CC BY
67
УДК 801. 66
РИФМА М. ЛУКОНИНА В КОНТЕКСТЕ ПОЭЗИИ ВОЕННЫХ ЛЕТ
© В. А. Мукасеева
Оренбургский государственный университет Россия, Оренбургская область, 460018 г. Оренбург, ГСП, пр. Победы, 13.
Тел.: +7 (3532) 72 3 7 01.
E-mail: post@mail. osu.ru
В статье анализируется рифма М. Луконина на материале циклов «Сердцебиенье» (1939-1945) и «Дни свиданий» (1945-1947). В качестве фона привлекается лирика поэтов-фронтовиков А. Недогонова, С. Наровчатова, С. Гудзенко. Аспекты анализа: фонетический, грамматический и лексико-семантический. Устанавливаются индивидуальные и общие особенности рифмы, характерные для поэтов рассматриваемого круга.
Ключевые слова: лирика, стихосложение, рифма, М. Луконин, А. Недогонов,
С. Наровчатов, С. Гудзенко.
Великая Отечественная война стала великим испытанием для русского народа. Эти суровые годы были проверкой его мужества и силы. Не осталась равнодушна к реалиям военного времени и русская поэзии. В ней с поразительной быстротой росли и крепли новые таланты и имена. К числу таковых относится М. Луконин, чье творчество неразрывно связано с Великой Отечественной войной. Исследователи поэзии М. Луконина Л. А. Аннинский [1], А. В. Кулинич [2], В. А. Зайцев [3] неоднократно отмечали новизну идейно-тематического плана произведений поэта. Помимо этого, подверглась радикальным изменениям стихотворная форма (метрика, строфика, графика и рифма). Последняя (рифма) и стала предметом исследования в настоящей статье. В качестве фона нами проанализирована рифма в творчестве других поэтов-фронтовиков -А. Недогонова, С. Наровчатова, С. Гудзенко. Выбор поэтов обусловлен принадлежностью их к одной школе, которая, по мнению А. В. Кулинича, сформировалась в военные годы [2, с. 281].
Методологической основой для исследования рифмы послужили труды В. М. Жирмунского [4], Д. С. Самойлова [5], В. Е. Холшевникова [6], М. Л. Гаспарова [7-8], Л. Л. Бельской [9]. В данных работах сложились три традиционных аспекта анализа рифмы: фонетический, морфолого-граммати-ческий и лексико-семантический. Предложенные учеными классификации рифм во многом дублируют друг друга. В качестве рабочих нами использованы категориальный аппарат и методика описания рифмы, разработанные в трудах М. Л. Г аспарова.
Материалом для исследования рифмы М. Луконина являются два цикла стихов «Сердце-биенье» (1939-1945) и «Дни свиданий» (19451947). Данные циклы опубликованы в большой серии «Библиотека поэта» [10]. Наше исследование охватывает 31 стихотворение М. Луконина, 1160 строк. Аналогичные подсчеты осуществлены по творчеству А. Недогонова, С. Наровчатова и С. Гудзенко периода 1941-1945 гг. Для этого нами было проанализировано 2829 строк из произведений А. Недогонова [11], 1877 - С. Наровчатова [12], 1476 - С. Гудзенко [13]. Отдельно были рассмотре-
ны холостые строки, а также трех- и четырехсти-шия на одну рифму в силу невозможности их дифференциации с фонетической и грамматической точек зрения. Общее количество рифмопар в творчестве М. Луконина составило 507, А. Недогонова -1301, С. Наровчатова - 934, С. Гудзенко - 623.
В фонетическом аспекте рифмы в поэзии М. Луконина дифференцируются на три вида:
1) точные (классические) рифмы, являющиеся основными в поэзии 19 века (лишь — простишь — «Мама»; снег — век — «Ночью лыжи шипят: молчи!..»); 2) рифмы, имеющие узаконенные поэзией XIX века отступления от классического вида, среди которых женские йотированные (гранаты — полосатый — «Иду. Решаю...»; крышей — тише — «Мы в Эльбинге») и приблизительные (лужицы — кружатся — «Осень»; стуке — руки — «Провожающим»);
3) неточные (неклассические) рифмы, употребление которых стало нормой в XX веке (свое — вдвоем, дым — один — «Ты в эти дни жила вдали...»).
Количество точных рифм у М. Луконина составляет 67.3% от общего количества рифмопар. Этот показатель ненамного превышает средний (62.6%) по творчеству поэтов-фронтовиков. Для сравнения укажем, что минимальное количество точных рифм, 57.1%, представлено в поэзии
С. Наровчатова (невзгод — поход — «О песне»), а максимальное, 83.1%, у А. Недогонова (глициний — линий — «Болгарский берег»). На основе этих данных можно заключить, что среди поэтов рассматриваемого нами круга М. Луконину ближе С. Наровчатов и С. Гудзенко, для которых характерны эксперименты в области рифмы. В отличие от них творчество А. Недогонова ближе к классическому типу.
Следующий вид рифм имеет узаконенные поэзией XIX века отступления. Первым его подвидом являются женские йотированные, составляющие в творчестве М. Луконина 3% от женских и 1% от всех рифмопар. Этот показатель незначительно отличается от аналогичного у других поэтов-фронтовиков. Так, у А. Недогонова в 1941-1945 гг. количество йотированных рифм (царевной — Алек-севна — «Прогулка по сказке») от всех женских со-
ставляет 1.1%, у С. Наровчатого (упрямый - дама -«Фронтовая ночь») - 3.6%, у С. Гудзенко (переправы - правый - «Никогдая не забуду...») - 4.9%.
Второй подвид - приблизительные рифмы -составляет 8.6% от всех рифмопар. Данный подвид в зависимости от окончаний дифференцируется на несколько разновидностей: приблизительные женские, приблизительные дактилические, приблизительные гипердактилические. 18% от всех женских рифм составляют приблизительные женские (мимо -необходима - «Иду. Решаю...»). Этот показатель незначительно отличается от аналогичных данных по творчеству поэтов военного поколения. По нашим подсчетам, количество женских приблизительных рифм от всех женских у Гудзенко (устало -встала - «Баллада о верности») в 1941-1945 гг. составляет 15.7%, Наровчатова (пороге - дороги -«Анфиса») - 27.4%, у Недогонова (мониста - чисто - «Предсказание») - 28.9%.
Приблизительные дактилические (лужицы -кружатся - «Осень») представлены в творчестве М. Луконина тремя рифмопарами. Данная разновидность встречается также в произведениях С. Гудзенко (мелочью - беличьи - «Память») -3 рифмопары, С. Наровчатова (откровение - обыкновенные - «Ночь в сельсовете») - 6 рифмопар. Наибольшее количество приблизительных дактилических рифм представлено в произведениях А. Недогонова (завидовал - закидывал - «Письмо») -32 рифмопары. Приблизительная гипердактилическая у М. Луконина (неистовую - перелистываю -«9 мая в Берлине») выявлена в одной рифмопаре. По функциональной разновидности в одном ряду с приблизительной гипердактилической находится приблизительная разноударная (звании - кармане -«Иду. Решаю...») рифма, которая также представлена одной рифмопарой. Насколько нам известно, приблизительные дактилические, гипердактилические и разноударные рифмы не были рассмотрены еще ни одним исследователем и анализируются нами впервые.
Неточные рифмы оставляют в творчестве М. Луконина % часть. Данный вид в зависимости от окончания дифференцируется на несколько подвидов: мужские неточные, женские неточные, дактилические неточные, гипердактилические неточные, разноударные неточные.
Мужские неточные (свое - вдвоем, дым -один - «Ты в эти дни жила вдали...») у
М. Луконина составляют 8.3%. Мужские неточные рифмы встречаются трех разновидностей: неточные мужские открытые (старшина - сама - «Сталинградский театр»; утаи - твои - «Ты в эти дни жила вдали...») - 4.5% от всех мужских открытых, неточные мужские закрытые (слезам - вокзал -«Мама»; стучат - замечал - «Наблюдатель») -5.2% от всех мужских закрытых, неточные мужские закрыто-открытые (ничего - ночевой - «В вагоне»; люби - убит - «Мои друзья») - 3.6% от всех
мужских. Нами, вслед за М. Л. Гаспаровым, в мужских рифмах различаются два типа неточности: пополнение с прибавлением финального или интервокального согласного и замена с заменой финального или интервокального согласного. На этом основании можно выделить мужские открытые с заменой (штыКи - стиХи - «Фронтовые стихи») (12%) и пополнением (нельзя - друзЬя - «Коле Отраде») (16%) в интервокальной позиции, мужские закрытые с пополнением в интервокальной позиции (порог - доЛг - «Приду к тебе») (4%) и заменой в финальной позиции (барабаН - двораМ -«Ты в эти дни жила вдали...») (24%), мужские закрыто-открытые с пополнением (дни - храниТЬ -«Ты в эти дни жила вдали...») (45.8%) в финальной позиции. Других комбинаций с двумя типами неточности не выявлено.
Контекст мужских неточных рифм поэтов-фронтовиков показывает сходство в функционировании данного подвида у М. Луконина, С. Наровчатова и С. Гудзенко. Количество мужских неточных в творчестве С. Наровчатова (отведен -идем - «Фронтовая ночь») составляет 10.1% от всех мужских, С. Гудзенко (хранят - меня - «Баллада о дружбе») - 11.2%.
Наиболее распространенными в поэзии М. Луконина являются женские неточные рифмы (прятках - тетрадка - «9 мая в Берлине»; сердце -посмотреться - «Когда я пришел»), составляющие 34.7% от всех женских рифмопар. Так же, как в мужских неточных рифмах, в женских различаются два типа неточности: 1) пополнение (например: финальная позиция - наматываЛ- провожатого -«Коле Отраде»; интервокальная позиция - стороны - крыШи - «Фронтовые стихи»); 2) замена (например: финальная позиция - гороД - забораХ -«Мы в Эльбинге»; интервокальная позиция - сноВа -доМа - «Шварцвальд»).
Наиболее распространенным типом рифм в поэзии М. Луконина являются женские неточные рифмы с пополнением в финальной позиции -51.4%, после которых находятся женские неточные с заменой в интервокальной позиции - 21.4%, пополнением в интервокальной позиции - 20.0% и с заменой в финальной позиции - 18.6%. На основе сказанного можно сделать вывод, что поэт выбирает первый тип неточных рифм, основанных на пополнении в финальной позиции. В то же время в 41.4% случаев изменения происходят внутри слова.
Проецируя полученные нами данные по творчеству М. Луконина на аналогичный средний показатель для поэтов-фронтовиков (29.8%), мы видим, что количество женских неточных рифм примерно совпадает. Причем минимальное количество женских неточных рифм выявлено у А. Недогонова (германский - партизанским - «Баллада о «рыцаре» Освальде Вольфе») - 6.3% от всех женских, а максимальное - у С. Наровчатова (волчонка - чечетка - «Волчонок») - 50.0%.
Дактилические неточные в поэзии М. Луконина (приклеена - Ленина, пристани - пристально - «Дом номер один») составляют 61.5% от всех дактилических. Аналогичный показатель у А. Недогонова (выродок - вырытых - «Солдафон») равен 21.7%, у С. Наровчатова (назначено - незрячего - «Фронтовая ночь») - 62.2%, у С. Гудзенко (Цельсию - рельсами - «Память») - 51.9%. Неточные дактилические дифференцируются так же, как мужские неточные и женские неточные рифмы, по пополнению и замене в 1-й и 2-й интервокальных и финальной позициях. На этом основании в творчестве М. Луконина нами выявлены следующие виды комбинаций: дактилические рифмы с заменой в 1-й интервокальной позиции (щуРится - уЛицы -«9 мая в Берлине») - 40%, дактилические рифмы с заменой во 2-й интервокальной позиции (обижеННо -лыжаМи - «По дороге на войну») - 30%, дактилические рифмы с пополнением во 2-й интервокальной позиции (вселеннаЯ - Ленина - «Дом номер один») -20% и пополнением в финальной позиции (наматываЛ - провожатого - «Коле Отраде») - 20%. Данные свидетельствуют о том, что основные изменения в неточных дактилических рифмах в отличие от неточных мужских и женских происходят внутри слова.
Г ипердактилическая неточная в поэзии М. Луконина представлена одной рифмопарой. В зависимости от характера неточности и занимаемой позиции данная рифма основана на замене в финальной позиции (переглядываясь - угадываешь - «9 мая в Берлине»). Среди поэтов рассматриваемого нами круга неточная гипердактилическая рифма выявлена у А. Недогонова (вкрадчивая - укорачивая - «Осень») и С. Наровчатова (жалованьем - разжалованный -«Отказ от выстрела) по одному случаю.
Разноударные рифмы в поэзии М. Луконина в зависимости от окончания дифференцируются следующим образом: с чередованием женских и дактилических окончаний (пробиться - традиция -«9 мая в Берлине») - 9 рифмопар; с чередованием дактилических и гипердактилических окончаний (вынести - пятидесяти - «По дороге на войну») -3 рифмопары, с чередованием мужских и дактилических окончаний (вчера - вечером - «Сталинградский театр») - 2 рифмопары, с чередованием мужских и женских окончаний (мостом - острым -«Быковы Хутора») - 1 рифмопара. Так же, как и другие подвиды рифм, разноударные построены по принципу пополнения и замены. Основные изменения происходят за счет пополнения в интервокальной позиции слова - 11 рифмопар. Остальные комбинации расположились следующим образом: замена в интервокальной позиции (пионеров - уверенной - «Дом номер один») - 4 рифмопары; пополнение в финальной позиции (отогрелись - Карелии - «По дороге на войну») - 5 рифмопар; замена в финальной позиции (голенищами - ищет -«По дороге на войну») - 1 рифмопара. Разноудар-
ные рифмы выявлены также в творчестве А. Недогонова, С. Наровчатова, С. Гудзенко.
В морфолого-грамматическом аспекте соотношение однородных рифм (являться — оставаться, стуке — руки, дорогой — тревогой) и разнородных (встречали — вначале, боя — двое, нами — снами и т.п. - примеры из стихотворения «Провожающим») в творчестве М. Луконина в среднем равно 40:б0. Среди поэтов рассматриваемого нами круга максимальное количество разнородных рифм у М. Луконина. По аналогичному показателю ближе всего стоит к нему С. Наровчатов, у которого разнородных рифм 52.7% от общего количества рифмопар. В творчестве А. Недогонова и С. Гудзенко доминирующую позицию занимают однородные рифмы (Недогонов - б0.0%, Гудзенко - 53.0%).
Полученные нами данные отражают общую тенденцию к увеличению разнородных рифм в русской поэзии в сравнении с 19 веком. Морфологограмматический анализ показал, что разные части речи в творчестве М. Луконина по-разному распределяются в мужских, женских, дактилических и гипердактилических рифмах. Однако для мужских и женских рифм можно выделить общую тенденцию: из однородных на первом месте находятся рифмы, представленные существительными -30.1% от числа мужских (фонари — зари, голоса — леса, танкист — лист — «Дом номер один») и 24.3% от числа женских рифм (опушке — веснушки — «Коле Отраде»; поле — боли, друга — плуга — «Поле боя»). Преобладают также существительные среди однородных мужских и женских рифм в творчестве А. Недогонова (тачанка — полустанка — «Стоит походная тачанка...»), С. Наровчатова (равнин — спин — «Десять суток нам дают на отдых!..») и С. Гудзенко (заре — сухарей — «Путь»). В дактилических рифмах у М. Луконина значительный процент составляют сочетания двух прилагательных. Проецируя данный показатель на творчество поэтов рассматриваемого нами круга, можно обнаружить расхождения. Прилагательные в однородных дактилических рифмах преобладают у А. Не-догонова (пехотные — походные — «Венское шоссе») и С. Наровчатова (смелая — помертвелому — «Как прошла ты сюда, смелая...»), а у С. Гудзенко на первом месте по-прежнему стоят существительные (выстрелов — Быстрецей — «Баллада о коменданте»). Среди разнородных рифм в творчестве М. Луконина у мужских на первом месте находится сочетание глаголов с существительными (глядишь — тишь, путь — оглянуть, любил — ил — «Наблюдатель») - 15.2% от общего количества рифмопар. Среди разнородных женских на первом месте стоит сочетание существительных с прилагательными, причастиями и наречиями (снарядом — рядом, клены — раскаленной, крышей — тише — «Мы в Эльбинге») - 2б.3%. Такая же тенденция прослеживается у всех поэтов рассматриваемого нами круга.
Анализ в лексико-семантическом аспекте целесообразно начать с вопроса о семантической значимости слов, входящих в состав рифмы. Показателем значимости того или иного слова является частота его употребления. На этом основании в творчестве М. Луконина выделены рифмы однократные, встречающиеся один раз (онемев — загремев, голенищами — ищет — «По дороге на войну»), повторяющиеся (врагу — снегу - «Письмо», «Наблюдатель», «Фронтовые стихи»), вариационные, т. е. вариации разных форм одних и тех же слов (война — страна — «Наблюдатель»; войне — стране — «Ночью лыжи шипят: молчи!..») и полу-повторные, с одним повторяющимся рифмоком-понентом (вина — война — «Перед боем на рассвете...»; вине — мне — «В вагоне»).
Наиболее частотен в творчестве М. Луконина разряд полуповторных рифм. Их количество составляет значительный процент не только у него, но и у А. Недогонова, С. Наровчатова, С. Гудзенко. Полуповторные рифмы в творчестве М. Луконина объединяются в лексико-семантические гнезда, которые рассмотрены нами в статье «Рифма Луконина: лексико-семантический аспект» [14]. Контекст показал, что у остальных поэтов-фронтовиков выделяются сходные лексико-семантические гнезда:
1) война и народные бедствия, представленные рифмами со словами: атака (атак — так — «Сын»; атак — танк — «Бородинский мост» А. Недогонов), беда (беду — ходу — «Волчонок»; беды — победы — «Утро над Невой» С. Наровчатов), автомат (автомат — гад — «Смерть эсэсовца»; автомат — назад — «Первая смерть» С. Гудзенко) и др.;
2) явления природы: дождь (дожде — гнезде — «Гнездо»; дождем — ждем — «Сестре Валентине» А. Недогонов), ветер (ветрами — пламя — «Охота на коршуна»; ветру — метру — «Первый поезд» С. Наровчатов), град (град — улетят — «Вот колеса по гравию скрипнут...»; градом — падать — «Небеса» С. Гудзенко) и др.;
3) человек и части его тела: голова (головах —
конях — «Такая любовь»; головой — синевой — «В госпитальном саду» А. Недогонов), колено (колени — тюлени — «Новогоднее письмо»; колено — полена — «Регулировщица» С. Наровчатов), плечо (плеча — молчат — «На снегу белизны госпитальной...»; плечи — вечер — «Баллада о доме»
С. Гудзенко») и др.;
4) дорога и связанные с ней предметы: дорога (дорога — много — «Предсказание»; дороги — берлоги — «Письмо» А. Недогонов), колесо (колес — перехлест — «На грузовике под обстрелом»; колес — папирос — «Взводный праздник» С. Наровчатов), идти (идти — пути — «Баллада о дружбе»; идут — поют — «Пленные» С. Гудзенко) и др.;
5) образы, связанные с малой родиной: дом (дом — трудом — «Упорство»; дома — знакома — «Походная» А. Недогонов), край (краю — твою — «Привет издалека»; края — моя — «Рассказ о семи
землях» С. Наровчатов), городок (городке - тоске -«Баллада о коменданте»; городок - ястребок -«Отдых» С. Гудзенко) и др.;
6) искусство и поэтическое творчество: стихи (стихи - грехи - «Гильза»; стихом - глухом - «Матери» А. Недогонов), песня (песней - безвестней -«Письмо Георгию Суворову»; песни - тесной -«Сокол» С. Наровчатов), слова (слова - жива -«Письмо с Волги»; слова - неправа «Прожили двадцать лет...» С. Гудзенко) и др.
Сходство и характер лексико-семантических гнезд определили одинаковые реалии военного времени. Однако, несмотря на это, каждый поэт стремился к индивидуальности, чему способствовало употребление оригинальных рифм. С этой целью М. Луконин создает данный тип рифм с помощью имен собственных (отогрелись - Карелии -«По дороге на войну») и неологизмов (белофинн -один - «Письмо»). Оригинальные рифмы используют также другие поэты, рассматриваемого нами круга, А. Недогонов (Донец - боец - «Баллада о позывных»), С. Наровчатов (Андижане - обещанье -«Привет издалека»), С. Гудзенко (Будапешта -пеший - «Вторая атака»). Анализируя соотношение рифмующихся слов на лексическом уровне, нами выявлено использование М. Лукониным тавтологических (знамя - знамя - «Осень»), омонимических (бреду - бреду - «О мае»), поглощаемых (любил - ил - «Наблюдатель») и составных (просто - до ста - «Хорошо») рифм. Перечисленные типы рифм встречаются также в творчестве А. Недогонова, С. Наровчатова, С. Гудзенко.
Итак, анализ рифмических пар показал, что М. Луконин в своих произведениях, с одной стороны, продолжает традиции русского стихосложения XIX века, отдавая предпочтения точным рифмам, с другой, употребляет менее разработанные неточные рифмы. С морфологической точки зрения, М. Луконин расширяет возможности рифмования слов, используя преимущественно разнородные рифмы в основном с сочетанием глаголов с существительными среди мужских и существительных с прилагательными, причастиями и наречиями среди женских рифм. В контексте поэзии военных лет М. Луконин стоит в одном ряду с такими поэтами, как С. Наровчатов и С. Гудзенко, для которых характерны новаторские эксперименты в области рифмы. Противоположную линию, выраженную в предпочтении классических форм, продолжает А. Недогонов. Анализ лексического уровня показал, что полуповторные рифмы М. Луконина и поэтов, рассматриваемого нами круга, объединяются в сходные лексико-семантические гнезда, характер которых определен условиями войны. Однако при одинаковых военных реалиях каждый поэт сохранил свою индивидуальность. М. Луконин ориентировался на реформирование рифмы, приспосабливая новаторские тенденции к требованиям современности, А. Недогонов остался приверженцем
классической линии, С. Наровчатов максимально расширял возможности рифмования, С. Гудзенко сочетал традиционную классическую форму с экспериментальной.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аннинский Л. А. Михаил Луконин // М. Луконин. Стихотворения и поэмы. Л., 1985. С. 5-48.
2. Кулинич А. В. Русская советская поэзия. Очерк истории. М., 1963. 325 с.
3. В. А. Зайцев. Лекции по истории русской поэзии XX века (1940-2000). М., 2009. 420 с.
4. Жирмунский В. М. Рифма, ее история и теория // В. М. Жирмунский. Теория стиха. Л., 1975. С. 241-362.
5. Самойлов Д. С. Книга о русской рифме. М., 1982. 400 с.
6. Холшевников В. Е. Что такое русский стих // В. Е. Хол-шевников. Мысль, вооруженная рифмой. СПб., 2005. С. 27-72.
7. Гаспаров М. Л. Эволюция русской рифмы // М. Л. Гаспаров. Избранные труды. Т. 3. М., 1997. С. 326-339.
8. Гаспаров М. Л. Русские стихи 1890-х - 1925 гг. в комментариях: Учеб. пособие. М., 1993. 272 с.
9. Вельская Л. Л. К проблеме классификации и систематизации рифм (На материале поэмы Н. Некрасова «Мороз, Красный нос») // Филологические науки. 1997. №4. С. 86-92.
10. Луконин М. К. Стихотворения и поэмы / Вступ. статья Л. А. Аннинского. Сост., подг. текста и примеч. Н. Г. Захаренко. Л., 1985. 544 с.
11. Недогонов А. Лирика. М., 1963. 495 с.
12. Наровчатов С. Стихотворения и поэмы / Вступ. статья А. Урбана, сост., подг. текста и примечания Р. Помирчего. Л., 1985. 464 с.
13. Гудзенко С. П. Избранное. Стихотворения и поэмы / Вступит. статья, сост., подг. текста Л. Лазарева. М., 1977. 385 с.
14. Мукасеева В. А. Рифма Луконина: лексико-семантический аспект // Вестник Оренбургского государственного университета. 2009. №11. С. 45-49.
Поступила в редакцию 15.04.2010 г.
