CC BY
46
ПРАВО В ИСТОРИЧЕСКОМ ПРЕЛОМЛЕНИИ
Портрет на фоне истории
РОДОНАЧАЛЬНИК КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ГАБИТОСКОПИИ,АНТРОПОЛОГИЧЕСКОГО НАПРАВЛЕНИЯ В КРИМИНОЛОГИИ И УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Во всем, что представляется действительно новым в области эксперимента, наибольший вред приносит логика; так называемый здравый смысл — самый страшный враг великих истин.
Ч. Ломброзо
Ученый и криминалист Ч. Ломброзо (1835—1909) вошел в историю прежде всего как автор теории о биологической предрасположенности ряда людей к совершению преступлений — теории, в известной степени заложившей основы современной криминальной антропологии и криминальной психологии.
«Он был прирожденным коллекционером и азартно предавался этому занятию, пренебрегая, впрочем, систематизацией накопленного. Куда бы он ни шел, с кем бы ни общался, в каких бы научных дискуссиях ни участвовал, в городах и в деревнях, в тюрьмах и за границей — всюду он собирал и изучал то, чем не интересовались другие, и таким образом накопил немало диковинок, истинная ценность которых была неясна даже ему самому; однако все они в его сознании так или иначе связывались с уже проделанными или грядущими изысканиями. Ему присылали черепа, мозги, скелеты, фотографии преступников, безумцев и эпилептиков и образчики их работ, а также графики и схемы, наглядно представлявшие криминальное развитие Европы». Так, по описанию Джины Ферреро, складывалась «материальная основа» криминальной антропологии — науки, основоположником и главным теоретиком которой стал отец Дж. Ферреро, профессор судебной медицины Туринского университета Чезаре Ломброзо.
Опираясь на богатый фактический материал (долгое время Ломброзо занимал пост директора психиатрической клиники в Пезаро и по долгу службы часто общался с преступниками, которых привозили на освидетельствование), он одним из первых в криминологической практике стал применять метод антропометрических измерений: согласно Ломброзо, по внешнему виду человека — форме лица, разрезу глаз, форме носа и проч. — с достаточной степенью уверенности можно определить, обладает ли этот человек преступными наклонностями. На основе выделенных признаков возможно, как полагал Ломброзо, не только выявить «преступный элемент» общества в целом, но и различать между собой типы преступников, как-то: убийцы, воры, насильники и др.
Кроме собственно криминалистики, Ломброзо обращался и к исследованиям в смежных областях. Большой общественный резонанс в свое время вызвала публикация его работы «Гениальность и помешательство», в которой обосновывалась теория невропатичности гениальных людей и проводилась неожиданная параллель между гениальностью и нарушением психического здоровья индивида. Сам автор полагал, что эта работа — ключ к пониманию «таинственной сущности гения», а также тех религиозных маний, которые на протяжении человеческой истории не раз вызывали общественные катаклизмы. Эта психопатологическая теория гениальности, несмотря на ряд содержавшихся в ней произвольных допущений, была подхвачена впоследствии прежде всего видным немецким психиатром Э. Кречмером, который, в частности, писал: «Если из конституции гения удалить психопатическое начало, он становится всего лишь ординарным способным человеком».
Труды Чезаре Ломброзо — не только и не столько документ эпохи «торжества позитивизма». Богатейший фактографический материал, неожиданная для итальянца, поистине немецкая дотошность и скрупулезность в систематизации данных, наконец, масштабность исследований — благодаря всему этому работы Ломброзо остаются актуальны и востребованы до сих пор.
В настоящем выпуске мы публикуем отрывок из произведения Чезаре Ломброзо «Новейшие успехи науки о преступниках» (СПб., 1892).
Cesare Lombroso
Н0ВМШ1Е УСПЕХИ НАУКИ
о
ПРЕСТУПНИКОВ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типо-Лиюграфзя С. Л1. Николагпа и К"., Bao. Ucip., 3 л., Л» 40
1892.
УНИВЕРСИТЕТА антропологического направления в криминологии и уголовном праве ' *
имени O.E. Кутвфина (МГЮА)
— 13 —
рРЕДИСЛ0В1Е АВТОРА.
I.
Быстрое, стремительное развиие уголовной антрополоии лишаетъ ученыхъ возможности спокойно выжидать появлете новыхъ излЪдо-ванш, обыкновенно очень объемиетыхъ, снаб-женныхъ обильнымъ матер1аломъ и требую-щихъ для своего появлетя продолжительнаго времени. Спещальные журналы (Archivio di Psichiatria е scienze penali, Revue philosophique, Вйстникъ клинической и судебной ncnxi-атрш и неврапатологш Мержеевскаго, Архивъ pcnxiaTpiïï Кювалевскаго и др.) хотя и даютъ ясное представлеше о всЬхъ вновь появляющихся работахъ, но следить за ними доступно не всякому. Поэтому я счелъ полезнымъ въ настоящее время сделать краткш очеркъусвй-ховъ уголовной антрополоии.
Но прежде всего, я долженъ ответить обширной критик^, возбужденной изучешемъ этой новой отрасли знанш; размеры критики уже сами по себ'Ь служатъ доказательствомъ серьезнаго значешя уголовной антрополоии.
Топинаръ не признаетъ за мной права устанавливать существовате типа преступника, такъ какъ я самъ признаю, что этотъ типъ вполн-Ь отсутствуете въ 60 наблюдетяхъ изъ 100.
Конечно, если съ понятаемъ о тишЬ связывать цредставлеше о томъ, что онъ долженъ встречаться во веЬхъ наблюдетяхъ, то его нельзя признать. Но уже въ моихъ пер-выхъ трудахъ я указывалъ на то, что къ понятно о 1шгЬ преступника надо относиться также, какъ мы относимся къ понятш сред-няго даннаго; если въ статистик^ говорятъ, что средняя продолжительность жизни равна 32 годамъ, а наибольшая смертность падаетъ на декабрь, то никому не придетъ въ голову предполагать, что вей, или почти всЬ должны умирать въ 82 года и въ декабре месяце.
И не я одинъ придерживаюсь ¡акого опре-д'Ьлешя среднихъ.
Я могу сбслатьея на слйдукнщя строки
□
0 Р Т Р m ч
1
ч
6 О
I m
_ 14 _
зам^чательнаго труда Топинара 1), наиболее яраго изъ моихъ противниковъ.
„Типъ, говорить Grratiolet, это синтетическое впечатл'Лше".
и Типъ, по Groethe, есть абстрактное общее представлеше", которое мы получаемъ, наблюдая сходства и разлтпя. Родовой типъ, замечаете Isidore G. Saint-Hilaire, нельзя видеть глазами, его можно только представить себй мысленно. Типы людей, говорить Брока. не существуютъ въ действительности; это— абстрактный идеальныя пред став летя, являющаяся результатомъ сравнетя расовыхъ разновидностей: эти представлешя составляются изъ совокупности характерныхъ черте, общихъ известному числу расовыхъ разновидностей".
„Мы вполне согласны съ этими взглядами: типъ есть собрате характерныхъ чертъ, по отношенш къ той группе, которую онъ выражаете; типъ есть собрате огличитель-ныхъ чертъ, наиболгье выдающихся и наичаще встречающихся. Отсюда вытекаетъ целый рядъ выводовъ, которыхъ антропологъ не долженъ
Topinard. Elements d'Anthropologie generale, стр. 191 и дал-Ье. Paris 1885.
— 15 —
забывать ни въ своей лабораторш, ни среди народовъ центральной Африки".
„Типъ, по прекрасному выражетю Isidore G-. Saint-Hilaire, это — неподвижная точка, общш центръ, а разновидности представля-ютъ уклонетя въ различныхъ направлен1яхъ; безчисленно разнообразныя колебатя. Природа играетъ вокругъ этой точки, по выражетю древнихъ анагомовъ, сохранившемуся до по-следняго времени въ германскомъ нареч1и"
„Въ прим'Ьрахъ, при такомъ прекрасномъ определенш, нетъ надобности. Темъ не менее возьмемъ сотню однородныхъ череповъ, иапри-меръ, cepito овернскихъ череповъ, описанную Брока. Эта сер!я череповъ была добыта на древнемъ горномъ кладбище, въ уединенной местности; прибавимъ, что черепъ даетъ полное представлете объ индивидууме, которому принадлежите, съ темь преим^ществомъ, что черепъ можно измерять, вертеть въ рукахъ. словомъ обходиться съ нимъ, какъ угодно.
При первомъ взгляде васъ поражаютъ paзличiя череповъ: нетъ двухъ череповъ совершенно схожихъ между собою; после са-мыхъ тщательныхъ изследовашй надо сознаться, что все они отличаются другъ отъ друга
УНИВЕРСИТЕТА антропологического направления в криминологии и уголовном праве ' ^^ '
имени O.E. Кутвфина (МГЮА)
— 16 —
какою-либо чертою. А между т^мъ, за малыми исключетями, они все имеютъ нечто общее, что соединяетъ ихъ въ одну семью, и отли-чаетъ ихъ отъ другихъ группъ, напримеръ, отъ сотни череповъ соседнихъ Васковъ, или, еще более, отъ сотни Ново-Каледонцевъ.
Въ нйкоторыхъ черепахъ такое семейное сходство очень сильно выражено. Приступая къ изследованш характерныхъ чертъ и измеряя черепа для более точнаго ознакомлешя съ ними, мы замйчаемъ, что среди нихъ попадаются более или менее брахицефаличесюе, мезориничесше и проч. Выражая это въ цыф-рахъ, служащихъ числовымъ выражетемъ особенностей черепа, и располагая эти цыфры по разрядамъ, согласно нижеизложенному методу, мы зам'Ьтимъ, что известная степень череи-ныхъ особенностей повторяется наибольшее число разъ, и что слЪдуюнця степени идутъ все уменьшаясь, и уменьшаясь. Тоже и по отношение къ прогнатизму, мезоринизму и двадцати другимъ подобнымъ отличительнымъ чер-тамъ. Черенъ, нредставляющш собрате характерныхъ чертъ, "выраженныхъ въ наичаще встречающейся степени, есть полное выраже-те этой группы череповъ; въ немъ выразится
— 17 —
искомый фамильный обликъ ея. ея совершенный типъ. Но такого идеальнаго черепа не сущесгвуетъ въ действительности; и въ серш изъ тысячи череповъ, Вы, быть можетъ, не встретите ничего подобнаго".
„Измеряя характерные черты череповъ и выводя изъ этихъ измеренш средшя величины, Брока получилъ такъ называемый ,,средтй черепъ11. Но этотъ черенъ, обладаюгцш всеми средними размерами, или, по крайней мере, средними отношетями, и нредставляющш среднюю форму, пожалуй даже среднш объемъ темъ не менее предсгавляетъ искуственное создаше. Такой черепъ не соответствуете, строго говоря, ни идеальному черепу, полученному при изследовати по сер1ямъ, только что указаннымъ, ни какому бы то ни было реальному черепу. Только случайно можно встретить среднш, или типическш черепъ".
„Типъ какой-нибудь серш череповъ, или индивидуумовъ, не представляете осязаема то предмета, досгупнаго ощупыванно; эпа -про-дуктъ работы, это — желате, надежда, »абстрактный и общш образъ", по выраженщ Goethe. Тотъ-же результате получ»етея, если вместо математическихъ измеренш иэддажжачъ
□
0 Р Т Р m ч
1
ч
6 О
I m
ЩЧР 18 —
черепа чувствомъ и осязательными движешями, сохраняя впечатлите каждаго черепа, отбрасывая исключительныя черты, накопляя черты, наичаще встречаемый и представляюгщя наибольшее различ!е съ другими группами, создавая въ своемъ воображенш типическш результатъ, квинтъ-эссенцпо его чер!ъ."
„Родовой, расовый типъ, типъ народности, или группы череповъ вообще какой-либо группы предметовъ, это—собрате наиболее выражен-ныхъ, наиболее постоянныхъ и выдающихся чертъ, отличаюгцихъ данную группу отъ дру-гихъ группъ".
„Несомненно, что не всЬ характерный черты имеютъ одинаковое значеше: одни характер-ныя черты—малозвачущи, друпя—имеютъ решающее значеше, и, чтобы употребить настоящее слово — характеристичны. Само собою разумеется, что иногда ни одна черта въ отдельности не югЬетъ значетя, а важна ихъ совокупность".
„Типы бываютъ хорошими, дурными и безразличными, резкими и сомнительными. Но возникаете вопросъ, какое-же минимальное число характерныхъ чертъ необходимо для определетя типа? Этотъ вопросъ не разре-
Щ ту
шимъ. ВоякШ решаетъ его по своему, сообразно точности, какая необходима въ каж-домъ частномъ случае. На практике вполне достаточно двухъ, или трехъ хорошихъ физи-ческихъ признаковъ, особенно, если они обоснованы и опираются на физюлогичесшя. исто-ричесия и т. п. данныя".
Такимъ образомъ самъ Топинаръ совершенно согласенъ съ нами.
Онъ не допускаете однако мысли объ атавизме преотупниковъ, потому что, по его мнению, между людьми и животными нетъ непрерывной связи. Мне бы очень легко ответить на это, указавъ лишь на имена Дарвина, Ламарка, Уолесеа, и даже Вюффона, доказавшихъ непрерывность цепи органическихъ существъ, пробелы которой ежедневно пополняются новейшими палеонтологическими открытиями; однако въ этомъ нетъ надобности, ибо если бы даже этой цепи не существовало въ зоологш, то ее можно указать въ эмбршлогш человека.
Еще удивительнее то, что мнопе, вполне допуская атавизмъ у преступниковъ, въ еемъ, именно, и видят ь невозможность допустить патологическое его значеше. Мануврье, ваоборотъ,
2*
УНИВЕРСИТЕТА антропологического направления в криминологии и уголовном праве '
имени O.E. Кутвфина (МГЮА)
— 20 —
вполне признавая патологическое значеше атавизма, которымъ объясняв!ся ассиметр1я лица, безиорядочное разыщете зубовъ у преступни-ковъ, черпае!ъизь этого соображешя, чтобы отрицать атавизмъ у преступниковъ. Но разве мы не видимъ во многихъ случаяхъ душевныхъ болезней (напр., при микроцефалш) соединете, почти сл1яте патологш и атавизма1? И какъ-же иначе понимать явлешя атавизма у человека, если не признавать учас/пя патологическаго состояшя зародыша.
Г1.
Ирипомнимъ здесь, что во всЬхъ этихъ открьгпяхъ, какъ и вообще во всемъ, что представляется действительно новымъ въ области эксперимента, наибольшш вредъ приносить логика, и такъ наз. здравый смыслъ—самый страшный врагъ великихъ истинъ. Въ подоб-ныхъ начальныхъ изследовашяхъ приходится
__ 21 —
прибЬгать скорее къ телескопу, нежели къ лупе. При помощи лупы, при помощи силогизма и логики, вамъ докажутъ, что солнце движется а земля неподвижна, что астрономы ошибаются!
Разсуждая строго логически, Мащврье говорить, что не следуетъ сравнивать преступниковъ съ солдатами, потому что солдаты претерпели уже подборъ. (Actes du congres d'antliropol. crimin., Parib 1890); но онъ забываетъ, что мы сравнивали преступниковъ со студентами и со светскими людьми, Марро—сравнивалъ ихъ съ туринскими рабочими, а Тарновская сопоставляла преступницъ съ крестьянками и съ русскими женщинами.
Онъ говорилъ, что следуетъ делать сопо-ставлеше съ добродетельными людьми; но мы могли бы ответить, что добродетель въ нашемъ Mipe уже сама по себе представляетъ большую аномалш.
Вы видите, что при помощи логики мы, подобно отцу, сыну и ослу, героямъ известной басни, поставлены въ невозможность сделать какой-либо выборъ и ни на шагъ не можемъ подвинуться впередъ.
□
0 Р Т Р m ч
1
ч
6 О
I m
— Ш —
Мануврье обвиняете насъ въ томъ, что мы остановились на несколькихъ чудовищныхъ преступникахъ. „чего недостаточно для доказательства, что преступники суть анатомиче-сия чудовища."
Признаюсь, я не ожидалъ такого упрека со стороны столь достоинаго анатома, какъ Мануврье. Такъ-же, какъ на св'ЬгЬ нгЬтъ случайностей, чакъ и въ природ^ не существуете чудовищъ: все явлешя подчинены закону; уродства, можете быть, более, чемъ друпя явле-н1я, ибо весьма часто они суть ничто иное, какъ продукты техъ-же самыхъ законовъ, до-веденныхъ до крайности.
Но сверхъ того, справедливость этихъ упрековъ опровергается тою частью критики, въ которой мне ставится въ упрекъ, что „я собралъ слишкомъ много примеровъ безъ вся-каго выбора".
Въ этомъ упреке есть, впрочемъ, доля правды; совершенно верно, что, подвигаясь ипередъ. мы увидели, что существуете не одинъ обпцй типъ преступника, а несколько чаетныхъ, довольно резкихъ типа: вора, мошенника, убшцы, и что преступницы обладаютъ наименьшемъ количествомъ признаковъ вырождешя, почти
— 23 —
не отличаясь, въ этомъ отногпенш, отъ не-преступныхъ женщинъ.
Правда и то, что при изучеши череповъ и мозга я соединилъ наблюдешя многихъ уче-ныхъ, несогласныхъ между собою. Но эти Hecoiviacifl вполне объясняются темъ, что каждый наблюдатель предпочтительно останавливался на некоторыхъ аномал1яхъ и пренебре-галъ другими, й лишь иосле того, какъ Corre указалъ на ассиметрпо, Albrecht на леыуровъ придатокъ челюсти, а я указалъ на среднюю затылочную ямку, антропологи стали обращать внимаше и на эти аномалш, и заметили ихъ у преступниковъ. Анализъ всегда предшествуете синтезу; наоборотъ, если бы я не упомянулъ всехъ моихъ предшественниковъ, меня легко обвинили бы вь недобросовестности.
Мануврье, въ свою очередь, забываете, что, ничуть не пренебрегая выводами другихъ наблюдателей, я подробно ссылался на 177 череповъ преступниковъ, которые изучалъ я самъ н все детали которыхъ, выраженныя въ цыф-рахъ, я излолшлъ въ первомъ итальянскомъ изданш моего „Преступнаго человека". И этимъ именно, черепамъ (стр. 118 моего сочинешя),
— 24 —
я придавалъ наибольшее значеше. Чюбы избежать на будущее время всЬхъ подобныхъ упрековъ, я въ последше годы сталь применять къ изучешю типа преступника гальтонов-скую фотографно; и нецреложныя показан1я солнца подтвердили мои наблюдения лучше всехь людскихъ показанш.
Такимъ образомъ доказано, что действительно существують типы преступниковъ, которые въ свою очередь подразделяются на типы: мошенниковъ, воровъ и убшцъ. Въ последнемъ типе сосредоточены все характерные черты, тогда какъ въ другихъ типахъ оне менее резки. Въ этомъ типе ясно видны анатомиче-сшя особенности преступника и, въ частности, весьма резшя лобныя пазухи, очень обьеми-стыя скулы, громадный глазныя орбиты, пте-леиформный типъ носоваго отверст. лемуровъ придатокъ челюсти.
Сравнивая эти выводы съ результатами статистическихъ таблицъ, .¡ежащихъ въ основе этой критики, вы найдете, что, вопреки кажущемуся обилш противоречий, отношетя между аномал1ями вполне верны.
Такъ для лобныхъ пазухъ мы имеемъ 52%, для ассиметрш Г3)°|0, для падающаго лба 28°|0.
— 25 —
Вотъ что получается при изследованш однихъ лишь череповъ.
Мануврье неизвестно также, что относительно живыхъ наши изследовашя далеко не ограничились несколькими уродами, а коснулись 26,886 преступниковъ, которые сравниваются съ 25,447 нормальными людьми.
Не точно и то, будто частный типъ каж-даго вида преступниковъ не подвергался из-следованно. Правда, я этимъ занимался лишь мимоходомъ. но Ferri—первый, а затемъ Otto-lenghi, Frigerio, и въ особенности Marro, а въ Poccíh Тарновская разработали эту тему съ поразительнымъ обшиемъ деталей.
Вполне естественно, что въ первыхъ тру-дахъ имелись въ виду лишь обшдя черты; и только впоследств1е стали изучать рС13лич1Я каждаго вида; такъ бываетъ при всякой работе; всегда отъ простаго переходятъ къ сложному, отъ однороднаго къ разнородному.
Все эти упреки, въ большинстве случаев ь. являются прямыми последств1ями незнакомства съ темь, что печатается на иностранныхъ язы-кахъ. О ни все еще ссылаются, наиримеръ, на моего „Преступнаго человека", который пред-сгавляетъ лишь первую часть сочинешя, уже
□ О Р Т Р
m ч
I
ч 6
О I
m
— 26 —
устарЬвшаго, въ то время какъ после уже напечатано на ту-'же тему много другихъ ра-ботъ гораздо более ценныхъ.
ш.
Профессоръ Maguan, предъ которымъ я преклоняюсь какъ предъ однимъ изъ величай-шихъ европейскихъ псих!атровъ, который также великъ, какъ Charcot, въ области алкоголизма, оспариваете мое мнеше, что датскому возрасту свойственно врожденное иредрасположе-ше къ преступлешямъ. Онъ начинаетъ съ того, что приводите две, три странички изъ Meynert'a объ ощущешяхъ новорожденная. Но цитаты эти безполезны: чтобы доказать существова-HÍe у детей преступныхъ наклонностей, я изу-чалъ ребенка не въ первые дни его жизни. Въ это время ребенокъ ведете растительную жизнь и его можно сравнить, скорее всего, съ зоофитами; конечно, вь этомъ периоде не можетъ быть и речи объ аналогш съ преступниками. Обрушившись на сравнеше, которое не имеете никакого отношешя къ настоящему вопросу, Magnan затемъ лишь вскользь говорить два слова о другом ь перюде, на который
— 27 —
ему и следовало бы, главнымъ образомъ, обратить внимаше.
„Дитя, говорить онъ, отъ растительной жизни переходить къ жизни инстинктивной11. Было бы хорошо, если бы онъ подробнее раз-вилъ мысль, резюмированную въ этихъ двухъ строкахъ; тогда онъ разгадалъ-бы загадку. Онъ нашелъ бы, какъ и Perez, у дитяти склонность къ гневу, доходящую до битья людей и всего другаго, до состояшя дикаря, прихо-дящаго въ ярость во время охоты за бизонами. Онъ узналъ бы изъ сочинешй Могеап, что мног1я дети не въ состоянш ждать ни мину ты того, что они требуютъ, не приходя въ ярость; среди детей мношя завистливы до такой степени, что суютъ ножъ въ руки родителей, требуя казни, своихъ соперниковъ; онъ узналъ бы. что существуютъ дети — лжецы, о которыхъ Bourdin написалъ замечательное изследоваше Онъ зналъ бы, что у всехъ детей бываю ib скоропреходянця вспышки страсти; онъ нашелъ бы у La Fontaine'fl мнете, что уэтотъ возрастъ не знаетъ жалости"; онъ узналъ бы изъ Broussais, что дЬти любятъ мучить живот-ныхъ слабыхъ; онъ узналъ бы, что у нихъ, также какъ и у преступниковъ, встречается
— 28 —
полнейшая леность, идущая рука объ руку съ кипучей деятельностью, лишь только дело коснется удовольствий и забавъ: тщеславие, которое заставляетъ ихъ хвастать новыми ботинками, шапками, вообще малейшимъ своимъ превосходствомъ.
Вотъ где Ма^пап долженъ быль бы указать ошибку мне, или вернее Регег'у, Могеаи, Воиг(Ип"у, Вгошжия, Брепсег'у, 'Гате'у, которые все это заметили раньше меня.
И тогда онъ не сказалъ бы, что „наклонность къ жестокости, свиргьпость по отношению къ животными встречаются лить у дтпей совершенно больныхъ, душевно неуравновпшенныхъ"
Конечно въ вырожденныхъ детяхъ, заклей-менныхъ наследственностью, эти наклонности продолжаютъ существовать во всю жизнь и обнаруживаются при цервомъ удобномъ случае, задолго до полной зрелости, такъ какъ случаепъ делать зло достаточно и въ этомъ возрасте. Мой противникъ, конечно, согласится съ темъ, что воспитате въ пидобныхт случаяхъ безси.тьно; въ лучшемъ случае оно можетъ дать только 1нешшй лоскъ, который и служить источникомъ всехъ нашихъ заблик-дети.
— 2У —
Наоборот и, у хорошихь детеП воспитате очень плодотворно, облегчая ихъ перерожде-переходъ отъ состояшя чисто физюлоги-чсскаго къ состояшю, которое можно было бы назвать сосгоятемъ нравственной зрелости. Перерождете это могла бы вовсе не иметь места, если бы д\рное воспитате его задержало. Мы наблюдаемъ подобное явлете на лягушкахъ тритонахъ, которые въ очень холодной среде не переходятъ вь после шюю стадпо превращешя, а остаются головастиками.
Но, быть можетъ, MagnaIl соглашается самъ съ нашимъ взглядомъ, говоря, что ука-занныя нами явлетя следуетъ признавать не естественнымъ предрасположешемъ къ преступлены), а скорее патологическимъ клеймомъ, вырождешемъ, влекущимъ за собою разсгрой-ство М0зг0!!ыхъ функцш.
Въ такомъ случае я здесь позволю себе сделать одно справедливое замечате.
Если бы такъ выразился юристъ старой метафизической школы, мне были бы понятны эти схоласгичесшя тонкости, подобная визан-тшская игра словъ, но въ устахъ такого по-чтеннаго медика, какъ Magnan, это совершенно непостижимо.
□
0 Р Т Р m ч
1
ч
6 О
I m
— ВО —
Maguan не замечаете, что именно въ этомъ клейме, упрочивающемъ и сдособствующемъ pa3BHTÍio врожденной наклонности къ преступивши), гнездится уродливая и болезненная природа врожденнаго преступника, тогда какъ при отсутствш такого наследственная пато-югическаго клейма, преступный наклонности атрофируются, подобно тому, какъ въ хорошо, правильно развивающемся теле атрофируются органы зародышевой жизни, наприм^ръ зобная железа.
Отрицая врожденную наклонность къ пре-ступленда, Magnan вследъ за тЬмъ самъ приводить целый рядъ случаевъ подобной врожденной наклонности. Не думаю, чтобы это девалось съ целью доказать неосновательность своего собственнаго мнет я; если-же Maguan желалъ только сказать, что такъ называемые врожденные преступники—суть дети алкоголи-ковъ, то онъ повторилъ лишь то, что уже сказано въ моемъ итальянскомъ изданш, и что лучше меня и раньше меня объяснили Saury, Knechte Jacoby, Motet, и раньше насъ всехъ нашъ общш учитель Morel.
Уважая Magnan а за его личныя качества и за талаетъ, я просилъ бы его сознаться, не
— 31
бы 1й ли его типы вырождешя безъ физиче-скихъ признаковъ тщательно подобраны изъ сотенъ другихъ, имевшихъ физичесюе признаки и не упомянутыхъ Ма§папомъ. (*) Я же не прибегалъ къ такому подбору; я прямо безъ всякаго выбора взялъ 400 преступниковъ изъ сборника германскихъ преступниковъ.
Magnan также утверждаетъ, что выстав-ленныя нами характерный черты недостаточны для судебныхъ деятелей и ими не признаются. Конечно, если даже просвещенные медики способны отрицать очевидные факты и сомневаются въ своихъ собственныхъ открьтяхъ. то что ожидать отъ судей; они найдутъ въ этомъ еще лишшй поводъ недоверять намъ. Но само собою разумеется, что виноваты здесь мы сами.
Впрочемъ. мы трудимся не для юридическая применешя; ученые занимаются наукой ради науки, а не для практическаго применешя, которое осуществляется не скоро.
о При физичееьочъ ияслйдованш этихъ вырожденнь'хъ. произведенномъ знаменитыми гижгшшстами йпльнииы св. Анны, найдено много такихъ прилнаковъ, хотя и въ меньшемъ ко.тиче-ствЬ. ч^мъ у преступниковъ. Выло найдено: лемуровъ придатокъ у вора, боковые рЬзцы и чрезмерная челюсть у ниморомана; т рЬхъ притуплевзе осязан1я и т. п.
— 32 —
Никто не сомневается, что физичесшй спо-собъ изследовашя, всегда имйетъ больше шан-совъ на успйхъ, можетъ быть более точнымъ, нежели психологически, часто затемняемый симулящей.
Magnan, какъ и лноие друие ученые, слиш-комъ занять собственными изследовашями, чтобы знать и изучать труды другихъ; однако ему могло быть известно, что мы строимъ свои выводы не на однихъ только физюлогическихъ данныхъ, которьтя очень часто отсутствуютъ, но на бшлогическихъ и функщональныхъ. Эти последил почти всегда находятся у настоя-ш,аго преступника; такъ все они левши, у вс^хъ у нихъ замечается расстройство реф-лексовъ и органовъ чувствъ—все это характерный черты, очень часто заслоняюшдя про-бЬлы, остающееся после изследовашя черепа и физюномш.
Можетъ-ли опъ отрицать присутсгв1е та-кихъ функщональныхъ аномалШ также и у новорожденных^
Насъ упрекаютъ въ томъ, что мы недостаточно внимательно изследуемъ влiяme физической и нравственной среды. Относительно перваго критика ошибается; насъ скорее могли
— зз —
бы упрекнуть въ противномъ, ибо мы написали обширное изследовате: „Penseés et météores, Milan. 1888й, где разбирается исключительно вл1яте физической среды; относительно значетя нравственной среды—упрекъ справедлива но легко найти и оправдаше: наши противники такъ много занимаются этими вопросами, старинные писатели придавали этому вопросу такую важность и такъ осветили его со всехъ сторонъ, что мы не считаемъ нуж-нымъ заниматься имъ; не стоить тратить труда для доказательства того, что солнце светить.
Tarde и Colajanni отрицаютъ соотношете между органами и ихъ функщями, что a priori лишило бы всякаго значетя уголовную ашро-пологш.
„Соотношете между органомъ и его от-правлешемъ, пишетъ Colajanni, очень темно. По существованию органа нельзя заключать съ положительностью, о существовали его отправлетя; существуютъ органы безь актив-ныхъ функщй." (стр. 160) „Но это, справедливо возражаете Sergi, (Eeviie internation., 1889, стр. 513) просто несообразность. Для чего-же служатъ эти органы безъ функщй? Можетъ быть это — запасные органы для за-
з
□ О P Т P
m
Ч I
Ч e
О I
m
— 34 —
м'Ьны органовъ разрушаемыхъ деятельностью, подобно новому платью заменяющему стары л отрепья? А если соглашаться сь нимъ, что фуекцш создаютъ органъ, то какъ же рождается органъ, лишенный всякихъ функцш?"
И если действительно органы укрепляются и увеличиваются отъ деятельности, то не менее верно и то (а это забываютъ Tarde и Colajani), что для ихъ деятельности прежде всего они должны быть на лицо. Икры тан-цовщицъ, остроумно замЬчаетъ Brouardel (*), укрепляются отъ танцевъ, но для того прежде всего необходимо иметь... икры!
Но чемъ въ особенности Colajanni думав!ъ уничтожить насъ въ конецъ, это гЬмъ, что, по его мн1шио, мы противоречимъ сами себе. Очень легко, конечно, найти противореча у одного и того-же писателя, вырвавъ изъ его книги два положения, но еще легче, какъ въ данномъ случае, найти разнореч1я у различ-ныхъ авторовъ ("'*). Такъ какъ группы наблю-даемыхъ индивидуумовъ различны, то и результаты могутъ не совпадать. И это известно
(') Actes dix Longreia dantliropol. crimin-, 1890. 1 ) Sergi. L'anthropo1. < riiniri. et ses critiques. Ee\nemtpr-nat, 25 nov. 1889.
— 35 —
„сЬмъ, кто занимается антропологическими нзследовашями. Если я, напримеръ, измеряю 100 овернскихъ череповъ, то найд5 известный размерь и величину; если же я измерю 100 другихъ череповъ, то, большею частью, получу иные размеры и величины.
Почему-же не можетъ случиться того-же самаго и относительно ёмкости черепа, веса мозга, веса тела, роста, признаковъ вы-рождешя у преступниковъ различныхъ странъ, различныхъ нацюнальностей, и даже преступниковъ одной и той же страны? Искусство наблюдателя состоитъ въ томъ, чтобы найти однородность среди разнообразия; и лишь поверхностный наблюдатель и противникъ, добросовестный, или недобросовестный, найдутъ здЬсь хаосъ и противореч1е.
Féré (Dégénérescence et criminalité, 1888) также не согласенъ съ моимъ заключешемъ, что „зародыши нравственнаго помешательства и преступлетя, нормально встречаются въ первые годы жизни человека, подобно чому, какъ въ зародыше постоянно сущесгвуютъ известныя образоватя, которыя въ юноше-скомъ возрасте представляются уродствами. Онъ основывается на томъ, что родъ челове-
Родоначальник криминалистической габитоскопии, ^ d 1
УНИВЕРСИТЕТА антропологического направления в криминологии и уголовном праве ' ^^ '
имени O.E. Кутвфина (МГЮА)
ческш образовался, главнымъ образомъ, благодаря людямъ. отличавшимся антисощальными наклонностями дбтскаго возраста. Онъ при этомъ, очевидно, забываете о дикихъ народахъ. Но, быть можете, въ данномъ случай мы не понимаемъ вполне другь друга. Указывая у дйтей различная разстройсгва речи, (лаггорея, дисфаз1я и проч.) свойственныя помешанными и идютамъ, Ргеуег не считаете, конечно, идш-товъ и сумасшедшихъ детьми и обратно; онъ лишь указываете на атавистическое проиехож-дете этихъ аномалш; онъ указываетъ, что эти странныя явлешя, ненормальный у сумасшедшихъ, свойственны известному возрасту человека, и, такимъ образомъ, онъ эмбрюлоги-ческимъ нутемъ объясняете происхождете уродсгвъ.
Неверна также мысль, что вырождеше преступника исключаетъ возможность типа преступника, ибо всякое вырождеше (кретины, золотушные) представляете свой особый типъ.
(*) вполне одобряя, какъ мы увидимъ ниже, наши практичесше выводы, не согласенъ принять нашихъ теорш только потому, что мнопе ихъ критикуютъ и оспариваютъ.
— 37 —
Но такова участь всЬхъ т*хъ, которые осмеливаются пролегать новые пути въ науке, яе считаться съ общественной рутиной, въ то время какъ слащавые эклектики, подобные губами, впитывающимъ все, ничего не отвергая, удовлетворяю™ всякаго и не вогр4адютъ ни съ чьей стороны критики: но они обречены на немедленное забвеше.
Тур„нЪ. итЬгозо.
ЙВЙ Zeitaehrift f. Strafrecht. J8S9.
