CC BY
88
УДК 347 ББК 67.404
РЕЙДЕРСТВО КАК УГРОЗА НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В РОССИИ. ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ И УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ВИНЫ КАК СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ
РЕЙДЕРСКОГО ЗАХВАТА
АЛЬБЕРТ ВЛАДИСЛАВОВИЧ ТУМАКОВ,
старший преподаватель кафедры гражданского и трудового права, гражданского процесса
Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя,
кандидат юридических наук E-mail: albert-tumakov@rambler. ru; ЯНА НИКОЛАЕВНА СТЕПАННИКОВА, курсант международно-правового факультета Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя 318 учебной группы Научная специальность 12.00.03 — гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Проблемы гражданско-правовых и уголовно-правовых аспектов вины при рейдерском захвате. Рейдерство в настоящее время находится на высокой стадии своего развития, как следствие, изучение субъективной стороны рейдерско-го захвата в целом и вины, как отдельного элемента, в частности с позиций уголовного и гражданского права приобретает особую значимость.
Ключевые слова: рейдерство, национальная безопасность, противодействие рейдерству, рейдерский захват.
Abstract. The article is devoted to the problems of civil law and criminal law aspects of guilt under raider seizure. Raiding is currently at a high stage of its development, as a result, the study of the subjective side of raider capture as a whole and guilt as a separate element, in particular from the standpoint of criminal and civil law acquires special significance.
Keywords: raiding, national security, counteraction to raiding, raider capture.
Бесконтрольное расширение рейдерства приводит к экономической дестабилизации уже не только на микро-, но и на макроэкономическом уровне, представляя собой угрозу национальной безопасности государства.
Пункт 46 главы 4 «Стратегии национальной безопасности РФ» от 31.12.2015 года № 683 гласит: «Особое внимание уделяется искоренению причин и условий, порождающих коррупцию, которая является препятствием устойчивому развитию Российской Федерации и реализации стратегических национальных приоритетов. В этих целях реализуются Национальная стратегия противодействия коррупции и национальные планы противодействия коррупции, в обществе формируется атмосфера непри-
емлемости данного явления, повышается уровень ответственности за коррупционные преступления, совершенствуется правоприменительная практика в указанной области». Так как коррупция является неотъемлемой частью и условием рейдерства, стоит рассмотреть подробнее проблемные аспекты данного преступления, которого как такового в уголовном законе РФ не существует.
Изучение субъективной стороны рейдерского захвата в целом и вины, как отдельного элемента, в частности с позиций уголовного и гражданского права приобретает особую значимость. В науке уголовного права имеется детально разработанное учение о вине как характеристике субъективной стороны преступления. Широко используются по-
нятия виновности и невиновности и в гражданском праве (ст. 28, 39, 105, 151, 178, 230 ГК РФ). Вместе с тем вина как характеристика субъективной стороны правонарушения имеет в гражданском праве свои особенности. Отметим наиболее существенные различия в проявлении уголовного и гражданско-правового принципов вины, имеющие значение для межотраслевого противодействия рейдерству:
1. Обязательность вины для характеристики.
субъективной стороны уголовного правоотношения в отличие от гражданского правоотношения.
2. Распространение понятий виновности и вины в уголовном праве только на физических лиц. В гражданском праве, напротив, данные понятия действуют в отношении не только физических, но и юридических лиц и других субъектов гражданско-правовых отношений.
3. Установление в ст. 5 УК РФ принципа презумпции невиновности. Для ГК РФ характерно провозглашение принципа презумпции виновности, что обусловлено спецификой гражданско-правового метода регулирования общественных отношений.
С точки зрения борьбы с рейдерством указанные обстоятельства проявляются в следующем:
При недоказанности вины в рамках уголовного судопроизводства рейдер не подлежит уголовной ответственности. В связи с тем, что вина в гражданском праве не всегда имеет квалифицирующее значение, причинитель вреда (нарушитель обязательств) может быть привлечен к гражданско-правовой ответственности и в случае недоказанности вины.
Обращение к уголовным и гражданско-правовым характеристикам субъективной стороны неправомерных захватов чужого имущества, прав корпоративного контроля вызвано спецификой рейдерских посягательств, которые, по мнению ряда авторов, находятся на стыке уголовного и гражданского права.
Многие исследователи в области рейдерства указывают на трудности в разграничении рейдерских преступлений и гражданско-правовых деликтов.
В подтверждение вышесказанного приведем слова заместителя председателя комитета Госдумы по безопасности Г.В. Гудкова: «К сожалению, в настоящее время в России опаснее украсть велосипед, чем завод или совхоз, владеющий десятками тысяч гектаров. За кражу велосипеда наступает реальная уголовная ответственность, а за захват завода —
нет. Полиция не желает вмешиваться в эти вопросы под тем предлогом, что это финансово-хозяйственные отношения собственников, которые сами должны разбираться друг с другом».
Председатель Следственного комитета А.И. Ба-стрыкин обращает внимание на то, что при возникновении спора о правомерном характере перехода права на имущество в первую очередь затрагиваются гражданско-правовые отношения собственников, что не позволяет сразу сделать категоричный вывод о наличии признаков преступления.
По мнению П. Яни, сегодня «чрезвычайно важно определить те критерии, которые позволяют отделить уголовно наказуемые деяния от нарушений, влекущих только гражданско-правовую ответственность».
На необходимость разграничения преступлений в сфере экономической деятельности и гражданско-правового деликта указывает А.М. Яковлев [1].
Сложности в межотраслевой дифференциации ответственности за рейдерские посягательства приводят к распространению практики отказов в возбуждении уголовного дела правоохранительными органами, сопровождающихся уведомлением потерпевшего о разрешении данного вопроса в гражданско-правовом порядке.
К уголовной ответственности привлекаются не юридические лица, деятельность которых связана с незаконным захватом чужого бизнеса,а отдельные физические лица, осуществляющие соответствующие действия. Что же касается гражданско-правовой ответственности, то она распространяется и на юридических лиц.
В уголовном судопроизводстве виновность рейдера определяет только суд. Бремя доказывания невиновности в гражданском судопроизводстве за редким исключением возлагается на причинителя вреда (нарушителя обязательств).
Следует отметить, что большинство цивилистов в аспекте категории вины рассматривают и понятие добросовестности. Так, Е. Богданов под добросовестностью участников гражданских правоотношений понимает «субъективную сторону их поведения, когда они не знали и не могли знать о правах третьих лиц на соответствующее имущество или иной своей неправомочности» [2, с. 55].
Аналогичным образом рассматривает данную категорию и С.А. Краснова: она обращает внимание
на использование в нормах, учитывающих добросовестное поведение лица, словосочетания «не знал и не должен был знать».
По мнению М.В. Аверьяновой, формулировка добросовестности «не знал и не должен был знать» включает в себя как объективный, так и субъективный критерии. «Не знал» — это субъективная сторона (то есть лицо, действительно, находилось в неведении), а «не должен был знать» включает в себя объективную сторону, которая подразумевает наличие определенного стандарта поведения, диктующего, какие конкретно меры следует принять участнику соответствующего правоотношения, чтобы иметь представление о фактических обстоятельствах, сопровождающих заключение сделки [3].
С утверждением о дуализме понятия «добросовестность» следует согласиться. В объективном смысле добросовестность означает требование к поведению участников правоотношений, вытекающее из конкретных правовых норм. Субъективный элемент непосредственно связан с действиями субъекта, которые должны соответствовать таким критериям, как правдивость, уважение прав, верность обязательствам. Он свидетельствует о наличии у субъекта психологической позиции, внутреннего понимания необходимости определенного поведения.
Н. Лопашенко отмечает, что явление рейдерства во многом связано с проблемой добросовестного приобретателя и его защиты, которая существует в гражданском праве. «Недружественные захваты-поглощения... ставят нас перед неразрешимым в большинстве ситуаций выбором: чья защита должна быть приоритетной — собственника или добросовестного приобретателя».
Рейдер, незаконно завладев имуществом хозяйствующего субъекта и (или) правами корпоративного контроля, стремится к получению защиты, предусмотренной ст. 302 ГК РФ для добросовестного приобретателя.
Данные факты позволяют сделать вывод о том, что единственной реальной возможностью для собственника вернуть свое имущество в порядке гражданского судопроизводства является доказывание того обстоятельства, что имущество первоначально выбыло из его владения помимо его воли (ч. 1).
Так, если имущество выбывает из владения собственника на основе судебного решения, то такое
выбытие следует признать произведенным помимо воли собственника, причем независимо от того, имело ли место применение судебным приставом-исполнителем принудительных мер по исполнению судебного акта или добровольное исполнение собственником требований, содержащихся в исполнительном документе.
Обращает на себя внимание тот факт, что возможность применения ст. 302 ГК РФ для защиты потерпевшей стороны от рейдерских посягательств ограничена указанием на субъектный состав правоотношения: право истребовать имущество предоставлено собственнику или лицу, которому имущество было передано собственником во владение. Вместе с тем остаются фактически не защищенными права других участников гражданского оборота, например лиц, которым принадлежит право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком (ст. 268). Как свидетельствуют многочисленные публикации в прессе, рейдерские посягательства могут быть направлены и на данные имущественные права.
Отметим, что собственник или лицо, которому имущество было передано собственником во владение, не защищены механизмом ст. 302 ГК РФ при приобретении рейдерами предприятия как юридического лица (установления прав корпоративного контроля), поскольку здесь уже идет речь не об имуществе, а о правоспособности хозяйствующих субъектов.
Представители юридического сообщества в целях совершенствования гражданского законодательства предложили закрепить в ст. 1 ГК РФ принцип добросовестности, что, по их мнению, позволит не только установить важнейшие ориентиры поведения субъектов права, но и более широко применить меры гражданско-правовой защиты в случае недобросовестных действий участников гражданского оборота. Представляется справедливым высказанное Е.В. Овчаровой предложение и о закреплении критериев добросовестности и недобросовестности [4].
Резюмируя вышесказанное, отметим, что рей-дерство представляет собой область межотраслевого правового регулирования, осуществляемого посредством норм гражданского, уголовного и других отраслей права. В ряде случаев деяния рейдеров
могут быть квалифицированы и как преступление, и как гражданское правонарушение. В этом смысле для межотраслевой дифференциации ответственности имеет значение различие в субъективной стороне составов: преступление совершается только виновно, а правонарушение — независимо от вины.
В гражданском праве, в отличие от уголовного, форма и степень вины, как правило, не влияют на размер ответственности.
Противодействие рейдерству на уровне государства следует осуществлять за счет повышения эффективности взаимодействия правоохранительных органов и органов государственной власти. Как сказал Президент РФ В.В. Путин: «Нужна последовательная, жесткая, настойчивая и принципиальная борьба с коррупцией». И действовать нужно в соответствии с пунктами 56, 58, 62 главы 4 Указа Президента РФ от 31.12.2015 № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» которые четко указывают нам, что «необходимы активные меры по борьбе с коррупцией, тене-
вой и криминальной экономикой, а также по государственной защите российских производителей, осуществляющих деятельность в области военной, продовольственной, информационной и энергетической безопасности».
Литература
1. Экономизация коррупции. Механизм противодействия: монография / Проява С.М.: Юнити-Дана; Закон и право, 2012. 141 с.
2. Сборник научных статей по итогам научно-практического семинара в Московском университете МВД России, под ред. д.ю.н. Кадникова Н.Г. и к.ю.н. Малыковцева М.М. Московский Университет МВД России. М., 2009. Статья д.ю.н. Давитадзе М.Д.
3. Экономизация коррупции. Механизм противодействия: монография / Проява С.М.: Юнити-Дана; Закон и право. 2012. 160 с.
4. Экономизация коррупции. Механизм противодействия: монография / Проява С.М.: Юнити-Дана; Закон и право. 2012. 110 с.
УДК 343 ББК 67.408
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ И КОРРУПЦИОННАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ И ЕЕ ЛАТЕНТНОСТЬ КАК ОБЪЕКТ КРИМИНОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ
ПЕТР ИВАНОВИЧ ИВАНОВ,
доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник научно-исследовательского центра
Академии управления МВД России, заслуженный юрист РФ; РАВИЛЬ ШАЙХЛИСЛАНОВИЧ ШЕГАБУДИНОВ, заместитель начальника УВД по Юго-Восточному административному округу ГУ МВД России по г. Москве,
кандидат юридических наук
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматриваются теоретические и прикладные аспекты латентности экономической и коррупционной преступности, а также современное состояние латентной преступности.
Ключевые слова: латентность, латентная преступность, мнения криминологов, экономическая и коррупционная преступность, объект криминологического исследования.
Abstract. Theoretical and applied aspects of the latency of economic and corruption criminality, as well as the current state of latent crime are considered.
Keywords: latency, latent crime, opinions of criminologists, economic and corruption criminality, the object of criminological research.
