19. State Papers (Dom. ser.), James I, June 26, 1620 / ed. by M. A. Everett Green. London,
1858. Vol. 15.
20. State Papers (Dom. ser.), James I, May 4, 1624 / ed. by M. A. Everett Green. London,
1859. Vol. 16.
21. State Papers (Dom. ser.), Charles I, July 22, 1636 / ed. by W. D. Hamilton, S. C. Lomas. London, 1897. Vol. 53.
22. Sellers M. Introduction // The Acts and Ordinances of the Eastland Company. London, 1906.
23. Tench N. A defence of the Bank of England. London, 1719.
ББК 63.3(2)64-6
В. Ю. Садовская
РОЛЬ М. С. ГОРБАЧЕВА
В ПОДГОТОВКЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ ГЕРМАНИИ
Объединение Германии — крупнейшее событие конца ХХ века. Немалую роль в решении германского вопроса сыграл Генеральный секретарь ЦК КПСС и первый президент СССР М. С. Горбачев.
С приходом М. С. Горбачева на пост главы партии и государства в СССР стала осуществляться попытка проведения реформ, нацеленных на внутриполитическую демократизацию, либерализацию внешней политики и разоружение. Однако КПСС оказалась неспособна провести демократическое обновление советского общества и решить важные экономические проблемы. Это не могло не сказаться на отношениях СССР со странами социалистического лагеря. Советский Союз был не в состоянии оказывать помощь своим союзникам в прежнем объеме, что привело к обострению внутренних проблем в странах Восточной Европы и к изменениям в их внешней политике. Они старались найти поддержку на Западе. Исключением в этом плане не стала ГДР.
В середине 80-х гг. в Германской Демократической Республике сложилась тяжелая экономическая ситуация. Экономика страны находилилась в предкризисном состоянии: быстро старело промышленное оборудование, падал уровень жизни населения. ГДР жила не по средствам: к 1989 г. задолженность Западу достигла 21,6 млрд долларов [4, с. 360]. М. С. Горбачев комментировал эту ситуацию следующим образом: «Технику и технологию на современном уровне мы им не могли давать, и они залезли в долги к Западу» [2, с. 29]. Руководство ГДР отрицательно относилось к реформам, проводимым в СССР. В частности, глава государства Э. Хонеккер был уверен в том, что социализм невозможно реформировать и поэтому не следует затевать никаких реформ. По данному поводу М. С. Горбачев высказался на заседании Политбюро ЦК КПСС 29 января 1987 г.: «У нас разногласия с ними в сфере надстройки. Наше самоуправление Хонеккер отождествляет с югославским: насколько же плохо мы знаем друг друга. Пьесу Шатрова о Ленине
© Садовская В. Ю., 2009 2009. Вып. 4. История •
оценивает как отход от традиций Октября. Недоволен, как мы поступили с Сахаровым» [там же]. Подобные разногласия затрудняли диалог между ГДР и СССР, порождали недоверие политиков друг к другу. Однако М. С. Горбачев призывал своих сторонников не драматизировать ситуацию, спокойно реагировать на претензии Хонеккера и работать с ним в «дружеском ключе» [2, с. 31].
В феврале 1987 г. министр иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе совершил официальный визит в ГДР. По результатам этого визита состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС, на котором Шеварднадзе констатировал: «Идея единой германской нации жива в психологии и мышлении даже коммунистов. Заигрывают с западными немцами. Не критикуют ФРГ. И дело тут не только в экономической заинтересованности» [2, с. 32]. Действительно, с середины 80-х гг. отношения между ГДР и ФРГ улучшились. Об этом свидетельствовало наращивание торгово-экономических связей. 27 % внешнеторгового оборота ГДР с капиталистическими странами приходилось на ФРГ и Западный Берлин. ФРГ стала вторым по значению, после СССР, торговым партнером ГДР. Боннское правительство очень хорошо понимало, что ГДР заинтересована в экономическом сотрудничестве с западным соседом гораздо больше, чем ФРГ в экономических связях с ГДР. Оно использовало экономические отношения с Восточной Германией как средство вмешательства в дела республики, стараясь подорвать всевластие СЕПГ и подготовить почву для будущего воссоединения. Н. В. Павлов пишет: «Официальные лица постоянно подчеркивали особый характер торгово-экономических отношений с ГДР как отношений между двумя частями одной страны» [3, с. 352—353]. С 1984 г. отмечался рост числа поездок граждан ГДР по приглашению в ФРГ. Наряду с волной гостевых поездок развилась волна эмиграции в ФРГ. За период с 1984 по 1989 г. из ГДР в ФРГ выехало 350 893 человека [1, с. 393].
В это же время в СССР пришли к решению о необходимости изменения отношений с ФРГ. Данное обстоятельство было связано с тем, что в правящей элите Западной Германии сформировалось представление о том, что нужен «европейский мирный порядок», исключающий всякую конфронтацию в отношениях европейских государств и предусматривающий добрососедские отношения с СССР. В Советском Союзе также стремились к активизации политических и экономических связей с ФРГ. Боннское правительство хотело использовать налаживание отношений с западными партнерами и с СССР для решения проблемы воссоединения Германии. Преодоление «раскола Германии» связывалось с преодолением «раскола Европы», со строительством «общеевропейского дома» и укреплением отношений с советским руководством. Поэтому все более частыми становились встречи политиков ФРГ и СССР. 16 июля 1987 г. состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС по результатам визита президента ФРГ Вайцзеккера в Москву. На этом заседании М. С. Горбачев заявил: «ФРГ — реальность и не только в европейском масштабе. Перестройка отношений с ФРГ многое могла бы изменить в Европе. Немцы еще не нашли своего места» [2, с. 57]. Однако встречи советской политической элиты с лидерами ФРГ и ГДР 1987—1988 гг. еще не свидетельствовали о стремлении СССР активизировать усилия по решению германского вопроса. Советских руководителей интересовало прежде всего развитие экономических и политических связей с ФРГ и ГДР. Кроме того,
М. С. Горбачев надеялся на финансовую поддержку со стороны ФРГ. Он хотел получить в Европе надежного и сильного партнера. Отношения с ГДР в конце 80-х гг. усложнились. С каждым годом перестройки в СССР Э. Хонеккер относился к ней все более настороженно и принимал, как ему казалось, необходимые меры для того, чтобы поставить заслон проникновению в ГДР вредных идей. В 1987 г. в Восточной Германии запретили распространение советского журнала «Спутник», также были запрещены советские кинофильмы, поднимающие острые проблемы современности. В 1988 г. прекратили приглашать советских специалистов для чтения лекций восточногерманским учащимся, а студенты ГДР перестали направляться на учебу в советские вузы. 12 июня 1989 г. в Бонне состоялась беседа М. С. Горбачева с канцлером ФРГ Г. Колем, в ходе которой обсуждалась и эта проблема. Г. Коль выразил недоумение по поводу того, что руководство ГДР занимает «застывшие позиции». Он указал и на свои трудности в деле улучшения отношений с ГДР, намекал на необходимость решения германской проблемы. Однако М. С. Горбачев высказывался по этому поводу очень осторожно: «...мы... за сохранение самобытности и традиций социалистических государств» [2, с. 162]. Это свидетельствовало о том, что у советского руководства не было четкой позиции по проблеме объединения двух немецких государств (хотя в советском Министерстве иностранных дел с 1987 г. обсуждался вопрос, надолго ли сохранится раскол Германии). В то же время М. С. Горбачев не мог не знать о том, что при канцлере ФРГ создана «рабочая группа 22». В нее входили министр по внутригерманским отношениям, руководитель постоянного представительства ФРГ в ГДР, статс-секретарь МИД ФРГ, высшие чины спецслужб и полиции. «Германская политика» ФРГ имела четкую политико-правовую базу и механизмы ее реализации. В рамках этой политики боннское правительство продолжало оказывать ГДР экономическую помощь, и это не могло не сказаться на позиции восточногерманского руководства.
9 ноября 1989 г. было объявлено о постановлении Совета министров ГДР разрешить всем гражданам страны выезжать в ФРГ или Западный Берлин без специального оформления. На деле это означало открытие границы между ГДР, ФРГ и Западным Берлином. 13 ноября 1989 г. Председателем Совета министров ГДР был избран Ханс Модров, который через четыре дня сформировал новое коалиционное правительство. 28 ноября 1989 г. федеральный канцлер ФРГ выступил в бундестаге с программой развития германо-германских отношений «10 пунктов Г. Коля». Это был план поэтапного сращивания двух государств. Ставилась задача через слияние экономических структур добиться политического союза и через конфедерацию обеспечить федеративное государственное устройство единой Германии. Для реализации этой программы требовалось согласие четырех держав-победительниц. Однако отношение крупных стран Европы и Советского Союза к «плану Г. Коля» было отрицательным. 29 ноября 1989 г. в Риме состоялась беседа М. С. Горбачева с Председателем Совета министров Италии Дж. Андреотти, в ходе которой обсуждался и германский вопрос. Отношение главы советского государства к возможности решения этого вопроса в ближайшее время было негативным: «. две Германии — это реальность, и именно так мы смотрим на них. Если мы начнем пересматривать итоги войны, то сразу
встанет вопрос: как быть с границами? Я прямо сказал: воссоединение ФРГ и ГДР не актуальный вопрос» [2, с. 264]. Большое влияние на мнение советского руководителя оказала позиция европейских политиков. М. Тэтчер, Ф. Миттеран
с сомнением отнеслись к необходимости форсирования решения германской проблемы. В ходе встречи Горбачева и Миттерана в Киеве (6 декабря 1989 г.) последний высказался следующим образом: «...в Европе никто не хочет, чтобы на континенте произошли глубокие пертурбации в результате объединения Германии, которое неизвестно что принесет. Я не боюсь воссоединения Германии. Но надо, чтобы оно проходило демократически и мирно... Все считают, что германская проблема развивается слишком стремительно» [2, с. 287]. Однако настроения восточных немцев не совпадали с мнением европейских политиков по поводу преждевременной постановки вопроса об объединении Германии в кратчайшие сроки. Национальная идея в их сознании оттесняла на задний план всё остальное. 8 января 1990 г. в г. Лейпциге состоялась демонстрация под лозунгом «Германия — единая отчизна». Такие же выступления прошли в Галле, Шверине, Котбусе и других городах Восточной Германии. Эти настроения целенаправленно поддерживались властями ФРГ. Советское руководство получало информацию о широком народном движении в ГДР за скорейшее воссоединение двух немецких государств и не могло на это не реагировать. 26 января 1990 г. на совещании в кабинете Генерального секретаря ЦК КПСС проходило обсуждение германского вопроса. Это совещание продемонстрировало изменение позиции М. С. Горбачева по поводу объединения Германии. Теперь он признавал неотвратимость процесса объединения, но в то же время предлагал всемерно затягивать его: «Самое главное сейчас растянуть процесс, какова бы ни была конечная цель (воссоединение). Надо, чтобы к этой цели привыкли и немцы, и Европа, и СССР» [2, с. 310]. О постепенном решении германской проблемы говорил и глава правительства ГДР Х. Модров. Его план предусматривал образование конфедерации ГДР и ФРГ с единой экономической, валютной, правовой и транспортной системой, с общими парламентскими институтами и органами исполнительной власти. На переходный период в сфере межгерманских отношений предполагалось невмешательство во внутренние дела друг друга. Такое развитие событий не устраивало Г. Коля, который хотел форсировать объединение двух немецких государств, так как, по его мнению, для этого сложилась благоприятная ситуация. Причем в его плане речь шла не о конфедерации, а о поглощении ГДР Федеративной Республикой.
На дальнейшее развитие событий повлияли выборы в Народную палату ГДР, состоявшиеся 18 марта 1990 г. Внушительную победу на них одержали консервативные партии, которые рассматривали объединение Германии как единственный выход из политического и экономического кризиса, в котором оказалась ГДР. Становилась реальной возможность объединения Германии в самое ближайшее время. Москва была обеспокоена не столько этим обстоятельством, сколько тем, как будет выглядеть военный компонент объединения. В частности, Правительство волновали вопросы о советских войсках, находящихся на территории ГДР, о границах и о вхождении единой Германии в НАТО. На встрече с Г. Колем 10 февраля 1990 г. М. С. Горбачев сформулировал положение, касающееся военного аспекта объединения: «.с не-
мецкой земли не должна исходить угроза войны, послевоенные границы должны быть нерушимыми. территория Германии не должна использоваться внешними силами» [2, с. 351]. Это означало, что на территории объединенной Германии не должны были размещаться силы НАТО. В то же время на этой встрече стало ясно, что Советский Союз не будет препятствовать объединительному процессу. Единственное отличие позиций ФРГ и СССР состояло в определении темпов объединения двух немецких государств. Руководство ГДР и советские политики по-прежнему стремились к постепенному движению к конфедерации, а правительство Коля — Геншера явно демонстрировало неприятие такой модели. Важную часть плана, который предложили члены западногерманского правительства, составляли международные переговоры, в рамках которых Г. Коль мог получить согласие западных партнеров и Москвы на завершение объединения и договориться о внешних его аспектах.
Международные переговоры начались в мае 1990 г. в Оттаве по формуле «2 + 4». 3 мая 1990 г. состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС по германскому вопросу. На следующий день к президенту с докладной запиской обратился его помощник по международным вопросам А. С. Черняев. Он сформулировал положение, правильность которого М. С. Горбачев признал только спустя определенное время: «Совершенно очевидно, что Германия окажется в НАТО. И никаких реальных рычагов воспрепятствовать этому у нас нет» [2, с. 424]. Черняев указал также на то, что Советский Союз нуждается, как никогда, в поддержке перестройки со стороны Запада и поэтому странно выглядит железная непримиримость СССР по поводу «оставления» Германии в НАТО. Для решения военного аспекта объединения Германии Горбачеву и Колю потребовалось время. 15 июля 1990 г. в Москве состоялась их встреча, на которой стороны сумели добиться определенного согласия. Было достигнуто соглашение, суть которого сводилась к следующему: «Объединенная Германии является членом НАТО. Де-факто бывшая территория ГДР до тех пор, пока там находятся советские войска, в сферу действия НАТО входить не будет. По истечении переходного периода можно будет начать переговоры о выводе советских войск» [2, с. 502]. Однако советская идея установления переходного периода не получила поддержки со стороны США и Англии. Этим воспользовалось правительство ФРГ. Получалось, что с отклонением идеи переходного периода теряли смысл все расчеты СССР. Оставалась только одна возможность — договариваться с общегерманским правительством на двусторонней основе по отдельным вопросам, прежде всего о пребывании советских войск на территории Восточной Германии. В ходе оттавских переговоров Горбачеву не удалось настоять на том, чтобы как можно дольше сохранить права и ответственность четырех держав в отношении всей Германии и Берлина. Г. Коль был категорически не согласен с сохранением Германией ограниченного суверенитета. Советская сторона пошла навстречу ФРГ после того, как Г. Коль гарантировал финансирование вывода советских войск, обещал оказать содействие в смягчении жилищной проблемы и в решении проблемы переподготовки советских военнослужащих. В вопросе о границах четыре державы-победительницы выступили с единой позицией. Объединенная Германия должна была включать нынешнюю территорию ФРГ, ГДР и Берлина. Она отказывалась от
всяких территориальных претензий к другим государствам и обязывалась не выдвигать их в будущем.
12 сентября 1990 г. в Москве министры иностранных дел шести государств — участников переговоров по формуле «2 + 4» подписали Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии. 13 сентября в Москве министры иностранных дел ФРГ и СССР парафировали Договор о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве между СССР и Германией, подписать который планировалось 3 октября 1990 г. — в день окончательного объединения Германии. В этом договоре, в частности, говорилось о том, что ФРГ и СССР «взаимно уважают суверенное равенство, территориальную целостность и политическую независимость друг друга» [5, с. 349]. Здесь также подтверждалось право всех народов осуществлять по собственному желанию свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие. Это исключало в будущем любое вмешательство СССР во внутренние дела Восточной Германии, которая становилась частью единой страны. В это время в Бонне министр финансов ФРГ Т. Вайгель объявил, что немецкая сторона обязуется до конца 1994 г. выделить СССР 12 млрд марок. Из них 3 млрд марок — на содержание советских войск на территории Восточной Германии на период 1991—1994 гг. Кроме того, СССР был обещан кредит на сумму 3 млрд марок сроком на 5 лет [3, с. 403]. В целом на собственное объединение немцы потратили незначительные суммы (15 млрд марок), что для них было очень выгодно. Советский Союз за свое согласие на объединение Германии по плану Г. Коля мог бы получить гораздо большую помощь и большие кредиты, так как немцы готовы были платить за свое единство в полном объеме. Однако советское руководство не сумело воспользоваться ситуацией. Это стало результатом непродуманности финансовой стороны переговоров с ФРГ и нерешительности М. С. Горбачева, за что он несет полную ответственность.
Заслуга Г. Коля в том, что он сумел обеспечить объединение Германии мирным путем и в кратчайшие сроки с согласия всех соседей. Это свидетельствует о правильной оценке им ситуации и выборе наиболее благоприятного момента для завершения воссоединения двух немецких государств. Коль вовремя понял, что при Горбачеве в Правительстве СССР появилась готовность к тому, чтобы коренным образом изменить свою политику в германском вопросе. В пользу ФРГ сыграло то обстоятельство, что между СССР и руководством ГДР стали возникать разногласия. Делу объединения помогли и изменения в Восточной Германии, и в частности смена руководства, рост числа недовольных всевластием СЕПГ и усиление движения под лозунгом «Германия — единая отчизна». По этому поводу Горбачев высказался на церемонии подписания Договора о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве между ФРГ и СССР: «Движение было ускорено бурным процессом внутренних преобразований в Восточной Германии, разрушивших стену раскола немецкой нации. Между реализацией воли немцев к объединению и переходом на новый уровень советско-германских отношений не должно было быть периода неясности и неопределенности» [2, с. 618]. Последняя фраза свидетельствует о правильном расчете Г. Коля: М. С. Горбачев стремился получить в лице единой Германии надежного западного партнера.
В решении германского вопроса большое значение имела позиция стран Запада: Англии, Франции и США. В ходе переговоров западные страны выступили единым фронтом, сумели оказать давление на СССР и заставили Горбачева пойти на значительные уступки. В то же время это говорит о том, что без Советского Союза германский вопрос не мог быть решен и его согласие стало решающим условием объединения Германии. Оценивая позицию советского руководства по германской проблеме, необходимо учитывать, что на рубеже 90-х гг. СССР оказался полным банкротом в финансово-экономическом, научно-техническом и интеллектуальном плане. Страна не могла больше тратить огромные средства на военные нужды. Горбачев искал помощи и поддержки извне, надеялся на то, что его уступчивость позволит решить внутренние и внешние проблемы без особых потерь для страны. Именно поэтому в решении вопроса об объединении Германии разыгрывался не советский сценарий, а тот, который предложил Гельмут Коль. Западные страны и СССР несут ответственность за то, что воссоединение двух немецких государств произошло путем поглощения ГДР Федеративной Республикой. Эта модель объединения породила многочисленные проблемы на территории Восточной Германии. Последствия объединения для бывшей ГДР неоднозначны. В области экономики они скорее отрицательны, так как эта часть единой страны оказалась в состоянии еще более острого экономического кризиса, чем до объединения. Высокий спрос на западные товары имел губительные последствия для многих восточных фирм, которые не могли реализовать свою продукцию. Многие области народного хозяйства пришли в упадок. Уровень жизни в Восточной Германии был во много раз ниже, чем на Западе. В 1993 г. правительство ФРГ ввело дополнительный «налог солидарности» в размере 7,5 % от общего дохода для финансирования немецкого единства. Огромные ежегодные отчисления поглощали почти 4 % валового национального продукта объединенной Германии. Однако добиться подъема всей восточногерманской экономики так и не удалось. К тому же «налог солидарности» вызвал недовольство западных немцев. Социально-психологическая интеграция оказалась труднее экономической. За четыре десятилетия раздельного существования у немцев сформировались разные системы ценностей. Поэтому после объединения между западными и восточными немцами сложились далеко не безоблачные отношения. Западные немцы были склонны смотреть на восточных свысока, как на людей второго сорта. Многие экономические, социально-психологические и политические проблемы в единой Германии не решены до сих пор. И только будущее покажет, сможет ли Германия использовать те возможности, которые ей дали объединение и европейская интеграция.
Библиографический список
1. Данн О. Нации и национализм в Германии, 1770—1990. СПб., 2003.
2. М. Горбачев и германский вопрос : сб. документов, 1986—1991 / сост. А. Галкин, А. Черняев. М., 2006.
3. Павлов Н. В. История современной Германии, 1945—2005. М., 2006.
4. Патрушев А. И. Германия в ХХ веке. М., 2004.
5. Системная история международных отношений, 1918—2003 : в 4 т. М., 2004. Т. 4.