CC BY
28
14. Gorochnaya V.V. Razvitie klasternykh struktur kak samoorganizuyushchiysya protsess v regional'noy ekonomike (na primere Rostovskoy oblasti) [Development of Economic Clusters as a Self-Organizing Process within Regional Economy (with the Example of Rostov Region). Dissertation for the degree of Candidate of Economy]. Rostov-on-Don, 2014, 237 p.
15. Druzhinin A.G. Naucnaa mysl' Kavkaza, 2016, no. 2, pp. 16-26.
16. Katanskiy A.A. Upravlenie razvitiem turistsko-rekreatsionnogo kompleksa regiona (na primere Rostovskoy oblasti) [Management of Development of Tourist-Recreational Complex of a Region (on Example of Rostov Region). A thesis submitted for the degree of Candidate of Economy]. St.-Peterburg, 2010, 25 p.
17. Nikolaev A. Predpriyatiya i zavody oboronnoy promyshlennosf [Enterprises and Factories of Defense Industry], available at: http://www.militaryparitet.com/ nomen/russia/pri/data/ic_nomenrussiapri/11 (accessed 21 August 2016).
18. Ofitsial'nyy sayt ministerstva promyshlennosti i energetiki Rostovskoy oblasti [The Official Website of the Ministry of Industry and Energy of Rostov Region], available at: http://special.minprom.donland.ru/ default.aspx?pageid=76714 (accessed 15 August 2016).
19. Postanovlenie Pravitel'stva Rossiyskoy Federatsii ot 18 dekabrya № 1407 "O vnesenii izmeneniy v federal'nuyu tselevuyu programmu "Razvitie vnutrennego i v"ezdnogo turizma v Rossiyskoy Federatsii (2011-2018 gody)" [The Resolution of the Government of the Russian Federation of December 18, № 1407 "On Introducing Amendments into the Federal Target Program "Development of Domestic and Inbound Tourism in the Russian Federation (2011-
2018)"], available at: http://www.garant.ru/products/ipo/ prime/doc/70730634/ (accessed 10 August 2016).
20. Reyting transportno-logisticheskikh kompaniy Rostova-na-Donu [The Rating of Transport and Logistics Companies in Rostov-on-Don // Business Quarter. Rostov-on-Don], available at: http://rostov. dk.ru/wiki/reyting-transportno-logisticheskikh-kompaniy (accessed 14 August 2016).
21. Sportivno-razvlekatel'nyy kompleks "Vsplesk". Kharakteristika ob"ekta [Sports-Entertainment Complex "Splash". Characteristics of the Object], available at: http://rusturinvest.ru/object/sportivno-razvlekatelnyy-kompleks-vsplesk-131.html (accessed 14 August 2016)/
22. Strategiya sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiya Rostovskoy oblasti na period do 2020 goda (2) [SocioEconomic Development Strategy of the Rostov Region for the Period up to 2020 (2)], available at: http://refdb. ru/look/3248272-p10.html (accessed 12 August 2016).
23. Federal'noe agentstvo po rybolovstvu [The Federal Agency for Fisheries], available at: http://fish. gov.ru/ (accessed 12 August 2016).
24. Federal'naya tselevaya programma "Razvitie vnutrennego i v"ezdnogo turizma v Rossiyskoy Federatsii (2011-2018 gody)" [Federal Target Program "Development of Domestic and Inbound Tourism in the Russian Federation (2011 - 2018 years)"], available at: http://rusturinvest.ru/objects/fpc_razvitie_ rf (accessed 16 August 2016).
25. Sotsial'no-ekonomicheskoe razvitie primorskikh territoriy Evropeyskoy chasti Rossii: faktory, trendy, modeli [Socio-economic development of coastal areas of the European part of Russia: factors, trends, models]. Ed. by A.G. Druzhinin. Rostov-on-Don, Southern Federal Univ. Press, 2016, 236 p.
Исследование выполнено при поддержке РНФ (проект 15-18-10000 "Трансграничное кла-стерообразование в динамике экономических и селитебных систем приморских территорий европейской России").
1 ноября 2016 г.
УДК 1:378.14
РОЛЬ ФИЛОСОФИИ И ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКОГО ЗНАНИЯ В РЕШЕНИИ КОГНИТИВНЫХ ПРОБЛЕМ
И.Н. Титаренко
DOI 10.18522/2072-0181-2016-88-4-15-19
В современной философской научно-исследовательской литературе нередко можно встретить работы, анализирующие роль философии в системе
Титаренко Инна Николаевна - доктор философских наук, профессор кафедры философии Института управления в экономических, экологических и социальных системах Южного федерального университета, 347928, г. Таганрог, пер. Некрасовский, 44, e-mail: innatag@mail. ru, т. 8(8634)371615.
научного знания и ее значение в структуре образовательных программ высшего образования. В последние пять-семь лет статьи непосредственно на эту тему или восходящие
Inna Titarenko - Institute of Management in Economic, Ecological and Social Systems at the Southern Federal University, 44 Nekrasovskiy per., Taganrog, Rostov region, 347928,, e-mail: [email protected], tel. +7 (8634)371615.
к ней в процессе анализа других проблем прочно заняли место также и на страницах серьезных научных журналов, в совокупности образуя одну длящуюся апологию философского знания, в рамках которой профессиональные философы защищают свою науку от любых нападок на нее. Бесспорно, у этой апологии глубокие корни, восходящие к античной культуре, равно как бесспорно и то, что среди отечественных мыслителей, причастных к ее развитию, немало признанных авторитетов - А.Ф. Лосев, В.Ф. Асмус, Ф.Х. Кессиди, Т.И. Ойзерман, Ю.А. Жданов, Г.Г. Майоров и др., Казалось бы, о роли философии сказано столь многое за тысячелетия ее развития, что у каждого, продолжающего эту тему, риск повторить уже сказанное чрезвычайно велик. Однако вовсе не случайно одно из известных определений философии признает ее "зеркалом эпохи", ведь каждое новое поколение решает философские проблемы, исходя из собственного социально-культурного опыта и той исторической ситуации, в которой находится. Вот и современная апология философии в отечественной научной мысли отражает те условия, которые складываются сегодня, и они, вероятно предположить, таковы, что философии без серьезной защиты не обойтись.
Небезынтересно в этой связи попытаться понять, от кого или от чего нужно защитить философское знание, ведь, кажется, кто, находясь в здравом уме, может усомниться в том, что философия призвана вести науку к мудрости, понятия к идеям, рассудок к разуму [1]. Кто станет спорить с тем, что философия представляет собой интегративную форму знания и стремится понять как единое целое то, что науки о природе и обществе разделили на том или ином основании на различные части [2]? Кому придет в голову полемизировать с утверждением о невозможности становления действительно грамотного и образованного специалиста без понимания общих закономерностей развития природы и общества [3]? Более того, со времен Эйнштейна известно, что "в наше время физик вынужден заниматься философскими проблемами в гораздо большей степени, чем это приходилось делать физикам прошедших поколений" [4]. Все акценты, необходимые для понимания философии, сделаны, но рассуждения о
ее сущности и роли продолжаются. Показательна в этом плане статья Э.Г. Абиева, А.С. Халикова, М.Р. Рамазанова, А.Д. Ди-браева "Роль философии в гуманитаризации современного образования", совсем недавно опубликованная в журнале "Научная мысль Кавказа" [5]. Она, как и многие другие статьи на эту тему, позволяет понять, что апология философского знания вызвана процессами в российском образовательном пространстве, в котором "наметилось последовательное вытеснение гуманитарного начала" и сокращение часов, отведенных на философию [5, с. 31]. Возникает резонный вопрос, почему это происходит. Вряд ли стоит утверждать, что главная причина подобного положения дел состоит в дегуманитаризации образовательных стандартов, ведь в них пока еще сохраняется определенное место для гуманитарных дисциплин, а в число необходимых компетенций обучающегося входят способности владеть культурой мышления, осуществлять свою деятельность в различных сферах общественной жизни с учетом принятых в обществе моральных норм и т.п. Думается, в связи с этим, что корень зла в другом, а именно - в децентрализации процесса формирования учебных планов. Стоит только вспомнить, что в подавляющем большинстве случаев их подготовкой занимаются руководители направлений, заботящиеся, в первую очередь, о сохранении нагрузки и кадрового потенциала своих (выпускающих) кафедр, а отнюдь не о кадровом потенциале "обеспечивающих" гуманитарных кафедр, и многое становится объяснимым. Философия как учебная дисциплина страдает от того, что те часы, которые могли бы быть отведены на нее, "оттянуты" на дисциплины, которые закреплены за самой выпускающей кафедрой, в том числе естественнонаучной или технической. Например, различного рода курсы, связанные с методологией и легко относимые к гуманитарному циклу подготовки. Далеко не безупречное мнение о том, что вопросы методологии естественнонаучной или технической дисциплины могут быть решены в рамках самой этой дисциплины, чрезвычайно распространено в преподавательской среде. И тех, кто в этом уверен, непросто убедить в значимости философской методологии и ее эвристическом потенциале. Впрочем, переубедить того, кто руководствуется исклю-
чительно прагматическими и меркантильными соображениями, не желая "делиться нагрузкой" с обеспечивающими кафедрами, практически невозможно. От такого меркантилизма защищать надо не только саму философию, но и преподавателей философии, численность которых стремится к нулю, а также студентов, в подготовке которых классические гуманитарные дисциплины подменяются суррогатами. Здесь невольно вспоминается известное рассуждение Ю.А. Жданова, звучащее в наши дни весьма актуально: "Серьезным источником невежества, является высокомерие узкого профессионализма, профессионального кретинизма: если я хорошо знаю химию, то могу компетентно судить о социологии, хотя ее и не изучал; если мне доступны глубины математики, то уж политические проблемы руками разведу" [6, с. 53-54]. Великие мыслители на протяжении всей истории философской мысли всегда вставали на защиту философии как от меркантилизма с прагматизмом, так и от глупости с кретинизмом, и актуальность этой апологии, к сожалению, сохраняется. Утешает лишь одно: независимо от того, берут ли в длительной борьбе за статус философии верх ее сторонники или ее противники, сама философия живет. Как пишет М.И. Билалов в статье "Проблемы истины и рациональности в познавательной культуре постмодерна", также опубликованной в "Научной мысли Кавказа", нынешние проблемы в образовании не оставляют места ближайшему оптимизму, однако, "как свидетельствует история философии и культуры, так было нередко, а философия жива и побеждает все и вся всему вопреки" [7, с. 29].
Необходимость апологии философии в современных условиях налагает особую ответственность и на самих философов, требуя четкого понимания места философии в системе научного знания, что является вопросом отнюдь не праздным. Не пытаясь решить эту проблему в целом и однозначно, попытаемся рассмотреть ее на примере выявления взаимосвязи философии и когнитивных наук. Место и значение философии в системе когнитивных наук оценивается далеко не так однозначно, как роль, например, лингвистики. Последняя давно и заслуженно заняла свое особое место в когнитологии [8], философия же зачастую вообще не упоминается
в числе когнитивных наук, а иногда в их состав включаются лишь ее отдельные разделы (гносеология, эпистемология). Тем не менее, значение философского дискурса для развития когнитивных исследований сложно переоценить.
Давайте задумаемся, кто, если не философия науки, проанализирует особенности современной когнитологии, определит тенденции ее развития, выявит ее место в системе постнеклассической науки и т.п. Кто, если не философия, рассматривает проблему познания, выявляя общие закономерности познавательной деятельности и мышления? Сознание, познание, язык, понимание, истина, стали традиционными предметами философского анализа задолго до того, как появилась ког-нитология, да и наука в собственном смысле слова вообще [9, с. 4-6]. Пример тому - учения античных философов. Демокрит, Платон, Аристотель немало внимания уделили проблемам познания, в том числе познавательным способностям, механизмам познания, достоверности полученных знаний. Современные представления о познании неразрывно связаны с идеями Декарта, Лейбница, Юма, Канта, Гегеля, Гадамера и многих других. Вследствие этого, ни самой философии, ни когнитивным наукам в целом без историко-философского наследия просто не обойтись.
Важным моментом в оценке роли философии в когнитологии выступает и то обстоятельство, что решение когнитивных вопросов, в том числе и вопросов прикладных, неизбежно вызывает постановку философских вопросов общего характера [10]. Это хорошо заметно на примере разработок в области искусственного интеллекта и, в частности, моделирования обучаемых интеллектуальных систем, в котором ключевой проблемой является проблема индуктивного вывода. Для большинства задач имеющихся в наличии данных недостаточно, чтобы гарантировать оптимальное обобщение независимо от типа используемого алгоритма. Как результат, обучаемые системы должны обобщать информацию эвристически, отбирая те аспекты, которые вероятнее всего окажутся полезными в будущем. Такой критерий принято называть индуктивным порогом. Использование индуктивных порогов рассматривается в настоящее время как один из предлагаемых путей со-
кращения объема обучающих данных. Индуктивный порог представляет собой строгое знание об области определения, априорное к самому процессу обучения. Значительное число современных методов обучения отражает исключительно те индуктивные пороги, которые свойственны их создателям. Это характерно для методов символьного, коннекци-онистского, генетического обучения. При этом сущность индуктивного порога состоит в том, что он выступает средством кодирования данных на основе уже известной картины мира, более узко-интерпретированной предметной области. Априорное знание, предзаданное для обучаемой программы, обуславливает наличие ожидаемых результатов интерпретации и обобщения новых данных предметной области. Иными словами, исследуемую среду программа интерпретирует лишь так, как она "научена" ее интерпретировать. Индуктивный порог - эта та форма, в которую вливаются обучающие данные. Учет этого факта позволяет более четко осмыслить результаты работы программы. Проблема априорного рационального знания имеет место не только в отношении программ обучения, основанных на символьном представлении информации, но также и в отношении программ обучения на основе социальных и эмерджентных принципов. Так, например, в рамках генетических алгоритмов обучение будет являться конкуренцией внутри популяции между эволюционирующими кандидатами на роль решения задачи, т. е. решение выводится "без учителя" на основе эволюционирующих альтернатив. Тем не менее, крайне важным оказывается соотнесение полученного программой результата с некоторой целью, как это произошло бы в целенаправленной познавательной деятельности человека, поскольку иначе совершенно невозможно оценить, пришла ли программа к правильному решению. Некоторое рациональное априорное знание оказывается необходимым и в этом случае. Уместно вспомнить здесь известный кантовский вопрос о том, "что и насколько может быть познано рассудком и разумом независимо от всякого опыта" [11, с. 11]. Идеи И. Канта об априорных формах и роли априорных синтетических суждений в науке стали своеобразным фундаментом конструктивизма, оцениваемого в настоящее
время как позитивная эпистемология в изучении искусственного интеллекта [12, с. 800801]. И это не случайно. Конструктивисты (например, Пиаже) утверждают, что человек ассимилирует явления внешней среды в соответствии с его пониманием и далее приспосабливает свое понимание к требованиям явления. В научном исследовании это фактически предполагает, что всякий доступ к явлениям мира происходит посредством построения моделей, приближений и уточнений. В данном случае трудно не заметить смысловую параллель с кантовской идеей о том, что "мы сами вносим порядок и закономерность в явления, называемые нами природой, и их нельзя было бы найти в явлениях, если бы мы или природа нашей души не вложили их первоначально" [11, с. 513]. Безусловно, воспринимаемые в результате взаимодействия с объективной реальностью данные не вписываются в заранее составленные рациональные схемы, что требует модификации, трансформации, расширения последних, т. е. процесса когнитивного уравновешивания. Как результат, пересмотр схемы и движение к равновесию - неизбежный процесс, присущий нам изначально: "Модификация схем априори запрограммирована нашей генетикой и в то же время является апостериорной функцией общества и мира" [12]. Совершенно в духе Канта конструктивистская методология, таким образом, требует учета категорий и понятий познающего субъекта.
Таким образом, рассмотрение вполне конкретных проблем в области машинного обучения позволяет сделать вывод об их сущностной связи с общими вопросами философии сознания, гносеологии, логики. Востребованным оказывается и историко-философское знание, вследствие чего говорить о "конце истории философии" явно преждевременно. И уж тем более не стоит соглашаться, как справедливо заметил М. Билалов, с часто отпускаемыми сегодня в адрес философии упреками "в схоластичности, оторванности от потребностей людей, в отвлечении от профессионального обучения и т.п." [7, с. 29]. Понимание и демонстрация огромного методологического и эвристического потенциала философского знания в решении современных научных проблем может сыграть в апологии
философии гораздо более существенную роль, чем призывы, хотя и весьма убедительные, к восстановлению ее места в образовательных программах ввиду позитивного влияния на процесс духовно-нравственного становления студента. Равным образом и выявление значимости историко-философского наследия для современной науки на порядок полезнее попыток втиснуть историю философию в "прокрустово ложе" тех скромных академических часов, которые ей сегодня отведены. Может быть, этот путь позволит Аристотелю или Канту сохранить свое подлинное величие и не превращаться в Аристотеля или Канта "для чайников". Вопрос этот столь же важен, сколь и дискуссионен, и можно только надеяться, что дискуссия о проблемах высшего образования на страницах "Научной мысли Кавказа" будет продолжена.
ЛИТЕРАТУРА
1. Майоров Г.Г. Философия как искание Абсолюта. Опыты теоретические и практические. М.: Едито-риал УРСС, 2004. 416 с. С. 21.
2. Богомолов А.С., Ойзерман Т.И. Основы теории историко-философского процесса. М.: Наука, 1983. 286 с. С. 73.
3. Жданов Ю.А. Роль гуманитарного образования в подготовке инженера и естествоиспытателя // Из личного архива Ю.А. Жданова. Вып. 1. Го -сударство. Наука. Гуманизм. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ, 2008. 52 с. С. 36.
4. Эйнштейн А. Собрание научных трудов. В 4 т. Т. 4. М.: Наука, 1967. 600 с. С. 248.
5. Абиев Э.Г., Халиков А.С., Рамазанов М.Р., Ди-браев А.Д. Роль философии в гуманитаризации современного образования // Научная мысль Кавказа. 2016. № 3. С. 31-35.
6. Жданов Ю.А. Демоническая сила невежества // Жданов Ю.А. Избранное: В 2 т. Т. 2. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ. 2001. 368 с. С. 52-61.
7. Билалов М.И. Проблемы истины и рациональности в познавательной культуре постмодерна // Научная мысль Кавказа. 2016. № 3. С. 25-29.
8. Кубрякова Е.С. Язык и знание. М.: Языки славянской культуры, 2004. 560 с. С. 67.
9. Родзин С.И., Титаренко И.Н. NBIC-технологии, искусственный интеллект и электронная культура // Информатика, вычислительная техника и инженерное образование. 2013. № 2. С. 1-14.
10. Титаренко И.Н. Проблема априорности знания и методология машинного обучения // Гумани-
тарные и социально-экономические науки. 2008. № 3. С. 34-37.
11. Кант И. Критика чистого разума // Собр. соч.: В 8 т. Т. 3. М.: ЧОРО, 1994. 741 с.
12. Люгер Дж. Искусственный интеллект: стратегии и методы решения сложных проблем. М.: Вильямс, 2003. 865 с.
REFERENCES
1. Mayorov G.G. Filosofiya kak iskanie Absolyuta. Opyty teoreticheskie i prakticheskie [Philosophy as Absolute search. Experiences theoretical and practical]. Moscow, Editorial URSS, 2004, 416 p., p. 21.
2. Bogomolov A.S., Oyzerman T.I. Osnovy teorii istoriko-filosofskogo protsessa [Bases of the Theory of History of Philosophy Process.]. Moscow, Nauka, 1983, 286 p., p. 73.
3. Zhdanov Yu.A. Rol' gumanitarnogo obrazovaniya v podgotovke inzhenera i estestvoispytatelya [Role of Humanitarian Education in Training of the Engineer and Scientist]. In: Iz lichnogo arkhiva Yu.A. Zhdanova [From personal archive of Yu. A. Zhdanov]. Issue 1. State. Science. Humanity. Rostov-on-Don, Publ. House of NCSC HE, 2008, 52 p., p. 36.
4. Eynshteyn A. Sobranie nauchnykh trudov [Collection of Scientific Works]. In 4 vols. Vol. 4. Moscow, Nauka, 1967, 600 p., p. 248.
5. Abiev E.G., Khalikov A.S., Ramazanov M.R., Dibraev A.D. Naucnaa mysl' Kavkaza, 2016, vol. 3, pp. 31-35.
6. Zhdanov Yu.A. Demonicheskaya sila nevezhestva [Demonic force of ignorance]. In: Zhdanov Yu.A. Izbrannoe [Selected Works]: In 2 vols. Vol. 2. Rostov-on-Don, Publ. House of NCSC HE, 2001, 368 p., pp. 52-61.
7. Bilalov M.I. Naucnaa mysl' Kavkaza, 2016, vol. 3, pp. 25-29.
8. Kubryakova E.S. Yazyk i znanie [Language and Knowledge]. Moscow, Yazyki slavyanskoy kul'tury, 2004, 560 p., p. 57.
9. Rodzin S.I., Titarenko I.N. Informatika, vychislitel'naya tekhnika i inzhenernoe obrazovanie, 2013, vol. 2, pp. 1-14.
10. Titarenko I.N. Gumanitarnye i sotsial'no-ekonomicheskie nauki, 2008, vol. 3, pp. 34-37.
11. Kant I. Kritika chistogo razuma [Criticism of True Mind]. In: I. Kant. Sobr. soch. [Works]. In 8 vols. Vol. 3. Moscow, ChORO, 1994, 741 p.
12. Lugger J. Iskusstvennyy intellekt: strategii i metody resheniya slozhnykh problem [Artificial intelligence: strategy and methods of the solution of complex problems]. Moscow, Vil'yams, 2003, 865 p.
29 ноября 2016 г.
