CC BY
35
В. А. Рукинов
РЕЖИМ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ И БЕЗОПАСНЫЙ УРОВЕНЬ СОЦИАЛЬНОЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Исследования социальной политики сегодня приобретают идеологический характер. В конечном счете вся проблематика социальной политики сводится к двум крайним позициям. Сторонники одной точки зрения настаивают на том, что в деятельности государства должна быть более активно представлена социальная политика, другие отстаивают позиции частного бизнеса, стремящегося приватизировать социальную сферу жизни человека. Одни выступают за активное вмешательство государства в жизнь общества, другие — против такого вмешательства. Одни стремятся теоретически обосновать положительную роль государства во всех сферах жизни российского общества, в том числе и в социальной сфере, другие считают роль государства отрицательной или, по крайней мере, оценивают действия государства как нейтральные по отношению к частной жизни человека. Первая точка зрения представлена в работах по социальной политике и социальному государству В. П. Милецкого и А. И. Стребкова1, вторая — Г. А. Куторжевского2. Первые полагают, что воздействие социальной политики на индивида определяет его социальное положение, делает его зависимым от государства; вторые отрицают зависимость социального положения индивида от государства и стремятся перепоручить социальную сферу заботам частного бизнеса и тем самым социальное положение людей поставить в зависимость от частного произвола и конъюнктуры на рынке социальных услуг. Последняя практика, развитая в странах, ориентированных на либеральные модели социальной политики (в основном США и Великобритания), показывает нам на существенные недостатки, которые сразу же дадут о себе знать на российской почве, хотя в реализации подобных моделей существенно заинтересован российский капитал. Как пишет Лестер Туроу, консерваторы правы, когда доказывают, что государственные траты на социальное страхование представляют собой прививку, противопоказанную для корневой системы капитализма, а политические партии правого крыла скрепя сердце принимают государство всеобщего благосостояния, исходя лишь из того, что социализм еще хуже3. Однако даже при том, что капитализм своим собственным существованием отвергает всякие затраты на поддержание социальной сферы, она поддерживается по крайней мере по двум обстоятельствам. Первое, в том числе и по времени возникновения, проявившееся как ответная реакция на действия капитализма, — это рабочее движение, развертывающее борьбу за такое состояние общества, которое обеспечивало бы «человеческие условия» жизни. Второе обстоятельство — это «малый капитал», способный выжить только через коллективные усилия всего капитала по удешевлению рабочей силы за счет пропорциональных капиталу отчислений на социальное страхование. Поэтому менее обеспеченные слои населения и малый бизнес, который не в состоянии обеспечивать социальное страхование рабочих за счет своих доходов, кровно заинтересованы в государственном социальном страховании и коллективных затратах на содержание © В. А. Рукинов, 2008
социальной сферы. Но при этом представители крупного капитала никак не заинтересованы в развитии социальной политики.
Не только в других странах, но и в России капитал капиталу рознь. Поэтому понятно, что только крупному российскому капиталу выгодно сегодня развивать частные социальные услуги в силу того, что заработная плата рабочих, особенно высококвалифицированных, на предприятиях и учреждениях крупного капитала существенно превышает среднестатистические показатели по России. Особенно это относится к предприятиям со смешанным отечественным и иностранным капиталом. Работники данных предприятий давно уже пользуются услугами частных фирм, обслуживающих социальную сферу, и поэтому не потребуют существенного повышения заработной платы. Налоги же, выплачиваемые государству на социальные цели, в связи с развитием частных услуг в социальной сфере резко начнут сокращаться. Сокращение налогов повлечет за собой увеличение прибыли, которое позволит предприятиям быть более конкурентоспособными, чем аналогичные предприятия других стран. Об этом официально не говорится, но это всякий раз подразумевается в деятельности крупного капитала, и его интерес в социальной политике представлен постольку, поскольку социальная политика есть политическое условие удешевления рабочей силы — одного из существенных условий накопления капитала и реализации реформ.
Однако, если социальная политика превышает «разумные», т. е. экономически оправданные затраты, то крупный капитал либо добивается изменений социально-политической парадигмы государства, либо просто переносит «свою деятельность в то место на земном шаре, где ему не приходится оплачивать высокие социальные расходы»4. Государству либо приходится мириться с вывозом капиталов за рубеж, либо осуществлять свою социальнополитическую деятельность не в целях расширения государственных социальных услуг, а в целях сохранения рынка. Данная особенность государства и социальной политики была вскрыта одним из авторов немногих работ по социальной политике Ф. Э. Бурджаловым. Он прямо пишет, что государство выступает в качестве общественного гаранта нормального функционирования рынка. Предел социальных издержек, который устанавливается лишь эмпирическим путем, служит важнейшим ограничителем экономических реформ. Социальная политика во многом определяет степень общественной и политической поддержки экономических реформ, поскольку предоставляет возможность всем слоям населения поддерживать свое благосостояние на минимальном уровне, уменьшить существующую степень необеспеченности и социального неравенства5. По мнению Ф. Э. Бурджалова, социальная политика государства не делает ничего такого, чего не делает рынок. Как рынок, так и социальная политика предоставляют возможность каждому поддерживать свое благосостояние на минимальном уровне. Но рынок это делает немного иначе, чем социальная политика. Если рынок определяет минимум заработной платы в целом как долю, приходящуюся на оплату труда, то социальная политика этот минимум заработной платы стремится распределить еще и между теми, кто к труду имеет косвенное отношение либо не имеет к нему никакого отношения.
В связи с тем, что в теоретическом анализе политики всегда представлен в первую очередь экономический интерес определенных субъектов экономики, теория социальной политики, а тем более ее практика, всегда есть выражение этого особого экономического интереса. Экономический интерес, как известно, соотносится только с прибылью. Прибыль в свою очередь зависит от оплаты труда, или заработной платы, а последняя определяется совокупностью условий жизни рабочего или наемного работника. Цена
рабочей силы как выражение спроса и предложения на рабочую силу нижним своим пределом имеет минимум существования. Минимум существования есть та совокупность условий, которая определяется физиологическими особенностями наемного работника и его социальным положением, набором исторически обусловленных социальных услуг. Сам набор исторически обусловленных социальных услуг зависит от степени развития производства и его сегментов, или отраслей, от того, какой должна быть средняя квалификация работников и какой должна быть доля высококвалифицированных работников. При нормально функционирующей экономике баланс между различными видами труда и уровнем квалификации работников устанавливается практически и не требует глубокого теоретического анализа. Излишний труд появляется как результат либо спада производства, либо перелива капиталов в наиболее прибыльные виды деятельности. Социальная политика компенсирует отрицательный эффект функционирования устоявшихся рыночных отношений тем, что посредством политического перераспределения бюджетных средств снижает предложение рабочих рук за счет временных пособий. В этом процессе главной фигурой является предприниматель, который на рынке осуществляет действия, исходя из своего экономического положения, определяемого прибылью. Социальная же политика, удерживая определенную совокупность людей на уровне минимального существования, снимает напряжение на рынке труда и в обществе в целом.
Нормальный режим функционирования рыночной экономики предполагает и нормально функционирующую социальную политику государства. Под нормальным режимом функционирования рынка в данном случае необходимо понимать приемлемую социальную дифференциацию в обществе, которая, по оценкам специалистов, не должна превышать восьми- или десятикратного различия между 10 % высокодоходных групп и 10 % низкодоходных групп (С. Ю. Глазьев, Г. В. Осипов). В противном случае социальной политике отводится роль ответственного компенсатора, а государству приходится нести большие издержки по содержанию системы социального обеспечения и социальных трансфертов, как это произошло в 1994 г., когда индекс фондов составил 15,1, индекс Джини, который показывает степень отклонений в распределения доходов населения России от равномерного, — 0,409, а социальные трансферты достигли 17 % в среднестатистических доходах россиян6.
Под нормальным режимом функционирования социальной политики необходимо понимать такие воздействия государства на социальную сферу, которые бы поддерживали ее в пределах безопасной социальной дифференциации. Безопасной социальной дифференциацией является такая дифференциация, которая не несет в себе конфликта и которая не требует со стороны государства дополнительных мер принудительного характера по утверждению базовых или конституируемых ценностей. В противном случае совокупность индивидов, чье социальное положение в системе социальной дифференциации не соответствует социальным требованиям, образует социальную базу негативных сдвигов в политике. Данные сдвиги влекут за собой усиление преступного поведения и политическую поляризацию. И первый и второй процессы непосредственно влияют на существующий политический порядок. Политический порядок, понимаемый нами как общественный порядок в пределах доминирующего властного руководства, при условии неактивной социальной политики государства потребует изменения в деятельности государственных институтов, несущих ответственность за сохранение политического порядка.
Вынужденное использование силового механизма, который осуществляет прямое и физическое воздействие на индивида, приведет к утрате ряда демократических принципов
в организации жизни российского общества, усилит полицейскую сущность государства, тогда как социальная политика устанавливает общественный порядок косвенным образом, через сохранение дохода индивидов и удержание его в пределах существующих социальных положений. Действия государства, осуществляемые как посредством использования силового механизма воздействия (чисто политический метод), так и посредством механизма социально-политического воздействия (социально-политический метод), всегда направлены на поддержание политической безопасности, которая отражает состояние защищенности как интересов государства, так и интересов личности. Поэтому для социально-политической деятельности государства в российском обществе нет более благоприятной перспективы, чем демократическая альтернатива, т. к. с демократией связана деятельность государства, которая на практике реализует конституируемую цель демократического порядка — благо народа.
Современная дифференциация российского общества получает отражение в политической поляризации. Обозначаются оппозиционные партии и движения современной России7, усиливается идеологическая борьба, т. е. нарастает идейный конфликт в обществе, государство и его политика обозначаются негативными категориями. Так, в докладе на VIII (внеочередном) съезде КПРФ Г. А. Зюганов наиболее резкой критике подверг неспособность государства проводить народную социальную политику. Данные о социальном положении в России, приведенные в докладе, дают основание Г. А. Зюганову назвать идеологию, которая реализуется существующей исполнительной властью, идеологией «либерального фашизма», суть которой сформулирована так: «народ пусть вымирает, лишь бы доходы заморским хозяевам выплачивались исправно»8. Идеологическая поляризация играет роль субъективного фактора в ослаблении политической безопасности и усилении политического конфликта, порождает недоверие к существующей власти, ослабляет внутренние способности государства, делает его более зависимым от мировой политики стран, блоков и союзов.
Не менее значимую роль в сохранении внутренней политической безопасности играет произрастающая на почве сложившейся социальной дифференциации преступность. Преступные действия — это особый вид протестных действий, обусловленный условиями жизни и социализации, а также протестным сознанием. Протестное сознание — это устойчивое отношение ко всем институциональным образованиям как враждебным и не имеющим никакого отношения к жизни индивида. Чарльз Тилли в своей теории протеста пытается провести анализ процессов революционных изменений в контексте рассмотрения общих форм протеста и насилия9. Мы же хотели бы обратить внимание на то, что преступные действия являются особой формой протестных действий против существующего общественного порядка и форм доминирующего господства. Преступление есть результат функционирования господствующих отношений и протестных действий индивидов, состоянием которых является спровоцированная их собственными условиями и условиями общества нацеленность на борьбу. Преступление, по Э. Гиденсу, — это любые действия, нарушающие законы, установленные властью. Несмотря на то что законы создаются государственными властями, эти власти сами в некотором смысле вовлечены в преступную деятельность10. Преступление вписывается в протестные формы поведения и является неотъемлемой частью последних. Поэтому специалисты по проблемам безопасности полагают, что преступление представляет угрозу не только для отдельных граждан или групп граждан, но и для государства в целом. Они считают, что до сих пор в среде ученых и политиков бытует мнение, что преступление не представляет действительной
угрозы национальной безопасности, а из теоретиков никто не ставит вопрос о преступности в такой плоскости. Однако необходимо осознание того, что современная криминальная ситуация — качественно новое явление по степени разрушительного воздействия на функционирование и безопасность государства11.
Преступность может быть рассмотрена как нелегальная форма протеста. Состояние, в котором прибывает преступник, носит двойственный характер. С одной стороны, преступник осуществляет действия против установленных государством законов, с другой стороны — против гражданина или группы лиц, против имущества государства или частных лиц. Поэтому состояние, в котором пребывает преступник, может быть разделено на состояние борьбы с существующими законами и на состояние борьбы — вплоть до физической борьбы — с теми, кто является объектом преступных действий. Чем сложнее преступные действия, тем лучше преступник должен знать условия, в которых они осуществляются, и наоборот. Преступления, являясь нарушением закона, входят в понятие политических преступлений. Преступления, осуществляемые в отношении имущества, самого себя и других лиц и организаций, приобретают политическое значение только в силу того, что организацией, против которой осуществляются противоправные действия, является государство и его институты. Поэтому, например, та или иная партия может стать партией вне закона, но только в силу того, что она открыто или втайне проповедует свержение существующего строя, сеет рознь между классами или нациями, или же члены этой партии своими действиями превышают свои законные права с целью достижения программных целей.
Рост преступности не может быть приостановлен репрессивными мерами, он может быть локализован посредством продуманной социальной политики. Сегодня в стране совершается около 3 млн преступлений. Основными субъектами преступных действий, если исключить экономические преступления, являются лица без постоянных источников доходов и безработные. С каждым годом количество преступлений, совершаемых данной категорией лиц, растет; растет также и доля преступлений, приходящихся на эти категории лиц. Лица без постоянного источника дохода, а также безработные в общей совокупности участников преступлений в 1995 г. составляли 52 %, а в 1999 г. — 62,8 %. Их доля не уменьшилась и в 2000 г. Эти лица во всей совокупности преступников уже составили 64,4 %12. Данная тенденция может говорить о том, что корыстные преступления становятся превалирующими, определяющими криминогенную ситуацию в современной России, а лица без постоянного источника дохода и безработные становятся основными субъектами корыстных преступных действий. Так, доля лиц без постоянного источника дохода и безработных, совершивших кражи в 1999 г., составила примерно 68 % из всех совершивших кражи. Грабежей этой же категорией лиц совершено около 72 %, разбоев — 76 %, хулиганств —54 %, изнасилований — 64 %, умышленного причинения вреда здоровью — 65 %, убийств и покушений на убийство — 72 %, преступлений, связанных с наркотическими средствами, психотропными и сильнодействующими веществами, — 73 %13.
Как видно даже из представленных нами обобщенных тенденций, социальная политика становится объектом сложной борьбы различных политических сил. С социальной политикой в России будут связывать свою судьбу многие жители России, для которых основным источником существования при сложившихся тенденциях социальной дифференциации будут социальные трансферты. С социальной политикой будут связывать свое экономическое положение предприниматели, которые в меньшей степени заинтересованы в ее распространении. Социальная политика для них есть побочное условие их существования.
Поэтому российское государство, и только оно, учась, например, опыту государства США времен Ф. Д. Рузвельта, в состоянии урезонить стремление российского капитала получать сверхприбыли за счет уничтожения социально-политической деятельности государства и ухудшения социального положения наемного труда.
1 Милецкий В. П. Российская модернизация: предпосылки и перспективы эволюции социального государства. СПб., 1997; Стребков А. И. Социальная политика: теория и практика. СПб., 2000.
2 Куторжевский Г. А. Приоритеты человека — ориентиры социально-экономических преобразований // Россия: социальные силы и пути преодоления системного кризиса. М., 2001. С. 373.
3 Туроу Л. Будущее капитализма. Как экономика сегодняшнего дня формирует мир завтрашний // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В. Л. Иноземцева. М., 1999. С. 193.
4 Туроу Л. Будущее капитализма. Как экономика сегодняшнего дня формирует мир завтрашний // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В. Л. Иноземцева. М., 1999.С. 193.
5Бурджалов Ф. Э. Современная социальная политика: между планом и рынком: Учеб. пособие. М., 1996. С. 15; 28-29.
6 Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России 1991-1997. М., 1998. С. 907.
7 ПашенцевЕ. Н. Оппозиционные партии и движения современной России. М., 1998.
8 Зюганов Г. А. КПРФ—партия широких трудовых масс, партия национальных интересов // Советская Россия. 2002. 22 января.
9 Гиденс Э. Социология. М., 1999. С. 576-577.
10 Гиденс Э. Социология. М., 1999. С. 670.
11 Васильев А. И., Сальников В. П., Степашин С. В. Национальная безопасность России: конституционное обеспечение. СПб., 1999. С. 35.
12 Состояние преступности в России (январь — декабрь 2000 года). М., 2001. С. 20.
13 Преступность и правонарушения. (1995-1999): Статистический сборник. М., 2000. С. 63, 70, 77, 84, 91, 98, 105, 118, 125.
