CC BY
87
39 Там же. - С. 26.
40 См.: Вестминстерское исповедание веры. - Гл. 6. - § 6.
31 См.: Кальвин, Ж. О христианской жизни. - Гл. 5. - § 1-3.
32 Уэсли, Дж. Использование денег / Дж. Уэсли // Избранные проповеди. - С. 188.
33 Там же.- С. 187.
33 Кальвин, Ж. О христианской жизни. - Гл. 5. - § 2.
35 Уэсли, Дж. Использование денег. - С. 189.
36 Там же. - С. 185-192.
37 Там же. - С. 188.
38 Вебер, М. Протестантская этика... - С. 133-169.
39 Бакстер, Р. Реформированный пастырь / Р. Бакстер // Служение, в котором мы нуждаемся : пер. с англ. В. Колыбаевой. - СПб. : Мирт, 2995. - С. 17.
59 Уэсли, Дж. Использование денег. - С. 191.
Г. Н. Валиахметова
РОЛЬ НЕФТЯНОГО ФАКТОРА В ЭКОНОМИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ ИРАКА
(1932-1941 ГОДЫ)
В статье определяется вклад нефтяного сектора в экономику Ирака в 1930-е - начале 1940-х. Автор выявляет комплекс причин, которые не позволили Ираку использовать нефтяные доходы на широкомасштабные программы экономической модернизации. Анализ проведен на материалах статистических отчетов иракских правительств и фондов Национального архива Великобритании.
Ключевые слова: Ирак, экономическая модернизация, нефтяная политика, нефтяной сектор, иностранные концессии, правительственный бюджет, великие державы.
Октябрь 2997 г. ознаменован двумя юбилейными датами в истории Ирака: 89 лет с момента открытия на его территории крупнейших в мире нефтяных месторождений и 75 лет со дня предоставления независимости и вступления страны в Лигу Наций. Просчитывая тогда будущее молодого арабского государства, аналитики акцентировали внимание на его богатых нефтяных ресурсах, которые считались залогом экономического процветания. Почему не оправдались, казалось бы, обоснованные прогнозы? Ответ на этот вопрос позволяет провести определенные параллели с современностью и выявить ряд факторов, препятствующих сегодня восстановлению в Ираке политической и социально-экономической стабильности.
Иракский кризис 2993 г., обернувшийся широкомасштабной и весьма поучительной драмой начала XXI в., вызвал появление множества публикаций, в которых рассматриваются его основные политические и экономические причины, возможные сценарии будущего развития. Однако следует признать, что, хотя нефтяной аспект проблемы нашел достаточно широкое отражение в отечественных и зарубежных публикациях, ее исторический контекст пока не стал предметом специального развернутого исследования. Данная статья является попыткой частично восполнить этот пробел. Научная новизна предлагаемого материала также определяется введением в научный оборот ряда документов из фондов Национального архива Великобритании, а также привлечением малоизвестных и редко используемых источников.
Начало освоения нефтеносных территорий Ирака в первой четверти ХХ в. ознаменовалось серией крупных международных конфликтов, завершившихся
определением узкого круга стран, допущенных к его минеральным ресурсам. При активном участии правительств Англии, Франции и США была сформирована первая в истории многонациональная нефтяная корпорация «Ирак Петролеум Компани» («И!ПК»). В ее состав вошли монопольные объединения, контролировавшие мировой рынок нефти (ныне «Бритиш Петролеум», «Шелл», «Тоталь», «Мобил» и «Эксон»). В 1925-1938 гг. «ИПК» и ее филиалы добились монопольных прав на разработку всех месторождений страны. После постройки нефтепровода к Средиземному морю осенью 1934 г. иракская нефть вышла на мировые рынки, и Ирак занял 8-е место среди главных стран-производителей (1,6% мировой добычи). В связи с началом экспорта ежегодная добыча нефти в Ираке резко возросла со 120 тыс. т (1928-1933 гг.) до 1 млн т в 1934 г. и в 1935-1936 гг. снова увеличилась в 4 раза1.
К началу 1940-х гг. нефтяной сектор Ирака был уже довольно внушителен. В Киркуке разрабатывалось крупнейшее месторождение мира Баба-Гургур и действовал небольшой нефтеперегонный завод, обеспечивавший потребности нефтепромыслов. Через свой филиал «ИПК» также добывала нефть на месторождениях близ Мосула - в Айн Зала и Гайяре. Заложенные здесь скважины давали меньший выход нефти, худшей по качеству, поэтому ее не отправляли на экспорт, но после первичной очистки использовали в дорожном строительстве. Близ границы с Ираном, в г. Альванди действовал завод мощностью 150 тыс. т нефтепродуктов в год, продукция которого шла на внутренний рынок Ирака. Однако заводы, нефтепровод, буровое оборудование и материалы являлись собственностью «ИПК».
Нефтяные доходы Ирака складывались из целого ряда статей: арендные платежи групп «ИПК», отчисления за экспорт или добычу нефти, доходы от правительственной доли сырой нефти с некоторых месторождений (20 %), отчисления за утилизацию (сжигание) природного газа. Поскольку по условиям концессий нефтяные компании освобождались от местного налогообложения, в качестве компенсации они выплачивали в иракскую казну дополнительные фиксированные суммы2. Иракское правительство также получало определенные доходы с пошлин, которые вводились в Ираке на торговые операции с некоторыми категориями нефтепродуктов3.
Госбюджет Ирака с 1927 г. формировался на дуальной системе: основной бюджет и бюджет на капитальное развитие. Источниками основного бюджета являлись доходы от сельского хозяйства, прямого и косвенного налогообложения, налогов на недвижимость и другую собственность, торговые сборы, акцизы, почтовые и таможенные пошлины и т. п. Большая часть поступлений от нефти уходила в бюджет на капитальное развитие, который с 1937 г. также формировался за счет других источников (внешние и внутренние займы, инвестиции Валютного управления Ирака).
Анализ статистических материалов Лиги Наций, ООН и иракского правительства позволяет составить общую картину вклада нефтяного сектора в пополнение госбюджета Ирака. В 1931-1939 гг. нефтяные доходы имели постоянную тенденцию к росту в абсолютных и относительных показателях. До 1931 г. они не превышали 15 тыс. ф. ст. (0,3-0,4 % общих правительственных доходов). В 1931 / 1932 финансовом году4 (начало концессионных платежей «ИПК») их объем составил 870 тыс. ф. ст. (20,1 %), что значительно укрепило финансовые позиции Ирака, особенно в свете разразившегося мирового экономического кризиса. В 1934 г. иракская казна пополнилась уже на 1 млн ф. ст. (19,8 %). В 1938 и 1939 гг.
нефтяные доходы страны достигли максимального уровня - 2 млн ф. ст. (25,2 % и 21,9 % общих правительственных доходов соответственно)5.
Падение абсолютных показателей нефтяных доходов Ирака с 1940 г. было вызвано началом второй мировой войны, дестабилизацией внутриполитической обстановки в стране, ростом напряженности в англо-иракских отношениях и кон-сервационной политикой групп «ИПК». В июне 1940 г., после вступления в войну Италии и капитуляции Франции, нефтяные компании, следуя указаниям британского правительства, сократили вывоз иракской нефти с 4 млн т до 800 тыс. т в год. Этот объем соответствовал мощности нефтеперегонного завода в Хайфе, который производил топливо для британского военно-морского флота, действовавшего в Средиземном море. Ввиду ограничения экспорта нефти, нефтяные поступления в иракский госбюджет в 1940 г. сократились до 1,2 млн ф. ст.6 В среднем за период 1932-1941 гг. нефтяные доходы иракского правительства составляли 15,9 % общих поступлений в госбюджет. Особая ценность данных рецепций была обусловлена тем, что они являлись одной из самых крупных статей правительственных доходов и главным источником пополнения золотовалютного запаса страны.
Хотя нефть заняла главное место в доходах Ирака лишь в 1959 г. (61 % общих поступлений в госбюджет)7, отчисления с нефтяных концессий играли важную роль в экономическом развитии страны в рассматриваемый период. Нефтяные доходы являлись главным, а в 1931-1937 гг. единственным источником формирования бюджета капитального развития Ирака. В 1938-1941 гг. вклад нефтяных компаний в финансирование капитального строительства в Ираке составлял 78-97 % и складывался не только из концессионных платежей, но и беспроцентного займа групп «ИПК» иракскому правительству в размере 3 млн ф. ст.8
В вопросах создания новых рабочих мест результаты деятельности групп «ИПК» были менее впечатляющими. В 1932-1941 гг. средняя численность местных рабочих, занятых в нефтяном секторе страны, составляла 4005 человек. Хотя иностранный персонал не превышал 2,3-6,9 % общего штата нефтяных компа-ний9, ключевые позиции оставались под его полным контролем. Расходы «ИПК» на обучение и подготовку местных кадров были минимальными.
Как следует из выше приведенного обзора, основной вклад нефтяного сектора в экономику Ирака приходился на финансовую сферу. Прямой вклад групп «ИПК» в развитие местных отраслей производства был менее внушителен. Расходы групп «ИПК» на внутреннем рынке страны не превышали 5 % стоимости нефтяного экспорта10. Реинвестиции со стороны нефтяных компаний практически отсутствовали, поскольку нефтяной сектор не нуждался в продукции других отраслей иракской экономики.
В основе сложившейся ситуации лежал целый комплекс причин. Ирак, по сути, являлся слаборазвитой страной с низкими стартовыми возможностями. Направления развития нефтяной индустрии находились под влиянием ближневосточной и нефтяной политики великих держав (Англии, Франции, США, Германии, Италии). Британское влияние в «ИПК» дополнялось британским влиянием в Ираке. Поэтому вопросы темпов и масштабов разработки нефти, от которых зависел объем валютных поступлений в иракскую казну, во многом определялись раскладом политических сил на международной и региональной арене. Монополия «ИПК» не позволяла Багдаду играть на противоречиях конкурентов, добиваясь более справедливых, с его точки зрения, условий нефтяного сотрудничества с Западом. Высока была вероятность, что английские и американские владельцы
«ИПК», контролируя крупные нефтяные источники в других частях мира, используют иракскую нефть в качестве резерва на будущее.
Нефтяная политика - один из важных аспектов экономической политики Ирака. Все иракские кабинеты, несмотря на их частую смену у власти, имели сходные позиции относительно общего нефтяного курса и методов его реализации. Багдад отстаивал свои интересы по следующим вопросам: увеличение уровня добычи нефти и размера нефтяных отчислений, участие иракского правительства в акционерном капитале групп «ИПК», строительство национального нефтеперегонного завода, рост численности местного персонала в нефтяном секторе, оказание финансовой помощи. На вопрос о том, насколько нефтяная политика Ирака была успешной, нет однозначного ответа. Очевиден лишь тот факт, что усилия Багдада, предпринятые в 1932-1941 гг., принесли плоды в последующие десятилетия. В то же время по ряду вопросов (например, получение финансовой помощи) иракские власти добились впечатляющих результатов уже к концу 1930-х гг. Поскольку за «ИПК» стояли мировые нефтяные тресты и самые сильные державы мира, Ирак объективно не мог достичь больших успехов в развитии своего нефтяного сектора.
Были и другие факторы, которые в рассматриваемый период не позволили Ираку достичь структурной реорганизации своей экономики на основе использования нефтяных доходов. Экономическая модернизация требует политической стабильности и национального сплочения, но то и другое в Ираке всегда отсутствовало. Политическая ситуация в стране характеризовалась личным соперничеством отдельных лидеров и различных группировок, линия водораздела между которыми не всегда была четко видна. Частые смены кабинетов препятствовали осоществлению долгосрочных планов экономического развития. Хотя в 1931— 1942 гг. в Ираке было разработано и принято 7 программ развития, отличавшихся высоким уровнем поставленных задач, все они без исключения были скорее благими пожеланиями, нежели составными частями стратегии поэтапной модернизации страны. Ни одна из них не имела в своей основе механизма реализации, поэтому не была доведена до конца несмотря на получение необходимых финансовых средств. Каждое новое правительство пересматривало экономические проекты предшественников, а затем само подвергалось критике последующими кабинетами.
Другим фактором, негативно влиявшим на экономическую ситуацию в Ираке, было отсутствие корпуса профессионалов в области подготовки и исполнения экономических программ. Движимый националистическими чувствами, иракак-ское руководство взяло курс на сокращение и постепенный отказ от иностранных советников в правительственных и государственных учреждениях, но не смогло создать условия для подготовки своих специалистов. Поэтому сокращение числа британских советников не привело к снижению британского влияния11. Более того, прямо пропорционально сокращению числа иностранных специалистов происходило увиличение штатов иракской администрации, численность которой за 12 лет удвоилось12. Несмотря на огромные суммы, выделяемые из госбюджета на зарплату чиновникам, многие должности оставались неоплачиваемыми, что создавало благоприятную почву для коррупции и непотизма. В сложной и разветвленной структуре министерств и ведомств, занимавшихся различными направлениями экономической политики, реальная власть оставалась в руках узкой группы промышленников, лично премьер-министра и некоторых министров. Последние же принимали решения в области экономического развития, исходя из целого ряда не столько экономических, сколько политических факторов.
Серьезное негативное влияние на экономическую ситуацию в Ираке оказывала низкая эффективность использования средств госбюджета. Структура правительственных расходов соответствовала структуре министерств (обычно 13-14) и их наиболее важных подведомственных отделений. В течение 1932-1941 гг. министерство обороны получало самые крупные суммы - 23-31 % общих расходов основного бюджета. С учетом финансирования других силовых ведомств (министерство внутренних дел и полиция) расходы на оборону и внутреннюю безопасность составляли 45-58 % общих расходов по основному бюджету. Следует учитывать, что их большая часть приходилась на выплату жалований чиновникам министерств. В некоторые годы жалования и пенсии парламентариям и гражданским служащим покрывали до 66 % общих расходов основного бюджета. На развитие коммуникаций и ирригационных систем из основного бюджета выделялись
13
крайне малые суммы - 2,3-3,2 % .
Закупка вооружений еще больше отягощала правительственные расходы и поглощала до половины бюджета на капитальное развитие. Багдад учитывал несколько потенциальных угроз национальной безопасности Ирака, в частности со стороны Турции, Ирана и СССР14. Влиятельные иракские политики также настаивали на усилении военной мощи страны, поскольку допускали вероятность вооруженного конфликта с Англией. Он мог возникнуть в связи с попытками иракского правительства установить «чрезмерный», с точки зрения Лондона, контроль над национальными меньшинствами или в связи со стремлением Багдада сократить британские военные привилегии в Ираке. Конфликт также мог быть результатом усилий Ирака вытеснить Англию из Палестины или предотвратить вмешательство Лондона в территориальный конфликт между Ираком и Кувейтом, который находился под британским протекторатом. И хотя иракские лидеры понимали, что успех в вооруженном столкновении с Англией маловероятен, все же они считали, что усиление военной мощи позволит сдерживать британское вмешательство во внутренние дела страны, и возможно вынудит Англию уйти не только из Ирака, но и с Ближнего Востока15. Сильная армия нужна была также для подавления внутренней оппозиции в Ираке. В течение 1930-х гг. крупные группы курдов, ассирийцев, йезидов, шиитов неоднократно выражали в форме восстаний свое недовольство доминированием суннитской общины среди политической элиты Багдада. Иракские правительства также хотели покупать современное оружие за рубежом, чтобы успокоить высшее руководство иракской армии и тем самым сократить степень ее вмешательства в политические дела16.
Рост военных расходов в Ираке иллюстрирует разницу между 1932 / 1933 и 1940 / 1941 финансовыми годами. За этот период военный бюджет вырос с 800 тыс. динаров (22 % расходов из основного бюджета) до 2,1 млн динаров (32 %). В действительности военные расходы 1940 / 1941 финансовых годов были значительно выше, поскольку на военные нужды также было передано 36 % средств бюджета капитального развития. Последний, в свою очередь, был сформирован из нефтяных отчислений и беспроцентного займа групп «ИПК» и составлял 2,65 млн динаров. Бюджет военных расходов Ирака пополнялся также из некоторых дру-
17
гих внутренних источников . Размеры и численность иракской армии и военновоздушных сил ежегодно возрастали. Так, летом 1932 г. численность иракской
18
армии составляла 10200 человек, а к лету 1940 г. уже 43400 человек . Ирак закупал оружие у Англии, Чехословакии, Италии, Франции, Венгрии, Японии, Германии и США, а также строил собственные оборонные заводы19. Главным финансовым источником для вооружения Ирака стали нефтяные доходы, которые, в соот-
ветствии с декларативными заявлениями Багдада, должны были полностью направляться на строительство ирригационных систем и развитие транспортной инфраструктуры страны.
С начала Второй мировой войны Англия приступила к подготовке мероприятий по эвакуации нефтяного оборудования из Ирака и консервации иракских нефтепромыслов, чтобы предотвратить возможность их захвата Германией. По мнению ряда британских политиков, в том числе У. Черчилля, уничтожение иракских нефтяных промыслов вынудило бы Германию отказаться от захвата Ирака и направить свои усилия на захват кавказской нефти. Иными словами, разрушение иракской нефтяной промышленности могло способствовать втягиванию Германии в войну против СССР20. Британское правительство понимало, что задевает жизненные интересы Ирака, но Уайт-холл все же не консультировался с Багдадом по вопросу о консервации нефтяных промыслов. Англия исходила из интересов союзников в военное время и собственных коммерческих интересов. Ирак был в положении аутсайдера, которого просто информировали о принятых в Лондоне решениях. Действия британского правительства, которое использовало «ИПК» как инструмент внешней политики, раздражала иракских лидеров, подпитывая идею крушения британского влияния в стране и ликвидации британского контроля над нефтью, главным достоянием Ирака. Условия второй мировой войны толкали Ирак на путь сближения с Германией, а Великобритания стала смертельным врагом. В результате экономические проблемы на долгое время отошли на второй план.
Таким образом, иракская нефть еще задолго до ее открытия стала заложницей «высокой» политики. В силу политико-стратегических интересов западных держав на Ближнем Востоке масштабы разработки иракских месторождений были ограничены вплоть до окончания второй мировой войны. Ирак, вставший на путь индустриализации, рассчитывал на более крупные валютные поступления. Однако даже имевшиеся в распоряжении Багдада нефтяные доходы, несмотря на декларативные заявления об их использовании на нужды модернизации, преимущественно направлялись на перевооружение иракской армии, которую каждая группировка, находившаяся у власти, считала залогом своего политического долголетия. Зигзаги внутренней политики и международная обстановка ХХ в. не позволили стране реализовать свой блестящий потенциал. Современный Ирак остался при своих огромных нефтяных ресурсах, которые с учетом стратегических и тактических ошибок прошлого могут стать важным фактором возрождения этой страны.
Примечания
1 См.: Public Record Office. - L. Foreign Office Papers (PRO. FO). - 371/18925 Е7269/9209/65.
2 См.: Special Report by His Majesty’s Government in the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland to the Council of the League of Nations on the Progress of Iraq during the period 19201931. - L. : HMSO, 1931. - Р. 323-326.
3 См.: United Nations : Department of Economic Affairs : Public Finance Information Papers. Vol. 5. Iraq. - N.-Y., 1951. - Р. 27.
4 См.: Финансовый год в Ираке начинается 1 апреля текущего года и завершается 31 марта следующего календарного года.
5 См.: League of Nations : Economic Intelligence Service : Public Finance 1928-1937. Vol. LVIII. Iraq. - Geneva, 1938. - Р. 5; Statistical Abstract 1940. - Baghdad, 1942. - Р. 80.
6 См.: PRO. FO. - 371/24556 E2198/203/93.
7 См.: Sassoon, J. Economic Policy in Iraq : 1932-1950. - L., 1987. - Р. 245-246.
8 См.: Statistical Abstract. - 1940. - Р. 80-81.
9 Ibid. - P. 104; Statistical Abstract. - 1944&1945. - Baghdad, 1946. - P. 90.
10 См.: Sassoon, J. Op. cit. - P. 246.
11 Ibid. - Ch. 2.
12 См.: Statistical Abstract. - 1940. - P. 103; Statistical Abstract. - 1947. - P. 96.
13 Ibid. - 1940. - Р. 78-79; Statistical Abstract. - 1944&1945. - Р. 117-118.
14 Опасения в отношении СССР в определенной степени основывались на опыте Первой мировой войны, когда русская армия захватила часть территорий, вошедших впоследствии в состав северовосточных районов Ирака близ Ревандуза, Ранджвина и Ханекина. После подписания советско-германского пакта 23 августа 1939 г. многие иракские лидеры стали опасаться, что СССР получил свободу рук на Ближнем Востоке, и Англия, занятая войной в Европе, не сможет помочь Ираку в случае нападения СССР. См.: PRO. FO. - 371/24560, E 1360/848/93.
15 См.: Khadduri, M. Independent Iraq / M. Khadduri. - L., 1960. - P. 141; Tarbush, M. A. The Role of the Military in Politics : A Case Study of Iraq to 1941 / M. A. Tarbush. - L., 1982. - P. 248.
16 См.: Silverfarb, D. Britain’s informal empire in the middle east : a case study of Iraq : 1929-1941 / D. Silverfarb. - N.-Y., 1986. - P. 75-76; Toynbee, A. J. The survey on international affairs / A. J. Toynbee. - L., 1935. - P. 129.
17 См.: PRO. FO. - 371/16922, E 2831/2831/93; FO. - 371/24556, E 2198/E2913/203/93.
18 См.: Silverfarb, D. Op. cit. - P. 77.
19 Ibid. - P. 83; Statistical Abstract. - 1940. - P. 150-151.
20 См.: Silverfarb, D. The twilight of british ascendancy in the Middle East : a case study of Iraq, 19411950 / D. Silverfarb. - N.-Y., 1994. - P. 23.
Н. Н. Пузыня
ЯПОНО-АВСТРАЛИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ И ОСНОВНОЙ ДОГОВОР 1976 ГОДА
В статье рассматривается период в истории японо-австралийского взаимодействия (50-70-е гг. ХХ в.), когда его содержание и динамика развития объективно предопределили принятие основополагающего для обеих сторон документа. Исследуется процесс переговоров по подготовке соглашения, анализируется его содержание. Используемый комплексный подход позволяет обосновать выводы о значении договора для последующего развития и углубления отношений между двумя ведущими государствами Азиатско-Тихоокеанского региона.
Ключевые слова: Япония, Австралия, Основной договор, Азиатско-
Тихоокеанский регион, экономические связи, японо-австралийское взаимодействие.
В истории отношений между Японией и Австралией во второй половине ХХ в., несомненно, одним из важнейших событий явилось подписание Основного договора о дружбе и сотрудничестве 16 июня 1976 г. в Токио1. С одной стороны, этот основополагающий документ подводил итоги, аккумулировал двадцатипятилетний опыт взаимоотношений, накопленный двумя странами, а с другой, одновременно, знаменовал собой переход двусторонних связей в политической, экономической, культурной и других областях межгосударственных контактов на качественно новый уровень. Для Японии, оформившей к тому времени аналогичные договоры с несколькими странами-партнёрами, в частности США и Великобританией, он имел большое значение, поскольку его заключение преследовало особые цели. А во внешнеполитической практике Австралии столь всеобъемлющий договор, регулирующий основные сферы взаимодействий между двумя государствами, стал первым и до сих пор является единственным подобным соглашением2.
После того как 28 апреля 1952 г. Сан-Францискский мирный договор вступил в силу, Япония вернулась на мировую арену в качестве самостоятельного субъекта международных отношений. Страна избавилась от прямого американ-
