CC BY
30
Риторика Георгия Данииловского
1. Вводные замечания
Риторика Георгия Данииловского «Краткое изъявление вели-каго слова тако церковнаго, яко гражданского» — малоизученный текст, представляющий несомненный интерес для филологии. Этому тексту посвящены лишь краткие замечания А. Родосского в описании рукописей СПбДА и статья В. П. Вомперского, вошедшая в его монографию1.
Сохранился экземпляр Риторики, написанный не позднее 1720 г., с посвящением Феодосию Яновскому, который с 1721 г. был Архиепископом Новгородским. В. П. Вомперский предполагал, что эта Риторика использовалась при обучении в школе, учрежденной при Александро-Невской Лавре в 1721 г., хотя документов, подтверждающих эти сведения, пока не обнаружено. Ниже мы приводим тексты документов, датированные 1724 г. и свидетельствующие о некоторых фактах биографии Георгия Данииловского: о том, что он был иеродиаконом Александро-Невского монастыря, обучался богословию в «славенолатинских школах» в Москве, затем был направлен в Великий Новгород проповедником и «славенолатинских наук учителем»2. Ср. (РГИА, Ф. 796, оп. 5, дело 254):
[л. 1:] 1724 маия в 20 день
Святейшему правителствующему Синоду доношение.
1 Родосский А. Описание 432 рукописей, принадлежащих Санкт-Петербургской духовной академии и составляющих ее первое по времени собрание. СПб., 1894. С. 230; Вомперский В. П. 1) Первая петербургская риторика начала XVIII в. // Восточные славяне: Языки, история, культура: К 85-летию В. И. Борковского. М., 1985. С. 231-237; 2) Риторики в России XVП-XVШ вв. М., 1988.
2 Ср.: Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом. СПб., 1862. Т. II. С. 551. Здесь изложена приблизительная хронология событий.
В московских славенолатинских школах учился до богословии, присланной от меня из Александроневского монастыря ие-родиякон, что ныне иеромонах Георгий, которой в тех школах и богословию уже окончал. А ныне у меня в Великом Нове городе проповедника Слова Божия и славенолатинских наук учителя не обретается. Того ради святейшаго правителствующаго Синода прошу. Дабы определено было того Александроневского иеромонаха Георгия из оных школ для бытности в Новегороде проповедником Слова Божия и Славенолатинских наук учителем ко мне отпустить.
О сем доносит Святейшаго правителствующаго Синода послушник Феодосий архиепископ Новгородцкой и архимандрит Александроневский.
[л. 2:] Копиа.
Июня 2 дня 1724 года по указу его императорского величества святейший правительствующий Синод по доношению синодаль-наго вицепрезидента преосвященнаго Феодосия архиепископа Новгородского об определении в Новгород в дом ево архиерейской проповедником Слова Божия. Московских Славенолатин-ских школ учителя иеромонаха Георгия приговорили онаго учителя Георгия в Новгород проповедником слова Божия определить атрактаментом ево и из оных школ в Новгород отправить от того Архиерейскаго дому, пред будущаго августа месяца сего 724 года с первых числ и о том отправлении тех Московских Славенола-тинских школ к ректору Спасского монастыря и архимандриту Гедеону подать указ. Также и к помянутому вицепрезиденту о вышеозначенном определении и о довольстве онаго учителя указ подати же.
Секретарь Герасим Сеченов.
Протоколист Иван Орлов.
[л. 6:] Подано 27 дня августа 1724. Записав взять к отпуску святейшему правительствующему Синоду.
.. и по тому его величества императора и самодержца всерос-сийскаго указу вышепоказанной проповедник в дом великоново-градскаго архиерея прибыл сего августа 20 числа и с того числа всякою пищею и питием доволствуется от онаго Архиерейскаго дому по пропорции прочих. О сем доносят вашего святейшества нижаишии богомолец и раби дому Великоновгородского архиерея судия со товарищи.
1724 год августа в 22 день архимандрит Андроник
дьяк Иван Сказин дьяк Иван Протопопов
Можно считать, что соответствие «Краткого изъявления...» «принципам традиционной классической риторики»3 недостаточно для характеристики этого текста, поскольку значимым для его анализа является не столько формальное соответствие общим принципам, сколько детали.
Несмотря на декларируемое желание создать риторику, автор пишет текст, посвященный исключительно эпидейктическому красноречию, уместному и в церковной, и в гражданской сферах. За счет сокращения информации о других родах красноречия риторика и становится «краткой». В каком-то смысле это может свидетельствовать о конъюнктурности текста: в это время именно эпидейктическое красноречие оценивалось как наиболее необходимое для самореализации образованного человека4.
Из Риторики Георгия Данииловского почти исключено учение
о словесном выражении. Оно занимает минимальный (по сравнению с прочими русскими риториками) объем текста. Здесь нет ни примеров, ни определений фигур речи. Сокращение этого раздела заслуживает особого внимания, так как в русских риториках теория фигуры речи излагалась обычно полностью. По-видимому, автор стремился приспособить свой учебник не к преподаванию риторики, а к преподаванию гомилетики. В гомилетике, учении о церковной проповеди, существовали две традиции отношения к словесному выражению и функциям самой проповеди: профети-ческое (основа проповеди — вдохновение, благодать), связываемое с именем Григория Двоеслова, и риторическое (основа проповеди — знание риторики), иногда именуемое августиновским (по имени бл. Августина)5.
Основой для развития последнего направления в Европе были труды гуманистов, в первую очередь Филиппа Меланхтона6, Иоганна Рейхлина и Эразма Роттердамского. В начале XVIII в. вопрос о проповеднической школе теряет былую остроту, он не яв-
3 Вомперский В. П. Первая петербургская риторика... С. 233.
4 См: Русская старопечатная литература XVI-XVIII // Панегирическая литература петровского времени. М., 1979; Памятники общественно-политической мысли в России конца XVII века: Литературные панегирики / Подготовка текста, предисловие и комментарии А. П. Богданова. М., 1983.
5 См. подробнее: Певницкий В. Ф. Из истории гомилетики: Средневековые гомилетики. Киев, 1895; Чепик М. Опыт полного курса гомилетики. М., 1893; Левшун Л. В. Проповедь как жанр средневековой литературы (на материале проповедей в древнерусских рукописных и старопечатных сборниках): Автореф. дис. .. канд. филол. наук. М., 1992; Кагарлицкий Ю. В. Риторические стратегии в русской проповеди переходного периода (1705-1775): Автореф. дис. .. канд. филол. наук. М., 1999.
6 Дюбо Б. А. Филипп Меланхтон и русская грамматическая традиция. СПб., 2005.
ляется уже предметом разногласий. На этом фоне Риторика Георгия Данииловского представляется попыткой отхода от идеи ученого проповедования. Он сохраняет общую композицию, свойственную риторике, но сокращает раздел элоквенции, целесообразность изучения которого была предметом острых разногласий представителей разных подходов к проповеди7. В результате труд иеромонаха Георгия остается на периферии как русской риторической, так и русской гомилетической традиции.
***
Пока нам известны пять списков памятника8. Ниже публикуется текст риторики Георгия Данииловского по списку СПбДА № 232 (20-е гг. XVIII в.). Эта рукопись в 8-ку, написанная скорописью, является самым ранним известным списком «Краткого изъявления». Можно считать, что текст риторики складывается из трех частей: собственно риторики, состоящей в соответствии с традицией из пяти разделов (л. 6л. - л. 50л.); рассуждения «О силлогизмах» (л. 50л. - л. 102л.); Молитвенного слова, написанного согласно принципам, которые автор излагает в первой части (л. 102л. - л. 134об.) Мотивировка деления рукописи на эти три части содержится в предваряющем текст похвальном слове Феодосию Яновскому. При публикации сохранено членение текста на абзацы.
7 В русских риториках, написанных до Георгия Данииловского, были представлены две основные традиции описания словесного выражения, причем этот раздел (элоквенция), на наш взгляд, отличался особой неустойчивостью. Его содержание варьировалось, как и степень подробности описания терминов. Такое отношение к словесному выражению было частично обусловлено тем, что авторы и переписчики риторик по-разному представляли себе место самой риторики по отношению к курсам грамматики, поэтики, гомилетики и диалектики.
Списки риторики Георгия Данииловского см.: Аннушкин В. И. Каталог русских рукописных риторик Х'УП-Х'УШ веков (часть первая) // Риторика. 1996. № 1 (3). С. 69. В этот перечень не включен список РНБ, собр. СПбДА, № 232.
2. Публикация текста РНБ, собр. СПбДА, № 232
л. 1л. Пречестнейшему Господину Феодосию Яновскому
Архимандриту Святыя Лавры Троицкия Александров-ския, Отцу, Пастырю, и Господину моему премилости-вому. Похвалныи издревле в народех славных обычаи, еже достойными похвал венцами честнейшую украшати добродетель2: а наипаче тамо изрядное сие утвердися обыкновение, идеже честная мудрость дом основа себе: пречестнейший отче архимандритов избраннейший. Сего ради иннии победными торжествующую л. 1об. добродетель почтоша, и доныне почитают похвалами: инныи вечноцветущия славы преславной дароносиша добродетели, инныи же велегласно, знаменитое имя добродетелное проповедаша, и добре воистинну. Глас бо добродетели и похвала, славным делом воздаяние есть. Добре великих умом добродетелеи, великия похвалы со-отвещаша: толико бо высочайшим возгласиша тоном, елико вышшии верх обретоша заслуг же и достоинства. Не присвояю аз таковаго мне добровещания, л. 2л. пречестнейший отче, им же бы равно величеству славных дел твоих возмогл отвещати, им же бы по достоянию добродетель твою возмогл похвалити и похвалению слово приличное вашему приписати превосходителству в благополучных днех долгоожиданнаго присутствия вашего. Аще бо и Богом почтенная отеческаго достоинства вашего добродетель, непосредственно очесем на-шым сияет, от ея же великости предложенныя, болший бы глас слышан сотворился отдавшься. Аще л. 2об. оная действителною силою, аки хрисолиф3 злато, тако честь и похвалу привлачити силна есть: и тем паче хри-солифа, яко не точию близ, но и отдалече и в лепоту: сияет бо слава дароносному имени твоему согласная, не точию в странах всеросийских, но и во многих окрестных, и еликих достиже, твоему возбуждает похвалению, ея же днесь самовидцы бывше, в малых днех познахом: яко великои славе своеи, самою вещию согласна есть.
Мудрое бо превосходителства вашего разсуждение, и
правление, еже над боговрученною тебе, и л. 3л. благополучно тщанием же и радением вашего Отечества новосозданною Лаврою и неусыпной бодрости, и твердости ума постояннейшей знамение есть изобилующаго всеми добродетелми отеческаго достоинства известное.
Но егда ревность твою по Бозе и благочестии видим ражденную, верность же и благоволителное попечение ко отечеству нашему познаем многим несоравнимую, яже суть показанию истинной к Богу любви и ближнему засвидетелствованная. Того ради светлои вашей отеческой добродетели желаю быть отчасти подражателем л. 3об. паче, нежели неравным сим словохвалителем. Ово яко добродетель сама себе есть похвала и воздаяние. Ово же усумневаяся, да некако непространным малоречием, безчестие паче по подобию одежды возраста кратшия, нежели похвалу сотворю приличную. Подражая же твоему отеческому благохотению ко отечеству нашему, паче же к церкви святои и благочестию православно кафолическому. Потщахся книжицу сию о сочинении ве-ликаго слова церковнаго и гражданскаго, такожде и слов политичных, яко то приветствователных, л. 4л. поздравителных и благодарственных и прочих сим по-доб4ных, во употреблении добраго гражданства бывае-мы4, от правил риторических вкратце собрати придавши силлогисмы5 риторическия своими их примерами, яко не точию зело нужныя, до расположения и украшения слова, тако великаго, яко и малого, но и до разширения всякаго предложения и доводов, зело потребныя, чрез которыя силлогисмы приложих еще слово небольшое о молитве святои6, ради лучшаго объяснения. по правилом в книжице сеи л. 4об. положенным сочиненное. Что все, надеюся, яко небез-полезно имать быти сим, им же отечество ваше, не тако на труды и приношение сие малое, яко на желание при-носящаго взирая, от рук моих приявши, благоволиши на общую церкве святыя ползу и познания правил риторических кратчайшаго желающим вручити. Что, аще бу-детъ не всуе, трудившагося мене леть ми будет исповес-ти, яко предложенную трудов моих мету постигшаго. л. 5л. Богом почтеннаго вашего отеческаго превосходител-
ства, отца, пастыря и господина моего премилостиваго всегдашний богомолец и нижайший раб Георгий Дании-ловский, недостойный монах Лавры вашея.
л. 6л.
л. 6об.
л. 7л.
[Чинъ риторский]8
л. 7об.
Краткое изъявление о сочинении великаго слова тако церковнаго, яко и гражданского
Что подобаетъ творити имущему сочиняти всякое слово церьковное гражданское?
Изобретение.
В слове церковном подобает первее изобретати фе-му, сиречь положение, с которым вся части слова со-глашатися долженствуют.
Та же приличная оной феме вопрошения и предложения повсемственная общая неопределенная, такожде и частная определенная же и
окрестностями ограниченная, о них же глаголати или писати хощет. Аще же первее возмет каковое предложение, то да обретает оному и фему приличную. В словах же гражданских да изобретает вопрошения и предложения такожде повсемственная и частная. Да избирает же фемы убо от Священнаго писания, наипаче от евангелия, вопрошения же и предложения людемъ потребная, полезная обильная, и яже повсемственно распространятися и до частных и определенных сходити могут7 .
В сице изобретенной и приятой феме и вопрошении же и предложении трех да взыскует. Первое, како бы оную фему и вопрошение и предложение довести, утвердити, и достоверна себе в том слышателем показати и вразумити оных и научити.
Второе: волю их к себе приклонити, подвигнути же и привести к тому, о нем же утверждая намеренъ есть советовать. Сие бо есть конец сего риторического художества.
Третие, коим бы образом слышателя утешая сотворить во чтении или слышании нестужливаго, и того ради предписанныя два чины и звания риторская, си есть оучение и движение с слышателевымъ да творит утешением, еже есть третие звание риторское .
Сия же своя звания сице возможет сохранити. Первое, си есть еже научити изобретением доводов10, и доброю совестию, такожде и добрым о нравах и о науце его от слышателеи мнениемъ. Второе, еже есть двизати изобретением движениев сердечных, яже бываютъ от воспоминания вещей страшных, печалных же и радостных, последнее же, си есть утешение изобретением
л. 8л.
[Изобре-
тение
доводов]
л. 8об.
л. 9л.
л. 9об.
л. 10л.
вещеи приятных и утешных от приятных бо и утешных раждается утешение.
Да изобрящетъ убо на оутвержение фемы. Вопрошения же и предложения доводы иже суть увещателнии, истиннии, или подобоистиннии, вины иначе зовомыя, или сами чрез себе истинныя и известныя, или подобя-щияся истинне.
Сии доводы обретаются и вземлются от мест диалектических, яже суть аки домы и хранилища оных.
Места диалектическая или общая11.
Места (до которых инныя аще суть оудобно прило-житися могут)12 числом суть 22, из них же 20 всякои вещи тако врожденны, яко известным художеством бы-ти изследованы, такожде и из них доводы в натурах вещей основанныя взиматися могут. Прочая же два места13, не суть в самои вещи, и того ради нарицаются отлученная и внешная, внутренним доводом служащая и художеством риторическим не испытуемая.
Внутренняя же места и художественная инная суть самыя вещи, яко место дефиницыи славенски описания, определения, примечания, и толкования имен, инная суть оных, яже сопрягаются с вещию, или по нужде, яко место спряженных частеи, целаго, вин, действ, пре-дидущих же и последующих, или не по нужде, яко место от вне уду обстоящих, тако предидущих, яко испутшествующих, и последующих вещи. Наконец места инная суть оных, яже разделяются от вещи их же овая своеи вещи согласная, яко места подобных, уравнения болших, менших и равных, овая же несогласная, яко места неподобных себе, противных же и невмещае-мых. Места же удаленная, и отлученная от вещи, и до художества риторическаго не надлежащая, суть сия: Почитателство, или принимание свидетелства божия, и почитателство, и принимание свидетелства человеков славных и веры достоиных14.
Мест употребление.
Вся сия места имеют и дают материю, помышления, писания, глаголания, утверждения, размножения15 же, и отмен всякаго слова. И сего ради тако от оная, яко и их употребления, конечно ведомы быти долженствуют, и в них обучатися с прилежанием подобает.
Надобно же и сие знати, яко места сия суть, и нари-цаются общая, понеже под ними приемлются иная места собственная. Зане общая аще не приложатся к частным или собственным, ничто16 же дати могут, ничто же творити, ничтоже имети. Но точию суть разсуж-
л.10об.
л. 11 л.
л. 11об.
л. 12л.
л. 12об.
дения, и вожды во изследовании мест всякои вещи собственных. Например, от места дефиниции, или описания не ищем описания таковаго, которое ни ко единои же вещи прилагается, но ищем описания, наприклад, человека, еже есть животное слова причастное или паки добродетели, еже есть имение творящее человека добрым . И протчая.
Зде видети мощно есть коликое, и коль многое ритору имущему о всякои вещи глаголати, нуждно есть ве-щеи ведение, коликое всякия истории познание, коликое чтение, коликое помышление18, дабы вся оныя вины повсемственныя и универсалныя, егда потреба будет, знал ко всякои приводити вещи.
Образ или способ, како изобретати аргументы, си-речь доводы от мест их.
Егда убо имаши сочиняти слово и возмеши вопрошение, или предложение, каковыя материи, тогда подобает ти обходити и изследовати всякое место общее и под ними искати мест собственных приятыя материи. Например, имущи писати о преизящности, чести и достоинстве добродетели, иди до места общаго дефиницыи описания, и сице обретаи сеи довод, что есть добродетель, и обрящется яко добродетель есть имение творящее человека добрым19. Ищи такожде и способ, како употребити довода. Образ же сеи есть, еже глаголется о дефиницыи или описании добродетели, тоежде и о са-мои глаголется добродетели. Сим убо образом чрез довод познается
добродетель быти вещь преизящная, еже бысть и предложение твое, и вопрошение.
Но лучшаго ради познания предлагаются тебе примеры, како от перваго места дефиницыи, и от прочиих мест диалектических и риторических возможеши сыс-кати доводы и ими предложение твое утвердити.
От места дефиницыи, или описания.
Добродетель есть имение творящее человека добрым, кто убо речетъ, яко добродетель не есть достойнейшая и преизящная?20
От места исчисления частеи.
Достойно наричется благаго сердца человек оный, его же доброту самая яснейшая полудне правда явленно показует воздержание от злых того воспящает, мудрость же избирати благая, отвергати же благости противная непрестанным поучением наставляет, вся же сия собранная им благих дел сокровища, мужество аки верный страж и защитник твердый не точию не расхищае-
л. 13л.
л. 13об.
л. 14л.
л. 14об.
л. 15л.
ма, но ниже навет на врагом соделовает. Аще же добро-детелию добр быти человек познавается, и благости ради достоин и преизящен гдьственне нарицается, достоинство убо и преизящность кто не припишет честнейшей добродетели.
Зде потребно есть ведати, яко от сего места сугубыя взиматися могутъ доводы21.
Первый: взглядомъ частеи самаго предложения, яко показахом в преднаписанномъ примере. Вторыи довод может взиматися взглядом частеи онаго целаго, его же часть самое есть предложение, Например ищи коего целаго часть есть добродетель. И обрящется часть имения. Того убо имения, протчия части (сугубое бо есть имение плотное инное, инное же духовное) исчисливши будет довод утверждающ твое предложение, еже есть добродетель вещь достоиная. Наприклад: почитаем бывает человек иногда имения ради плотнаго яко достоинство некое показовати мнящийся, тако бо видя богатством изобилуюшаго и телесныи благоустроением украшеннаго. Абие почтиши его, но колми паче чести всякия и достоинства наречеши его быти достоинаго, аще духовным имениемъ, добродетелми, глаголю ода-рованнаго быти познаеши. Убо добродетель достои-ная и преизящная вещь есть.
От места примечания.
Общим всех согласием, чести и похвалы достоины быти судятся, их же добрая деяния самая чрез себе честна и похвална суть. Тем же добродетель, яко честна и достоина, тако и преизящна есть.
От места сопряженных22.
Аще добре добродетелеи ищеши, аще добродетелем прилежиши, аще добродетелнаго ради жития добродетелен будеши, честь тебе и достоинство, аки стень телу последствует, с преизяществом покажет же тебе и самыи случаи достоину и преизящну быти честную добродетель.
От места рода и вида.
Зде приличествуют примеры положенныи под исчислением частеи, понеже род и целое, вид и часть едино суть. Сим токмо разнствуют, яко целое пространнее есть рода, род же часть есть целаго. Делится бо целое на натуралное, нравное, собирателное, наступающее же и родное.
От места подобных23
Яко же дивныи он хризолит камык действителною
[хрисо-
л10ъ]
л. 15об. л. 16л.
л. 16об. л. 17л.
своею силою привлачит к себе злато, тако дивнеишая добродетель, честь, преимущество и славу.
От неподобных.
Звезды твердь небесную в нощи просвещают, во дни же сами потемневают, яснейшая же добродетель во дни и в нощи славою и честностию сияет, и восходящу мысленному правды солнцу над оризонтом ума нашего тая лучами своими паче нас озаряет честнейша и пре-изящнейша от звезд луна взаимнаго ради света чест-неиша и преизящнеиша паче луны врожденнаго ради своего сияния добродетель, яко же бо звезды, тако и луна, при солнце несветлы бывают, но добродетель всегда и в самом полудни сияет и грядущаго по путех ея просвещает.
От противных.
Ничтоже тако нелепотно, ничтоже тако поругания достоино, яко мерзостнеишая злоба: противным убо образом, противная злобе добродетель честна и почитания всякаго достоина есть.
От невмещаемых. Сего ради паче преизящна, славна и похвална добрая детель яко от злых и нечестивых безчестима поругаема и крайнею ненавистию гонима есть.
От привязаемых или отстоящих.
На всяком месте, во всякои стране и области между человеки словом разумным почтенными, преимуществует царица добродетель; паче же и от самых словесныя души непричастных животных иногда бе почитае-ма. оставивши же юдоль смертных кто не весть от просвещенных святыя веры светом, за колико и в самом горнем небе, во граде бога нашего, небесном оном и прекрасном Иерусалиме, от аггел славы, вменяется почтенная самым богом добродетель. Добродетели яко честнейшой отверзаются врата небесная, добродетель яко преизящная похваляется от всех жителей и граждан емпирийских.
От предидущих и последующих.
Яко же светоносной деннице ожидаемое последует солнце, яко же возсиявшу солнцу непреложно день бывает, тако и светозарней заре добродетели, аще не во мрачном сем изгнании, то непременно в пресветлом небесном отечествии свет славы и чести, и день благополучия последует немерцающий.
От вины и содеяний.
Никто же бо и зде восприемлет венец славы без-смертныя. Ему же пространное поле добродетелеи
л. 17об.
л. 18л.
л. 18об.
л. 19л.
л. 19об.
красных непроизрасти цветов, никто же, на высокий верх достоинства взыйде праведно ему же добродетель не бысть предводительница. Сеи бо есть конец добродетели, да благотворящий честь и славу получают, и мздовоздаяние. добродетель возводит и посаждает имущаго ю, с могущыми в людех. добродетель венчает, и славою безсмертною чтущих ю почитаетъ.
От уравняемых.
Никто же вхождаше первее во храм древле во имя чести и славы сооруженный аще не будет во храме дос-тоиныя всякаго почитания добродетели. Не судиша бо древнии приличен сему быти светлый сан и преизяще-ство, честь же и славу, с ним же честная добродетель или несогласная, или весма противная есть.
Аще же тако в помраченномъ язычества неведении чес-тию и славою сияше добрая детель, како днесь во свете веры и христианском благочестии, всякаго преимущества и достоинства, тая жде не будет достоиная и славою светлая.
От почитателства и свидетелства божия и человече-скаго.
Оставивше безчисленныя примеры почетших добродетель человеков едино довлеет во уверение сея истины, истинное святаго духа свидетелство, великою великаго апостола тростию начертанное, еже есть: слава и честь, всякому делающему благое. Кто убо отсуду не познает, яко, елико честна и преизящна, толико и славна ест и похвална добродетель.
Вторый образ изобретения доводов.
Аще и от предреченных мест общих всеуверение и утверждение всякому вземлется вопрошению, и до них всякое относится изобретение, обаче же се тебе и вто-рыи образ или способ доводов или аргументов изобретения, иже трем своиственным и от древних наипаче риторов употребленным родом вопрошении, приличен есть да тако каковым либо восхощеши изобретения способом, возможеши изобилие и удобность в словесех получити.
Первый род показателныи,
Роду сему показателному, в нем же хвалим кого или хулим, превеликое дает изобилие, место окрестностеи. Подобает бо разсуждати время прежде жития, в житии и после жития бывшее. И в житии убо три оныя добреи роды, то есть Фортуны, тела и души, в которых родех вся персонам приданная содержатся, яко: имя, природа, добродетель, Фортуна, имение или имство, способно-
л. 20л.
л. 20об.
л. 21 л.
л. 21об.
л. 22л.
сти, желания, советы, случаи, деяния, словеса и помышления. Действ же и деяний окрестности сия суть: кто24что, где, чрез что, коликожды, чесо ради, како, когда 4.
Вторый род разсудителный. В роде разсудителном или советуем что, или отсоветуем. Аще советуем, тогда должно показати двое: первое, яко вещь оная, юже советуем нуждна, или поне зело потребна, и прибылна есть, второе, яко оная вещь может быти полученна не без некоего удобства. Первому совету служат три оныя добре роды, то есть честный, потребный и утешный. Последнему же совету
служит сие, еже показати слышателю или читателю, яко до получения вещи советуемыя, вся суть в готовности, и вся удобная, тако вины, яко посредства и инструменты рекше органы. Аще же что отсоветуем, тогда или не нуждно тое быти, или поне неудобно. Показати тое надобно есть.
Третий род судебныи.
Род судебный (ритору церковному редко употребляемый бывает) относится до обвинения чиего или за-щищения и оправдания. В сем роде должно есть разсуждати вещи, или дела, и вопрошения, постановление. Си есть какое оно будет: домыслителное ли, или описателное, или качественное. В домыслителном постановлении взыскуется, аще тая вещь и прегрешение, о нем же дело, есть или ни; во описателном постановлении взыскуется, под которым родом и именем оное есть прегрешение. В постановлении же качественном ищется, праведно ли, или неправедно, учинися сотворшееся; первому постановлению служат домышления, окрестности, тако предидущия
и вкупе сущия, яко и последующия сотворенному делу.
Второму постановлению служат места описания и свойств. Во третиемъ же постановлении, законы, обычаи, и правосудие потребно, и нуждно есть.
Что надлежит до рода показателнаго?
До рода показателнаго надлежат словеса похвалная, поносителная, благодарственная, излагателная, историческая, приветственная, плачевная, надгробная, поздра-вителная, вручителная, празнственная, торжественная и сим подобная.
Надлежащая до рода разсудителнаго.
До рода разсудителнаго надлежат слова советова-телная, отсоветователная, оувещателная, отводителная, наказователная, обличителная, просителная, молител-
л. 22об.
л. 23л.
л. 23об.
л. 24л.
л. 24об.
ная, ходатайственная, утешителная, завещателная, на-ставителная и сим подобная.
Надлежащая до рода судебнаго.
До рода судебнаго относятся доношения, обвинения, защищения, извинения, примирения, челобитья и жалобы, и сим подобная.
Вину же сицеваго воп2р5осов на три рода разделения ска-зует Фабий в книзе Д . Понеже, рече, вещи, о которых глаголет ритор, или относятся до суда, и тогда надле-жат до рода судебнаго, а которыя не надлежат до суда, тыя суть или прешедшия, или будущия. Аще прешед-шия, то хвалимы, или хулимы бывают, аще же суть будущия, и тогда о них творим разсуждение.
Како же от сих триех родов имаши изобретати доводы, на утвержение предложения твоего предлагается зде способ, первее до рода показателнаго надлежащий.
Способ, како изобретати доводы от рода показател-наго. Положив вопрошение или предложение, подобает разсуждати окрестности положеннаго вопрошения, или предложения, чрез сия вопросы: кто, что, и протчая26. И тыя окрестности, или вся вкупе, каковым ни буди чином, или некоторыя из них, по потребе вещи полага-ти: по тому же чрез своя им своиства, качества, действия, и подобия изъявляти например, буди сие предложение: Слово плоть бысть. Разсуждай убо зде вся окрестности предложения сего, от них же первое обрящется:
Кто? Сиречь превечнаго отца превечное слово, чис-тость безконечная, пред его же величеством благоговеют небесныя силы, царие же и владыки и всяко колено земное, со страхом покланяется, и протчая.
Что? Сиречь зрак рабий, господь сый, и царь пленника, бездна чистоты, бездну скверности, нетленный тление, смерть безсмертный восприят сиречь онаго человека, толиким грехом повиннаго, толиким преступлением подлежащаго, ипостаси своеи соединил. И царя его помазанием божества сотворил есть. Где? не в царственных домех или златых кесаревых полатах, но в кивоте святыни нетленныя матере, в смиренных деви-ческия чистоты закровех естество наше обручи себе.
Чрез что? Благоволением отчиим, чрез содействие святаго духа, небесному министру, и служителю тако-ваго таинства Гавриилу Деве чистей благовестившу, покорным же девическим соизволением несказанное оное прият истощание, си есть бог человек бысть человеколюбия ради. И бысть во единои и тоей жде ипостаси бог истинный, еже не бе прият, и еже бе пребывший.
л. 25л.
л. 25об.
л. 26л.
л. 26об.
л. 27л.
Чесо ради? Ради искупления, избавления же и спасения заблуждшаго, падшаго, и погибшаго человека, в вечной крепости адской, под державою смерти, и мучителст-вом дияволим держимаго.
Како? Образом человеческому уму непостижимым, истинное наше естество от человеческия содетелствуя крове, и на себе приемля. Когда? Царствующу Августу Императору Римскому и обладателю вселенныя, всемирному же покою на лице всея земли пребывающу.
Способы же роду разсудителному и судебному зде не полагаются, того ради, яко рассудителный род чрез места риторическая, такожде и чрез окрестности утверждается, о которых местах писано выше, показа-телный же род не надлежит до риторов церковных, но до приказных27. Роды из вышеписанных родов смешен-ныя. Роды иже от вышеписанных триех родов суть смешенны, яко обличителный, надгробный, настави-телный и сим подобныи управляются по правилом тех родов от которых суть смешенны.
Доброе о праведнике мнение.
Доселе о обретении тех, яже утверждати и во уверение приводити вопрошения и предложения могут ска-захом, в которых немало помагает мнение доброе слы-шателей, о знании, нравах, добродетелех ритора цер-ковнаго, ныне же о изобретении движения скажем.
Изобретение движения.
Повнегда уразумети предложенную вещь слышате-лем, подобает увещати их, до приятия, со изволения, удивления, и сожаления, яковаго материя требует. Сие бо движение есть конец и душа слова28.
Движение размножением возбуждается.
Движение бывает во умех и сердцах слышателей, не точию от криков и обращения телеснаго, и частаго руч-наго движения и ударения в кафедру, но первее духом божиим, (сего ради подобает, и зело нуждно есть, просити помощи от бога:) ревностию же и возбуждением сердечным самаго проповедника, потом еже надлежит до науки размножением и украшением слова.
Размножение29.
Размножение же творит вещь быти велику, того ради должно взимать доводы от всех мест вышеписанных, не порознь, но вкупе, си есть многая вкупе собранная определения, описания, части, и изобилие предидущих, последующих же и обстоящих многих подобных примеров, болших, менших, равных, и неподобных, противных же и невмещаемых соравнение и
л. 27об.
л. 28л.
л. 28об.
л. 29л.
л. 29об.
л. 30л.
сражение, еще же вины, и содеяния вкупе снесенная подтверждения из божественнаго писания, книг отеческих, и прочих учителей свидетелств. Много еще может до движения и размножения, еже приводити вещы натурою и употреблением великия раждают же паки движение и разширение, творят тропы и фигуры, смышления и речения людеи мудрых. словеса чинная и честная, велелепная, громогласная, и число чрез периоды или точки30, двоеточия же и запятыя творимое.
Страсти должны возбуждатися.
Понеже чрез размножение и разширение бывает движение к возбуждению или укрочению, такожде и страсти возвизаются, того ради должен есть знати ритор церковный от обычаев философических, о которых винах в коих должны суть возбуждатися, или укрочати-ся страсти; любовь, ненавидение, отвращение, желание, радость и утешение, болезнь или печаль, милость, приязнь, зависть, негодование, ревность, благо-говейнство, дерзновение, надежда, отчаяние, страх, упование, гнев, удивление и сим подобная. Сия страсти удобно в слышателе может возбудити, аще потщится первее сам в себе оныя воздвигнути, чрез размышление и разсуждение, сице дабы показывался видети или чув-ствовати вещы движущия страсти.
В коей части слова движения возбуждается31.
Движение свойственное место имеет в заключении или окончании слова, но и в прочих такожде частех, идеже пункт каковый добре выведенный будет ненеприлично возбуждается32.
Како утешаются слышатели, или читатели?
Не точию учити, и двизати, но и утешати, и сладце удержевати слышателеи подобает. Что творити надобно с повагою, си есть чинно постоянно, прилично же и умеренно, не смешными или вредителными вещми. утешаются же слышатели сим, егда глаголем, о сих, яже суть приятны слуху, и смысл услаждают, к тому же фигуры, чин вещеи, число риторское, еже бывает чрез периоды, и пункты, еще же подобия изрядная, и примеры, достоинства и почитателства Писания Священнаго, и книг отеческих действие, и произношение чинное и красное. Сия вся услаждают и утешают.
Расположение.
Обретши убо вещы и доводы, подобает имети избрание в речениях с разсуждением, то есть иное удер-жевати, иное же откинути, сие пространно располо-жити, иному легко коснутися, иная же вкупе сносити, а
л. 30об.
л. 31л.
л. 31об.
л. 32л.
л. 32об.
о которых вещех имаши глаголати, твори дабы вся сия с вопрошением, и предложением твоим соглашалися.
Различная чины разположения.
Располагаи же и разчиняи чином науки то есть, чином бытия, натуры, качества, и вин вещеи, сиречь что есть вещь; та же каковая она есть; потом которыя имеет вины и какая издает содеяния. На конец которыя имеет части и како разделяется.
Преизряден есть и оныи чин, по которому места рас-положихом, яко то первее определение, та же описание, потом примечание и протчая; обаче с таковым разсуж-дением дабы легчаишия доводы, (сиречь не тол силныя) ни в первом, ниже в последнем месте, но посреди совокупно полагати.
Добр еще чин естественныи, си есть егда оратор церковное или политичное слово разделяет на части, и известныя некоторыя главы предлагает к ним же все свое слово приводит. Наприклад: имущи кого хвалити, предлагает хвалы достоиныя троиственныя добра его, то есть Фортуны, души, и тела. Или юношество, лета мужественная, и старость. Сим чином Плиний сочинил между прочими славное слово похвалное Траяну Цесарю римскому и того ради чинъ сеи нарицается Плиниа-нов .
Употребляют еще риторы, и сего расположения, им же от менших восходят к болшым, и сего, которым вещи не равным различием разделяют, малая великим, веселая печалным, темная и тайная светлым и явным примешающе.
Сими убо чины или способы, не точию части слова // изящныя, си есть начало, предложение, повесть, и ут-вержение, отражение и заключение34, но и самыя частицы, си есть периоды или точки, двоеточия же или запятыя, да располагаются, и чрез фигуру сопряжения или прехождения да совокупляются.
Чин частеи слова. Сицевое расположение учинивши, располагаи еще части всего слова, или поучения. Преждния бо доводы творят точию утвержение, яже есть едина точию часть слова, аще и нужднейшая, и до которой и протчия части надлежат.
Начало.
Изводи первее из внутрьностей всего предложеннаго дела, начало ексордиум латинский именуемое, и в нем предуготовляи слышателя ко всеи беседе, ходатайствуя его благохотения, аще требе будет, внимания же, и учения си есть да разумеет о них же глаголати будеши и
л. 33л.
л. 33об.
л. 34л.
л. 34об.
л. 35л.
внемлет глаголемым никогда же оставляи в начале твоего слова.
Повесть.
Аще должно будет положити вещи содеянная повесть. Яже аще будет всего предложения и утвержения основанием, то полагаи ю абие по начале. Добродетели же повести суть: краткость, светлость, доводителство, утешение, и действителство.
Утверждение.
Утверждение есть всего слова, аки целое тело, идеже убо не нуждна есть повесть, яко в роде разсудителном, тамо утверждение по начале даже до окончания или заключения распростирается. А идеже целыя повести будет потреба, яко в роде судебном, по повести утверждение полагается. идеже целыя повести не будет потреба, но взыскуется повествование пресеченное, яко в роде показателном, или хвалителном: тамо с самою по-вестию, утверждение или разширение вкупе да полагается под утверждением же отражение предлагаемых доводов, и которыя аще и непредложенны, обаче могут предлагатися от страны противных, да полагаются. Подобает бо ритору предваряти изъявляя противных умствования, и тыя отражая, дабы ничтоже противнии после его утверждения возмогли предложити, или вновь что противное придумати. бывает еше во утверждении, и отступление от предложенныя материи, и от вне введение, до сиеи же части утверждения надлежит, в котором утверждении разсуждение риторово всему благоключимое место да избирает.
Заключение, или окончение слова.
Окончание слово заключает, его же плоды собирает. Бывает же или крепким и острым доводов всех повторением или тяжким некоим размножением и разшире-нием, или вкупе обоими.
Первейшая часть и последнейшая.
Вся сия части слова, или поучения сице со употреблением нынешних времен да согласуются, яко дабы ви-тийственное слова произношение мало отпочинуло.
По начале донели же народу по обыкновению их довле сотворится. Потом все оставшее слово воздержа-телне даже до конца да отправляется. Аще же угодно, то начало з болшею частию утвержения безпрестанну произвещаи, таже от почин при окончании глаголемых, потом совершаи и оставшее.
Размножение или разширение.
Повнегда же вещи и доводы, о них же потреба гла-
л. 35об.
л. 36л.
л. 36об.
л. 37л.
л. 37об.
голати, по своим местам будут расположенны, в частех слова, многое надлежит дабы в писании слово расши-рялося и витийством, сиречь красноречием украсилося.
Доводителство.
Распространяются же и разширяются вся доводы чрез доводителство, еже ест истолкование, и аки творение и формование доводов, доводителства же, или суть введения, или словоположения си есть разсуждения доводов, до введениев прилично относятся, примеры, исчисление, подлог, и дилемма, или сообъятие, до слово-положения же си есть до силлогисмов собрание, опущение, сорит, или довод прелщающий, ентимема или силлогисм несовершенный, епихерема или присту-пление.
Сих силлогисмов пространное толкование положится ниже по своеи части. Зде же предлагается способ размножения и разширения. Вышеписанных доводи-телств предложения долженствуют, не тесным диалектическим, но пространным риторическим фигуралным или образным, и уподобителным и широким словом изявлятися и писатися. Еще различным и пременным чином, иже есть
размножение некое и распространение доводов. Кроме же сего распространения еще должно вымышляти от всякаго довода, инныя, и с тех же мест общих, доводы, которыи изъявляют усумнителныя предложений дово-дителства, донели же чрез сия пробацыи или искушения отведется оное до начал первых, аще будет нужда. Образ или способ, како разсуждати и толковати и писати разумения и речения божественнаго писания, или отеческих и мудрых людей предания.
Разумения божественнаго писания и словеса отеческая такожде, и людей мудрых, (которая словеса и разумения да будут приятна долженствуют содержати в себе нечто нечаянное и возбуждати могущое) долженствуют писатися с толкованием, рассуждая глаголы, окрестности, разумы, предидущия и последующия противности, подобия. Фигуры или уподобления и образования, да утверждается и иными тогожде писания или отеческими подобными разумении и реченми. Аще же чрез фигуру сустентацию славенски задержание, речи усумнителныя в глаголемых будут, то абие толкование и ответы творити на них подобает.
Риторскаго слова четверочастная добродетель.
Елико же надлежит до витийства, или красноречия, зане и оное немалую крепость и разширение подает до-
л. 38л.
л. 38об.
л. 39л.
л. 39об.
водом, долженствует ритор разумети и знати, яко риторское слово не должно быти постное, си есть тонкое, краткое, сухое и простое и общенародное, но изобилно текущее, различное, общаго слова вышшое.
Тем же убо четыре добродетели имети будет. чис-тость, ясность, украшение и пристойность35.
Чистость.
Чисто и исправно будет слово, не имущее погреше-ний, тако противу сочинения грамматическаго синтаксис именованного, яко и против етимологии, еще и староречия образы нынешними веки не употребляемыя отвергающе, храняще же свойство и сочинение собст-веннаго диалекта, словес же и образов глаголания различие имуще,
Ясность.
Ясно же и светло слово бывает, речми свойственными, и употребляемыми, неусумнителными и нескрытыми. Периодами же и пунктами не велми долгими, или излишних гласов преложением темными.
Украшение.
Украшенно, тщаливо и крепко слово бывает, еже тропами 36 си есть заменами разделяется, и равным штилиом си есть образом писания устрояется. Тропы же и фигуры37 суть оныя вси глаголания образы, их же отступают от общия речи и простыя. И троп38 убо речь от свойственнаго знаменования преносит на несвойственное, фигура же и удержавши свойство речи быти может. Между тропами суть:
метафора, или преложение, аллегориа, иносказание, синекдохе или объятие, метонимия, или проименование, металепсис или преятие, антономасия возименование, катахресис си есть неправое употребление, иперболе излишнее превозношение во умножении или во умалении, ономатопея именотворение, катахресис, металеп-сис преятие, перифрасис, окрестие или окружение.
Фигуры речеи .
Фигуры же инныя суть речеи, глаголов, которыя в составе словес и в красном и согласном40 оных положении состоятся, и паче же изменяется или престает быти фигура. Фигуры же суть анафора славенски повторение , антистрофи 43
возвращение , симплоки, связание , кондупликацио, усугубление44, полиптотон, превождение45, синонимия, тождеименство46, полисиндетон связание, градацыа по-ступление47, копиа обилность48, епитетон, приложение, антитетон противоположение 49 когабитацио, совокуп-
ность дискриминацио разделение50, диафересис раз-нство, конгериес снесение , диминуцыо умаление , коррекцио исправление53, ретиценциа удержание54, су-перфлюнтас избыточество, копуляцио связание55, дис-солюцио разрешение56, адюнкцио привязание, дизюнк-цио развязание57, дистрибуцио разделение, симилитер дезиненс подобноконечное58, симилитер каденс подоб-нопадное59. л. 40л. Фигуры разумения.
Инныя фигуры глаголются разумения. си есть кото-рыя не в речах, но в самых вещех и в образех глагола-ния полагаются, сия фигуры по пременении речеи непременны, и тыя же могут пребывати от них же первая интеррогацио инстанди, славенски вопрошение ради наступления, респонсио, ответствование 60 , диало-гисм разговор, апострофе отвращение61, коммуникацио возсообщение, просопопейя, вымышление, ексклама-цио, восклицание, епифонема возглашение, емфасис молком изъявление, иперболе излишнее выношение, дилятацио разширение, екстенуцио истончение, диффе-ренцыа разньство, оппозицио противо полагателство, компар уравнение 2, сентенциа разумение л. 40об. или смышление, провербиум присловье, ассеверацио утвержение, прецызио63, пресечение, симилитудо подобие, препарацио64 приуготовление, дистрибуцио разделение, градацио поступление. ирониа глумность или насмевание, конгериес изобилство, диссимуляцио при-творство65, елевацио возвышение66, рейекцио отверже-ние67, преоккупацио предварение68, концессио соизволение, компенсацио воздаяние, инверсио навращение, екскузацио извинение, коррекцио исправление или воз-растение, премуницио69 л. 41л. предукрепление, лиценцыа свободность, урбанитас ра-достотворство, претерицио прешествие, парентесис междолежание70, парадокс нечаянное и чюдесное сказание, вариетас различие, комморацио медление, ек-сорнацио украшение, интерпретацио толкование, плео-насмус словес преизлишество, трансицио мимошествие, сустентацио задержание, аттенцио внимание, фреквен-тацио учащение, ексгортацио увещание, дескрипцио описание, венустас благолепие. Еще в фигурах разумения полагаются образы глаголания, чрез желание, л. 41 об. прошение, соболезнование, прознаменование. Наконец да реку во кратце, фигуры нарицаются, вси оныи глаго-лания образы, иже различни суть и вышшии от речеи и словес общенародных и простых.
л. 42л.
л. 42об.
л. 43л.
л. 43об.
л. 44л.
Сии тропы и фигуры (их же превеликая часть от мест общих взимается) по своим местам расположенны творят слово не точию украшенно и честно, но и различно обилно, живо, цветущо, крепко, возбуждателно и протчая. Наипаче же фигуры разумения их же болшая украшения в слове бывают.
Число риторское и три глаголания роды, к сим еще украшают слово, сочинение и штыль или образ глаго-лания равночисленныи егда по потребе вещи и родов овогда должаишими периоды или пункты овогда же сечне и частне, си есть чрез запятыя и двоеточия укло-няяся, наипаче же знающаго и остраго елементов или литер сбегания и случения.
Пристоиность. Пристоино же и красно [будет] слово, еже вся сия вышеписанная лицу глаголющаго, вещем же и различным родом глаголания, яко то нижнему вышнему и среднему: и наконец званию и чину риторскому и концу слова соглашает, распростирая, или сокращая.
Действие или способ писания. Сими убо красноречия совершенствы напоивши память проповедник, доводы и вещи, их же от мест риторических, и из книг авторов читанных и
своих достоинопамятных избрал бяше, и в книжицах памятных позаписывал и в чин расположил, да распространяет уже и украшает си есть да пишет слово или казание, от начала до конца, везде и во всех речах тщание, и различие в сложении имея, Аще во изучении на память во всяком глаголе и речении всеконечно того творити и не долженствует.
Память. Написавши же слово да изучает е, аще треба будет на память.
Помогают же памяти воздержание, апафия словенски безстрастие, многое вещей поятие, и частое помышление, чинное и тщаливое писание, знаков на полех надписание, времене же, места и образа памятст-вование, и воздержание во изучении малых самых глаголов, союзов же и частиц мерность си есть не без меры отягощать память многим твержением без ослабления, егда же прилучится каковое слово или казание прочитати, тогда по частем оное приимати в память пред спа-нием же и востая абие приятая в кратце припоминати. Помоществует еще памяти паче всех сих предписанных, повседеневное оныя обучение.
Произглашение или изречение ветийственное.
Напоследок врученное памяти слово (аще потреба
л. 44об.
л. 45л.
л. 45об.
л. 4бл.
л. 4боб.
будет) ритор церковный во обычное время да произносит гласом и действием по важным чинным, различным, и живност некую показующим, явственным и вещем, о них же глаголет приличным кроме всякия шутов и смехотворцев легкости. И ничто же кроме гласа от дружеския беседы да отменяет, елико можно. От кашления же, харкания и прочих неприличных действ да воздержится.
Произглашение же, еже достоино изящнеишии слова образ, и душа нарицается, еже вещи непосредственно воображает, и получает конец и звание всея риторики, и все ветийство глаголется, его же не имущии, аще и ве-лицы суть писатели, обаче едва приятно бывают по-слушаеми, им же одарованнии, аще и мерныи, за превеликих вменяются риторов, сие глаголю произгла-шение, помоществуется, и совершается хранением обыкновенных в народе розговоров, подражанием великих и славных риторов, и всех добре творящих и добре глаголющих обучением ово наедине ово же пред народом, увещанием от злотворения, к добродетелем, крепкою вещеи памятию, и ума риторскаго о глаголемых движением.
Разсуждение.
Во всех сих, и в целом звании своем, красоту, при-стоиность, и разсуждение да сохраняет, си есть разсуж-дая, себе самаго, слышателей, образ и художество глаголания, и вещи, о которых слово надлежит.
Пристежение.
От вышеписанных сочинения правил явно есть, яко пять частей суть риторики:
А Изобретение
В Расположение,
Г Изглаголание,
Д Память,
Е Произглашение.
Изобретение есть вымышление вещеи истинных, или истине подобных, яже предложение творят утвержденное.
Расположение есть изобретенных вещей разделение, еже показует, где что имеет полагатися.
Изглаголание есть достолепных словес, и речений, ко изобретению приложение, и достоиное вещей украшение и изъяснение.
Память есть крепкое в мысль вещей и словес восприятие и расположение.
Произглашение есть умеренное гласа, и движения
л. 47л.
л. 47об.
л. 48л.
л. 48об.
л. 49л.
телеснаго действие.
Сия же части Риторики четырма вещми улучаются: естеством, художеством или наукою, частым обучением, и подражанием.
Чесого требует натура до речеточества?71
Многая тако от части души, яко и от части тела.
Чесого требует от части души? Скорых движений до изобретения, изъяснения, украшения же и памятствова-ния.
Чесого требует натура от части тела? Персей крепких, громогласия, языка свободнаго, устеи, и всего тела приустроения.
Что наука приносит речеточеству? совершает оная, яже от естества имеемъ несовершенная.
Како совершает? Первее, увещает камо вся должна суть относитися, и которая надлежат до конца нами предложеннаго.
Второе показует, права ли суть сия, яже от естества и прилежания тщаливаго имеем.
Третие, творит да неслучайно глаголем, но да всегда готови будем пред разссудивше и глаголемых.
Что творит обучение и употребление? Совершает тое и хранит, еже натура стяжевает наукою.
Кии есть обучения образ?
Сей первее взиматися долженствует дело подобное оному еже имеет сочиняти ритор. Второе да не глаголет внезапу, но да примет время некое к размышлению, да тако чиннее и лучшее возглаголет.
Кая есть полза подражания?
Полза есть превеликая, понеже без подражания ни-ктоже совершенно преуспети может: образ же подражания сеи есть, да предлагается некоторыи краинии в науки риторическои ветия, ему же пишаи имал подра-жати, на котораго всем умом да взирает: таже что в нем лучшаго обрящет, прилежно да тщится ему в том быти подобен.
Предложихом вкратце, что подобает творити ритору тако церковному яко и политичному или гражданскому, и о частех риторики, и которыми вещми ветийство получается, зде уже о силлогисмах, яко не точию до расположения, но и до украшения слова зело нуждных, и до распространения онаго такожде
и до сочинения слов малых, политичных приветствова-телных и протчым подобных чим велми потребных изявится пространнее.
П Р И М Е Ч А Н И Я
1 Похвальное слово, посвященное Феодосию Яновскому, насыщено намеками на факты биографии архиепископа Новгородского. Как известно, Феодосий с начала 1708 г. был назначен «духовным судиею» над церквями Ямбурга, Нарвы, Копорья, Шлиссельбурга и Петербурга, а с 1712 г. его положение в Петербурге упрочилось: он стал архимандритом монастыря. В тексте речь идет о просветительской деятельности Феодосия Яновского, который открыл более 10 школ в епархии, боролся против старообрядцев. Однако ходили слухи о тайной приверженности его протестантизму и о его свободных нравах. Видимо, получить из этого Слова достоверные данные о том, был ли в действительности Феодосий инициатором строительства Александро-Невского монастыря (такая легенда существует) невозможно, так как после доноса Феодосия на Георгия Данииловского последний мог составить откровенно льстивое слово, чтобы засвидетельствовать этим почтение архиепископу Нов2городскому.
2 Автор таким образом демонстрирует эрудицию — Слово начинается рассуждением о добродетели, видимо, в подражание Аристотелю, который начинает описание эпидейктической речи так: «Вслед за этим поговорим о добродетели и пороке .. добродетель необходимо есть прекрасное, потому что, будучи благом, она еще заслуживает похвалы» (Аристотель. Риторика / Пер. Н. Платоновой // Античные риторики / Под ред. А. А. Тахо-Годи. М., 1978. Кн. I, 9: 25-35). Эта аллюзия изящно соединена с цитатой из Притч Соломоновых: «Премудрость созда себе дом и утверди столпов седмь». Пр. 9; 1. Известна аналогия: семь свободных искусств — семь столпов.
3 Ср: От. 21.19-20: «И основания стены града всяким драгим каме-нием украшена бяху: основание первое яспис, второе сапфир .. седмое хрисолиф...». Хризолит, или «золотой камень», упоминается не только в описании стен Святого Иерусалима, виденного Иоанном, но и в описании одежд первосвященника Аарона: Исх. 28. 17-20: «и нашиеши на нем швение каменное в четыри ряда. Ряд камений да будет: сардий, то-пазий и смарагд .. и ряд четвертый хрисолиф...». Установление аналогий между библейской историей (библейскими сюжетами) и настоящим историческим моментом (в данном случае Аарон — Феодосий Яновский, Лавра, место, где почитают и славят добродетель, — храм премудрости, аналог Иерусалима) не являлось неким новым риторическим приемом. Здесь более существенно отметить степень логизации Похвального слова, которое фактически является предисловием.
4 В соответствии с традицией составления предисловий, здесь объясняется замысел автора, который собирается сосредоточить свое внимание именно на эпидейктическом, торжественном красноречии, уместном и в церковных и в гражданских словах. Такая оговорка была необходима потому, что важно было объяснить принцип подбора теоретических сведений, собранных для «Краткого изявления...». Как известно, в русской традиции (например, у Макария), как и в классической (напри-
мер, у Цицерона («Об ораторе») или у Квинтилиана), допускалось игнорирование разделов «тетопа» и «ргопипйайо» как посвященных навыкам, которые зависят от природных данных, а не от выучки, но описание іпуепйо, ^ро8Йю, еІосЩіо было более обязательным. (См.: Кузнецова Т. И., Стрельникова И. П. Ораторское искусство в Древнем Риме. М., 1976. С. 76-77). Здесь же Георгий Данииловский сохраняет общую схему (пять частей), но сужает предмет риторики до одного рода крас5норечия.
5 Описание «силлогизмов риторических» встречается в риториках постоянно, а если не входит в саму риторику, то следует в рукописях сразу за ее текстом. Это обусловлено не столько последовательностью преподавания риторики и логики в рамках тривиума, сколько изначально свойственным русской традиции сближением риторики с диалектикой, а не с грамматикой. В этом смысле интересно недоумение Р. Лах-ман в комментарии к другому тексту — риторике 1619 г. Исследовательница говорит о том, что у Макария «вводится важное различение диалектики и риторики (а не грамматики и риторики, как этого можно было бы ожидать)» (Лахман Р. Демонтаж красноречия. СПб., 2001. С. 60). Кстати, можно отметить, что в России в преподавательской практике более позднего времени существовала традиция создания учебников «риторики и логики» (см., напр.: Мочульский Ф. Логика и риторика для дворян. М., 1789; Никольский А. С. Логика и риторика. СПб., 1790 и др.). «Возразить могут, что риторика и пиитика не разнятся от Логики, и что знание сей последней удовлетворяет изложенной потребности. Я равно как Риторику, так и Пиитику называю прикладною логикою, но в близком сродстве той и другой не вижу тожества», - пишет А. Зиновьев в 1836 г. (Основания риторики по новой и простой системе Аурбахера. М., 1836. С. V). Видимо, в России осознание глубокой связи риторики и грамматики, свойственное европейским ученым средневековья и эпохи Возрождения, стало возможным лишь в XVIII в., по крайней мере можно назвать рукописный трактат «О схиматах» 1798 г., где теория фигуры анализируется с грамматической точки зрения. Конечно, риторическая терминология, обозначающая фигуры речи, есть в русских грамматиках, но обратная связь (от риторики к грамматике) в известных нам риториках не фиксируется, если не принимать во внимание общие рассуждения о том, что «добре и красно глаголати» значит говорить не противореча грамматической норме.
6 Молитвенное слово сопровождается комментариями на полях, где автор указывает использованные силлогизмы и риторические фигуры, «украсившие» и «умножившие» слово. Это не единственный образец, демонстрирующий осознанное отношение к риторическим приемам. См., например, старообрядческие сборники упражнений в риторике (Дружинин В. Г. Словесные науки в Выговской поморской пустыни. СПб., 1911; Понырко Н. В. Учебники риторики на Выгу // ТОДрЛ. Л., 1976. Т. 36). Желание объяснить слушателю или читателю приемы, использованные при составлении текста, стали объектом иронии Я. Б. Княжнина, у которого герой пьесы «Неудачный примиритель, или Без обеду домой поеду» Синекдохос говорит: «...надлежит иметь прибежище к моей логике. Без логики несть спасения ни душе ни телу <.. .>
Какою силлогизмою хотите быть доказательству? барбара? целарент? ферио, баралиптом? или какою иною?» (Княжнин Я. Б. Комедии и комические оперы / Сост., вступ. ст., коммент. А. Ю. Веселовой и Н. А. Гуськова. СПб., 2003. С. 144). Здесь Синекдохос демонстрирует знание начала стихотворения, служившего для запоминания модусов (разновидностей) силлогизма, отличающихся друг от друга типами суждений, из которых они составлены. Полный текст, составленный Петром Испанским (1210 или 1220-1277), выглядел так: «barbara, celarent, darii, ferio, — que prions; / cesare, camestres, festino, baroko, — secundae; / tertia, darapti, disamis, datisi, felapton; / bocardo, ferison habet,/ quarta insuper addit bramalip, camenes, dimaris, fesapo, fresison». Слова, обозначающие модусы, были составлены искусственно (они даны здесь курсивом): каждый гласный обозначал вид суждения (общеутвердительное — А, общеотрицательное — Е, частноотрицательное — I, частноутвердительное — О). Этот мнемонический текст позволял запомнить не только сами схемы построения силлогизмов, но и системы приведения одного модуса к другому. Модус, который Синекдохос называет баралиптом, упомянут в стихотворении, приведенном в Логике А. Арно и П. Николя: «Barbara Celarent, Darii, Ferio, Baralipton...». Мы признательны А. Ю. Веселовой и Н. А. Гуськову за указание на эту реплику Синекдохоса.
В разделе inventio дано описание механизма разработки темы: сначала используются общие места, непосредственно относящиеся к теме, а потом топосы, относящиеся к «окрестностям» темы, ее периферии. Георгий Данииловский указывает предпочтительный источник темы (Св. Писание). Интересно, что автор не допускает возможности встречи с «неподготовленным» слушателем, в чем, видимо, можно увидеть своеобразный снобизм, тем более что в гомилетической традиции существовали прецеденты внимательного и снисходительного отношения к слушателю (см., напр.: Иоанникий Голятовский. Ключ разумения. Киев, 1985. С. 211). Речь, адресованная «простецам», должна была начинаться с житейского примера или с очевидного.
8 Здесь и далее в квадратные скобки заключены фрагменты текста, вынесенные на поля рукописи.
9 Для Георгия Данииловского разногласия по поводу должного количества целей оратора (три или четыре?) не представляли, судя по всему, никакого интереса, поэтому он перечисляет четыре цели, но говорит, что их три. Традиционные цели оратора «научить, подвигнуть, утешить, доставить удовольствие» (docere, movere, delectare), являются, по Квинтилиану, способами достижения главной цели: persuadere («довести, утвердити, и достоверна себе в том слышателемъ показати») (См.: Lausberg H. P. 140-141). Для сравнения напомним, что Цицерон говорил о трех целях (учить, услаждать, волновать) (См. Цицерон, Оратор 69)
Автор называет «первым» логос и этос, а «вторым» - пафос, не используя эти термины.
11 В риториках не было единства в оценке количества «общих мест», как не было и их общепринятого порядка. Например, Стефан Яворский называет 16 «мест внутренних» и 12 «внешних». Здесь подразумевается
два типа доказательств: genus artificiale probationum, который основан на приемах риторики, и genus inartificiale probationum, охватывающий аргументы, которые даются без использования риторики. Под вторым типом здесь подразумеваются обращения к свидетельствам очевидцев. Остальные «места» основаны на качествах, наличествующих у описываемых объектов.
12 Все круглые скобки воспроизведены по рукописи.
13 Такая трактовка внешних мест не является единственно возможной: Например, Лами считал, что следует различать законы, свидетельства, сделки, свидетельства осужденных людей (См. Пастернак Е. Л. «Риторика» Лами в истории французской филологии... С. 259). Стефан Яворский называет l2 мест внешних («учение, история или повесть, пословицы или притчи, присловия из повести, символы, эмблемы, сентенции, законы, священное писание, уставы, доброта остроты природная») и б (отдельно) «в роде судебном» («предсуждения, слава, истязание, заветы, суд, свидетели»).
1 Такие доказательства (через свидетельство очевидца или через свидетельство Божие) являются разновидностью эвидентного доказательства (доказательства через очевидное). В поздней риторической традиции доказательство через свидетельство очевидца разрабатывалось в судебном красноречии, но для практики проповедничества статус свидетельства очевидца могла иметь апелляция к видению или вещему сну, т. е. вопрос о реальности I ирреальности такого свидетельства не рассматривался.
15 Далее автор детализирует свои представления об амплификации как способе развития тезиса и увеличения объема текста. Амплификация, как писал Цицерон (Оратор, 12б), должна быть представлена в тексте (или речи) равномерно. В риториках также встречаются следующие синонимы термина: ращение слов, увеличение, умножение и др. «Вообще из приемов, одинаково принадлежащих всем <. > родам речей, преувеличение всего более подходит к речам эпидейктическим, потому что здесь оратор имеет дело с деяниями, признанными за неоспоримый факт; ему остается только облечь их величием и красотой» (Аристотель. Риторика II Античные риторики I Под ред. А. А. Тахо-Годи. М., 19718б. С. 47).
16 Над строкой: чесого. Общие места, «приложимые» к частным были полифункциональны: они включали частные наблюдения в широкий культурный контекст, служили способом «отложить аргумент» (если оратор должен был додумать дальнейшее построение речи), давали слушателю возможность отдохнуть в процессе узнавания уже известного.
17 Следующие ниже примеры употребления общих мест складываются в Слово о добродетели: «Добродетель еже есть имение, творящее человека добрым. Кто убо речет, яко добродетель не есть вещь достойнейшая и преизящная. Достойно наричется благаго сердца человек оный...» и т. д. Таким образом получает развитие тема добродетели, заявленная в предисловии, и автор, как и обещал, прославляет добродетель.
18 Идея универсальной подготовки ритора восходит к рассуждению Квинтилиана в кн. I. Другая позиция зафиксирована в Риторике Аристотеля: «То, о чем люди совещаются и по поводу чего высказывают свое мнение ораторы, сводится, можно сказать, к пяти главным пунктам; они следующие: финансы, война и мир, защита страны, ввоз и вывоз продуктов и законодательство» (Аристотель. Риторика. Кн. I, 4: 19-22).
19 Ср.: Аристотель. Риторика. Кн. I. 9: 1366b-1367a.
20 Автор предлагает использовать риторический вопрос, обращенный к воображаемому оппоненту, как повод для расширения характеристики доб2р1одетели.
21 Автор предлагает два типа построения текста: либо как описание того, в чем (ком) может воплощаться добродетель, либо как описание того общего понятия, частью которого может являться добродетель. В первом случае нужно перечислить то, что входит в понятие «добродетель»: умение избегать дурного, мудрость, доброта и т. д. Во втором случае добродетель — часть духовного, противопоставленная «плотному» т. е. материальному.
22 Под сопряжением подразумевается концентрация в одном колоне или периоде однокоренных слов. Это явление могло описываться и в терминах фигур речи как парегменон, антанакласис, figura etymologica и
пр. 23
Через сравнение.
24 Это перевод стиха, служившего для запоминания последовательности описания обстоятельств, связанных с объектом описания: Quis, quid, ubi, quibus, auxiliis, cur, quomodo, quando. См., напр.: Volkmann. R. Die Rhetorik der Griechen und Romer. 2. Aufl. Leipzig, 1885; Пастернак Е. Л. «Риторика» Лами в истории французской филологии. М., 2002. С. 256.
25 Марк Фабий Квинтилиан. Двенадцать книг риторических наставлений, Книга 4.
26 См. прим. 24.
27 Объяснить это парадоксальное утверждение мы не можем, тем более что именно показательный род необходим проповеднику.
28 Г еоргий Данииловский объясняет здесь, что задача «подвигнути» подразумевает «вызвать движение души», а не «готовность к действию».
29 Концепция словоращения, или умножения слов, являлась собственно концепцией распространения доводов, не изобретением особого стиля. Как система аргументации она диктовала выбор определенных риторических фигур, уместных для словесного выражения аргументов. У Георгия Данииловского нет никаких предпочтений в этой области.
30 Упоминание в одном ряду терминов период, точка (пункт, комма) при отсутствии термина колон свидетельствует о специфике восприятия Георгием Данииловским триединства период-колон-комма, традиционного для классической риторики. «Короткое соединение называется коммой (comma). Ее определяют как короткий уменьшенный колон. Она встречается в приведенных нами примерах: «Дионисий в Коринфе» и в изречениях мудрецов «познай самого себя» или «следуй за божеством» .. Из сопоставления колонов и комм относительно друг друга вы-
страивают так называемые периоды» (Деметрий. О стиле // Античные рит3о1рики. М., 1978. С. 239).
31 Вероятно, автор был знаком с мнением Цицерона, который считал, что нужно без ограничений пользоваться амплификацией именно в заключении (Цицерон, Оратор, 127).
32 Классическая традиция различала два типа ronclusio (peroratio, epi-logus) (aut in rebus aut in affectibus). Гергий Данииловский предпочитает заключение от аффектов, хотя ниже (Л. 34об.) описывает и другой тип заключения.
33 Плиний Младший (62 - ок. 114), как известно, обучался риторике у Квинтилиана и Никета Сацердота. Плиния называли «классицистом, окрашенным в азианизм». «Панегирик Траяну», произнесенный в связи с третьим консульством Траяна, написан как образец азианического стиля.
34 Начало, предложение, повесть, утвержение, отражение, заключение передают: exordium, propositio, narratio, confirmatio, reprehensio, con-clusio. Такое деление представлено в Риторике к Гереннию, у Цицерона, Кассиодора (см. Lausberg. P. 148-149).
35 Качества речи, перечисленные автором, восходит к Феофрасту, концепции которого придерживался и Цицерон. Сейчас эти качества воспринимаются как абстрактно-оценочные характеристики, не связанные с представлениями о языковой норме и дискуссиями о стилях. В данном тексте оказывается значимой не только ориентация на Цицерона и Феофраста, но и отсутствие таких достоинств речи, как краткость, наглядность, сила, напряженность и др.
36 Параллельный текст: превращениями.
37 Существовали разные типы описания терминов троп и фигура: например, Трифон, с терминологией которого связана русская терминологическая традиция, объединял под родовым понятием троп и тропы, и фигуры. У Филиппа Меланхтона (и, как следствие, в Риторике Макария), напротив, троп и схема объединены под родовым понятием фигура. У Стефана Яворского тропы и фигуры рассматриваются отдельно, как и у Георгия Данииловского.
38 В перечисленных Георгием Данииловским тропах все традиционно. Заслуживают комментария лишь два момента. Во-первых, термин гипербола («иперболе») является здесь гиперонимом для обоих терминов: гиперболы и литоты, тогда как литота («преуменьшение») включена в перечень фигур мысли. Во-вторых, среди тропов упоминается металепсис («преятие, преприятие»). Термин этот отсутствует среди тропов у Геренния и упоминается Трифоном. Авторы считали его самостоятельным тропом, а не разновидностью метонимии, как многие считают сейчас. Стефан Яворский отмечал, что «Тропос сей редок». Примеры его приводит Макарий: горячее вино, бледная смерть.
39 О специфике описаний фигуры речи в России см.: Маркасова Е. В. Quid est figura? (из истории вопроса) // Риторика » Лингвистика. Смоленск, 2000. С.169-177. Ниже курсивом даны написания терминов и их эквивалентов, встречающиеся в русских риториках и ставшие впоследствии малоупотребительными в русской традиции. Мы не даем собственных терминологических толкований из-за отсутствия авторского
контекста (определений, примеров) в Риторике из опасения приписать Георгию Данииловскому чуждое ему понимание терминов. Можно предположить, что редкая для русских и европейских риторик этой эпохи бессистемность в перечислении терминов обусловлена подражанием Цицерону, у которого есть очень похожее перечисление фигур, не сопровождающееся примерами (Цицерон, Об ораторе, 204-205), однако доказать эту связь текстов невозможно. Синонимические ряды терминов см. также в: Василенко Т. В. Терминология русских риторик XVIII -начала XIX века: Автореф. дисс. .. канд. филол. наук. М., 1999; Щарен-ская Н. М. Греко-византийская традиция в русской риторике: трактат «О образехъ». М., 2004.
40 Тезис о «красном и согласном» положении нужно понимать буквально: «красное положение» подразумевает соответствие определенной «схеме», а «согласное» — отсутствие стилистически не оправданных нарушений синтаксических связей.
41 эпаналипсис, релятио, отношение, воспринимание, возношение (На4д2 строкой: возношение).
42 conversio, reversio, epiphora, epistrophe, эпифора, эпистрофи, антистрофи, антистрофи, возвращение, епистрофы, епанафора, противовра-щение. (Над строкой: противо).
43 complexio, conexio, exquisitio, соплетение, охват, связание, симп-локия, совокупление.
44сonduplicatio, palillogia, анадиплосис, дипласиасмос, усугубление, сугубление, удвоение, кондупликацио.
45 наклонение, многопадежие, метавола, метаволи, произвождение, превождение.
46 interpretatio, synonymia, единознаменование, соименство.
47 gradatio, повышение, поступление, восхождение, лествица.
48 Copia rerum, verborum, figurarum, обильность.
49 antitheton, antithesis, антитетон, антитеза, противоположение, соединение противных, противное.
50 discriminatio, дискриминацио, дистрибуцио, раздробление, деление.
51 TO^eries, synathroesmus, собрание, снесение, синафрисмос.
52 diminutio, литота, умаление.
53 correctio, metanoia, исправление, переосмысление, предпостиже-ние(?)
54 reticentia, aposiopesis, умолчание, умолкнение, умолчавание, пресе-кание, оставление.
55 copulatio, p^e, копуляция.
56 dissolutio, dialysis, divisio, asyndeton, асиндетон, рaзвязание, ана-скени.
57 распряжение, зеугма, зевгма. Здесь подразумеваются разновидности зевгмы: 1) disiunctio, diazeugma, 2) adiunctio, epizeugma.
58 homoioteleuton, подобноконечное, подобнокончателное, омоиоте-левтон, омоиотелевт, гомеотелевтон.
59 homoioptoton, подобнопадежие, подобнопадное, подобнопадное, омоиоптотон.
60 responsio, самоспросие, ответствование.
61 aversio, ecphonesis, екфонис, изглашение, возглашение, восклицание.
62 compar, isocolon, равностиховное, равностиховное начертание, равноколное.
63 аposiopesis, умолчание, умолкнение, умолчавание, пресекание, оставление.
64 Praeparatio, praestructio, praemunitio, procatascene, предсловие, пре-муницио.
65 Eironeia, enantiosis, illusio, насмевание, глумность, притворнохва-ление.
66 elevatio, возвышение, словодобавление, возглашение.
67 reiectio, apodioxis, отвержение.
6689 praeoccupatio, prolepsis.
69 praemunitio, propositio, procatascene, предукрепление, предустановка. 70
70 parenthesis, parathesis, interpositio, interjectio, paremptosis, intercusio.
71 Используемый Георгием Данииловским на протяжении всего текста прием диалогисма традиционен для средневековых учебных текстов, часто используется и русскими авторами риторик. Вопросно-ответная форма культивировалась в методических разработках довольно долго: известно, что она была распространена даже в нач. XIX в. Сам урок превращался в подготовленный спектакль: учитель и ученик заранее заучивали вопросы и ответы. Сведения о преподавании см.: Чудинов А. Н. История языкознания в связи с историей обучения родному языку. Воронеж, 1872; Державин Н. С. Основы методики преподавания в средней школе. Пг., 1923; Лапатухин М. С. Из истории преподавания русского языка в средних учебных заведениях России (дореволюционный период). Тверь, 1963.
Литература
Аннушкин В. И. Каталог русских рукописных риторик ХУІІ-ХУІІІ веков (часть первая) // Риторика. 1996. № 1 (3).
Аристотель. Риторика / Пер. Н. Платоновой // Античные риторики / Под ред. А. А. Тахо-Годи. М., 1978. Кн. І.
Василенко Т. В. Терминология русских риторик ХУІІІ - начала ХІХ века: Автореферат дисс. .. канд. филол. наук. М., 1999.
Вомперский В. П. Первая петербургская риторика начала ХУІІІ в. // Восточные славяне: Языки, история, культура: К 85-летию В. И. Борковского. М., 1985.
Вомперский В. П. Риторики в России ХУІІ-ХУІІІ вв. М., 1988.
Деметрий. О стиле / Пер. Н. А. Старостиной и О. В. Смыки // Античные риторики. М., 1978.
Державин Н. С. Основы методики преподавания в средней школе. Пг., 1923.
Дружинин В. Г. Словесные науки в Выговской поморской пустыни. СПб., 1911.
Дюбо Б. А. Филипп Меланхтон и русская грамматическая традиция. СПб., 2005.
Иоанникий Голятовский. Ключ разумения. Киев, 1985.
Кагарлицкий Ю. В. Риторические стратегии в русской проповеди переходного периода (1705-1775). Автореферат диссертации .. канд. фи-лол. наук. М., 1999.
Княжнин Я. Б. Комедии и комические оперы / Составление, вступительная статья, комментарии А. Ю. Веселовой и Н. А. Гуськова. СПб., 2003.
Кузнецова Т. И., Стрельникова И. П. Ораторское искусство в Древнем Риме. М., 1976.
Лапатухин М. С. Из истории преподавания русского языка в средних учебных заведениях России (дореволюционный период). Тверь, 1963.
Лахман Р. Демонтаж красноречия. СПб., 2001.
Левшун Л. В. Проповедь как жанр средневековой литературы (на материале проповедей в древнерусских рукописных и старопечатных сборниках). Автореферат диссертации .. канд. филол. наук. М., 1992.
Маркасова Е. В. Quid est figura? (из истории вопроса) // Риторика » Лингвистика. Смоленск, 2000. С.169-177.
Мочульский Ф. Логика и риторика для дворян. М., 1789.
Никольский А. С. Логика и риторика. СПб., 1790.
Основания риторики по новой и простой системе Аурбахера. М., 1836.
Памятники общественно-политической мысли в России конца XVII века: Литературные панегирики / Подготовка текста, предисловие и комментарии А. П. Богданова. М., 1983.
Пастернак Е. Л. «Риторика» Лами в истории французской филологии. М., 2002.
Певницкий В. Ф. Из истории гомилетики: Средневековые гомилетики. Киев, 1895.
Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. I-
II. СПб., 1862.
Понырко Н. В. Учебники риторики на Выгу // Труды отдела древнерусской литературы. Т. XXXVI. Л., 1976.
Родосский А. Описание 432 рукописей, принадлежащих Санкт-Петербургской духовной академии и составляющих ее первое по времени собрание. СПб., 1894.
Русская старопечатная литература XVI-XVIII // Панегирическая литература петровского времени. М., 1979.
ЧепикМ. Опыт полного курса гомилетики. М., 1893.
Чудинов А . Н. История языкознания в связи с историей обучения родному языку. Воронеж, 1872.
Щаренская Н. М. Греко-византийская традиция в русской риторике: трактат «О образехъ». М., 2004.
Volkmann. R. Die Rhetorik der Griechen und Romer. 2. Aufl. Leipzig, 1885.
E. Markasova. Rhetoric by Georgiy Daniilovski
The paper is a publication of a little-known manuscript from the collection of the Russian national library which is dated back to the 20-ies of the XVIIIth century - “Rhetoric” by Georgiy Daniilovski. In the commentaries the information on the sources of the text and its peculiarities is provided.
