CC BY-NC-ND
17
Н.А. Пастушкова
РИТОРИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИСПАНСКИХ СЕНТИМЕНТАЛЬНЫХ ПОВЕСТЕЙ: ОТ ПОЭЗИИ К ПРОЗЕ
В данной работе основное внимание автора сосредоточено на рассмотрении риторико-стилистических аспектов испанской сентиментальной повести. Анализируя средства и приемы, использованные в текстах, делается вывод о повышении стиля и стилевого регистра произведений. Риторизация и поэтизация языка сентиментальных повестей во многом способствуют развитию и дальнейшему становлению испанской художественной прозы.
Ключевые слова: средневековая литература, риторика, куртуазная литература, стиль, испанская сентиментальная повесть.
Говоря об испанских сентиментальных повестях, нельзя оставить без внимания риторические традиции, из которых вырастает проза. Испанские «сентиментальные повести» во всех своих компонентах руководствовались правилами средневековых учебников по риторике, что хотя и не оговаривалось их авторами специально, подразумевалось как выбором самой формы, так и работой над лексико-стилистическим уровнем их произведений. В данной работе мы постараемся показать, как за счет введения поэтической лексики и риторических приемов происходит повышение стиля и стилевого регистра в испанской сентиментальной повести.
«Любовный плен» Диего де Сан Педро1, представляющий собой классический образец жанра, - это прозаическое сочинение, трактат в письмах, как называет его сам автор. Некоторые исследователи (Е. Кэни2) даже причисляют эти произведения к эпистолярным романам. Однако, на наш взгляд, это неверно. В отличие от последующих романов в письмах, в которых сюжет развивается
© Пастушкова Н.А., 2010
непосредственно в процессе обмена посланиями между героями, в нашем случае мы имеем дело скорее со своеобразным подражанием и продолжением традиции «Героид» Овидия, написанных в стихах и с сюжетом, внешним по отношению к письмам (кстати, некоторые исследователи, как Р. Шевилл3, называют сам жанр «овидиевскими повестями или рассказами»). То есть, читателю заранее известна история героев и все перипетии их судьбы, поэтому эти подробности опускаются автором, а в качестве основы выступают переживания героинь, изложенные в письмах.
«Героиды» Овидия являются одним из главных литературных прототипов в истории рождения жанра испанской сентиментальной повести. Хуан Родригес дель Падрон, автор первой повести «Вольный раб любви»4, в 1434 г. переводит текст античного автора и выпускает его под названием «Бурсарио»5. Как известно, это не первый опыт в испанской литературе перевода этого произведения Овидия. Еще Альфонсо Мудрый обращался к этому произведению, перевод которого вставлен в его «Всеобщую историю» с историко-назидательными целями. Падрон, выполняя свой перевод, снабжает его вступлением, разъясняющим, о чем пойдет речь, и как следует воспринимать написанное. Помимо этого, каждому из посланий предшествует абзац, в котором кратко рассказывается о случившемся с героями, а затем уже идет сам текст письма. Главная цель этих преамбул - дидактическая, стремление заранее показать читателю, как нужно трактовать описанное. Падрон присоединяется тем самым к долгой и устоявшейся к XV в. традиции «морализации» Овидия. Падрон в своем переводе-переложении, с одной стороны, действует в духе большинства средневековых авторов, а с другой - переосмысляет (к основному переводу он добавляет несколько писем собственного сочинения) их в связи с собственными литературными задачами.
Интересно, что в том или ином виде обмен письмами между героем и возлюбленной можно найти во многих средневековых текстах. Например, провансальские за1Шз ¿'атотз, любовные письма в стихах, не связанные единой сюжетной линией, которые впоследствии стали объединяться в своеобразные циклы, выросшие затем в целые произведения, получили распространение в северных районах Франции и Италии.
У нас нет возможности в данной работе подробно останавливаться на рассмотрении генезиса жанра сентиментальной повести, поэтому мы лишь упоминаем перевод-переложение «Бурсарио» как один из важнейших источников, показывающий механизмы адаптации уже известного текста античного автора и собственные попытки написания художественной прозы на родном языке.
Какие же характерные приемы риторики используются в сентиментальных повестях?
Один из исследователей, Рубио Балагер, говорил, что герои повестей «живут в постоянном монологе». И это отчасти справедливое утверждение. Структурная организация текста причудлива и не похожа на привычные прозаические сочинения Нового времени. Это неудивительно. Жанр novela в Средние века не имел еще строго определенных критериев создания, которые бы были закреплены в поэтиках. Как известно, диалог, colloquia personarum, преимущественно характеризовал драматические произведения, и теоретики старались ограничить использование этого приема в повествовательных произведениях. Вообще жанр новеллы как одной из прозаических форм, конечно же, явление, принадлежащее эпохе Возрождения, ибо средневековая риторика не знала подобной формы.
Согласно классической риторике, narratio само по себе - это одна из частей речи, своеобразное отступление от основной линии выступления (Анна Краузе называет это словом «tratado»6). Однако, так как у нас есть примеры средневековой прозы, например Сифар, Амадис, которые также сложно отнести и соотнести с риторическими определениями, применительно к повестям можно использовать термин novela.
Сентиментальные повести соединили в себе различные элементы риторики, которые, тем не менее, прекрасно сочетаются друг с другом, создавая уникальный жанр, аналоги которого в других европейских литературах сложно найти.
«Любовный плен» Сан Педро открывается пространной аллегорией, описывающей исходную ситуацию и являющейся завязкой и, как нам кажется, ключом к произведению в целом. Использование аллегории в качестве исходного элемента было известно и распространено в средневековой литературе. Однако нельзя сказать, что это чисто технический прием, почерпнутый автором из учебников по риторике. Аллегорическое описание любовных терзаний и мучений главного героя как нельзя лучше раскрывает сущность произведения и с самого начала задает тон повествования и отчасти предвещает итог истории.
Еще одним риторическим приемом является использование в повестях речей, как правило, отстаивающих те или иные принципы. У Сан Педро к таковым следует причислить перечень благородных женщин, чьим примерам стоит подражать и следовать и которые своей личностью подтверждают тезис о «добродетели женщин в целом». С точки зрения риторики этот фрагмент можно отнести к argumentatio, состоящим из так называемых примеров-
доказательств probationes, которые выводятся из предмета спора. Сан Педро прибегает к использованию двух видов доказательства - это ratiocinatio (перечень доводов) и exempla (примеры). Среди прочих наиболее убедительным, на взгляд автора, являются именно примеры из истории.
«Плач матери Лериано» из все того же «Любовного плена» Сан Педро также можно причислить к числу риторических приемов. Planctus - малый жанр, чьи характеристики были закреплены в многочисленных artes poeticae. Наиболее характерной фигурой для плача является восклицание, exclamatio, которое в классической риторике «Риторика к Гереннию» назывались словом apostrophe. Эти восклицания позволяли обращаться к различным предметам, людям или отвлеченным понятиям. Среди украшений речи и традиционных фигур стоит назвать восклицания: «O alegre descanso de mi vegez! O lumbre de mi vista! O muerte, cruel enemiga!»7, вопрошания: «¿Por que volviste el derecho al reves? ¿Que sera de mi vejez, contemplando en el fin de tu joventud?»8, жалобы на судьбу и беды, посылаемые судьбой: «¿Con que puedo recibir pena mas cruel que con larga vida? Tan podersos fue tu mal que no tuviste para con el ningung remedio, ni te valio la fuerza del cuerpo, ni la virtud del corazon, ni el esfuerzo del animo»9.
Говоря о риторических составляющих в произведении Сан Пед-ро, естественно, нужно указать и на письма, о которых отчасти уже было сказано выше. Не стоит забывать, что этот жанр риторичен и что ему отводилось отдельное место в специальных учебниках. В данной работе мы не имеем возможности подробно останавливаться на этой проблеме. Вкратце лишь заметим, что Сан Педро был хорошо знаком с правилами написания посланий, так как в его текстах они строго выстроены и структурированы. Мы ограничимся лишь перечислением традиционных частей, из которых состояли письма: приветствие, salutatio (как правило, краткое, буквально ограничивается именем), вступление, exordium (цель послания). В рамках вступления часто присутствует так называемый прием captatio benevolentiae, который в любовном письме выражается в восхвалении дамы или просто призвано привлечь внимание адресата, заинтересовать его. Одним словом, пишущему нужно убедить получателя дочитать его письмо до конца. Затем уже следует непосредственное изложение сути вопроса, expositio или narratio, которое составляет основную часть. Все это подытоживает просьба или что-то в этом роде, petitio, ради которого и писалось послание. Последней частью является заключение, conclusio, которое суммирует все написанное.
Помимо уже отмеченных нами использований малых жанров из учебников по риторике, Сан Педро прибегает и к традиционным
риторическим средствам, рассыпанным по всему тексту, - это собственно украшения речи, colores rethorici, и тропы, фигуры мысли. Все они призваны раскрасить стиль повести.
В повестях сохраняется латинизированный синтаксис, который выдает в Сан Педро прекрасного знатока школьных учебников по грамматике. В частности - помещение глаголов в конце фраз.
В повести Падрона «Вольный раб любви» влияние латинских конструкций еще более очевидно. Здесь, на наш взгляд, текст тяготеет к прозиметру - сочетанию поэзии и прозы, причем в данном случае превалирует именно проза. Тематика куртуазной поэзии, облеченная в новую форму с сюжетом, обретает и новое выражение. Лексика из поэзии, стремление к упорядочению и приданию произведению строго выстроенной композиции - все это делает сентиментальные повести похожими на маленькие стихотворные сочинения, рассказанные прозой. Зная, что придворная поэзия, как правило, относилась к высокому стилю, можно предположить, что сентиментальные повести явились первым опытом испанской прозы, которая бы могла быть причислена к высокому стилю: она пытается занять свое место в стилевой и жанровой системах. Несмотря на то что в тексте нет прямых указаний и замечаний о стиле представленного текста (лишь пара замечаний, на основе которых сложно вывести сколь-нибудь убедительную концепцию), тем не менее у нас есть все основания полагать, что сентиментальные повести тяготеют больше к высокому стилю. Подобно тому как поэтическая речь выстраивается согласно правилам, украшается при помощи лексики и фигур, так и сентиментальные повести заимствуют те же приемы, выстраиваются (здесь важен испанский термин ordenar, который часто упоминался и самими сочинителями) композиционно и снабжаются большим количеством украшенной речи. На фоне остальных прозаических произведений испанской средневековой литературы сентиментальные повести стоят особняком, в них доминирует художественное начало.
Одним из подтверждений отнесения нами повестей именно к высокому регистру является использование значительного числа поэтических вставок. Наиболее заметно это в «Вольном рабе» Падрона, а также в первой сентиментальной повести Сан Педро «Арнальте и Лусенда». Здесь можно вспомнить популярный в Средние века труд Боэция «Утешение философией», который также сочетает прозаическое повествование и поэтические вставки, где изложение событий дается прозой, а обращение божества к смертному или смертного к божеству представлено поэтическими вкраплениями. В «Вольном рабе» стихотворные части искусно переплетены с основной повествовательной линией. При этом, как
правило, в стихотворные части вынесены моменты, связанные с переживаниями героя, его обращения к возлюбленной Даме, а все сюжетные перипетии заключены в прозу. Во многом это еще раз доказывает огромное влияние куртуазной поэзии, из которой рождается сам жанр и постепенно приобретает свои характеристики. В «Трактате о любви Арнальте и Лусенды» также присутствуют два значительных поэтических фрагмента. Любопытно, что здесь они помещены достаточно симметрично - в начале и конце повести, то есть несут на себе значимую нагрузку. Оба эти куска также не связаны с основными событиями, а, скорее, дополняют общий текст, возвышая и украшая повествование. Первый фрагмент представляет панегирик королеве Изабелле, второй - обращение к Деве Марии. Учитывая, что само произведение изначально обращено к придворным дамам, неудивительно, что Сан Педро не упускает возможности лишний раз польстить им, и два этих поэтических отступления как нельзя лучше вписываются в общий тон произведения.
Таким образом, мы попытались показать стилистические особенности испанской сентиментальной повести. Их композиционная выстроенность, использование большого числа риторических средств и приемов, сочетание поэзии и прозы, украшенная речь свидетельствуют о принадлежности этого жанра к высокому стилю. На фоне большого числа хроник, которыми по преимуществу представлена проза XV в., писавшихся весьма сухим, необработанным стилистическим языком и сосредоточенных в основном на фактической стороне повествования, сентиментальные повести путем риторизации и поэтизации стиля по сути закладывают основы языка испанской художественной прозы.
Примечания
1 San Pedro D. Obras completas, I: Tractado de amores de Arnalte y Lucenda. Sermón, ed., introd. y notas de Keith Whinnom. Madrid, 1973.
2 Kany C.E. The beginnings of the epistolary novel in France, Italy and Spain. Berkeley, 1937.
3 SchevillR. Ovid and the Renascence in Spain (University of California Publications in Modern Philology, IV, I). Berkeley, 1913.
4 Rodríguez del Padrón J. Siervo libre de amor. Madrid, 1976.
5 Rodríguez del Padrón J. Bursario. Madrid: Universidad Complutense, 1984. В прологе к своему переводу Падрон объясняет значение слова «bursario»: оно восходит к латинскому «bursa», что на кастильском означает «сумка» (bolsa). Подобно тому как в сумке хранится много различных полезных вещей, в этом
сочинении, отмечает автор, читатель сможет найти различные рассуждения и истории. Повествователь считает, что это произведение должно стать неким руководством в любовных делах, которое при этом может спокойно поместиться в сумке, отсюда, соответственно, и название.
6 Krause A. El tractado novelístico de diego de san Pedro // Bulletin Hispanique. 1952. LIV. P. 245-275.
7 San Pedro D. Cárcel de amor. Arnalte y Lucenda. Madrid, 2004. P. 147.
8 Ibid. P. 148.
9 Ibid. P. 148.
