CC BY
0
УДК 338.24
DOI 10.52135/2410-4124_2021_3_72
РЕЙТИНГИ В УПРАВЛЕНИИ ЭКОНОМИКОЙ: ИНФОРМАТИВНОСТЬ И ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ
RATINGS IN ECONOMY MANAGEMENT: INFORMATIVITY AND PERFORMANCE
ЧИЧКАНОВ ВАЛЕРИЙ ПЕТРОВИЧ
советник Президента РАН, член-корреспондент РАН, доктор экономических наук, профессор* 1 *
Chichkanov Valery Petrovich, Advisor to President of the Russian Academy of Sciences, Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences, Doctor of Economics Sciences, Professor, Moscow, Russian Federation
СУХАРЕВ ОЛЕГ СЕРГЕЕВИЧ
главный научный сотрудник ИЭ РАН, доктор экономических наук, профессор
Sukharev Oleg Sergeevich, chief researcher of IE RAS, Doctor of Economics Sciences, Professor, Moscow, Russian Federation
1 АННОТАЦИЯ
В статье исследуется вопрос применения методологии составления рейтингов в экономическом анализе и при разработке мероприятий социально-экономической политики. Цель исследования состоит в том, чтобы показать нецелесообразность применения в силу имманентной ограниченности рейтингового подхода. Применяется метод сопоставительного анализа, позволяющий вскрыть содержание конструкции некоторых наиболее популярных рейтингов. На примере оборонно-промышленного комплекса показано, что метод рейтингов или ранжирования не применим или крайне ограниченно применим при формировании политики развития такого высокотехнологичного сектора.
ABSTRACT
In article application the question of the methodology for compiling ratings in economic analysis and in the development of measures of socio-economic policy is investigated. The purpose of the study is to show the inappropriateness of the application due to the inherent limitations of the rating approach. The method of comparative analysis is used, which makes it possible to reveal the content of the construction of some of the most popular ratings. Using the example of the military-industrial complex, it is shown that the rating or ranking method is not applicable or extremely limitedly applicable in the formation of a policy for the development of such a high-tech sector.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА:
рейтинг, глобальный инновационный индекс, методология ранжирования, индекс экономики знаний, оборонно-промышленный комплекс, диверсификация.
KEYWORDS:
rating, global innovation index, ranking methodology, knowledge economy index, the military-industrial complex, diversification. I
ВВЕДЕНИЕ
Современная палитра экономических исследований, публичных выступлений эко-номистов-аналитиков, докладов включает во все нарастающем объёме различные рейтинги. Они проектируются научно-исследовательскими организациями, анали-
тическими центрами, университетами с целью ранжировать объекты в разных странах или в регионах одной страны по степени успешности их развития.
Однако методология получения рейтинга, являясь весьма непростой с точки зрения измерения и агрегирования различных
* С 1990 по 1991 годы — Заместитель Председателя Совета Министров РСФСР
параметров конкретной деятельности, тем не менее позволяет получить ранжирование именно в рамках этого вида деятельности. Например, хорошо известны инвестиционные рейтинги регионов России либо рейтинг инновационных регионов3-4; используется глобальный инновационный рейтинг, оцениваемый Корнельским университетом10-11, а также индекс экономики знаний, применяемый и в России1.
Измерительная методология приобрела обоснованную силу в области государственного управления и привела к созданию весьма громоздких методик2 и альтернативных им вариантов69, к которым система управления нечувствительна, поскольку полагает: чем сложнее считается и даётся некая оценка, тем она достовернее. Однако не во всех случаях это так.
Разработка оценочной методики в России, которая якобы даёт измерение эффективности исполнительной власти регионов, подтолкнула авторов не только предложить альтернативную методику, обладающую рядом весьма ценных преимуществ6,9, но и обратиться к анализу принципиальных ограничений, заложенных в применяемую методологию составления рейтингов и ранжирования. Эти подходы представляют собой важные направления оценочной деятельности, обращённой именно к системе управления.
Региональная политика требует, на наш взгляд, в результате рейтинга удобных методов реализации и оценки результативности7, учёта обратных связей и влияний5. Сложность рейтинга, когда в него входит, например, около трёх десятков или больше показателей, сводимых в некие группы, по которым считаются свои субиндексы (рейтинги), нивелирует многие аспекты, на которые требуется оказывать влияние. Следовательно, это затрудняет разработку мероприятий, чтобы изменить рейтинг региона, страны или того объекта, вид деятельности которого рассматривается.
То есть рейтинг достаточно часто не отражает реального состояния дел. По этой причине рейтинг или незначительное изменение места в нём может мало что означать. Это же относится и к инвестиционным рейтингам регионов и другим аналогичным подходам. При отказе от методологии выставления сложных агрегированных рейтингов следует ориентироваться на прямые методы ранжирование по релевантным показателям, отражающих конкретные изменения, например, в рассматриваемых регионах. Здесь может при-
меняться метод подсчёта Борда, как прямой метод ранжирования объектов по рассматриваемому показателю от наибольшего до наименьшего его значения.
Подобные методы исключают искажающую агрегацию и обходят вопрос выставления весовых коэффициентов, которые применяются в методологии ранжирования, либо усреднения субиндексов по той или иной схеме. Прямые методы ранжирования имеют однозначное преимущество в виде точной и однозначной оценки по выбранному показателю. Признавая важность всего набора отобранных показателей, характеризующих объект, можно получить набор таких оценок по каждому параметру, что дифференцирует и цели развития, и меры воздействия точно по параметрам, не настраивая их на некий агрегированный индекс.
Сказанное позволяет сформулировать основную цель исследования - рассмотреть существо методологии применения рейтингов в области управления с выявлением отрицательных качеств, продемонстрировать на примере оборонно-промышленного комплекса (ОПК), задач и специфики его функционирования, имманентные ограничения рейтингового подхода. Проведём анализ в два этапа. Во-первых, рассмотрим структуру и содержание наиболее применяемых, получивших популярность рейтингов инновационного развития и экономики знаний. Во-вторых, обозначим специфику ОПК, которая не может быть учтена в рамках классической методологии рейтингов. В завершении исследования обозначим наиболее важные выводы приведенного анализа.
ОБЩАЯ МЕТОДОЛОГИЯ ПРИМЕНЕНИЯ РЕЙТИНГОВ. ПЛЮСЫ И МИНУСЫ
Рейтинговый подход предполагает применение различных способов ранжирования рассматриваемых объектов с общей направленностью на то, чтобы сравнить их функционирование в целом, в какой-то одной области или некотором их наборе. Если осуществляется ранжирование объектов в какой-то сфере, например, инновационное развитие или инвестиционный климат применительно к регионам России, то часто выставляемые рейтинги являются несвязанными. Хотя с общих экономически позиций понятно, что большая величина инвестиций и высокая их динамика могут обеспечивать повышение уровня инновационной активности рассматриваемого региона или страны. Даже если
сравнение осуществляется по рейтингу, характеризующему какую-то сферу, к примеру, инновации, инвестиции, "экономика знаний", то его подсчёт оказывается весьма сложным, включающим целую гамму необходимых и отбираемых проектировщиком рейтинга показателей. При этом оценка общего уровня развития не осуществляется.
Для этого нужен рейтинг социально-экономического развития, индекс развития и т.д. Конечно, давно применяется показатель - индекс человеческого развития (ИЧР) или индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП).* Он использовался для коррекции ВВП на предмет учёта уровня и условий жизни в силу значительной критики, которую развели на базе идеи "культа валового продукта", учитывая, что ВВП - это системный показатель, включающий всю созданную в экономике добавленную стоимость. Это не рейтинг, а показатель прямого учёта, по которому можно осуществлять прямое ранжирование стран, если свести этот показатель по паритету покупательной способности, привести к одним ценам некоего базового периода.
Индексный же подход, который по содержанию и составляет методологию рейтинга как индекс человеческого развития, включает оценку среднедушевого дохода, уровня образованности населения и продолжительности жизни, хотя образование и продолжительность жизни во многом зависимы от получаемого дохода, особенно в условиях платности образования и услуг здравоохранения. Когда ранжируемых объектов много (более 100 стран), то расположение по индексу человеческого развития, к примеру, на 52 или 55 месте мало что уже означает. Значение имеет только первая десятка мест и последние несколько десятков стран. Тем самым применение данного индекса даёт весьма примерное, приблизительное представление о развитии человека, даже в сравнительном аспекте, поскольку сравнение стран внутри первой десятки - это одна задача, а на шестом десятке стран по этому
* Один из авторов довольно подробно в своей работе анализирует адекватность индексного метода измерения успешного экономического развития (человеческого развития). Были выявлены различные реакции субиндексов на изменение инвестиций, по-разному влияющие на общий индекс, т.к. само проектирование индекса программирует, как правило, веса участвующих факторов, что является значительным методологическим недостатком. Подробнее в книге Сухарев О.С. Методология и возможности экономической науки .- М.: Курс, Инфра-М, 2013. - С. 312-318.
индексу и далее к заключительным местам
- совершенно иная задача. В рамках группы лидеров, как и отстающих, различия уже не будут носить принципиального характера. Поэтому данный индекс может применяться для весьма грубой оценки.
Таким образом, даже не применяя сложных рейтингов и индексов, осуществляя прямое ранжирование, например по ВВП, располагая страны по убыванию созданной добавленной стоимости, получается весьма большой ряд, причём у близлежащих стран отличия не имеют кардинального значения как среди лидеров, так и аутсайдеров. Такой анализ не позволит сказать, какая политика оказалась успешной, а какая нет, а также сравнить меры воздействий на развитие в этих странах. То же относится и к регионам отдельно взятой страны, если она такая протяжённая, как Россия.
Глобальный инновационный индекс, рассчитываемый Корнельским университе-том,10,11 включает среднее двух субиндексов
- ресурсы инноваций (институты, человеческий капитал и наука, инфраструктура, уровень развития рынка и бизнеса) и результаты инноваций (развитие технологий и экономики знаний, результаты креативной деятельности). Обратим внимание, что каждый субиндекс предполагает не одну методику расчёта включённых в него показателей. Важно, как оцениваются институты, состояние науки, инфраструктуры, развитость рынка или бизнеса, каковы критерии развитости, ведь они вводятся нормативно проектировщиками этого рейтинга, индекса. Затем они агрегируются по схеме внутри субиндекса, но это ещё не рейтинг. И только на следующем шаге берётся среднее от двух полученных субиндексов. Тем самым откровенно говорится о равной значимости ресурсов для инноваций и результативности инноваций, которая оценивается по развитию технологий, экономики знаний и креативной деятельности, что весьма трудно измеряется.
Важно заметить, что Федеральная служба государственной статистики, насколько нам известно, не даёт измерения креативной деятельности, в связи с чем возникает вопрос относительно того, откуда берётся информация, скажем, по России для расчёта этого индекса. Системы статистики Китая, Японии и Европейского Союза имеют существенные отличия в учёте инноваций и технологий. Как отражается эта особенность в данном рейтинге? Эти аспекты уходят из поля зре-
ния авторов рейтинга, и он приводится без оговорок для России, Китая и многих других указанных стран, причём делается вывод о степени инновационности страны. Ещё обратим внимание на то обстоятельство, что у России согласно этому рейтингу очень низкие показатели на фоне ведущих стран. Но именно Россия создаёт средства обороны на новых физических принципах, т.е. не просто делает открытие в области соответствующих разделов физики, а применяет его, доводя до уровня технологий и образцов военной техники.
Таким образом, глобальный инновационный рейтинг очень ограниченно представляет картину инновационной динамики стран, весьма неточен, не отражает целые направления деятельности, в измерительном плане не согласует методики и различные статистические показатели стран. Именно по этой причине возникает на первый взгляд парадокс, хотя никакого парадокса нет в том, что интенсивность внедрения инноваций в частном секторе в России низкая, а значимые технологии в ОПК разрабатываются.
Согласно методологии Корнельского университета1011 далее находится отношение субиндексов ресурсов инноваций и результативности, тем самым определяется общая эффективность инноваций. Конечно, это сильно искажённая оценка эффективности, т.к. субиндексы весьма агрегированные и безразмерные величины. На наш взгляд, данный подход является в методологическом и теоретическом плане ошибочным, а в практическом плане - не имеющим высокой полезности. Эффективность инноваций имеет измерение во времени. Это динамический параметр, показывающий превышение результатов от внедрения инноваций в затратах к величине затрат.
Следовательно, наиболее простым способом является учёт всех затрат, связанных со всеми типами внедрённых инноваций, а также величина дохода, полученного от внедрения и расчёта совокупной эффективности, показывающей отдачу с единицы затрат. Когда же делится спорно измеряемая креативная деятельность, экономика знаний и технологический уровень, воплощённые в субиндексе результаты инноваций на состояние инфраструктуры и развитость рынка, воплощённые в субиндексе ресурсы инноваций, то назвать это совокупной эффективностью инноваций нельзя. Это обычное отношение указанных субиндексов, по получению которых имеются
обоснованные и приведенные здесь даже не в полном объёме возражения.
Аналогичный подход реализуется и при построении так называемого индекса экономики знаний,1 который рассчитывает Всемирный банк и приводит на своём сайте Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации. Считается, что этот индекс (рейтинг) отражает развитие экономики знаний, эко-номическихстимулов и институционального режима, способствующих её развитию, инновационной активности, уровня образования и информационно-коммуникационных технологий. Применяют его для определения "узких мест" в развитии экономики знаний и проведении соответствующей политики. Как видим, цели применения индекса весьма благородны и создают впечатление его значимости, взывая к применению при формировании политики. Применяется та же методология, что и для глобального инновационного индекса, только по четырём субиндексам:
- экономические стимулы и институциональная среда;
- инновационный потенциал и технологическое развитие;
-образование и подготовка кадров;
-инфраструктура информационно-коммуникационных технологий.1
Для расчёта общего индекса считается взвешенная сумма значений субиндексов -четырёх индексов, включающих двенадцать показателей, которые в данной статье не приводятся.
Для оценки инфраструктуры используют параметры подключённых терминалов, число пользователей интернет и персональных компьютеров на соответствующее число населения страны. Образование и кадры оцениваются по средней продолжительности обучения, доли обучающихся среднего и высшего образования в общей численности населения. Инновационный потенциал определяется суммой выплаченных роялти и лицензионным платежам, числу патентов и публикаций в журналах. Стимулы и институциональная среда определены как уровень тарифных и нетарифных барьеров, плюс интегральные показатели качества регулирования рынков и соблюдения правовых норм в стране1.
Перед нами предстают весьма спорные позиции, не говоря уже о том, что качество регулирования рынков зависит от менталь-
ных, исторических характеристик, задач обеспечения национальной безопасности и не может одинаково оцениваться при сравнении стран. Однако такой институт сравнения понуждает другие страны следовать в задаваемом их развитию фарватере, даже на уровне подобных рейтингов. Разумеется, продолжительность обучения весьма спорный параметр, т.к. не учитывается качество обучения, технологии в образовательной сфере, которые могут сокращать это время, а некоторые увеличивать.
Число публикаций, а также выплаченные роялти и лицензионные платежи не характеризуют в принципе инновационный потенциал. А по патентам имеет значение не выдача, а их внедрение, хотя выдача формально характеризует потенциал для будущих инноваций. И этот параметр не единственный. Важно, сколько уже накоплено и может быть использовано, а патентная динамика в текущем режиме при расчете рейтинга может характеризовать только условно. Интегральные показатели регулирования рынка и качества правовых норм требуют, как минимум, уточнения подробной расшифровки.
Однако в этих позициях сформирован критерий, к соблюдению которого побуждают страну или объект, ориентирующийся на этот рейтинг и считающий его значимым. Однако возникают вопросы: на каком основании и кто принимает решение о значимости того или иного рейтинга? не вредит ли он национальной безопасности и экономическому развитию страны? Эти вопросы становятся первостепенными. И именно они уходят на второй план при разработке мер экономической политики развития в России.
Таким образом, методология разработки рейтингов/индексов, используя масштабную агрегацию различных параметров, даёт малый полезный результат с точки зрения каких-то перспектив экономической политики. В лучшем случае полезно само ранжирование с оговорками на то, как именно сделан этот рейтинг. Именно эти оговорки на следующих стадиях применения рейтингов в дискуссиях уходят на третьи позиции. Но их значимость очень высока, т.к. в итоге получаем то, что считаем, дезориентируя систему управления. С точки зрения экономической науки отсутствуют строгие доказательства необходимости масштабной агрегации получения таких индексов, ведь можно дать оценку каждому из четырёх или большему числу аспектов, по которым выделяются су-
биндексы, сравнивая объекты по каждому аспекту, подбирая показатели, характеризующие достоверно именно его. Этот подход имеет не меньшие научные основания перед масштабной агрегацией, которая в итоге мало что даёт с точки зрения экономического анализа и проводимой социально-экономической политики.
Рассмотрим подход к рейтингованию регионов, применяемый Ассоциацией инновационных регионов России (АИИР) и Высшей школой экономики (ВШЭ).34 Отметим сразу, что в применяемой методологии нет никаких научных прорывов и новизны. Это стереотипная методология составления рейтингов, поэтому все обозначенные выше недостатки применимы и к ней. Обратим внимание на то, как выделены категории для определения субиндексов инновационного развития регионов, и какие показатели входят в отдельные субиндексы*.
В частности, АИИР4 выделяет следующие группы показателей (субиндексов): научные исследования и разработки; инновационная деятельность; социально-экономические условия инновационной деятельности; инновационная активность региона. В последнюю группу входят показатели величины федеральных инвестиций в инновации и такие условные балловые индикаторы, как инновационная активность региональных властей, победа в конкурсах федеральных институтов развития и проведение публичных инновационных мероприятий.
Не вызывает сомнений, что весьма проблематично давать любую оценку указанных параметров, относя их к активности, тем более вводя некие баллы для оценки. В социально-экономические условия инновационной деятельности включены коэффициент обновления фондов, душевой региональный продукт, доля занятых в высоко- и среднетехнологичных производствах, использование скоростного интернета и доля наукоёмкой продукции. Понятно, что доля наукоёмкой продукции является итоговым показателем, но не социально-экономическим условием, а обновление фондов включает реализацию технологических инноваций, то есть выражает процесс обновления технологий и реализацию технологических инноваций. Подобные ошибки в интерпретации показателей не единичные и весьма часто встречаются при реализации методологии выставления
* Набор показателей более 30, поэтому полностью в данной статье не приводится.
рейтингов и расчёте индексов. В группе "инновационная деятельность" используется показатель интенсивности затрат на технологические инновации, который вряд ли информативно отражает процесс инновационной динамики и его качество. Что касается группы "научная деятельность", то там фигурируют показатели числа статей в различных базах индексирования, причём эти базы разведены на относимые к России и относимые к зарубежным странам, как будто факт публикации в журнале из такой базы автоматически означает научность и отсутствие проблем функционирования научной сферы. Для России, например, известен эффект последних лет, когда число статей возросло благодаря заложенным стимулам и платежам за такие публикации, но число ссылок на них даже с лагом времени не возросло в примерно соизмеримой пропорции.*
Таким образом, отнесение показателей к каждой группе отнюдь не безупречно, иногда ошибочно. Сказывается также ущербность самой методологии агрегирования, взвешивания индексов или сведения субиндексов к одному агрегированному показателю, который уже условно характеризует то, что призван измерять. Речь даже не идёт о необходимости и оправданности громоздких методик учёта и изменения, а также подсчёта используемых в субиндексах показателей. Выделяя группы, совершенно необоснованно вводится различное число показателей, которые иногда дублируют друг друга либо низко информативны. Способ, когда устанавливается набор абсолютных индикаторов, характеризующих какую-то деятельность, и они ранжируются методом подсчёта Борда в порядке убывания величины, что позволяет сделать вывод о состоянии данного измеряемого аспекта и подыскивать методы воздействия, чтобы его изменить, к сожалению, не рассматривается в подавляющем числе методик. Априори считается, что, чем сложнее и запутаннее расчёт, тем достовернее результат. Даже не возникает сомнений, что этот результат как раз скрадывается сложностью и большим числом показателей, а также агрегированием или взвешиванием субиндексов и основами базового рейтинга.
Методика, применяемая ВШЭ,3 выступает
* Данный аспект неоднократно обсуждался в Российской академии наук (РАН) как негативный эффект и неоправданный крен в сторону зарубежных баз индексирования журналов, что гарантирует российской науке институциональную зависимость и возможность конкурентного поражения.
как несколько расширенная версия только что описанной методики АИИР, особо применявшейся в 2018 году. Но уже в 2020-2021 годах происходят изменения в базовой методике, поэтому счёт по 2017-2018 годы и далее будет не сопоставим, т.к. число показателей и даже групп показателей (субиндексов) отличается. Однако об этом мало кто задумывается. В настоящей статье присутствуют уже такие группы для счёта субиндексов:
1) социально-экономические условия
инновационной деятельности: основные
макроэкономические показатели, образовательный потенциал населения и потенциал цифровизации;
2) научно-технический потенциал: финансирование науки и разработок, кадры и результативность науки;
3) инновационная деятельность: технологические и нетехнологические инновации, активность малого инновационного бизнеса, затраты на инновации и результативность;
4) экспортная активность: экспорт знаний, товаров и услуг;
5) качество инновационной политики: правовая база, организационное обеспечение, бюджетные расходы на науку и инновации, участие в научно-технической и инновационной политике.3
Как видим, во многом эти группы и показатели в них копируют общий подход глобального инновационного индекса, но наводят большую путаницу между научнотехнической и инновационной политикой, объединяя их. Хотя с позиций сугубо теоретических представлений это два содержательно разных вида политики, хотя состояние науки и техники, конечно, во многом детерминируют возможности в области инноваций, то есть коммерциализации разработок, внедрения. Однако текущая оценка инновационной деятельности и оценка потенциала - а в данной методике присутствуют термины образовательный потенциал, потенциал цифровизации - это разные вещи. В связи с тем что эти два потенциала расположены на одном уровне, им дан вес аналогичный макроэкономическим показателям, несмотря на важность ввода цифровых технологий. Тем не менее приравнивать один класс технологий, возвышая его над всеми остальными типами технологий, является очевидным методологическим промахом, поскольку образовательный потенциал много шире и длиннее по последствиям и включает вводимые цифровые технологии.
Из методики АИИР представители ВШЭ перенесли коэффициент обновления фондов. Но обновление фондов определяется масштабом технологических инноваций и не может быть с ним не связано, поэтому динамика фондов - это не просто макроэкономический показатель, а показатель в какой-то степени инновационных изменений. Образовательный потенциал включает показатели, измеряемые долей студентов либо населения, имеющего то или иное образование в общей численности населения. Однако эти показатели (их всего шесть) никак не характеризуют уровень знаний, получаемые фундаментальные навыки и опыт, умения и знания, ведь охват образованием, если оно, например, отстаёт по уровню технологий и знаний, передаваемых учащимся, либо не обеспечивает усвоения знаний и не воспроизводит понимания предметных областей, не составляет ни образовательного, ни научного потенциала.3
Параметры цифровизации также являются условными, сугубо количественными, связанными с охватом интернета и коммуникационными технологиями. Затраты на НИОКР также не гарантируют инновационного уровня, поскольку существенная часть НИОКР завершается отрицательным результатом, а НИОКР, требующие небольших затрат, могут завершиться созданием и внедрением новых технологий. И наоборот, характеризующиеся большими затратами НОКР могут отнюдь не завершиться созданием и внедрением технологии. Стереотипы о том, что если будут большие затраты на НИОКР, то автоматически будут технологические инновации, могут быть справедливы, если страна на протяжении длительного срока наращивает НИОКР и технологические инновации. При наличии перерыва в таком развитии, в связи с технологическими разрывами затраты на НИОКР совсем не являются характеристикой ввода новых технологий, реализации технологических инноваций. В России имеется мощная база патентов и накопленных НИОКР. Именно она составляет потенциал, позволяющий создавать технику на новых физических принципах и развивать оборону страны. Именно учет этих аспектов совершенно отсутствует в применяемых рейтингах, которые характеризуются, как было показано выше, многочисленными недостатками, интегрально выступающими мощным ограничителем целесообразности их применения, с такими большими интеллектуаль-
ными усилиями, когда задействованы коллективы научных организаций, создающих подобные методические продукты. На наш взгляд, это явное неэффективное распределение интеллектуальных сил.
Отметим, что указанная методика измеряет результативность науки по числу публикаций в журналах Web of Science, числу патентных заявок, переданных в Роспатент, и числу разработанных передовых производственных технологий в регионе в расчёте на миллион рабочей силы. Конечно, это в принципе не говорит о результативности научных исследований и разработок, привязывая их оценку к внешним центрам силы и уводя в плоскость подачи заявок, а не внедрения патентов невнедренных технологий. Речь не идёт о создании теоретических заделов и оборудования для самой науки, что расширяет её возможности, и о подготовке кадров науки высшей квалификации. Это очевидно не является результатом науки по данному субиндексу.
Таким образом, бессмысленно обсуждать оставшиеся группы, поскольку искажения уже велики. Как видим, индекс не может по своей природе и содержанию дать картину инновационного и научного развития, смешивая данные позиции, привлекая малоинформативные параметры. Таким образом, на наш взгляд, подобные рейтинги не могут и не должны применяться в аналитической работе и в системе управления, т.к. способны размыть проводимую политику, выдвигая ложные цели и направления развития, поскольку критерии оценки, применяемые в субиндексах и агрегированном индексе, не характеризуют то, что заявляется. Это есть ложная интерпретация.
На наш взгляд, многократно полезнее отбирать измеримые, учитываемые статисткой показатели и располагать объекты, применяя прямые методы ранжирования, к которым относится метод подсчёта Борда, рейтингования без взвешивающей оценки по прямым показателям. Это даёт конкретную и сравниваемую картину по каждому параметру, причём методы экономической политики также могут быть дифференцированы по показателям, характеризующим развитие. Это предоставляет возможности соизмерять и индивидуально их выбирать для каждого региона.
В следующем разделе рассмотрим, как специфические особенности функционирования ОПК делают невозможным применение методологии рейтингов с выявленными
выше недостатками. Рассмотренные методики не учитывают технологический уровень, сконцентрированный в области оборонных производств, в силу известных обстоятельств. И это становится ещё одним минусом в выставленных рейтингах. Обратим внимание на поверхностный характер показателей в субиндексах, искажение в виде агрегирования самих субиндексов, которое возникает при их взвешивании и при усреднении. Такие рейтинги не учитывают потенциал ресурсов и возможности на уровне формулируемых задач развития отрасли, регионов или страны.
Таким образом, необходимость компаративных сравнений отнюдь не оправдывает содержательные пробелы самой методологии получения рейтинга и его оценки.
СПЕЦИФИКА ПРЕДПРИЯТИЙ ОПК И ОБЕСЦЕНИВАНИЕ РЕЙТИНГОВОГО ПОДХОДА
Предприятия ОПК составляют значительную долю интеллектуального потенциала страны, инноваций и экономики знаний. Однако их специфика связана с тем, что данные по ним являются либо секретными, либо для служебного пользования, поэтому их обычно не включают ни в какие оценки, рейтинги, ранжирование* ** и т.д. Более того, высокая неоднородность распределения предприятий ОПК по территории России, а также их разная специализация, кооперация и технологический уровень становятся бессмысленными в рейтингах и ранжирах, так как, к примеру, технологии кораблестроения и вертолётостроения существенно отличаются. **На объектах ОПК они теряют свою методологическую силу, которая отнюдь не является высокой и в тех областях, где указанные подходы применяются в силу множества обозначенных выше ограничений. ОПК выступает ярким примером того, как теряет популярность методология выставления рейтингов. Страна может по глобальному инновационному индексу или по индексу экономики знаний значительно уступать многим странам, занимая места в третьей и пятой десятке, но в отличие от стран, расположенных по таким рейтингам выше неё, создавать вооружение и военную технику на новых физических принципах, которыми страны-передовики рейтинга не только не владеют, но и не знают, как
* Только для нужд ОПК или при проведении исследований, связанных с его функционированием.
** В рамках одного научно-технического направления
может возникнуть рывок на новых физических принципах, но в рамках другого направления подобные изменения не могут и не будут происходить.
к ним подступиться, не говоря уже о технологической реализации. В таком исходе нет никакого парадокса, как иногдапредставляют, полагая, что Россия имеет крупные военнотехнические достижения, но слабо развитый и низко конкурентоспособный гражданский сектор промышленности. Причина состоит в больших методологических, измерительных проблемах применения рейтингов и иных приёмов ранжирования. Набор показателей, рассматриваемых в субиндексах и агрегированных в общий индекс, дают искажённую картину того, что имеется в реальности.
В первом разделе статьи мы весьма подробно разобрали эти недостатки на примере двух индексов. К сожалению, при принятии управленческих решений в России возникло правило ориентироваться на рейтинги и ранжирование различных объектов, причём часто без критического отношения к используемой методологии. Опасность состоит в том, что, постулируя цели развития в виде необходимости достижения некоего места в рейтинге, например по науке и образованию, могут применяться решения, которые разрушают в долгосрочной перспективе функционирование этих экономических секторов, подрывая базу будущих конкурентных преимуществ страны. Кстати, такой исход в длительной перспективе может затронуть и функционирование ОПК, причём в сторону его ослабления, а не повышения эффективности. Отсутствие системного подхода и критического отношения к составу рейтингов приведёт к усечённому представлению о складывающейся реальности, что отразится на уровне целеполагания развития и эффективности функционирования.
В настоящее время выполняется задача по диверсификации отечественного ОПК, которая в некоторых чертах напоминает конверсию*** военного производства конца 80-х годов. Общая цель - осуществить трансфер технологий из военного производства в гражданские секторы, а также развернуть на оборонных предприятиях выпуск продукции двойного или гражданского назначения. Для реализации таких задач как минимум пона-
*** Специалисты ОПК называли между собой ту конверсию диверсией, потому что она была не продумана, формальна по своему содержанию, приводила к потере кадров и технологий. Однако и сегодняшняя диверсификация ОПК при общих благих установках, повысить технологический уровень гражданских производств за счёт военных технологий, также способна при неправильном векторе и целеполагании нанести весьма существенный урон предприятиям ОПК.
добится следующее.
Во-первых, создание механизма развёртывания наукоёмких гражданских производств, способных воспринять технологии из оборонного сектора, а также режима такого технологического трансфера с соблюдением всех необходимых аспектов безопасности. Видимо, понадобится создать научно-образовательный консорциум, позволяющий объединить усилия РАН, оборонных предприятий и вузов, обеспечивающих кадровый состав оборонной и гражданской промышленности.
Во-вторых, нужна стратегия и конкретный план внедрения высоких технологий ОПК в производства продукции двойного и общегражданского назначения.
В-третьих, понадобится управление размещением таких производств с учётом территориального распределения предприятий ОПК.
В-четвёртых, полезным будет развёртывание цифровых платформ с позиционированием инвесторов под проекты трансфера технологий и создания новых производств гражданской продукции, а также участие правительственного ресурса, обеспечивающего и безопасность технологического трансфера.
В-пятых, нужны новые кадры обеспечения такой диверсификации ОПК.
Перечисленные пять позиций выступают важнейшими направлениями при решении задачи диверсификации ОПК, особенно для формирования производства продукции гражданского назначения. Вместе с тем они явно не учитывают, в каком состоянии находится сам ОПК, его секторы с точки зрения кадров, фондов и технологий, научного и иного инфраструктурного обеспечения его работы. Может сложиться впечатление, что ОПК полностью готов к такой диверсификации, и что она не вызовет осложнений в функционировании самого комплекса. Подобная самонадеянность, неучёт реального состояния различных подсистем ОПК чреваты существенными потерями, оценить которые в долгосрочном периоде весьма проблематично. Нужна ли такая цена развития гражданских секторов, и насколько она возможна? На какие издержки можно пойти, реализуя указанную стратегию развития? Ведь помимо развития гражданского производства, которое бы вытесняло импорт с внутреннего рынка, нужна политика замещения импорта для самого ОПК, причём не только в области комплектующих, деталей и узлов машин, но
и технологий. И эта задача становится центральной в обеспечении национальной безопасности России.
Таким образом, никакие рейтинги и агрегация не в состоянии отразить качество функционирующих экономических секторов и их потенциал, возможность его быстрого использования и преумножения. Это относится и к рейтинговой оценке регионов России по инновациям, инвестиционному климату, уровню социально-экономического развития. Так, один регион имеет мощный ОПК, а другой его не имеет, но оба попадают в какую-то одну категорию либо разные (соседние) категории согласно введённой по некой схеме рейтинговой агрегации. Что это может означать? С точки зрения проводимой экономической политики ничего, т.к. рейтинг не означает взвешивания применяемых мер экономической политики, институциональных изменений и т.д. Обычно он не отражает даже причины, почему данный объект отнесён в низкий разряд.
В связи со сказанным необходимо, на наш взгляд, учитывать следующие позиции, пренебрежение которыми делает указанные выше пункты идеальными, не снимая их полезности, но раскрывает в уточняющем ключе те мероприятия, которые необходимы при реализации политики диверсификации и замещения импорта в области ОПК
1. Требуется учитывать состояние кадров, фондов и технологический уровень предприятий ОПК, имеющиеся и нерешённые проблемы, которые могут стать неким фактором сопротивления для реализации указанной политики. Нужен анализ состояния ОПК, оценка его потенциала при проведении диверсификации, зависимость от импорта технологий, комплектующих, внутренняя организация комплекса — уровень специализации и кооперации. Это позволит скорректировать возможности в области реализации задач по замещению импорта, ликвидации отставания в области технологий различного назначения.
2. Необходимо взаимодействие с гражданскими производствами, оценка внутреннего рынка, потребность в продукции и стратегических направлений развёртывания гражданских производств под существующий и перспективный спрос. Эта работа может и должна выполняться совместно с Минпромторгом России.
3. Разные заводы ОПК имеют различный уровень специализации, локализации производства, а также кооперации. Они обладают
и неодинаковыми возможностями по развёртыванию гражданских производств и производств продукции двойного назначения. Общего и унифицированного подхода здесь быть не может и не должно. Кроме того, решение задачи диверсификации стоит привязать не только к динамике спроса на гражданскую продукцию с учётом и присутствующего импорта, но и к проблемному состоянию предприятий самого ОПК (согласно пункту 1 — по фондам, кадрам и технологиям). Располагая сильно изношенным морально и физически основным капиталом, а также имея дефицит специалмстов по определённым профессиям, объективно возникнут сложности с диверсификацией и гражданским производством. К тому же организационные механизмы, сводящие решение задачи к отвлечению капитала и труда, должны быть выверены так, чтобы не ухудшить позиции в области военной техники и технологий.
4. Решение задачи развития гражданских производств не может формироваться вне спроса и предложения, с необходимой конкретизацией приоритетных направлений, при наращении технологического уровня самого ОПК в области вооружений и военной техники, с высоким уровнем мобилизационной готовности военного производства. Тем самым масштаб и глубина конверсии должны оцениваться, а гражданские производства формироваться без ущерба состояния военных производств по разным его параметрам.
Таким образом, нужен чёткий обоснованный план, учитывающий, что будет делать ОПК, какие производства необходимо развернуть, а что делать не стоит, каким образом задействовать военные технологии в области производства гражданской продукции (техники, средств производства). Скорее всего, учитывая специфику ОПК, это будут именно средства производства, а не широкие серии ширпотреба, которые подорвали функционирование ОПК в конце 80-х годов. Тем самым ОПК сможет одновременно решать и задачу собственного переоснащения на уровне приборной базы и оборудования, технологий. Для такой диверсификации — первого её шага - нужен спрос на создание средств производства определённых типов и назначения. Правительство Российской Федерации может стать первым и в настоящее время уже становится главным агентом такого спроса в дальнейшем развёртывании внутреннего рынка, проектируемого под функционирование таких производств.
Перечисленные обстоятельства не могут быть учтены никаким рейтингом по определению. Сами же рейтинги или некие ранжирования не позволяют взвесить силу применяемых мер экономической политики, направленных на развитие данного объекта. Расстановка мест в рейтинге при значительном числе объектов, например более 50 или 100, уже мало что даёт даже в информативном плане. Так, если объект сместился за 2-3 года с 34 на 32 место, то это мало что даёт с позиции оценки политики, потому что по прошествии 5 лет он может занять, к примеру, 37 или 35 место. Изменение позиции в четвёртом десятке вряд ли чувствительно к мерам проводимой политики. Могут действовать экзогенные силы, не зависящие от проводимой внутри страны политики, перемещающие страну в этом рейтинге, а также расчет самого рейтинга и измерение входящих в него показателей.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итог, отметим, что на практике наблюдается неоправданная абсолютизация рейтингового подхода во многих аналитических упражнениях. Наибольшую, на наш взгляд, опасность, эта методология представляет при формировании целей, стратегий, программ социально-экономического развития, когда правительственные действия на разных уровнях управления привязывают к достижению цели по какому-либо рейтингу, то есть к изменению места управляемого объекта в этом рейтинге.
В ряде работ авторов5'6'89 показано, что институты регионального и пространственного развития России становятся релевантными факторами, определяющими региональную дивергенцию. Более того, именно подобные методики (оценка эффективности исполнительной власти регионов2 и измерительные подходы, сводимые к рейтингам) выступают своеобразными институтами-ориентирами, влияющими на проведение социально-экономической политики. Однако есть сферы деятельности, например ОПК, где подход на основе рейтингов явно не будет рабочим инструментом и не должен таковым стать по причине специфических задач управления и развития.
Проведенный анализ возникающих ограничений на применение рейтингов, отмеченные трудности в области измерений и агрегирования показателей должны стать, на наш взгляд, методологической базой, не только
ограничивающей, но даже исключающей применение рейтингов, как низко информативных и нецелесообразных с точки зрения разработки мероприятий экономической политики. Эти меры невозможно и нельзя ориентировать на рейтинг как целевой показатель в силу высокой степени его агрегации, а там, где применяются весовые коэффициенты - относительности их назначения. Слишком высокая искажающая сила возникает при ориентации на рейтинг, не говоря уже о том, что, как правило, он является неким итоговым показателем. Если и говорить о применении неких рейтингов, то только при проведении сопоставлений, компаративной аналитической работы, с учётом обозначенных ограничений, понимая относительность подобных показателей и ранжирования. Возникшая мода на рейтинги, охватившая средства массовой информации, была бы не столь опасной и не заставила бы авторов написать настоящую статью, если бы эта мода в виде некоего настоятельного ориентира не проникла в экономическую науку, подчинив в значительной степени принятие управленческих решений, где экономическая наука всегда была объективно и исторически слаба. Но применение рейтингов и ранжирования, сведение к ним обоснования мероприятий социально-экономической политики отнюдь не улучшает, а довольно сильно ухудшает сложившуюся ситуацию. Приведенные в ходе анализа аргументы, а также предлагаемая авторами методика оценки эффективности исполнительной региональной власти, исключающая рейтинги и обширные ранжиры с агрегацией68, подтверждают необходимость и целесообразность обосновываемого в этой статье вектора развития экономического анализа и экономической политики без излишней опоры на рейтинги.
Экономическая наука должна давать объективные инструменты для методов управления, применяемых при обосновании мер социально-экономической политики. Эта устремлённость плюс прилагаемые нами усилия в данной статье позволяют завершить проведенный анализ.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
I. . Индекс экономики знаний (Knowledge Economy Index)// Минцифры России: [сайт].-URL: https://digital.gov.ru/ru/activity/statistic/rating/ indeks-ekonomiki-znanij/#tabs|Compare:Place (дата обращения: 12.07.2021).
2. Об оценке эффективности деятельности высших должностных лиц (руководителей высших исполнительных органов государственной власти) субъектов Российской Федерации и деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации: Указ Президента Российской Федерации от 4 февраля 2021 г. №68.-URL: http://kremlin.ru/acts/ news/64970 (дата обращения: 12.05.2021).
3. Рейтинг инновационного развития субъектов Российской Федерации.- Выпуск 7/ В.Л. Абашкин, Г.И. Абдрахманова, С.В. Бредихин [и др.]; под ред. Л.М. Гохберга.- М.: НИУ ВШЭ, 2021 - 274 с.
4. Рейтинг инновационных регионов России 2017.-URL: https://www.rvc.ru/press-service/media-review/eco/118508/ (дата обращения: 01.08.2021).
5. Сухарев О.С. Управление макроэкономическим развитием: структурный подход и обратные связи.// Наука и искусство управления. Вестник института экономики, управления и права РГГУ. -2021.- № 1.- С. 10-28.
6. Сухарев О.С. Оценка институтов регионального развития и эффективности исполнительной власти субъектов Российской Федерации. //Федерализм.- 2021. - № 2. - С. 43-64.
7. Татаркин А.И. Региональная направленность экономической политики Российской Федерации как института пространственного обустройства территорий // Экономика региона.- 2016. - №1.-С. 9-27.
8. Чичканов В.П., Сухарев О.С. Беляевская-Плотник Л.А. Проблемы оценки эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации в системе регионального стратегического планирования. //Научный вестник оборонно-промышленного комплекса России.- 2021.- №2.- С.70-75.
9. Чичканов В.П., Сухарев О.С. Развитие Российской академии наук: решение организационных задач. //Экономические стратегии, 2021.-№3. -С. 120-129
10. The Global Innovation Index (GII) Conceptual Framework.// World Intellectual property Organization.-2015.-Р 41-48.- URL: https://www. wipo.int/edocs/pubdocs/en/wipo_pub_gii_2015-annex1.pdf (дата обращения: 12.07.2021).
II. Global Innovation Index 2020. Who Will Finance Innovation?/ Editors Soumitra Dutta, Bruno Lanvin, and Sacha Wunsch-Vincent. Cornell University, INSEAD, and the World Intellectual Property Organization, 2020. - 448 p.-URL: https:// www.wipo.int/edocs/pubdocs/en/wipo_pub_ gii_2020.pdf (дата обращения: 12.07.2021).
