CC BY
163
РЕЗУЛЬТАТЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ О СОСТОЯНИЯ ЛАТЕНТНОСТИ КРАЖ ЧУЖОГО ИМУЩЕСТВА
Перейти на Главное МЕНЮ Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
Акутаева Иза Расуловна, студентка 5 курса юридического факультета
Дагестанский государственный университет
Аннотация. В статье студентки 5 курса И.Р. Акутаевой «Результаты социологического исследования о состояния латентности краж чужого имущества» представлены некоторые итоги проведенного автором конкретносоциологического исследования по изучению латентности краж чужого имущества, установления факторов, способствующих их латентности.
Ключевые слова: кражи, латентность, факторы латентности, социологическое исследование
Контакты автора: (8722) 68-16-86
THE RESULTS OF SOCIOLOGICAL INVESTIGATION OF STATE OF LATENCY OF PROPERTY THEFTS
Akutaeva Iza Rasulovna, a 5-year student of the faculty of law
Daghestan State University
Annotation. In the article of 5-year student Akutaeva I. R. “The results of sociological investigation of state of latency of property thefts” some results of the author’s concrete sociological investigation of latency of thefts and factors of latency are presented.
Key words: thefts, latency, factors of latency, sociological investigation
С целью выяснения мнения респондентов опроса о состоянии латентности краж чужого имущества в Дагестане нами был проведен социологический опрос 120 студентов 3 - 5 курсов юридического факультета Дагестанского государственного университета. При этом мы руководствовались тем, что студенты-юристы старших курсов в качестве респондентов опроса по проблемам латентной преступности имеют ряд преимуществ по сравнению с другими категориями граждан. Прежде всего, их отличает компетентность, знание предмета опроса. Студенчество представляет собой наиболее мобильную «прослойку» общества, что дает им возможность находиться в курсе многих событий, происходящих в жизни, в том числе и теневых ее проявлений. Кроме того, значительная часть студентов сосредоточена в крупных городах или вбли-
зи них, криминогенность которых существенно выше, чем криминогенность сельской местности. В Дагестане, например, высшие учебные заведения в основном сосредоточены в столице республики, на долю которой приходится более чем каждое третье официально зарегистрированное преступление, совершенное в республике [1].
Студентам было предложено ответить на вопрос: «Сколько, на Ваш взгляд, из ста потерпевших от краж заявят о совершенном преступлении в правоохранительные органы?» Положительно ответили на этот вопрос 31 респондент, не ответили на вопрос четверо, остальные дали отрицательный ответ. Таким образом, 74, 2 % из 120 опрошенных студентов-юристов посчитали, что жертвы краж не заявят в правоохранительные органы о совершенном в отношении них преступлении.
В процессе подготовки проведения данного социологического исследования нами также была поставлена задача установить причины того, почему жертвы краж не обращаются за помощью в правоохранительные органы. Были получены следующие результаты (респонденты могли назвать несколько вариантов ответов): не рассчитываю или не верю в то, что правоохранительные органы помогут разрешить конфликт - 57,2 %, мешает коррумпированность сотрудников правоохранительных органов - 36, 8 %, недостаточный уровень их профессиональной подготовки - 20,6 %, понесенные убытки не стоят той волокиты, которая предстоит в ходе расследования дела, - 24,9 %; другие причины (круговая порука, невозможность доказать виновность лица, совершившего преступление, и т.д.) - 8,2 %.
Кроме опроса студентов-юристов, в плане изучения латентности краж чужого имущества были проведены и доверительные беседы с рядом оперативных работников и следователей органов внутренних дел, которые признались, что, особенно в последние годы, дежурные подразделения ОВД, как правило, регистрируют только очевидные преступления и под всяческим предлогом отказываются от регистрации неочевидных преступлений. С особым усердием и изворотливостью стараются «отделаться» от сообщений и заявлений по кражам, поскольку, по их мнению, они тяжело раскрываемы. В ходе доверительных бесед такую на первый взгляд странную практику регистрации преступлений сотрудники правоохранительных органов объяснили несовершенством критерий оценки их деятельности, поскольку работа оценивается не по фактическому положению дел с укреплением законности и правопорядка, а лишь на основе формальных показателей роста либо снижения состояния преступности и уровня раскрываемости преступлений. С такой оценкой сложившегося положения дел согласен и министр внутренних дел РФ Р.Г. Нургалиев. По его словам, работа по реагированию на сообщения граждан о правонаруше-
БИЗНЕС В ЗАКОНЕ
2’ 2009
ниях ведется крайне плохо. «Для многих руководителей на местах погоня за показателями раскрываемости остается главным направлением их деятельности, - считает министр. Повсеместно фальсифицируются данные по раскрытию преступлений, и такая картина наблюдается по всей стране» [2].
Все это вкупе с рядом иных причин, способствующих латентности краж чужого имущества, привело к тому, что на федеральном уровне каждое второе заявление, содержащее явные признаки, указывающие на совершение кражи чужого имущества, органами внутренних дел не регистрировалось [3]. По результатам ряда исследований приведены и другие, еще более высокие, показатели искусственной латентности преступлений. Причем анализ результатов научных исследований в этой области, подтверждая факт количественного роста из года в год числа укрываемых от регистрации и учета преступлений, говорит о том, что общий уровень скрываемых от регистрации правоохранительными органами преступлений находится в пределах 30 % от заявленных деяний. По отдельным видам преступлений эти показатели достигают 50-60 % [4]. К тому же каждая третья жалоба, проверенная сотрудниками МВД России, в которой сообщалось о сокрытии милицией преступлений, подтверждается.
Одним из факторов, препятствующих эффективному противодействию кражам чужого имущества, является нарушение требования уголовнопроцессуального законодательства, касающегося своевременного возбуждения по ним уголовных дел. Главным образом эти нарушения относятся к срокам рассмотрения сообщений о кражах. К примеру, по одному из уголовных дел было установлено, что заявление о совершенном преступлении поступило 21 августа 2007 года. При этом кража была совершена двумя днями ранее. А уголовное дело по этому факту возбуждено лишь 23 сентября 2007 г. Разумеется, такая нерасторопность компетентных органов не могли не сказаться и на конечном результате. Кража осталась нераскрытой.
Подобного рода нарушения сроков рассмотрения поступивших сигналов о преступлении, к сожалению, не единичны. Проведенное исследование показало, что около 40 % сообщений о преступлениях органами внутренних дел в 2006-2007 годах были рассмотрены с принятием решений свыше 3-х дневного срока, около 12 % - свыше 10-ти дневного срока. При этом более 60 % заявлений и сообщений, разрешенных в срок до 10 суток, составили неочевидные преступления. Такого характера нарушения требований ст. 144 УПК РФ сотрудниками ОВД допускались систематически, несмотря на то, что по этим заявлениям все необходимые материалы проверки собирались, как правило, в течение первых суток. Приведем один из характерных примеров такого рода.
Так, 20 апреля 2007 г. в Карабудахкентский РОВД с заявлением об обнаружении 19 апреля 2007 г. кражи электропроводов протяженностью 1 км. 200 метров обратился мастер Сергокалинского участка ЦЭС «ДаГэНЕРГО» М. По данному факту дежурным следователем Карабудахкентского РОВД был собран первичный материал, из которого следовало, что 19 апреля 2007 г. неустановленные лица с помощью ножовки подрезали провода с высоковольтной линии электропередач и совершили кражу проводов протяженностью 1 км. 200 м. Несмотря на явные признаки состава преступления, решение в соответствии со ст. 145 УПК РФ по материалу не было принято. Лишь 6 мая 2007 г. прокуратурой района был истребован материал и возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 158 ч. 2 п. «а» УК РФ.
Низкой раскрываемости указанной категории дел способствует и то обстоятельство, что орган дознания, не проведя тщательной проверки фактов, указанных заявителем в своем обращении, отказывает ему в возбуждении уголовного дела, что, как правило, ведет к невосполнимой утрате доказательств, столь необходимых для изобличения виновных лиц в ходе предстоящего расследования. Кроме того, даже в случае возбуждения уголовного дела порой из-за не своевременного или недостаточно тщательного проведения следственных действий полученные результаты теряют доказательственное значение по делу.
Указанная практика противоречит совместному приказу Генерального прокурора РФ и Министра внутренних дел РФ от 16 мая 2005 г. № 18/350 «О мерах по укреплению законности при вынесении постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела». Приказом возлагается персональная ответственность за обоснованность принятых решений на руководителей органов дознания, дознавателей и следователей. Это следует понимать таким образом, что лица, допустившие подобного рода «ошибки», т.е. незаконно отказавшие возбудить уголовное дело, в том числе и надзирающий прокурор, если он смотрел сквозь пальцы на незаконные выводы следствия, должны привлекаться к уголовной ответственности, а не ограничиваться дисциплинарными мерами воздействия, как это обычно практиковалось ранее. Подобный более жесткий подход к указанного рода нарушениям вызван и тем, что общепринятые в такой ситуации меры прокурорского реагирования - внесение представлений, обсуждение на оперативных совещаниях и т.п. - не оказывают должного влияния на положение дел. Работники милиции успешно адаптировались к ним.
Вместе с тем, несмотря на активизацию деятельности по привлечению к ответственности за незаконный отказ в возбуждении уголовного дела и усиление этой ответственности, подобного рода случаи продолжают иметь место. Более того, на-
блюдается тенденция их роста. Об этом, в частности, могут свидетельствовать следующие данные. Так, прокуратурой г. Дербента в 2004 году были отменены 53 незаконных постановления об отказе в возбуждении уголовных дел. При этом в шести случаях дело касалось совершения тяжких преступлений, а в 36 - средней тяжести. Между тем, только за 9 месяцев 2005 г. было отменено 139 аналогичных постановлений. Из них с возбуждением уголовных дел - 67. Если исходить из того, что в Дербентском городском и районном отделах внутренних дел в общей сложности за исследуемый период содержалось 699 отказных материалов, то нетрудно подсчитать, что отменяется каждое пятое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела [5]. Примерно такое же положение дел наблюдается и в деятельности органов прокуратуры других районов и городов республики.
Обращает на себя внимание тот факт, что порой отсутствие законных оснований к отказу в возбуждении уголовного дела не является препятствием для иных работников к принятию такого решения. Основанием для этого служат надуманные формулировки. К примеру, излюбленной формулировкой оперуполномоченных отдела борьбы с хищениями грузов с подвижного состава стала «недогруз товара грузоотправителем». Причем этот виртуальный, ничем не засвидетельствованный и не подтвержденный «недогруз» «основывается» лишь на заключении экспертизы о целостности пломб на дверях прибывших вагонов. Между тем, в самих материалам проверок, как правило, отсутствуют объяснения грузоотправителя по поводу недостачи груза, что является свидетельством поверхностного и весьма формального отношения к подобной проверке.
Более того, в отдельных случаях даже установленные явные признаки вскрытия пломб на цистернах или дверях вагонов не являются препятствием для отказа в возбуждении уголовных дел. Примером такого случая может служить отказ в возбуждении уголовного дела по факту хищения трех цистерн авиационного бензина, не доехавших от нефтеперерабатывающего завода до Шереметьева. Как рассказал корреспонденту «Российской газеты» Московский региональный прокурор на воздушном и водном транспорте Е. Коломоец, цистерны пришли к месту назначения пустыми и с явными следами вскрытия горловин. Тем не менее, следователь ЛОВД принял решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Якобы завод-изготовитель сам отправил цистерны пустыми [6].
Как видим, и результаты проведенного нами социологического исследования, и контент-анализ материалов прессы вкупе с изучением материалов уголовных дел говорят о том, что многое предстоит еще сделать для того, чтобы добиться реального снижения уровня как естественной, так и искусственной латентности краж чужого имущества.
Литература:
[1] Например, в 2005 г. на столицу республики приходилось 42,3 % всех краж, зарегистрированных по Дагестану, а в 2006 г. еще больше - 51,8 %;
[2] Степанов А. Рашид Нургалиев пересчитал «оборотней» и ужаснулся // Росс. газета. 2005. 28 окт.; Об этом же см.: Скоморохов Р.В., Шиханов В.Н. Уголовная статистика и проблемы социальной деформации органов внутренних дел: возможные альтернативы // Гос. и право. 2006. № 3. С. 62-70;
[3] См.: Гаврилов Б.Я. Способна ли российская статистика о преступности стать реальной? // Гос. и право. 2001. № 1. С. 51;
[4] См.: Горяинов К.К. Латентная преступность: результаты исследования и меры борьбы Латентная преступность: познание, политика, стратегия. М., 1993. С. 6;
[5] См.: Архивные материалы прокуратуры г. Дербента Республики Дагестан за 2005 г.;
[6] См.: Андрей Шаров. За отказ можно сесть. Владимир Устинов и Рашид Нургалиев решили навести порядок в милицейской статистике // Росс. газ. 2005. 9 июня.
Рецензия
Проблемы латентной преступности представляют одну из актуальных проблем современной криминологической науки и практики борьбы с преступностью. В этом плане обращение автора статьи к исследованию отдельных вопросов, касающихся латентности краж чужого имущества, представляется вполне актуальным и своевременным, поскольку проблемы латентности краж чужого имущества до последнего времени не подвергались криминологическому анализу, что также свидетельствует о новизне проведенного И.Р. Акутаевой исследования.
Представленная статья содержит результаты проведенного автором конкретно-социологического исследования по изучению латентности краж чужого имущества. Кроме установления уровня латентности рассматриваемого вида преступления, автор обратила внимание и на выявление факторов, которые способствует латентности краж.
Полагаю, что содержание статьи заинтересует как криминологов, занимающихся проблемами латентной преступности, так и представителей уголовно-правовой науки, исследующих вопросы ответственности за хищения чужого имущества, а также практических работников. Научный руководитель, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии Дагестанского госуниверситета К.А. Адигюзелов
