CC BY
73
13. Селезнев, М. Г. Вера сквозь призму языка / М. Г. Селезнев // Прагматика и проблемы интенсиональности. - М. : АН СССР, Ин-т языкознания, 1988. - С. 244-254.
14. Скрипкина, Т. П. Психология доверия / Т. П. Скрипкина. - М. : Академия, 2000. - 264 с.
15. Шатуновский, И. Б. Эпистемические глаголы: коммуникативная перспектива, презумпции, прагматика / И. Б. Шатуновский // Логический анализ языка: Знание и мнение. - М. : Наука, 1988. - С. 18-22.
16. Шатуновский, И. Б. Эпистемические предикаты в русском языке (семантика, коммуникативная перспектива, прагматика) / И. Б. Шатуновский // Прагматика и проблемы интенсиональности. - М. : АН СССР, Ин-т языкознания, 1988. - С. 255-277.
17. Шатуновский, И. Б. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика) / И. Б. Шатуновский. - М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. - 400 с.
18. Шмелев, А. Д. Парадокс самофальсификации / А. Д. Шмелев // Логический анализ языка: противоречивость и аномальность текста. - М. : Наука, 1990. - С. 83-93.
19. Шмелев, А. Д. «Хоть знаю, да не верю» / А. Д. Шмелев // Логический анализ языка: Ментальные действия. - М. : Наука, 1993. - С. 164-169.
Summary
The article is concerned with the analysis of the semantic structure of the verbs to belive and to hesitate in terms за the communicative notion of trust/distrust. Pragmatic characteristics of the lexemes were revealed. Also, a detailed semantic analysis of the verbs of trust (e. g. the verb to belive), as well as one of the verbs hesitation (to hesitate) was carried out. These groups are still insufficiently reseaqrched in modern linguistics.
Поступила в редакцию 11.10.06.
УДК 808.2 + 882 (09)
Н. В. Крицкая
РИТМОМЕЛОДИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ «РУССКИХ» ПОЭМ М. ЦВЕТАЕВОЙ
Поэт Марина Цветаева, по «гамбургскому счету» самих поэтов, - лучший поэт XX века. О ней много написано, но в основном это биографические или литературоведческие аспекты, а сила и самобытность поэтического языка М. Цветаевой исследованы недостаточно.
В данной статье мы рассмотрим ритм и рифму поэм «Молодец», «На Красном Коне», «Переулочки», «Царь-Девица», которые сама М. Цветаева назвала «русскими» из-за их обращения к русскому фольклору. В этих поэмах проявляет себя присущее М. Цветаевой обостренное лингвистическое чутье, чувство языка, а также особый ритмический рисунок.
В творчестве Марины Цветаевой прослеживаются особенности на уровне мировоззрения, мироощущения, образного строя языка и стиля, стиха и звукописи. Обращается внимание на то, что у Цветаевой на стыке между стихом и звукописью находится рифма [1, 247].
А хочешь - за бабой
Разбойной - в погоню?
Обгоним!
А хочешь - волну
За волной поторопим?
Затопим!
Затопим, закружим,
Закружим, отслужим?
Отслужим!
Известно, что в начале XX века широкое распространение получила неточная рифма. Много рифм данного типа встречаются и у Марины Цветаевой. М. Л. Гаспаровым подсчитаны рифмы из «Верст» /1916/, «Ремесла» и начала «После России» /1921-1922/, «Крысолова» /1925/, «Перекопа» /1929/. Он приходит к выводу, что общий процент неточных рифм у Цветаевой составляет от 30 до 50. Цветаева всюду стремится к максимальной резкости в своем расшатывании рифм [2, 223]. По нашим подсчетам, в «русских» поэмах еще больше неточных рифм:
Точная рифма Неточная рифма Общее
Кол-во % Кол-во % Кол-во %
«На Красном Коне» (1921) 4 2 1 5 0 9 7 2 00
«Переулочки» (1922) 4 2 4 5 3 6 9 5 00
«Молодец» (1922) 40 9 2 2 51 8 6 61 00
«Царь-Девица» (1920) 67 4 9 1 82 1 8 56 00
Однако необходимо отметить, что в «русских» поэмах есть и абсолютно нерифмованные строки:
Пришел к побережью Без парня - челнок-то! Ой, ветлы!
(«Царь-Девица», 264)
Немой соглядатай Живых бурь -Лежу - и слежу Тени.
(«На Красном Коне», 23)
О - пять на бок! Эх - ты: баба!
(«Молодец», 316)
Не удержав, - Все раздаря! -Жаворонком Рана моя.
(«Переулочки», 277)
В поэме «На Красном Коне» М. Цветаева использует новую форму стиха, то есть широко использует «новую рифму», как ее некогда назвал В. Брюсов [3, 399]. «Новая рифма» -это, прежде всего, неточная, диссонансная, с различными сдвигами в расположении и в характере рифмующихся звуков.
Кто это вдруг - взмахом плаща В воздух меня - вскинул ? Кто это вдруг - красным всплеща Полымем - в огнь синий?!
Новизна таких диссонансных рифм связана с отзвуками народного стиха, которые так важны для М. Цветаевой.
Рифма, по Цветаевой, является самым безошибочным способом создания художественного образа. Это неосознанное, интуитивное познание мира. Особый интерес представляют цветаевские ассонансы в рифме, которые заслуживают специального изучения.
Отдыхает зыбь-красотка От ночи своей от ндравной. Идут ровно, идут славно, Идут славно, идут ходко.
Стихотворный размер «Молодца» в равной степени неустойчив и сам рождает неустойчивость. Индивидуальные метрические схемы (зачастую «составные» или «логаэдические») господствуют лишь в кратких промежутках. Произведение, в основном, состоит из коротких строк, построенных по неправильным строфическим схемам. Метрическая ткань «Молодца» «огрублена» неравносложными строками, смежными ударениями, выражена схема перекрестной рифмовки с чередованием мужской и женской рифмы:
Синь да синь - край села, Рухнул дуб, трость цела. У вдовы у той у трудной Дочь Маруся весела.
В поэме встречается чередование дактилической мужской, а также гипердактилической женской рифмы:
- Гуляй, гуляй, доченька, Пока молода!
Бегут русы, Бегут круты, Шелком скрученные -Эх!
В «Молодце», когда речь идет об Упыре, ритмика и рифмовка текста вызывают в сознании читателя нужное слово, не воплощенное в тексте:
Стоит наш знакомец-то, Грызет упо... Лют брачный твой пир, Жених твой у -
Для того чтобы текст мог функционировать как поэтический, необходимо присутствие в сознании читателя ожидания поэзии, признание ее возможности, а в тексте - определенных сигналов, которые позволили бы считать этот текст стихотворным. Стихотворный образ создается ритмической организацией языковых средств.
Ритмическая интонация всегда индивидуальна. Ритмическая организация языковой структуры текста способствует необходимой индивидуализации ритма и смысла. «Ритмы «Молодца» внешне очень разнообразны, но внутренне они едины: это - все время - русская пляска, трепак. хороводный круг. » [2, 224].
Лирическое стихотворение есть индивидуальная замкнутая в себе речь, построенная на ритмико-мелодической основе. Вне ритма оно не существует. Особая ритмико-интонационная структура как основное организующее начало поэтической речи непосредственным образом отражается на ее синтаксической структуре и воздействует на семантику и функции синтаксических средств языка в поэтических текстах.
Под ритмом принято понимать правильное чередование, повторение одинаковых элементов. Именно это свойство ритмических процессов - их цикличность - определяет значение ритмов в естественных процессах и трудовой деятельности человека. В исследовательской литературе установилась традиция (часто воспринимаемая как материалистическая) подчеркивать тождество естественных и трудовых процессов с ритмичностью в искусстве вообще и в поэзии в частности [6].
Между тем нетрудно заметить, что цикличность в природе и ритмичность стиха - явления различного порядка. Ритм в циклических процессах природы имеет замкнутый характер. Ритмичность стиха - цикличное повторение разных элементов в одинаковых позициях с тем, чтобы приравнять неравное и раскрыть сходство в различиях, или повторение одинакового с тем, чтобы раскрыть мнимый характер этой одинаковости, установить отличие в сходном - фонемах, лексемах [7].
Вписанная в поэтический текст интонация не подлежит произвольному прочтению и переводу в другую интонационную систему. Устранение мелодии ведет к искажению поэтического образа. Таким образом, ритму отводится первостепенная роль в механизме поэтического сознания, выражения и коммуникации.
Не менее важный аспект этой проблемы - семантическая роль ритма в структуре поэтического текста. Речь идет о семантических преобразованиях, которые происходят в тексте под влиянием стихотворного ритма. Эту мысль подчеркивал Ю. М. Лотман. Он был убежден, что стихотворный ритм служит основой сопротивления всех языковых элементов поэтической
структуры, что он перераспределяет семантико-синтаксические связи между словами, создает образы. Ритмическая организация языковой структуры способствует необходимой индивидуализации ритма и смысла. Особая ритмико-интонационная структура как основное организующее начало поэтической речи непосредственным образом отражается на ее синтаксической структуре и воздействует на семантику и функцию синтаксических средств языка в поэтических текстах.
Ритм в стихе является смыслоразличительным элементом, причем, входя в ритмическую структуру, смыслоразличительный характер приобретают и те языковые элементы, которые в обычном употреблении его не имеют, например, звуки в их повторяемости - ассонанс и аллитерация.
Ритм создает определенное настроение, усиливает эмоционально-выразительные свойства написанного и способствует воплощению авторского замысла.
- Бог на небе - и тот в аду, Ворон в поле, мертвец в гробу, Шептуны, летуны, ветрогоны, Вихрь осенний и ветр полуденный, Все разбойнички по кустам,
Хан татарский, турецкий султан, Силы - власти - престолы - славы -Стае пернатый и стан шершавый, Ветер - воды - огонь - земля, Эта спящая кровь - моя!
(«Царь-Девица», 259)
Поэзия Марины Цветаевой отличается особым, неповторимым ритмом. «Ритм стал дыханием поэта, которое можно прервать лишь вместе с жизнью. Это дыхание то трудное и ускоренное, то спокойное, как дыхание человека в час раздумий» [7]. Язык и ритм «русских» поэм подчеркивают разного рода превращения, происходящие с лирической героиней, а последние строфы в своей спокойной простоте являются ее триумфом:
...В чреве рва
Лежу - а Восход светел.
О, кто невесомых моих два
Крыла за плечом -
Взвесил?
Поэму «Молодец», одну из самых любимых, Цветаева характеризовала следующим образом: «Эта вещь написана вслух, не написана, а сказана, потому что, думаю, будет неправильно (неправедно!) читать ее глазами. < ... >. Что могла - указала ударениями, двоеточиями, тире. » [8]. А в одном из писем Б. Пастернаку читаем: «Есть деления мельчайшие слов. Ими, кажется, написан "Молодец"» [1, 240]. Цветаева не однажды возвращалась к своему «Молодцу» в письмах, дневниковых записях, в литературно-критических статьях, и это свидетельствует о значимости одной из самых «дионисийских» цветаевских поэм для понимания ее художественного мира. «Молодец» наиболее полно воплощает сверхидею мироощущения поэта: подчинение души соблазну стихии, «очарованность» магической природной силой, без которой невозможно достижение полноценного бытия. Принцип стихийного воздействия стал основой цветаевской концепции творчества и, более того, самой жизни (понимания, что «творчество» и «жизнь» у Цветаевой синонимичны).
Вся поэма «Молодец» написана драматично, взрывчато. С одной стороны, мы чувствуем живописность, пластичность; с другой - огромное сверхчеловеческое напряжение.
Стелет - без складок, Канет - без дна. Старость на младость Очи взвела. Встала - да во мрак, Встала - да вперяясь:
- Я у тебя раб, Ты у меня князь.
Не сробевши вот столь -Хвать - за хлеб да за соль!
М. И. Цветаева, помогая читателю попасть в ее ритм, последовательно использовала двойной способ членения речи: с помощью тире разделяла слова, а с помощью дефиса - слоги, которые тоже делала как бы самостоятельными словами. Значительная роль отводится паузе, которая у нее становится полноценным элементом ритма.
Ды - ши ти - ше!
Привадишь - грех на душу!
- Сплю-не слышу,
Сплю - не слышу, матушка!
Дол - га ночка,
Долга ночка страдная,
- Доч - ка! Доч - ка!
К знахарке за снадобьем!
(«Молодец», 294)
Обычно в стихах пауза совпадает с концом строки, но у Цветаевой она может быть где угодно, зачастую поэт просто обрывает речь на полуслове, сознательно оставляя стих неполным. «Пауза является камнем преткновения для стремительного ритма и создает несовпадение синтаксического и метрического членения» [10].
Близь - в близь,
Сердь - в сердь,
На - жызть,
На -
Стоит наш знакомец-то, Грызет упо -
- Сплю-не слышу,
Сплю - не слышу, ма -
Таким образом, М. И. Цветаева сама неоднократно отмечала, что основой стиха в ее восприятии являются ритм и звук, подчеркивая тем самым эзотеричность своего поэтического языка. Объективные исследования подтверждают это положение.
Литература
1. Гаспаров, М. Л. Рифма Цветаевой / М. Л. Гаспаров // One Hundred Years. - 1994.
2. Маслова, В. А. Поэт и культура: концептосфера Марины Цветаевой : учеб. пособие / В. А. Маслова. -М. : Флинта : Наука, 2004.
3. Брюсов, В. Я. Ремесло поэта: Статьи о русской поэзии / В. Я. Брюсов. - М. : Современник, 1981.
4. Гаспаров, М. Л. Очерк истории русского стиха: метрика, ритмика, рифма, строфика / М. Л. Гаспаров. -М. : Наука, 1984.
5. Гиршман, М. Ритм художественной прозы / М. Гиршман. - М., 1982
6. Лотман, Ю. М. Структура художественного текста / Ю. М. Лотман. - М. : Иск-во, 1970.
7. Лотман, Ю. М. Анализ поэтического текста. Структура стиха / Ю. М. Лотман. - Л. : Просвещение, 1972, - 270 с.
8. Цветаева, М. Неизданное. Сводные тетради / М. Цветаева ; подгот. текста и примеч. Е. Б. Коркина и И. Д. Шевеленко. - М. : Эллис Лак, 1997. - С. 152.
9. Цветаева, М. Собрание сочинений : в 7 т. / М. Цветаева. - М., 1994-1995. - С. 250.
10. Марина Цветаева в критике современников : в 2 ч. - М. : Аграф, 2003. - Ч. I : 1910-1941 годы. Родство и чуждость. - С. 196.
Summary
In this article Tsvetaeva's rhythm and rhyme are described. Investigation of the rhythm and rhyme of the poems gives an ability to understand distinctiveness of Tsvetaeva's poems language.
Поступила в редакцию 15.11.06.
