli, B. Canaud,
K-U Eckardt et al. //Nephrol Dial Transplant. - 2003.-Vol. 18(7). - Р. 1272-1280.
54. Tepel M. Oxidative stress: does it play a role in the genesis of essential hypertension and hypertension of uremia / M. Tepel //Nephrol Dial Transplant. - 2003. - Vol. 18(8). - Р. 1439-1442
55. Vaziri N.D. Oxidative stressin uremia: nature, mechanismus, and potential consequences / N.D. Vaziri // Seminars in Nephrology.- 2004.- Vol. 24(5).- Р. 469-473.
56. Saran R. Impact of vitamin E on plasma asymmetric dimethylarginine (ADMA) in chronic kidney disease (CKD): a pilot study / R. Saran, Y.E. Novak, A. Desai et al. // Nephrol Dial Transplant.- 2003.- Vol. 18(11) .- Р. 2415- 2420.
57. Протопопов А.А. Гипергомоцистеинемия как предиктор прогрессирования хронического пиелонефрита / Ф.Ф. Протопопов, О.В. Нестеренко, В.Б. Бородулин, О.В. Шевченко // Клиническая нефрология.- 2013.- № 6.- С. 33-36.
58. Меншутина М.А. Сравнительная оценка реактивности сосудов, как формы дисфункции эндотелия у больных атеросклерозом и хронической болезнью почек /М.А. Меншути-на //Нефрология. - 2004. - Т 8, №3. - С. 56-61.
59. Delles C. The role of nitric oxide in the regulation of glomerular haemodynamics in humans / C. Delles, A.U. Klingbeil, M.P. Schneider et al. // Nephrology Dialysis Transplantation. - 2004 -Vol.19(6). - Р. 1392-1397.
60. Kielstein J.T. Functional changes in the aging kidney: is there a role for asymmetric dimethylarginine ?/ J.T. Kielstein, S.M. Bode-Boder, H. Haller, D. Fliser // Nephrology Dialysis Transplantation. - 2003. - Vol. 18. - Р. 1245-1248.
61. Costa-Hong V. Oxidative stress and endothelial dysfunction in chronic kidney disease / V. Costa-Hong, L. A. Bortolotto, V. Jorgetti et al. // Arquivos Brasileiros de Cardiologia. - 2009. -Vol. 92, № 5. - P. 381-418.
62. Forstermann U. Endothelial nitric oxide synthase in vascular disease: from marvel to menace / U. Forstermann, T. Munzel // Circulation. - 2006. - Vol. 113. - P. 1708-1714.
63. Добронравов В.А. Гипергомоцистеинемия как системная проблема с точки зрения нефролога / В. А. Добронравов, А. А. Жлоба, И. И. Трофименко // Нефрология.- 2006.- Т10, №2. - С. 20-24.
64. Ciacco M. Therapeutical approach to plasma homocystein and cardiovascular risk reduction / M. Ciacco, G. Bivona, C. Bellia // Therapeutics and Clinical Risk Management. - 2008. - Vol.4. -Р. 219-224.
65. Rodriguez H. Mapping of Cu/H2O2-induced DNA damage at nucleotide resolution in human genomic DNA by ligation-mediated polymerase chain reaction / H. Rodriguez, R. Drouin, G. P. Holmquist, T. R. O'Connor, S. Boiteux, J. Laval, J. H. Doroshow, S. A. Akman // The Journal of Biological Chemistry. -1995.- Vol. 270.- P. 17633-17640.
66. Dedon, P. C. Indirect mutagenesis by oxidative DNA damage: formation of the pyrimidopurinone adduct of deoxyguanosine by base propenal / P. C. Dedon, J. P. Plastaras, C. A. Rouzer, L. J. Marnett // Proceedings of the National Academy of Sciences. -1998. - Vol.95. - P.11113-11116.
67. Cadenas, E. Mitochondrial free radical generation, oxidative stress, and aging / E. Cadenas, K. J. Davies // Free Radical Biology & Medicine.- 2000. -Vol. 29.- P. 222-230.
68. Finkel T. Oxidants, oxidative stress and the biology of ageing / T. Finkel, N. Holbrook // Nature. - 2000. - Vol. 408. - P 239-247.
69. Barja G. Oxidative damage to mitochondrial DNA is inversely related to maximum life span in the heart and brain of mammals / G. Barja, A. Herrero // FASEB J. - 2000. - Vol.14. - P.312-318.
70. Dizdaroglu M. Formation of an 8-hydroxyguanine moiety in deoxyribonucleic acid on gamma-irradiation in aqueous solution / M. Dizdaroglu // Biochemistry.-1985.- V.24.- P.4476-4481.
ПОСТУПИЛА: 16.02.2016
