CC BY
46
УДК 581.9
РЕЗУЛЬТАТЫ ПАЛИНОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА И ПАЛЕОБОТАНИЧЕСКИЕ РЕКОНСТРУКЦИИ В РАЙОНЕ ПОЗДНЕПАЛЕОЛИТИЧЕСКОЙ СТОЯНКИ ЮЛОВСКАЯ (ДОЛИНА ЗАПАДНОГО МАНЫЧА)
© 2009 г. О.Н. Демина1, Г.Н. Шилова2, А.Л. Чепалыга2, Н.В. Лаврентьев2, В.В. Цыбрий3
1Научно-исследовательский институт биологии Южного федерального университета, пр. Стачки, 194/1, г. Ростов н/Д, 344090, [email protected]
2Институт географии РАН, Старомонетный переулок, д. 2, г. Москва, 119017, igras@igras. geonet.ru
3Донское археологическое общество, ул. Станиславского, д. 130, г. Ростов н/Д, 344006
1Research Institute of Biology of Southern Federal University, Stachki Ave, 194/1, Rostov-on-Don, 344090, [email protected]
2Institute of Geography of the Russian Academy of Sciences, Staromonetniy Lane, 2, Moscow, 119017, [email protected]. ru
3Don Archaeological Society, Stanislavskiy St., 130, Rostov-on-Don, 344006
Палинологический анализ позволил выявить закономерности развития растительности в районе позднепалеолитической стоянки Юловская. Использование корреляции палинозон с эколого-фитоценотическими аналогами современных типов растительности при палеоботанической реконструкции позволило сделать вывод о распространении хвойных и смешанных лесов в районе исследований на протяжении почти всего рассматриваемого периода позднего валдая, а также сопоставить изменения в растительном покрове с региональной стратиграфической схемой.
Ключевые слова: палеоботанические реконструкции, спорово-пыльцевой анализ, экология, география, фитоце-нотические аналоги.
The Sporo-Pollen analysis had allowed to reveal the objective laws of development of the vegetation cover in the area of Upperpaleo-lithic site Yulovskaya . Using the correlation of the palinozones with ecological-phytocoenotical analogues of modern types of vegetation for the paleobotanists reconstruction has allowed to draw a conclusion on a distribution of the coniferous and mixed woods on this area during almost all considered period — the time of Late Valday, and also to compare the changes in a vegetation cover with Stratigraphic scheme.
Keywords: paleobotanists reconstruction, sporo-pollen analysis, ecology, geography, phytocoenotical analogues.
Позднепалеолитическая стоянка Юловская расположена в Сальском районе Ростовской области в 5 км к юго-востоку от х. Юловский, на обрывистом левом берегу р. Западный Маныч. Стоянка была открыта В.А. Симоненко в 1994 г. и в июле 1997 г. раскопана отрядом Донского археологического общества под руководством В.В. Цыбрия [1].
В 2006 - 2008 гг. палеогидрологическим отрядом Института географии РАН и лабораторией биоразнообразия НИИ биологии ЮФУ были проведены комплексные исследования стоянки Юловская с целью реконструкции палеоландшафтов в позднем плейстоцене в долине р. Западный Маныч.
Изученный разрез мощностью 7 м представлен толщей озерных, аллювиальных и субаэральных отложений. В разрезе снизу вверх выделяются 3 фаци-альные толщи (рисунок): 1) нижняя толща представлена крупнослоистыми озерными суглинками с пресноводной фауной стоячих водоемов, видимая мощность 3 м (слой 8-6); 2) средняя переходная толща представлена чередованием тонкослоистых суглинков с фауной стагнофилов, мощность 1,5 м (слой 5), к ним приурочены горизонты находок 2-4; 3) выше залегают субаэральные суглинки однородные, палево-
желтые, легкие, алевролитистые (слои 4-2) общей мощностью 2,5 м, в средней части слоя находится горизонт находок 1.
Суждения о ландшафтных и климатических условиях основываются на впервые полученных для данного района палинологических материалах, литологи-ческих, фаунистических (моллюсков, млекопитающих) данных, результатах палеомагнитных исследований и 14 С датирования.
Получены радиоуглеродные даты по углям из очажных пятен, которые имеют от бровки разреза следующие отметки: 16650 + - 220 ОхА - 9510, Н -2,88-2,89 м; 17450 + - 400 ОхА - 9511, Н -3,92 -3,96 м; 15290 + - 260 ОхА - 9555, Н 3,94 - 3,98 м [2]. Последние две даты относятся к горизонту находок 4.
По заключению Н.Б. Леоновой и В.В. Цыбрия [1], кремневые орудия стоянки Юловская имеют верхнепалеолитический облик. Наиболее вероятно, что стоянка относится к поздней стадии позднего палеолита.
Судя по комплексу данных, стратиграфический интервал разреза - от брянского межстадиала до голоцена, включая максимум валдайского оледенения и фазу его дегляциации с несколькими климатическими осцилляциями.
Чинш мири
№
Слой
-2
о
-Иг-
■ __.
"гВг^-
-ФУ -уФ-'
= = = = "(И
£ = = =
Палн-НОИШЫ
№2
№3 №4
№5
№6
Я&Ссгшгом1№Ш
№8
№9
№11
№13
Положение горизонтов находок
(поЦкфжЩпоютыи авторов^
Уровни радиоуглеродного датирования
(по Амирханову. Праслову, 2001
£ >■
< ^
о о ® а>
Ю (О
.£6 3
го «о и ао юо
_|_I_I_1_
I
6650 +-22
0*А-9510
»Ищи» У «н—'ЖГ
Горизонт находок 1Н 3.1-3.2
КгоццЦа
(МП
[5290+-261 ад-®
Горгошою 3 Н З.В9-4.0
»(Ьте шм) З^^фоа «2
ГронгнащМ Н4М
3 3 ■£ 3 3
с с га щ о
0_ О. СО Ш
10 10
[1
£ 3
5 1
х Е
Я ° О о
Е ^ э Р
г г
0 т
5 |2
Ш (Я
® с
о с (О 41 О С О. <
5 10
■'го « _1_1_
Ш X
1
о
и Ф я о
Н У* о
о с о С о
° ? я Е Я £ Ф
" о. О ш < -1
о Е
□ ^ тз
го го
о а.
Ъ со
с Переотложенная пыльца
► -
Спорово-пыльцевая диаграмма для разреза в районе стоянки Юловская
■ь.
Палеоботанические данные и реконструкции
Реконструкции различных сценариев развития растительного покрова для юга Русской равнины в эпоху последнего оледенения содержатся в значительном количестве работ, в которых приводятся данные о своеобразных структурных единицах растительного покрова, не имеющих аналогов с современной растительностью. При этом было распространено мнение о том, что перигляциальные ландшафты развивались как в непосредственно приледниковой зоне, так и вдали от ледников, в условиях мерзлотных процессов [3 - 13]. В последние годы стали формироваться представления о том, что полного исчезновения лесной зоны с территории Русской равнины во время поздневалдайского оледенения не происходило [12 - 15], а, по всей видимости, наблюдался сдвиг границ гумидного климата и соответственно лесной зоны к югу, однако для исследуемого района долины Маныча сведения о нахождении здесь лесов отражены были очень кратко [16].
Методом спорово-пыльцевого анализа изучены верхние 5 м, где были отобраны 75 образцов через 5
(средняя часть разреза с горизонтами находок) и 10 см. Несмотря на высокую насыщенность пыльцой отобранных проб, значительное количество пыльцевых зерен является переотложенными, поэтому возникли определенные трудности при построении диаграмм и интерпретации полученных данных. Тем не менее палинологические исследования образцов, взятых в столь большом количестве, дали возможность выделить палинозоны и провести предварительную корреляцию с аналогичными отложениями в Приазовье [8, 12, 17-19] (таблица).
Анализ спорово-пыльцевых спектров и использование метода эколого-фитоценотических аналогов [20] позволили реконструировать основные этапы развития растительности в районе позднепалеолити-ческой стоянки Юловская на протяжении почти всего рассматриваемого периода позднего валдая и голоцена, а также обосновать с этой точки зрения климато-стратиграфическое расчленение изученных отложений (таблица).
Считается, что реконструкции растительных сообществ путем типологических экстраполяций с ха-
Корреляция палинозон и типов растительности по данным спорово-пыльцевого анализа образцов разреза в районе стоянки Юловская и их сопоставление со стратиграфической схемой
Возраст Стратиграфические подразделения Палино-зоны Зональные типы растительности Локальные типы растительности
- 2 600 Субатлантический период 1 Разнотравно-злаковые и гемигалофитные степи, близкие к современным, галофитная растительность Гемигалофитные степи в сочетании с хвойно-широколиственными лесами с участием граба
2 600 -4 600 Суббореальный период 2 Островные сосновые леса в сочетании с разнотравно-злаковыми и гемигалофитными степями и лугами Гемигалофитные луга в сочетании с заболоченными пойменными лесами
4 600 -8 000 Атлантический период 3 Разнотравно-злаковые и гемигалофитные степи Галофитная и гемигалофитная растительность в сочетании с пойменными лесами
8 400 -9 000 Бореальный период Поздний дриас? 4 Сосновые и осиновые островные леса в сочетании с разнотравно-злаковыми степями Сосновые леса, осинники, понижается роль галофитов
10 500 -9 900 5 Разнотравно-злаковые и гемигалофитные степи Галофитная растительность на солончаках
11 100 -11 800 6 Широколиственно-сосновые и березовые гемибо-реальные леса в сочетании с остепненными засоленные луга Болота, пойменные леса, галофитная растительность
12 200 -12 800 7 Сосновые гемибореальные леса с участием ели, в сочетании с галофитной растительностью Галофитная растительность наряду с болотной и прибрежно-водной
14 000 -14 500 Крестецкий ста-диал (ранний дриас?) 8 Редколесья из сосны с участием ели Заболоченные ольшанники
14 500 -15 500 Мстинский межстадиал 9 Широколиственно-сосновые с участием березы гемибореальные леса Заболоченные ольшаники
*16 650 + - 220 Вепсовский стадиал 10 Сосновые бореальные леса с участием ели и лиственницы Галофитная и гемигалофитная растительность
11 Сосновые бореальные леса с участием ели, лиственницы и березы Болота, ольшанники с зарослями ив
*17 450 + - 400 15 290 + - 260 12 Широколиственно-сосновые гемибореальные (неморально-травяные) леса Пойменные леса и болота с увеличением роли галофитов
18 000 - Дунаевский (Брянский) межстадиал 13 Хвойно-широколиственные неморальные леса, лесостепь Пойменные леса и болота в сочетании с галофитной растительностью
* - абс. возраст (14C датирование) по [2].
рактеристиками современной растительности далеко не всегда правомерны, поэтому интерпретации, сделанные на основе корреляции палинологических спектров и эколого-фитоценологических параметров среды, строились с применением понятия экологического оптимума, который отражает результат оптимальной гармоничности многих жизненных функций растений [21].
Палинозона 13 (образцы 87-79). Присутствие пыльцы Pinus s/g Diploxylon, Carpinus, Corylus и Ulmus и спор таких видов плаунов, как Lycopodium complanatum, L. clavatum, указывает на превалирование теплого и относительно влажного климата, в условиях которого формировались леса, по-видимому, в сочетании с разнотравно-злаковыми и гемигалофит-ными лугами и, возможно, с луговыми степями. Кроме этого, в спектрах отмечается присутствие пыльцы Artemisia и Chenopodiaceae, что можно объяснить развитием галофитных полукустарничковых ценозов, а также кустарничковых с Ephedra на открытых местообитаниях. В долинах были распространены сосновые боры с Pinus s/g Diploxylon, ольшаники, осинники, вязовники и заросли гребенщика (Tamarix). В данном отрезке палинологического спектра еще не отмечается пыльцы таких хвойных, которые появляются в дальнейшем, при похолодании. Спектр отражает относительно мягкие, менее континентальные условия по сравнению с последующими и сопоставляется с межстадиалом Среднего Валдая (Брянский интерстадиал).
В пределах границ палинозоны 12 (образцы 78-71) рассматриваемый интервал характеризуется похолоданием, при котором прослеживается появление пыльцы Picea в небольших количествах, а также Pinus sibirica, P. sylvestris, P. s/g Haploxylon, Betula sect. Albae и наблюдается уменьшение доли пыльцы широколиственных пород, в связи с чем можно предположить, что в это время значительное распространение получают южно-таежные бореальные леса с различными типами болот, в том числе с Betula sect. Nanae. Эти сообщества могли развиваться в сочетании с га-лофитными группировками на солончаках, так как незначительно увеличивается роль ^enopodiaceae, что по всей видимости было обусловлено увеличением засоленных местообитаний в замкнутых понижениях при осушении долины Маныча.
В спорово-пыльцевых спектрах палинозоны 11 (образцы 70-60) отмечается максимальное количество пыльцы Picea sp., появляется пыльца Larix sp. и споры Lycopodium pungens, возрастает роль L. complanatum, однако единично, в отдельных пробах, отмечается пыльца Carpinus sp. (возможно, переотложенная). Вероятно, в это время формировались еловые и сосновые гемибореальные леса и редколесья из Pinus sibirica, P. sylvestris, Picea sp., иногда с участием Larix sp. и моховыми болотами с Betula sect. Nanae.
В следующей группе спектра (палинозона 10, образцы 59-53) отмечается максимальное значение на протяжении всего разреза количества пыльцы Сhenopodiaceae (пыльцевая проба из образца 55) и Poaceae (пыльцевая проба из образца 57). По-видимому, это время соответствует регрессивной стадии морских бассейнов, понижению их уровня и осу-
шению значительных территорий, что приводило к формированию галофитной растительности и обширных лугов и болот плавнего типа.
Спорово-пыльцевые спектры всех трех вышеописанных палинозон (12, 11 и 10) образуют группу спектров, которую в ее границах можно охарактеризовать как время смены типов лесной растительности. Максимальное количество пыльцы хвойных, в том числе Picea sp. и Larix sp., появление пыльцы Pinus sibirica, P. sylvestris, P. subgen. Haploxylon, Betula sect. Albae и уменьшение участия пыльцы лиственных пород свидетельствует о смене неморальных лесов хвойными гемибореальными. Эти предположения подтверждаются также тем, что в границах рассматриваемого интервала наблюдается исчезновение спор папоротников Pteridium sp. Появление спор холодо-любивого плауна Lycopodium pungens могло быть обусловлено его экотопической приуроченностью к оголенным поверхностям на склонах и дну обширной Манычской долины наряду с развитием галофитной растительности, так как здесь же периодически отмечается повышение содержания пыльцы ^enopo-diaceae. Корелляционный анализ показал сходство этой группы палинозон с выделенными Е.А. Спиридоновой в спорово-пыльцевых диаграммах по разрезам комплекса палеолитических стоянок Каменной балки для начала Вепсовского стадиала [12]. Все 3 палинозоны имеют свои особенности и различия, соответствующие незначительным внутристадиальным климатическим колебаниям, но в целом спектр характеризует холодные и влажные климатические условия стадиала, и данный интервал может рассматриваться как начальная стадия дегляциации поздневалдайского оледенения.
Палинозона 9 (образцы 51-47). Из спектров исчезает пыльца Pinus sylvestris, Larix и Betula sect. Albae, споры Lycopodium pungens. Уменьшается участие пыльцы Picea, Pinus subgen. Haploxylon, P. sibirica. Появляется пыльца Corylus, Tilia, единично отмечается Carpinus. По-видимому, потепление и смягчение климатических условий данного интервала сопровождалось зональными сменами растительности. В зональных позициях могли получать развитие разнотравно-злаковые сообщества в сочетании с широколиственно-сосновыми гемибореальными неморально-травяными лесами с участием дуба и липы, а в долине получали широкое распространение заболоченные ольшаники. Все это позволяет сделать предположение о том, что здесь находит отражение фаза потепления, которая сопоставляется с Мстинским межстадиалом по Е.А. Спиридоновой [12]. Кроме этого, в границах палинозоны находится наибольший пик переотложенной пыльцы и увеличение участия пыльцы таких болотных представителей, как Betula sect. Nanae, Alnus и др., что могло быть связано со значительным увлажнением и образованием в Манычской долине заболоченных пространств.
Палинозона 8 (образцы 46-40). Образцы содержат крайне мало пыльцы или пыльца отсутствует, но, судя по убыванию кривой содержания переотложенной пыльцы, вероятно, происходило осушение дна долины, и в условиях сухого климата в дальнейшем здесь получали распространение галофитные сообщества с
доминированием Chenopodiaceae на засоленных территориях, освобождавшихся от воды. Стадия предположительно сопоставляется с криоксеротической стадией последнего оледенения около 14,5 тыс. л. н., предположительно с крестецким стадиалом по Е.А. Спиридоновой [12] и отличается наиболее сухими и холодными условиями.
Палинозона 7 (образцы 39-33). В спектре возрастает количество пыльцевых зерен Picea, Pinus sibirica, Pinus subgen. Haploxylon, что свидетельствует о развитии еловых и сосновых гемибореальных лесных сообществ. Повышается доля пыльцы Chenopodiaceae, но при этом почти отсутствует Artemisia, что связано с увеличением площадей засоленных местообитаний. По всей вероятности, в это время происходит формирование открытых пространств с галофитной растительностью в сочетании с хвойными лесами в условиях холодного и влажного климата.
Палинозона 6 (образцы 32-25). В палиноспектрах исчезает пыльца Picea, которая более не появляется выше по разрезу. После значительного перерыва появляется пыльца Pinus sylvestris, присутствует пыльца Betula sect. Albae. Отмечается Carpinus, Corylus, единично фиксируется пыльца Quercus, Tilia. Увеличивается роль Chenopodiaceae при отсутствии Artemisia, также в спектрах не фиксируется пыльца Poaceae, что, по-видимому, связано с развитием галофитных ценозов в условиях нарастающей аридизации. Рассматриваемый спектр характеризуется потеплением и развитием березово-сосновых лесов с участием широколиственных пород.
Палинозона 5 (образцы 23-12). В спорово-пыльцевых спектрах возрастает роль пыльцы Pinus sylvestris наряду с увеличением пыльцы Pinus sibirica. Незначительно в образцах отмечается Carpinus, Corylus, Populus, максимально представлена пыльца Tilia. Палинологические данные свидетельствуют о дальнейшем потеплении климата и начале формирования в районе исследований разнотравно-дерно-виннозлаковых степей в сочетании с островными лесами. Зональным типом растительности становится лесостепь.
Палинозона 4 (образцы 9-7). Исчезает Pinus subgen. Haploxylon, увеличивается доля пыльцы Tilia, Pinus sylvestris, P. sibirica, появляется Populus, наблюдается снижение разнотравья. Это дает основание полагать, что по долине расширялись сосновые леса, а в зональных позициях в это время существовали липовые и осиновые островные леса в сочетании с разнотравно-злаковыми сообществами. Засоленные территории были заняты галофитной и гемигалофитной растительностью с Chenopodiaceae, Ephedra, Limo-nium. Отложения формировались в условиях, более влажных, чем современные и рассматриваются нами как голоценовые.
Палинозона 3 (образец 5). Уменьшается доля пыльцы древесных видов. Доминирует пыльца разнотравья при незначительном снижении пыльцы маревых. Вероятно в этот период превалирующее положение занимали засушливые разнотравно-дерновинно-злаковые степи.
Палинозона 2 (образцы 3-2). Обильна пыльца Chenopodiaceae (выделено 7 форм), появляется
Artemisia. Количество пыльцы разнотравья снижается. По-видимому в это время преобладали разнотравно-дерновиннозлаковые степи, а на засоленных субстратах росли галофиты. Также при этом получали развитие сосново-березовые леса и осинники. Отложения формировались в несколько более влажных условиях, чем современные.
Палинозона 1 (образец 1). Понижается доля пыльцы Chenopodiaceae, повышается Artemisia, что, по-видимому, было связано с сукцессионными процессами при формировании гемигалофитных полукус-тарничково-дерновиннозлаковых сообществ в климатических условиях, близких к современным.
Обсуждение полученных результатов и выводы
Результаты палинологического анализа легли в основу полученных выводов о закономерностях формирования палеорастительности во время позднего валдая и голоцена.
Спорово-пыльцевые спектры отражают чередование палеоклиматических фаз валдайского оледенения и соответствующих им смен зональной растительности и коррелятивно сопоставляются с данными, полученными Е.А. Спиридоновой при изучении комплекса позднепа-леотитических стоянок Каменная балка [12].
Направленные циклические изменения климата, осложненные геолого-геоморфологическими особенностями исследуемого района, имели определяющее значении в развитии растительности и палеоланд-шафтов района исследований. В условиях повышения континентальности и постепенно возрастающей ари-дизации климата в районе исследований значительную роль играл фактор засоления, однако при этом широко были распространены лесные ценозы.
Результаты палинологического анализа и выполненные сопоставления также подтверждают уже ранее высказанную точку зрения о значительном развитии хвойных лесов в Приазовье во время поздневал-дайского оледенения [15]. Вполне вероятно, что не только в долине, но и на водоразделах во время ста-диалов, в условиях похолодания и увлажнения, были распространены хвойные леса из Pinus sylvestris, P. sibirica и Picea, а иногда с Larix. В условиях холодного, но аридного климата лесные сообщества сокращали свои размеры, и преимущественное распространение получали галофитные и гемигалофитные полукустарничковые ценозы на засоленных грунтах.
Судя по палинологическим данным, увеличение роли гемибореальных и неморальных элементов, а также уменьшение роли галофитов происходило во влажные периоды межстадиальных потеплений, когда в отложениях фиксируются пики переотложенной пыльцы Cedrus, Tsuga, Podocarpus, Juglans (см. рисунок). Большое количество пыльцы третичных реликтов в образцах могло быть связано со склоновыми эрозионными процессами и размывом неогеновых отложений в условиях повышенного увлажнения.
При проведении анализа палинологических спектров и выполнении палеоботанических реконструкций важным для верификации данных служил тот факт, что на отрезках спектра с повышенным содержанием Pinus silvestris, P. sibirica и Picea sp. переотложенная пыльца отмечается в минимальном количе-
стве или отсутствует. Эти данные указывают на достоверность участия этих видов в составе существовавших в рассматриваемое время лесных фитоценозов и подтверждают наши предположения об их широком распространении. Мы допускаем, что Carpinus, Corylus, Quercus, пыльца которых обнаружена в па-линозонах с пиками переотложенной пыльцы, могли уже не присутствовать в составе растительных сообществ, однако там, где переотложенная пыльца отсутствует, их присутствие вполне вероятно.
Анализ палинологических данных также показал, что в районе исследований в условиях климатических флуктуаций происходили географические смены растительности. Во время поздневалдайской ледниковой эпохи при похолодании получали развитие бореаль-ные сообщества с участием криофильных видов (лесная фаза), а при потеплении в растительном покрове начинали преобладать более термофильные виды (лесостепная фаза). В голоцене, при потеплении и дальнейшей аридизации, доля лесообразующих элементов уменьшается, но не исчезает в спектрах окончательно. Превалирующее значение приобретают маревые, полыни и разнотравье, получают широкое развитие лесостепные и затем степные ландшафты.
В условиях дальнейшего роста аридизации были сформированы разнотравно-дерновиннозлаковые, дер-новиннозлаковые и полукустарничково-дерновин-нозлаковые сообщества в сочетании с галофитной растительностью (степная фаза - около 3 тыс. лет т.н.). Локальные изменения палеорастительности в целом характеризуются усилением роли галофитных и гемигалофитных сообществ на протяжении всего рассматриваемого периода позднего плейстоцена и голоцена.
В заключение необходимо отметить, что местоположение стоянки Юловская сопряжено с важным бо-танико-географическим рубежом, определяющим современную границу распространения разнотравно-дерновинно-злаковых и дерновинно-злаковых степей, поэтому рассматриваемый разрез и полученные палинологические данные имеют большое значение как в познании закономерностей формирования палеорас-тительности, так и современной динамики растительного покрова в условиях изменения климата.
Авторы благодарят Н.Б. Леонову за оказанные многочисленные консультации и неоценимую помощь при проведении исследований и подготовке данной работы к публикации.
Литература
1. Цыбрий В. В. Верхнепалеолитическая стоянка Юловская. Археологические записки. М., 2000. Вып. 1. С. 15 - 30.
2. Amirkanov H.A., Praslov N.D. Travaux sur le Paléolithique de la Russie Européenne // Le Paléolithique supérieur européen. Bilan quinquennal 1996-2001, Commission VIII -XlVe Congrès UISPP(Liège, 2-8 septembre 2001). Liège, 2001. Р. 15-25.
3. Гричук В.П. История флоры и растительности Русской равнины в плейстоцене. М., 1989. 183 с.
Поступила в редакцию_
4. Величко А.А., Андреев А.А., Климанов В.А. Динамика растительности и климата Северной Евразии в позднелед-никовье и голоцене // Короткопериодные и резкие ланд-шафтно-климатические изменения за последние 15 000 лет. М., 1994. С. 4 - 60.
5. Цикличность и тренд ландшафтно -климатических изменений в плейстоцене по данным изучения суб-аэральных серий Восточного Приазовья / А.А. Величко [и др.] // Позднекайнозойская геологическая история севера аридной зоны : материалы междунар. симп. Ростов н/Д, 2006. С. 37 - 41.
6. Спиридонова Е.А. Эволюция растительного покрова бассейна Дона в верхнем плейстоцене-голоцене (верхний палеолит-бронза). М., 1991. 221 с.
7. Болиховская Н.С., Гунова В.С., Соболев В.М. Основные этапы развития перигляциальной растительности центра и юга Русской равнины в период существования мамонтовой фауны // Мамонт и его окружение: 200 лет изучения : сб. науч. тр. М., 2001. С. 168 - 187.
8. Болиховская Н. С. Эволюция лёссово-почвенной формации Северной Евразии. М., 1995. 268 с.
9. Болиховская Н.С. Основные этапы развития растительности и климата в плейстоцене // Структура, динамика и эволюция природных геосистем. М., 2004. С. 561-582.
10. Болиховская Н.С. Основные закономерности развития растительности и климата Восточно-Европейской равнины в последние 900 тысяч лет // Горизонты географии. К 100-летию К.К. Маркова. М., 2005. С. 159 - 181.
11. Симакова А.Н., Пузаченко А.Ю. Реконструкция растительного покрова Русской равнины во второй половине позднего неоплейстоцена и среднего голоцена // Биосфера-экосистема-биота в прошлом Земли: палеобиографические аспекты. М., 2005. С. 404-430.
12. Палеоэкология равнинного палеолита (на примере комплекса верхнепалеолитических стоянок Каменная Балка в Северном Приазовье) / Н.Б. Леонова [и др.]. М., 2006. 360 с.
13. Эволюция экосистем Европы при переходе от плейстоцена к голоцену (24 - 8 тыс. л.н.). М., 2008. 556 с.
14. Авенариус И.Г., Муратова М.В., Спасская И.И. Палеогеография Северной Евразии в позднем плейстоцене-голоцене и географический прогноз. М., 1978. 76 с.
15. Никонов А.А., Пахомов М.М. К палеогеографии по-слекарангатского времени в бассейне Азовского моря // Докл. АН. 1993. Т. 333, № 6. С. 753 - 756.
16. Гричук В.П. Верхнечетвертичная лесная фаза в истории растительного покрова Нижнего Поволжья // Материалы по геоморфологии и палеогеографии СССР. М., 1952. С. 5-45.
17. Разрез новейших отложений Северо-Восточного Приазовья. М., 1976. 160 с.
18. Мищенко А.А. Палеогеграфия Восточного Приазовья в голоцене (по палинологическим данным) : автореф. дис. ... канд. геогр. наук. Ростов н/Д, 2002. 23 с.
19. Герасименко Н.П. Развитие зональных ландшафтов четвертичного периода на территории Украины : автореф. дис. ... д-ра геогр. наук. Киев, 2004. 42 с.
20. Борисова О.К. Палеогеографические реконструкции для зоны перегляциальных лесо-степей Восточной Европы в древнем дриасе // Короткопериодные и резкие ландшафтно-климатические изменения за последние 15000 лет. М., 1994. С. 125 - 149.
21. Ботаника / П. Зитте [и др.]. Т. 4: Экология. М., 2007. 248 с.
4 марта 2009 г.
