CC BY
57
закономерностей, лежащих в основе развития конкретного участка городской территории. Поэтому, несмотря на разнородность и изменчивость, он может быть оценен одним показателем.
Нахождение среднеприведенных значений показателей и последующий порядок дифференциации средней ставки земельного налога аналогичны
изложенному в вышеупомянутой методике.
Предложенная нами модифицированная методика дифференциации средней ставки земельного налога позволяет, как нам кажется, полнее учесть сложившуюся ситуацию, более четко и обоснованно выполнить стоящую перед городскими службами задачу.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бобылев С. Н., Смолин А. А. Проблемы определения платы за земельные ресурсы // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 6. 'Экономика. 1491. N 4. С. 40 — 48.
2. Плата за ресурсы при развитии городов М.: Стройиздат, 1988. 84 с.
3. Сборник нормативно-методических документов по введению платного природопользования в регионе. II раздел "Земельные ресурсы" Ч.. 1991. 64 с.
4. Сегединов А. А. Проблемы экономики развития инфраструктуры городов. М.. Строй-изда1, 1987. 216 V.
Филология и журналистика
РИТОРИКА ЛЮБВИ
Ю. К. ВОРОБЬЕВ, кандидат филологических наук
Неугасающий интерес к любовной риторике объясняется тем, что "язык любви" лежит в основании человеческого бытия, а сама "любовь" основана на изначальном природном конфликте между мужчиной и женщиной. Вместе с тем любовная риторика относится к мало исследованной филологами области речевого творчества людей, поскольку понятие "любовь" необыкновенно сложно для изучения. Любовь изучается в рамках психологии, социологии, этики, эстетики и т. д. Как общечеловеческому феномену ей трудно найти место на научной оси координат. Гегель говорил, что понять любовь силой рассудка невозможно [3,
с. 191].
В науке существуют разные мнения о соотношении#в любви физиологического и интеллектуального начала. С точки зрения 3. Фрейда, практически все проявления любви сводятся к физиологическим инстинктам, в основе
которых лежит половой импульс. Согласно другим точкам зрения, в длительном процессе генезиса человека соитие, являясь существенной частью любовного чувства, стало восприниматься человеком не только как физи^-ологическая потребность, но и как интеллектуальное удовольствие.
Человек очеловечил любовную связь. Влюбленные обмениваются взглядами, улыбками, прикосновениями, поцелуями. Это естественные для человека виды знаковой деятельности, сопутствующие зарождению и развитию любовных отношений. Герцен писал своей возлюбленной: 4'Я одного попросил бы у смерти: взглянуть на тебя, сказать слово любви голосом, взглядом, поцелуем" [4, с. 4891. Взгляд влюбленного человека бывает красноречивее слов. Он мажет восполнить недосказанную мысль, обозначить желание, которое язык отказывается произносить. Бальзак вопрошал: "Затем ты
требовала ет меня, чтобы я выразил словами го, что мне хотелось выра-
ч
жать лишь взглядом?" [4, с. 224 |. У
Пушкина читаем':
к
С ним тайный ужин разделяет; На нем покоит нежный взор: С -неясной речию сливает Очей и знаков разговор.
Разные формы выражения любовного чувства в любом случае выливаются в речевое (риторическое) действие. "Милый взгляд" и "вздох не-
диалог, инициированныи одним из партнеров, перерастает во взаимное признание. Прекрасно изобразил напряженный характер любовного диалога Стендаль: "Один нападает, другой
* #
скромный могут не только дополнить, но и инициировать любовный разговор. Влюбленные рано или поздно должны разговориться.
Платон говорил, что любовь прекрасна формой своего проявления, поэтому речь в статье пойдет в основном не о сущности любви (философский аспект), а о речевой форме ее проявления (филологический аспект). Разумеется, мы не рассчитываем исчерпать данный вопрос даже на уровне его общей постановки.
Диалог влюбленных — это творческий труд, глубоко интимный, уникальный. Влюбленные ищут любого повода для выражения своих чувств. Инициатором любовного диалога чаще является мужчина. В основе "активного" мужского и "пассивного" женского начала, вероятно, лежит физиология полов, генетически обусловленная игра действия и противодействия. Инициатор любовного разговора снимает своей речью взаимное напряжение и вдохновляет партнера на ответ.
Диалог влюбленных основан на тематических универсалиях. Одной из них является обязанность мужчины высказать любимой свое восхищение ею. Его речевая сверхзадача — свести возлюбленную с ума на несколько минут или на всю жизнь, в зависимости от характера их отношений. Речь помогает влюбленным прийти к тому, чего они хотят оба. Когда возлюбленная смущена и нерешительна, речевая активность мужчины может быть неутомимой. Влюбленные бессознательно или осознанно подыгрывают друг другу особым значением употребляемых слов, красивыми недомолвками, многозначительными паузами Любовный
защищается, один просит, другой отказывает, один смел, второй стыдлив и скромен. Мужчины рискуют, тайно страдая душевно, женщины осторожничают" [7, с. 379 ]. Такова общая схема любовного диалога.
Платон говорил, что слова любимого человека должны не только возбуждать, но и очаровывать |6, с. 272 |. В момент признания влюбленные слушают друг друга с жадным вниманием. В любовном диалоге важно все: смысл,
I
паузы, [модуляции голоса, чарующий любовный шепот. Любящий человек получает удовольствие от речи партнера, порой даже не вникая в ее смысл. Главное, чтобы говорил любимый человек. Когда разговор достигает стадии интимного шепота, смысл слов начина-ет исчезать. Влюбленные наслаждаются не значением слов, а их звучанием. Речь на уровне выражения эротического чувства облагораживает соитие и стимулирует его:
Во тьме твои глаза блистают прело мною. Мне улыбаются, и звуки слышу я: Мой друг, мой нежный друг...
Люблю... твоя... твоя...
1
(Пушкин)
Любовный разговор придает словам особую семантическую окраску. Стен-даль по этому поводу заметил: «"Да" или "нет", произнесенные любящим существом, полны умилительной глубины» [7, с. 430 К Слова любимого человека, особенно самые сокровенные, надолго откладываются в памяти, превращаясь в своеобразный фольклор для двоих: "Одно ваше слово будет для меня святыней, на которую смотрят с благоговением и заучивают наизусть' [Бодлер, 4, с. 307 |; "Я сохраню в любящей памяти твои последние слова" |Альфред де Мюссе, 4, с. 285|; "Скажи мне эти три восхитительных слова: я буду жить ими всю остальную жизнь" [Генрих Клейст, 4, с. 144]; "Каждое слово, каждую минуту вспоминаю я" [Герцен, 4, с. 488].
У каждой влюбленной пары свои уникальный язык любви. Влюбленные говорят на нем только между собой. Это могут быть понятные лишь двоим специфические слова, особые эпитеты, ласковые имена — словарь для двоих. Любовь невольно обогащает его, развивает красоту и изящество слога. Речь влюбленных эстетически возвышенна. Поэтичность любовного разговора много раз отмечал Пушкин:
Забуду ли улыбку, взор прекрасный
И огненный, волшебный разговор...
Влюбленные часто сами признаются друг другу в том, что язык бессилен выразить их чувства: "Никакие слова не могут выразить того, что во мне происходило" [Гете, 4, с. 531; "Много бы хотел сказать тебе, но слова немы и пошлы" [В. С. Соловьев, 4, с. 554); "Не буду говорить, потому что на словах... все это выходит у меня как-то пошло и не выражает того, что должно было выразить" [Белинский, 4, с. 484]. Приведенные высказывания свидетельствуют, что к эстетической и этической оценке своей речи влюбленные подходят с повышенными требованиями и откровенно высказывают неудовлетворенность своей речью: "Прости меня за эту болтовню" [Белинский, 4, с. 479); "Я говорил какой-то вздор" [Герцен, 4, с. 492]. Предельно критическая оценка своей речи находится в резком контрасте с восторженными оценками речи партнера.
Осознавая несовершенство обыденного языка для выражения любовного чувства, Гамбетта предлагал решить следующую задачу: «Следовало бы, вступая в эти области, неведомые до нас, создать новый язык, еще никогда не служивший человеческим устам, и здесь уместно повторить слова Бэкона: "Не существует гипербол на высоте такой любви"» [4, с. 376). Итак, в момент высокого душевного подъема человек стремится поэтически выразить свои чувства, что ему, по его же оценке, редко удается.
Любовное чувство — вещь не всегда надежная. Оно может прийти или уйти помимо человеческой воли, а привычный набор слов всегда остается с человеком. Можно сказать, что произноси-
мые влюбленными слова скрывают 'тайну любви". Одни и те же слова могут сопровождать как настоящее чувство, так и заурядный флирт. Одну из первых классификаций содержания и форм любовных отношений дали древние греки: людус (любовь-игра), сторгэ (любовь-нежность), прагма (рассудочная любовь), агапэ (жертвенная, бескорыстная любовь), филиа (любовь-дружба), эрос (физическое обладание), мания, гетеризм и т. д. Нетрудно заметить, что в основе такой классификации лежит, в частности, и филологический подход.
В художественном произведении, где большая часть персонажей всегда четко делится на положительных и отрицательных, читателю не составляет труда отличить словесный флирт от выражения истинного чувства. В реальном же диалоге влюбленных дело обстоит сложнее. Например, девушка, глядя на возлюбленного, думает "да", а говорит, в силу только ей понятных или непонятных причин, "нет" Робкий человек произносит слова, совершенно не отражающие всю глубину его чувства, и наоборот, говорливый человек преувеличивает на словах переживаемое им чувство. В приведенных примерах наблюдается сдвиг между мыслью и словом, между чувством и словом.
Наметим некоторые методологические ориентиры источниковедческого характера. Реальный живой диалог влюбленных — это всегда секрет для двоих. Он недоступен для непосредственного описания. Лишь в отдельных случаях любовный диалог может быть восстановлен, реконструирован. Например, подруги девушки, которая выслушала признание и объявила об этом, настойчиво расспрашивают ее о том, как развивался разговор: "А ты?", "А он?' , "А ты?" и т. д. Но даже "близкий к тексту пересказ не обойдется без лакун и других семиотических помех. Впрочем, вероятно, именно таким путем любовь легла в основание фольклора. Поэтому в более широком плане объектом исследования может стать любовный риторический канон — тип речевого поведения этноса,
своего рода неписанный речевой этикет л юб*и.
Необходимость изучения риторического канона любви определяется тем, что именно он лежит в основании лю-
ф
бого-национального фольклора и литературы. Надо, впрочем, помнить, что моделируемый художником слова любовный диалог, как и произведение в целом, представляет собой контаминацию двух планов — мира реального и мира воображаемого. Писатель демонстрирует читателю, как должны, по его мнению, говорить влюбленные: он дает свой риторический идеал любви. Следует также учитывать влияние литературных норм эпохи на композицию и риторические особенности любовного разговора. Диалоги влюбленных, взятые из произведений, принадлежащих к разным литературным направлениям, будут различаться, поскольку* они отражают эстетические вкусы своего времени.
Наиболее полным и композиционно завершенным является, вероятно, диалог сценический, где авторский текст сведен к минимуму и герои говорят "вволю", хотя и здесь в интересах поддержания сюжетной интриги автор может прервать диалог, как говорится, на самом интересном месте. Вернемся вновь к реальному диалогу влюбленных. Он может принимать письменную форму. Любовь в письмах отражает существовавшие, а не вымышленные от-
ношения людей. Большинство из приведенных в данной статье цитат отражает действительные любовные переживания известных личностей. Будучи опубликованной, их сугубо интимная переписка становится фактом литературы и начинает оказывать свое воздействие как на воображение и дальнейшее творчество мастеров слова, так и на рядового читателя, потенциального влюбленного, который может использовать литературные формы и отдельные реплики прочитанной любовной переписки для выражения своих личных переживаний.
Из наиболее авторитетных исследований, посвящейных любви, назовем лишь некоторые. Это диалог Платона "Пир" и трактат "О любви" Стендаля. Среди работ, исследующих литературные теории любви, следует упомянуть непревзойденные труды А. Н. Веселов-ского и В. Ф. Шишмарева [2, 8 ]. Из современных работ особое внимание привлекает исследование А. Е. Махова 15 ], осуществившего попытку реконструировать литературный канон любовного общения на материале малоизвестных текстов немецких романтиков.
Любовный разговор как один из самых волнующих и всегда актуальных видов речи достоин научного описания. Исследование речевого искусства любви — необычайно увлекательная задача для филолога.
#
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бахтин М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Литературно-критические статьи. М., 1986. С. 473 — 500.
2. Веселовский А. Н. Из истории развития личности. Женщина и старинные теории любви. Спб., 1912.
3. Гегель. Соч.: В 10 т. М.; Л.: Соцэкгиз, 1934. Т. 7. С. 191.
4. Любовь в письмах выдающихся людей
XVIII и XIX века. М.: Политиздат, 1990.
5. Махов А. Е. Любовная риторика романтиков. М.: Знание, 1991. 64 с.
6. Платон. Диалог "Лисид" // Диалоги.
М., 1986. С. 269 — 295.
7. Стендаль. О любви // Собр. соч.: В 15 т. М., 1959. Т. 4. С. 375 — 574.
8. Шншмарев В. Ф. К истории любовных теорий романского средневековья // Журн. М-ва просвещ. Спб., 1909. Т. 24.
