CC BY
20DOI 10.31168/7576-0478-7.12
Ярослав Валерианович ВИШНЯКОВ
«Революция Гуди»
и идеология сербской военной элиты
^(Г^ мая 1903 г., в результате произошедшего в Белграде
¿^Р кровавого военного переворота, была свергнута правящая династия Обреновичей. На сербский престол взошел Петр Карагеоргиевич — внук знаменитого Карагеоргия, вождя Первого сербского восстания 1804-1813 гг., положившего начало процессу освобождения страны от турецкой зависимости. Жестокое убийство сербского короля и его супруги потрясло монархическую Европу, не знавшую подобного варварства со времен Великой Французской революции. Это событие отвернуло от Сербии другие европейские государства, дипломатические представители которых немедленно покинули Белград, а британский кабинет вообще разорвал дипломатические отношения с Сербским королевством, отозвав своего посланника Дж. Бонхама. В то же время современники описываемых событий связывали смену династии с началом кардинальных изменений в Сербии, могущих превратить ее в современное демократическое государство.
Действительно, внешне смена династии выглядела коренной переменой институционального развития Сербского государства, а сам военный переворот стал редким случаем, когда, вместо установления диктатуры, власть была немедленно передана гражданским структурам1. Нового монарха избрала созванная сразу после переворота Скупщина, которая являлась высшим законодательным органом страны, контролировавшим деятельность правительства. В свою очередь сербский парламент квалифицировал переворот как революцию, провозгласив заговорщиков «настоящими революционерами, истинными апостолами народной свободы»2. Немедленно после событий 29 мая с незначительными изменениями была восстановлена упразднённая королем Александром Обреновичем конституция 1888 г.
22^ ^^^^^^0-СООООООС^ОООС^ООО Я . В. Вишняков <>оооо<х><х><х>ооос^^
Вместе с тем тезис о гармоничном развитии Сербского королевства после переворота нуждается в существенной корректировке. Политические перипетии того времени, связанные с развитием в Сербии преторианских тенденций, усиление роли военной элиты в политических процессах Королевства проливают свет на условия, в которых стало возможным убийство в Сараево наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда и его жены 15 (28) июня 1914 г.
Прежде всего отметим, что призвание на престол Петра Кара-георгиевича состоялось под прямым давлением офицеров белградского гарнизона — непосредственных участников переворота, которые, по словам свидетеля событий кровавой майской ночи российского посланника Н.В. Чарыкова, категорически заявили, что «они не допустят иного выбора»3. Кроме того, именно они получили полное влияние как при королевском дворе, так и в руководстве армией, а после восшествия на престол зависимость нового короля от своего нового военного окружения была практически абсолютной. По словам российского военного агента И.Н. Сысоева, «все лица, участвовавшие в майском перевороте, переведены теперь в Белград и все важные должности розданы им или сторонникам нового режима, так что Белград представляет теперь как бы укрепленный лагерь майских завереников (заговорщиков. — Я. В.), которые, заняв также положение, по-видимому скорее готовы вступить в открытую борьбу, чем выпустить власть из своих рук»4. Из «11 человек, назначенных королевскими адъютантами и ординарцами», Сысоев насчитал по крайней мере пять, «принимавших самое деятельное участие в перевороте и бывших во дворце в роковую ночь». По информации российского военного агента, «первым адъютантом к себе король Пётр назначил известного полковника Поповича, выдавшего, как говорят, динамит (использован для взрыва дверей королевского дворца в ходе переворота 29 мая 1903 г. — прим. Я. В.) заговорщикам из нишского склада». А «капитан Люба Костич — бывший командир роты телесной гвардии (телохранители. — Я. В.) короля Александра, назначенный после переворота командиром всей телесной гвардии короля Петра» и «совмещающий теперь должности королевского ординарца и ко-
мандира королевской гвардии, как говорят, отпер ворота, а затем участвовал в убиении короля и королевы. Люба Костич всеми считается главнейшим деятелем в "кровавой бане". (Вид у этого господина совершенно разбойничий: это мужчина колоссального роста, невероятной силы и звероподобной внешности.)»5.
В первый день после своего вступления на престол, 12 июня 1903 г., новый сербский король провел торжественный смотр войск белградского гарнизона, обратившись к ним с речью, которая начиналась словами: «Мое милое войско». Как отмечал И.Н. Сысоев, «на смотру он был верхом, бодро держался на лошади и на всех произвел впечатление человека военного. Для своих лет, ему 57 лет, он действительно достаточно бодр. По окончании смотра король на коляске обогнал возвращающиеся домой войска и вступил в город во главе их, приветствуемый населением столицы. Давно уже Белград не видел такого зрелища! Покойный король Александр был человеком совершенно невоенным и войсками нисколько не интересовался»6. Однако, как на российского, так и на присутствовавшего на этом смотре австрийского военного агента, увиденное произвело не очень благоприятное впечатление, что позволило Сысоеву не без иронии заметить: «Люди были плохо одеты, на многих мундиры были очень подержанные; видимо, войска не имеют полного комплекта первосортного обмундирования, но зато все нижние чины в белых нитяных перчатках!» Тем не менее, после окончания смотра король Петр подъехал к российскому и австрийскому военным агентам, сказав: «Я очень доволен моей армией... Я вижу ее в первый раз. Есть, конечно, недостатки, но мы их исправим; я очень доволен»7.
На следующий день, 13 июня, во дворце состоялось торжественное представление новому монарху офицерского корпуса страны, а кроме того Петр Карагеоргиевич посетил казармы VI пехотного полка, сыгравшего ключевую роль в успехе переворота 29 мая. «Все действия короля ясно показывают, что он хочет привязать к себе армию», — резюмировал российский военный агент8.
Однако после переворота в стране начался опасный для спокойствия государства раскол среди сербского офицерского кор-
22^ ^^^^^^0-СООООООС^ОООС^ООО Я. В. Вишняков <>оооо<х><х><х>ооос^^
пуса. Моральное состояние сербской армии в этот период лучше всего иллюстрируется донесением российского военного агента в Цетинье А.Н. Щеглова от 11 (24) июня 1903 г., в котором дается пересказ его разговора с бывшим военным министром Сербского королевства М. Васичем, занимавшим во время белградских событий пост сербского посланника в Черногории. Полковник подчеркивал, что «он не видит, как может восстановить свое доброе имя сербская армия, поправшая все законы, божеские и человеческие». «Начальники её», по словам Васича, «дошли до такого озверения, что бахвалятся убийствами и надругательствами над трупами, рассчитывая не только на безнаказанность, но даже на награду». Далее он с горечью резюмировал: «Мы, сербы, не достойны самостоятельного существования как государство. Пусть Европа возьмет нас под свою опеку, хотя бы при помощи военной оккупации, а затем накажет злодеев и научит нас жить по-человечески. Как далек был я от мысли о чем-либо подобном, когда работал на пользу, казалось мне, армии и моего Отечества. Зверства моих клятвопреступных товарищей разнесли по ветру все мои иллюзии, и мне совестно носить сербский мундир, мне больно жить»9.
Значительное число офицеров было отправлено в отставку либо перемещено из Белграда в провинцию на малозначительные должности. По свидетельству Сысоева, «в числе смещённых» были «войсковые начальники, выказавшие нерешительность в присоединении к движению против короля, вовсе исключив-шиеся от участия в перевороте»10. Белградская пресса сообщала, что в ходе переворота погибли 10 офицеров, из них 3 генерала и 2 подполковника, за первые полтора года после него были уволены в отставку 4 генерала, 15 полковников, 8 подполковников, 5 капитанов и 20 молодых офицеров, зачислены в резерв — генерал, полковник и 20 офицеров. 3 подпоручика сами подали в отставку, 2 были отставлены от службы против их желания. Так, в марте 1904 г. на пенсию был оправлен впоследствии обессмертивший своё имя в сражениях Первой мировой войны будущий генерал, а в то время полковник Ж. Мишич. Кроме того, 260 офицеров попали под суд11. «Это гонение было произведено с чисто революционной прямолинейностью и жестокосердием.
Пострадавшие поплатились прежде всего материально, так как все они попали на низшие оклады; потерпели они и нравственно, так как среди них есть много офицеров с незапятнанным прошлым, вся вина которых состоит в том, что они верно служили королю Александру и не участвовали в заговоре»12, — отмечал российский военный агент.
Генерал Любомир Милич в своих воспоминаниях о событиях 29 мая и их последствиях разделил офицерский корпус страны того времени на три группы: первую группу составляли организаторы убийства Обреновичей, влияние которых было велико, так называемые «завереници» — заговорщики; ко второй группе относились офицеры, симпатизирующие загововорщикам, причем, их число постепенно увеличивалось; таких офицеров Милич назвал «заверители»; к третьей группе примыкали те, кто не смог смириться с убийством Обреновичей — их Милич называл «контрзаговорщиками» или «контрагами»13. Оппозиционное движение возглавил капитан Милан Новакович — кавалер ордена Почетного легиона, закончивший курсы военной подготовки во Франции и в российской Николаевской академии Генерального штаба. Сразу же после осуществления переворота он составил воззвание, подписанное 700 офицерами, в котором содержалось требование немедленного удаления из армии, как нарушивших присягу и запятнавших честь мундира, организаторов и участников этой кровавой расправы. «Во имя отечества, во имя нашей чести и нашей любви к свободе и независимости Сербии мы заклинаем Вас: соединимся без различия чинов и положения и потребуем согласно, твердо и непоколебимо: "Прочь мундир! Вы или мы!"»14, — говорилось в этом воззвании.
И это были не просто слова. В августе 1903 г., во время пребывания короля Петра в Нише, стало известно о существовании «антидинастического» движения в военной столице Сербии15. Причем, судя по донесениям российского консула С.И. Чахоти-на, причиной его появления стали первые военные назначения нового короля, коснувшиеся исключительно офицеров-заговорщиков нишского гарнизона, многие из которых были переведены в Белград, получив там выгодные должности. «Указанное обстоятельство вызвало большое недовольство других офице-
ров и способствовало образованию среди военных Ниша двух партий: консерваторов — "легальных" приверженцев прежнего режима, и либералов — участников переворота 29 мая. Раскол носит столь острый характер, что лишь совершенно отказавшись от новых назначений, правительство будет в состоянии положить ему конец», — резюмировал российский дипломат16. Расследование привело на скамью подсудимых 27 офицеров17. Сам Милан Новакович, произнесший в суде блестящую речь о необходимости скорейшего увольнения из рядов армии всех офицеров, причастных к заговору, длившуюся целое заседание, тем не менее, получил два года тюрьмы.
Утихшие было страсти возобновились с новой силой осенью 1904 г., в связи с учреждением в честь столетней годовщины начала Первого сербского восстания 1804-1813 гг. новой высшей награды страны — «Звезды Карагеоргия». Первыми кавалерами ордена первой степени оказались сыновья короля Георгий и Александр, а также его брат Арсений и его сын Павел. Кавалерами второй степени стали главные участники переворота — Й. Атанац-кович, Д. Попович и А. Машин. Этой же степенью были награждены политики Й. Авакумович и Г. Генчич. Третья степень была вручена младшим офицерам — участникам переворота. В июне 1904 г. этот орден был вручен и черногорскому князю Николе. Заметим, что сыновья короля Петра — Георгий и Александр, не имевшие никаких военных заслуг, торжественно были приняты в штат сербской армии приказом военного министра лишь 4 декабря 1903 г.
Раздача «Звезды Карагеоргия», в том числе и молодым офицерам-заговорщикам, вызвала бурное обсуждение в сербской печати, дав очередной повод к расколу как в среде офицерского корпуса, так и в обществе в целом. «Раздражение против заговорщиков начинало, по крайней мере наружно, утихать. В газетах преследовались только четверо из них: бывшие министры Владан Георгиевич (В. Джорджевич. — Я. В.), Генчич и полковники Машин и Д. Попович. Теперь имена всех "одликованных" (отличенных) красуются в газетах, которые справедливо спрашивают, за какие заслуги государству награждены ничтожные капитаны и поручики сразу высшим орденом», — сообщал рос-
сийский посланник в Белграде К.А. Губастов. Он же подчеркнул, что, «по распространившемуся в Сербии мнению, "Звезда Карагеоргия" как бы учреждена была для королевского семейства, для многочисленных и отдаленных родственников короля и награждений сербских преторианцев, способствовавших возвращению на престол династии Карагеоргиевичей»18.
Внутриполитический кризис в Сербии обострился вновь, усилилось и антизаговорщическое движение, центрами которого стали Ниш и Крагуевац. И эта борьба имела некоторый успех. В апреле 1906 г. в Сербии был назначен новый военный министр, которым стал известный генерал Радомир Путник, а 16 мая Петр Карагеоргиевич подписал долгожданный указ об удалении из армии пяти наиболее одиозных офицеров — участников переворота, тем самым ненадолго сбив накал политических страстей. В отставку были отправлены командир Дунайской дивизии полковник Д. Попович, начальник Главного генерального штаба полковник А. Машин, подполковник П. Мишич, командующий белградским гарнизоном подполковник Л. Лазаревич и командир гвардии короля майор Л. Костич.
Однако долгожданная политическая стабильность, столь необходимая для поступательного развития страны, так и не наступила. Новая волна политических страстей была связана с событиями Аннексионного кризиса 1908 г., вызвавшего волну патриотического подъема в стране19. Вместе с тем события 1908-1909 гг. внесли существенные коррективы и в идеологию собственно сербской военной элиты, которая не только трансформируется в самостоятельную политическую силу, но и стремится взять инициативу в решении вопроса «об объединении всех сербов» на себя, что привело к образованию в стране оформленной военной партии — «партии войны». Российский военный агент В.А. Артамонов в одном из донесений 1911 г. весьма показательно отразил эту ситуацию: «Для создания нового политического объединения или партии почва давно уже являлась подготовленной. Политические круги в Сербии утомлены борьбой и разочарованы. В коалиционном радикальном кабинете свыше года тянулся кризис. В июне состоялось преобразование кабинета в старорадикальный, но кризис не только не избегнут, но и еще
более обострился. В мае предстоят выборы. Программа радикалов, не выполненная ими, нуждается в обновлении. Мелочная борьба партий утомила общество; чувствуется необходимость образования новой сильной партии с программой, отвечающей государственным интересам Сербии. Яркая национальная программа могла бы привлечь к себе и объединить членов многих настоящих партий. Такая мысль носилась в воздухе, и авторитетный общественный деятель, вероятно, мог бы ее осуществить. К сожалению, за эту идею взялись люди совершенно неподходящие, вместо партии создали тайную организацию, напугавшую многих, а привлечением нескольких молодых офицеров бросили тень на репутацию офицерского корпуса»20.
Буквально сразу же после объявления аннексии, в начале октября 1908 г., на базе общества «Словенский юг»21, в Белграде было основано общество «Народная оборона», целью которого являлась организация четнического движения в Боснии и Герцеговине. На совещании у министра иностранных дел Сербии М. Миловановича, на котором и было основано данное общество, присутствовали лидеры радикалов, в том числе Н. Пашич, Л. Йованович и Л. Стоянович22. Помимо них, в состав новой организации вошли и офицеры армии, прежде всего Д. Димитри-евич-Апис, В. Танкосич, М. Васич и бывший военный министр генерал Божидар Янкович, ставший председателем общества. Его секретарем стал Милан Прибичевич — в те годы майор сербской армии. В общество также вошел Живоин Дачич — директор правительственной типографии, в которой одно время работал Неделько Чабринович, перед тем, как летом 1914 г. отправился вместе с Г. Принципом убивать Франца-Фердинанда. Членами организации были также некоторые офицеры пограничной стражи — К. Тодорович в Лознице, Д. Павлович в Шабце, Ч. Попович в Ужице, Б. Симич во Вранье. «Народная оборона» насчитывала до 5000 человек, делилась на 223 филиала и имела значительное число сторонников за рубежом23. Поскольку сербское правительство, согласно соглашению с Веной, было обязано не только прекратить содействие четническому движению, но и пресекать его, «Народная оборона» формально трансформировалась в культурно-просветительское общество, вынужденно перейдя
«от тактики ближнего прицела к тактике прицела дальнего — непосредственную подготовку к войне заменить длительной и упорной "культурно-просветительной работой" по идейной подготовке войны»24.
Впрочем, кипение страстей было связано не только с унизительным для Сербии фактом аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины. В разгар событий крупный скандал возник в связи с так называемой аферой Рашича и Влаича — офицеров, обвиненных в приемке некачественных снарядов с заводов Шнейдера в 1909 г. Этот вопрос, поднятый депутатом-социалистом Т. Кацлеровичем в декабре 1910 г., вызвал серьезное разбирательство в Скупщине, длившееся 25 дней. Оно закончилось оправданием этих офицеров, но в отставку вынужден был уйти очередной военный министр. По словам В.А. Артамонова, «непрекращающиеся взаимные обвинения офицеров, судебные разбирательства, а также вынесенное убеждение в недобросовестности некоторых поставленных французскими заводами боевых материалов — всё это весьма волнует общественное мнение. О том много уже отчасти писалось, так же, как и о том, что офицеров, желающих ехать во Францию в качестве приемщиков, ныне не находится»25.
Еще один крупный скандал был связан с вновь неожиданно обострившимся династическим вопросом. В марте 1909 г. без ведома Скупщины, которую просто поставили перед свершившимся фактом, наследник сербского трона Георгий подписал отказ от своих прав на престол в пользу брата Александра. Однако в октябре 1910 г. Александр тяжело заболел — он слег, вернувшись из Ниша, где вместе с Георгием участвовал в осенних маневрах. Врачи диагностировали брюшной тиф. Около трех месяцев наследник находился между жизнью и смертью. Российский посланник в Белграде Н.Г. Гартвиг с тревогой писал, что «несчастный исход дела может повести к самым опасным государственным мятежам. Снова в Сербии будет поставлен на очередь династический вопрос, так как, кроме ничтожной партии, большинство населения выскажется против королевича Георгия, права коего на престол считаются навсегда утраченны-ми»26. И в этом смысле будущее монархии опять могло оказаться
в руках «военной партии». К счастью для династии, к середине ноября 1910 г. здоровье престолонаследника значительно улучшилось.
На этом фоне становится понятным образование в 1911 г. новой, стремившейся объединить вокруг себя весь офицерский корпус страны, организации «Объединение или смерть» («Черная рука»), тем более, что к тому времени офицеры сербской армии окончательно разделились на две большие группы — «старых» и «молодых». Как замечал В.А. Артамонов, «к старым принадлежат те, которые искали переворотом личных выгод и нашли их. Они вознаграждены материально и пользовались большим негласным влиянием. Молодыми заговорщиками называются те, которые вошли в заговор из идеальных побуждений (свергнуть тирана) и после 29 мая остались в стороне, не извлекши никакой личной пользы из совершенного ими переворота». Тот же Артамонов замечал далее: «Недовольные настоящим положением ставят в вину правительству следующее: во внутренней политике — преследование личных целей; во внешней — неопределенность и нерешительность вообще; промедление в осуществлении национальных идеалов; недостаточный интерес к соплеменникам, находящимся под игом Турции и Австрии; излишнее подчинение сербского правительства взглядам доброжелательных Сербии государств. Из приведенного видно, какое деморализующее влияние приписывается недовольными настоящему правительству. Причин для образования общества или партии, проникнутой национальными стремлениями, как видно, имеется достаточно»27.
Однако Боснийский кризис 1908-1909 гг. наглядно продемонстрировал и то, какую большую роль могут сыграть военные в осуществлении глобальных государственных задач. Примером тому служила, прежде всего, сама Османская империя, где, по словам российского посла в Константинополе И.А. Зиновьева, «армия считается и действительно служит опорою верховной власти»28. Тем более, что при оценке роли армии в выработке внутриполитического курса Османской империи, по словам отечественного историка В.И. Шеремета, следует иметь в виду то обстоятельство, что «если рядовой состав и младшие офицеры низама (регулярного войска) вынуждены были усвоить евро-
пейские приемы военной подготовки, то большинство старших офицеров оставались на уровне профессиональной и тем более морально-политической подготовки почти на прежнем уровне — командиров сипахийского войска»29. Младотурецкая революция, проведенная молодыми офицерами — членами партии «Единение и прогресс», основанной в 1899 г., в этом смысле была весьма показательна. Именно на них турецкое общество возлагало надежды на решение национального вопроса, построение правового государства, проведение экономических и военных реформ30. В результате начавшихся 3 июля 1908 г. событий Османская империя была провозглашена конституционной монархией с восстановлением конституции 1876 г.
Российский военный агент в Турции полковник И.А. Хольм-сен в рапорте от 11 июля 1908 г. писал: «Первым делом следует отметить, что носителями либеральных идей являются исключительно молодые офицеры, которые до самого конца провели революцию без всякого участия старших начальников, которые показали свое полнейшее ничтожество, оставаясь безучастными зрителями совершавшихся событий. Система султана выдвигать вперед одни бездарности в надежде таким образом обезвредить армию и флот была использована против него самого, и он теперь находится лицом к враждебной ему армии, предводительствуемой неведомыми ему силами. Занятое армией положение служит серьезной угрозой для будущего, и можно опасаться повторения роли, которую в свое время в истории играли преторианцы и янычары»31. Член «Черной руки» Чедомир Попович особо подчеркивал, что события Младотурецкой революции внесли некоторый раскол в планы сербской военной и политической элиты в деле «объединения всех сербов»: если умеренные ее слои выступали за политику компромисса, то наиболее радикальная часть во главе с сотрудником сербского МИД Богданом Раденко-вичем предлагала активизировать революционную борьбу, особенно в Македонии и Старой Сербии32.
Аналогичным образом развивались события в Греческом королевстве, где, под влиянием турецкой военно-политической организации «Единение и прогресс», в 1908 г., в связи с движением за объединение о. Крит с Грецией, во главе с полковни-
ком Н. Зорбасом была создана «Военная лига», исповедовавшая «панэллинистические» взгляды. Основные ее требования свелись к следующему:
1. Возвращение к двухлетнему сроку службы.
2. Уничтожение штаба главнокомандующего.
3. Удаление из действующей армии королевичей.
4. Несменяемость морского и военного министров и назначение их королем.
5. Приглашение иностранных специалистов для стрелковой и кавалерийской школ.
6. Пополнение недостающих боевых запасов при соблюдении в заказах должной экономии.
Правительство Д. Раллиса, который стал премьером страны незадолго до означенных событий, отказалось вести переговоры и принять делегацию офицеров. В ответ на прекращение переговоров Н. Зорбас отдал приказ всем войскам афинского гарнизона собраться в предместье греческой столицы Гуди. Город фактически оказался под контролем военных. Король вынужден был принять все требования офицеров: из армии были удалены члены королевской семьи, Д. Раллис вынужден был уйти в отставку, на службе были восстановлены уволенные ранее офицеры33. «16 августа, построив в Гуди войска, полковник Зорбас объявил об исполнении всех требований "союза офицеров", поздравил с успехом и заявил, что "союз" будет продолжать следить за точным исполнением требований, не позволяя никому безнаказанно дурного управления страной как это было до сих пор; после чего Зорбас провозгласил троекратную здравицу королю, подхваченную войсками», — отмечал В.А. Артамонов, в то время российский военный агент в Греции34.
Отметим, что события в Афинах являют собой еще один яркий пример осуществления верхушечного военного переворота, который, так же, как и белградский переворот 29 мая 1903 г., не затронул основ существующих в стране политической и социально-экономической систем. Правда, в отличие от сербских офицеров в 1903 г., греческая «военная революция» 1909 г. не носила ярко выраженного антидинастического характера35. Тем не менее, успех «Революции Гуди» серьезно отразился на на-
строениях и программах расколотого сербского офицерского корпуса, повлияв на идею создания новой офицерской организации «Объединение или смерть» («Черная рука»).
Решение об этом было принято 3 марта 1911 г. на квартире Велимира Вемича, причем идейным вдохновителем создания организации стал Богдан Раденкович — сотрудник сербского МИД, позднее, в 1914-1916 гг., секретарь сербской миссии в Афинах и один из главных организаторов четнического движения в Македонии и Старой Сербии36. Отметим, что вскоре после основания «Черной руки» интересы правящей партии и этой части заговорщиков окончательно разошлись. Однако и Д. Димитриевич, и Н. Пашич преследовали общую цель — создание на сербской основе нового обширного славянского государства. Различие между ними было лишь в форме и методах этого объединения. Апис и его соратники, выступавшие за усиление королевской власти, никак не могли примириться с концепцией Н. Пашича «народного» славянского государства37. Лидеры «Черной руки» видели будущее государство унитарной монархией с сильной королевской властью, построенное на принципе единого народа.
Известный югославский историк В. Дедиер, ссылаясь на дневник В. Вемича, утверждает, что непосредственно Апис не участвовал в подготовке создания новой организации, а был приглашен на тайное совещание только 6 марта 1911 г.38. В ее состав входил также В. Туцович (1875-1947), который занимался вербовкой в организацию молодых офицеров сербской армии. В. Дедиер указывает, что в планы основания «Черной руки» был посвящен и престолонаследник Александр, которого Апис убедил пожертвовать 20000 динар на издание «Пьемонта» — печатного органа нового общества39. Среди членов организации отметим Чедомира Поповича, в 1914 г. руководившего пограничной службой Сербии, при том, что его брат Душан был одним из лидеров Социал-демократической партии Сербии, а также полковника Милана Гр. Миловановича, майора Милана Васича, бывшего одновременно секретарем «Народной обороны».
Председателем общества был избран начальник белградской жандармерии Илия Радивоевич40, а В. Вемич стал секретарем организации41. С конца 1913 г. эту должность занимал полковник
Р. Лазич. В состав Верховной управы новой организации также входили полковник Илия Йованович, майоры Войа Танкосич и Милан Васич и полковник Генерального штаба Милан Гр. Ми-лованович42. Среди членов «Черной руки» нельзя не отметить герцеговинца Мустафу Голубича и одного из участников Сараевского убийства, служащего сербских железных дорог Милана Цигановича. В Далмации интересы организации представлял журналист Оскар Тарталья — редактор газет «Покрет», «Застава» печатавшихся в Сплите, и «Нови лист», выходившей в Риеке (Фиуме). Впоследствии он стал одним из главных авторов загреб-ского журнала «Новая Европа» и напечатал там цикл патетических статей о «Черной руке».
Сербский историк З. Ненезич писал, что на создание этой тайной организации большое влияние оказали члены масонской ложи «Объединение», которая была основана в Белграде в 1903 г., являясь филиалом ложи «Великий Восток Франции». Он же, указывая, что вопрос о членстве в ней главных участников общества «Объединение или смерть» Д. Аписа, В. Танкосича и М. Цигановича остается открытым, подчеркивает, что Любомир Йованович-Чупа входил в состав этой ложи43. Посвящение в члены организации также напоминало масонский обряд. Генерал Панта Драшкич писал в своих мемуарах, что при этом присутствовал некий человек в длинной черной мантии и маске, который положил на стол кинжал и револьвер, что «символизировало смерть и революцию»44. В этом же смысле показательна печать нового общества, на которой были изображены бомба, череп, кости и сосуд с ядом.
Окончательное решение об организации тайного общества было принято только в мае 1911 г., когда был подготовлен его устав, основной текст которого, при участии В. Танкосича, составил Любомир Йованович-Чупа. По словам Л.Д. Троцкого, это был «Мадзини молодой Сербии. Очень высокий, изможденный, с большим лбом, неутомимый работник и последовательный аскет, фанатик, агитатор молодой Сербии, Йованович путешествовал по всем сербским провинциям, часто пешком, сближаясь со страной и с людьми, знакомясь с выдающимися политическими деятелями, завязывая связи, направляя, толкая
вперед. Он прекрасно знал болгарскую общественную жизнь и имел личных друзей среди македонских деятелей»45. Йованович был убит во время Второй Балканской войны, сражаясь в рядах сербской армии в чине сержанта.
Впервые австро-венгерское правительство узнало о существовании «Черной руки» в ноябре 1911 г. от своего посланника в Белграде Угрона и военного агента Гелинека. Однако самые подробные сведения сообщил в Вену агент Теодор Стефанович Виловский, который представил «Черную руку» как организацию офицеров-заговорщиков 29 мая 1903 г., цель которой — занять господствующее положение в политической жизни Сербии46.
В сербской прессе первое упоминание о новом обществе появилось в газете «Трибуна» в октябре 1911 г.47, о чем В.А. Артамонов незамедлительно сообщил в российский Генеральный штаб. Российские правящие круги также не могли оставить создание этой организации без внимания. С программой нового общества их, естественно, познакомил В.А. Артамонов, который, судя по всему, первоначально не имел достоверной информации о его структуре, а тем более о его членах. Так, информируя о его появлении секретаря русской миссии в Белграде В.Н. Штранд-тмана, он упомянул имена Петра Живковича и Драгутина Димит-риевича-Аписа как его руководителей48.
Объясняя причины создания «Черной руки», российский военный агент в Сербии подчеркивал: «Между тем, хотя ценой займов за последние три года сербская армия снабжена в достаточной мере вооружением, боевыми припасами и прочею материальной частью, но в моральном отношении улучшения отнюдь не последовало. В политической жизни страны тот же разлад, те же раздоры партий. Переносимые на армию, на ее личный состав, на касающиеся ее вопросы... Непрерывно возникали разного рода аферы с поставками для армии, сыпались грязного рода обвинения, по партийным соображениям не выяснявшиеся до конца49; подвергалось сомнению качество оружия и боевых припасов, с которыми войска пойдут в бой. И всё это в целях партийной борьбы, личных счетов и т.д. Недовольные настоящим положением ставят в вину правительству следующее: во внутренней политике — преследование личных целей; во внешней —
неопределенность и нерешительность вообще; промедление в осуществлении национальных идеалов; недостаточный интерес к соплеменникам, находящимся под игом Турции и Австрии; излишнее подчинение сербского правительства взглядам доброжелательных Сербии государств. Из приведенного видно, какое деморализующее влияние приписывается недовольными настоящему правительству. Причин для образования общества или партии, проникнутой национальными стремлениями, как видно, имеется достаточно»50. А вот что мы читаем в циркуляре «Черной руки»: «Внутренняя политика правительства Королевства Сербии — партийна, а внешняя неопределённа и нерешительна в такой степени, что внешние события застанут нас врасплох и неготовыми. Обязанность всякого члена — словом, делом и всякими другими средствами направлять всех и каждого в смысле идей нашей организации. Пусть каждый член будет уверен в том, что наша армия в материальном отношении, принимая во внимание соседей, вполне готова ко всем событиям»51.
К этому же свелись основные положения программы «Черной руки», заметим, кстати, никак не направленные против правящей сербской династии и весьма схожие с требованиями греческих офицеров — организаторов «Революции Гуди». Вот как их изложил В.А. Артамонов:
«1. Вмешательство в дела армии политиканов; аферы; частые перемены военных министров; бесплодность их работы; отсутствие авторитета в армии, имеющей главой "кабинетного министра", — всё это заставляет "Черную руку" требовать назначения военного министра королем и несменяемости военного министра при сменах кабинета.
2. Опровергая слухи о своей антидинастичности, «Черная рука», напротив, заявляет, что желает усиления власти короля, ныне ставшего чересчур конституционным.
3. От правительства "Черная рука" требует большего внимания к национальным интересам сербского народа и действий в полном согласии с Россией.
4. В случае же если бы Россия, по своим соображениям, оставила Сербию на произвол судьбы при движении Австрии к Салоникам, то "Черная рука" поднимет всех сербов для борьбы с Австрией во что бы то ни стало, до истребления»52.
В контексте практической реализации программы нового общества, предполагавшей вести «революционную работу на всех землях, где живут сербы»53, в г. Прокупле была основана конспиративная четническая школа для обучения членов организации, инструктором которой стал В. Танкосич, а вблизи г. Лозница, на границе с Боснией, находился пограничный пункт, на котором служили офицеры — члены «Черной руки» и через который летом 1914 г. переправилась группа Г. Принципа.
Таким образом, к началу Балканских войн «Черная рука» стала совершенно самостоятельной политической силой, проникнутой серьезной националистической доктриной, а успех Мла-дотурецкой революции и греческой «Революции Гуди» явились для офицеров сербской армии примером для подражания.
Примечания
1 Никифоров К.В. Парламентаризм в Сербии в ХХ веке // Славяноведение. 2004. №3. С. 7-20; он же. Сербия на Балканах. ХХ век. М., 2012. С. 30, 31.
2 См.: ПоповиЬ-ОбрадовиЬ О. Парламентаризам у Срби'и. Београд, 2008. С. 122, 123; Российский государственный военно-исторический архив (далее — РГВИА). Ф. 400. Оп. 4. Д. 313. Л. 60, 61.
3 Архив внешней политики Российской империи (далее — АВПРИ). Ф. Политархив. Оп. 482. Д. 2868. Л. 50.
4 РГВИА. Ф. 400. Оп. 4. Д. 313. Л.98-103 об.
5 Там же. Л. 67-69 об.
6 Там же. Л. 48-52.
7 Там же. Л. 44-47
8 Там же. Л. 48-52.
9 АВПРИ. Ф. Политархив. Оп. 482. Д. 2868. Л. 117-117 об.
10 Там же. Л. 21.
11 АВПРИ. Ф. Политархив. Оп. 482. Д. 2869. Л. 124.
12 РГВИА. Ф. 400. Оп. 4. Д. 313. Л. 75.
13 Бо]овиЬ Р. Сенажа на Ма'ски преврат 1903. Генерала .овице .овичи^а и ^убо-мира Мили^а. Сепарат из Зборника радова Народног музе'а XXIX. Чачак, 1999. С. 126.
14 Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. 505. Д. 76. Л. 46.
15 По сведениям российского военного агента, о существовании заговора донес кавалерийский офицер Живоинович, представивший список его участников // РГВИА. Ф. 400. Оп. 4. Д. 313. Л. 89.
16 АВПРИ. Ф. Политархив. Оп. 482. Д. 2868. Л. 210.
17 Vasic D. Devetsto treca (Majski prevrat). Beograd, 1925 (reprint izd. 2000). S. 176-177.
18 АВПРИ. Ф. Политархив. Оп. 482. Д. 2869. Л. 111-111 об.
19 ВишняковЯ.В. Боснийский кризис 1908-1909 гг. и славянский вопрос // Вестник МГИМО-Университета 2011. № 1. С.103-111.
20 Вишняков Я.В. Балканы: хватка «Черной руки» // Военно-исторический журнал. 1999. №5. С. 37.
21 Организация «Словенский юг» была основана в Белграде в начале мая 1903 г., незадолго до свержения Обреновичей, формально как студенческое культурно-просветительское общество, целью которого было содействовать объединению всех южнославянских народностей. Основатели этой организации находились в тесной связи с членами белградской масонской ложи «Препо-род» («Возрождение»). После Майского переворота общество значительно укрепило свои позиции, активизировав деятельность в Албании, Македонии, Боснии и Герцеговине. Одним из главных основателей общества был Милан Прибичевич — брат известного сербского политика Светозара Прибичевича, в то время редактора загребской газеты «Србобран», впоследствии ставшего лидером Демократической партии. Среди других деятелей можно выделить капитана Якова Ненадовича, поручика Александра Срба, полковника Чедомира Поповича, соратника Н. Пашича Любомира Йовановича, капитана Мирко Наумовича, чиновника министерства иностранных дел Л. Нешича, майора Милана Васича, Любу Йовановича-Чупу, написавшего проект устава этой организации, и доктора Милорада Годжевца, наряду со С. Симичем являвшегося видной фигурой в деле организации сербского четнического движения в Македонии и Старой Сербии. В тесных контактах с этой организацией находились видные сербские политики — лидеры «младорадикалов» Л. Давидович, Я. Продано-вич, Л. Стоянович, Ж. Живанович, а также офицеры — участники Майского переворота — генерал Йован Атанацкович, майор Петр Пешич, поручик Жи-воин Рафаилович и будущий лидер организации «Черная рука» Д. Димитри-евич-Апис.
22 Фей С. Происхождение мировой войны: в 2-х т. М.,-Л.: Соцэкгиз, 1934. Т. 2. С. 51.
23 ЪоровиЬ В. Односи измену Срби'е и Аустро-Угарске у ХХ веку. Београд, 1992. С. 584.
24 Полетика Н.П. Сараевское убийство. Исследование по истории австро-сербских отношений и балканской политики России в период 1903-1914 гг. Л., 1930. С. 120-121.
25 Вишняков Я.В. Балканы: хватка «Черной руки». С. 34-47.
26 РГВИА. Ф. 2000. Д. 3035. Л. 92-156. В этой связи следует указать на находившегося на русской службе младшего брата короля Петра Арсения (1859-1938), у которого в 1893 г. родился сын Павел, ставший в 1934 г. регентом при малолетнем сыне Александра Петре II.
27 Вишняков Я.В. Балканы: хватка «Черной руки». С. 34-47.
28 АВПРИ. Ф. Политархив. Оп. 482. Д. 502. Л. 3.
29 Шеремет В.И. Османская империя и Западная Европа. Вторая треть XIX века. М.: Наука, 1986. С. 186.
30 Российский военный агент Хольмсен, оценивая события Младотурецкой революции, высказался весьма категорично: «Уже теперь становится ясно, что «свобода, братство, равенство будет понято турками по своему, а никак не в пользу инородцам и в Турции живущим европейцам, в каковом обстоятельстве скрывается повод к возможным внутренним и внешним осложнениям». См.: РГВИА. Ф. 2000. Д. 1011. Л. 241 об.
31 Там же. Л. 212-212 об. Оценивая события Младотурецкой революции, российский военный агент особо подчеркивает роль масонских организаций в этих событиях. Он пишет в рапорте от 21 марта 1908 г.: «Образуется, таким образом, что-то вроде масонских лож с определенной политической программой.
Организация настолько похожа на масонство, что можно подумать, что она родная дочь масонства. Связь с Лондоном несомненна. Балканский комитет официально поздравил центральный комитет с успехом. А действия комитета указывают на несомненное содействие опытных деятелей освободительного движения. Сегодня ж я узнал, что евреи играли большую роль в революции оказанием материальной поддержки».
32 См.: Российский государственный военный архив. Ф. 579-1. № 71. С. 403.
33 Улунян Ар. А. Политическая история современной Греции (конец XVIII — 90-е гг. ХХ в.). М.,1998. С. 90-91. См. также: Никитина Т.В., Соколовская О.В. Социально-политический кризис и «великий бросок» в Греции 1909-1912 гг. // Реформы и революции на Балканах. Балканские исследования. Вып. 12. М., 1994. С. 167-189.
34 РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 855. Л. 129.
35 Никитина Т.В., Соколовская О.В. Указ. соч. С. 172. Греческий король Георг был убит в Салониках в марте 1913 г., в разгар Первой Балканской войны.
36 Сам же Богдан Раденкович планировал в 1911 г. занять пост рашско-призрен-ского митрополита. См.: Архив Срби'е. Ф. Солунски процес. 1917. I. Fascikla II. Одбрана за Б. Раденкови^а.
37 ШемякинА.Л. Идеология Николы Пашича. Формирование и эволюция (18681891). М., 1998.
38 Dedijer У. Sarajevo, 1914. Beograd, 1978. Knj. II. S. 79-80.
39 Ibid. S. 96.
40 Радивоевич был убит во Второй Балканской войне в 1913 г., и его место председателя занял Д. Димитриевич-Апис, ставший подлинным лидером этого общества.
41 Пеjчиh П. Четнички покрет у Кралевини Срби'и 1903-1908. Крагу'евац, 2007. С. 106-107.
42 Милан Васич был убит в 1913 г. Майор Воислав Танкосич был тяжело ранен в боях под Пожаревацем в 1915 г. и вскоре умер. М. Гр. Милованович был осужден по приговору Салоникского процесса 1917 г.
43 Nenezic Z. Masoni u Jugoslaviji. Beograd, 1984. S. 325.
44 ДрашкиЬ П. Мо'и мемоари. Београд, 1990. С. 48-49. Самого Драшкича летом 1911 г. в организацию завербовал Владимир Туцович, использовав в качестве аргумента сведения, что якобы и престолонаследник Александр также состоит членом этого тайного общества.
45 ТроцкийЛ.Д. Годы великого перелома. Бельгия и Сербия в войне. М.: Коммунист, 1919. С. 12-13.
46 См.: КазимировиЬ В. Црна Рука. Личности и догами у Срби'и од преврата 1903 г. до Солунског процеса 1917. године. Крагу'евац, 1997. С. 369-370.
47 Программа «Черной руки» была опубликована в книге Нешковича. См.: Неш-ковиЬ Б. Истина о Солунском процесу. Београд, 1953.С. 301-305.
48 Штрандман В.Н. Балканске успомене. Београд, 2009. Кж I. Део 1-2. С. 77.
49 Правительство не пожелало внести в Скупщину для рассмотрения доклад скупщинской военной анкетной комиссии по вопросу о военных поставках. — Прим. В.А. Артамонова.
50 РГВИА. Ф. 2000. Д. 7371. Л. 28 об.
51 Там же. Л. 42.
52 Там же. Л. 49.
53 НешковиЬ Б. Истина о Солунском процесу. С. 301.
