CC BY
78
УДК 304.44
РОЛЬ АНТРОПОЛОГИЧЕСКОГО ФАКТОРА УПРАВЛЕНИЯ В ФОРМИРОВАНИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА
© О. А. Беленкова
Уфимский государственный нефтяной технический университет Россия, Республика Башкортостан, 450062 г. Уфа, ул. Космонавтов, 1.
Тел.: +7 (347)284 04 0.
Email: belenkovaoksana@mail.ru
В статье исследуется проблема формирования человеческого капитала общественного производства в условиях вхождения российского общества в постиндустриальный этап развития техногенной цивилизации. Эта проблема раскрывается на основе анализа роли антропологического фактора в социальном управлении, обеспечивающего в процессе социально-управленческой деятельности связь между социальным капиталом, культурным капиталом и человеческим капиталом. Автор делает вывод, что человеческий капитал, аккумулируя позитивные возможности человеческого измерения общественного производства в постиндустриальном обществе, является определяющим условием его успешного развития.
Ключевые слова: постиндустриальное общество, социальное управление, антропологический фактор социального управления, социальный капитал, культурный капитал, человеческий капитал.
Причина глубочайшего системного кризиса, переживаемого современной Россией, обусловлена непониманием правящей элитой российского общества роли человеческого капитала в условиях постиндустриального общества и соответственно ее неспособностью дать адекватные ответы на вызовы техногенной цивилизации XXI века. Эти ответы должны не только способствовать преодолению системного кризиса в нашей стране, но и определить ее будущее на многие десятилетия вперед. Важнейшим из этих вызовов является необходимость системной модернизации организационно -управленческих структур российского общества с целью регулирования социальных процессов на основе внедрения не только в технологические, но и в социальные отношения механизмов, стимулирующих инновационную активность непосредственных производителей, т.е. формирование человеческого капитала общественного производства.
Задачи исследования
1. Обосновать возможность формирования новой парадигмы социального управления, фундаментом которого должна стать инновационно-направленная управленческая культура, воплощающая коренные потребности основных социальных групп российского общества, занятых в ведущих отраслях его общественного производства. Использование возможностей управленческой культуры в практике социального управления позволит актуализировать в организационно-управленческой деятельности ее «человеческое измерение». Соответственно целью управленческой деятельности должно стать формирование в системе общественного производства таких социальных активов его развития, как «социальный капитал», «культурный капитал», «человеческий капитал». Эти активы, по нашему мнению, должны стать определяющими факторами
формирования в России постиндустриального общества.
2. На основе новой парадигмы социального управления обосновать возможность разработки и внедрения во всех сферах общественного производства инновационно-ориентирующих принципов организации труда, на основе которых возможно будет стимулировать в соответствии с требованием рыночной конкуренции инновационную направленность социальной деятельности, обеспечивая одновременно диалектическую взаимосвязь дифференциации и интеграции отдельных видов общественного производства.
3. Обосновать программу подготовки специалистов, способных решать в условиях формирующегося в России постиндустриального общества те организационно-управленческие задачи, которые диктуются потребностями реиндустриализации промышленного производства и его модернизацией на основе высоких технологий, в т. ч. на основе применения средств автоматизации и технологизации в осуществлении самой управленческой деятельности.
Методология исследования
Формирование новой парадигмы социального управления, системоорганизующим фактором которого должно стать «человеческое измерение», активно обсуждается в настоящее время как в рамках теории и практики западного менеджмента, так и в системах социально-философского и социологического дискурсов российского обществознания. Однако знакомство с этими исследованиями позволяет сделать вывод о недостаточной теоретико-методологической проработанности решения данной проблемы. Нам представляется, что модернизация организационно-управленческих структур современной России может быть успешно решена лишь на основе комплексного подхода, интегрирующего методологический инструментарий соци-
альной философии, социологии и социально-философской антропологии, но при определяющей роли методологических принципов социальной философии. Исследование модернизации организационно-управленческих структур на основе социально-философской методологии позволит, во-первых, выявить закономерности модернизации социального управления на основе понимания его роли как си-стемоорганизующего фактора общественного производства, определяющего его развитие на основе регулирования и контролирования социальной деятельности всех социальных групп, занятых в ведущих отраслях общественного производства, и, во-вторых, позволит исследовать на основе диалектической взаимосвязи объективной и субъективной сторон социального управления механизм его реализации, целеориентированный в своем функционировании на формирование «человеческого капитала» общественного производства.
Общесоциологический подход раскроет возможности и роль управленческой культуры, рассматриваемой как фундамент социального управления, поскольку социология исследует общество как систему общественных отношений, в процессе формирования которых культура аккумулирует технологические, хозяйственно-экономические и духовно-ориентирующие достижения общества, использование которых формирует ценностно-нормативную базу управления.
Применение методологических принципов социально-философской антропологии в данном исследовании позволит обосновать формирование механизмов «человеческого измерения» социального управления, поскольку ее предметом является социально-индивидуальное бытие людей, которое в процессе их деятельности проецируется на социальные связи и определяет их характер и сущность. Профессор В. С. Барулин писал: «Социально-философская антропология исследует как человек создает общество - способ и средство своего существования и деятельности, как его человеческая сущность пронизывает все поры общества и преломляется в нем, как общество, сложившись, развиваясь и функционируя, воздействует на человека, способствуя как формированию и развитию его сущности, так и деформирующе влияя на него» [1, с. 34]. Применение при исследовании социального управления методологических принципов социально-философской антропологии позволяет, во-первых, обосновать личностные аспекты механизмов формирования «человеческого измерения» управления через призму интересов как непосредственных исполнителей, так и субъектов управления и, во-вторых, акцентировать в процессе формирования этих механизмов качество деятельности индивидов и меру выражения в этой деятельности их человеческой и профессиональной сущности.
Сущность социального управления как системы и уровени его организации
Социальное управление в соответствии с социально-философской методологией трактовки общества как сложно структурированной, многоуровневой и самоорганизующейся системы общественного производства также следует рассматривать как сложно структурированную систему организационно-управленческих отношений и деятельности, функционально ориентированных на регулирование и координацию взаимоотношений между социальными группами и отдельными акторами, включенными в совместную деятельность во всех подсистемах социума и на всех уровнях его организации. Используя формы и методы государственно-административного, политико-правового, морально-этического регулирования, а также исторически сложившиеся традиции, отражающие духовные (ментальные) ориентации отдельных этносов, социальное управление обеспечивает, с одной стороны, контроль по отношению к управляемым системам, а с другой, стимулирует в управляемых системах процессы самоорганизации, обеспечивая тем самым сохранение их целостности и одновременно возможности саморазвития на основе присущих им внутренних резервов.
Конкретизируются формы и методы социального управления как особого вида организационно управленческой деятельности на трех уровнях организации социума макро-, мезо- и микроуровнях. На макроуровне (общесистемном) социальное управление осуществляется как воздействие на социальные объекты различных сфер социума со стороны главного субъекта управления (руководитель государства, органы государственного управлении, политические партии) с целью упорядочивания этих объектов с последующей оптимизацией их деятельности в соответствии с задаваемыми программными целями. Управление на мезоуровне определяется особенностями региона как административно-территориального системного образования с присущими ему хозяйственно-экономическими, производственно-
технологическими, этнодемографическими и социокультурными характеристиками. На мезоуровне управление обеспечивает также регулирование социальных процессов в корпоративных хозяйственно-экономических организациях. Но его эффективность на этом уровне определяется, в первую очередь, эффективностью непосредственного управленческого воздействия на сознание и поведение индивидов как субъектов хозяйственно-экономической деятельности данной организации. На этом этапе формируется микроуровень управленческого воздействия. Диалектическая взаимосвязь этих трех уровней организационно -управленческой деятельности позволяет выстроить вертикаль власти, обеспечивающей, во-первых, интеграцию социальных процессов на всех уровнях
организаций социума, и во-вторых, их ориентацию на общий социально значимый результат. Но эта вертикаль власти будет успешно функционировать лишь при условии гармонизации интересов социума в целом и составляющих его структурных единиц.
Антропологический фактор социального управления
Сложность в решении социально-управленческих задач состоит в том, что объектом непосредственного управленческого воздействия являются люди, обладающие присущими им ценностно-мотивационными ориентациями, определяющими их выбор и направляющими их действия. При этом те, кем управляют, далеко не всегда адекватно реагируют на управленческое воздействие в силу того, что каждый человек как социальный субъект воплощает в себе всю многогранность своего бытия, являясь в силу этого самодостаточным, инвариантным и автономным. Употребляемые в научной литературе понятия «субъект» и «объект» социального управления отражают лишь одну сторону управленческого взаимодействия: непосредственное воздействие субъекта как носителя управленческой активности на объект, рассматриваемый как то, что противостоит этой активности. Употребляемое при этом понятие «субъективный фактор управления» фиксирует лишь одну сторону управленческой деятельности - ту, которая связана с носителем управленческих функций, обусловленных способностью субъекта управления к рациональной деятельности, основанной на его осознанном выборе управленческого решения, ориентирующего функционирование управляемого объекта в соответствии с задаваемой программой. Однако объект социального управления - это люди, объединенные в социальные группы, на рациональную и ценност-но-мотивационную сферу сознания которых и осуществляется управленческое воздействие, но имеющие при этом свои собственные потребности, интересы и ценностные ориентации. В определенной степени снимает механистический аспект субъект-объектного управленческого взаимодействия понятие «человеческий фактор», которое широко использовалось в отечественном обществознании советского периода. Понятие «человек» в философском контексте употребляется в двух значениях. В первом значении «человек» - это родовое понятие для обозначения представителей рода человеческого. Во втором значении оно служит для обозначения отдельного индивида, обладающего родовыми чертами: познавать, действовать с осознанием дела, общаться с себе подобными, самостоятельно строить свою судьбу. Поэтому можно говорить о «человеческом факторе» организационно-управленческих отношений, исходя из представлений о том, что «человеческий фактор» - это человек или социальная группа реализующие себя в социальной деятельности в соответствии с выполнением ими заданий, определяемых их социальными функциями.
По нашему мнению, более точным понятием характеризующим личностный аспект субъект-объектных отношений социально управления, является понятие «антропологический фактор». Оно шире, поскольку здесь акцент переносится на знания о человеке как субъекте, действующем по законам социума, который, в свою очередь, воздействует на него и его духовно практическую деятельность посредством ценностей господствующей в обществе культуры. Такое понимание формируется на основе философской антропологии, исследующий сущность человека в контексте как природных, так и социально-исторических условий его жизнедеятельности.
Применение антропологического принципа в социальном исследовании восходит к И. Канту (1724-1804), который пытался ответить на вопрос о том, что человек как свободно действующее существо может и должен делать из себя сам, опираясь при этом на социальный опыт и культуру общества. [2, с. 80-23; 3, с. 126-127]. И. Кант считал, что человек должен уметь ответить на три вопроса: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Ответы человека на эти три вопроса позволяют судить о нем и его природных возможностях, раскрывающихся в социальной практике. И. Кант писал: «В сущности, все это можно свести к антропологии, ибо три первых вопроса относятся к последнему - что есть человек?». Углубил материалистическую трактовку антропологического принципа понимания сущности человека Л. Фейербах (1804-1872). Он рассматривал человека как психофизиологическое существо, которое, вступая в общение с себе подобными, формирует систему общественных связей, основанных на единстве «Я» и «Ты». Идеи материалистического антропологизма разрабатывались также К. А. Гельвецием (1715-1771), Н. Г. Чернышевским (1828-1889), К. Марксом (1818-1883) (преимущественно на начальном этапе его творчества). Со второй половины XIX столетия в западной философии начал утверждаться идеалистический вариант антропологического принципа (Ф. Ницше (1844-1900), В. Дильтей (1833-1911), Г. Зиммель (1858-1918)).
Однако родоначальником философской антропологии следует считать М. Шелера (18041874). М. Шелер видел главную цель философской антропологии в выяснении структуры духовности человека и раскрытии сущности человеческой первопричины, которой выступает его дух. Исследуя концепцию М. Шелера, автор пришел к выводу, что именно дух, как считал М. Шелера, представляет собой особого рода интеллектуальное мышление, способен обеспечить экзистенциальную независимость и свободу человека от всего, что связано с давлением извне: природы, общества и его собственного бытия, обусловленного влечением его интеллекта [4, с. 28-31]. Для М. Шелера предметное бытие выступает как «формальная категория
логической стороны духа», а его собственно человеческую сущность составляют «сосредоточение, самосознание, способность и возможность опредмечивания изначального сопротивления влечению... Они составляют единственную неразрывную структуру, которая, как таковая, свойственна лишь человеку» [5, с. 55-56]. И далее он пишет: «Задача философской антропологии - точно показать, как из основной структуры человеческого бытия . вытекают все специфические монополии, свершения и дела человека: язык, совесть, инструменты, оружие, идеи праведного и неправедного, государство, руководство, изобразительные функции искусства, миф, религия, наука, историчность и общественность» [5, с. 90].
На основе результатов исследования идей вышеназванных философов автор делает вывод, что суть антропологического принципа философии состоит в определении, с одной стороны, основы собственно человеческого бытия - условий, которые формируют человеческую субъектность и его творчески-созидательные способности, а с другой -применение этого принцип позволяет проследить, каким образом благодаря реализации способностей человека в процессе труда создается мир человека -его бытие. Философская антропология представляет собой учение о сущности человека и его предназначении. Оно формируется на основе исследования человека в диалектическом единстве как продукта и одновременно как творца истории. Соответственно предметом философской антропологии выступают закономерности, определяющие становление в ходе истории человека как социального существа. Причем с развитием общественной жизни обогащался и предмет философской антропологии. На ее начальном этапе преимущественно исследовались внешние (природные, позже - социальные) факторы, которые обусловили процесс антропогенеза и определили дальнейшую эволюцию человека. На современном этапе акцент переносится на постижение внутреннего духовного мира человека, который выступает условием его творчески-созидательной деятельности.
Синтез философской антропологии и основных тенденций развития социальной философии в новейшее время обусловил становление социально-философской антропологии, которую В. С. Барулин определяет как квинтэссенцию гуманитарного знания о человеке как творце, продукте и цели социального мира [1, с 33]. Исследуемые в рамках этой концепции духовно-нравственные императивы человеческой жизнедеятельности, а также проблемы социальной идентификации человека на его пути к свободе могут рассматриваться как методологическое основание формирующейся в настоящее время человекоцентрической концепции социального управления, исходным принципом которой является «человеческое измерение».
Относительно недавно стала складываться (преимущественно на основе достижений этнографии и этнической антропологии) еще одна ветвь антропологии - социальная, или культурная антропология. Социальная (культурная) антропология исследует вопросы взаимодействия человека с культурой, в рамках которой он реализует себя как личность. Она имеет целью соединить социальную и культурную сферы социума на основе изучения факторов, механизмов и степени оснащенности социальных процессов культурными атрибутами: ценностями, нормами, образцами и т.д. Активно разрабатывающий философское направление социальной антропологии профессор Ф. И. Менюшев считает, что предметом социальной антропологии являются закономерности и механизмы взаимодействия человека с его социальным и природным окружением в условиях конкретной социокультурной системы, которые изучаются в функциональных и символических аспектах [6, с. 12].
Практическая реализация достижений социальной антропологии в управленческой деятельности способствовала становлению такого ее направления, как управленческая антропология, предметом которой является исследование возможностей использования антропологического знания в управленческой практике. Термин «управленческая антропология» принадлежит В. М. Шепелю, который ввел его в 1998 г. для обозначения человековедче-ской направленности управления. Эта направленность формируется благодаря человековедческой компетенции менеджера, складывающаяся на основе освоения и применения в практике управления разнообразных знаний о человеке, необходимых для цивилизованной управленческой деятельности. К ним относятся знания о природе человека и его достижениях в различных сферах общественной жизни, специально отобранные, адаптированные и переведенные на технологический язык управления, что позволяет применять их как инструмент управленческого воздействия. «Управленческая антропология» должна рассматриваться, по мнению В. М. Шепеля, как относительно самостоятельная ветвь антропологии, объектом исследования которой выступает многообразие поведения людей в процессе управленческой деятельности, а предметом - закономерности использования антропологического подхода в различных видах управленческой деятельности, гуманитарные и экологические (ортобиотические) условия повышения ее эффективности, а также формы и методы соответствующей подготовки менеджеров [7, с. 67].
Анализ различных подходов к пониманию антропологической стороны социальных процессов позволил автору определить следующим образом антропологический фактор управления. Это фактор представляет собой антропологический компонент управления, охватывающий лиц, включенных в систему управления и обеспечивающих ее функциони-
рование в соответствии с задаваемым целедо-стижением. Он включает рассматриваемых в диалектическом единстве как субъектов, так, и объектов управления, т.е. как лиц принимающих решения, так и реализующих эти решения в практической деятельности. Таким образом, понятие - антропологический фактор социального управления фиксирует системный характер взаимосвязи субъ-ектно-личностных элементов в социально-управленческой практике на макро-, мезо- и микроуровнях организации социального управления. Применение этого понятия позволяет интегрировать субъектно-личностный компонент управления в целостную систему, что актуально для интеграции управленческих функций на разных уровнях социального управления. Применение методологических принципов, позволивших автору обосновать сущность антропологического фактора управления, позволяет также исследовать сущность и закономерности формирования «человеческого капитала» как движущей силы формирования и развития постиндустриального общества.
Сущность человеческого капитала и механизма его формирования
Традиционное понятие «капитал» [нем. Kapital от лат. Capitalis - главный] употребляется для обозначения богатства, используемого с целью его собственного увеличения, т.е. капитал - это богатство, приносящее доход. Соответственно экономический капитал - это вся сумма материальных средств (средства производства) и финансовых средств (деньги), используемых в производстве для увеличения богатства. В марксизме капитал - это стоимость, приносящая прибавочную стоимость в результате эксплуатации наемного труда. По аналогии с экономическим капиталом, человеческий капитал можно определить как форму культурного капитала, который создается на основе образовательных квалификаций специалистов и конвертируется в экономический капитал общества как совокупность социально значимых ценностей культуры общества, способных влиять на его развитие через культурные институты и деятельность человека, освоившего ценности культуры и превратившего их в программу своей деятельности.
Концепция человеческого капитала как формы культурного капитала была предложена в западном обществознании Г. Беккером и конкретизирована Дж. Коулманом и П. Бурдье на основе исследования взаимосвязи социального и культурного капитала. По мнению Дж. Коулмана, социальный капитал представляет собой «множество различных составляющих, которые характеризуются двумя общими свойствами: они, во-первых, состоят из нескольких социальных структур и, во-вторых, облегчают определенное действие акторов внутри структур, будь то индивид или корпорация». И далее он раскрывает продуктивный характер социального капитала, поскольку, по его мнению, этот
капитал создает условия для формирования человеческого капитала. Социальный капитал создается благодаря формированию структурных связей между акторами в процессе осуществляемой ими совместной деятельности. Обеспечивая коллективный характер деятельности он облегчает формирование доверительных отношений между членами коллектива в решении таких вопросов, как обмен информацией, обмен деятельностью и ее результатами.
Дж. Коулман подчеркивает: «Социальный капитал, так же как физический и человеческий капитал, облегчает производственную деятельность. И группа, внутри которой существует полная надежность и абсолютное доверие, способна совершать намного больше, по сравнению с группой, не обладающей данными качествами». По мнению Дж. Коулмана, социальный капитал является основой формирования человеческого капитала, который создается путем трансформации самих индивидов, вызываемой формированием у них новых навыков и развития их способностей в соответствии с требованиями социальных условий осуществляемой ими деятельности. Это дает им возможность действовать более успешно и результативно. Дж. Коулман раскрывает в своем исследовании диалектическую взаимозависимость между социальным капиталом, который является фундаментом культурного капитала, и культурным капиталом, который, в свою очередь, является условием формирования человеческого капитала. В системе социальных отношений выстраивается связь: СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ КУЛЬТУРНЫЙ КАПИТАЛ -►ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ [8, с. 126].
Конкретизируется процесс трансформации культурного капитала в человеческий капитал в концепции П. Бурдье. Анализируя эту концепцию, профессор Л, А. Беляева пишет: «Культурный капитал при определенных условиях конвертируется в экономический капитал, если он институализиро-ван в форме образовательных квалификаций и проявляет себя как человеческий капитал» [9, с. 336]. П. Бурдье выделяет три состояния культурного капитала, которые являются условием формирования капитала человеческого:
1. Инкорпорированное состояние в форме длительных диспозиций ума и тела человека как неотъемлемая часть личности.
2. Объективированное состояние в форме товара и средств, которые могут передаваться и наследоваться.
3. Институализированное состояние, когда наличие дипломов и академических квалификаций позволяет сравнивать возможность их владельцев с другими акторами и конвертировать эти возможности в экономический и символический капитал.
Все три состояния капитала взаимосвязаны, и каждый из них находит свое выражение в символическом капитале, который отражает репутацию, авторитет, способность быть своим в определенной культурной и статусной группе, высказывать свои оценки, навязывать свои мнения [9, с. 336-343].
Понятие человеческий капитал в настоящее время широко используется экономистами, которые рассматривают его в связи с понятием социальный капитал. При этом социальный капитал понимается как способность общества к самоорганизации и к совместным действиям его членов, а человеческий капитал - это не только квалификация и знания специалистов, но и их способность адаптироваться к новым экономическим условиям и выстраивать в этих условиях на основе общих институциональных ценностей новые модели эффективного управления хозяйственной деятельностью [10, с. 287-288].
Концепция человеческого капитала является достаточно конструктивной для решения задач организационно-управленческой деятельности в условиях постиндустриального общества, которому присущ высокий уровень свободы в самоопределении индивидов как социальных акторов. Поэтому стабильность этого общества и его устойчивое развитие зависит, в первую очередь, от социального и культурного развития индивидов, ориентированных в своей деятельности на гармонизацию личных и общественных интересов, но при условии приоритета последних. И хотя исследование процесса становления организационно-управленческих отношений, обеспечивающих эту гармонизацию, уходит в глубину тысячелетий, тем не менее, проблема использования «человеческого измерения» управления с целью оптимизации общественного производства и повышения его эффективности была поставлена только во второй половине XIX столетия как фактор оптимизации корпоративного управления производственных организаций. В качестве теоретико-методологического обоснования возможности ее решения можно рассматривать уже разработанную К. Марксом к этому времени с позиции диалектико-материалистического подхода концепцию общества как процесса общественного производства. Исследуя общество как процесс общественного производства и воспроизводства, исторически развивающегося на основе его производительных сил и, прежде всего, людей как непосредственных производителей материальных и духовных богатств общества, К. Маркс выделял в процессе общественного производства три сферы:
1) производство материальных условий существования людей; 2) производство общественных отношений, в которых осуществляется их деятельность; 3) людей как субъектов социальной деятельности и отношений. А само общество рассматривалось им как сложно-структурированная, открытая и самоорганизующаяся система, специфика которой
определяется его способом производства, сложившимся на данном этапе его исторического развития. При этом способ производства, как считал К. Маркс, зависит не только от формы собственности на средства производства, но также «от способов деятельности индивидов, включенных в производство, их видов жизнедеятельности, их определенного образа жизни» [11, с. 19].
Когда в 80-х гг. XIX столетия в США в связи с широким применением в производстве машинных технологий формируются первые корпоративные объединения как принципиально новые формы промышленного производства, интегрирующие хозяйственно-экономические, технологические и организационно управленческие отношения, то сразу же возникает проблема обеспечения организации и координации действий сотен и тысяч рабочих, занятых на этих предприятиях, которые функционировали как единая хозяйственно-экономическая система. Однако понимание тогда организаторами производства определяющей роли субъектности непосредственных производителей (прежде всего их трудовой мотивации) в функционировании промышленного производства было делом достаточно отдаленного будущего.
У истоков корпоративного управления стоял американский бизнесмен Генри Таун (1844-1924), который, будучи президентом мануфактурной компании, впервые высказал мысль, что управление производством должно стать особой наукой, а инженеры должны соединять в своей деятельности профессиональные знания и навыки со специализированными знаниями по организации производства и его управлению. В этой системе производства, как уже было понятно, основной движущей силой были люди, деятельность которых американский инженер Фридрик У. Тейлор (1856-1915) определил по аналогии с технологией производства как «человеческий фактор». Ф. У. Тейлор считал, что для управления человеческим фактором должна быть создана специальная наука и что многие элементы управления, которые лежат за пределами точной науки, скоро будут введены в норму, стандартизированы, приняты и применены совершенно так же, как сейчас применяются многие элементы в технике. Т. е. управление людьми должно осуществляется на основе научно обоснованных программ подобно тому, как регулируются технологические процессы [12, с. 171].
Но это оказалось не совсем так. Усложнение технологий производства, а также обострение рыночной конкуренции в условиях все более углубляющихся противоречий капитализма потребовало перехода от экстенсивных к интенсивным методам капиталистического хозяйствования, условием успеха которого стало стимулирование труда работников на основе их личной заинтересованности в успехах производственной деятельности капиталистического предприятия. Эти тенденции определили формирование «школы человеческих отношений» - теории и практики менеджмента 20-50-х гг. XX столетия, создателем которой был Элтон Мэйо
(1880-1949) - первый американский исследователь социальных отношений в условиях корпоративной организации. Элтон Мэйо актуализировал взгляд на работника прежде всего как социального индивида. Он считал, что каждый человек стремится, прежде всего, к установлению личных связей с другими людьми, а потому оценка его экономических функций должна осуществляться в соответствии с деятельностью той группы, к которой он принадлежит [13, с. 18]. И поскольку снижение солидарности среди членов общества является объективным следствием и оборотной стороной технического прогресса, то определяющей целью социального управления на современном этапе развития техногенной цивилизации должно стать формирование в условиях производственной организации сбалансированных и упорядоченных человеческих отношений. Основными идеями концепции «человеческих отношений» являются: 1) человек, прежде всего, есть существо социальное; 2) жесткие формальные рамки производственной организации в условиях промышленного капитализма (властная иерархия управления, формализация организационных процессов, однозначно фиксированные операциональные процедуры и т.д.) плохо коррелируются с природой человека; 3) ответственность за деятельностью исполнительного специалиста не должна полностью определятся менеджментом организации [14, с. 302].
Со второй половины ХХ-го столетия концепция «человеческих отношений» все более приобретает организационную направленность, что было обусловлено необходимостью усиления роли конкурентной способности предприятия в условиях обостряющейся рыночной конкуренции. Теоретиками организационного направления в корпоративном управлении выступили К. Артжирис, Д. Мак-грегер, У. Беннис, Р. Ликерт, в исследованиях которых давались рекомендации по оптимизации взаимоотношений между руководителями и подчиненными по всем параметрам корпоративного управления: лидерство, мотивация работников, проблемы личностного взаимодействия и коммуникаций, постановки целей деятельности и принятия решений, контроля.
С конца 50-х гг. прошлого столетия производственный корпоративный менеджмент приобретает на Западе все более интеллектуальный характер и все более демократические формы, что позволило С. Кольберту определить его как интеллектуальный менеджмент [15]. Формирование интеллектуального менеджмента было обусловлено становлением постиндустриальных форм общественного производства и изменением роли непосредственных работников в условиях высокотехнологичного производства. Уникальность операций, выполняемых высококвалифицированными специалистами, требует особого к ним отношения со стороны администрации организаций. Как пишет Э. Тоффлер, если в «эру фабричных труб» права работников защищал коллектив, руководимый профсоюзом, то в условиях высокотехнологичного производства фирма должна считаться с каждым работником, ибо «информационная забастовка будущего может
оказаться протестом одного человека, который сможет разрушить целую отрасль». В условиях постиндустриального производства определяющая роль принадлежит новому типу автономного работника, средства производства которого хранятся в его голове - это его профессиональные знания, которые, по мнению Э. Тоффлера, являются «единственным важнейшим источником будущего благополучия и власти» [16, с. 262-264].
Исследования ученых в области организационно-управленческой деятельности в странах, вступивших в этап постиндустриального развития, позволили автору сделать вывод, что механизмы этой деятельности формируются и функционируют на стыке технико-технологической, хозяйственно-экономической и социокультурной сфер общественного производства, человеческое измерение которых на современном этапе развития техногенной цивилизации резко возрастает. В свою очередь, возрастание роли человеческого измерения в общественном производстве определяет специфику организационно-управленческой деятельности современных корпоративных организаций, главным богатством которых, а также объектом управления и постоянного наращивания его возможностей выступает человеческий капитал, который формируется в обществе на основе диалектической взаимосвязи социального и культурного капитала и должен рассматриваться на современном этапе развития общества как одно из важнейших условий постиндустриального развития нашей страны.
ЛИТЕРАТУРА
1. Барулин В. С. Социально-философская антропология. М.: Онега, 1994. 256 с.
2. Кант И. Идея всеобщей истории во всемирном гражданском плане: Соч. на нем. и русск. языках. В 4-х т. М., 1994. Т.1.С. 80-123.
3. Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение? Соч. на нем. и русск. языках. М., 1994. Т. 1. С. 127-147.
4. Беленкова О. А. Взаимосвязь духа и личности как условие самоосуществления человека: концепция М. Шелера // Философы XX века: М. Шеллер. Минск: РИВШ БГУ, 2003.
5. Шелер М. Положение человека в Космосе // Проблемы человека в западной философии. М., 1988. С. 31-95.
6. Менюшев Ф. И. Социальная антропология. М.: Международный университет бизнеса и управления, 1997. 192 с.
7. Шепель В. М. Управленческая антропология. Человеко-ведческая компетентность менеджера. М.: Дом Педагогики. 2000. 546 с.
8. Коулман Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. №3. С. 122-139.
9. Беляева Л. А. Культурный капитал в транзитивном обществе: случай России // Проблемы российского самосознания: народ, интеллигенция, власть. М., 2011. С. 336-343.
10. Алексеевский В. С. Синергетика менеджмента: управление устойчивым развитием диссипативных структур. М.: Либроком, 2013. 360 с.
11. Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. М., 1971. Т. 25. Ч. 2. 385 с.
12. Маркс К. Немецкая идеология. Собр. соч. М., 1971. Т. 3.
13. Тейлор Ф. У. Научная организация труда. М., 1924.
14. Mayo E. The human Problems of an industrial civilization. London, 1949.
15. Занковский А. Н. Организационная психология. М., 2002.
16. Кольберт С. Интеллектуальный менеджмент - сердце лидерства. М., 1996.
17. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М.: АСТ, 2001. 669 с.
Поступила в редакцию 13.11.2014 г.
THE ROLE OF THE ANTHROPOLOGICAL FACTOR OF MANAGEMENT IN THE FORMATION OF THE SO-CALLED "HUMAN CAPITAL" OF P RODUCTION
© O. A. Belenkova
Ufa State Petroleum Technological University 1 Cosmonavtov St, 450062 Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia.
Phone: +7 (347) 284 04 08.
Email: belenkovaoksana@mail.ru
The need to modernize the organizational and management structures of the modern Russian society as defining conditions for its successful entry into the post-industrial stage of 21st century technological civilization actualized the problem of development such social mechanisms that could encourage innovative activity of the direct producers, i.e. the formation of "human capital" of social production. Integrated methodological basis of the studied problem, including the tools of social philosophy, sociology, social and philosophical anthropology, has led the author to conclusion that the formation of "human capital" involves building of new paradigm of social control, which should be the foundation of innovation-oriented management culture that embodies the fundamental needs and values of the major social groups in Russian society engaged in the leading sectors of its social production. The functioning of social control based on a fundamentally new paradigm will enhance anthropological dimension of social processes in the society and ensure the formation of "human capital". The author believes that "human capital" is created on the basis of educational qualifications of specialists as a collection of their socially significant values and converted into economic capital of the company as its high-quality resources. Accordingly, the "human capital" is able to exercise significant influence over the development of society through cultural tools and activities of people who have mastered the values of national culture and turn them into its program of activities. According to the study, the concept of "human capital" is quite constructive for solving organizational and managerial activities in the post-industrial stage of development of Russian society, which is characterized by a high level of freedom of self-determination of individuals as social actors, as well as in their strive for self-realization as citizens and patriots of their country.
Keywords: post industrial society; social management; the anthropological factor of social management; social capital, cultural capital; human capital.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at bulletin_bsu@mail.ru if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Barulin V. S. Sotsial'no-filosofskaya antropologiya [Social-philosophical Anthropology]. Moscow: Onega, 1994.
2. Kant I. Ideya vseobshchei istorii vo vsemirnom grazhdanskom plane: Soch. na nem. i russk. Yazykakh [An Idea of Universal History from a Cosmopolitan Point of View: Works in German and Russian Languages]. V 4-kh t. M., 1994. Vol. 1. Pp. 80-123.
3. Kant I. Otvet na vopros: chto takoe prosveshchenie? Soch. na nem. i russk. Yazykakh [An Answer to the Question: What is Enlightenment? Works in German and Russian Languages]. M., 1994. Vol. 1. Pp. 127-147.
4. Belenkova O. A. Filosofy XX veka: M. Sheller. Minsk: RIVSh BGU, 2003.
5. Sheler M. Problemy cheloveka v zapadnoi filosofii. M., 1988. Pp. 31-95.
6. Menyushev F. I. Sotsial'naya antropologiya [Social Anthropology]. Moscow: Mezhdunarodnyi universitet biznesa i upravleniya, 1997.
7. Shepel' V. M. Upravlencheskaya antropologiya. Chelovekovedcheskaya kompetentnost' menedzhera [Managerial Anthropology. Hu-manics Competence of a Manager]. Moscow: Dom Pedagogiki. 2000.
8. Koulman Dzh. Kapital sotsial'nyi i chelovecheskii Obshchestvennye nauki i sovremennost'. 2001. No. 3. Pp. 122-139.
9. Belyaeva L. A. Problemy rossiiskogo samosoznaniya: narod, intelligentsiya, vlast'. M., 2011. Pp. 336-343.
10. Alekseevskii V. S. Sinergetika menedzhmenta: upravlenie ustoichivym razvitiem dissipativnykh struktur [Synergetics Management: Managing Sustainable Development of Dissipative Structures]. Moscow: Librokom, 2013.
11. Marx K., Engel's F. Sobr. Soch [Collected Works]. M., 1971. Vol. 25. Ch. 2.
12. Marx K. Nemetskaya ideologiya. Sobr. Soch [German Ideology. Collected Works]. M., 1971. Vol. 3.
13. Teilor F. U. Nauchnaya organizatsiya truda [Scientific Organization of Labor]. M., 1924.
14. Mayo E. The human Problems of an industrial civilization. London, 1949.
15. Zankovskii A. N. Organizatsionnaya psikhologiya [Organizational Psychology]. M., 2002.
16. Kol'bert S. Intellektual'nyi menedzhment - serdtse liderstva [Intelligent Management is the Heart of Leadership]. M., 1996.
17. Toffler E. Metamorfozy vlasti [Metamorphosis of Power]. Moscow: AST, 2001.
Received 13.11.2014.
