CC BY
31
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2019. Т. 16, № 2. С. 126-135. УДК 340
Б01 10.25513/1990-5173.2019.16(2).126-135
РЕЦЕНЗИЯ НА МОНОГРАФИЮ А. В. СЕРЕГИНА «ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОЕ УЧЕНИЕ О ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЕ»
В. В. Кожевников
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, г. Омск, Россия
Введение. Актуальность проблемы обусловливается высоким статусом общей теории государства и права в системе юридических наук, её методологическим характером. В научной статье, основанной на анализе монографии А. В. Серегина «Духовно-нравственное учение о правовой культуре» (М.: Юрлит-информ, 2016. 336 с.), отмечаются те или иные положительные характеристики работы: логика изложения материала, солидная источниковая база, оригинальные суждения, которые зачастую не совпадают с общепринятыми и официальными. Цель. Целью данной статьи явилось выявление некоторых актуальных проблем общей теории государства и права, которое было обусловлено критическим анализом монографии, и их решение. Результаты. Результатом проведённого исследования стал анализ ряда актуальных проблем общей теории государства и права, касающихся легальности и легитимности государственной власти, понятия и признаков государственного суверенитета, профессионально-правовой культуры, признаков позитивного права, структуры правовой системы и правовой культуры общества, статуса Президента РФ, правосознания (предмета его отражения, категорий и понятий, видов) и их решение. Заключение. Проведённое научное исследование подтверждает базовую, методологическую роль общей теории государства по отношению к другим юридическим наукам, в том числе историко-правового характера.
Ключевые слова: монография; теория государства и права; актуальные проблемы; методология исследования; Конституция Российской Федерации.
1. Введение
Анализируемая монография А. В. Серегина «Духовно-нравственное учение о правовой культуре» [1] состоит из введения, где автор сетует на то, что «...современное состояние юриспруденции свидетельствует, что в России начала ХХ1 в. в университетах отсутствует собственная, самобытная и оригинальная философско-правовая мысль, патриотическая идеология, черпающая свои основы в живом духовно-нравственном сознании русского народа», «политические реформы проводятся по шаблонам чужого, иностранного бытия, не соответствующего правовой культуре большинства российских граждан» [1, с. 9]; гл. 1 «Сущность правовой культуры»; гл. 2 «Правовая политика и правовая жизнь в контексте правовой культуры
общества»; гл. 3 «Проблемы формирования правовой культуры современных славянских народов»; заключения, в котором делается вывод о том, что «. безопасность государства зависит не только от силы его армии и спецслужб, но и от господствующей в умах его граждан мировоззренческой системы, позволяющей объективно понимать происходящие в реальности процессы и предвидеть будущие события» [1, с. 317]; и библиографического списка, состоящего из 180 источников философского, политического, юридического и исторического характера.
2. Анализ методологического подхода А. В. Серегина
Следует указать на методологию проведённого научного исследования, которая на практике, к сожалению, зачастую сводится
лишь к перечислению методов (философского, общенаучных, специальных, частнонауч-ных) изучения того или иного объекта без указания на то, какие проблемы решались учёным, использовавшим конкретный метод [2].
Справедливости ради, заметим, что автор работы пытается определить своё методологическое «кредо», утверждая, что «ценность онтологического метода (здесь и далее выделено нами. - В. К.) состоит в том, что он позволяет проанализировать взаимосвязанные категории существования, реальности, бытия, субстанции, сознания, а также объективного и субъективного понимания реальности, которые учитывают материю интеллектуального мира: правосознание, правовую культуру, правовой менталитет, правовое мышление и т. д.» [1, с. 20]. Полагаем, что само содержание монографии позволяет сделать вывод, что здесь были использованы и общенаучные (например, анализ и синтез, индукция и дедукция, исторический и логический, функциональный и др.), и специальные (например, социологический, математический и др.), и частнонаучные (например, формально-юридический, сравнительно-правовой, толкования) методы познания государственно-правовых явлений. Представляется, что совсем неожиданным является утверждение учёного о том, что среди частно-научных методов принято выделять собственно юридические методы - сравнительно-правовой и формально-юридический. На наш взгляд, приведённые «собственно юридические методы», перечень которых является далеко не полным, составляют самостоятельную группу методов теории государства и права.
3. Позиции А. В. Серегина, не соответствующие официальным
Оценивая настоящую монографию, можно с уверенностью сказать, что она носит самостоятельный и познавательный характер. А. В. Серегин в обосновании своих теоретических выводов приводит большое количество исторического материала, а порой отстаивает такие позиции, которые не соответствуют общепризнанным и официальным. Например, обращая внимание на содержание ч. 2 ст. 5 Конституции РФ, согласно которой «... республика определяется как государство, имеющее свою конституцию, а признак госу-
дарства - суверенитет.», автор делает вывод о том, что государственное устройство, закреплённое в основном законе, обладает чертами конфедерации [1, с. 126]. Думается, что в этом вопросе более обоснованной является точка зрения А. А. Макарцева, который рассуждает следующим образом: «Россия, являясь федеративным государством, состоит из территорий, имеющих определённый правовой статус». Они называются субъектами федерации и, как ограниченно правоспособные образования, имеющие черты государственности, входят в единое федеративное го -сударство. Субъекты федерации «не должны обладать суверенитетом, не имеют права на отделение или сецессию». А. А. Макарцев отмечает и то, что, «.несмотря на провозглашение Конституцией равноправия субъектов, их правовой статус всё же не всем одинаков. Отличие вытекает, например, из того, что республики объявлены государствами. В то время как все другие субъекты рассматриваются как государственные образования» [3, с. 219, 220].
Критикуя Конституцию Российской Федерации с точки зрения различных оснований [1, с. 112-135], А. В. Серегин, в частности, полагая, что она «.может быть признана нелегитимной» [1, с. 112], приводит следующие факты: по данным Центральной избирательной комиссии РФ, в голосовании приняли участие 58 187 755 зарегистрированных избирателей, что составляет 54,8 % от всего избирательного корпуса страны»; «.из 89 субъектов России 14 вообще не принимали участие в конституционном референдуме, а 17 высказались против Конституции РФ» [1, с. 113]. Исходя из негативной оценки содержания основного закона страны утверждается, что «. формально-теоретические противоречия. создают угрозу территориальному единству, независимости, социальной, политической и правовой стабильности государства»; «.необходимо принять новую Конституцию России, соответствующую политико-правовому сознанию русского народа, закрепляющую принцип абсолютного суверенитета, унитарное государственное устройство с автономиями или территориальную федерацию с равноправными субъектами, право на труд, а также предоставить народу возможность самостоятельно выбрать
форму правления и освободить предпринимателя от рабской кабалы Центрального банка» [1, с. 135]. Кстати говоря, автор, приводя конкретные факты, неоправданно, на наш взгляд, резко отрицательно оценивает некоторые политические решения как президента Б. Н. Ельцина, так и настоящего президента России [1, с. 158]. И таких самобытных суждений автора монографии в работе содержится достаточно много.
Что касается собственно критической части настоящей статьи, то она может быть сконцентрирована в следующих замечаниях и пожеланиях, адресованных учёному.
4. Легальность и легитимность государственной власти
Автор весьма часто в работе оперирует такими понятиями, как «легальность» и «легитимность», которые необоснованно им отождествляются: «.легитимация политической власти» [1, с. 11]; «государство считается единственным источником права на легитимное насилие» [1, с. 103, 163]; «признание государства международным сообществом означает легитимацию его по отношению к другим государствам» [1, с. 106]; «.текст конституции должен быть. юридически неоспоримым (легитимным).» [1, с. 112], «.Основной Закон Российской Федерации нелегитимен, так он принят незаконно и меньшинством населения страны» [1, с. 113]; «.ритуал священного коронования и миропомазания на царствие Императора Всероссийского должен был подтверждать легитимную преемственность власти в государстве» [1, с. 183]; «легитимность - содержание правовой политики в Российской Федерации отражает интересы широких слоёв населения» [1, с. 187]; «опираясь на такие статистические показатели, вряд ли возможно говорить о среднем уровне легитимации власти в современной России» [1, с. 260]. Думается, приведённые примеры обусловливают необходимость определиться в этих понятиях, которые, на наш взгляд, должны различаться и пониматься следующим образом. Итак, легитимная государственная власть -это власть, соответствующая представлениям народа, общества о её справедливости, правильности, обоснованности. В основе легитимности лежит вера людей в то, что их блага (материальные и духовные) зависят от со-
хранения и поддержания данного порядка в обществе, убеждение в том, что существующий порядок выражает их интересы, а такой порядок обеспечивается деятельно -стью государственной власти. Что же касается легальности государственной власти, то она означает юридическое обоснование власти, соответствие действий государственных органов существующему в стране законодательству. Легальная власть - это власть законная, причём законными должны быть её происхождение, организация, полномочия, формы и методы деятельности.
5. Понятие и признаки государственного суверенитета
Вряд ли можно согласиться с автором, по мнению которого «признаками суверенитета являются: 1) издание законов, адресуемых всем без исключения подданным (видимо, и гражданам. - В. К.) и учреждениям государства; 2) решение вопросов войны и мира; 3) назначение должностных лиц; 4) действие в качестве высшего суда в последней инстанции; 5) осуществление помилования; 6) комплектование собственной армии» [1, с. 102]. Думается, что в данном случае речь идёт не о признаках суверенитета, каковыми являются верховенство, независимость, единство и неотчуждаемость [4, с. 439440], а лишь о некоторых направлениях его выражения.
На наш взгляд, государственный суверенитет - это верховное, неотчуждаемое право государства самостоятельно решать свои вопросы внутреннего и внешнего характера, соблюдая законность и общепризнанные принципы и нормы международного права. Иными словами, это свойство государственной власти самостоятельно и независимо от власти других государств осуществлять свои функции на собственной территории и за её пределами в международном общении: это независимость государственной власти от всякой иной власти (политической и идеологической) внутри страны и вне её, выраженная в её исключительном, монопольном праве самостоятельно и свободно решать свои дела. С юридической точки зрения суверенитет проявляется в исключительном праве на издание законов, других нормативных правовых актов, обязательных для всех, а также актов правоприменения, имеющих государ-
ственно-властный характер; в законном применении силы, в том числе физической.
Интересно замечание автора анализируемой монографии о том, что «. Россия не Португалия (вряд ли, так можно рассуждать, ибо все государства рассматриваются и должны рассматриваться как полноценные суверенные образования. - В. К.), она не может отказаться от суверенитета, т. е. от своего независимого государственного строительства и юридического бытия» [1, с. 125], а суверенитет государства понимается как «... независимость внутри страны и на международной арене» [1, с. 126].
6. Профессионально-правовая культура
Рассматривая профессиональный уровень правовой культуры, который «обычно приписывают юристам и всем тем, кто связан с правовой деятельностью [1, с. 25], автор неоправданно отождествляет его с теоретическим уровнем, присущим учёным-правоведам [1, с. 25]. К такому выводу можно прийти, имея в виду его дальнейшие рассуждения. Так, говоря о профессиональном правосознании, выступающем основой профессионально-правовой культуры, А. В. Серегин полагает, что это правосознание «людей, профессионально занимающихся деятельностью, требующей специальной образовательной и практической подготовки»; «в данную общность людей входят и лица, занимающиеся научным трудом, преподающие юридические дисциплины в высших и средних специальных заведениях» [1, с. 64]. Полагаем, что профессионально-правовая культура предполагает глубокие, объёмные и формализованные знания законов и подзаконных нормативных правовых актов, а также иных юридических источников права, правильное понимание принципов права и задач правового регулирования, профессиональное отношение к праву и практике его применения в строгом соответствии с правовыми предписаниями или принципами законности, т. е. высокую степень овладения правом в предметно-практической деятельности. Не трудно понять, что речь идёт о таких её носителях, как правоприменяющие субъекты, а основой выступает профессионально-правовое сознание, складывающееся в ходе специальной юридической подготовки и при осуществлении практической юридической деятельности.
Более того, следует заметить, что автор монографии, противореча самому себе, в дальнейшем подчёркивает, что «профессиональной правовой культуре присуща более высокая степень знания и понимания правовых явлений в соответствующих областях профессиональной деятельности», называя таких её носителей, как судьи, прокурорские работники, сотрудники органов внутренних дел, юрисконсульты, адвокаты и т. д. [1, с. 65]. Или приведём другое утверждение учёного о том, что «правосознание юриста. отражает особенности юридической профессии как таковой (профессиональное правосознание) и особенности такого вида деятельности, как применение права» [1, с. 67]. Кстати заметим в этой связи, что представляется весьма неудачным такое авторское выражение, как «. практические работники юридических учреждений» [1, с. 58].
7. Признаки права
Полагаю, что автору монографии необходимо уточнить признаки права, которые, по его мнению, представляются, следующим образом: 1) связь права с государством (установление и санкционирование и гарантирование применения норм права силой государственного аппарата); 2) формальная определённость права (письменное выражение права в законах, указах, судебных и административных прецедентах и иных официальных актах); 3) системность права (наличие особой структуры права, представленной правовыми нормами, субинститутами, институтами, подотраслями и отраслями права); 4) общеобязательная нормативность (распространение действия не на конкретную личность, а на всё население страны или группу лиц, например государственных служащих); 5) юридический формализм (строение права в виде различных процессуальных форм, которые являются способами решения определённых дел и способами решения социальных конфликтов); 6) действия через дозволения и субъективные права, являющиеся видом и мерой разрешённого поведения, связанного с удовлетворением интересов конкретного индивида; 7) волевой характер; 8) иерархичность (подчинённость одних норм права другим, например, уголовно-процессуальных - конституционным); 9) динамизм (изменчивость права, обусловленная
постоянным изменением потребностей общества в конкретных социально-экономических и политических условиях)» [1, с. 85-86]. Более того, учёный дополняет этот список признаком, «связанным с признанием населением правовых норм в качестве регулятора общественных отношений», ибо «в противном случае, если народ не признаёт право, санкционированное (видимо, установленное. - В. К.) государством, и не использует его в повседневной жизни - оно превращается в "правовой мираж", не существующий в действительности» [1, с. 86].
Если критически оценить данные признаки позитивного права, то можно заметить, что, во-первых, называются далеко не все его признаки (например, объективность права, многократность его реализации, неперсони-фицированность); во-вторых, содержание некоторых из них вызывает большие сомнения, в их числе, например, «общеобязательная нормативность». В данном случае автор умудрился искусственно объединить два самостоятельных признака права - общеобязательность (право - это единственная система социальных норм, которая является обязательной для всего населения страны, проживающего на территории определённого государства) и нормативность (общий характер права). Что касается признака права, связанного с его признанием населением, то это во-первых, не юридический его признак; во-вторых, как представляется, А. В. Серегин заблуждается, полагая, что непризнанные нормы не будут реализованы в жизнь. Например, законодательство будущей пенсионной реформы в части повышения пенсионного возраста не признаётся большинством россиян (6 672 из 7 980 голосов), однако, без сомнения, оно будет реализовано1.
8. Структура правовой системы общества
Несмотря на существование различных позиций учёных по вопросу о структуре правовой системы общества, трудно согласиться с автором, который в понятие правовой системы включает следующие элементы: «1) право как совокупность создаваемых и охраняемых государством норм; 2) законодательство как форму выражения этих норм (нормативные правовые акты); 3) правовые учреждения, осуществляющие правовую по-
литику государства; 4) судебную и иную юридическую практику; 5) механизм правового регулирования; 6) правореализационный процесс (включая акты применения и толкования); 7) права, свободы и обязанности граждан (право в субъективном смысле); 8) систему складывающихся и функционирующих в обществе правоотношений; 9) законность и правопорядок; 10) правовое сознание; 11) субъекты права (индивидуальные и коллективные), организующие и приводящие весь правовой механизм в действие; 12) систематизирующие связи, обеспечивающие единство, целостность и стабильность системы; 14) иные правовые явления (юридическая ответственность, правосубъектность, правовой статус, законные интересы и т. п.). Активную роль играют юридические факты (это тоже элемент правовой системы? -В. К. ), которые обеспечивают её связь с реальными жизненными отношениями» [1, с. 118-119].
Оценивая оригинальную трактовку правовой системы, следует иметь в виду, что некоторые из названных элементов (правовые учреждения, осуществляющие правовую политику государства, судебную и иную юридическую деятельность) относятся не к правовой, а к политической системе общества. Другие элементы охватываются содержанием механизма правового регулирования (право-реализационный процесс, правоотношения) либо имеют непосредственное отношение к нему (законность и правопорядок, правовое сознание, юридические факты).
Заметим, что в дальнейшем автор монографии утверждает, что «правовая система выступает лишь составной нормативно-упорядочивающей частью (хотя и наиболее важной) самой правовой жизни» [1, с. 194], между тем ранее им подчёркивалось, что элементами правовой системы является правосознание, которое «. взаимодействует с другими элементами: юридическими нормами, принципами, институтами, совокупностью правовых учреждений, процессами правотворчества и правореализации, правовыми отношениями» [1, с. 56-57].
9. О компонентах правовой культуры общества
На наш взгляд, в работе необоснованно широко трактуется понятие правовой культу-
ры общества, представленной следующими компонентами: 1) правосознание; 2) правовое мышление; 3) правовые заповеди; 4) правовые символы; 5) право; 6) правовые отношения; 7) законность и правопорядок; 8) правомерная деятельность субъектов; 9) государственно-правовые институты; 10) юридическая наука; 11) юридические акты; 12) правовая политика; 13) правовая жизнь [1, с. 24]. Наша критика основывается на том положении, согласно которому ряд изложенных компонентов выступают составной частью других. Так, сам автор подчёркивает, что правосознание является важнейшей составной частью правовой жизни общества» [1, с. 56]. В другом месте работы утверждается, что «правовая политика - деятельность, проводимая особой группой субъектов правовой жизни общества.» [1, с. 184].
10. Президент Российской Федерации
10.1. «Указное право»
Думается, что автору следовало бы конкретизировать положение о том, что «полномочия Президента РФ в соответствии с Кон -ституцией РФ (ст. 80, 83-89) во многом напоминают императорские, закреплённые в Основных законах Российской империи 1906 г. (ст. 11-14). Положение ст. 90 Конституции РФ о возможности издания Президентом РФ указов и распоряжений, которые должны соответствовать Конституции РФ и федеральным законам, ничего не упоминает о случае отсутствия закона по тому или иному вопросу. Это даёт возможность главе го -сударства по не урегулированным законодателем сферам общественной жизни применять "указное право", то есть принимать подзаконные нормативные акты» [1, с. 146147]. Действительно, принимает нормативные правовые акты в форме указов и такой единоличный орган государственной власти, как Президент Российской Федерации, причём иной раз такие акты содержат «первичные нормы», т. е. нормы, не конкретизирующие положения норм законов, а устанавливающие основные, «базовые» правила поведения субъектов в обществе.
Заметим, что, в отличие от А. В. Серегина, «указное право» оценивается другими учёными по-иному. Так, авторы, называя ряд обстоятельств, убеждены в том, что «проведённый анализ российской нормативной
базы, сложившейся в условиях кризиса современных политических, экономических и иных отношений позволяет сделать вывод о важной роли указного нормотворчества как особой разновидности нормотворческой деятельности»; «несмотря на то, что в своё время он (термин «указное право». - В. К.) имел отрицательное значение, в современных реалиях глобализации, которая затрагивает и правовое регулирование (нормы права, выбор источников (форм) права, методики их подготовки), он наполняется новым, в большей степени положительным содержанием», с оговоркой о том, что «. осуществлять "опережающее" нормотворчество Президенту следует лишь в тех случаях, когда необходимо срочно принять нормативный документ, регламентирующий определённые отношения в социуме, а законодатель по каким-либо причинам (организационным, политическим и иным) запаздывает с подготовкой и принятием этого акта»; «осуществлять такие нор-мотворческие функции Президент должен только тогда, когда указанные полномочия ему официально делегированы федеральным парламентом и такая делегация осуществлена в форме федерального закона» [5, с. 14, 15-16].
10.2. О месте Президента РФ в системе органов государственной власти
В равной мере критически следует оценить авторское утверждение о том, что «принцип разделения властей (на законодательную, исполнительную и судебную), закреплённый в ст. 10 Конституции РФ, не согласуется со статусом Президента РФ, так как он не входит ни в одну из них» [1, с. 147]. Интересно заметить, что это не соответствует другому утверждению автора о том, что «посредством участия в законодательном процессе, а также издания указов и распоряжений Президент РФ осуществляет поддержание стратегического курса правового развития общества и государства» [1, с. 185].
Каково же всё-таки место Президента РФ в системе государственной власти? На наш взгляд, содержание ст. 83 Конституции РФ, в которой закрепляется право Президента РФ назначать с согласия Государственной Думы Председателя Правительства Российской Федерации, председательствовать на заседаниях Правительства Российской Феде-
рации и т. д.; ст. 84, предоставляющей право Президенту РФ назначать референдум в порядке, установленном федеральным конституционным законом; вносить законопроект в Государственную Думу, подписывать и обнародовать федеральные законы и т. д.; ст. 89 (осуществление Президентом РФ помилования), ст. 128, определяющей роль Президента РФ в формировании судебной системы, и других статей Конституции Российской Федерации обусловливает вывод о том, что глава государства имеет непосредственное отношение и к законодательной, и исполнительной, и к судебной ветвям государственной власти.
11. Правосознание
11.1. О предмете отражения правосознания
Обращает на себя внимание ряд спорных проблем, касающихся правосознания. Думается, что автору следует определиться с предметом отражения правосознания, ибо он полагает, что правосознание целесообразно определить «через систему правовых чувств, эмоций, идей, взглядов, оценок, установок, представлений и других проявлений, выражающих отражение (может быть, отношение. - В. К.) членов общества как к действующему праву, к юридической практике, так и к желаемому праву, к другим правовым явлениям» [1, с. 55], хотя ранее обращалось внимание на то, что «правосознание. состоит из представлений людей о праве (действующем, относящемся к прошлым эпохам, желаемом).» [1, с. 54-55]. Полагаем, что термин «правосознание», который довольно давно утвердился в юридической науке, может показаться односторонним, ибо к юридическим относятся явления и правовые, и государственные (например, порядок образования, компетенция различных государственных органов, т. е. речь идёт об отношении к государственно-правовым реалиям).
Впрочем, следует сказать, что и сам автор представленной работы сосредоточивает своё внимание на оценке не только правовых явлений (например, Конституции РФ, других законов), но и порядка формирования и компетенции различных государственных органов (Государственной Думы, Совета Федерации, Президента РФ и др.), элементов формы российского государства.
11.2. Массовое и общественное правосознание
Необходимо, на наш взгляд, различение таких видов правосознания, как массовое и общественное. Судя по содержанию работы, автором эти понятия отождествляются. Так, он полагает, что «в массовом общественном сознании на долю правовой идеологии приходится не так уж и много места»; «большинству населения остаются неведомы теоретические представления о государстве и праве» [1, с. 60]. На этой же странице указывается на то, что «люди, стоявшие и стоящие у власти у руля нашего государства, попросту зачастую игнорируют те настроения, чувства и эмоции, которые проявляются в общественном правосознании по поводу осуществляемой в настоящее время правовой политики российского государства»; «проведение в жизнь указанных "мероприятий" осуществлялось при полном неприятии во внимание общественного правосознания, без учёта особенностей политико-правовой психологии русского народа» [1, с. 60]. Думается, что общественное и массовое правосознание следует рассматривать как отдельные виды правосознания, имея в виду, что общественное правосознание отражает характер отношения к государственно-правовой действительности, сложившийся в обществе в целом; массовое же правосознание характерно для нестабильных, временных объединений людей (митингующих, демонстрантов, бунтующей толпы).
Трудно понять, в какую классификацию правосознания «вписываются» такие её виды, как «государственное правосознание и здоровое правосознание» [1, с. 26, 202, 272], а также «государственно-патриотическое правосознание» [1, с. 94].
11.3. Категории и понятия правосознания
Нельзя согласиться с таким положением, согласно которому «правосознание людей оперирует не только категориями правомерности и неправомерности конкретных деяний, но и понятиями добра и зла.» [1, с. 77]. Дело заключается в том, что, несмотря на тесную взаимосвязь правосознания и морального сознания, выступающих формами общественного сознания, при отражении действительности они оперируют различны-
ми категориями и понятиями. Что касается правосознания, следует иметь в виду как первичные (основные) категории - законность, юридические права и обязанности, так и вторичные - правосубъектность, правопорядок, правонарушение, а также понятия правонарушения, правомерного поведения, законного, противозаконного и т. п.
13. Заключение
Результатом проведённого исследования явилось выявление ряда актуальных проблем общей теории государства и права, касающихся легальности и тегитимности государственной власти, понятия и признаков государственного суверинитета, профессионально-правовой культуры, признаков позитивного права, структуры правовой системы и правовой культуры общества, статуса Президента РФ, правосознания (предмета его отражения, категорий и понятий, видов) и их решение.
В заключение настоящего научного исследования следует подчеркнуть, что, во-первых, оно может послужить основой для последующих изданий этой, без сомнения, интересной работы, при условии признания автором сделанных нами замечаний обоснованными и дельными; во-вторых, и это главное, оно лишний раз подтверждает базовую, методологическую роль общей теории государства по отношению к другим юридическим наукам, в том числе историко-правового характера [6], к которым относится анализируемая монография. Последнее утверждение является истинным, несмотря на то, что в литературе имеет место точка зрения, согласно
которой «история государства и права является базовой по отношению к теории государства и права», ибо «последняя черпает в истории материалы для логических обобщений, для построения теоретических абстракций» [4, с. 13]. Оно истинно вопреки воззрению российских учёных о том, что «теория государства и права в современных условиях выполняет функцию обслуживания официальной идеологии, а понятия "права человека", "правовое государство" представляют такие же идеологические штампы, какими прежде были "общенародное государство" или "социалистическая демократия"», вопреки мнению тех исследователей, которые полагают, что «традиционную для теории государства и права методологическую и отчасти футу-рологическую функцию выполняют сейчас отраслевые науки, в связи с чем теория утрачивает значение фундаментальной, обобщающей юридической дисциплины» [7, с. 244].
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Социологический опрос - повышать ли пенсионный возраст? [Электронный ресурс] // bankstoday.net (дата обращения: 20.12.2018).
2 Постановление Конституционного Суда РФ от 30 апреля 1996 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 Указа Президента Российской Федерации от 3 октября 1994 года № 1969 "О мерах по укреплению единой системы исполнительной власти в Российской Федерации" и пункта 2.3 Положения о главе администрации края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа Российской Федерации, утверждённого названным Указом» // СЗ РФ. - 1996. - № 19. - Ст. 2320.
ЛИТЕРАТУРА
1. Серегин А. В. Духовно-нравственное учение о правовой культуре : монография. - М. : Юрлитинформ, 2016. - 336 с.
2. Кожевников В. В. Методологические проблемы общей теории государства и права // Современное право. - 2018. - № 5. - С. 5-16.
3. Макарцев А. А. Конституционное право : учебное пособие. - Ч. 1. - Новосибирск : НГТУ 2013. -320 с.
4. Радько Т. Н., Лазарев В. В., Морозова Л. А. Теория государства и права : учебник. - М. : Проспект, 2012. - 568 с.
5. Арзамасов Ю. Г., Певцова Е. А. Новое «указное» нормотворчество: общая характеристика результатов; тенденции развития // Государство и право. - 2010. - № 1. - С. 12-20.
6. Кожевников В. В. Ещё раз о проблемах теории государства и права // Современное право. - 2012. -№ 7. - С. 171-172.
7. Поляков А. В., Тимошин Е. В., Ромашов Р. А. Теория государства и права на рубеже веков // Правоведение. - 2000. - № 3. - С. 240-246.
Информация об авторе
Кожевников Владимир Валентинович - доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: [email protected]
SPIN-код: 7487-3953, AuthorlD: 678229
Информация о статье
Дата поступления - 4 февраля 2019 г. Дата принятия в печать - 25 мая 2019 г.
Для цитирования
Кожевников В. В. Рецензия на монографию А. В. Серегина «Духовно-нравственное учение о правовой культуре» // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2019. Т. 16, № 2. С. 126-135. й01: 10.25513/1990-5173.2019. 16(2).126-135.
REVEW OF THE MONOGRAPH: A.V. SEREGIN "SPIRITUAL AND MORAL DOCTRINE OF LEGAL CULTURE"
V.V. Kozhevnikov
Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia
Introduction. The urgency of the problem is determined by the high status of the general theory of state and law in the system of legal sciences and its methodological nature. Based on the analysis of the monograph by A.V. Seregin "The Spiritual and Moral Doctrine of Legal Culture" (M.: Yurlitinform, 2016. 336 p.), the present review singles out positive characteristics of the research such as the logic of the presentation of the material, its substantial source base, original judgments, which often do not coincide with generally accepted and official ones. Purpose. The purpose of the article is to identify some topical issues of the general theory of state and law due to the critical analysis of the monograph and to offer their solution. Results. The study results in an analysis of a number of current problems of the general theory of state and law relating to the legality and legitimacy of state power, the concept and features of state sovereignty, professional legal culture, features of positive law, the structure of the legal system and legal culture of the society, the status of the President of the Russian Federation, legal awareness (its subject, categories and concepts, types) and offers their solutions. Conclusion. The present study confirms the basic, methodological role of the general theory of the state in relation to other legal sciences, including those having historical and legal nature.
Keywords: monograph; theory of state and law; current problems; research methodology; the Constitution of the Russian Federation.
REFERENCES
1. Seregin A.V The spiritual and moral doctrine of legal culture, monograph. Moscow, Yurlitinform Publ., 2016. 336 p. (In Russ.).
2. Kozhevnikov V.V Methodological Problems of the General Theory of State and Law. Sovremennoe pravo = Modern Law, 2018, no. 5, pp. 5-16. (In Russ.).
3. MakarcevA.A. Constitutional law, textbook. Novosibirsk, NGTU Publ., 2013. Ch. 1. 320 p. (In Russ.).
4. Rad'ko T.N.., Lazarev V.V., Morozova L.A. Theory of state and law, textbook. Moscow, Prospekt Publ., 2012. 568 p. (In Russ.).
5. Arzamasov Yu.G., Pevtsova E.A. New "edictoral" standard-setting activities: general characteristic results, trends in legislation. Gosudarstvo i pravo = State and Law, 2010, no. 1, pp. 12-20. (In Russ.).
6. Kozhevnikov V.V. Once again about the problems of the theory of state and law. Sovremennoe pravo = Modern Law, 2012, pp. 171-172. (In Russ.).
7. Poljakov A.V., Timoshin E.V., Romashov R.A. Theory of state and law at the turn of the century. Pravovedenie = Jurisprudence, 2000, no. 3, pp. 240-246. (In Russ.).
About the author
Kozhevnikov Vladimir - Ph.D. (Advanced Doctorate) in Law, Professor, Department of Theory and History of State and Law
Dostoevsky Omsk State University
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: [email protected] SPIN-KOfl: 7487-3953, AuthorlD: 678229
Article info
Received - February 4, 2019 Accepted - May 25, 2019
For citation
Kozhevnikov V.V. Revew of the Monograph: A.V. Seregin "Spiritual and Moral Doctrine of Legal Culture". Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2019, vol. 16, no. 2, pp. 126-135. DOI: 10.25513/1990-5173.2019.16(2). 126-135. (In Russ.).
