CC BY
244
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 33 (324).
Философия. Социология. Культурология. Вып. 30. С. 85-93.
РИСК КАК АТРИБУТ СУБЪЕКТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ ИНФОРМАЦИОННОМ ОБЩЕСТВЕ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ
Делается попытка концептуального осмысления феномена риска в современном информационном обществе. Утверждается, что источниками рисков, причинами их возникновения является как неопределенность объективных условий, состояний и процессов, так и неопределенность субъективных целей, настроений, поведения субъектов.
Ключевые слова: риск, нестабильность, стохастичность, случайность, рисковая деятельность.
Понятие риска формировалось, начиная с древних времен, по мере развития сознательной деятельности человека. Оно является обыденным понятием, которое мы применяем довольно часто по отношению к самым различным явлениям и случаям жизни.
Согласно общепризнанному определению, риск - это возможность наступления благоприятного (или неблагоприятного) исхода события, процесса, явления - желаемого результата, который связан, с одной стороны, с решением субъекта риска, а с другой - с деятельностью в условиях высокой неопределенности. Идти на риск, рисковать человека вынуждает ожидаемый им высокий уровень полезности.
Следовательно, риск обусловлен, с одной стороны, неопределенностью, которая объективно присутствует как атрибутивный признак динамики развития современного социального объекта - пространства социохозяй-ственной, информационной, социокультурной и др. деятельности человека. А с другой, сознанием субъекта принятия решений, который не всегда адекватно способен оценить сложившуюся ситуацию и в процессе достижения своих целей снять или уменьшить фон объективной неопределенности.
Отсюда следует, что риск представляет собой следствие, порожденное неопределенной обстановкой, когда возможен как положительный результат (благоприятный исход), так и отрицательный (неблагоприятный результат, связанный со значительными потерями). Еще конкретнее риск может трактоваться как мера несоответствия между разными возможными результатами принимаемых и реализуемых решений.
Вместе с тем разрешение одной ситуации неопределенности обычно порождает другие,
как правило, более сложные ситуации неопределенности. Тем самым действует тенденция усложнения, умножения и нарастания неопределенности и рисков. Поэтому можно сказать, что история развития человечества -это история борьбы с этой неопределенностью.
До сих пор человеку удавалось находить эффективные способы и средства борьбы с растущими и усложняющимися рисками. Однако сохранить такие возможности в качественно новых условиях современного общества уже не представляется возможным.
Одним из важнейших параметров современного общества, считает английский социолог А. Гидденс, является качественное возрастание рисков для его членов. Он ведет речь не о том, что жизнь современного человека подвержена большим опасностям, чем это было характерно для его предков, а о том, что ныне «и для дилетанта, и для эксперта постоянным и непреложным опытом становится мышление в терминах риска»1. Все без исключения сферы жизнедеятельности связаны с непрерывным просчитыванием всевозможных рисков. Люди стремятся максимально просчитать и завтрашний день, и более отдаленное будущее. Однако это не может избавить их от рисковых моментов в традиционном значении. Риски традиционные и современные вступают в противоречия друг с другом, последствия чего так или иначе сказываются на людях. Прогресс науки и техники, несомненно, снижает долю традиционных рисков (эпидемии, несчастные случаи, стихийные бедствия). Однако увеличивается число институциональных рисков (рынки, биржи, избирательные кампании). Резкая динамика знания приводит к
тому, что даже рекомендации экспертов содержат весьма большой потенциал риска при их реализации. Далее, постоянно происходит обновление ситуаций риска, которые трудно прогнозировать. Все это превращает повседневную жизнь человека в процесс постоянной калькуляции и осмысления рисков.
Строго говоря, риск может иметь место только там, где есть возможность выбора. При отсутствии реальных альтернатив может быть принято только одно решение. В этом случае кажется, что принимающий решение
- субъект риска - ничем не рискует. Но на самом деле он рискует тем, что сам оказался в этой безальтернативной ситуации. Поэтому расширение области реальных альтернатив отнюдь не всегда ведет к возрастанию риска вместе с ростом ответственности лица, принимающего решение в условиях неопределенности. Наоборот, расширение возможности выбора обеспечивает снижение рисков, позволяет их по-новому комбинировать, объединять, распределять, более рационально размещать во времени и пространстве.
Объективность риска обусловлена наличием таких факторов, существование которых, в конечном счете, не зависит от намерений и действий субъекта. Такими факторами, которые могут повлиять на ситуацию риска, могут быть факторы природного (стихийное бедствие, эпидемия) или социального характера (смена политического устройства, экономических реформ и т. д.). Особое место в ряду внешних факторов занимают информационные, которые, с одной стороны, обеспечивают определенные представления
о наличной ситуации (объективные знания), несколько снимая фон ее неопределенности, а с другой - провоцируют субъекта на рисковые действия, открывая перед ним новые перспективы будущего, привнося в динамику его деятельности новую неопределенность. Но это далеко не полная картина структуры риска.
Без субъективного компонента риск не возникает и не существует. Риск всегда возникает и реализуется благодаря субъектным действиям человека, поэтому ряд ученых активно разрабатывают субъективный подход к риску. Человек делает выбор из множества альтернатив, принимает и реализует собственное решение, которое может стать роковой ошибкой, а может принести высокие дивиденды.
А. П. Альгин в книге «Риск и его роль в общественной жизни» пишет: «Объективное существование риска обусловливают вероятностная сущность многих природных процессов, многовариантность материальных и идеологических отношений, в которые вступают субъекты социальной жизни. Функционирование и развитие сложных систем основываются на вероятностных законах»2. В связи с тем, что в жизни происходит множество непредвиденных, случайных, субъективных обстоятельств, отклонений от запланированных результатов, следует признать, что естественный риск - это весьма устойчивое состояние социума, один из способов его изменения и развития.
Если бы природа обрела стабильность, то это означало бы конец ее развития, как в теории тепловой смерти Вселенной. Если бы она сорвалась в нестабильность, то мы бы имели дело с первобытным хаосом, из которого еще только предстоит дальнейшая эволюция мира. Ни одно, ни другое состояние окружающего мира нам доподлинно не известно, все это лишь гипотеза. Зато нам известно другое состояние мира - балансирование между противоположностями, которое мы называем риском - естественной формой протекания процессов. Академик Наан открыл закон: любой прогрессивный процесс не может развиваться сам по себе, его необходимо постоянно поддерживать и направлять. В противном случае наступает застой, а затем регресс, доводящий достижение до его противоположности. Процессы негативные в поддержке не нуждаются, если нет противостояния, они развиваются стремительно3.
Все это рельефно актуализирует проблему соотношения линейности и нелинейности в развитии социального объекта, меры свободы субъекта, действующего в рамках данного социального пространства, места случайности в процессе развития форм и направлений социальной практики и, наконец, генетических оснований риска в условиях неполной определенности перспектив субъектной деятельности.
Так, традиционно принято считать, что в реальном развитии событий линейность и нелинейность представляют собой стороны казуальности. Синергетика стремится сделать эту двойственность фактом теории, фактом сознания. А это, в свою очередь, приближает философию к реальной практике. Сама же практика убеждает, что человека окружают
не всегда необходимые вещи, и он не живет только по закону необходимости. Определенное значение имеет и случайность. Отсюда задача - доказать самостоятельность случайности, чтобы раскрыть ее природу и сделать доступной для научного прогнозирования и практического использования, понять, что она не досадная помеха, а фактор человеческой деятельности посредством риска.
Случайность прямо не прогнозируется и не усматривается в причинно-следственной связи, но такая возможность гипотетически присутствует в теории риска. В данном случае теория риска выступает как прикладное знание к общефилософскому принципу казуальности. То же самое мы наблюдаем в любой области научного знания, где общие законы и принципы никогда не реализуются прямо, а только через прикладное знание. Законы тяготения реализуются в принципах механики, теория относительности - в законах ядерной физики и т. д. Надо понимать, что чисто философское знание, как и любая научная теория, непосредственно не может быть руководством к практике человеческой деятельности, а участвует в ней опосредованно, через прикладное знание. Чистая же теория напоминает нам нетленный мир платоновых идей, настолько же великолепный, насколько практически бесполезный. Примером такого бесполезного великолепия может служить натурфилософия стоицизма, давшая начало последующим научно-фантастическим картинам возгорания и затухания природы, всевозможным циклам великого развития4.
Случайность всеобща, как и необходимость, и, следовательно, этот факт обусловливает всеобщность риска, который в определенных условиях может приобретать вид нестабильности, а в общем представляет выбор между стабильностью и нестабильностью.
Нестабильность есть одна из форм проявления риска. Она может рассматриваться как действительность, а риск - как обусловливающий ее фактор, как возможность, таким образом, риск выступает как общая философская категория, действующая или имеющая место во всех сферах действительности. Если бы не было риска и нестабильности, то мир имел бы птолемеевски-лапла-совскую картину, т. е. это была бы метафизическая картина мира, как «Вечное небо» в китайской философии. И если эксперименты
природы могут просто не признаваться таковыми, то эксперименты в живой природе имеют широкое и еще в полной мере неосознанное распространение иногда в виде мутаций, а в обществе - в виде социальных мутаций. Очевидно, что последнее происходит в силу того, что социальная информация, циркулирующая в современном обществе, с одной стороны, избыточна и обусловливает генерацию неопределенности, а с другой, после актуализации субъектом, как правило, недостаточна для обоснования выбора технологии целедостижения.
Теория диалектики сделала попытку взорвать эту стабильность введением борьбы противоположностей, но, как показало время, сделано это в самой общей форме борьбы диалектических законов и категорий. Практика подтвердила, что знание законов диалектики не делает человека научно более вооруженным для конкретной деятельности, т. е. принципы диалектики имеют пока только философский характер.
Понятие же риска и социальной нестабильности является конкретизацией законов диалектики и приближает теорию к решению практических вопросов в сфере теории риска или же синергетики. Эти выводы из диалектики призваны практически помогать человеку в решении духовных, социальных и мировоззренческих проблем. Кроме того, два этих прикладных метода могут служить и методологией науки, в отличие от самих законов диалектики, носящих чрезвычайно отвлеченный характер.
С позиций нашего исследования риск -феномен субъектной деятельности, который непременно возникает в ситуации, когда возможны альтернативы, реализующиеся во многих исходах, - существует неопределенность в отношении конкретного исхода, и по крайней мере один из исходов опасен. Риск понимается в широком смысле как решение, связанное с выбором в условиях достаточного большого разнообразия дополняющих друг друга или альтернативных возможностей, когда результату такого решения внутренне и неустранимо присуща неопределенность. Таким образом, риск есть характеристика решения субъекта, отражающая неопределенность достижения целей его деятельности.
На сегодня нет однозначного понимания сущности риска. Это объясняется, в частности, многоаспектностью этого явления.
Риск - это сложное явление, имеющее множество несовпадающих, а иногда противоположных реальных основ. Это обуславливает возможность различных трактовок этого явления:
- риск - потенциальная, численно измеримая возможность потери. Понятием риска характеризуется неопределенность, связанная с возможностью возникновения в ходе реализации деятельности неблагоприятных ситуаций и последствий;
- риск - вероятность возникновения потерь, убытков, недопоступлений планируемых доходов, прибыли, это неопределенность наших финансовых результатов в будущем;
- риск - это стоимостное выражение вероятностного события, ведущего к потерям;
- риск - вероятность потери ценностей (финансовых, материальных товарных ресурсов) в результате деятельности, если обстановка и условия проведения деятельности будут меняться в направлении, отличном от предусмотренного расчетами.
Итак, риски представляют собой явление, которое имеет гетерогенную (объективно -субъективную) природу. Отсюда следует, что источниками рисков, причинами их возникновения, а также главными факторами, влияющими не только на уровень, но и на «среду обитания» рисков, с одной стороны, является неопределенность объективных условий, состояний и процессов, а, с другой, неопределенность субъективных целей, настроений, поведения субъектов.
Что же обусловливает риск - нестабильность? Но риск, прежде всего, есть балансирование между стабильностью и нестабильностью - попытка обретения устойчивости средствами снятия неопределенности. Значение имеет их взаимосвязь, но также и свобода выбора в обществе, и бифуркации в любых процессах. Риск может быть и может не быть, или степень его может быть разной, и с этой стороны его нельзя рассматривать как наличное бытие, но когда мы рискнули, то нет риска, а есть результат, следовательно, риск представляет из себя универсальную возможность для реализации свободы выбора, что проясняет механизм этой свободы. Таким образом, философский принцип свободы выбора является также отвлеченным и для практической реализации мало что дающим.
Этот принцип наполнится практическим смыслом, если мы реализуем его через опре-
деление степени риска, т. е. свободы выбора с учетом риска. Другая свобода выбора не является осознанной, а лишь только статистической свободой, когда мы свою свободу выбора отдаем на волю обстоятельств, т. е. по сути отказываемся от свободы выбора, полагаясь на бога или случай. Выбор степени риска есть свобода выбора, а выбор - всегда риск. Правда, все это справедливо, если определить реальную свободу как меру дозволенного природой, обществом, самим собой и т. д. Свобода как познанная необходимость имеет философский характер, т. е. практически не реализуется, а является вечным принципом, идеалом.
Философские категории не могут быть руководством в практической деятельности, требуется их конкретизация, т. е. на базе законов, как на фундаменте, должны разрабатываться более частные философские правила, закономерности, принципы и т. д., т. е. должна осуществляться их актуализация и объективизация.
Таким образом, все вышесказанное позволяет сделать некоторые обобщения. Стабильность есть пребывание процесса в строгих пространственно-временных рамках. Примером стабильности в физике являются константы (константа Планка, первый закон Ньютона, скорость света в вакууме и т. д.). В обществе - это рынок, семья, государство. Гелиоцентрическая система представляет собой именно такое образование взаимно обращающихся магнитов, которые составляют весьма устойчивую, но маловероятную в действительности систему. Другой пример - это равновесие обмена веществ в организме. В обществе такую пару категорий представляют свобода и необходимость, за которыми в философии долгое время отрицалась возможность сосуществования. По нашему мнению, это достаточно яркие примеры риска как способа балансирования между стабильностью и нестабильностью, такие события, происходящие на «лезвии бритвы», повсеместно распространены в природе, современном обществе, мышлении. Поэтому стохастичность есть вполне нормальное, а не исключительное состояние социальных явлений и процессов, а риск - механизм их современного воспроизводства.
В этих условиях традиционная парадигма бытия социальных систем, представленная во многочисленных трудах отечественных и за-
рубежных философов и социологов входит в противоречие с объективными тенденциями развития информационного общества, как на микро-, так и на макроуровнях. Современные реалии таковы, что каждый субъект деятельности испытывает все возрастающую агрессию внешней среды в виде неопределенности
- принципиальной невозможности четко и однозначно пролонгировать свои действия на какую-либо перспективу. Стохастичность как атрибутивное свойство современных социальных объектов, ранее не столь рельефно проявлявшее себя, сегодня становится источником указанной агрессии. Субъект вынужден действовать в условиях объективной неопределенности, порожденной все возрастающей структурной и функциональной сложностью элементов и модусов общества, в рамках которых происходит его деятельность, и сложностью межсубъектных информационных, организационных и экономических отношений. Очевидно, что результативность субъектной деятельности в данной ситуации имеет существенный разброс, а процесс принятия каких-либо решений сопряжен с риском. С риском непредсказуемых затрат и даже с риском потери субъектом своих статусных признаков, которые он, рискуя, пытается вывести на более высокий качественный уровень.
Основными предпосылками легитимизации новой парадигмы являются следующие общеметодологические положения:
- развивающийся социальный объект не тождественен себе, он является источником и генерирует в себе огромные объемы социальной информации различной направленности, в силу чего подвержен постоянной модификации, а уникальность «лестницы развития» каждого объекта привносит дополнительную неопределенность в общую структуру, как внутренних, так и внешних его социальных связей;
- связь состояний и событий опосредуется процессом «перехода», в котором нет жестких закономерностей, ситуация выбора не предетерминирована, что исключает возможность логической выводимости последующих состояний из предыдущих;
- каждый объект развивается на основе сразу нескольких типов взаимодействий, что обусловливает его высокую темпоральную стохастичность.
Ортодоксальная парадигма рисков, разрабатываемая преимущественно в сфере
экономики, основывалась на всевозможных принципах их нивелировки - ухода от них. Но уйти от риска, осуществляя деятельность в условиях неопределенности, практически невозможно. Следовательно, необходимо актуально включиться в нескончаемый поток объективной неопределенности, научиться действовать в ее рамках, превращая эту объективную данность средствами целеосознанной рисковой деятельности в «материал» продуктивного конструирования технологии социальной деятельности.
Именно эта идея положена нами в основу инновационной парадигмы осмысления сущности риска как атрибута субъектной деятельности в эпоху информатизации, а также методологических изысканий, построенных на этой базе. Общая композиция нашей эпистемологической системы следующая:
- доказывается, что стохастичность есть атрибутивный признак современной социальной среды;
- порождением данной среды является неопределенность, избыточность, высокая вариативность эволюционных комбинаций развития;
- в рамках этого пространства реализуется субъектная деятельность, которая обусловлена и, одновременно, отягощена знанием, выходящим за пределы насущной реальности;
- реальное совмещение двух указанных форм избыточности (неопределенности) является субстратом рисковой деятельности субъекта;
- целеосознанный риск становится одним из основных элементов деятельности субъекта и, одновременно, предпосылкой его бесконфликтного существования в стохастической среде. Риск, благодаря актуальным действиям, расширяет возможности субъекта и повышает его адаптивный потенциал. Именно поэтому риск обретает свойство специфического ресурса, способного повысить степень устойчивости социального субъекта, действующего в условиях неопределенности.
Так, еще недавно казалось парадоксальным рассматривать риск как структурный элемент общественного производства, а тем более как его важный фактор и ресурс. Однако в последней четверти XX века с бурным развитием различных форм информационных взаимодействий ситуация кардинально изменилась. Пусть медленно, но все же начало складываться понимание того, что
сами риски имеют атрибутивные признаки практически любой современной социально значимой деятельности. Все это дает основание рассматривать риск как специфический ресурс, необходимый сегодня для продуктивной преобразующей деятельности в условиях объективно возрастающей неопределенности развития различных форм социального бытия. Ниже мы представляем наиболее важные положения, характеризующие ресурсные признаки риска. Это позволит обосновать возможность (а в некоторых случаях и необходимость) трактовки их в качестве детерминирующих факторов современного общественного производства.
Во-первых, как и другие ресурсы, риски продаются и покупаются, а также подлежат обмену. Вовлечение в социоэкономический оборот любого блага связано с его покупкой, т. е. с издержками на приобретение. Очевидно, что покупаются только те предметы (блага), которые обладают определенной ценностью. То же самое можно сказать и о рисках. Так, одним из наиболее активных рынков рисков является рынок страхования. Если на рынках ресурсов главную роль играет их распределение и объединение для производственного использования, то аналогичную роль на страховых рынках играет объединение и распределение рисков. На рынках ценных бумаг страхование рисков совпадает со спекулятивными сделками, имеющими, в свою очередь, повышенные риски. По сути дела, это означает, что одни риски обмениваются на другие.
Во-вторых, как и другие виды ресурсов, риски имеют различную социальную ценность для общества в целом, отдельных сфер его жизнедеятельности и для отдельной личности. Вовлечение в оборот различных видов благ связано с их полезностью. Поскольку риски превращаются в товар, то, следовательно, они имеют, различную ценность для субъектов риска. Специфическая полезность каждого риска поэтому находит своего потребителя.
В-третьих, как и другие виды ресурсов, риски имеют различную определенную пространственную и временную ограниченность. Так, в структуру социальности любого государства входит некоторый общий ресурсный потенциал, в том числе определенный рисковый потенциал, ограниченный объемом приемлемых рисков. Речь идет о
том, что даже при желании принять на себя (приобрести) большие риски и у общества в целом, и у отдельных социальных субъектов объективно такой возможности может не оказаться. Эта ситуация может быть объяснена представленной выше трактовкой риска как необходимости принятия решения в условиях неопределенности перспектив. Но в каждом конкретном случае форма неопределенности задается факторами состояния реальной ситуации. При изменении данных факторов с очевидностью изменяется и конкретная ситуация, деформируя формы неопределенности, которая она (ситуация) несет в себе. Соответственно изменяются и формы риска как средства преодоления, снятия неопределенности.
В-четвертых, как и другие виды ресурсов, риски имеют определенные качественные и количественные параметры. Уровень риска всегда ограничен наличием определенных альтернативных стратегий решения существующих и вновь возникающих задач, предельными значениями меры между возможными результатами принятия решений. Стремление к деятельности с повышенным риском не может преодолеть этого объективно обусловленного предельного уровня. Даже спекулятивная биржевая игра сталкивается с ограниченностью рисков в виде курсовой разницы, определяемой котировками за определенный период. Кроме того, необходимо учитывать другой существенный элемент риска - неопределенность тенденций изменений курсов за тот же период.
В-пятых, как и другие виды ресурсов, риски могут быть использованы в качестве средства достижения цели. Причем диапазон таких целей охватывает все сферы общественного бытия и соответствующие им формы субъект-объектных отношений и деятельности.
И, наконец, как и другие виды ресурсов, риски могут выступать как капитал. Риски, как и все другие виды благ, могут накапливаться и расходоваться, использоваться более или менее эффективно, приносить выгоды или убытки. Способность субъекта к адекватному и целеосознанному риску с очевидностью расширяет его возможности и повышает общий потенциал продуктивной социально значимой деятельности. Именно поэтому риск обретает свойство капитала, способного повысить степень устойчивости субъекта, действующего в условиях относительной неопределенности.
Итак, процесс управления масштабными системами и их модусами характеризуется большой долей неопределенности и риска, так как любая информация объективно является неполной для выяснения всех возможных альтернатив, которые сами, в свою очередь, недостаточно определены и надежны для принятия решений, исключающих отрицательные последствия.
Разумеется, что деятельность каждого отдельного человека зависит от его места в обществе, от условий, выпадающих на его долю, от того, как она складывается в неповторимых индивидуальных обстоятельствах. В обществе человек находит не просто внешние условия, к которым он должен приноравливать свою деятельность, но и сами эти общественные условия несут в себе мотивы и цели его деятельности, ее средства и способы. Конечно, это отнюдь не значит, что их деятельность лишь персонифицирует отношения субъекта и общества. Имеются сложные связывающие их трансформации и переходы, так что никакое прямое сведение одного к другому невозможно. Поэтому при выяснении рациональной рисковой деятельности, оптимальности выбираемого решения необходимо с позиций объективности учитывать, чьи интересы она отражает, для кого полезна, а для кого нет.
Примером пренебрежения теорией риска является реализация в практике поспешных и незрелых решений. Заниженная оценка риска последствий от развала старой системы при проведении реформ растянула их негативные последствия и неуправляемость на целые десятилетия. Например, сложившаяся обезличенная система управления землепользованием привела к экологическому кризису: свыше 100 млн гектаров земель оказались затопленными, а огромные пространства земли выведены из оборота из-за засолонения. Тенденция к росту происшествий характерна как для всего мира, так и для нашей страны. В России также происходит концентрация объектов, использующих и производящих опасные технологии. Следовательно, отсутствие расчетов степени допустимого риска приводит к негативным последствиям, как в социальной, так и технической сферах5.
Необходимой становится разработка концептуальных подходов, методологии и методики управления рисковыми ситуациями. В настоящее время имеется немало работ, посвященных проблемам экологии труда в
конкретных отраслях экономики, и разного рода инструкций и правил поведения в экстремальных ситуациях. По мнению автора, нужны теоретические исследования с учетом мирового практического опыта по созданию теории, определяющей действия в чрезвычайных ситуациях.
Создание такой теории должно преследовать, по крайней мере, три главные цели:
- предотвращение катастроф и снижение риска их возникновения к минимуму;
- снижение отрицательных последствий и возможно более быстрая их ликвидация на профессиональной основе;
- внедрение в теорию риска новых информационных технологий.
По сути проблема сводится к созданию теории исчисления рисков, что явится связующим звеном между социогуманитарными и естественными науками, между социальными приоритетами общества и используемыми технологиями (в том числе технологиями социальными). Решение этой проблемы позволяет трактовать риски как систематические события, нуждающиеся в системном регулировании.
В мире эмпирически сложилась известная система, предназначенная для покрытия ущерба, вызываемого случайностями и силами природы. Однако эти службы призваны ликвидировать последствия и убытки уже свершившихся событий, а отнюдь не направлены на их предвидение и на предварительную оценку их тяжести. По нашему мнению, назрела реальная потребность в метасистеме, стоящей над уже имеющимися, с основной функцией прогнозирования и оценкой допустимого риска. Эта система управления в чрезвычайной обстановке должна носить комплексный характер, т. е. должна быть эффективна как в условиях стихийных бедствий, так и в аварийных ситуациях, созданных человеком, включая и ситуацию, могущую возникнуть во время ядерной катастрофы. Она должна охватывать все стадии развивающегося процесса: от выявления вероятных источников и путей уменьшения риска до ликвидации последствий. Такая метасистема могла бы быть создана на базе теории нестабильности и риска, позволяющей реально выбирать наиболее оптимальный способ реакций на меняющуюся ситуацию.
Необходимо признать, что ситуаций, которые были бы полностью гарантированы
от риска, не существует. Даже самая совершенная технологическая система не способна обеспечить нулевой риск. Следовательно, практика нуждается в такой системе защиты от неоправданного риска, которая, с одной стороны, носила бы независимый и междисциплинарный характер, а с другой - не являлась бы орудием в руках отдельных служб и ведомств, манипулирующих ею в своих интересах.
Основные требования к системе управления рисковыми ситуациями включают в себя:
- определение места и роли риска в системе стабильного-нестабильного мира;
- прогнозирование риска и смягчение последствий чрезвычайной обстановки с целью определения вероятных источников и зон риска, разработка мер по компенсации возможного ущерба;
- внедрение методики расчета допустимого риска, на основе которой можно решать вопросы принятия мер или отказа от вмешательства в чрезвычайные ситуации;
- адекватное реагирование на развитие той или иной ситуации, а также эффективное оказание населению необходимой помощи.
При условии своевременной реализации перечисленных требований мы можем утверждать, что непредсказуемые и непредвиденные ранее рисковые ситуации при новом порядке будут поставлены под известный контроль.
Приведенные выше требования к планированию деятельности в чрезвычайной обстановке не проясняют вопроса о социально-экономической базе, о финансировании мероприятий по реабилитации и правовой помощи населению, по другим социально значимым проектам. Выясняется, что в этом ответственном деле не достает научно обоснованной системы, нет надежного расчета допустимого риска. Подобное положение отражает факт общего стихийного подхода к рисковым ситуациям: они есть, но всегда присутствует подспудное убеждение, что их не должно быть. В то же время рано или поздно разработка мер по борьбе со стихией, стихийными бедствиями и ликвидацией ущерба, наносимого авариями, должна производиться в плановом порядке и на долгосрочной основе. В конце концов, нужно преодолеть укоренившееся правило, по которому на материальной помощи заканчивается всякая поддержка пострадавших в чрезвычайных ситуациях.
В случае катастрофы, произошедшей по явной вине тех или иных территориальных органов, центральные власти не должны нести ответственность за их нераспорядительность, а местные органы не должны терпеть ущерба в результате некомпетентного вмешательства центра. Этот принцип нашел отражение в российских и международных правовых документах. Но в международных правовых документах программы ликвидации последствий катастроф включают в себя комплексную помощь. В них жертвы катастрофы становятся объектами социального внимания и помощи до полного преодоления ущерба, нанесенного бедствием их материальному положению и здоровью. Личность становится объектом социального внимания и заботы.
Поэтому неудивительно, что при наличии большого числа аварий и катастроф нет никогда научно-экономического анализа эффективности способов ликвидации последствий, экологической приемлемости данных методов и т. д. Надо согласиться, что в условиях гласности держать общественность в неведении относительно этих проблем и неразумно, и недемократично. На практике широковещательно объявляется о создании тех или иных комиссий по расследованию причин аварий и катастроф, но редко публикуются их выводы, отчеты и рекомендации. Остается предположить, что их или нет, или они скрываются.
Резюмируя представленные положения, сформулируем ряд заключений, которые можно рассматривать в виде квинтэссенции результатов проведенного теоретического анализа.
Итак, необходимым условием человеческого взаимодействия выступает наличие в сознании субъектов определенной картины социальной реальности и обобщенной схемы их жизнедеятельности. Оно (сознание) обнаруживает закодированные в предметах и явлениях смыслы и отношения и пытается внедрить их в сферу практического взаимодействия. Однако такое прямое использование расшифрованной информации в процессе взаимодействия в большинстве случаев крайне неэффективно в силу субъектного характера выделения смыслов. Поэтому сознание человека облекает актуальную информацию в опосредованную символическую форму - социальность, которая придает ей глубину, направленность, что и позволяет субъекту про-
чувствовать перспективу ее использования в процессе взаимодействия с другими акторами. В частности, это дает возможность представить культуру как результат творческого начала человека, ограниченного современной социальной действительностью. Последняя содержит в своей структуре внутренние механизмы саморазвития — механизмы, обеспечивающие определенные социальные изменения под детерминирующим воздействием факторов внешней среды. В качестве таковых необходимо рассматривать диалектически взаимодействующие между собой элементы социума: материальную и духовную деятельность людей; производство и потребление; базисные и надстроечные структуры и явления; политические и идеологические подсистемы и др. Все они представляют собой единую целостность — саморазвивающуюся социальную систему. Весь этот сложно организованный комплекс взаимодействий и обусловливает уникальную социодинамику и разнообразие феноменов проявления социальных объектов в современных условиях доминирования информации в качестве ресурса, средства и цели жизнедеятельности.
В силу этого в современной социальной системе происходит изменение вектора адаптации при ее взаимодействии с окружающим миром от «системы к среде» и «средыксистеме».Такоеповедениестановится возможным в результате достижения ими, с одной стороны, определенной меры сложности, с другой - определенного уровня информационного насыщения, способности использовать информацию в целях управления. Кроме того, сложность современного социума определяется не столько количеством информации, сколько ее «мобильностью», способностью к активному функционированию и дальнейшему приращению, к постоянному увеличению внутреннего разнообразия. Речь идет о самой возможности интеллектуального управления и дальнейшего самосовершенствования системы. Таким образом, основными показателями устойчивости социальной системы выступают уровень ее интеллектуального потенциала и скорость его возрастания.
В этих условиях информация выступает как представления субъекта об окружающей действительности и действующих в ней зако-
номерностях, то есть уже как снятая неопределенность - знание. Таким образом, процесс снятия неопределенности носит перманентный характер, а познание и использование людьми действующих закономерностей общественных взаимодействий является необходимым и достаточным условием существования и развития социума. В итоге любое изменение величины неопределенности в социальной сфере является по своей сути информационным процессом. Поэтому если деятельность людей может влиять на соотношение между сферами детерминации и случайности, то это происходит путем использования неопределенности как своеобразного субстрата современной социальной деятельности - деятельности рисковой.
Нестабильность есть одна из форм проявления риска. Она может рассматриваться как действительность, а риск - как обусловливающий ее фактор, как возможность. Таким образом, риск выступает как общая философская категория, действующая или имеющая место во всех сферах действительности. Поэтому, стохастичность есть вполне нормальное, а не исключительное состояние социальных явлений и процессов, а риск - механизм их современного воспроизводства.
По этим причинам целеосознанный риск становится одним из основных элементов деятельности современного субъекта и, одновременно, предпосылкой его бесконфликтного существования в стохастической среде. Риск, благодаря актуальным действиям, расширяет возможности человека и повышает его адаптивный потенциал. Именно поэтому риск обретает свойство специфического ресурса, способного повысить степень устойчивости социального субъекта, действующего в условиях неопределенности.
Примечания
1 Giddens, A. Modernity and Self-Identity. Standford : Standford Univ. Press, 1991. P. 125.
2 Альгин, А. П. Риск и его роль в общественной жизни. М. : Мысль, 1989. С. 27.
3 Андреева, О. А. Стабильность и нестабильность в контексте социокультурного развития. Таганрог : ТИУиЭ, 2000. С. 106-107.
4 Там же. С. 99.
5 Там же. С. 111.
