CC BY
2
ИСЛАМ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ СУДАНА
© 2018 Н.З. Фахрутдинова
ФАХРУТДИНОВА Наиля Зайниевна, научный сотрудник, Институт Африки Российской академии наук. РФ, 123001, Москва, ул. Спиридоновка, 30/1, e-mail: n.fahrutdinova@inafr. ru
Аннотация. Рассмотрена история развития ислама в Судане, его влияние на становление политических сил в постколониальный период. Анализируется роль религии в борьбе за власть в независимом Судане. Прослеживается влияние ислама на развитие религиозной ситуации в южных окраинах единого Судана, сосуществование различных религий и традиционных верований. Проанализирована реакция мирового сообщества на введение норм шариата в южных провинциях страны, причины начала военных действий, гражданской войны, разделение единого государства на два: Республика Судан (РС) и Республика Южный Судан (РЮС), а также дана картина развития проислам-ских сил на современном этапе.
Ключевые слова: исламисты, религиозное мировоззрение, нормы шариата, исламский экстремизм, гражданские войны
DOI: 10.31132/2412-5717-2018-42-1-98-111
Анализируя события последних лет в арабских странах, в который раз приходится убеждаться в правоте российского исследователя Б.С. Ерасова (1932-2001) в том, что без учета характеристик и состояния массового сознания нельзя исчерпывающе осветить причины поворотов в политической борьбе [1, с. 75].
Учитывая, что религиозное мировоззрение является господствующим в общественном сознании мусульман, не приходится удивляться тому, что они вновь и вновь обращаются к своей религии - исламу. Даже в секуляризованных мусульманских странах ислам всегда использовался «как политический инструмент, который то брали в руки, то отставляли в сторону». По меткому выражению американской журналистки Нормы Салем, именно так использовался ислам в политике Туниса во времена Хабиба Бурги-бы [2]. В Судане же ислам всегда был динамичной идеологией и политическим инструментом, который политики не выпускают из рук. К любому новому течению здесь подходят прежде всего с позиций религии.
Несмотря на некоторую долю преувеличения, мы разделяем мнение египетского исследователя Мухаммада ан-Новаихи об отношении арабов к любой новой теории или идеологическому течению. Действительно, арабы не задаются вопросом, правильно или ошибочно какое-то мнение само по себе, полезно оно или вредно, главное для них заключается в том, «соответствует ли оно религии или противоречит ей» [3].
В Судане ислам явился основой государственности. Само становление суданского общества, рост его самосознания, развитие политических структур осуществлялись благодаря глубокому проникновению исламской идеологии в общественное сознание, особенно в северных провинциях страны.
Ислам в Северном Судане не просто религия, но символ былого могущества, гарантия независимости. Суданцы испытывают чувство гордости за многовековую историю арабов и свою причастность к ней, но в еще большей степени они гордятся своим недавним, чуть больше века, прошлым, овеянным ореолом духовной силы и стойкости, которое вселяет надежду на возможность возрождения из нищеты. Уместным в этой связи представляется высказывание А.С. Пушкина: «Мысль о золотом веке сродни всем народам и доказывает только, что люди никогда не довольны настоящим и, по опыту имея мало надежды на будущее, украшают невозвратимое минувшее всеми цветами своего воображения» [4, т. 5].
Таким «золотым веком» и знаменательной вехой в истории Судана является махди-стское восстание, воспоминания о котором еще свежи и наглядны в стране. Достаточно упомянуть, что прямые потомки лидера восстания и его идейные наследники в лице ордена Ансарийя играют одну из главенствующих ролей в политической жизни страны.
Крупнейшим тарикатом в Судане считается Ансарийя, более половины арабо-су-данцев - его ансары (сподвижники/сторонники). Эту этноконфессиональную группу составляют последователи Мухаммада Ахмада аль-Махди, суданского мессии. Принадлежность к организации наследуется. Остров Аба является сердцем махдизма; именно там Махди призвал суданцев к джихаду против колониализма. Наибольшее количество последователей тариката проживают в Дарфуре, Кордофане, Эль-Гезире, Омдурмане и верховьях Нила. Руководят этим орденом потомки Мухаммада Ахмада аль-Махди.
Следующим по степени влияния на политическую жизнь страны является орден Хатмийя, который был основан в конце XVIII в. членами рода Миргани. Поэтому иногда этот тарикат называют Мирганийя. На территории Судана он появился в 1817 г. Именно тогда в страну приехал Мухаммад Осман аль-Миргани. Однако популярность этот тарикат приобрел при сыне последнего - Хасане аль-Миргани (суданце по матери), который в 1843 г. основал селение Хатмийя и собрал здесь многочисленных учеников. Наиболее сильно влияние Хатмийя наблюдается на северо-востоке Судана. Следует отметить, что последователями этого ордена являются не только арабы, но и представители таких народностей, как беджа, бени-амер и др.
Другие тарикаты, а их в Судане около двадцати [5], ощутимо менее влиятельны. Наиболее значительный среди них - местные ответвления старейшего в исламе ордена Кадирийя. В Судане этот тарикат появился в середине XVII в. и возглавлялся Идрисом ибн Арбабом, могила которого является одним из мест паломничества суданских мусульман.
Соперничество между тарикатами постоянно отражалось на политической борьбе между партиями (на базе Ансарийа создана партия Аль-Умма, последователи Хатмийа образовали Национально-юнионистскую партию - НЮП).
После обретения независимости 1 января 1956 г. борьба за власть в Судане обострилась, и ведущую роль в ней по-прежнему играли тарикаты Ансарийя и Хатмийя и поддерживаемые ими партии. От результатов этой борьбы зависела расстановка сил в государственных органах власти.
Власть в ведущих тарикатах страны де-факто передается по наследству, а де-юре осуществляется акт «Байя» (присяга новому правителю).
В Судане исследователи отмечают устойчивую цикличность смены форм военного и гражданского правления, которая сопровождалась своеобразной периодичностью запрета на деятельность партий и их выхода вновь на политическую арену [6].
При этом в промежутке между правлением военных режимов в стране устанавливались парламентские, реже - президентские республики. Глава государства по суннитской традиции в Судане всегда избирался.
На всеобщих парламентских выборах в независимом Судане с небольшим преимуществом почти всегда побеждала Аль-Умма. Так было в 1956, 1958, 1965 и 1986 гг. Что касается выборов 1968 г., то в них победила Юнионистско-демократическая партия (ЮДП). Большую роль в этой победе сыграли лидеры Хатмийя, способствовавшие объединению в 1967 г. двух партий - НЮП и Народно-демократической партии (НДП), отколовшейся от НЮП в 1956 г.
Примечательно, что гражданские правительства в Судане неэффективны. Их правление непременно заходило в тупик, начинался очередной кризис, и в стране происходил военный переворот. При этом, если в других странах, например, в Алжире взаимоотношения армии и исламистов носят антагонистский характер, между суданскими военными и деятелями ислама почти всегда складывались отношения сотрудничества. Исключением являются последние годы правления Ибрахима Аббуда (был у власти с 1958 по 1964 гг.) и первые годы нахождения у власти Джафара Мухаммеда Нимейри (правил с 1969 по 1985 гг.). Кроме того, в Судане на протяжении периода независимости армия всегда обладала реальной силой. В определенные моменты истории она стремилась выйти на политическую арену, потеснив традиционалистов, хотя и была тесно связана с ними. Этот вопрос - тема отдельного и более пристального внимания и изучения, выходящего за рамки данной работы [7] .
Часто лидеры тарикатов вынуждены были обращаться к военным сами. Так, в 1958 г., опасаясь потерять власть, лидеры Аль-Уммы и Ансарийи обратились к армии. Было принято решение о временной передаче власти военным, что позволяло, во-первых, нейтрализовать левую оппозицию, а во-вторых, изменить парламентскую форму государственной власти на президентскую. В 1969 г. в стране опять разразился правительственный кризис, деятели партии Аль-Умма вновь стали вынашивать планы военного переворота, но генерал Дж. Нимейри опередил их.
Приход к власти Дж. Нимейри в 1969 г. осложнил внутриполитическую обстановку в Судане и в значительной степени способствовал успеху исламистов. Действия Ни-мейри во внутриполитической жизни Судана, по мнению автора, являются хрестоматийными с точки зрения приведения исламистов во власть. Вместе с тем его судьба как политического деятеля в какой-то мере трагична. Трагедия Нимейри состояла в том, что, пытаясь удержаться у власти, он балансировал между левыми и традиционными исламскими партиями, не устраивая ни тех, ни других. Для коммунистов он не был достаточно левым, для традиционалистов был слишком левым. В годы его правления и теми, и другими было предпринято несколько покушений на его жизнь в попытке осуществить государственный переворот.
После кровавой расправы в марте 1971 г. на острове Аба над мятежниками Анса-рийи, которых возглавил имам аль-Хади, апеллировавший к исламским ценностям и традициям махдизма, и казни видных деятелей суданского коммунистического движения, Нимейри вынужден был искать союзников своему режиму как внутри страны, так и за рубежом. Его положение осложнялось действиями повстанцев с Юга Судана. Традиционно страна была разделена (этнически, экономически и т.д.) на арабский более развитый Север и отсталый этнически неоднородный Юг. Важный шаг был сделан в 1972 г., когда в Аддис-Абебе были подписаны соглашения о предоставлении южным суданским провинциям автономии в рамках единой страны. Такой прорыв в деле решения проблемы прекращения военных действий был безусловной удачей режима.
Особую опасность для режима представлял созданный в 1973 г. Национальный фронт (НФ), объединивший партии Аль-Умма и Фронт Исламской Хартии (ФИХ). Используя исламскую идеологию и свою связь с традиционалистски настроенными офицерами, НФ повел решительную борьбу с режимом. Суданское руководство спешно ис-
кало точки соприкосновения с правыми оппозиционными партиями. Так был официально провозглашен курс на «национальное примирение». Лидеры Ансарийя и Хат-мийя были амнистированы и назначены в специальные комитеты по пересмотру суданских законов в духе ислама и приведению их в соответствие с шариатом. Нимейри вынужден был сделать этот шаг под давлением Саудовской Аравии, в экономической помощи которой нуждался. Опыт Судана свидетельствует о расширении практики использования ислама как средства привлечения капиталов богатых исламских нефтедобывающих стран в экономику африканских государств.
Стремление удержаться у власти, оградить себя от социальных потрясений вынуждает правящие круги к неизбежным переговорам с радикалами. Этим во многом объясняются попытки правителей многих мусульманских стран привлечь на свою сторону исламистов. Наиболее характерным примером подобной тактики является сотрудничество режима Дж. Нимейри с Фронтом Исламской хартии (сначала «Братья-мусульмане», с 1964 г. - ФИХ, а с 1985 г. - Национальный исламский фронт, НИФ).
Поощряя деятельность исламистских группировок, правящие режимы, сами того не желая, во-первых, подготавливают сильных конкурентов своей власти, а, во-вторых, теряют право на исключительную прерогативу государства использовать ислам в политических целях.
Осознав опасность и невозможность осуществления секуляристских тенденций на суданской почве, Нимейри начинает «заигрывать» с ФИХ и апеллировать к религиозным чувствам суданцев, всемерно развивать и усиливать исламскую риторику в своих выступлениях. Апофеозом такой тактики стало принятие законов, по существу означавших введение шариата на всей территории Судана.
В интервью лондонскому журналу Arabia: the Islamic World Review [8] Дж. Нимейри сказал, что готовился к этому шагу более 10 лет. В конституции 1973 г. шариат был объявлен источником законотворчества. В 1976 г. применение исламских законов стало основой политической платформы Нимейри на выборах на второй срок. В 1977 г. были созданы комитеты по пересмотру действующего законодательства в свете шариата. В этом же году был открыт Исламский культурный центр в Хартуме, целью которого было распространение ислама и мусульманской культуры в Африке, предполагалось обучение африканских студентов. В 1980 г. Нимейри написал книгу «Почему путь ислама?» [9]. И, наконец, в сентябре1983 г. был принят закон «Основы юридического управления в Судане». Введение шариатского законодательства как обязательного для всех граждан страны способствовало углублению нестабильности и политического кризиса, а также обострению межэтнических противоречий и эскалации военных действий на юге Судана.
Как отмечала парижская газета Revolution в номере от 25.01.1985 г., США были шокированы введением исламских законов. Но Нимейри для них был прежде всего «оплотом борьбы против подрывной деятельности и коммунизма», поэтому, естественно, никаких обвинений в «фундаментализме» или тем более в «терроризме» не последовало, хотя военные действия на юге Судана возобновились с новой силой, особенно с созданием осенью 1983 г. Суданской народно-освободительной армии (СНОА).
Сближение с ФИХ, во главе которого стоял Хасан Абдалла ат-Тураби, сводилось не только к исламизации законодательства Судана. На руководящих постах в правительстве и в Суданском социалистическом союзе (ССС), единственной легальной политической партии страны, было много исламистов. Сам Тураби был советником президента по юридическим вопросам. В августе 1979 г. он был назначен Генеральным прокурором. Идет активное вхождение исламистов во власть.
Вместе с тем основной расклад сил во внутренней политике страны колеблется между Аль-Умма (Ансарийя), ЮДП (Хатмийя), СКП (Суданская коммунистическая пар-
тия, объединявшая профсоюзные, молодежные, женские и другие организации), а также исламистами. В отдельные периоды независимого развития страны на общесуданскую политическую сцену выдвигались и партии юга Судана, однако они не имели большого влияния в общенациональном масштабе.
Как показывает история, политическая реальность в Судане такова, что разногласия между ведущими партийными блоками затихают только в условиях военной диктатуры. В подполье или на полулегальном положении перед лицом общего врага ведущие силы суданского общества объединяются, и их действия становятся созидательными.
Что касается армии, то при безусловном умении организовать военный переворот и наладить порядок на некоторый период времени, она не обладает широкой поддержкой населения и не имеет собственной национальной консолидирующей идеи. Как правило, наблюдается объединение одной из ведущих политических сил с военными. В этом случае армия получает недостающую ей поддержку населения и идеологическую платформу, а партия или фронт - политическую стабильность для претворения в жизнь своих идей.
В Судане не приживаются западные идеи и взгляды. Пока, на наш взгляд, национальной консолидирующей идеей могут быть только исламизированные концепции политического и экономического устройства общества. Вместе с тем традиционные партии Аль-Умма и ЮДП, увлеченные борьбой друг с другом за власть, несмотря на исламскую риторику не дают ответов на многие вопросы современности. Кроме того, их длительное безрезультатное с точки зрения решения основных социально-экономических и политических проблем пребывание у власти не способствует росту популярности этих партий. Политической силой, не связанной ни с привнесенными идеологиями, ни с местной властью, ни с устаревшими с политической точки зрения тарикатами и их партиями, стали исламисты. Субъективными причинами ускорения их прихода к власти стали политика «заигрывания» с исламом Дж. Нимейри, о чем уже шла речь, а также деятельность Хасана Абдаллы ат-Тураби (его идеологическая платформа достойна отдельного, углубленного исследования [10, с. 40-49]. К объективным причинам следует отнести прежде всего так называемый «исламский бум», разразившийся в мусульманских странах в конце 70-х годов прошлого столетия и не стихающий до сих пор.
Секуляризационные процессы, ставшие характерной особенностью многих мусульманских стран после обретения ими независимости, практически не затронули или затронули незначительно внутриполитическую жизнь суданского общества. В условиях Судана само становление и развитие общественно-политических сил происходило при огромном влиянии традиционных институтов. При этом последователи Х. ат-Тураби как бы изначально ориентировались не столько на «возврат к истокам», сколько на «реконструкцию», предполагающую известный элемент творчества [11, с. 65].
После конференции суданских «Братьев-мусульман» в 1969 г., на которой потерпела поражение старая гвардия этой организации, исламистское движение в Судане возглавил Х. ат-Тураби, и оно стало носить все более самостоятельный, не связанный с международным движением «Братья-мусульмане» характер. ФИХ, а затем НИФ, начинает приобретать популярность. Суданцам больше импонируют возрожденческие идеи фронта, чем бескомпромиссная позиция «Братьев-мусульман».
Духовного лидера Судана западная печать характеризует как современного философа, который во многом превзошел Хомейни. После разрыва в 1983 г. с всемирной организацией «Братья-мусульмане», базирующейся в Египте, он создает собственную школу, влияние которой распространилось далеко за пределы страны.
Благодаря усилиям военных и идеологической поддержке исламистов в стране произошел военный переворот, в результате которого 1989 г. власть в Судане перешла к
Совету командования революции национального спасения (СКРНС), объявленному высшим органом государственной власти.
Первыми действиями СКРНС по осуществлению своих полномочий стали: запрещение всех политических партий, закрытие большинства газет, роспуск парламента и приостановление действия временной конституции 1985 г. Возглавивший СКРНС Омар Хасан Ахмед аль-Башир объяснил свои действия следующим образом: «Демократия, которая не может накормить народ, недостойна того, чтобы продолжать свое существование» [12].
Несмотря на частые изменения политической ситуации в Судане влияние шариата на деятельность правосудия традиционно велико. В систему шариатских судов входят: Высокий суд, Апелляционный суд, суды провинций, суды первой ступени, суды второй ступени. Высокий суд располагается в Хартуме. В его состав входят: верховный кади, верховный муфтий и три-пять судей.
Большое внимание нынешний режим уделяет вопросу религиозного образования населения. Так, число коранических школ увеличилось почти в четыре раза - с трех тысяч в середине 80-х годов до 11 тысяч к середине 90-х. Огромную поддержку правительства получает существующий в Омдурмане с 1912 г. Исламский университет. При нем создан женский колледж. Суданские интегристы способствуют развитию ислама в Африке через Университет священного Корана и исламских наук и Всемирный университет Африки, где обучаются студенты не только из африканских стран, но и из среднеазиатских республик бывшего СССР.
С целью достижения национального примирения в 1998 г. в Судане создается новая общественно-политическая организация - Национальный конгресс (НК), имеющая свои бюро во всех населенных пунктах страны.
В 1998 г. была принята Конституция Республики Судан, провозгласившая гарантию прав и свобод, характерных для демократического государства. В статье 55 Конституции Судана устанавливаются следующие источники законодательства: исламское право, референдум, конституция и обычай.
Однако мало добиться власти, необходимо ее удержать. Попытка свержения главы государства, неповиновение властям и иные виды антигосударственной деятельности, посягающие на основы мусульманского общественного и политического строя, подрывающие освященные шариатом устои мусульманского правления, относятся к числу особо опасных государственных преступлений, за которые Коран и Сунна установили точную меру наказания («хадд») в виде смертной казни. Имеется немало преданий о том, что и Пророк требовал убивать тех, кто пытается сеять раздор в общине и не подчиняется властям. При этом подчеркивается, что правитель должен сначала предпринять меры для убеждения бунтовщиков в необходимости повиновения властям. Если же такая попытка оказывается безуспешной, решительное преследование и казнь смутьянов являются законной оборонной мерой мусульманского государства и справедливой войной во имя интересов всех мусульман с целью предотвращения агрессии против общины.
Однако в современных условиях оппозиционеры не соизмеряют свои действия с Кораном и Сунной, особенно в условиях так называемой «арабской весны», которая докатилась и до Судана, что отмечали местные обозреватели. Реакция властей - доступ в Интернет блокирован. Это и понятно: власти боятся повторения в Судане успеха интернет-молодежи других арабских стран.
В 2011 г. Судан разделился на два государства на основании результатов проведенного референдума. Судан потерял миллиарды долларов доходов после отделения Южного Судана, которому досталось три четверти нефтяных месторождений некогда единого государства. Экономика Судана находится в плачевном состоянии. В стране, кото-
рая испытывает острую нехватку валюты для покрытия импорта, гигантскими темпами растет инфляция и дефицит госбюджета. Вслед за мерами жесткой экономии, которая включала повышение цен на топливо и рост налогов, вспыхивали протесты. Они длились несколько недель, однако не носили столь крупный характер, как в 2015-2016 гг., и были подавлены властями. Сейчас, как полагают региональные аналитики, недовольство людей политикой правительства, подогреваемое разгулом коррупции и ростом цен, достигло своего пика с момента прихода к власти в 1989 г. году Омара Хасана Ахмеда аль-Башира.
Положение усугубляется тем, что О. аль-Башира обвиняют в проведении политики геноцида в Дарфуре, 21 июля 2008 года Международный уголовный суд выдал ордер на его арест. Также Международным уголовным судом в 2012 г. выдан аналогичный ордер на арест суданского министра обороны Абдель Рахим Мухаммед Хусейна.
Чтобы исправить ситуацию внутри страны и противостоять возможной внешней опасности, режим решил консолидировать верные ему исламистские силы. Они по-прежнему сильны в Судане, несмотря на отстранение их лидера от власти, а затем и его смерть (Х. ат-Тураби умер в марте 2016 г.).
Недавно в Судане прошел учредительный конгресс Исламского конституционного фронта (ИКФ), который объединяет в своих рядах сторонников введения в государстве шариата в качестве основного закона. В Исламский фронт входят суданские «Братья-мусульмане», салафитская группа «Ансар аль-Суна», радикалы-суфиты из Форума за справедливость и мир (ФСМ). Фронт был создан по инициативе правящей в стране Партии Национальный конгресс с целью лоббирования вопроса об изменении конституции Судана в связи с отделением «неверного» Южного Судана.
Среди антиправительственных сил следует выделить повстанческий Революционный фронт Судана (РФС), который выступает за свержение режима аль-Башира. Повстанцы провозгласили план создания «свободных зон» в провинциях, где идут вооруженные конфликты: Дарфуре и Южном Кордофане, часть которого является спорной территорией между Хартумом и Джубой. РФС пытается организовать наступление на столицу. Во Фронт вошли и партизанские движения Голубого Нила. Революционный фронт объявил себя освободителем страны от тирании аль-Башира. Повстанцы требуют от ООН создать «бесполётные зоны» над двумя мятежными штатами, призывая мировое сообщество к «гуманизму» [13].
Интересным представляется пояснение российского исследователя А.А. Быстрова из Института Ближнего Востока по поводу названия фронта. По его мнению, термин «революционный» является новым элементом в тактике суданских повстанцев, которые до сего момента в основном делали акцент на понятие «справедливость», что отражало глубинные причины возникновения очагов партизанского движения, поскольку в его основе лежали именно вопросы недовольства племенной элиты степенью своей экономической и властной автономии. Но в эпоху «революций» подчеркнутая «революционность» нового объединения явно имеет своей целью апеллирование к Западу. Здесь наблюдается попытка подвести свое стремление «хапнуть чужое» под прогрессивную риторику, что собственно и является движущей силой любых революций. В новый альянс вошли Движение за справедливость и равенство (ДСР) и две фракции Суданского освободительного движения (СОД) М. Минави и А. Нура, Суданское народно-освободительное движение (СНОД-север), которое фактически возглавило мятежи против центральной суданской власти в Южном Кордофане и Голубом Ниле.
Трудно не согласиться с выводом А. А. Быстрова, что «мы становимся свидетелями того, как различного рода политические авантюристы начинают широко использовать тему «революции» для достижения своих собственных, сугубо меркантильных целей» [14, с. 4].
Суданский президент обвинил Вашингтон в том, что США уже 20 лет испытывают страну на прочность, используя политику «кнута и отравленной морковки» [14, с. 4]. По мнению аль-Башира, США взяли курс на раздел страны, поддерживая южносудан-цев и повстанцев Дарфура и Южного Кордофана. Еще бы, ведь здесь обнаружены огромные запасы нефти. Кризис в Дарфуре разгорелся сразу после того, как в этой части страны обнаружили нефть, а США завершили строительство нефтепровода, проходящего из Добба в центральном регионе Чада около суданского Дарфура через Камерун к Кирби на Атлантическом океане. Безусловно, в планы американцев входит подключить нефтяные месторождения Дарфура к своей трубе [15, с. 120]. А так как там неспокойно, то самое время провести «гуманитарную» операцию.
Удивительно, что проводя в целом антиамериканскую политику аль-Башир поддержал «ливийскую революцию» и согласился с отделением Юга. Может быть, все не так просто? Накануне провозглашения Южным Суданом независимости произошло очень важное событие, которое практически никак не было освещено в СМИ. Армия Северного Судана захватила нефтеносный район Куфра на юге Ливии, а также взяла под контроль город Джауф и шоссейную дорогу к центру нефтяных полей Сарир и Мисла. Суданские военные взяли под свой контроль самое южное месторождение Ливии и теперь контролируют юго-восток этой североафриканской страны. Как пишут английские журналисты, «понятно, что суданцы получат теперь долю во вновь возрождающемся рынке ливийской нефти. Логично предположить, что НАТО была как минимум в курсе намерений суданской армии, тем более что от суданской границы до Куфры немалое расстояние - 800 км. Вполне возможно, что между правительством Судана и НАТО было заключено негласное соглашение: западная коалиция предоставляет Хартуму южные нефтяные месторождения на юге Ливии в обмен на признание Южного Судана, к которому отходит большая часть нефтеносных районов некогда единого государства [16].
Вызывает неподдельное удивление, почему ООН никак не отреагировала на эту ситуацию. Ведь совершенно очевидно, что имело место нарушение государственной границы с последующей военной оккупацией части независимого государства.
Как бы то ни было, но такого рода соглашения никому чести не делают, и вряд ли будут способствовать улучшению отношений Север-Юг, обострение которых как все и всегда в Судане приобретает религиозный оттенок. 9 июня 2013 г. президент Судана Омар аль-Башир дал приказ открыть тренировочные лагеря для военнослужащих и сил народного ополчения в связи с обострением отношений между Суданом и Южным Суданом. Таким образом он призвал молодежь «вливаться в ряды джихада». Хартум обвиняет Джубу в поддержке боевиков Суданского революционного фронта, которые с апреля 2013 г. активизировали военные действия против правительственных сил в штате Южный Кордофан и совершили нападения на населенные пункты в Северном Кордо-фане.
Уже в мае 2013 г. Суданская армия уничтожила более 70 повстанцев Суданского революционного фронта, захватив несколько танков. В настоящее время сплотившиеся вокруг президента исламистские группировки, объединившиеся в упомянутый выше ИКФ, пытаются противостоять силам, старающимся разъединить страну. Мы приводим пример прокламации, вышедшей в мае 2013 г., от имени партии Хизб ут-Тахрир: «Жители Судана! Не позволяйте Америке разорвать оставшуюся часть вашей страны идеями автономии и добровольного единства для регионов Судана!»
Как справедливо отмечает А.П. Попов, радикальные сдвиги имеют форму «набегающей волны» и после переворота неизбежно вступают в фазу консолидации [17, с. 162]. Хартумские власти не стали исключением.
Нельзя осуждать мусульман за их желание добиться своего возрождения, нельзя упрекать их за стремление вернуть свое былое могущество и, безусловно, понятно обращение последователей пророка Мухаммеда к своим историческим корням в отсутствие какой-либо другой идеологии для преодоления отставания Уммы от западной цивилизации. Но время для выбора пути, для решительных действий, а не разглагольствований о своих прошлых победах и нынешних бедах, стремительно уходит в общие дискуссии и бесконечные бунты. Как не вспомнить арабскую мудрость о том, что одна ночь безвластия много хуже десяти лет правления плохого правителя.
Иранский ученый и дипломат, бывший представитель Ирана в ООН Ферейдун Хо-вейда отмечает, что «исламская цивилизация прекратила свое развитие с XII века в результате ряда серьезных внутренних кризисов и под влиянием все нараставшего давления со стороны христианства». Арабы до сих пор скорбят об утрате в конце XV в. Ан-далузии (так они называли Иберийский полуостров, период мусульманского правления которым они считают высшим расцветом цивилизации). Мусульмане более 50 лет независимы, но все еще обвиняют колониальные режимы, а отставание от развитых стран тем временем нарастает. Горько признавать, но предел мечтаний многих арабов - вазы-фа (арабск.яз. - должность), возможность получать деньги, но не работать. И вот во всем арабском мире беспорядки, бунты. Голос интеллигенции вторичен. Так называемая интернет-молодежь, ставшая застрельщиком, факелом борьбы за демократию, истинную свободу, современную экономику, уступила стихии улицы.
Подобная ситуация ждет и Судан. Если нынешний президент не удержится у власти, ее могут захватить молодые экстремистские исламисты, которые неизбежно втянут страну, оказавшуюся в трудной ситуации после раздела на два государства, в экономический коллапс, а может быть и в новую войну или дальнейший развал страны.
Так, например, Хизб ут-Тахрир, политическая партия, которая основана на идеологии исламизма, стремится к возобновлению исламского образа жизни. Эта партия действует во всем мире, как в исламских, так и неисламских странах. В Судане она в мечетях пропагандирует свою идеологию. Отвечая на вопросы корреспондента одного из самых авторитетных изданий суданской прессы газеты «Аль-Джарида», официальный представитель Хизб ут-Тахрир в Судане профессор Ибрахим Усман Абу Халил заявил, что система Халифата не потерпела поражение, так как падение государства еще не означает провал той идеологии, на которой оно строилось [18]. Вместе с тем, он отметил, что на сегодняшний день в мире не существует исламского режима.
Четко сформулированная программа, за исключением общих слов приверженности исламу во всех вопросах социально-политической и экономической жизни, у нынешнего суданского руководства отсутствует. Любая такая программа предполагает отнюдь не автаркию, но политическое и экономическое взаимодействие с динамичным внешним миром.
Декларируя исламские принципы в экономике, современное суданское руководство, естественно, дает себе отчет в том, что экономические рычаги развития VII в. не могут быть применимы в XXI в. Однако общие фундаментальные принципы исламской экономики провозглашаются альтернативой тому развитию, которое предшествовало созданию в Судане исламского государства.
В наибольшей степени так называемая исламизация экономики проявилась в банковской сфере. Еще при генерале Дж. Нимейри был основан ряд исламских банков (первый исламский банк в Судане - Исламский банк «Фейсала» - создан в 1978 г.) После введения в 1983 г. законов шариата начисление и взимание процентов в этих банках было запрещено. С июня 1990 г. после пятилетнего перерыва, когда действие законов шариата было приостановлено, Министерство финансов Судана опять предписало правительственным банкам сотрудничать только с исламскими банками.
Следует подчеркнуть, что Кораном деньги не признаются предметом купли-продажи, запрещается их «приращение», «превышение», т.е. «риба» или «лихва». Поэтому взимание банковского или ссудного процента рассматривается исламом как один из грехов. Известно, что пророк Мухаммад считал взимание процентов грехом в 36 раз более ужасным, чем супружеская измена.
С развитием экономики необходимость легализации многих финансовых операций в условиях запрещения ссудного процента вынуждает создавать новые принципы хозяйственной деятельности, чтобы не нарушить кораническое предписание о риба. К их числу относятся предприятия, базирующиеся на принципах «мушарака» (совместное участие), «мудараба» (конкуренция) и «мурабаха» (совместное участие в прибылях).
Мушарака предполагает партнерство банка и вкладчика, основанное на разделе прибыли в соответствии с предварительным соглашением, а не с удельным весом вложенного капитала. Мудараба отождествляется с дозволенным шариатом деловым сотрудничеством, когда одна сторона представляет капитал, другая участвует в деле своим трудом определенной квалификации, соответственно чему и делится прибыль. Му-рабаха ассоциируется с практикой взимания с вкладчика небольшой платы на покрытие административных расходов по осуществлению банковской деятельности [19, с. 94].
Активная деятельность суданского руководства на международной арене (помощь оппозиционным силам Эфиопии и Уганды, поддержка повстанческих группировок в Чаде, Нигерии, Саудовской Аравии, Йемене, Алжире, Тунисе, Марокко, налаживание военного сотрудничества с Ираном, а также открытые связи с ныне покойным Усама бен Ладеном наряду с беспощадной антиамериканской риторикой тогдашнего идеолога режима Х. ат-Тураби) привела к беспрецедентной кампании, развернутой в США, по обвинению Судана в поддержке международного терроризма, апофеозом которой стали удары ракетами «Томагавк» по фармацевтическому заводу «Аш-Шифа», расположенному близ Хартума. Американцы объясняли свои действия якобы производством элементов боевых отравляющих веществ на этом предприятии. Однако анализ независимых экспертов определил абсурдность подобных обвинений. В начале 1999 г. администрация США вынуждена была признать ошибочность бомбардировки и выплатила владельцу завода компенсацию в размере $40 млн.
Суданский след ощущается во всей Африке. Так, к захвату торгового центра в Найроби, по мнению кенийской полиции, причастно движение «Аш-Шабаб» - радикальная ветвь влиятельной во всей Восточной Африке исламистской организации Союз исламских судов. По мнению следователя, группу нападавших возглавил «опытный боевик» из Судана Абу Бара ас-Судани. Подготовкой камикадзе руководил выходец из Судана Махмуд Муджаджир. «Аш-Шабаб» пополняет ряды не только за счет сомалийцев, но и иностранных волонтеров, в том числе из стран Запада. При этом особенно большое количество прибывает из США - это американцы сомалийского происхождения.
А в Северном Судане по-прежнему неспокойно. Не добавляет оптимизма и намерение Омара аль-Башира продолжить исламизацию Судана. По словам суданского президента, 98% северян Судана исповедуют ислам, поэтому они готовы построить сильное и монолитное исламское государство в Африке. Обеспокоенные исламизацией христиане, проживающие на Севере Судана, бегут в Южный Судан. Их число в ближайшие годы скорее всего только увеличится. Однако муссируемые западными СМИ сведения о якобы высылке христиан, проживающих в РС, не соответствуют действительности.
В Судане ислам явился той консолидирующей силой, которая противопоставила этнической и племенной замкнутости религиозное единство, общность культуры и истории Уммы.
Исламисты в Судане пытались на практике осуществить идеалы ислама в юриспруденции, экономике, во внешней и внутренней политике страны. Созданная в Судане об-
щественно-политическая организация Национальный конгресс (НК) призвана, по воле его организаторов, стать крупнейшей, цементирующей Судан партией. В отличие от существующих клерикальных партий и суфийских братств НК придерживается принципа широкого участия народных масс в религиозных и политических процессах суданского общества. По существу речь идет о новой модели исламской партии - народной, своеобразной ячейке суданского общества, что сильно отличает опыт Судана от того, что был накоплен в других африканских странах.
То, что происходит в арабских - да и не только арабских - странах вызывает большие опасения за дальнейшее развитие миропорядка. На глазах у всего мира «уходят» законно избранные главы государств. При этом США и Евросоюз поддерживают оппозицию тех стран, лидеры которых не проявили свою лояльность по отношению к ним. Сейчас это особенно заметно, так как стало массовым явлением.
Позиция США остается неизменной за исключением того, что сейчас она стала более агрессивной и неприкрытой. Вашингтон открыто вооружает оппозицию, поддерживает материально, а иногда и авиаударами. Итог такой «помощи» известен: разрушены Югославия, Ирак, Ливия, Египет, Сирия и др. Судан распался на два государства, каждое из которых влачит жалкое существование и раздирается уже внутренними противоречиями (Дарфур, Южный Кордофан, Голубой Нил в РС, а также этнические столкновения в РЮС) и новыми вооруженными конфликтами друг с другом.
В РС подросли исламские экстремисты нового поколения. Они стали предъявлять «счет» старым бойцам из НИФ, обвиняя их в бездействии и соглашательской политике с властями. Поддержка подобной оппозиции и «дружба» с нею в надежде на будущие «хорошие отношения» после ее прихода к власти, по меньшей мере, безответственна.
Опыт Сирии показывает, что оппозиционеры очень быстро выходят из-под контроля и уже начинают воевать со своими хозяевами. США, а затем и Турция с Саудовской Аравией надеялись использовать отряды кавказских экстремистов в своих целях против России. Теперь же боевики с Кавказа с остервенением вырезают своих бывших союзников. В Сирии продолжается резня между суннитскими исламистскими группировками, еще недавно дружно воевавшими против режима Башара Асада. Иностранные боевики (в т.ч. выходцы из стран СНГ, Чечни и других регионов Кавказа) входят в крупную банду под названием Исламское государство Ирака и Леванта (ИГИЛ). Одним из отрядов ИГИЛ, действующих в этом районе, командует чеченец Абу Умар Шишани [20]. А ведь иракские и кавказские боевики - дело рук американцев.
В заключение хочется еще раз подчеркнуть, что ислам в Судане - постоянный фактор в общественно-политической жизни страны. Здесь не приживается ни одна западная идеология, а если приживается, то лишь в той мере, в какой она не противоречит исламу. При этом следует выделить тот факт, что религиозной идеологией в стране владеют единицы, а остальные мусульмане воспринимают проповедуемые им догмы на уровне религиозной психологии. Поэтому в случае смены существующего режима к власти, безусловно, придут исламисты, но какие? Еще один эксперимент над многострадальными суданцами?
Судан сейчас переживает трудные времена. Не удалось сохранить целостность страны. Главное сейчас сохранить то, что осталось. Тогда ислам может стать той интегрирующей силой, которая сплотит страну.
Источники
1. Ерасов Б.С. Массовое сознание в политической борьбе. Вопросы философии. 1981. № 9.
2. Salem, Norma Habib Bourguiba. Islam and the Creation of Tunisia. Groom Helm. 1983.
3. Ан-Новаихи М. Нахва саурат фи-лъ-фикр ад диний. Бейрут. 1970.
4. Пушкин А.С. История села Горюхина. ПСС. М. 1975.
5. Судан. Справочник. М. 2000.
6. Поляков К.И. Исламский фундаментализм в Судане. М. 2000.
7. Серегичев С.Ю. Судан: исламо-традиционализм и армия. М. 2006.
8. Arabia: the Islamic World Review. L. 1984. № 4.
9. Nimeiri J.M. Why the Islamic way? Hartum. 1980.
10. Фахрутдинова Н.З. Исламский фактор в общественно-политической жизни Судана. М. 2003.
11. Поляков К.И. Исламский фундаментализм в Судане. М. 2000.
12. Аль-кувват аль-мусалляха. Хартум. 02.07.1989.
13. http://Kavakaz.ge/2012/03/14 modernizaciya-africa/sudan/
14. Быстров А.А. Фальстарт суданских революционеров. М. 2013.
15. Экономические и социально-политические аспекты африканской безопасности. Поддержка ООН. Сила права. Выпуск 18. М. 2010.
16. http: //www. sovinformburo.com/news/detail/?item_id
17. Восток. № 5. М. 2000.
18. Аль-Джарида. № 620. Хартум. 22.11.2012.
19. Социально-политические представления в исламе. М. 1987.
20. Крестьянинов В. На севере Сирии появилась бандитская Ичкерия. Аргументы недели. № 2 (394). 23-29 января 2014 г.
ISLAM IN THE POLITICAL LIFE OF SUDAN ©2018 Nailia Fakhrutdinova
FAKHRUTDINOVA Nailia Z., Scientific Researcher, Institute for African Studies Russian Academy of Sciences, Moscow, 123001, Spiridonovka str., 30/1, Russian Federation, e-mail: [email protected]
Abstract. The aim of the study is to show the historical development of the influence of Islam on the formation of political forces in Sudan in the post-colonial period. The region's role in the struggle for power in independent Sudan is analyzed. The reaction of the world to the introduction of Sharia norms in the southern provinces of Sudan explored. The author elaborates possible ways of development similar to Sudan in other countries of the region. The study shows that conniving at the radical Islamism the authorities is prone of unforeseen consequences.
The author has collected the data on the new socio-political organization "National Congress". In contrast to the existing clerical parties and the suffiist brotherhoods, the NK adheres to the principle of broad participation of the masses in the religious and political processes of Sudanese society. A new model of Islamic parties, has emerged which differentiates the experience of Sudan from other African countries.
Keywords: Islamists, religious worldview, Sharia norms, Islamic extremism, civil wars, Islamic way, proislamic parties, Islamic ideology, religious development, islam and power
DOI: 10.31132/2412-5717-2018-42-1-98-111
References
Al-jareeda. Hartum. № 620. 22.11.2012.
Al'Kuwwatal'-musalliaha. Hartum. 02.07.1989.
An-NovaihiM. Nahva saurat fi-l'fikr ad-dinii. Beirut. 1970.
As-Sahafa. Hartum. 09.10.1984.
At-Turabi H.A. Al-Hivar maa al' Garb. Hartum. 1994.
At-Turabi H.A. Al-Iman: Assaruhu fil' haiat al '-insan. Kuweit. 1983.
Arabia: the Islamic World Review. L. 1984. № 4.
Bistrov A.A. Fal'start sudanskih revolyutsionerov (The falsestar of Sudanese revolutionarists). 2013. http://www.iimes.ru
British Society for Middle Eastern Studies Bulletin. 1990. Vol. 17. № 2.
Chto zhdet hristian Sudana? (What is waiting for the Christians in Sudan?). Russkii obozrevatel'. 15.03.2012.
Clarke P.B. West Africa and Islam. A study of Religious Development from the 8th to the 20th century. L. 1982.
Economicheskiye i sotsial'no-politicheskiye aspekti afrikanskoi bezopasnosti. Podderzhka OON. Sila prava. (The Economic and Socio-poolitical Aspects of Africa Security. The Support of the UN. The Power of Law) Vipusk 18. M. 2010.
El-Efendi Abdelwahab. Turabi's Revolution: Islam and Power in Sudan. L. 1991.
Fathi O. Sudan: Why Islamisation is not a Top People's game. Arabia: the Islamic World Review. 1984. № 29.
Fazlur Rahman. Islam. N.Y. 1966.
http://www.iimes.ru/?p=7056 (accessed 16 April 2008).
http://Kavakaz.ge/2012/03/14 modernizaciya-afriki
http: //www. sovinformburo.com/news/detail/7item_id
http://www/hizb-russia.info/hizb-ut-takhrir/proclomatsii/africa/sudan/
http://islam-today.ru/
http://dum26,mashuk.ru/
International Journal of Middle East studies. vol. 27. № 2. Cambridge.
Interv'yu H.A. At-Turabi. Al' Ymma. (The Interview of H.At-Turabi. Al Umma. January 1985). Katar. Yanvar' 1985.
Krestyaninov V. Na severe Sirii poiavilas' banditskaia Ichkeriia (Bandit's Ichkeria appeared in the North of Siria) Argumenti nedeli. № 2 (394). 23-29.01. 2014 r. Musul'manskoye pravo (Muslim Law). Moscow. 1984. Nimeiri J.M. Why the Islamic way? Hartum. 1980.
Poliakov K.I. Zarozhdeniye politicheskih partii v Sudane (The Emergence of Political Parties in Sudan) Moscow. 1997.
Poliakov K.I. Islamskii fundamentalism v Sudane (Islamic Fundamentalism in Sudan) Moscow. 2000.
Pushkin A.S. Istoriya sela Goriuhina (The History of the Village Gorjuhino) PSS. vol. 5. Moscow. 1975.
Report of the delegation to North Africa, Iberia and Yugoslavia of the Committee of armed services. House of representatives of the Congress. 13th session. Wash. 1985.
Salem, Norma Habib Bourguiba. Islam and the Creation of Tunisia. Groom Helm. 1983. Seregichev S.Yu. Sudan: islamo-traditsionalizm i armyia (Sudan: Islamic traditionalism and Army) Moscow. 2006.
Sotsial'no-politicheskie predstavleniya v islame. Istoriya I sovremennost' (The Socio-political representation in Islam. History and Modernity) Moscow. 1987. Sudan. Spravochnik (Handbook) Moscow. 2000.
Sultanov Sh. Interv'yu Rossiiskoi gazete (The Interview to Rossiiskoya gazeta) 03.04.2012. The weekenders, travels in the heart of Africa. L. 2001.
